В ответ они разглядывали его. Удивительнее всего в его облике, на их взгляд, показались яркие глаза и медвежья шерсть, которой особенно много было на лице. Молодой австралиец быстро скосил глаза на Уилла и, кривя угол рта, негромко спросил:
– Что этот коротышка вылупился на нас с таким дурацким видом?
Уилл поморщился.
– Это Т’вар. Один из заместителей командира пришельцев.
Ему не стоило беспокоиться. Слова австралийца вызвали в с’ване лишь одно чувство: удивление.
– Я не обижен, – пояснил он через свой транслятор. – С’ванов вообще трудно обидеть. Спокойствие стало одним из основных условий нашего выживания. Многие даже завидуют нам.
– Да? – с вызовом ответил старший брат из дуэта попрошаек. – Чему тут завидовать? – И он откровенно насмешливо оглядел волосатого с’вана с головы до ног.
– Видите, – проговорил один из солдат, сопровождавших выход Кальдака из корабля. – Наши специалисты правы. В манерах и словах эти аборигены воистину агрессивны.
Транслятор Уилла перевел слова массуда, и тот счел нужным поправить его:
– Не агрессивны, а любопытны. Только и всего.
– Меня зовут Кальдак, – сказал капитан, выступая на первый план. – Я командую кораблем, который в настоящее время находится на орбите между вашим миром и вашей луной. Если не будете возражать, то скоро сами сможете все увидеть собственными глазами.
Затем он сжато пересказал землянам все то, что в свое время слышал Уилл. Об Узоре, об Амплитуре, о великой войне. Капитан объяснил также цель пребывания своей экспедиции на планете Земля.
– На ученом совете экспедиции решено, что для того, чтобы получить наиболее полные и достоверные данные о том, можете ли вы быть полезными Узору, необходимо будет вас переправить за пределы вашей Солнечной системы. О вас будут заботиться и снабдят всем необходимым. По возвращении домой вы получите золото, которое так высоко цените. – Он было замолчал, но вдруг что-то вспомнил и добавил, косясь на композитора:
– Мы ничего не станем требовать от вас силой. Только согласно выраженной вами свободной воле. Если вы решите не отправляться с нами, то можете уйти прямо сейчас. Наступила долгая пауза.
Черный рыбак подхватил с земли свой простой рюкзак и, ни слова не говоря, вышел на несколько шагов вперед. К нему тут же присоединилась старуха из Белиз-сити и австралийские студенты. После некоторого колебания вперед вышли и остальные земляне.
Уилл глубоко вздохнул, кинул последний взгляд на знакомое ночное небо, кинул ключи на водительское сиденье автофургона и вбежал по трапу на борт посыльного судна.
Они вернулись в лагуну, где не отличимый от окружающих его рифов помещался замаскированный челнок. Начались приготовления к отлету из Солнечной системы.
Кальдак как-то подошел к Уиллу и сказал ему:
– Вы не полетите с ними, Уилл Дьюлак.
Композитор понимающе кивнул.
– А я и не собирался.
– Я тоже, – ответил массуд.
Этот ответ удивил Уилла.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вижу ваше смущение. Образ… люди, которых вы предоставили в наше распоряжение, будут переправлены на ближайшую планету, входящую в союз Узора, где будет проходить их всесторонне изучение. Эта работа, однако, должна быть дополнена продолжением исследований здесь. Принимая во внимание противоречивость и необычность вашего мира, а также невыясненность его потенциала, было решено расширить нашу базу здесь. Она будет небольшой, но хорошо оборудованной, и будет состоять из челнока и тех сооружений, которые понадобятся для обеспечения более глубоких исследований, чем те, которые были проведены нами до сих пор. Мне было разрешено выбрать: остаться здесь или улететь вместе с кораблем. Я решил остаться. И… у меня будет к вам личная просьба: продолжайте, пожалуйста, помогать нам в наших наблюдениях.
Уилл покачал головой, над чем-то раздумывая.
– И вы всерьез рассчитываете воздвигнуть здесь здоровенный комплекс так, чтобы земляне ничего не заметили?
– Все будет замаскировано так же эффективно, как и челнок.
– Вы собираетесь остаться в лагуне? На мой взгляд, теперь это место уже не подходит. Если вы вознамерились проводить глубокое изучение всего человечества, то стоит переместиться в более населенные районы.
– У нас очень хорошая аппаратура. Мы справимся. Если понадобится приближаться к людям, мы сможем делать это и отсюда. К тому же в нашем распоряжении останется посыльное судно, которое, как вы уже имели возможность убедиться, способно перемещаться с частичной маскировкой. Кошачьи глаза внимательно изучали Уилла.
– Разумеется, продолжение вами сотрудничества с нами будет очень высоко оценено.
Уилл задумался. Он полагал, что его знакомство с пришельцами движется к концу. Он рассчитывал проводить землян, улетающих вместе с пришельцами, затем поднять парус и вернуться в Новый Орлеан, чтобы возобновить работу над «Аркадией». Оставшееся в мешке золото позволит ему взять длительный отпуск от преподавательской работы, о чем он мечтал многие годы. У него появится реальная возможность закончить симфоническую поэму, написать к тому же что-нибудь коротенькое, возможно, пару камерных пьес и начать кантату.
Если он останется и продолжит помогать Кальдаку, на сочинение музыки совсем не будет времени. Зато он сможет лучше изучить музыкальные произведения иных цивилизаций и кое-что почерпнуть из них для себя.
– Подбор исследовательской группы еще не окончен, – ответил Кальдак на следующий вопрос композитора. – Кроме меня, будет еще несколько массудов для обеспечения безопасности, специалисты-гивистамы и с’ваны, возможно, несколько лепаров. Чиринальдо не будет.
– Я заметил, – только без обид! – что ваш народ не имеет столь ярко выраженной технической ориентации, как, скажем, гивистамы.
– Зато у тех же гивистамов, – как и у большинства других рас, населяющих Узор, – полностью отсутствует какая бы то ни было боевая ориентация. Массуды воюют, но не потому, что им это нравится, а потому что они способны на этот род деятельности. Мы делаем это во имя Узора. До нашествия Амплитура массуды были таким же мирным народом, как с’ваны. Уилл почувствовал, что кто-то дернул его за ремень на поясе.
– Я тоже попросил, чтобы меня оставили, – сказал ему Т’вар.
– Капитан и заместитель капитана? – удивился композитор. – Кто же поведет корабль?
– Два других заместителя, – объяснил Кальдак. Соливик, у которой в этой области гораздо больше опыта, и З’мам. В чем, в чем, а уж в деле организации какого-нибудь мероприятия или проекта специалисты Узора преуспели.
– Как долго вы будете изучать землян, которых я привез?
– До тех пор, пока мы не получим те сведения, которые рассчитываем получить. Меня это уже не касается. Вместе с ними возвращается домой моя подруга. А мы остаемся, ибо на вашей планете нас ждет еще очень много работы.
На его поясе со снаряжением запищал какой-то прибор.
– Пора расходиться. Как только вы вернетесь на свой катамаран, мы взлетим. Через несколько дней я вернусь сюда с новым снаряжением и мы начнем работать.
После паузы капитан добавил:
– Возможно, вы и не умеете воевать, Уилл Дьюлак, но вы сильны в отстаивании своих мнений. Массуды уважают это качество в разумных. Надеюсь, вы еще будете здесь, когда я вернусь. Мы бы могли продолжить наши исследования и без вас, но мы с вами уже знакомы. Вам известны наши намерения. Было бы гораздо легче продолжать работу с вами, чем искать нового посредника из числа землян, который может оказаться не таким разумным и понимающим.
«Но ведь я решительно против того, на что вы надеетесь на Земле!» – внутренне воскликнул Уилл. Вслух же он только сказал:
– Я подумаю.
Перед самым отправлением профессор передал ему наскоро написанное письмо своим друзьям в Англии. Аналогичное послание ему принесла и молодая пара из Коннектикута. Уилл пообещал им, что отправит почту при первой же возможности.
Находясь в кокпите своего катамарана, он смотрел на то, как темная сигара челнока отрывается от земли, отражаясь в воде, чуть поворачивает в воздухе и начинает стремительный подъем в небо. Кальдак смотрел в один из иллюминаторов на катамаран землянина до тех пор, пока он не исчез далеко внизу в дымке облаков. Он знал, что в другой части челнока у иллюминаторов столпились земляне, которые тоже смотрят вниз, оживленно переговариваются и тяжело вздыхают по мере того, как их родной мир становится все меньше в размерах.
– Как вы думаете, кто прав? – спросил Кальдак Т’вара. – Землянин Уилл или наши ксенопсихологи?
– Если бы я сейчас мог ответить на этот вопрос, дополнительные исследования не понадобились бы. Но в качестве предварительной гипотезы я рискну предположить, что эта раса не знает и не понимает самой себя.
– Как так? – удивился Кальдак. – Разве подобное возможно с разумными?
Это противоречие.
– Правильно. Этот мир основан и действует на противоречиях. В этом его особенность. Можем ли мы сказать, что эти люди цивилизованны? Вряд ли. Но разве можно сказать, что это варвары? Нет. Нам придется придумать новую категорию для определения этого мира и расы, населяющей его. Наши исследования должны продолжаться на основе принятия следующего тезиса: аномалия здесь является нормой, а противоречие – одной из основных характеристик. Если мы из этого будем исходить, нам суждено будет сделать великие открытия. Но мы должны готовиться к встрече только с неожиданным и аномальным.
В который раз уже пожалел Кальдак о том, что он не наделен таким светлым умом, как с’ван. Если массуд имеет свойство перепрыгивать из точки А сразу в точку В, то только с’ван сможет объяснить ему, что происходит в точке В.
Слова Т’вара запомнились и волновали капитана на протяжении всего полета на экспедиционный корабль. Они волновали его и тогда, когда он следил за том, чтобы гостей с Земли устроили по их вкусу, волновали, когда он наблюдал за приготовлениями к дальнему полету и когда челнок, нагруженный необходимыми для новой базы припасами, отделился от брюха экспедиционного корабля и стал падать обратно на планету. Эти слова волновали его и на протяжении всего обратного пути к голубой планете. Только при приземлении ему удалось отделаться от этих мыслей. Предстояло сделать большую работу, и нельзя было позволить себе отвлекаться.
Он с облегчением, – в котором никому не признался, – вздохнул, когда увидел, что катамаран землянина стоит на том же месте, где они его оставили. Сам Уилл вышел встречать снижающийся челнок. «Чем он занимался эти несколько дней? – думал Кальдак. – Наверно, сочинял свою странную музыку».
Уилл стоял на палубном возвышении, когда Кальдак показался из субмарины, доставившей его с челнока на борт катамарана землянина. Луна стояла яркая, и Уиллу были видны волнующиеся пузырьки, появлявшиеся на поверхности воды в том месте, где в лагуне располагалась субмарина пришельцев. Кальдак как раз вовремя вспомнил значение человеческого рукопожатия, чтобы протянуть свою раскрытую ладонь навстречу руке композитора.
– Я видел челнок, – проговорил Уилл. – Но где же весь материал для строительства базы?
– Строительство уже началось.
Уилл глянул в ту сторону лагуны, где предполагалось расположение притопленного челнока, спрашивая себя: увидит ли он что-нибудь, если включит носовой прожектор? Впрочем, он не собирался этого делать. Сильный и яркий луч света мог привлечь внимание проходящего рыболовецкого катера или яхты.
– Вы же видели, как мы маскировали челнок в предыдущие прилеты, – напомнил ему Кальдак, поправив свисавший с шеи транслятор и надеясь на то, что он правильно переведет сложный научный термин. – Это называется электрофорез. Лепары уже возводят решетку. Химические элементы будут выделяться из обычной воды. Из них и будут возводиться сооружения, которые будут соединены с челноком. Золото, которое вы столь высоко цените, было получено точно таким же способом. С помощью лепаров, которые строят решетку под водой, работа пойдет очень быстро.
– Да, лепары. Это те существа, одно из которых преградило мне путь к бегству, когда я хотел вплавь спастись от вас в момент нашего первого знакомства?
– Да. Ваша бойкость в воде явилась для нас полной неожиданностью.
Лишь отдельные расы, населяющие Узор, обладают способностью находиться в воде. Наши биологи были потрясены до глубины души, когда узнали, что двуногое млекопитающее с легкими, приспособленными для дыхания исключительно воздухом, умеет так хорошо и стремительно плавать. Уилл кивнул, хотя его в лучшем случае можно было отнести к довольно средним пловцам.
– А лепары?
– Лепары – амфибии. В этом они по-своему уникальны. Это первый и единственный известный нам случай развития цивилизации у амфибий, впрочем, они… – Он сделал паузу, подбирая нужные слова, – до сих пор кое в чем заторможены. Но очень преданны общему делу и хорошо выполняют свою работу. Из-за своих резких отличий от прочих рас Узора они держатся особняком. Даже чиринальдо, которые дышат атмосферой, обогащенной гелием, и которые настолько грузны, что не могут свободно перемещаться по кораблю, даже они более общительны. В сложившейся ситуации способность лепаров долгое время пребывать под водой является для нас настоящим подарком. Значение этой способности трудно переоценить.
– Счастливое совпадение, что несколько этих существ оказались в команде экспедиции?
– Нет. Наш корабль специально готовился как исследовательский и разведывательный. Команда подбиралась из представителей самых разных рас, ибо мы должны были справиться со всеми непредвиденными неожиданностями. Лепары делают что-то лучше, чем массуды. Массуды в свою очередь имеют свои преимущества перед с’ванами. И так далее.
– А мы, как вы думаете, можем делать что-то лучше, чем вы?
– Мы очень надеемся на это. Именно выяснению этого общего вопроса и посвящены все наши исследования здесь.
Уилл много времени провел в воде, наблюдая за тем, как база пришельцев постепенно обретает свои очертания и форму. Он не ушел до тех пор, пока челнок вновь не превратился в ничем не отличимую от прочих подводную скалу. Он беспокоился немного за то, как бы не засекли все эти работы с самолетов, летающих на низкой высоте. Впрочем, вероятное движение, которое осуществлялось в этом уголке мира, в основном, пролегало строго по воображаемой линии с севера на юг, вдоль побережья Юкатана к Гондурасу. Лайтхауз Риф располагался в сторонке, и коммерческая авиация также не тревожила его покоя.
Как только была закончена маскировка челнока, – то есть сердце базы, – вокруг него тотчас же стали возводиться прочие необходимые для работы сооружения, которые маскировались под коралловые шельфы, ветви, пещерки, верхушки коралловых рифов. Даже по расцветке никак нельзя было отличить искусственное от настоящего. Омары и морские ежи сразу же приплыли сюда в большом количестве и деловито стали обживать расщелинки и другие укромные уголки искусственных скал.
Уилл приходил и уходил когда хотел, пользуясь специальным рабочим проходом лепаров. По ночам он порой перевозил на надувной лодке к ближайшему острову каких-то беспокойных, дрожащих массудов, которые, выпрыгнув на твердую землю, сразу же пускались бежать по пляжу и бегать могли часами без перерыва, выпуская понемногу нервную энергию, саккумулированную за день. Издали казалось, что они летят в нескольких дюймах над землей, ибо их длинные и стройные ноги двигались без всяких видимых усилий, заставляя их обладателя делать бесконечные круги по острову мимо одних и тех же пальм и жестких кустарников. Как-то Кальдак объяснил Уиллу, какое значение имеют для всех массудов бег и прыжки, соревнование с силой тяжести. Это было их наследство от далеких предков, глубоко уходящая корнями в историю традиция. Однако вскоре Уилл к своему величайшему удивлению подметил, что хотя массуды могли бегать сколь угодно долго, никто из них не развивал большой скорости, а прыжки их были хоть и нескончаемы, но относительно невысоки. Композитору было далеко за тридцать, и он был не в самой своей лучшей форме, однако всерьез полагал, что, пожалуй, сможет сравняться в скорости бега с Кальдаком, а то и перегнать его. Проверять он не стал, ибо посчитал, что возможный выигрыш у пришельца будет с его стороны нетактичным поступком. Он также не стал говорить о том, что любой профессиональный спринтер-землянин даст сто очков вперед самому быстрому массуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Что этот коротышка вылупился на нас с таким дурацким видом?
Уилл поморщился.
– Это Т’вар. Один из заместителей командира пришельцев.
Ему не стоило беспокоиться. Слова австралийца вызвали в с’ване лишь одно чувство: удивление.
– Я не обижен, – пояснил он через свой транслятор. – С’ванов вообще трудно обидеть. Спокойствие стало одним из основных условий нашего выживания. Многие даже завидуют нам.
– Да? – с вызовом ответил старший брат из дуэта попрошаек. – Чему тут завидовать? – И он откровенно насмешливо оглядел волосатого с’вана с головы до ног.
– Видите, – проговорил один из солдат, сопровождавших выход Кальдака из корабля. – Наши специалисты правы. В манерах и словах эти аборигены воистину агрессивны.
Транслятор Уилла перевел слова массуда, и тот счел нужным поправить его:
– Не агрессивны, а любопытны. Только и всего.
– Меня зовут Кальдак, – сказал капитан, выступая на первый план. – Я командую кораблем, который в настоящее время находится на орбите между вашим миром и вашей луной. Если не будете возражать, то скоро сами сможете все увидеть собственными глазами.
Затем он сжато пересказал землянам все то, что в свое время слышал Уилл. Об Узоре, об Амплитуре, о великой войне. Капитан объяснил также цель пребывания своей экспедиции на планете Земля.
– На ученом совете экспедиции решено, что для того, чтобы получить наиболее полные и достоверные данные о том, можете ли вы быть полезными Узору, необходимо будет вас переправить за пределы вашей Солнечной системы. О вас будут заботиться и снабдят всем необходимым. По возвращении домой вы получите золото, которое так высоко цените. – Он было замолчал, но вдруг что-то вспомнил и добавил, косясь на композитора:
– Мы ничего не станем требовать от вас силой. Только согласно выраженной вами свободной воле. Если вы решите не отправляться с нами, то можете уйти прямо сейчас. Наступила долгая пауза.
Черный рыбак подхватил с земли свой простой рюкзак и, ни слова не говоря, вышел на несколько шагов вперед. К нему тут же присоединилась старуха из Белиз-сити и австралийские студенты. После некоторого колебания вперед вышли и остальные земляне.
Уилл глубоко вздохнул, кинул последний взгляд на знакомое ночное небо, кинул ключи на водительское сиденье автофургона и вбежал по трапу на борт посыльного судна.
Они вернулись в лагуну, где не отличимый от окружающих его рифов помещался замаскированный челнок. Начались приготовления к отлету из Солнечной системы.
Кальдак как-то подошел к Уиллу и сказал ему:
– Вы не полетите с ними, Уилл Дьюлак.
Композитор понимающе кивнул.
– А я и не собирался.
– Я тоже, – ответил массуд.
Этот ответ удивил Уилла.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вижу ваше смущение. Образ… люди, которых вы предоставили в наше распоряжение, будут переправлены на ближайшую планету, входящую в союз Узора, где будет проходить их всесторонне изучение. Эта работа, однако, должна быть дополнена продолжением исследований здесь. Принимая во внимание противоречивость и необычность вашего мира, а также невыясненность его потенциала, было решено расширить нашу базу здесь. Она будет небольшой, но хорошо оборудованной, и будет состоять из челнока и тех сооружений, которые понадобятся для обеспечения более глубоких исследований, чем те, которые были проведены нами до сих пор. Мне было разрешено выбрать: остаться здесь или улететь вместе с кораблем. Я решил остаться. И… у меня будет к вам личная просьба: продолжайте, пожалуйста, помогать нам в наших наблюдениях.
Уилл покачал головой, над чем-то раздумывая.
– И вы всерьез рассчитываете воздвигнуть здесь здоровенный комплекс так, чтобы земляне ничего не заметили?
– Все будет замаскировано так же эффективно, как и челнок.
– Вы собираетесь остаться в лагуне? На мой взгляд, теперь это место уже не подходит. Если вы вознамерились проводить глубокое изучение всего человечества, то стоит переместиться в более населенные районы.
– У нас очень хорошая аппаратура. Мы справимся. Если понадобится приближаться к людям, мы сможем делать это и отсюда. К тому же в нашем распоряжении останется посыльное судно, которое, как вы уже имели возможность убедиться, способно перемещаться с частичной маскировкой. Кошачьи глаза внимательно изучали Уилла.
– Разумеется, продолжение вами сотрудничества с нами будет очень высоко оценено.
Уилл задумался. Он полагал, что его знакомство с пришельцами движется к концу. Он рассчитывал проводить землян, улетающих вместе с пришельцами, затем поднять парус и вернуться в Новый Орлеан, чтобы возобновить работу над «Аркадией». Оставшееся в мешке золото позволит ему взять длительный отпуск от преподавательской работы, о чем он мечтал многие годы. У него появится реальная возможность закончить симфоническую поэму, написать к тому же что-нибудь коротенькое, возможно, пару камерных пьес и начать кантату.
Если он останется и продолжит помогать Кальдаку, на сочинение музыки совсем не будет времени. Зато он сможет лучше изучить музыкальные произведения иных цивилизаций и кое-что почерпнуть из них для себя.
– Подбор исследовательской группы еще не окончен, – ответил Кальдак на следующий вопрос композитора. – Кроме меня, будет еще несколько массудов для обеспечения безопасности, специалисты-гивистамы и с’ваны, возможно, несколько лепаров. Чиринальдо не будет.
– Я заметил, – только без обид! – что ваш народ не имеет столь ярко выраженной технической ориентации, как, скажем, гивистамы.
– Зато у тех же гивистамов, – как и у большинства других рас, населяющих Узор, – полностью отсутствует какая бы то ни было боевая ориентация. Массуды воюют, но не потому, что им это нравится, а потому что они способны на этот род деятельности. Мы делаем это во имя Узора. До нашествия Амплитура массуды были таким же мирным народом, как с’ваны. Уилл почувствовал, что кто-то дернул его за ремень на поясе.
– Я тоже попросил, чтобы меня оставили, – сказал ему Т’вар.
– Капитан и заместитель капитана? – удивился композитор. – Кто же поведет корабль?
– Два других заместителя, – объяснил Кальдак. Соливик, у которой в этой области гораздо больше опыта, и З’мам. В чем, в чем, а уж в деле организации какого-нибудь мероприятия или проекта специалисты Узора преуспели.
– Как долго вы будете изучать землян, которых я привез?
– До тех пор, пока мы не получим те сведения, которые рассчитываем получить. Меня это уже не касается. Вместе с ними возвращается домой моя подруга. А мы остаемся, ибо на вашей планете нас ждет еще очень много работы.
На его поясе со снаряжением запищал какой-то прибор.
– Пора расходиться. Как только вы вернетесь на свой катамаран, мы взлетим. Через несколько дней я вернусь сюда с новым снаряжением и мы начнем работать.
После паузы капитан добавил:
– Возможно, вы и не умеете воевать, Уилл Дьюлак, но вы сильны в отстаивании своих мнений. Массуды уважают это качество в разумных. Надеюсь, вы еще будете здесь, когда я вернусь. Мы бы могли продолжить наши исследования и без вас, но мы с вами уже знакомы. Вам известны наши намерения. Было бы гораздо легче продолжать работу с вами, чем искать нового посредника из числа землян, который может оказаться не таким разумным и понимающим.
«Но ведь я решительно против того, на что вы надеетесь на Земле!» – внутренне воскликнул Уилл. Вслух же он только сказал:
– Я подумаю.
Перед самым отправлением профессор передал ему наскоро написанное письмо своим друзьям в Англии. Аналогичное послание ему принесла и молодая пара из Коннектикута. Уилл пообещал им, что отправит почту при первой же возможности.
Находясь в кокпите своего катамарана, он смотрел на то, как темная сигара челнока отрывается от земли, отражаясь в воде, чуть поворачивает в воздухе и начинает стремительный подъем в небо. Кальдак смотрел в один из иллюминаторов на катамаран землянина до тех пор, пока он не исчез далеко внизу в дымке облаков. Он знал, что в другой части челнока у иллюминаторов столпились земляне, которые тоже смотрят вниз, оживленно переговариваются и тяжело вздыхают по мере того, как их родной мир становится все меньше в размерах.
– Как вы думаете, кто прав? – спросил Кальдак Т’вара. – Землянин Уилл или наши ксенопсихологи?
– Если бы я сейчас мог ответить на этот вопрос, дополнительные исследования не понадобились бы. Но в качестве предварительной гипотезы я рискну предположить, что эта раса не знает и не понимает самой себя.
– Как так? – удивился Кальдак. – Разве подобное возможно с разумными?
Это противоречие.
– Правильно. Этот мир основан и действует на противоречиях. В этом его особенность. Можем ли мы сказать, что эти люди цивилизованны? Вряд ли. Но разве можно сказать, что это варвары? Нет. Нам придется придумать новую категорию для определения этого мира и расы, населяющей его. Наши исследования должны продолжаться на основе принятия следующего тезиса: аномалия здесь является нормой, а противоречие – одной из основных характеристик. Если мы из этого будем исходить, нам суждено будет сделать великие открытия. Но мы должны готовиться к встрече только с неожиданным и аномальным.
В который раз уже пожалел Кальдак о том, что он не наделен таким светлым умом, как с’ван. Если массуд имеет свойство перепрыгивать из точки А сразу в точку В, то только с’ван сможет объяснить ему, что происходит в точке В.
Слова Т’вара запомнились и волновали капитана на протяжении всего полета на экспедиционный корабль. Они волновали его и тогда, когда он следил за том, чтобы гостей с Земли устроили по их вкусу, волновали, когда он наблюдал за приготовлениями к дальнему полету и когда челнок, нагруженный необходимыми для новой базы припасами, отделился от брюха экспедиционного корабля и стал падать обратно на планету. Эти слова волновали его и на протяжении всего обратного пути к голубой планете. Только при приземлении ему удалось отделаться от этих мыслей. Предстояло сделать большую работу, и нельзя было позволить себе отвлекаться.
Он с облегчением, – в котором никому не признался, – вздохнул, когда увидел, что катамаран землянина стоит на том же месте, где они его оставили. Сам Уилл вышел встречать снижающийся челнок. «Чем он занимался эти несколько дней? – думал Кальдак. – Наверно, сочинял свою странную музыку».
Уилл стоял на палубном возвышении, когда Кальдак показался из субмарины, доставившей его с челнока на борт катамарана землянина. Луна стояла яркая, и Уиллу были видны волнующиеся пузырьки, появлявшиеся на поверхности воды в том месте, где в лагуне располагалась субмарина пришельцев. Кальдак как раз вовремя вспомнил значение человеческого рукопожатия, чтобы протянуть свою раскрытую ладонь навстречу руке композитора.
– Я видел челнок, – проговорил Уилл. – Но где же весь материал для строительства базы?
– Строительство уже началось.
Уилл глянул в ту сторону лагуны, где предполагалось расположение притопленного челнока, спрашивая себя: увидит ли он что-нибудь, если включит носовой прожектор? Впрочем, он не собирался этого делать. Сильный и яркий луч света мог привлечь внимание проходящего рыболовецкого катера или яхты.
– Вы же видели, как мы маскировали челнок в предыдущие прилеты, – напомнил ему Кальдак, поправив свисавший с шеи транслятор и надеясь на то, что он правильно переведет сложный научный термин. – Это называется электрофорез. Лепары уже возводят решетку. Химические элементы будут выделяться из обычной воды. Из них и будут возводиться сооружения, которые будут соединены с челноком. Золото, которое вы столь высоко цените, было получено точно таким же способом. С помощью лепаров, которые строят решетку под водой, работа пойдет очень быстро.
– Да, лепары. Это те существа, одно из которых преградило мне путь к бегству, когда я хотел вплавь спастись от вас в момент нашего первого знакомства?
– Да. Ваша бойкость в воде явилась для нас полной неожиданностью.
Лишь отдельные расы, населяющие Узор, обладают способностью находиться в воде. Наши биологи были потрясены до глубины души, когда узнали, что двуногое млекопитающее с легкими, приспособленными для дыхания исключительно воздухом, умеет так хорошо и стремительно плавать. Уилл кивнул, хотя его в лучшем случае можно было отнести к довольно средним пловцам.
– А лепары?
– Лепары – амфибии. В этом они по-своему уникальны. Это первый и единственный известный нам случай развития цивилизации у амфибий, впрочем, они… – Он сделал паузу, подбирая нужные слова, – до сих пор кое в чем заторможены. Но очень преданны общему делу и хорошо выполняют свою работу. Из-за своих резких отличий от прочих рас Узора они держатся особняком. Даже чиринальдо, которые дышат атмосферой, обогащенной гелием, и которые настолько грузны, что не могут свободно перемещаться по кораблю, даже они более общительны. В сложившейся ситуации способность лепаров долгое время пребывать под водой является для нас настоящим подарком. Значение этой способности трудно переоценить.
– Счастливое совпадение, что несколько этих существ оказались в команде экспедиции?
– Нет. Наш корабль специально готовился как исследовательский и разведывательный. Команда подбиралась из представителей самых разных рас, ибо мы должны были справиться со всеми непредвиденными неожиданностями. Лепары делают что-то лучше, чем массуды. Массуды в свою очередь имеют свои преимущества перед с’ванами. И так далее.
– А мы, как вы думаете, можем делать что-то лучше, чем вы?
– Мы очень надеемся на это. Именно выяснению этого общего вопроса и посвящены все наши исследования здесь.
Уилл много времени провел в воде, наблюдая за тем, как база пришельцев постепенно обретает свои очертания и форму. Он не ушел до тех пор, пока челнок вновь не превратился в ничем не отличимую от прочих подводную скалу. Он беспокоился немного за то, как бы не засекли все эти работы с самолетов, летающих на низкой высоте. Впрочем, вероятное движение, которое осуществлялось в этом уголке мира, в основном, пролегало строго по воображаемой линии с севера на юг, вдоль побережья Юкатана к Гондурасу. Лайтхауз Риф располагался в сторонке, и коммерческая авиация также не тревожила его покоя.
Как только была закончена маскировка челнока, – то есть сердце базы, – вокруг него тотчас же стали возводиться прочие необходимые для работы сооружения, которые маскировались под коралловые шельфы, ветви, пещерки, верхушки коралловых рифов. Даже по расцветке никак нельзя было отличить искусственное от настоящего. Омары и морские ежи сразу же приплыли сюда в большом количестве и деловито стали обживать расщелинки и другие укромные уголки искусственных скал.
Уилл приходил и уходил когда хотел, пользуясь специальным рабочим проходом лепаров. По ночам он порой перевозил на надувной лодке к ближайшему острову каких-то беспокойных, дрожащих массудов, которые, выпрыгнув на твердую землю, сразу же пускались бежать по пляжу и бегать могли часами без перерыва, выпуская понемногу нервную энергию, саккумулированную за день. Издали казалось, что они летят в нескольких дюймах над землей, ибо их длинные и стройные ноги двигались без всяких видимых усилий, заставляя их обладателя делать бесконечные круги по острову мимо одних и тех же пальм и жестких кустарников. Как-то Кальдак объяснил Уиллу, какое значение имеют для всех массудов бег и прыжки, соревнование с силой тяжести. Это было их наследство от далеких предков, глубоко уходящая корнями в историю традиция. Однако вскоре Уилл к своему величайшему удивлению подметил, что хотя массуды могли бегать сколь угодно долго, никто из них не развивал большой скорости, а прыжки их были хоть и нескончаемы, но относительно невысоки. Композитору было далеко за тридцать, и он был не в самой своей лучшей форме, однако всерьез полагал, что, пожалуй, сможет сравняться в скорости бега с Кальдаком, а то и перегнать его. Проверять он не стал, ибо посчитал, что возможный выигрыш у пришельца будет с его стороны нетактичным поступком. Он также не стал говорить о том, что любой профессиональный спринтер-землянин даст сто очков вперед самому быстрому массуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53