— Я видел только три. А их должно быть четыре.— Что же это может означать, Арт?— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю. Кто-то, вероятно, коллекционирует спутники.— Я боюсь, — прошептала Франсин, — если это правда. — Она грустно посмотрела на мужа, но тот не ответил. — Это правда?— Полагаю, да.— И она не пугает тебя?Артур потянулся, разминая затёкшие мышцы, и взял жену за руку.— Я ещё не знаю, что означает вся эта история, — ответил он.Франсин занималась научными исследованиями с той же лёгкостью и удовольствием, что и он, только в большей степени, чем муж, руководствовалась чутьём. Он ценил проницательность жены, и её страх усилил его тревогу.— Чего ты боишься?— Если бы гора или река исчезли без следа — ты бы испугался? А ведь спутник больше горы.— Может быть, я и испугался, — признался Артур и разобрал телескоп. На сегодня достаточно.Франсин обхватила плечи руками.— Пойдём спать? — предложила она. — Грант, Даниэл и дети заснули. Годж — с Марти.Лёжа рядом с женой, Артур не переставал размышлять. Франсин ещё не успела сменить широкие фланелевые простыни, которыми они пользовались зимой, на обычное летнее бельё. Прикосновение пушистой ткани доставляло удовольствие. Душевное волнение измотало его.Европа спокойно двигалась по орбите вокруг Юпитера биллионы лет. Некоторые учёные не исключали возможности жизни на спутнике, однако, их предположения не были ни доказаны, ни опровергнуты.Но гора или река гораздо ближе к дому, чем спутник. И если они исчезают…Артуру снилась рыбалка. Он сидел в лодке вместе со своим лучшим другом Харри Файнманом. Течение сильно натягивало леску. Широкополые шляпы защищали их головы от солнца, хотя оно припекало не слишком сильно. Во сне Артур вспомнил, как Харри играл с Мартином. Он поднимал мальчика высоко вверх и, бегая с ним вокруг дерева, имитировал шум летящего самолёта. Жена Харри Итака — высокая дама с горделивой осанкой — наблюдала за мужем. Сон-воспоминание нарисовал её натянутую улыбку: миссис Файнман страдала бесплодием и так и не подарила Харри ребёнка, о котором тот мечтал. Лишь изредка Харри выдавал себя, не в силах сдержать горечь разочарования. Я не видел Харри уже восемь месяцев, подумал Артур, и всё же он в моей душе.Как дела, старик? — спросил Артур друга. Они по-прежнему сидели в лодке. — Клюёт? — Странное ощущение — осознавать, что Харри в надвинутой на лицо шляпе только часть сна. Любопытно, как Харри растолкует его? — Ты спишь?И Артур потянулся за шляпой приятеля.А под ней он увидел яркую полную Луну — спутник Земли. Вместо знакомого лица — лунные кратеры и моря.— Надо же! — сказал Артур. — Какая красота!Тревожная мысль, что эта история вовсе не сон, промельнула молнией и разбудила Артура. Quid sum miser!Tunc dicturus?
АП/Хоум Инфосервис, 2 сентября 1966 года.
Вашингтон, округ Колумбия. Учёные, собравшиеся на конференцию Американского Общества Научных открытий (АОНО) готовятся выслушать аргументированные сообщения на темы, затрагивающие широкий спектр проблем. Так, например, участникам конференции будут предложены доклады «Отсутствие доказательств наличия плотных межгалактических гравитационных впадин» и «Блохи, питающиеся кровью сусликов (Diamanus Montanus) — разносчики чумы в среде грызунов, обитающих в Южной Калифорнии». Вчера на форуме возникла жаркая дискуссия, вызванная материалами, представленными доктором Фрэнком Дринкуотером из Баллиольского колледжа, Оксфордский университет. Доктор Дринкуотер не верит в существование внеземных цивилазаций. «Если бы такие сообщества функционировали, мы бы уже давно ощутили результаты их деятельности». Доктор Дринкуотер придерживается мнения, что одной цивилизации, владеющей самовоспроизводящимися межпланетными кораблями, потребуется не менее чем миллион лет, чтобы распространиться по всей Галактике. Что касается недавнего исчезновения шестого спутника Юпитера — Европы, — то учёные не выработали единого мнения по этому вопросу. Профессор Юджени Кук из университета в Сиэтле считает, что спутник сошёл с орбиты в результате столкновения с огромным, неизвестным науке астероидом. Прославленный астроном Фред Аккорд предположил, что если бы такое столкновение произошло, то «спутник разлетелся бы на кусочки и мы смогли бы увидеть на орбите его обломки». Однако наблюдения не показали ничего подобного. Многие учёные отмечают отсутствие у людей интереса к столь беспрецедентному случаю. Спустя месяц сообщения о пропавшем спутнике почти не появляются в средствах массовой информации. Аккорд объяснил этот факт тем, что «вероятно, сограждане серьёзней обеспокоены событиями более прозаическими, например, президентскими выборами». 28-29 сентября Лагерь, окружённый холодной пустынной тьмой, расположился у горы, которая не должна была здесь находиться. Эдварду Шоу не спалось. Он слышал ровное дыхание уснувших товарищей и удивлялся их спокойствию. Он перечитал свои записи:«Гора представляет собой возвышенность шириной, приблизительно, двести пятьдесят метров, длиной — в два раза большей, высотой, возможно, сто метров и (не исключено) является пепловым конусом потухшего вулкана. Конус покрыт кусками чёрного шлака размером с валун или булыжник и окружён мелким белым кварцевым песком. Горы нет ни на наших картах, ни в геологическом справочнике 1991 года. Крутизна склоном превышает угол естественного откоса и равна пятидесяти-шестидесяти градусам. Подходящие условия для эрозии: некоторые участки, открытые солнцу и дождю, приобрели блестящий чёрный цвет, а другие — бурый ржавый оттенок. Насекомых нет — подними любой камень и не найдёшь ни скорпиона, ни многоножки. Не видно пчелиных колоний.Эдвард, Брэд Минелли и Виктор Реслоу ехали из Остина, Техас, и, оказавшись в пустыне ранней осенью, намеревались совместить небольшие геологические изыскания и туризм. Старший из них, тридцатитрехлетный Эдвард отличался невысоким ростом. Его лысина увеличивалась с такой же, примерно, скоростью, что и плешь на голове Реслоу. Даже походные ботинки не делали его выше пяти футов девяти дюймов. Из-за хрупкого сложения и мальчишески любопытного лица он казался моложе, несмотря на редеющие волосы. Чтобы разглядеть предметы, находящиеся ближе, чем на два фута, от его пухлого носа, ему приходилось носить круглые очки в тонкой золотой оправе, к которым он пристрастился ещё в юности — по моде конца семидесятых годов.Эдвард лежал на спине, положив руки под голову, и блуждал взором по бескрайним пространствам безоблачного неба. Три дня назад тёмные тяжёлые тучи заслонили пламенеющий закат и залили дождём овраги и лощины Долины Смерти. Путешественники разбили лагерь на возвышенности. На их глазах под ливневыми потоками возникали новые овраги, и волны, бегущие по вновь пробитым руслам, перекатывали с боку на бок огромные валуны.А сейчас вновь казашось, что пустыня неподвластна неожиданностям или водной стихии. Вокруг лагеря царило спокойствие — бесценное состояние природы. Даже ветер — и тот затих.Обозревая безжизненное пространство, Эдвард ощутил себя выше ростом — таким большим, что, казалось, мог обхватить руками полземли от горизонта до горизонта и сорвать слюдяной покров со звёзд. Но, как ни странно, представляя себя великаном, он испытывал лёгкий страх. Было ясно, что раздутая величина собственного я — иллюзия комфорта, душевного огня и высокого творческого порыва — всего лишь мыльный пузырь, который легко проколоть или раздавить.За шесть лет профессорской деятельности Эдвард не нашёл ни одной ошибки в картах Долины Смерти, изданных Американским Геологическим Обществом. Пустыня Мохаве и Долина Смерти считались Меккой и Мединой исследователей полезных ископаемых на западе Америки. За последний век сотни геологов прочесали оба района. Места, выставившие напоказ земные породы, привлекали их. Добывая буру, селенит, тальк и множество других полезных, хотя не очень известных людям минералов, рудокопы иссушили их недра. Спелеологу стоило только спуститься на двадцать или тридцать футов, чтобы почувствовать биение сердца Земли; Долина Смерти скрывала немало секретов сотворения мира.Сотни потухших вулканов чёрного или блеклого красного цвета рассыпались на буром, сером или розовом фоне пустыни между маленьким курортом у речки Фернис и городком Шошоне, и каждый из них был отмечен на картах и описан в дипломных работах, учебниках и других научных трудах.Но эта гора — отклонение от всех норм.Невероятное явление.Реслоу и Минелли не стали забивать себе головы и объяснили все обычной неразберихой. Ведь географы нередко из-за путаницы в картах открывают острова, давно и хорошо известные аборигенам; так был обнаружен Питкэрн.Но этот пепловый конус расположился слишком близко от маршрута, которым часто пользуются туристы. Эдвард знал: дело не в картографическом ляпсусе. Он не хотел обманывать себя.Но другое объяснение он найти не мог.
Ближе к полудню они вновь обошли кругом основание горы. Солнце уже высоко стояло в безоблачном блекло-голубом небе. День обещал быть жарким. Рыжеволосый коренастый Реслоу отхлебнул глоток кофе из зелёного эмалированного термоса, купленного в Шошоне. Эдвард застыл над куском гранита и делал зарисовки в маленькой чёрной записной книжке, обклеенной тканью. Минелли плёлся за ними, мимоходом ударяя кайлом по валунам; неуклюжая долговязая фигура, нечёсаные чёрные волосы и бледная кожа придавали ему неуместное в пустыне сходство с попрошайкойОн остановился, не дойдя десяти ярдов до Эдварда.— Эй! — крикнул он. — Вы видели?— Что именно?— Дыру.Эдвард повернул обратно. Реслоу взглянул на них, пожал плечами и пошёл дальше.Отверстие шириной в метр косо уходило вверх, в толщу горы. Оно начиналось в тени, под освещеннным лучами солнца выступом, и поэтому Эдвард не заметил его.— Посмотрите, какие гладкие стенки, — сказал Минелли. — Не похоже на обвал. Ни по обломкам, ни по форме.— Никакого отношения к геологии, — подхватил Эдвард.Если эта гора — фальшивка, то вот и первый признак.— Гм?— Перед нами — отверстие не естественного происхождения. Полагаю, кто-то побывал здесь до нас.— Для чего понадобилось прорубать нору в пепловом конусе?— А если это индейская пещера? — запинаясь, предположил Эдвард. Отверстие беспокоило его.— Индейцы с алмазным буром? Не думаю, — язвительно парировал Минелли.Эдвард пропустил его тон мимо ушей и встал на валун, чтобы получше разглядеть дыру. Он вытащил из-за пояса фонарик и направил луч в глубину необычного туннеля. Круглые матовые стенки поглотили свет в восьми или десяти метрах от входа; на этом отрезке прямой, как стрела, туннель ничем особым не отличался. Дальше он поднимался вверх под углом в тридцать градусов.— Ты чувствуешь: чем-то пахнет? — спросил Минелли.Эдвард принюхался.— Да. Что это?— Не совсем уверен…Лёгкий, сладковатый, немного едкий запах не воодушевлял на дальнейшие исследования.— Как в лаборатории, — сказал Минелли.— Ты прав, — согласился Эдвард. — Йод. Кристаллический йод.— Действительно.Минелли сдвинул брови, изображая схоласта, погрузившегося в размышления.— Эврика! — воскликнул он. — Перед нами гора-наркотик. Конус вулкана и, в то же время, экологически чистый наркотик.Эдвард вновь не отреагировал. Минелли пользовался дурной славой насмешника, чьи остроты отличались сомнительным вкусом и едва ли могли веселить.— Прости, я слишком раздражён, — извинился Минелли более добродушным тоном. — Ты всё ещё считаешь, что дело не в ошибке на карте?— Послушай, если гуляя по Нью-Йорку, ты окажешься на улице, которой нет на карте — у тебя не возникнет подозрения?— Я обращусь к картографам.— Хорошо, этот район наводнён геологами так же, как Нью-Йорк — прохожими.— Пусть, — согласился Минелли. — Итак, эта гора — совсем новая. Просто вылезла непонятно откуда.— Звучит довольно глупо, верно? — пробормотал Эдвард.— Твоя идея, не моя.Эдвард отодвинулся на шаг от отверстия и подавил волнение. Не поддающийся лечению нарыв; прыщ, вскочивший на здоровой коже.— А что делает Реслоу? — поинтересовался Минелли.— Он на той стороне. — Эдвард показал на север. — Можно догнать его.Они услышали крик товарища.Реслоу ушёл недалеко — к самой северной точке подножия горы. Эдвард и Минелли увидели его сидящим на корточках на валуне, напоминающем по форме ступку.— Скажите мне, что я не вижу то, что вижу, — воскликнул Реслоу, показывая на тень под камнем. Минелли с гримасами поспешил к геологу, опередив Эдварда.В двух метрах от валуна на песке лежало нечто, на первый взгляд напоминающее доисторического летающего ящера, например птеранодона. Развёрнутые крылья таинственного существа безжизненно лежали на песке.Это не минерал, мгновенно оценил Эдвард, и это не похоже ни на одного известного ему зверя. Предмет, лежавший перед ним, мог быть кактусом-мутантом или каким-то другим растением. Пожалуй, вот — самое разумное объяснение.Минелли кружил возле находки, из предосторожности не приближаясь к ней. Это неопределённое создание природы было размером с человека, симметрично и неподвижно, грязно-зелёного цвета с телесно-розовыми пятнами. Минелли остановился и уставился на диковинку.— Не думаю, что оно живое, — предположил Реслоу.— Ты его трогал? — поинтересовался Минелли.— С какой стати?Эдвард опустился на колени перед загадочной находкой. Он не мог отказать в логике её конструктору: что-то вроде головы в форме епископской митры или расплющенного о песок артиллерийского снаряда, пара выпуклых лопаток под этой украшенной гребнем головой, а ниже — короткое худое туловище и поджатые сключенные ноги — короткие конечности с шестью пальцами.Это не растение.— А может, это — труп? — брякнул Минелли. — Скажем, собака, завёрнутая в…— Нет, — ответил Эдвард, не в силах оторвать глаз от находки. Он протянул к ней руку, но передумал и не дотронулся.Реслоу поднялся.— Я даже подпрыгнул от испуга.— Господи, Боже мой! — вздохнул Минелли. — Что нам делать?Голова оторвалась от песка, и на геологов посмотрели три прозрачных глаза цвета хорошо выдержанного хереса. Шок был настолько велик, что никто не пошевелился. наконец Эдвард медленно, даже будто нехотя отступил назад. Глаза на митре следили за ним, затем закатились, и голова вновь упала на песок. Существо издало звук, приглушённый и неразборчивый.— Мне кажется, нам лучше уйти, — предложил Реслоу.— Оно очень слабое, — заметил Минелли.Эдвард занялся поисками следов или бечёвки — доказательств розыгрыша. Он почти не сомневался, что имеет дело не с ловким трюком, однако хотелось до конца убедиться в этом. Уж слишком нелепые гипотезы одна за другой лезли в голову.Снова раздался приглушённый звук.— Оно говорит что-то, — бросил Реслоу.— Или пытается, — добавил Эдвард.— На самом деле, оно не так уж и уродливо, — сказал Минелли. — Оно симпатичное, Эдвард.Эдвард вновь нагнулся к созданию, не забыв выставить вперёд ногу в тяжёлом ботинке.Таинственное существо подняло голову и отчётливо произнесло:— Очень сожалею, но у меня плохие новости.— Что? — Голос Эдварда задрожал.— Господи, помилуй! — воскликнул Реслоу.— Сожалею, но у меня плохие новости.— Вы больны? — спросил Эдвард.— У меня плохие новости.— Мы можем помочь вам?— Ночь. Сделайте ночь.Схожий с шелестом листьев на ветру голос мог бы быть даже приятным, если бы не вялый тон. Запах йода резко ударил в нос, и Эдвард отпрянул, скривившись.— Сейчас утро, — начал он. — Ночь не наступит до тех пор, пока…— Тень, — перебил Минелли с озабоченным выражением лица. — Он хочет в тень.— Я принесу тент, — предложил Реслоу.Он спрыгнул с валуна и побежал к лагерю. Минелли и Эдвард посмотрели друг на друга и перевели взгляд на незнакомца, распластавшегося на песке.— Лучше бы нам унести отсюда ноги, — прошептал Минелли.— Мы остаёмся, — заявил Эдвард.— Верно.Удивление на лице Минелли сменилось выражением изумлённого любопытства. Он разглядывал находку, как музейный экспонат.— Смех, да и только, — наконец заключил он.— Сделайте ночь, — молило то ли животное, то ли растение…
На первый взгляд Шошоне казался чем-то вроде перевалочного пункта для грузовиков — кафе, лавка подержанных вещей, почта да бакалейный магазин. Однако от главной магистрали отходила посыпанная гравием дорога, которая кружила мимо нескольких бунгало, прятавшихся в тени деревьев, и широко раскинувшегося современного одноэтажного здания. Потом дорога бежала, никуда не сворачивая, между древними тамарисками, затем — через болото в четыре акра — к горячему ключу и трейлерной стоянке. Город насчитывал триста постоянных жителей, а в разгар туристского сезона — с конца сентября до первых дней мая — оказывал гостеприимство ещё трёмстам перелётным птицам и любителям бродить с рюкзаком за спиной, а время от времени и участникам геологических экспедиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
АП/Хоум Инфосервис, 2 сентября 1966 года.
Вашингтон, округ Колумбия. Учёные, собравшиеся на конференцию Американского Общества Научных открытий (АОНО) готовятся выслушать аргументированные сообщения на темы, затрагивающие широкий спектр проблем. Так, например, участникам конференции будут предложены доклады «Отсутствие доказательств наличия плотных межгалактических гравитационных впадин» и «Блохи, питающиеся кровью сусликов (Diamanus Montanus) — разносчики чумы в среде грызунов, обитающих в Южной Калифорнии». Вчера на форуме возникла жаркая дискуссия, вызванная материалами, представленными доктором Фрэнком Дринкуотером из Баллиольского колледжа, Оксфордский университет. Доктор Дринкуотер не верит в существование внеземных цивилазаций. «Если бы такие сообщества функционировали, мы бы уже давно ощутили результаты их деятельности». Доктор Дринкуотер придерживается мнения, что одной цивилизации, владеющей самовоспроизводящимися межпланетными кораблями, потребуется не менее чем миллион лет, чтобы распространиться по всей Галактике. Что касается недавнего исчезновения шестого спутника Юпитера — Европы, — то учёные не выработали единого мнения по этому вопросу. Профессор Юджени Кук из университета в Сиэтле считает, что спутник сошёл с орбиты в результате столкновения с огромным, неизвестным науке астероидом. Прославленный астроном Фред Аккорд предположил, что если бы такое столкновение произошло, то «спутник разлетелся бы на кусочки и мы смогли бы увидеть на орбите его обломки». Однако наблюдения не показали ничего подобного. Многие учёные отмечают отсутствие у людей интереса к столь беспрецедентному случаю. Спустя месяц сообщения о пропавшем спутнике почти не появляются в средствах массовой информации. Аккорд объяснил этот факт тем, что «вероятно, сограждане серьёзней обеспокоены событиями более прозаическими, например, президентскими выборами». 28-29 сентября Лагерь, окружённый холодной пустынной тьмой, расположился у горы, которая не должна была здесь находиться. Эдварду Шоу не спалось. Он слышал ровное дыхание уснувших товарищей и удивлялся их спокойствию. Он перечитал свои записи:«Гора представляет собой возвышенность шириной, приблизительно, двести пятьдесят метров, длиной — в два раза большей, высотой, возможно, сто метров и (не исключено) является пепловым конусом потухшего вулкана. Конус покрыт кусками чёрного шлака размером с валун или булыжник и окружён мелким белым кварцевым песком. Горы нет ни на наших картах, ни в геологическом справочнике 1991 года. Крутизна склоном превышает угол естественного откоса и равна пятидесяти-шестидесяти градусам. Подходящие условия для эрозии: некоторые участки, открытые солнцу и дождю, приобрели блестящий чёрный цвет, а другие — бурый ржавый оттенок. Насекомых нет — подними любой камень и не найдёшь ни скорпиона, ни многоножки. Не видно пчелиных колоний.Эдвард, Брэд Минелли и Виктор Реслоу ехали из Остина, Техас, и, оказавшись в пустыне ранней осенью, намеревались совместить небольшие геологические изыскания и туризм. Старший из них, тридцатитрехлетный Эдвард отличался невысоким ростом. Его лысина увеличивалась с такой же, примерно, скоростью, что и плешь на голове Реслоу. Даже походные ботинки не делали его выше пяти футов девяти дюймов. Из-за хрупкого сложения и мальчишески любопытного лица он казался моложе, несмотря на редеющие волосы. Чтобы разглядеть предметы, находящиеся ближе, чем на два фута, от его пухлого носа, ему приходилось носить круглые очки в тонкой золотой оправе, к которым он пристрастился ещё в юности — по моде конца семидесятых годов.Эдвард лежал на спине, положив руки под голову, и блуждал взором по бескрайним пространствам безоблачного неба. Три дня назад тёмные тяжёлые тучи заслонили пламенеющий закат и залили дождём овраги и лощины Долины Смерти. Путешественники разбили лагерь на возвышенности. На их глазах под ливневыми потоками возникали новые овраги, и волны, бегущие по вновь пробитым руслам, перекатывали с боку на бок огромные валуны.А сейчас вновь казашось, что пустыня неподвластна неожиданностям или водной стихии. Вокруг лагеря царило спокойствие — бесценное состояние природы. Даже ветер — и тот затих.Обозревая безжизненное пространство, Эдвард ощутил себя выше ростом — таким большим, что, казалось, мог обхватить руками полземли от горизонта до горизонта и сорвать слюдяной покров со звёзд. Но, как ни странно, представляя себя великаном, он испытывал лёгкий страх. Было ясно, что раздутая величина собственного я — иллюзия комфорта, душевного огня и высокого творческого порыва — всего лишь мыльный пузырь, который легко проколоть или раздавить.За шесть лет профессорской деятельности Эдвард не нашёл ни одной ошибки в картах Долины Смерти, изданных Американским Геологическим Обществом. Пустыня Мохаве и Долина Смерти считались Меккой и Мединой исследователей полезных ископаемых на западе Америки. За последний век сотни геологов прочесали оба района. Места, выставившие напоказ земные породы, привлекали их. Добывая буру, селенит, тальк и множество других полезных, хотя не очень известных людям минералов, рудокопы иссушили их недра. Спелеологу стоило только спуститься на двадцать или тридцать футов, чтобы почувствовать биение сердца Земли; Долина Смерти скрывала немало секретов сотворения мира.Сотни потухших вулканов чёрного или блеклого красного цвета рассыпались на буром, сером или розовом фоне пустыни между маленьким курортом у речки Фернис и городком Шошоне, и каждый из них был отмечен на картах и описан в дипломных работах, учебниках и других научных трудах.Но эта гора — отклонение от всех норм.Невероятное явление.Реслоу и Минелли не стали забивать себе головы и объяснили все обычной неразберихой. Ведь географы нередко из-за путаницы в картах открывают острова, давно и хорошо известные аборигенам; так был обнаружен Питкэрн.Но этот пепловый конус расположился слишком близко от маршрута, которым часто пользуются туристы. Эдвард знал: дело не в картографическом ляпсусе. Он не хотел обманывать себя.Но другое объяснение он найти не мог.
Ближе к полудню они вновь обошли кругом основание горы. Солнце уже высоко стояло в безоблачном блекло-голубом небе. День обещал быть жарким. Рыжеволосый коренастый Реслоу отхлебнул глоток кофе из зелёного эмалированного термоса, купленного в Шошоне. Эдвард застыл над куском гранита и делал зарисовки в маленькой чёрной записной книжке, обклеенной тканью. Минелли плёлся за ними, мимоходом ударяя кайлом по валунам; неуклюжая долговязая фигура, нечёсаные чёрные волосы и бледная кожа придавали ему неуместное в пустыне сходство с попрошайкойОн остановился, не дойдя десяти ярдов до Эдварда.— Эй! — крикнул он. — Вы видели?— Что именно?— Дыру.Эдвард повернул обратно. Реслоу взглянул на них, пожал плечами и пошёл дальше.Отверстие шириной в метр косо уходило вверх, в толщу горы. Оно начиналось в тени, под освещеннным лучами солнца выступом, и поэтому Эдвард не заметил его.— Посмотрите, какие гладкие стенки, — сказал Минелли. — Не похоже на обвал. Ни по обломкам, ни по форме.— Никакого отношения к геологии, — подхватил Эдвард.Если эта гора — фальшивка, то вот и первый признак.— Гм?— Перед нами — отверстие не естественного происхождения. Полагаю, кто-то побывал здесь до нас.— Для чего понадобилось прорубать нору в пепловом конусе?— А если это индейская пещера? — запинаясь, предположил Эдвард. Отверстие беспокоило его.— Индейцы с алмазным буром? Не думаю, — язвительно парировал Минелли.Эдвард пропустил его тон мимо ушей и встал на валун, чтобы получше разглядеть дыру. Он вытащил из-за пояса фонарик и направил луч в глубину необычного туннеля. Круглые матовые стенки поглотили свет в восьми или десяти метрах от входа; на этом отрезке прямой, как стрела, туннель ничем особым не отличался. Дальше он поднимался вверх под углом в тридцать градусов.— Ты чувствуешь: чем-то пахнет? — спросил Минелли.Эдвард принюхался.— Да. Что это?— Не совсем уверен…Лёгкий, сладковатый, немного едкий запах не воодушевлял на дальнейшие исследования.— Как в лаборатории, — сказал Минелли.— Ты прав, — согласился Эдвард. — Йод. Кристаллический йод.— Действительно.Минелли сдвинул брови, изображая схоласта, погрузившегося в размышления.— Эврика! — воскликнул он. — Перед нами гора-наркотик. Конус вулкана и, в то же время, экологически чистый наркотик.Эдвард вновь не отреагировал. Минелли пользовался дурной славой насмешника, чьи остроты отличались сомнительным вкусом и едва ли могли веселить.— Прости, я слишком раздражён, — извинился Минелли более добродушным тоном. — Ты всё ещё считаешь, что дело не в ошибке на карте?— Послушай, если гуляя по Нью-Йорку, ты окажешься на улице, которой нет на карте — у тебя не возникнет подозрения?— Я обращусь к картографам.— Хорошо, этот район наводнён геологами так же, как Нью-Йорк — прохожими.— Пусть, — согласился Минелли. — Итак, эта гора — совсем новая. Просто вылезла непонятно откуда.— Звучит довольно глупо, верно? — пробормотал Эдвард.— Твоя идея, не моя.Эдвард отодвинулся на шаг от отверстия и подавил волнение. Не поддающийся лечению нарыв; прыщ, вскочивший на здоровой коже.— А что делает Реслоу? — поинтересовался Минелли.— Он на той стороне. — Эдвард показал на север. — Можно догнать его.Они услышали крик товарища.Реслоу ушёл недалеко — к самой северной точке подножия горы. Эдвард и Минелли увидели его сидящим на корточках на валуне, напоминающем по форме ступку.— Скажите мне, что я не вижу то, что вижу, — воскликнул Реслоу, показывая на тень под камнем. Минелли с гримасами поспешил к геологу, опередив Эдварда.В двух метрах от валуна на песке лежало нечто, на первый взгляд напоминающее доисторического летающего ящера, например птеранодона. Развёрнутые крылья таинственного существа безжизненно лежали на песке.Это не минерал, мгновенно оценил Эдвард, и это не похоже ни на одного известного ему зверя. Предмет, лежавший перед ним, мог быть кактусом-мутантом или каким-то другим растением. Пожалуй, вот — самое разумное объяснение.Минелли кружил возле находки, из предосторожности не приближаясь к ней. Это неопределённое создание природы было размером с человека, симметрично и неподвижно, грязно-зелёного цвета с телесно-розовыми пятнами. Минелли остановился и уставился на диковинку.— Не думаю, что оно живое, — предположил Реслоу.— Ты его трогал? — поинтересовался Минелли.— С какой стати?Эдвард опустился на колени перед загадочной находкой. Он не мог отказать в логике её конструктору: что-то вроде головы в форме епископской митры или расплющенного о песок артиллерийского снаряда, пара выпуклых лопаток под этой украшенной гребнем головой, а ниже — короткое худое туловище и поджатые сключенные ноги — короткие конечности с шестью пальцами.Это не растение.— А может, это — труп? — брякнул Минелли. — Скажем, собака, завёрнутая в…— Нет, — ответил Эдвард, не в силах оторвать глаз от находки. Он протянул к ней руку, но передумал и не дотронулся.Реслоу поднялся.— Я даже подпрыгнул от испуга.— Господи, Боже мой! — вздохнул Минелли. — Что нам делать?Голова оторвалась от песка, и на геологов посмотрели три прозрачных глаза цвета хорошо выдержанного хереса. Шок был настолько велик, что никто не пошевелился. наконец Эдвард медленно, даже будто нехотя отступил назад. Глаза на митре следили за ним, затем закатились, и голова вновь упала на песок. Существо издало звук, приглушённый и неразборчивый.— Мне кажется, нам лучше уйти, — предложил Реслоу.— Оно очень слабое, — заметил Минелли.Эдвард занялся поисками следов или бечёвки — доказательств розыгрыша. Он почти не сомневался, что имеет дело не с ловким трюком, однако хотелось до конца убедиться в этом. Уж слишком нелепые гипотезы одна за другой лезли в голову.Снова раздался приглушённый звук.— Оно говорит что-то, — бросил Реслоу.— Или пытается, — добавил Эдвард.— На самом деле, оно не так уж и уродливо, — сказал Минелли. — Оно симпатичное, Эдвард.Эдвард вновь нагнулся к созданию, не забыв выставить вперёд ногу в тяжёлом ботинке.Таинственное существо подняло голову и отчётливо произнесло:— Очень сожалею, но у меня плохие новости.— Что? — Голос Эдварда задрожал.— Господи, помилуй! — воскликнул Реслоу.— Сожалею, но у меня плохие новости.— Вы больны? — спросил Эдвард.— У меня плохие новости.— Мы можем помочь вам?— Ночь. Сделайте ночь.Схожий с шелестом листьев на ветру голос мог бы быть даже приятным, если бы не вялый тон. Запах йода резко ударил в нос, и Эдвард отпрянул, скривившись.— Сейчас утро, — начал он. — Ночь не наступит до тех пор, пока…— Тень, — перебил Минелли с озабоченным выражением лица. — Он хочет в тень.— Я принесу тент, — предложил Реслоу.Он спрыгнул с валуна и побежал к лагерю. Минелли и Эдвард посмотрели друг на друга и перевели взгляд на незнакомца, распластавшегося на песке.— Лучше бы нам унести отсюда ноги, — прошептал Минелли.— Мы остаёмся, — заявил Эдвард.— Верно.Удивление на лице Минелли сменилось выражением изумлённого любопытства. Он разглядывал находку, как музейный экспонат.— Смех, да и только, — наконец заключил он.— Сделайте ночь, — молило то ли животное, то ли растение…
На первый взгляд Шошоне казался чем-то вроде перевалочного пункта для грузовиков — кафе, лавка подержанных вещей, почта да бакалейный магазин. Однако от главной магистрали отходила посыпанная гравием дорога, которая кружила мимо нескольких бунгало, прятавшихся в тени деревьев, и широко раскинувшегося современного одноэтажного здания. Потом дорога бежала, никуда не сворачивая, между древними тамарисками, затем — через болото в четыре акра — к горячему ключу и трейлерной стоянке. Город насчитывал триста постоянных жителей, а в разгар туристского сезона — с конца сентября до первых дней мая — оказывал гостеприимство ещё трёмстам перелётным птицам и любителям бродить с рюкзаком за спиной, а время от времени и участникам геологических экспедиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45