Голоса, похожие на те, из-за которых они полетел и. Только теперь откуда -то из другого места. И Иму сказал, что нужно найти и эти голоса тоже.
– Какие голоса, Ренни?
– Иму объяснил. Корабль выстреливает звуки, и эти звуки теряются среди звезд. Но если они натыкаются на атмосферу планеты, то возвращаются к кораблю. И эти звуки вернулись.
– Понимаю. А потом?
– Потом была большая ссора. Инструкция не позволяла отправляться вслед за голосами. Дему сказал, что он отвечает за корабль… но тогда Рет стал кричать, что он не вернется назад, потому что вдруг они обнаружили такую планету, на которой можно представить себе существование разумных существ. Забавно, да?
– Что?
– То, как они говорили. Как и вы, когда думаете, что я не слушаю. Дядя Рет исследовал этих разумных существ. Map изучал звезды.
– А Иму?
– Дядя Иму должен был собирать все, если они обнаружат разумных существ. Всю инфо… онто…инфро…
– Информацию.
– Угу. Ее.
– А потом?
– Потом Иму и Рет победили. На Инструкцию не обратили внимания и полетели. Дядя Дему злился страшно, но изменил направление. И улетел оттуда сюда…
– Сюда?
– В нашу сторону. Они опустились в какой-то стране возле моря. Это было очень забавно.
– Что было забавно?
– Ну, когда они опустились. Люди повыбегали из домов и попадали на землю. Много-много людей, и все лежали на земле. И кричали, что бог Ра спустился на землю в солнечной ладье, чтобы служить фараону. Тогда уже Дему и Map не сердились. Они проглотили приборы и вышли.
– Проглотили приборы?
– Да. Чтобы разговаривать с людьми. Потому что иначе они не поняли бы их речи. А так уже понимали.
– Что они делали потом?
– Люди отвели их к тому мужчине, который сидел на высоком троне и… это… правил. Иму назвал и его имя. Аменхо… Аменхотеп! Вот! Его звали Аменхотеп… И этот Аменхотеп принял их с большой любовью и страхом.
– Почему, Ренни?
– Потому что думал, что они спустились с неба, что так и было… Но он думал об этом как-то по-другому. Он думал, что космический корабль Иму и Рета – это такой корабль, на котором плавают по реке… по Хапи.
– По Хапи?
– Так называли реку возле города. И тогда Иму и Дему поссорились снова.
– Поссорились?
– Иму сказал, что нельзя от людей скрывать правду, Что в галактике действует только один принцип – принцип правды. Тогда Дему спросил, что если это так, то почему они обманули Инструкцию? Иму сказал, что это нечто другое. Дему только засмеялся и крикнул, что Аменхотеп для людей – та же Инструкция, только выглядит не так, как их Инструкция. Если можно обмануть одного, то можно тогда и другого. И главное – это в его же интересах… Вы понимаете?
– Понимаем, Ренни, – кивнул я и, ощущая беспокойство, присмотрелся к нему повнимательней, не слишком ли он устал. Однако, похоже, душевное напряжение было Ренни нипочем. Он продолжал рассказывать, словно теперь и сам получал от этого удовольствие.
– Тогда Дему сказал, что только скажут Аменхотепу, что они боги. А он, Дему, – сам Ра… Странно, правда? У него такое же имя, как и у меня? Кто дал мне это имя, папа?
– Я… Ренни.
– А почему именно это имя?
– Потому что… потому что в каком-то смысле и ты тоже сын Солнца… сын Ра: Ренни.
– Ну, я это все равно не понимаю. Не надо дальше рассказывать?
– Почему же, Ренни, почему же! – вмешался Карабинас. – Рассказывай, сколько душе угодно.
– Ну… тогда эти четверо сказали Аменхотепу, что они на самом деле прилетели с неба и что нужно спрятать их солнечную ладью.
– То есть, их корабль.
– Да… Для этого они построили такую высокую эту…
– Пирамиду.
– Во-во. Пирамиду… и спрятали все под землей. И корабль тоже.
– Понимаю, Ренни. А почему они не вернулись назад… к Красному Солнцу?
– Дему хотел вернуться во что бы то ни стало. Но Иму и Рет сказали, что им нужно время, пока они смогут понять эту культуру. Так они сказали.
– И они поняли?
– Ну,.. я не знаю. Я многого не помню… потому что это было так скучно. Но одно помню. Аменхотеп очень подружился с Иму. И Иму ему помогал.
– Как помогал?
– Тогда Иму стал уже большим человеком. Он ходил в красивых одеждах и был… главным писцом. И каждый вечер он беседовал с Аменхотепом. Один раз Аменхотеп даже плакал, как будто боялся темноты. Он сказал, что у него нет власти над людьми, потому что у них есть один бог, которого они путают с Ра и зовут Амоном. А у Амона есть много-много слуг, которые могущественнее его и не подчиняются ему. И что люди во всей стране без разбору молятся самым разнообразным богам и смеются над всем, что он говорит. Так он сказал. Тогда Иму убежал, а ночью сильно поссорился с Ретом.
– С Ретом? Но ведь эти двое до сих пор во всем были единодушны.
– Это странно, из-за чего они поссорились. Я не очень понял, да и сейчас… Иму сказал Рету, что эта феодальная анархия, или как там ее называют, невыносима и что нужно создать центральную власть… и вместе с ней монотеистическую веру… Вы понимаете, что это такое?
– Ну… так, в общих чертах.
– Дело в том, что я не понимаю. Во всяком случае, многого не понимаю. Я и сказал Иму, чтобы он говорил понятней, но он не обратил на это внимания. Он никогда не обращает на меня внимания. Только говорит прямо перед собой и иногда показывает кино.
– Кино?
– Такое, какое я видел с папой в Диснейленде. Здорово было. Ты видел «Сто одного щенка»?
– Виде".
– Какой тебе понравился больше всех?
– Ну… даже не знаю. Пожалуй., маленький толстяк.
– В от это да! И мне тоже.".Какой он был миленький, когда застрял в заборе, правда?
– Я тогда тоже очень смеялся. Но что случилось потом с Аменхотепом?
– С кем?
– С тем… фараоном. С другом Иму.
– Ах, с тем человеком? Даже не знаю. Я сказал уже, что Иму и Рет поссорились?
– Что-то говорил…
– Ну вот, знаешь, это было так… Стой, как же? Рет сказал, что нужно оставить этих людей в покое. Он говорил Иму такие смешные слова. Вот, например, как… Ну как же, а Вот, есть! Послушай только! «Смены общественного строя возможны, только когда для этого созревают условия!» Понимаешь? Потом еще: «Нельзя применять насилие к сложившейся в результате длительного развития структуре, ведь пшеница не станет расти быстрее, если дергать ее кверху, в лучшем случае она высохнет!» Вот такими словами Рет засыпал Иму) – А Иму?
– Это ему не очень понравилось. Он сказал что-то вроде того, что все это, может быть, в общем и правда, но здесь у них конкретный случай. И что старший брат не может позволить младшему брату утонуть только потому, что тот упал в озеро, а для него еще не настало время научиться плавать. Вот ерунда, а?
– Значит…
– Наконец, Рет все-таки сдался, а Иму приступил к работе. Я не могу сказать точно, что он сделал, потому что это было так скучно, что я всегда засыпал, когда дядя Иму начинал говорить об этом. Он и еще сделали нового бога, Атона…Остальное я не очень помню…
– А потом?
– Потом снова случилась большая беда. Теперь уже Иму хотел вернуться домой на планету Красного Солнца, а Дему и Map больше не хотели. Каждый из них жил в большом дворце и имел много-много слуг. Они часто ссорились друг с другом. Дему говорил, что здесь много золота, женщин и слуг, и дурак он будет жить на жалование капитана второго класса, когда здесь он царь. Так он говорил.
– A Map?
– Ему приказывал Дему. Он делал то, что ему говорил Дему.
– Понимаю…
– Потом они очень сильно поссорились; это я видел уже и на картине. Рет убил Дему. Сделал из него такого маленького карлика. Ты не видел?
– Как тебе сказать?
– Мне очень жаль было Дему. Он был хорошим человеком, и сначала как раз он хотел вернуться назад к Красному Солнцу. Только остальные не дали.
– Словом, Дему умер?
– Да. Потом его похоронили. Вынули из него все и похоронили. Ты знаешь, что они из него сделали?
– Что?
– Мумию. Такую, с какими работает папа. Я их не боюсь, потому что они меня не обижают. Папа объяснил, что мумии никого не обижают, потому что они уже не люди. Но все равно я их не люблю. А знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что они некрасивые. И старые. Не такие, как, скажем, мама.
– Ну, это уж точно. Потом похоронили.
– Кого?
– Ну, Дему.
– Ах, Дему? Да, похоронили… И все трое очень плакали, хотя и не получили за это денег.
– Что не получили?
– Ну, денег и всего остального.
– То есть как это?
– Ой, ну как же! Ты этого не знаешь? Когда Дему умер, Аменхотеп приказал, что все должны плакать, когда мумию Дему будут опускать под землю. В комнату. Только в ней не было окон.
– И плакали?
– Многие плакали. Но многие из людей в красивых одеждах получили от Аменхотепа деньги, чтобы они плакали. И когда умер Рет, и тогда тоже плакали.
– И Рет тоже умер?
– Да. Map напоил его чаем, в который человек в высокой шапке подсыпал белого порошка.
– Кто был тот человек?
– Я не знаю его имени. Но он молился тому богу, которому уже было запрещено молиться. Какому-то Амону или как там его… Знаешь, этого бога прогнал Аменхотеп, потому что так ему посоветовал Иму. А человек в высокой шапке из-за этого очень разозлился на Иму и, когда узнал, что Рет убил Дему, пошел к Мару, и они стали конспираторами… Я правильно сказал?
– Правильно, Ренни.
– А это слово трудное…
– Знаю, Ренни. Ты очень умный.
– Потом умер Рет, и его похоронили точно так же, как Даму… И после этого Иму и Map поссорились в последний раз.
– В последний раз?
– Да. Дядя Иму был очень печален и сказал, что после смерти Дему только дядя Рет смог бы объяснить их исчезновение людям Красного Солнца. Что теперь им обоим придется остаться здесь навсегда…
– Да, навсегда…
– Потом убили и Мара.
– Иму?
– А, нет. Люди в высоких шапках. Они откуда-то собрали военных и напали на Аменхотепа. Дядям Мару и Иму тоже пришлось бежать. Мара поймали и убили.
– А Иму?
– Дядя Иму убежал, и с ним еще несколько человек. Больше я ничего о нем не знаю. Только еще он показал мне, как нужно запускать «Дракона».
– Ты знаешь, как нужно запускать «(Дракона»?
– Конечно, знаю, – кивнул он с гордым видом. – Ведь он показывал мне это сто раз. Там есть шесть рычажков подряд. Потяну за первый – открывается крыша, потяну за второй… это я не знаю. Но когда я передвину все рычаги, начинает работать ав-то-ма-ти-ка… Так сказал Иму. Нужно только потянуть… А теперь пойдем и посмотрим подарки, потому что я устал. 15 января Сегодня мы окончательно договорились обо всем. Будем продолжать эксперимент до тех пор, пока Ренни не передвинет эти шесть рычажков. Я жду и проклинаю ту минуту, когда придет его время…
Здесь тетрадь в твердой обложке заканчивалась.
Закончив чтение, я закрыл тетрадь и положил себе на живот. Затем закрыл глаза и позволил себе минут пять подумать. Пять минут прошли очень быстро, и когда секундная стрелка подошла к двенадцатичасовой отметке, я все еще не знал, в своем ли я уме. Единственное, до чего я додумался, было то, что я взялся за самую невероятную работу, какая только попадалась мне за мою недолгую жизнь.
V. СЕТИ
Поскольку вещей у меня было немного, выехать в аэропорт не представляло для меня особых трудностей. Я заплатил по счету и попросил портье заказать мне такси. Не Рамона, а кого-нибудь другого.
Когда мы свернули на прямую автостраду, ведущую к аэропорту, я оглянулся. С удовлетворением увидел, что за нами, ничуть не скрываясь, следуют три автомобиля. Я откинулся на спинку сиденья и стал думать, кем могут быть эти трое.
Перед зданием аэропорта я остановил такси, вышел и, не обращая внимания на затормозившие со скрежетом позади меня крейсеры, спокойно вошел в здание. Пока все шло по задуманному плану.
Я прошел несколько шагов, затем небрежно опустил сумку рядом с собой на пол. Вынул из пачки сигарету и зажал ее в углу рта.
Маленький человек в черной шляпе был шагах в пятнадцати от меня, и когда я взглянул на него, подмигнул мне.
Я закурил, но спичку не стал выбрасывать. Аккуратно задул все еще горевшее на кончике пламя, извлек из кармана бумажный носовой платок, завернул в него спичку и элегантным движением, как опытный баскетболист – тело без костей, – забросил в урну, находившуюся в добрых пяти метрах от меня.
Поднял сумку и не спеша подошел к коротышке в шляпе.
– Хэлло! – произнес я, пытаясь изобразить смущенную улыбку. – Все в порядке?
Коротышка состроил гримасу отчаяния и попытался выудить из меня интересовавшие его сведения.
– Вы просили билет в Лас-Вегас, правда?
– Конечно.
– Вы не изменили своего намерения?
– Не смешите. Бенни… С чего бы я стал это делать? Где бумажка?
– Минуточку… За вами следили? Я загадочно посмотрел на него.
– По-моему, нет. Эти молодчики, наверно, отвязались от меня.
– Та-а-ак. Словом, вы в Лас-Вегас?
– Словом, туда. 3 – Мистер Джиральдини передает, что все о'кей, – сказал он со вздохом. – Лас-Вегас тоже о'кей.
– Спасибо. Где бумажка?
– Здесь. – С этим словом он полез в карман и вытащил мой билет. – Лас-Вегас. Где вы хотите остановиться?
– Не думал еще. Что предложите?
– Может, «Вегу»…
– Вы туда уже звонили?
– Вы мне этого не поручали.
– Ради бога. Бенни! Ну, так позвоните!
– О'кей… Сделаю, когда ваш самолет взлетит. Между прочим, он отправляется через пятнадцать минут. Не хотите сдать багаж?
– А как же! Не тащить же в руках. Пойдете со мной? Он покосился на урну, и на лбу у него выступили капельки пота.
– С вами, конечно… Пошли же скорей!
Он проводил меня до стойки, где я сдал багаж. Прямо удовольствие было смотреть, как его лоб все больше блестел от пота. Моя сумка как раз исчезла в конце тащившейся со скоростью улитки ленты транспортера, когда по мегафону объявили отправление моего самолета.
– Ну, что ж. Бенни… – сказал я и протянул ему руку.
– Пока, – сказал он, а пот уже градом катился с его лба. – Пока…
Словно потеряв голову, он повернулся и помчался к мусорной урне, куда я выбросил спичку и бумажный носовой платок.
Я пропустил вперед какую-то толстую даму, потом перешагнул через барьер и, сделав несколько шагов, очутился перед дверью с надписью «Сан-Антонио». Табло над дверью указывало, что самолет взлетает через четырнадцать минут с двадцать четвертой дорожки.
Я растянул губы в самой очаровательной улыбке и повернулся к девушке-контролеру.
– Простите, мадам, – произнес я, стараясь придать своему произношению легкий акцент, – я хотел бы полететь в Сан-Антонио…
– Что же вам угодно? – посмотрела она на меня приветливо.
– Дело в том, что у меня билет до Лас-Вегаса. Я думаю, что уже не успею выписать новый билет, а меня очень ждут после обеда в Сан-Антонио.
Она взяла мой билет, взглянула на него и вернула мне.
– Никаких проблем, сэр. Все равно мы продали только половину мест. Естественно, если вы хотите получить разницу…
– Не хочу, мисс, – улыбнулся я и незаметно оглянулся. – Главное, чтобы я был там после обеда, потому что из-за важных семейных дел…
Она распахнула передо мной дверь.
– Счастливого пути, сэр! И желаю приятно провести время в Сан-Антонио!
Иного и я не мог бы пожелать сам себе.
Я вздохнул с облегчением, лишь когда мы были уже вы высоте по меньшей мере трех тысяч футов над Санта-Моникой. Когда я представлял себе человечка в шляпе, роющегося в мусорной урне, у меня начинались приступы смеха. Потом моя ухмылка постепенно увяла. Я-то подозревал, что этим моим бегством дело не кончится.
В Сан-Антонио я начал с шоферов. Сел в одно из такси, ожидавших перед аэропортом, и небрежно бросил водителю:
– Отвезите меня на ферму Петера Силади!
Но этот номер у меня не прошел.
Шофер сдвинул на затылок широкополую шляпу, потом в зеркало заднего обзора внимательно пригляделся ко мне.
– Что вы сказали, мистер?
– Что я хотел бы попасть на усадьбу Петера Силади. Он почесал подбородок, уставившись на здание аэропорта из красного кирпича.
– Петер Силади? Чтоб мне сдохнуть, если я слышал когда-нибудь это имя. А я знаю все фермы в этих местах… Вы уверены, что не ошиблись, сэр?
– Послушайте, приятель, – сказал я ему. – Я ищу одну ферму и хочу найти ее.
– Ну что ж, – кивнул он. – Я сегодня свободен. Поищем вдвоем.
– Вот это я и хотел услышать. Но, по-вашему, такой фермы нет.
– Мне неизвестно только имя, которое вы назвали.
Не может быть, что ферма принадлежит кому-то другому?
– Может быть, – сказал я. – У кого бы получить информацию?
Он вынул из кармана то ли спичку, то ли зубочистку, сунул ее в рот и принялся жевать.
– У меня, – произнес он после короткого молчания.
– У вас? Но вы же, приятель, знаете ровно столько, сколько и я.
– Может, это и так. Только я еще знаю, у кого нужно спрашивать.
– Прекрасно,-сказал я и откинулся на сиденье. – Тогда, пожалуй, можем отправляться.
Он снова заговорил, когда мы уже проехали добрых полмили:
– Я сказал, что посвящу вам свой день. Но надеюсь, что вы живете не в богадельне?
Я выудил из кармана пятьдесят долларов и бросил на сиденье рядом с ним.
– Моя визитная карточка.
Он ухмыльнулся мне в зеркало.
– Меня, между прочим, зовут Рамоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Какие голоса, Ренни?
– Иму объяснил. Корабль выстреливает звуки, и эти звуки теряются среди звезд. Но если они натыкаются на атмосферу планеты, то возвращаются к кораблю. И эти звуки вернулись.
– Понимаю. А потом?
– Потом была большая ссора. Инструкция не позволяла отправляться вслед за голосами. Дему сказал, что он отвечает за корабль… но тогда Рет стал кричать, что он не вернется назад, потому что вдруг они обнаружили такую планету, на которой можно представить себе существование разумных существ. Забавно, да?
– Что?
– То, как они говорили. Как и вы, когда думаете, что я не слушаю. Дядя Рет исследовал этих разумных существ. Map изучал звезды.
– А Иму?
– Дядя Иму должен был собирать все, если они обнаружат разумных существ. Всю инфо… онто…инфро…
– Информацию.
– Угу. Ее.
– А потом?
– Потом Иму и Рет победили. На Инструкцию не обратили внимания и полетели. Дядя Дему злился страшно, но изменил направление. И улетел оттуда сюда…
– Сюда?
– В нашу сторону. Они опустились в какой-то стране возле моря. Это было очень забавно.
– Что было забавно?
– Ну, когда они опустились. Люди повыбегали из домов и попадали на землю. Много-много людей, и все лежали на земле. И кричали, что бог Ра спустился на землю в солнечной ладье, чтобы служить фараону. Тогда уже Дему и Map не сердились. Они проглотили приборы и вышли.
– Проглотили приборы?
– Да. Чтобы разговаривать с людьми. Потому что иначе они не поняли бы их речи. А так уже понимали.
– Что они делали потом?
– Люди отвели их к тому мужчине, который сидел на высоком троне и… это… правил. Иму назвал и его имя. Аменхо… Аменхотеп! Вот! Его звали Аменхотеп… И этот Аменхотеп принял их с большой любовью и страхом.
– Почему, Ренни?
– Потому что думал, что они спустились с неба, что так и было… Но он думал об этом как-то по-другому. Он думал, что космический корабль Иму и Рета – это такой корабль, на котором плавают по реке… по Хапи.
– По Хапи?
– Так называли реку возле города. И тогда Иму и Дему поссорились снова.
– Поссорились?
– Иму сказал, что нельзя от людей скрывать правду, Что в галактике действует только один принцип – принцип правды. Тогда Дему спросил, что если это так, то почему они обманули Инструкцию? Иму сказал, что это нечто другое. Дему только засмеялся и крикнул, что Аменхотеп для людей – та же Инструкция, только выглядит не так, как их Инструкция. Если можно обмануть одного, то можно тогда и другого. И главное – это в его же интересах… Вы понимаете?
– Понимаем, Ренни, – кивнул я и, ощущая беспокойство, присмотрелся к нему повнимательней, не слишком ли он устал. Однако, похоже, душевное напряжение было Ренни нипочем. Он продолжал рассказывать, словно теперь и сам получал от этого удовольствие.
– Тогда Дему сказал, что только скажут Аменхотепу, что они боги. А он, Дему, – сам Ра… Странно, правда? У него такое же имя, как и у меня? Кто дал мне это имя, папа?
– Я… Ренни.
– А почему именно это имя?
– Потому что… потому что в каком-то смысле и ты тоже сын Солнца… сын Ра: Ренни.
– Ну, я это все равно не понимаю. Не надо дальше рассказывать?
– Почему же, Ренни, почему же! – вмешался Карабинас. – Рассказывай, сколько душе угодно.
– Ну… тогда эти четверо сказали Аменхотепу, что они на самом деле прилетели с неба и что нужно спрятать их солнечную ладью.
– То есть, их корабль.
– Да… Для этого они построили такую высокую эту…
– Пирамиду.
– Во-во. Пирамиду… и спрятали все под землей. И корабль тоже.
– Понимаю, Ренни. А почему они не вернулись назад… к Красному Солнцу?
– Дему хотел вернуться во что бы то ни стало. Но Иму и Рет сказали, что им нужно время, пока они смогут понять эту культуру. Так они сказали.
– И они поняли?
– Ну,.. я не знаю. Я многого не помню… потому что это было так скучно. Но одно помню. Аменхотеп очень подружился с Иму. И Иму ему помогал.
– Как помогал?
– Тогда Иму стал уже большим человеком. Он ходил в красивых одеждах и был… главным писцом. И каждый вечер он беседовал с Аменхотепом. Один раз Аменхотеп даже плакал, как будто боялся темноты. Он сказал, что у него нет власти над людьми, потому что у них есть один бог, которого они путают с Ра и зовут Амоном. А у Амона есть много-много слуг, которые могущественнее его и не подчиняются ему. И что люди во всей стране без разбору молятся самым разнообразным богам и смеются над всем, что он говорит. Так он сказал. Тогда Иму убежал, а ночью сильно поссорился с Ретом.
– С Ретом? Но ведь эти двое до сих пор во всем были единодушны.
– Это странно, из-за чего они поссорились. Я не очень понял, да и сейчас… Иму сказал Рету, что эта феодальная анархия, или как там ее называют, невыносима и что нужно создать центральную власть… и вместе с ней монотеистическую веру… Вы понимаете, что это такое?
– Ну… так, в общих чертах.
– Дело в том, что я не понимаю. Во всяком случае, многого не понимаю. Я и сказал Иму, чтобы он говорил понятней, но он не обратил на это внимания. Он никогда не обращает на меня внимания. Только говорит прямо перед собой и иногда показывает кино.
– Кино?
– Такое, какое я видел с папой в Диснейленде. Здорово было. Ты видел «Сто одного щенка»?
– Виде".
– Какой тебе понравился больше всех?
– Ну… даже не знаю. Пожалуй., маленький толстяк.
– В от это да! И мне тоже.".Какой он был миленький, когда застрял в заборе, правда?
– Я тогда тоже очень смеялся. Но что случилось потом с Аменхотепом?
– С кем?
– С тем… фараоном. С другом Иму.
– Ах, с тем человеком? Даже не знаю. Я сказал уже, что Иму и Рет поссорились?
– Что-то говорил…
– Ну вот, знаешь, это было так… Стой, как же? Рет сказал, что нужно оставить этих людей в покое. Он говорил Иму такие смешные слова. Вот, например, как… Ну как же, а Вот, есть! Послушай только! «Смены общественного строя возможны, только когда для этого созревают условия!» Понимаешь? Потом еще: «Нельзя применять насилие к сложившейся в результате длительного развития структуре, ведь пшеница не станет расти быстрее, если дергать ее кверху, в лучшем случае она высохнет!» Вот такими словами Рет засыпал Иму) – А Иму?
– Это ему не очень понравилось. Он сказал что-то вроде того, что все это, может быть, в общем и правда, но здесь у них конкретный случай. И что старший брат не может позволить младшему брату утонуть только потому, что тот упал в озеро, а для него еще не настало время научиться плавать. Вот ерунда, а?
– Значит…
– Наконец, Рет все-таки сдался, а Иму приступил к работе. Я не могу сказать точно, что он сделал, потому что это было так скучно, что я всегда засыпал, когда дядя Иму начинал говорить об этом. Он и еще сделали нового бога, Атона…Остальное я не очень помню…
– А потом?
– Потом снова случилась большая беда. Теперь уже Иму хотел вернуться домой на планету Красного Солнца, а Дему и Map больше не хотели. Каждый из них жил в большом дворце и имел много-много слуг. Они часто ссорились друг с другом. Дему говорил, что здесь много золота, женщин и слуг, и дурак он будет жить на жалование капитана второго класса, когда здесь он царь. Так он говорил.
– A Map?
– Ему приказывал Дему. Он делал то, что ему говорил Дему.
– Понимаю…
– Потом они очень сильно поссорились; это я видел уже и на картине. Рет убил Дему. Сделал из него такого маленького карлика. Ты не видел?
– Как тебе сказать?
– Мне очень жаль было Дему. Он был хорошим человеком, и сначала как раз он хотел вернуться назад к Красному Солнцу. Только остальные не дали.
– Словом, Дему умер?
– Да. Потом его похоронили. Вынули из него все и похоронили. Ты знаешь, что они из него сделали?
– Что?
– Мумию. Такую, с какими работает папа. Я их не боюсь, потому что они меня не обижают. Папа объяснил, что мумии никого не обижают, потому что они уже не люди. Но все равно я их не люблю. А знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что они некрасивые. И старые. Не такие, как, скажем, мама.
– Ну, это уж точно. Потом похоронили.
– Кого?
– Ну, Дему.
– Ах, Дему? Да, похоронили… И все трое очень плакали, хотя и не получили за это денег.
– Что не получили?
– Ну, денег и всего остального.
– То есть как это?
– Ой, ну как же! Ты этого не знаешь? Когда Дему умер, Аменхотеп приказал, что все должны плакать, когда мумию Дему будут опускать под землю. В комнату. Только в ней не было окон.
– И плакали?
– Многие плакали. Но многие из людей в красивых одеждах получили от Аменхотепа деньги, чтобы они плакали. И когда умер Рет, и тогда тоже плакали.
– И Рет тоже умер?
– Да. Map напоил его чаем, в который человек в высокой шапке подсыпал белого порошка.
– Кто был тот человек?
– Я не знаю его имени. Но он молился тому богу, которому уже было запрещено молиться. Какому-то Амону или как там его… Знаешь, этого бога прогнал Аменхотеп, потому что так ему посоветовал Иму. А человек в высокой шапке из-за этого очень разозлился на Иму и, когда узнал, что Рет убил Дему, пошел к Мару, и они стали конспираторами… Я правильно сказал?
– Правильно, Ренни.
– А это слово трудное…
– Знаю, Ренни. Ты очень умный.
– Потом умер Рет, и его похоронили точно так же, как Даму… И после этого Иму и Map поссорились в последний раз.
– В последний раз?
– Да. Дядя Иму был очень печален и сказал, что после смерти Дему только дядя Рет смог бы объяснить их исчезновение людям Красного Солнца. Что теперь им обоим придется остаться здесь навсегда…
– Да, навсегда…
– Потом убили и Мара.
– Иму?
– А, нет. Люди в высоких шапках. Они откуда-то собрали военных и напали на Аменхотепа. Дядям Мару и Иму тоже пришлось бежать. Мара поймали и убили.
– А Иму?
– Дядя Иму убежал, и с ним еще несколько человек. Больше я ничего о нем не знаю. Только еще он показал мне, как нужно запускать «Дракона».
– Ты знаешь, как нужно запускать «(Дракона»?
– Конечно, знаю, – кивнул он с гордым видом. – Ведь он показывал мне это сто раз. Там есть шесть рычажков подряд. Потяну за первый – открывается крыша, потяну за второй… это я не знаю. Но когда я передвину все рычаги, начинает работать ав-то-ма-ти-ка… Так сказал Иму. Нужно только потянуть… А теперь пойдем и посмотрим подарки, потому что я устал. 15 января Сегодня мы окончательно договорились обо всем. Будем продолжать эксперимент до тех пор, пока Ренни не передвинет эти шесть рычажков. Я жду и проклинаю ту минуту, когда придет его время…
Здесь тетрадь в твердой обложке заканчивалась.
Закончив чтение, я закрыл тетрадь и положил себе на живот. Затем закрыл глаза и позволил себе минут пять подумать. Пять минут прошли очень быстро, и когда секундная стрелка подошла к двенадцатичасовой отметке, я все еще не знал, в своем ли я уме. Единственное, до чего я додумался, было то, что я взялся за самую невероятную работу, какая только попадалась мне за мою недолгую жизнь.
V. СЕТИ
Поскольку вещей у меня было немного, выехать в аэропорт не представляло для меня особых трудностей. Я заплатил по счету и попросил портье заказать мне такси. Не Рамона, а кого-нибудь другого.
Когда мы свернули на прямую автостраду, ведущую к аэропорту, я оглянулся. С удовлетворением увидел, что за нами, ничуть не скрываясь, следуют три автомобиля. Я откинулся на спинку сиденья и стал думать, кем могут быть эти трое.
Перед зданием аэропорта я остановил такси, вышел и, не обращая внимания на затормозившие со скрежетом позади меня крейсеры, спокойно вошел в здание. Пока все шло по задуманному плану.
Я прошел несколько шагов, затем небрежно опустил сумку рядом с собой на пол. Вынул из пачки сигарету и зажал ее в углу рта.
Маленький человек в черной шляпе был шагах в пятнадцати от меня, и когда я взглянул на него, подмигнул мне.
Я закурил, но спичку не стал выбрасывать. Аккуратно задул все еще горевшее на кончике пламя, извлек из кармана бумажный носовой платок, завернул в него спичку и элегантным движением, как опытный баскетболист – тело без костей, – забросил в урну, находившуюся в добрых пяти метрах от меня.
Поднял сумку и не спеша подошел к коротышке в шляпе.
– Хэлло! – произнес я, пытаясь изобразить смущенную улыбку. – Все в порядке?
Коротышка состроил гримасу отчаяния и попытался выудить из меня интересовавшие его сведения.
– Вы просили билет в Лас-Вегас, правда?
– Конечно.
– Вы не изменили своего намерения?
– Не смешите. Бенни… С чего бы я стал это делать? Где бумажка?
– Минуточку… За вами следили? Я загадочно посмотрел на него.
– По-моему, нет. Эти молодчики, наверно, отвязались от меня.
– Та-а-ак. Словом, вы в Лас-Вегас?
– Словом, туда. 3 – Мистер Джиральдини передает, что все о'кей, – сказал он со вздохом. – Лас-Вегас тоже о'кей.
– Спасибо. Где бумажка?
– Здесь. – С этим словом он полез в карман и вытащил мой билет. – Лас-Вегас. Где вы хотите остановиться?
– Не думал еще. Что предложите?
– Может, «Вегу»…
– Вы туда уже звонили?
– Вы мне этого не поручали.
– Ради бога. Бенни! Ну, так позвоните!
– О'кей… Сделаю, когда ваш самолет взлетит. Между прочим, он отправляется через пятнадцать минут. Не хотите сдать багаж?
– А как же! Не тащить же в руках. Пойдете со мной? Он покосился на урну, и на лбу у него выступили капельки пота.
– С вами, конечно… Пошли же скорей!
Он проводил меня до стойки, где я сдал багаж. Прямо удовольствие было смотреть, как его лоб все больше блестел от пота. Моя сумка как раз исчезла в конце тащившейся со скоростью улитки ленты транспортера, когда по мегафону объявили отправление моего самолета.
– Ну, что ж. Бенни… – сказал я и протянул ему руку.
– Пока, – сказал он, а пот уже градом катился с его лба. – Пока…
Словно потеряв голову, он повернулся и помчался к мусорной урне, куда я выбросил спичку и бумажный носовой платок.
Я пропустил вперед какую-то толстую даму, потом перешагнул через барьер и, сделав несколько шагов, очутился перед дверью с надписью «Сан-Антонио». Табло над дверью указывало, что самолет взлетает через четырнадцать минут с двадцать четвертой дорожки.
Я растянул губы в самой очаровательной улыбке и повернулся к девушке-контролеру.
– Простите, мадам, – произнес я, стараясь придать своему произношению легкий акцент, – я хотел бы полететь в Сан-Антонио…
– Что же вам угодно? – посмотрела она на меня приветливо.
– Дело в том, что у меня билет до Лас-Вегаса. Я думаю, что уже не успею выписать новый билет, а меня очень ждут после обеда в Сан-Антонио.
Она взяла мой билет, взглянула на него и вернула мне.
– Никаких проблем, сэр. Все равно мы продали только половину мест. Естественно, если вы хотите получить разницу…
– Не хочу, мисс, – улыбнулся я и незаметно оглянулся. – Главное, чтобы я был там после обеда, потому что из-за важных семейных дел…
Она распахнула передо мной дверь.
– Счастливого пути, сэр! И желаю приятно провести время в Сан-Антонио!
Иного и я не мог бы пожелать сам себе.
Я вздохнул с облегчением, лишь когда мы были уже вы высоте по меньшей мере трех тысяч футов над Санта-Моникой. Когда я представлял себе человечка в шляпе, роющегося в мусорной урне, у меня начинались приступы смеха. Потом моя ухмылка постепенно увяла. Я-то подозревал, что этим моим бегством дело не кончится.
В Сан-Антонио я начал с шоферов. Сел в одно из такси, ожидавших перед аэропортом, и небрежно бросил водителю:
– Отвезите меня на ферму Петера Силади!
Но этот номер у меня не прошел.
Шофер сдвинул на затылок широкополую шляпу, потом в зеркало заднего обзора внимательно пригляделся ко мне.
– Что вы сказали, мистер?
– Что я хотел бы попасть на усадьбу Петера Силади. Он почесал подбородок, уставившись на здание аэропорта из красного кирпича.
– Петер Силади? Чтоб мне сдохнуть, если я слышал когда-нибудь это имя. А я знаю все фермы в этих местах… Вы уверены, что не ошиблись, сэр?
– Послушайте, приятель, – сказал я ему. – Я ищу одну ферму и хочу найти ее.
– Ну что ж, – кивнул он. – Я сегодня свободен. Поищем вдвоем.
– Вот это я и хотел услышать. Но, по-вашему, такой фермы нет.
– Мне неизвестно только имя, которое вы назвали.
Не может быть, что ферма принадлежит кому-то другому?
– Может быть, – сказал я. – У кого бы получить информацию?
Он вынул из кармана то ли спичку, то ли зубочистку, сунул ее в рот и принялся жевать.
– У меня, – произнес он после короткого молчания.
– У вас? Но вы же, приятель, знаете ровно столько, сколько и я.
– Может, это и так. Только я еще знаю, у кого нужно спрашивать.
– Прекрасно,-сказал я и откинулся на сиденье. – Тогда, пожалуй, можем отправляться.
Он снова заговорил, когда мы уже проехали добрых полмили:
– Я сказал, что посвящу вам свой день. Но надеюсь, что вы живете не в богадельне?
Я выудил из кармана пятьдесят долларов и бросил на сиденье рядом с ним.
– Моя визитная карточка.
Он ухмыльнулся мне в зеркало.
– Меня, между прочим, зовут Рамоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46