Это не...
- Нет, это не разрушитель. Все более очевидно. В пределах галактики
макроскоп работает превосходно, но нам пока не удается получить
изображение из других галактик. По крайней мере, на которых можно что-то
понять. Какие-то переплетения нечетких полос. Так что для расстояний
больших, чем миллион световых лет традиционные телескопы подходят больше.
- Большой Глаз и Большое Ухо лучше для больших расстояний, чем
Большой Нос, - заключил Иво.
- Мы уверены, что совершенствуя методику, преодолеем и это.
- Тем не менее, я думаю, вам пока хватит и галактики, - сказал Иво. -
Четыре миллиарда звезд, обнюхивайте их, хоть в трех, хоть в четырех
измерениях.
- А также каждую планету и пылинку, если есть время, - согласился
Брад. - Все возможно, если еще будут скопы и сотрудники.
- В четырех измерениях, - вклинилась Беатрикс.
- Пространственно-временной континуум, - ответил Брад. - Или,
по-простому, наша древняя проблема путешествий во времени. Чем дальше
наблюдаемая звезда, тем она старше, так как макронам требуется время,
чтобы добраться до нас. Это не играет роли, если мы разглядываем Землю, -
задержка всего пять секунд. Диаметр нашей Солнечной системы - это какие-то
световые часы. Но Альфа-Центавра отстоит от нас на четыре световых года, а
любопытный монстр Бетельгейзе - кстати, в переводе это - "свекольный сок"
- на триста. Планета Санга, населенная цивилизацией пробов, которую я тебе
показывал, находится на расстоянии десять тысяч световых лет. Таким
образом, наша звездная карта на момент завершения будет верна с точностью
десять тысяч световых лет. А галактическая карта будет иметь точность
плюс-минус сто тысяч световых лет. Дело безнадежное, если мы не поймем,
что необходима четвертая координата - время.
- Если бы у нас была возможность мгновенно перемещаться, разумеется,
это все чисто умозрительно, - тогда мы здорово повеселились бы, посетив
цивилизацию планеты Санча, если она еще существует, - продолжал Брад. - Но
тогда пришлось бы предположить, что наша мгновенная система координат
покоится, а это не так. Наша галактика движется и вращается с приличной
скоростью. Звезда на расстоянии тысячи световых лет через некоторое время
будет неизвестно где, даже если в конкретный момент наши карты абсолютно
точны.
- А почему бы не ориентироваться по галактике? - спросил Иво. - Ведь
внутри галактики звезды почти неподвижны друг относительно друга.
- Это было бы слишком просто. Ты подразумеваешь, что галактика не
вращается, но это неверно. Ты прыгаешь к центру на расстояние тридцать
тысяч световых лет и имеешь при этом довольно большой импульс. Момент
инерции сохраняется. Это как сила Кориолиса или закон Феррела на Земле.
Ты...
- Дай я попробую объяснить, - вежливо прервал их Гарольд Гротон. - Я
это сам проходил. Иво, вы когда-нибудь крутили пищалку на конце веревки?
- Нет. Но я представляю, о чем вы говорите.
- И что происходит, если потянуть за веревку и укоротить ее?
- Пищит тоном в два раза выше.
- То же произойдет, если вы будете двигаться к центру вращающейся
галактики.
- Все при условии, что есть аппарат для мгновенных перемещений, -
заключил Брад. - Но вопрос чисто академический, и думаю, не имеет большого
значения то, что наши карты устареют еще до того, как мы их сделаем.
Обед закончился, и Иво осознал, что он даже не помнит, что ел.
Шоколадное пирожное на десерт и...
- Слушай, Брадли, - сказал Гротон. - Не желаешь ли дать отдых своему
гениальному мозгу и сыграть партию в спраут [spraut - росток (англ.)].
Легкое вино и...
Брад рассмеялся:
Ну, ты все не унимаешься. Почему бы тебе не сыграть с Иво?
Гротон покорно повернулся к Иво:
- Вы знакомы с игрой?
- И картофельное пюре, - произнес Иво, и тут же вспыхнул, когда все
на него посмотрели с удивлением. Надо держать свои мысли при себе!
- Ах, игра. Думаю, что не знаком.
Афра опять выглядела встревоженной, Иво тоже начал недоумевать. Брад
знал, что он не успеет вызвать Шена до радостной встречи с представителями
власти. Зачем же он затеял эту вечеринку с играми. Ведь расходуется
драгоценное время. Браду следовало бы побеспокоиться о том, чтобы отвлечь
сенатора и оттянуть катастрофу.
С другой стороны, что же еще остается делать, кроме как играть? Мысли
Брада трудно предугадать простому человеку. Он никогда не пасовал перед
лицом опасности.
Гротон достал лист бумаги и два карандаша.
- Спраут, это интеллектуальная игра, вот уже много лет она популярна
в научных кругах. Существует несколько вариантов, но сейчас мы
воспользуемся первым, он по-прежнему остается самым лучшим.
Он нарисовал на листе три точки.
- Правила просты. Все, что нужно делать, это соединять точки. Вот я
делаю первый ход.
Он провел линию между двумя точками и поставил третью на середине
линии.
- Теперь вы можете соединить две точки, пририсовать к точке петлю,
замкнутую на себя, и прибавить точку на середине линии. Нельзя пересекать
линию или точку либо использовать точку, которая имеет уже три связи.
Новые точки, естественно, уже имеют две связи.
- По моему, очень просто. А как определяют победителя?
- Победитель тот, кто делает последний ход. Так как во время хода
соединяются две точки, а добавляется только одна, то существует некий
предел.
Иво изучил рисунок.
- Это не игра, - возразил он. - Первый игрок имеет решающее
преимущество и выигрывает.
Брад и Афра рассмеялись.
- Здорово он тебя поймал, Гарольд, старый ты плут, - сказал Брад.
- Я с удовольствием буду вторым, - спокойно ответил Гротон. - Может,
мы начнем с двухточечной игры, чтобы вы вошли во вкус?
- Тогда победит второй игрок.
Гротон задумчиво посмотрел на него.
- Вы точно никогда не играли в эту игру?
- Это не игра. В ней нет элемента случайности и не нужно умения.
- Очень хорошо. Начнем трехточечную игру, и я попытаю удачу, хоть и
мое умение тут, оказывается ни к чему.
Иво пожал плечами и нарисовал три точки: соединил левую с верхней и
поставил третью в центр отрезка;
Гротон соединил центральную и отдельно стоящую точки;
Иво замкнул петлю вокруг верхней части фигуры;
Гротон хмыкнул и добавил еще петлю.
Через два хода внутри фигуры появился глаз, а внизу основание.
Последним ходом Иво добавил полукруг к основанию, и оставил Гротону
две точки, но соединить их было уже невозможно - одна была внутри, а
другая снаружи.
- Может, повысим ставки? - сказал Гротон. - Скажем, пять или шесть
точек?..
- Если точек пять - побеждает первый игрок, если шесть... - он на
секунду задумался, - если шесть, то второй. Все равно это не игра.
- Как это вам удается?
Вмешался Брад:
- У Иво способности к подобным вещам. Он знает - и все тут, и
выиграет в спраут у всех нас хоть сейчас, я уверен.
- Даже у Ковонова?
- Может быть.
Гротон с сомнением покачал головой.
- Поверю, когда увижу.
Иво поймал пристальный взгляд Афры.
- Извините, - сказал он смущенно. - Я думал, что все вам объяснили.
Тут нет ничего особенного. Просто логические фокусы. Это у меня с тех пор,
как себя помню.
- Вы меня заинтересовали, - сказал Гротон. - Вы мне не сообщите дату
вашего рождения?
- Не говори ему, Иво! - сказал Брад. - Ты так выдашь все секреты
своей жизни.
- Он не скажет! - вскрикнула Арфа. - Не будьте смешным.
Иво окинул всех взглядом, стараясь не задерживаться на лице Афры,
слишком уж она была прекрасна в гневе.
- Я что-то не то сказал? - и добавил про себя: "Опять?"
- Гарольд у нас астролог, - пояснил Брад. Скажи ему дату и место
рождения с точностью до минуты, и он тебе составит гороскоп, на котором
будет даже твой личный номер.
Гротон выглядел немного уязвленным.
- Астрология - это мое хобби. Вы можете говорить, что это салонная
игра, но я считаю, что правильно применив астрологию, можно извлечь
пользу.
Иво пожалел, что его втянули в разговор, но не потому, что был
неравнодушен к астрологии, просто ему было неприятно видеть, как
издеваются над Гротоном. Не то, что бы ему нравился Гротон, но жестокость,
даже вежливая, была ему не по нутру. Казалось, Брад иногда был
немилосерден к слабостям тех, кто не так умен, как он.
- 29 марта 1955 года, - сказал Иво.
Гротон записал дату в маленький блокнот.
- Не известно ли точное время?
- Известно. Я как то видел запись - 6.20 утра.
Гротон и это записал.
- Я припоминаю, вы как-то говорили, что родились в Филадельфии. Это в
Пенсильвании или в Миссисипи?
Иво попытался вспомнить, когда он это упоминал.
- В Пенсильвании. Это имеет значение?
- Все имеет значение. Я мог бы вам объяснить, если интересно.
- Давайте не будем устраивать школьный урок, - раздраженно сказала
Афра.
Иво отметил, что в ней тоже была какая-то бесчувственность, как и у
Брада, хотя, возможно, это была лишь импульсивная реакция. Она была как
скаковая лошадь - норовистая, непоседливая, ей не было дела до симпатий и
антипатий других.
Зачем Браду скаковая лошадь? А зачем она ему?
- Интересная мысль, - невозмутимо ответил Гротон. - Астрологию вполне
можно было бы преподавать в школе. Я жалею, что не начал изучать ее лет на
десять раньше.
- Я не понимаю, - продолжала Афра с наигранным недоумением. - Как
может грамотный инженер, вроде вас, мирится с такими предрассудками? Нет,
действительно...
- А ты ведь когда-то преподавал в школе? - спросила Беатрикс, мягко
прервав Афру, только потом Иво понял, что она предотвратила начинающуюся
ссору.
Очевидно, это случалось уже не раз, и жена хорошо знала признаки
надвигающегося конфликта. Иво и сам их видел: грузный мужчина спокойно
отвечает на насмешливые вопросы, не теряя самообладания, в то время, как
легко возбудимая девушка начинает выходить из себя. Наверное, Гротон
защищал астрологию потому, что это было нелепо и, тем самым, слегка, а
может и не слегка, поддразнивал Афру.
Может быть, ему нравился недостойный человек? Афра была изумительна и
прекрасна, но ее темперамент изменял ей. В подобных ситуациях это может
быть серьезной помехой. Ерунда. Брад прервал бы любой спор, если бы он
зашел слишком далеко.
Гротон опять что-то сказал, и Афра опять на него набросилась, но Иво,
задумавшись, не слышал, что именно. Когда он вернулся к действительности,
Гротон рассказывал о своем опыте преподавания. Иво прислушался и с
удивлением обнаружил, что ему интересно.
Оказалось, что это было до его женитьбы на Беатрикс. Иво знал о
Гротоне намного меньше, чем предполагал.
- ...пошел добровольцем. Полагаю, что многие инженеры были такими же
наивными, как я. Но компания, на которую я работал, - не забывайте, это
было в 67 или в 68, недолюбливала бастующих учителей, и предложила всем
желающим попытать счастья в новом деле, предоставив оплачиваемый отпуск.
И, естественно, временная зарплата в школе, вдобавок. Многие из нас,
инженеров, решили показать этим диссидентам, что мы, в отличие от них,
ценим школьную систему и не позволим ее разрушить, и пусть бастуют хоть
целую вечность. В конце концов, все мы имели образование не хуже, чем они,
так как каждый был бакалавром либо магистром, а то и доктором в своей
области плюс большой опыт практической работы. Так мне, по крайней мере,
казалось в двадцать семь лет.
Он остановился, но на этот раз Афра не стала отпускать колкие
замечания. Ей тоже было интересно.
Двадцать семь. На два года больше, чем сейчас Иво. Он живо представил
себя на месте Гротона, доброволец на место преподавателя в школе, в
которой учителя объявили незаконную забастовку. Фактически, тебя увольняют
с работы, а когда надоест преподавать, берут обратно... более чем ясно.
Он одел лучший костюм, пытаясь выглядеть уверенным в себе человеком,
но пульс учащенно бился при одной мысли о встрече с подростковой
аудиторией. Не забудет ли он, что говорить? Сможет ли он ясно изложить то,
что так хорошо понимает сам? Очень важно должным образом суметь
иллюстрировать материал.
Эта школа не могла одновременно занять все классы и часть начальных
классов была распущена по домам, тем не менее казалось, что школа набита
детьми. Мальчишки визжали и носились по коридорам, швыряли на пол книги,
сбивались в шумные кучи; было очевидно, что никто не может призвать их к
порядку. Когда Иво с другими добровольцами ожидал инструктажа, прямо на
пороге одного из классов разыгрывалась довольно неприличная любовная
сцена, однако проходящие учителя делали вид, что не замечают этого. Иво
просто забыл, насколько физически зрелыми бывают шестнадцати- и
семнадцатилетние девушки. Два мальчика принялись драться прямо перед
кабинетом директора, тот лишь высунул голову и крикнул: "А ну, прекратите"
и гневно смотрел на них, пока они не убежали. Любовники прервали свое
занятие только для того, чтобы отойти к дальнему дверному проему, где
продолжили свои любезности. В общем, царил полный хаос.
Его классная комната была в конце крыла, в технической секции. Он был
рад, что так случилось, по крайней мере это было ему знакомо. Другие
инженеры из его компании пытались преподавать английский или историю, а
одного даже приставили нянчиться с испанским классом. Дети что-то лопотали
по-испански и смеялись, когда он не мог отличить ответ на уроке от грязных
шуток в его адрес. Позднее Иво всегда чувствовал тошноту, вспоминая об
этом, - это было все равно, что выйти голым на сцену.
Итак, он стоял перед тридцатью пятью студентами старшего инженерного
класса. Они вели себя довольно спокойно и внимательно слушали его. Но это
было затишье перед бурей. Что же сказать вначале? Как сломить лед?
Нет проблем. Нужно провести проверку присутствующих. Директор им это
хорошо растолковал. Несколько хлопушек или баллонов с водой на перемене -
с этим можно мириться, но с пропуском уроков - ни в коем случае.
Создавалось впечатление, что штат ежедневно хорошо платил за каждую голову
в классе, и школа не могла себе позволить упускать хоть одну. Кроме того,
это позволяло каким-то образом контролировать ситуацию.
Ученик мог носиться по коридору или заниматься любовью в углу, но
если он не успевал в класс по звонку, его не допускали на урок. Так что
проверка не была такой уж глупостью.
Легко сказать, да трудно сделать. Он не знал этих подростков в лицо,
и ему приходилось верить на слово, когда они откликались на имя, которое
он старательно выговаривал.
В классе нарастало веселье, Иво считал, что это вызвано неправильно
произнесенными фамилиями, пока на одну из фамилий - Браун, не откликнулось
сразу два голоса. Стало понятно, что товарищи покрывают отсутствующего
студента.
Он с облегчением вспомнил, что у него есть схема, на которой записаны
места студентов в классе. Так он сможет их проверить, если, разумеется,
все сидят на своих местах.
- Так, инженеры, все на свои места! Я хочу, чтобы каждый занял свое
место.
- Мое место дома! - сострил один студент и все весело захохотали.
Следующей задачей было выяснить, где чье место на практических
занятиях, чтобы можно было начать целенаправленное обучение.
Это был общий курс, в основном электроника, учебники были хорошие, но
безнадежно устаревшие.
Он попытался дополнить их, заполняя пробелы, относящиеся к последним
десятилетиям, иначе обучение было бессмысленным.
Один из подростков, как ни в чем ни бывало, достал сигарету и
закурил.
Иво призвал весь класс ко вниманию:
- Так, вы... - он справился по схеме, - Бунтон, что вы делаете?
- Курю, - ответил студент, изобразив удивление.
- Разве нет школьного правила, которое запрещает студентам курение?
- Старшим в техническом крыле разрешено, сэр.
Иво осмотрелся, подозревая ложь. Остальные скрывали ухмылки. Они
пытались выпереть совместителя, как его и предупреждали. Настало время
жестких мер. Директор им все ясно изложил: "Либо вы управляете классом,
либо класс управляет вами. Если вы слабак, они это сразу почувствуют.
Будьте настороже. За вами авторитет общественной образовательной системы.
Большинство наших детей - это хорошие дети, но нужна твердая рука. Не
позволяйте нескольким баламутам взять верх..."
"Обычная болтовня", - думал он тогда - час назад? - но совет скорее
всего дельный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62