– А-ха-ха!
– Только прикинь, сколько лет хорошей выпивки потеряешь. Пусть тобой руководят именно эти расчеты. – И, подмигнув, Джарлакс слегка поклонился и пошел к выходу. Проходя мимо девушки с новым полным подносом, он легонько шлепнул ее, а она в ответ кокетливо улыбнулась.
Да, несложно понять, почему Атрогейт стремился уехать из Ваасы с наступлением холодов. Он и сам бы не прочь перезимовать в таком гостеприимном городе.
Если бы только Артемис Энтрери не нарушил законов гостеприимства.
Джарлакс вышел из таверны на улицу. Дождь уже прекратился, северный ветер разогнал тяжелые тучи, и на небе показались бледные звездочки. Холодало так быстро, что от луж, оставшихся после дневного дождя, уже белыми космами поднимался пар. Джарлакс внимательно посмотрел в оба конца бульвара, убеждаясь, что никто не рыщет поблизости.
– Что же ты натворил, Артемис Энтрери? – тихо пробормотал он, плотнее запахивая плащ, и двинулся к дому. Однако почти сразу он передумал и пошел в другую сторону – уж очень неожиданно разворачивались события.
Когда он добрался до Петли, город уже утонул в сумерках. Плотные облака, повисшие над горизонтом, спрятали последние бледные солнечные лучи. В некоторых магазинчиках зажгли свечи, потому что, несмотря на темноту, закрывать лавочки было еще рано.
За большим окном «Золотых монет Ильнезары» плясали огоньки свечей в высоком подсвечнике на несколько рожков, а вокруг тускло мерцали хрусталь и камни.
Джарлакс вошел, и над дверью звякнул маленький колокольчик. В магазинчике, кроме хозяйки за прилавком, были только женщина средних лет и молодая парочка, разглядывающая витрины.
Джарлакс с удовольствием отметил, как побледнела старшая женщина, заметив его. Еще приятнее стало, когда молодая особа отступила к своему спутнику и так вцепилась в его руку, что тот оторвался от витрины и невольно открыл рот при виде дроу, однако сразу напыжился, храбро выпятив грудь. Обведя магазин быстрым взглядом, он обошел Джарлакса, вежливо приподнявшего шляпу, и повел свою спутницу к выходу. Девушка, проходя мимо, невольно вздрогнула и еще теснее прижалась к молодому человеку.
– Ох, до чего я люблю человечину! – шепнул Джарлакс им вслед, девушка ойкнула, а юноша решительно толкнул дверь.
Но дроу даже не обернулся. Он и так слышал нервный звонок колокольчика.
Посетителей осталось лишь двое. Незнакомая, уже не юная женщина смотрела на него со смешанным выражением испуга и заинтересованности.
Джарлакс поклонился ей, быстро проделал какое-то движение пальцами, и в его руке оказался поздний пурпурный альведум, редкий цветок Ваасы. Он протянул его незнакомке, но та не взяла и пошла к выходу, не спуская с дроу глаз. Джарлакс пожал плечами, цветок исчез. Женщина же смерила его взглядом с головы до ног, будто оценивая.
Дроу, притворяясь, что его привлекли какие-то золотые вещицы, подошел к ближайшей витрине. Склонившись над ней, он украдкой продолжал наблюдать за посетительницей и хозяйкой. Наконец дверной колокольчик тихонько звякнул. Обернувшись, он бросил на незнакомку последний взгляд и понял, что она думает о нем и хозяйке магазинчика, – очень уж красноречивой была улыбка женщины.
– Это жена Йентиеля Сармагона, главного надзирателя тюрем Гелиогабалуса и близкого друга барона Даймиана Ри, – сообщила Ильнезара, как только за посетительницей закрылась дверь. – Поосторожнее, если захочешь переспать с ней.
– По-моему, она довольно пресная, – заметил Джарлакс, продолжая разглядывать ожерелье, которое держал в руках.
– Как и большинство людей, – согласилась Ильнезара. – Полагаю, это оттого, что они все время помнят о близкой смерти. Страх перед будущим снедает их и угнетает чувства.
– Ну, если так рассуждать, то дроу – гораздо лучшие любовники.
– А драконы – еще лучше, – не моргнув, добавила Ильнезара, и Джарлакс не стал возражать, с улыбкой коснувшись полей шляпы.
– Однако тебя, похоже, даже связь с драконом не устраивает, – нахмурившись, промолвила она.
Джарлакс помолчал, потом спросил с несколько наигранным недоумением:
– Разве я кажусь тебе недовольным?
– По-моему, ты излишне суетлив.
– Просто мое недовольство или, наоборот, удовлетворение не распространяется на всю мою жизнь, – ответил Джарлакс. – Во многих отношениях я вполне счастлив, вполне. А в некоторых – не совсем.
– Ты живешь ради новых ощущений, – сказала Ильнезара, – и не можешь быть счастлив, если дорога перед тобой слишком ровная и гладкая.
Джарлакс опять помолчал, обдумывая ответ, потом широко улыбнулся:
– А ты проведешь остаток своей жизни, наслаждаясь тем, что покупаешь безделушки, а потом перепродаешь их задорого.
– Кто сказал, что я их покупаю? – парировала драконица.
Но Джарлакс все же спросил:
– Так ты счастлива, Ильнезара?
– Да, мне нравится такая жизнь.
– Но лишь потому, что ты измеряешь ее коротким существованием короля Гарета и его друзей, которых боишься. Не к такой жизни ты предназначена, она вам чужда, для тебя с сестрой это только спокойная пристань, из которой потом можно снова плыть к новым горизонтам.
– А может, мы, драконы, не такое непоседливое и ненасытное племя, как дроу? Может, мы довольствуемся малым: любовник-дроу на этой неделе, спасение торгового корабля – на той?
– Считать это оскорблением?
– Лучше быть оскорбленным, чем сожранным.
Джарлакс снова помолчал – странный какой-то выходил разговор. Он не понимал, где заканчивается шутливая перепалка и начинаются серьезные угрозы, а когда имеешь дело с драконом, это может быть опасно.
– Вероятно, именно это тебе и нравится: благодаря своей… непоседливости я вношу новые краски в наши отношения, – проговорил он, напуская на себя вид, придававший ему сходство с проказливым мальчишкой.
Но Ильнезара даже не улыбнулась. Сжав губы, она смотрела прямо перед собой, сквозь него.
– Ты такая серьезная, – заметил он.
– Надвигается буря.
Джарлакс развел руками, прикидываясь, что не понимает, о чем она.
– Ты вышел живым из замка короля-колдуна, – пояснила драконица. – А не в твоем обычае просто оставаться в живых. Ты-то везде выгоду отыщешь, как в башне Герминикля, например.
– Да я едва ноги оттуда унес.
– Ноги, а еще что?
– Если мы оба будем говорить загадками, тогда ни один из нас не узнает то, что хочет, сударыня.
– Считаешь, что постройки Женги сослужат тебе службу, – прямо сказала Ильнезара. – Обнаружив там могущественную магию и, вероятно, послушное войско, ты, видимо, решил обратить все это себе на пользу.
Джарлакс хотел возразить, но она жестом остановила его.
– Одно дело – стать сперва младшим рыцарем, потом заслужить полное рыцарское достоинство и сделаться заметной фигурой в Дамаре законным путем, – продолжала она. – И совсем другое – возвыситься самочином. В стране, где полями и деревнями управляет король Гарет, а темными закоулками – Тимоско, это значит навлечь на себя немалые беды.
– Если только мои предполагаемые сторонники не окажутся сильнее моих вероятных врагов, – заметил дроу.
– Они не сильнее, – не задумываясь, возразила Ильнезара. – Ты находишься во власти заблуждения, которое свойственно всем мечтающим возвыситься, не важно, каким путем. А мы с сестрой ни в коей мере ему не подвластны. Мы с ней встречались с Женги еще до Смутного Времени. Сейчас его имя проклинают по всей стране, но когда-то он пользовался большим почетом или, скажем так, был достаточно могуществен, чтобы расправиться с любым, кто осмеливался открыто выступать против него. И к нам он пришел не с угрозами, а с весьма соблазнительным предложением.
– Предложил бессмертие. В качестве личи.
– Черный Уршула не был единственным, кого Женги удалось уговорить, – сказала драконица. – Когда все наследие Женги выйдет на свет, оживет сотня драколичи. И не важно когда – через месяц, через сто или тысячу лет. Они существуют, их бессмертный дух ждет своего часа в камнях-талисманах, спрятанных в книгах.
– Камень Ильнезары тоже?
– И я, и Тазмикелла сделали свой выбор еще в то время, когда казалось, что остановить Женги никому не по силам, – промолвила она и вперила в Джарлакса тяжелый взгляд, который красноречивее слов говорил: если уж сам король-колдун не смог соблазнить их во времена своего могущества, то Джарлаксу и подавно нечего на это надеяться. – Мы с сестрой полагаем, что в период зимнего затишья твои услуги нам не потребуются, – подытожила Ильнезара. – И Энтрери тоже. И если вы хотите уехать из Гелиогабалуса и отдохнуть после тяжелых испытаний, скажем, на побережье Лунного моря с его мягким климатом, то отправляйтесь, с нашими наилучшими пожеланиями.
Джарлакс улыбнулся, все поняв.
– Если же вдруг нам понадобится ваша помощь, пока вы еще будете поблизости, мы найдем вас, – заверила она таким тоном, что стало ясно: этого никогда не будет. Их гонят.
Более того, Ильнезара и Тазмикелла стремятся не иметь с ними больше ничего общего.
– Поосторожнее, Ильнезара, – отважился Джарлакс. – На севере мы с Артемисом многое нашли.
Она сощурила глаза, и дроу на мгновение испугался, что сейчас она примет свой истинный облик и бросится на него. Но она спокойно проговорила:
– Наверное, достаточно, чтобы привлечь к себе внимание.
– Чье? – не сразу спросил он. – Твое?
– Я относилась к тебе со вниманием и до поездки на север.
Джарлакс пристально поглядел на нее. Она вынуждена дать ему отставку, но, похоже, сама не слишком этому рада, отсюда и странная печаль в глазах.
– Что ж, вероятно, мы отправимся на юг, – сказал он. – Я же вырос в Подземье и не люблю холодов.
– Пожалуй, это разумно.
– Думаю, будет правильно и с моей стороны, и особенно со стороны Артемиса доложить королю Гарету о нашем отъезде. Хотя не очень-то хочется ехать для этого на север, в Бладстоун-Виллидж. Там уже холодно. Но все-таки я чувствую себя обязанным сообщить ему, а такое послание, как ты понимаешь, городскому стражнику не доверишь.
– Конечно не доверишь, – согласилась она чуть насмешливым тоном, давая понять, что принимает игру дроу.
– Если бы в городе оказался кто-нибудь из приближенных Гарета… – задумчиво проговорил Джарлакс.
Ильнезара встретила его взгляд и, поколебавшись немного, все-таки с улыбкой кивнула, давая понять, что это будет последняя услуга с ее стороны.
– Я слыхала, что магистра Кейна видели в Гелиогабалусе.
– Наверное, видный вельможа.
– Странник в грязных лохмотьях, – поправила она. – И самый опасный человек в Бладстоуне.
– Сейчас в Бладстоуне находится Артемис Энтрери.
– Он самый опасный человек в Бладстоуне, – твердо повторила Ильнезара.
– Значит, магистр Кейн. Уверен, он передаст мое сообщение.
– Он не подводит короля Гарета, – сказала драконица. И предостерегающим тоном добавила: – Никогда.
– Возможно, ему будет также интересно кое-что узнать о погибшей племяннице Гарета, – задумчиво кивнув, проговорил дроу и, вставая, послал драконице самую обворожительную из своих улыбок.
Он изо всех сил старался не выдать сильнейшего разочарования и казаться лишь признательным за все, что она ему сообщила.
Он уже готов был уйти, но остановился, услышав за спиной голос Ильнезары:
– Ты все время плетешь паутину, в надежде, что кто-нибудь в нее попадется. С самых юных дней, проведенных в Мензоберранзане, ты так живешь. И, надо сказать, ты преуспел в интригах против таких, как Нелликт или Тимоско. Но слушай меня внимательно, Джарлакс. Король Гарет и его соратники скачут прямо и быстро, и никакими паучьими сетями их не удержишь. Магистра Кейна не остановит паутина.
Оказавшись на улице, Джарлакс быстро пошел прочь. Он приходил к Ильнезаре, надеясь заручиться их с сестрой поддержкой. Теперь же нужно было иначе строить планы относительно Ваасы, поскольку без помощи драконов его положение очень уязвимо – даже если забыть на время авантюру, в которую ввязался Артемис Энтрери.
Благоразумие нашептывало, что стоит на время затаиться, может, даже устроить себе отдых, как советовала Ильнезара, – и отступить перед препятствиями, растущими, как снежный ком.
Джарлакс рассмеялся – над собой он всегда смеялся громче всего.
– Благоразумие, – вслух произнес он, будто пробуя слово на вкус. – Тоска смертная.
Все здравомыслящее в нем настойчиво требовало последовать совету Ильнезары и оставить двойную игру, вести которую в Бладстоуне становилось все сложнее. Он понимал, что противодействие усиливается и опасность может подстерегать за каждым углом. Рассудительный человек ради безопасности плюнул бы на свои потери и приобретения. Смерть в расчеты таких рассудительных людей, хотя они об этом и не задумываются, не входит, подумал Джарлакс.
Ясно, что положение складывается угрожающее. Разумный игрок в сава, оказавшись в проигрышной ситуации, жертвует фигуру или сдается.
Но Джарлакс был выше их, он делал шаг, казавшийся несуразным, даже глупым. Он блефовал еще больше.
– «Пусть кости судьбы изменят саму доску», – процитировал он старую дроускую поговорку, родившуюся в мире Хаоса. Согласно откровению Ллос, когда действительность становится очень опасной, надо стремиться изменить действительность.
По мысленному приказу Джарлакса каблуки его громко застучали по мостовой, и он пошел прочь из Петли, повторяя про себя одно имя: «Магистр Кейн».
Все-таки Джарлакс спал с драконом.
* * *
– А ты что, под потолком висел? – пробурчал Атрогейт. – Тоже мне летучая мышь!
– Разве им не следует об этом знать? – с невинным видом спросил Джарлакс.
– Им не следует знать, что я это знаю!
– Ты всерьез считаешь, что Дозорным ничего не известно о Кантане и о том, что в замок его сопровождал приятель-дворф?
Атрогейт вжал голову в плечи – и словно уменьшился в размерах – и, чтобы заглушить страх, опрокинул в рот еще одну кружку эля.
– Неужели ты настолько простодушно относишься к своим врагам? – гнул свое Джарлакс.
– Они мне не враги. Я никогда не шел ни против короны, ни против кого бы то ни было, если только меня не вынуждали.
Дроу чуть улыбнулся. До чего знакомые слова! Правда, произнесены с дворфским акцентом, но разве не почти то же самое он слышал от Энтрери?
– Скоро все выяснится, – сказал он. – Ведь племянница Гарета погибла.
– До сих пор понять не могу, как это случилось!
– Вряд ли соратники Гарета примут в расчет подробности.
– То же самое можно сказать и о друзьях Нелликта, если я сделаю то, о чем ты просишь.
– Полагаю, как раз наоборот, – возразил Джарлакс. – Положение Эллери настолько двусмысленно, что это может смягчить удар по Нелликту, так что ты даже окажешь ему услугу.
Атрогейт фыркнул, и из носа у него брызнул эль.
– Мой невысокий друг, до сих пор ты жил припеваючи, оставаясь в стороне от паутины, которую плели твои друзья.
– Не пойму, о чем ты болтаешь?
– Ты один из них, но ничего не смыслишь в их делах, – пояснил дроу. – Ты служишь Цитадели Убийц, но заговоров вместе с ними не устраиваешь. Ты не сделал ничего такого, что потребовало бы вмешательства короля Гарета, иначе тебя уже давно призвали бы к ответу.
– А сейчас призовут?
– Да. Мы словно идем по замкнутому кругу, и скоро авангард встретится с арьергардом. Битва, боюсь, будет жаркой, а места для всех мало, так не лучше ли решить, на чьей стороне сражаться?
– Если ты считаешь, что Нелликт в арьергарде, то дружок твой уже перескочил в авангард.
– Речь сейчас не об Энтрери. Речь о тебе и обо мне, – сказал дроу, подталкивая к Атрогейту очередную кружку, которую тот, по своему обыкновению, с ходу опорожнил. – У меня на родине, в Мензоберранзане, – продолжал Джарлакс, – есть одна поговорка: «Пэй не нил не-не ураили».
– А я еще думал, что ты только выглядишь смешно. Послушать, как ты говоришь…
– «На самом деле путы можно сбросить», – перевел Джарлакс. – Тебя, друг мой, опутали тревоги. Сбрось их.
– Вряд ли правда придется ему по вкусу.
– Но он настолько мудр, что не накажет вестника.
Атрогейт глубоко вздохнул и залпом проглотил еще одну порцию эля. Потом хлопнул ладонями по столу и решительно поднялся.
– Он заплатит, – сказал он обернувшейся к нему подавальщице, указывая на дроу, и отбыл разыскивать мастера Кейна.
– «Пэй не нил не-не ураили», – негромко повторил Джарлакс. Он правильно перевел дворфу старую поговорку, только не сказал, что в ней говорится не о путах тревог и волнений, а об оковах бренной плоти.
* * *
«Надо дать понять, что я близко», – думал Атрогейт. Вряд ли умно застать магистра врасплох. Он взял расшатанную деревянную лестницу и с грохотом приставил к стене гостиницы.
– Гостиница потому и называется гостиница, что гостят внутри, – ворчал он, поднимаясь. – Никто не снимает койку на крыше.
Взбираясь, он старался производить как можно больше шума. Добравшись до края, он увидел футах в десяти от себя монаха, сидящего прислонясь спиной к каменной трубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38