Это уже начинало походить на всамделешнюю войну.
* * *
…Тут Икс, помноженный на Игрек. Не дурак,
То видно из позиции и действий,
Точней бездействий. Третий день подряд
Он не напал. Неясно почему.
Хотя, он в первые часы имел возможность,
К тому же явную, атаковать суда,
Заставить моряков за весла взяться снова
И прочь уйти, пехоту захватив,
Кого успеют, ясно, что не всех.
Не уж-то этот грек, покуда для истории безвестный,
Предусмотрел?…
...
Четвертая власть:
«…концентрация российский вооруженных сил на границе независимой Украины, конечно же волнует людей. „К чему бы это?“ – спрашивают простые люди, да и мы, пресса, вместе с ними. Может быть пора…»
10. Равновесие
На фоне прочих несчастий, радоваться покуда можно было только одному. Командир дивизии, точнее, его зам – Салов – колонну не преследовал, хотя вообще-то генеральская «Волга» была куда проворнее Т-64БВ, по крайней мере, не на пересеченной местности. А сейчас было именно так. Майор Шмалько, нарушая все писаные и неписанные инструкции мирного времени, пёр своими сорокадвухтонными прямиком по трассе «Луганск-Донецк». На очередной остановке он прошелся в конец колонны и посмотрел, что стало с асфальтом после прохода танков. Мягко говоря, их следы было сложно не заметить. Если бы он был уверен в своей технике и выучке личного состава хоть в такой же мере как полтора часа назад, то сейчас решился бы на сход с дороги и срезание какого-нибудь «угла» по бездорожью, дабы хоть чуть-чуть запутать вероятных преследователей. Естественно, после нанесения такого ущерба транспортным артериям ныне не слишком богатой страны, Шмалько грозило не слабое по времени тюремное заключение. В дисбате столько не дают, да и нет теперь в украинских вооруженных силах дистиплинарных батальонов, в отличии от возрождающей тоталитаризм России. Но сейчас было не время рассуждать о политике и многообразии культур. Стоило радоваться отсутствию погони.
В конце-концов, кроме разбитой трассы, Шмалько наоставлял на дороге преогромное количество меток – брошенные там и тут неисправные танки. Это были те самые гусеничные несчастья из-за которых нестойкая вера майора в удачный исход рейда почти подорвалась. Ныне его толкало вперед только звериное, еще в детстве доводящее обоих родителей до истерик, упорство. Оно же помогало позже в учебе и службе, и в продвижении по служебной лестнице тоже, разумеется. Правда, с папой-мамой отношения так никогда и не восстановились, слишком глубокий след оставила в их душах его детская настырность. По зрелому размышлению, никто здесь не был виноват, и благо, что в их семье имелся еще один ребёнок – младший братишка, ныне учитель математики в гимназии, обласкиваемый «предками» до сей поры. Если привязывать воспоминания к текущему моменту, то, похоже, что в психике папы, и гораздо быстрее капитулировавшей мамы, характер упитанного тогда мальчика Андрея оставил такой же след, как гусеницы его сегодняшнего горе-батальона. Как еще получалось назвать нынешнюю структурную единицу? Он не пропутешествовал еще и половины намеченного пути, а потерял более двух третей покинувших КПП танков. Если бы была война…
В принципе, сейчас и происходила война. Однако она по-прежнему существовала только в убежденности самого командира тающего на глазах батальона. Не было ни бомбардировок с воздуха, ни ракетных обстрелов, ни хотя бы взрывов и пламени исходящих пеплом городов на горизонте. Танки просто ломались сами по себе. В настоящей тотальной катастрофе техников взводов и рот сейчас бы метелили сапожищами всей казармой. Сыпались самые разнообразные системы: трансмиссии, двигатели, топливопроводы, однажды даже, за просто так, развалилась на ходу гусеница. Это было прямо-таки колдовство. Может, танки и правда стоит освящать попами при сходе с конвейера, как ныне делают в отношении кораблей? Или надо было всего лишь один-два раза провести вот такой вот, или похожий, но настоящий бросок? Древний помещик Суворов был прав на счет своих простых высказываний в «Науке побеждать».
Короче, в настоящий момент у Шмалько сохранилось всего одиннадцать Т-64БВ. Стоило ли с такими силами продолжать движение вперед? Однако и десяток танков – это сила. Ведь в конце-концов, если в Донецке высадились с неба какие-то банды, неужели они приволокли с собой тяжелые танки в достаточном количестве? Как там выразился дружище Игорь Пасечник? «Возможно, там даже чеченские боевики». Неужели у горцев будут на вооружении танки? Хотя вроде и в первой, и даже в последней на нынешнем этапе войне в Чечне они вообще-то наличествовали. Но в любом случае одиннадцать Т-64БВ это… Правда, с учетом почти сотни километров трассы впереди и опыта поломок не стоило… Но вдруг статистический отсев в плане само-поломок уже просеял ряды и все остальные машины дойдут до места с иголочки? Шмалько не был идеалистом, тем более теперь, понабравшись опыта. Жалко будет с таким опытом загреметь под трибунал и отсидеть взаперти с урками до возраста пригодного только для каллиграфии мемуаров.
Он снова глянул на остановившуюся на пару минут колонну. В десятый раз охватил взглядом всех железных монстров одновременно. Уже не требовалось тратить время на подсчет, но он все-таки медленно сделал это. Чуда не произошло – танков не прибавилось. Он пронаблюдал оставшийся позади сегмент трассы. Оттуда тоже не отсвечивали угластостью обвешанных динамической защитой башен догоняющие, волшебно само-починившиеся «шестьдесятчетверки». Значит, и на дальних подступах волшебство тоже не сдюжило. Однако и погоня не проглядывалась, и следовательно злые и добрые волшебники нейтрализовали друг дружку. Теперь, пользуя Бритву Оккама, получалось отбросить прочь и тех и других.
– По машинам! – гаркнул Шмалько.
И стоящий рядом заместитель Мотин вздернул красным флажком.
* * *
…Суда уйдут, порадуют глаза,
А слитным шумом весел перепонки
Ушей. Но кто может узнать,
В какую бухту развернут их снова
Начальники? По суше далеко —
Куда угодно – долго и пешком, а по морю?
Все рядом. Ну, а войско – оно одно,
Все тут при Марафоне.
Иль может все же совпаденье здесь?
Не озаренье свыше? Трусость в силе?
Боится нападать, подмоги ждет
Из Спарты – обещали
Прислать…
...
Четвертая власть:
«…привела к сбоям мобильной связи с некоторыми местностями. Как утверждают ученые, столь мощной вспышки на Солнце не наблюдалось очень давно. Да, к сожалению, мы все еще зависим от стихии, а техника порой очень чувствительна к таким вещам. Однако в ближайшее время спутниковая связь будет восстановлена…»
11. ЧП
И все-таки какое-то волшебство ощущалось. И уж непонятно было хорошее или дурное. Теория Эйнштейна явно имеет куда более общий смысл. Ведь с одной стороны, лучшим волшебством сейчас, в отношении глобальной сути, стало бы превращение невиданной еще воочию войны в дурную, пьяную шутку капитана-особиста Пасечника. За такое, пожалуй… Однако в тюрягу все-таки не хотелось. Так что, относительно тайных желаний Шмалько, все как раз настраивалось в положительном плане. Ведь они начали получать сигналы оттуда, с местности на которой что-то происходило, и если это была не война, то… Но что еще это могло быть? Эпидемия из фантастических фильмов, с блокадой провинившегося по вирусным параметрам города? Поток машин непосредственно со стороны Донецка был много меньше того, что двигался в параллель растаявшему батальону. С натяжкой, но можно было предположить, что непосредственно из Донецка во встречном потоке транспорта не наличествовало вообще никого, ведь Шмалько не имел ни возможности, ни времени допрашивать всех встречных: «кто? откуда?» Трасса соединяла кучу городов, а Донбасс это самое плотное, в плане демографии, образование Украины. Народу в нем больше, чем в столичной Киевской области. Потому, встречные легковушки и грузовики могли быть откуда угодно. В конце-концов, кто им мешал вообще предварительно обогнуть априорно оккупированный центр области? Но конечно до определенного момента все это являлось лишь предположением, основанным на предварительном допущении-привязке.
Однако двадцать минут назад они получили неожиданное подтверждение. Это случилось очень вовремя, ибо майор Шмалько уже давненько ощущал себя в роли Колумба, с ужасом наблюдающего, как на вверенных кораблях назревает бунт против дальнейшего движения на запад. Сходство усиливалось тем, что и сейчас они перемещались в ту же сторону. Кстати, может, именно поэтому их до сей поры не нагнало командование дивизии? Ведь по весьма витиевато обсуждаемых ныне на командных совещаниях задачах, в случае часа «Х» – ну, эдакой гипотетической войны неизвестно с кем, ибо Украина, – понятно коню – придерживается мирного существования со всеми народами, а уж с соседями в «пэршу чэргу» – дивизия должна была все же почему-то разворачивать вектор выдвижения на восток. Может, штабисты-преследователи, опросив оставшихся в боксах, у еще до выезда поломавшихся танков, офицеров, а так же у все еще не пришедших в себя после шока опорожнения вверенного хозяйства прапоров-кладовщиков НЗ, и узнав про намерение «свихнувшегося» командира батальона развернуться в боевой порядок, решили, что он по негласно подразумеваемой инструкции, выдвинул колонну против России? Сейчас было даже весело представить этот воистину сумасшедший новый блицкриг, начатый уже не с польского плацдарма, а сразу в Ростовскую область. Пожалуй, покуда бы русские, по своей природной привычке долго-долго запрягать, очухались, удалось бы смять пару-тройку оплотов нервирующей оба народа таможни. Так что, может, его танки, вопреки очевидности меток движения, ловят сейчас на границе, или уже в России? Ибо в самом-то деле, зачем отправившемуся в настоящий бой Т-64БВ придерживаться дорог и проходить таможню? Имея широкую гусеницу и высокий клиренс он способен… Сейчас было не время читать самому себе лекции о танковых ТТХ.
Значит, двадцать минут назад – к сожалению, в результате очередного ЧП – танкисты-путешественники получили подтверждение подозрительной убежденности Шмалько. В данном чрезвычайном происшествии танки батальона были вообще-то не виновны. «Жигуль» врезался в колонну самостоятельно, со встречной. Главное, врезался не в передовой танк, что стало бы логичней, а пятый по счету. Бросило его на колонну абсолютно неожиданно. С нервишками у водителя было явно не слишком в норме. Жертв, слава богу, не случилось. И кстати, сразу же тормознувший колонну Шмалько, был намерен продолжать движение и далее в любом случае, даже в случае трупов: сейчас было совсем не время дожидаться гаишников с рулеткой и протоколом. Тем не менее, требовалось все-таки глянуть, что там и как.
Передняя боковина «девятки» была всмятку. Благо жена (предположительно жена) успела прижаться к мужу-водителю, и ее не пришибло выгнувшейся панелью и вплющенной в нутро дверцей. К моменту подхода Шмалько, офицеры уже помогли пассажирам выбраться. К ужасу – точнее, теперь уже к облегчению Шмалько – там имелись еще и двое детей.
– Что, танки не видите? – без толку, с досадой спросил майор, лишь бы не молчать. Он совсем не ждал ответа, предполагал, что водила в шоке. Но тот неожиданно и очень активно отозвался.
– О господи! Конечно, вижу. И как я рад вас видеть, товарищи! Как рад.
– Шок? – покосился на старшего лейтенанта Вожика Шмалько, как будто тот был врач.
– У вас бы тоже, офицер, был шок, – глянул на него пассажир. Левой рукой он держал поданный кем-то платок, потому как с подбородка капала кровь – что-то он там рассек при ударе. Правая рука подозрительно болталась: про себя Шмалько предположил – перелом.
– Конечно, был бы, – ответил Шмалько. – Надо же додуматься, врезать в танк со встречной. Перепили с вечера что ли?
– В Донецке сейчас не до пьянок, товарищ майор, – почему-то очень громко произнес пострадавший. – Там…
– Как мы рады вас видеть! – неожиданно подала голос жена. – Как рады! – она была в слезах.
– С чего бы? – хмыкнул старлей Вожик, но Шмалько тут же на него цыкнул, ибо вдруг почувствовал облегчение – тут были живые свидетели, а не голос из телефона.
– Дяденька, вы их всех убьете? – совсем серьезно, по-взрослому спросила девочка лет десяти.
– Кого? – вытаращился майор Мотин.
– Их. Врагов, – пояснила девочка.
– Они на наших глазах убили милиционера и еще многих, прямо из автоматов, – растолковала женщина. На ней самой не имелось ни одной царапины.
– Где? – спросил Шмалько, холодея.
– Как, где? – вскинулась женщина, все еще обнимающая маленького, примерно пятилетнего мальчика. – В Донецке! Ведь вы разве не туда? И где вы были раньше? Где вы все были раньше?
– А много их там?… Ну, этих? – спросил майор?
– Не знаю, – покачал головой водитель. – Мы только нескольких видели, и еще несколько машин. Бронированных. Таких, ну вы-то знаете, как в фильмах американских. И откуда они у этих чеченцев.
– Они чеченцы?
– Да, сразу видно, «азеры», – кивнул водитель. – А вы что, не в курсе? Вы до сих пор не в курсе?
– Да нет, мы…
– Они уже больше суток там убивают, насилуют, а вы…
– Успокойтесь, – поднял руку Шмалько. – Мы именно туда и следуем, мы их…
– Что-то вас немного, – окинул взглядом колонну водитель. – Или с других мест тоже… А где самолеты? Где пушки и…
– Вы выбрались из самого города? – перебил Шмалько. – Просто выехать? – Он конечно имел в виду «въехать».
– Нет, все главные трассы эти чечены сразу перекрыли, а сейчас может и…
– Знаете, – перебила жена, – мы нашли… ну, попались нам… две машины. Совсем сгоревшие. А там… – она покосилась на детей и замолчала.
– Наверно снарядом влупили, – сказал водитель, зачем-то в сердцах выкидывая не слишком грязный платок. – Руки, ноги, все разнесло вокруг.
– Мы боялись, что нас тоже, когда пересечем какую-то границу… – объяснила жена.
– Вы там танки видели? – спросил Шмалько.
– Я? Нет. Но ведь из чего-то они… Хотя, вдруг, пушкой? Или там… А, вертолет! Могли ведь и с вертолета, да, товарищ майор?
«Вертолет – это плохо», – подумал Шмалько.
– Ладно, – сказал он завершая. – Все живы, слава богу. Вы ведь сами врезались, так? Мы, пожалуй…
– Да, товарищи офицеры, конечно, – закивал водитель. – Давайте! Врежьте, им как следует.
– Постараемся, – уверил командир батальона. – Да, еще! Вы не знаете, они прибыли в самолетах? В смысле, они орудуют с аэродрома Донецк?
– Не знаем мы, – виновато пожала плечами женщина. – С Заперевальной мы, далеко от…
– Другой край от аэродрома, – пояснил муж.
– Я знаю, знаю, – отмахнулся Шмалько.
– Знаете? – переспросил мужчина, и глаза его почему-то изменили цвет с зеленоватого на голубой. – Вы там…
Шмалько было уже некогда.
– По машинам! – скомандовал он несколько охрипшим голосом. А заместитель Алексей Мотин тут же дублировал команду флажками. В столь маленьком остатке подразделения это было, наверное, лишнее.
* * *
…Поймешь их греков как?
То горло режут, деревеньки жгут
Друг другу каждый год по эстафете,
А тут – подмогу шлют, и, кстати, очень спешно.
Но все же, не дурак —
Закрыл лучший проход
К подъему годный, в этой крутизне,
Для конницы. И даже если войско
Пойдет по берегу, болотом напрямик,
Что б город сокрушить лихим наскоком,
Ударить может в тыл, иль фланг снести,
А сам огородился —
Растительность порублена в навал
И скалы – каменистый бурелом —
Подпорка с флангов…
12. Древности
Похоже, последние пятнадцать минут сравнялись, и даже превзошли, по эффективности обучения всю предыдущую танковую службу экипажа «75-го». После позиции ПТУРС-а, Т-64БВ сумел превратить в дымящуюся консервную банку снова появившуюся в поле видимости БТР-80. Правда, сделал он это почти последним снарядом, так что удача вскоре должна была иссякнуть, ибо ныне в резерве осталось всего-то два подкалиберных. Кроме того, теперь внезапно выяснилось, что и за предыдущее везение в сокрушении агрессора все же было плачено весьма солидно. Удача всегда берет свою мзду, если и не с тебя лично, то с кого-нибудь другого: молись дабы не с близкого. Сейчас квитанция в получении счета пришла в танковую кабину посредством древнего русского изобретения – радиосвязи.
– Пальма «семь-пять», я – Пальма «один-пять», прием.
Майор Шмалько подкрутил настройку передатчика.
– Пальма «один-пять», я Пальма «семь-пять». Где вы находитесь? Я Пальма «семь-пять», прием.
– Пальма «семь-пять», я – Пальма «один-пять». Мы починились. Две единицы. Движемся в указанный вами сектор. Вернее… Я – Пальма «один-пять», прием.
– Пальма «один-пять», я Пальма «семь-пять».
1 2 3 4 5 6 7 8 9
* * *
…Тут Икс, помноженный на Игрек. Не дурак,
То видно из позиции и действий,
Точней бездействий. Третий день подряд
Он не напал. Неясно почему.
Хотя, он в первые часы имел возможность,
К тому же явную, атаковать суда,
Заставить моряков за весла взяться снова
И прочь уйти, пехоту захватив,
Кого успеют, ясно, что не всех.
Не уж-то этот грек, покуда для истории безвестный,
Предусмотрел?…
...
Четвертая власть:
«…концентрация российский вооруженных сил на границе независимой Украины, конечно же волнует людей. „К чему бы это?“ – спрашивают простые люди, да и мы, пресса, вместе с ними. Может быть пора…»
10. Равновесие
На фоне прочих несчастий, радоваться покуда можно было только одному. Командир дивизии, точнее, его зам – Салов – колонну не преследовал, хотя вообще-то генеральская «Волга» была куда проворнее Т-64БВ, по крайней мере, не на пересеченной местности. А сейчас было именно так. Майор Шмалько, нарушая все писаные и неписанные инструкции мирного времени, пёр своими сорокадвухтонными прямиком по трассе «Луганск-Донецк». На очередной остановке он прошелся в конец колонны и посмотрел, что стало с асфальтом после прохода танков. Мягко говоря, их следы было сложно не заметить. Если бы он был уверен в своей технике и выучке личного состава хоть в такой же мере как полтора часа назад, то сейчас решился бы на сход с дороги и срезание какого-нибудь «угла» по бездорожью, дабы хоть чуть-чуть запутать вероятных преследователей. Естественно, после нанесения такого ущерба транспортным артериям ныне не слишком богатой страны, Шмалько грозило не слабое по времени тюремное заключение. В дисбате столько не дают, да и нет теперь в украинских вооруженных силах дистиплинарных батальонов, в отличии от возрождающей тоталитаризм России. Но сейчас было не время рассуждать о политике и многообразии культур. Стоило радоваться отсутствию погони.
В конце-концов, кроме разбитой трассы, Шмалько наоставлял на дороге преогромное количество меток – брошенные там и тут неисправные танки. Это были те самые гусеничные несчастья из-за которых нестойкая вера майора в удачный исход рейда почти подорвалась. Ныне его толкало вперед только звериное, еще в детстве доводящее обоих родителей до истерик, упорство. Оно же помогало позже в учебе и службе, и в продвижении по служебной лестнице тоже, разумеется. Правда, с папой-мамой отношения так никогда и не восстановились, слишком глубокий след оставила в их душах его детская настырность. По зрелому размышлению, никто здесь не был виноват, и благо, что в их семье имелся еще один ребёнок – младший братишка, ныне учитель математики в гимназии, обласкиваемый «предками» до сей поры. Если привязывать воспоминания к текущему моменту, то, похоже, что в психике папы, и гораздо быстрее капитулировавшей мамы, характер упитанного тогда мальчика Андрея оставил такой же след, как гусеницы его сегодняшнего горе-батальона. Как еще получалось назвать нынешнюю структурную единицу? Он не пропутешествовал еще и половины намеченного пути, а потерял более двух третей покинувших КПП танков. Если бы была война…
В принципе, сейчас и происходила война. Однако она по-прежнему существовала только в убежденности самого командира тающего на глазах батальона. Не было ни бомбардировок с воздуха, ни ракетных обстрелов, ни хотя бы взрывов и пламени исходящих пеплом городов на горизонте. Танки просто ломались сами по себе. В настоящей тотальной катастрофе техников взводов и рот сейчас бы метелили сапожищами всей казармой. Сыпались самые разнообразные системы: трансмиссии, двигатели, топливопроводы, однажды даже, за просто так, развалилась на ходу гусеница. Это было прямо-таки колдовство. Может, танки и правда стоит освящать попами при сходе с конвейера, как ныне делают в отношении кораблей? Или надо было всего лишь один-два раза провести вот такой вот, или похожий, но настоящий бросок? Древний помещик Суворов был прав на счет своих простых высказываний в «Науке побеждать».
Короче, в настоящий момент у Шмалько сохранилось всего одиннадцать Т-64БВ. Стоило ли с такими силами продолжать движение вперед? Однако и десяток танков – это сила. Ведь в конце-концов, если в Донецке высадились с неба какие-то банды, неужели они приволокли с собой тяжелые танки в достаточном количестве? Как там выразился дружище Игорь Пасечник? «Возможно, там даже чеченские боевики». Неужели у горцев будут на вооружении танки? Хотя вроде и в первой, и даже в последней на нынешнем этапе войне в Чечне они вообще-то наличествовали. Но в любом случае одиннадцать Т-64БВ это… Правда, с учетом почти сотни километров трассы впереди и опыта поломок не стоило… Но вдруг статистический отсев в плане само-поломок уже просеял ряды и все остальные машины дойдут до места с иголочки? Шмалько не был идеалистом, тем более теперь, понабравшись опыта. Жалко будет с таким опытом загреметь под трибунал и отсидеть взаперти с урками до возраста пригодного только для каллиграфии мемуаров.
Он снова глянул на остановившуюся на пару минут колонну. В десятый раз охватил взглядом всех железных монстров одновременно. Уже не требовалось тратить время на подсчет, но он все-таки медленно сделал это. Чуда не произошло – танков не прибавилось. Он пронаблюдал оставшийся позади сегмент трассы. Оттуда тоже не отсвечивали угластостью обвешанных динамической защитой башен догоняющие, волшебно само-починившиеся «шестьдесятчетверки». Значит, и на дальних подступах волшебство тоже не сдюжило. Однако и погоня не проглядывалась, и следовательно злые и добрые волшебники нейтрализовали друг дружку. Теперь, пользуя Бритву Оккама, получалось отбросить прочь и тех и других.
– По машинам! – гаркнул Шмалько.
И стоящий рядом заместитель Мотин вздернул красным флажком.
* * *
…Суда уйдут, порадуют глаза,
А слитным шумом весел перепонки
Ушей. Но кто может узнать,
В какую бухту развернут их снова
Начальники? По суше далеко —
Куда угодно – долго и пешком, а по морю?
Все рядом. Ну, а войско – оно одно,
Все тут при Марафоне.
Иль может все же совпаденье здесь?
Не озаренье свыше? Трусость в силе?
Боится нападать, подмоги ждет
Из Спарты – обещали
Прислать…
...
Четвертая власть:
«…привела к сбоям мобильной связи с некоторыми местностями. Как утверждают ученые, столь мощной вспышки на Солнце не наблюдалось очень давно. Да, к сожалению, мы все еще зависим от стихии, а техника порой очень чувствительна к таким вещам. Однако в ближайшее время спутниковая связь будет восстановлена…»
11. ЧП
И все-таки какое-то волшебство ощущалось. И уж непонятно было хорошее или дурное. Теория Эйнштейна явно имеет куда более общий смысл. Ведь с одной стороны, лучшим волшебством сейчас, в отношении глобальной сути, стало бы превращение невиданной еще воочию войны в дурную, пьяную шутку капитана-особиста Пасечника. За такое, пожалуй… Однако в тюрягу все-таки не хотелось. Так что, относительно тайных желаний Шмалько, все как раз настраивалось в положительном плане. Ведь они начали получать сигналы оттуда, с местности на которой что-то происходило, и если это была не война, то… Но что еще это могло быть? Эпидемия из фантастических фильмов, с блокадой провинившегося по вирусным параметрам города? Поток машин непосредственно со стороны Донецка был много меньше того, что двигался в параллель растаявшему батальону. С натяжкой, но можно было предположить, что непосредственно из Донецка во встречном потоке транспорта не наличествовало вообще никого, ведь Шмалько не имел ни возможности, ни времени допрашивать всех встречных: «кто? откуда?» Трасса соединяла кучу городов, а Донбасс это самое плотное, в плане демографии, образование Украины. Народу в нем больше, чем в столичной Киевской области. Потому, встречные легковушки и грузовики могли быть откуда угодно. В конце-концов, кто им мешал вообще предварительно обогнуть априорно оккупированный центр области? Но конечно до определенного момента все это являлось лишь предположением, основанным на предварительном допущении-привязке.
Однако двадцать минут назад они получили неожиданное подтверждение. Это случилось очень вовремя, ибо майор Шмалько уже давненько ощущал себя в роли Колумба, с ужасом наблюдающего, как на вверенных кораблях назревает бунт против дальнейшего движения на запад. Сходство усиливалось тем, что и сейчас они перемещались в ту же сторону. Кстати, может, именно поэтому их до сей поры не нагнало командование дивизии? Ведь по весьма витиевато обсуждаемых ныне на командных совещаниях задачах, в случае часа «Х» – ну, эдакой гипотетической войны неизвестно с кем, ибо Украина, – понятно коню – придерживается мирного существования со всеми народами, а уж с соседями в «пэршу чэргу» – дивизия должна была все же почему-то разворачивать вектор выдвижения на восток. Может, штабисты-преследователи, опросив оставшихся в боксах, у еще до выезда поломавшихся танков, офицеров, а так же у все еще не пришедших в себя после шока опорожнения вверенного хозяйства прапоров-кладовщиков НЗ, и узнав про намерение «свихнувшегося» командира батальона развернуться в боевой порядок, решили, что он по негласно подразумеваемой инструкции, выдвинул колонну против России? Сейчас было даже весело представить этот воистину сумасшедший новый блицкриг, начатый уже не с польского плацдарма, а сразу в Ростовскую область. Пожалуй, покуда бы русские, по своей природной привычке долго-долго запрягать, очухались, удалось бы смять пару-тройку оплотов нервирующей оба народа таможни. Так что, может, его танки, вопреки очевидности меток движения, ловят сейчас на границе, или уже в России? Ибо в самом-то деле, зачем отправившемуся в настоящий бой Т-64БВ придерживаться дорог и проходить таможню? Имея широкую гусеницу и высокий клиренс он способен… Сейчас было не время читать самому себе лекции о танковых ТТХ.
Значит, двадцать минут назад – к сожалению, в результате очередного ЧП – танкисты-путешественники получили подтверждение подозрительной убежденности Шмалько. В данном чрезвычайном происшествии танки батальона были вообще-то не виновны. «Жигуль» врезался в колонну самостоятельно, со встречной. Главное, врезался не в передовой танк, что стало бы логичней, а пятый по счету. Бросило его на колонну абсолютно неожиданно. С нервишками у водителя было явно не слишком в норме. Жертв, слава богу, не случилось. И кстати, сразу же тормознувший колонну Шмалько, был намерен продолжать движение и далее в любом случае, даже в случае трупов: сейчас было совсем не время дожидаться гаишников с рулеткой и протоколом. Тем не менее, требовалось все-таки глянуть, что там и как.
Передняя боковина «девятки» была всмятку. Благо жена (предположительно жена) успела прижаться к мужу-водителю, и ее не пришибло выгнувшейся панелью и вплющенной в нутро дверцей. К моменту подхода Шмалько, офицеры уже помогли пассажирам выбраться. К ужасу – точнее, теперь уже к облегчению Шмалько – там имелись еще и двое детей.
– Что, танки не видите? – без толку, с досадой спросил майор, лишь бы не молчать. Он совсем не ждал ответа, предполагал, что водила в шоке. Но тот неожиданно и очень активно отозвался.
– О господи! Конечно, вижу. И как я рад вас видеть, товарищи! Как рад.
– Шок? – покосился на старшего лейтенанта Вожика Шмалько, как будто тот был врач.
– У вас бы тоже, офицер, был шок, – глянул на него пассажир. Левой рукой он держал поданный кем-то платок, потому как с подбородка капала кровь – что-то он там рассек при ударе. Правая рука подозрительно болталась: про себя Шмалько предположил – перелом.
– Конечно, был бы, – ответил Шмалько. – Надо же додуматься, врезать в танк со встречной. Перепили с вечера что ли?
– В Донецке сейчас не до пьянок, товарищ майор, – почему-то очень громко произнес пострадавший. – Там…
– Как мы рады вас видеть! – неожиданно подала голос жена. – Как рады! – она была в слезах.
– С чего бы? – хмыкнул старлей Вожик, но Шмалько тут же на него цыкнул, ибо вдруг почувствовал облегчение – тут были живые свидетели, а не голос из телефона.
– Дяденька, вы их всех убьете? – совсем серьезно, по-взрослому спросила девочка лет десяти.
– Кого? – вытаращился майор Мотин.
– Их. Врагов, – пояснила девочка.
– Они на наших глазах убили милиционера и еще многих, прямо из автоматов, – растолковала женщина. На ней самой не имелось ни одной царапины.
– Где? – спросил Шмалько, холодея.
– Как, где? – вскинулась женщина, все еще обнимающая маленького, примерно пятилетнего мальчика. – В Донецке! Ведь вы разве не туда? И где вы были раньше? Где вы все были раньше?
– А много их там?… Ну, этих? – спросил майор?
– Не знаю, – покачал головой водитель. – Мы только нескольких видели, и еще несколько машин. Бронированных. Таких, ну вы-то знаете, как в фильмах американских. И откуда они у этих чеченцев.
– Они чеченцы?
– Да, сразу видно, «азеры», – кивнул водитель. – А вы что, не в курсе? Вы до сих пор не в курсе?
– Да нет, мы…
– Они уже больше суток там убивают, насилуют, а вы…
– Успокойтесь, – поднял руку Шмалько. – Мы именно туда и следуем, мы их…
– Что-то вас немного, – окинул взглядом колонну водитель. – Или с других мест тоже… А где самолеты? Где пушки и…
– Вы выбрались из самого города? – перебил Шмалько. – Просто выехать? – Он конечно имел в виду «въехать».
– Нет, все главные трассы эти чечены сразу перекрыли, а сейчас может и…
– Знаете, – перебила жена, – мы нашли… ну, попались нам… две машины. Совсем сгоревшие. А там… – она покосилась на детей и замолчала.
– Наверно снарядом влупили, – сказал водитель, зачем-то в сердцах выкидывая не слишком грязный платок. – Руки, ноги, все разнесло вокруг.
– Мы боялись, что нас тоже, когда пересечем какую-то границу… – объяснила жена.
– Вы там танки видели? – спросил Шмалько.
– Я? Нет. Но ведь из чего-то они… Хотя, вдруг, пушкой? Или там… А, вертолет! Могли ведь и с вертолета, да, товарищ майор?
«Вертолет – это плохо», – подумал Шмалько.
– Ладно, – сказал он завершая. – Все живы, слава богу. Вы ведь сами врезались, так? Мы, пожалуй…
– Да, товарищи офицеры, конечно, – закивал водитель. – Давайте! Врежьте, им как следует.
– Постараемся, – уверил командир батальона. – Да, еще! Вы не знаете, они прибыли в самолетах? В смысле, они орудуют с аэродрома Донецк?
– Не знаем мы, – виновато пожала плечами женщина. – С Заперевальной мы, далеко от…
– Другой край от аэродрома, – пояснил муж.
– Я знаю, знаю, – отмахнулся Шмалько.
– Знаете? – переспросил мужчина, и глаза его почему-то изменили цвет с зеленоватого на голубой. – Вы там…
Шмалько было уже некогда.
– По машинам! – скомандовал он несколько охрипшим голосом. А заместитель Алексей Мотин тут же дублировал команду флажками. В столь маленьком остатке подразделения это было, наверное, лишнее.
* * *
…Поймешь их греков как?
То горло режут, деревеньки жгут
Друг другу каждый год по эстафете,
А тут – подмогу шлют, и, кстати, очень спешно.
Но все же, не дурак —
Закрыл лучший проход
К подъему годный, в этой крутизне,
Для конницы. И даже если войско
Пойдет по берегу, болотом напрямик,
Что б город сокрушить лихим наскоком,
Ударить может в тыл, иль фланг снести,
А сам огородился —
Растительность порублена в навал
И скалы – каменистый бурелом —
Подпорка с флангов…
12. Древности
Похоже, последние пятнадцать минут сравнялись, и даже превзошли, по эффективности обучения всю предыдущую танковую службу экипажа «75-го». После позиции ПТУРС-а, Т-64БВ сумел превратить в дымящуюся консервную банку снова появившуюся в поле видимости БТР-80. Правда, сделал он это почти последним снарядом, так что удача вскоре должна была иссякнуть, ибо ныне в резерве осталось всего-то два подкалиберных. Кроме того, теперь внезапно выяснилось, что и за предыдущее везение в сокрушении агрессора все же было плачено весьма солидно. Удача всегда берет свою мзду, если и не с тебя лично, то с кого-нибудь другого: молись дабы не с близкого. Сейчас квитанция в получении счета пришла в танковую кабину посредством древнего русского изобретения – радиосвязи.
– Пальма «семь-пять», я – Пальма «один-пять», прием.
Майор Шмалько подкрутил настройку передатчика.
– Пальма «один-пять», я Пальма «семь-пять». Где вы находитесь? Я Пальма «семь-пять», прием.
– Пальма «семь-пять», я – Пальма «один-пять». Мы починились. Две единицы. Движемся в указанный вами сектор. Вернее… Я – Пальма «один-пять», прием.
– Пальма «один-пять», я Пальма «семь-пять».
1 2 3 4 5 6 7 8 9