Транслятор Уилла не сразу смог произнести это название, два раза запнулся, но ошибки не поправил. Композитор решил, что у землян просто нет некоторых звуков, необходимых для обозначения названия этой расы. О’о’йаны не занимались изучением катамарана самостоятельно, а всюду следовали за гивистамами, исполняя роль помощников. Причем они помогали только им, а на двух волосатых коротышек даже не глядели. Кальдак разделял свое внимание между группой специалистов-гивистамов и землянином, который, стоя неподалеку, наблюдал за их работой. Одновременно командиру приходилось что-то говорить в коммуникационное устройство, которое назойливо зуммерило через каждые пять минут. Это была Соливик. Общение с ней шло через передающую антенну, установленную на челноке.
– Рад говорить с вами, – приветствовал он ее. – Как Яруселка?
– Работает, как и все мы, – ответила его первый заместитель. – Она очень занята и не может сейчас переговорить с вами. Просила передать вам, что банальные слова и грудные вздохи все равно не смогут выразить всю глубину ее привязанности к вам.
Теплая волна окатила сердце Кальдака.
– Капитан! Продолжается изучение визуальных передач электронных средств коммуникации этого мира. Обнаружено еще семь новых языков. «Еще семь!» – вскричал про себя командир. Он уже не мог изумляться подобным сообщениям. Предел изумления давно был им пройден.
– В свете открытий, которые мы продолжаем делать каждый день, те специалисты, на которых лежит ответственность за анализ визуальных передач этой планеты, бросили все свои усилия на то, чтобы классифицировать эфир и выделить из общей массы наиболее важные передачи. Научные отделы черпают свою информацию, в основном, из передач телевидения. Но в последнее время прогресс в их областях почти остановился. Дело в том, что местный эфир до крайности противоречив. Некоторые программы шокируют и ставят нас в тупик. Ксенопсихологи работают сутками напролет. Они не хотели бы навязывать вам преждевременные выводы, но… – Соливик недоговорила. Это было на нее не похоже.
– Что «но»?
Кальдак напряженно ждал ответа от заместителя и одновременно смотрел на техников-гивистамов, которые решили устроить себе небольшой перерыв, стояли у самого борта катамаран, протирали очки и болтали между собой. Взгляд командира переместился на ближайший островок. Ноги тут же напряглись и приятно заныли в предвкушении вечерней пробежки.
– Скажите, капитан. Вот этот ваш абориген… У него есть на судне телевизионный приемник?
– Кажется, есть, – ответил Кальдак, глянув в распахнутые двери центральной кабины. – Да, точно. Я вижу его отсюда. На редкость примитивное устройство.
– Это неважно. Попросите его включить приемник и просмотрите некоторые из местных передач.
– Какие именно?
– Да любые. Не буду вам сейчас передавать предварительные заключения ксенопсихологов, чтобы не нарушать объективность вашей оценки. Мы будем ее очень ждать, как ждем всякий свежий взгляд на вещи. Потом они еще поговорили об обстановке на корабле, которая оставалась стабильной, об обстановке на поверхности планеты, которая начала меняться в обнадеживающем направлении. Затем Кальдак выключил коммуникатор, повесил его обратно на пояс и пошел в кабину поближе глянуть на приемник визуальных программ.
– Телевидение, – сообщил ему Уилл. – Хорошая штука.
– Не могли бы вы включить его? Мне хотелось бы взглянуть на то, как он работает.
– Погодите минутку. Я установлю «тарелку».
Кальдак наблюдал за тем, как землянин приспосабливал на крышку приемника какое-то устройство в форме небольшой коробочки. Выглянув в иллюминатор, он увидел, как Уилл возводит на флагштоке антенну, действительно похожую на плоское блюдо, которое на этой планете принято использовать в виде столовой посуды. На коробочке и приемнике одновременно зажглось по красной лампочке.
– Ну, вот. Это «Галактика-Шесть», – сказал Уилл. – Один из наших спутников.
Кальдак сделал жест, которым массуды привыкли выражать понимание. Но потом понял, что землянин этого жеста не знает и пояснил его значение на словах. Землянину жест понравился.
К ним присоединился один из технических специалистов-гивистамов. А также вейс, которая всегда была у командира под рукой.
– Что бы вы хотели посмотреть? – спросил их Уилл. – Хотя постойте, я знаю! Сейчас я вам поймаю Си-Эн-Эн.
Он стал нажимать кнопки на пластинке дистанционного управления. Сначала экран никак на это не реагировал, но потом вдруг сразу появилось изображение другого землянина. Кальдак с интересом отметил одну подробность: кожа телевизионного диктора была намного темнее кожи хозяина катамарана. Изображение динамично менялось. То они видели диктора, то – группу землян, сидевших за столом и разговаривавших друг с другом, то – картинки с других участков планеты.
Кальдак смотрел спокойно, даже чуть расслабившись, но вдруг что-то заставило его резко выпрямиться и вскрикнуть:
– Подождите! Остановите и верните назад на пару кадров!
Извиняющимся тоном землянин сказал:
– Увы, не могу. Это же ведь эфирное вещание. Мне не дано его регулировать. Если хотите, я могу потом что-нибудь записать на видеомагнитофон.
Потрясенный капитан взял себя в руки, с полминуты, задрав голову, неподвижно смотрел в потолок, потом резко обратился к стоявшему рядом гивистаму:
– Вы тоже видели? – он спросил это на языке рептилий.
– Видел, – ответил техник. – Мне это показалось очень странным.
– Я тоже все видела, – подала голос вейс. У нее был ровный и чистый тон, как обычно. Но землянин заметил, что у нее мелко подрагивал клюв. Она нервно провела пальцами по груди и на пол упало два голубых перышка. Действительность может коренным образом отличаться от того, что мы здесь увидели.
Удивленный взгляд Уилла перемещался с одного чужака на другого и с другого на третьего.
– Могу себе представить, что вы чувствуете. Мне тоже новости по больше части не нравятся. – Он вновь повернулся к приемнику и взял в руки пластину дистанционного управления. – Давайте я вам лучше какой-нибудь фильм поставлю.
Он переключил сразу через несколько фильмов, от старика Джона Уэйна по Ти-Би-Эс до более современных предложений «Шоутайм» и «Синемакса». Реакция его гостей на увиденное была очень подвижна и интересна для стороннего наблюдателя. То их лица были спокойны, то оживлялись, то вновь на них опускалась маска бесстрастности, то вдруг глаза загорались возбуждением.
– Вас что-нибудь конкретно интересует? – наконец спросил Уилл, догадываясь, что интересует.
Пришельцы еще были под впечатлением увиденного, поэтому никто из них сразу не нашелся что ответить. Воспользовавшись этим, Уилл уже потянулся к выключателю, как вдруг его остановил возглас Кальдака, который понял, что землянин хочет сделать:
– Нет, не выключайте, мы бы хотели еще немного посмотреть.
Переключите обратно на «новости».
Уилл исполнил это пожелание и снова отыскал Си-Эн-Эн. Шел репортаж о проблемах, возникших в Ливии. После нескольких минут просмотра гивистам молча повернулся и вышел из кабины.
Кальдак показал рукой на экран:
– То, что показывают, это необычно для вас?
– Что, новости-то? Или фильмы? Я бы сказал так: все, что мы успели сейчас проглядеть – очень типично для утреннего эфира по вторникам. Конечно, качество изображения не такое хорошее, какое я желал бы иметь, но на катамаран таких размеров более крупной «тарелки» не поставишь, вот в чем вся штука.
– Я имел в виду содержание сообщений. Мне показалось странным…
– Не знаю, что вы надеялись увидеть, на что рассчитывали… Я попытался прогнать перед вами как можно больше каналов, чтобы вы имели представление…
– Хорошо, – заверил его Кальдак. – Спасибо вам.
Теперь командир понял, что имела в виду Соливик, когда предлагала ему посмотреть программы местного телевидения.
Он отдал распоряжение. Спустя полминуты в кабине появился один из тех двух коротышек, которые взошли сегодня утром на борт катамарана. Издали он больше походил на гуманоида, чем любой другой из чужаков, впрочем, Уилл ничего не мог говорить наверняка, ибо тело коротышки было закрыто костюмом, а лицо – густыми кудряшками черных волос. Рост его соответствовал росту среднего о’о’йана, – едва ли три фута от пола, – но коротышка был заметно крепче рептилии.
– Кто это? – недипломатично спросил Уилл.
– Один из моих заместителей. Т’вар является представителем расы с’ванов. Они млекопитающие, как я и, видимо, вы. – Капитан повернулся к своему заместителю. – Посмотрите немного на экран, Т’вар, и потом скажете, что вы обо всем этом думаете. Мое мнение еще до конца не оформилось. Кальдак отошел в сторону и дал Т’вару пройти к телевизору. С’ван устремил изучающий взгляд на меняющиеся картинки. Уилл сразу подметил, что он не дергался и не подрагивал, как массуд, и глаза у него не вертелись с непостижимой скоростью, как у гивистама и о’о’йана. Напротив, он стоял неподвижно, лицо его замерло, а взгляд не сходил с экрана. Он чем-то походил в этой позе на профессионального критика. Прошло не менее получаса, прежде чем с’ван отошел от телевизора.
– Все это очень странно, – проговорил он.
– Еще ничего, по сравнению с тем, что мы видели до вашего прихода, – сообщила ему вейс.
– Мое мнение таково, – сказал Кальдак. – Если эти передачи отражают действительность и репрезентативны для этой планеты – нам не дано будет постичь открытую нами расу.
– Возможно, он специально подсовывает нам всякие аномалии для того, чтобы ввести в заблуждение, – высказала предположение вейс.
– Зачем ему это делать? – возразил командир. – К тому же не думаю, что он настолько умен…
– Согласен, – подал голос с’ван, чем очень порадовал капитана.
Уилл наблюдал за их разговором, который проходил без использования трансляторных устройств.
– Что происходит? – спросил он наконец. – Что-то не так?
Вейс устремила на него внимательный взгляд.
– Насилие. Насилие присутствовало практически во всех программах, которые мы просмотрели.
– Так, понятно, но учтите, что кроме новостей все остальное было ненастоящее, фильмы… Ну, как бы вам объяснить? Фантастика. Мы… Правдоподобная игра в жизнь, понимаете? – Уилл не готовился к объяснению им таких понятий. – Так вот, значит, что взволновало вас? Что-то я не пойму. Сначала вы говорите, что уже тысячу лет ведете космическую войну, а потом падаете в обморок от какой-то киношки! Все это как-то не увязывается друг с другом.
– Насыщенность насилия вызывает удивление, но не это поразило нас больше всего, – осторожно начала объяснять вейс. – Мы не выбирали нашу войну. Она обрушилась на нас с приближением Амплитура. Основную тяжесть боев и сражений с Назначением вынесли на себе массуды и чиринальдо. Но даже самый воинственный из них был бы до глубины души потрясен тем, что мы только что увидели. Если, конечно, – добавила она на великолепном английском, – все увиденное нами не следует воспринимать непосредственно. Возможно, это лишь выражение какой-то еще не ясной нам философской идеи землян?
– Новости – есть новости. Это реальность. Пусть даже она мне не по душе, но это реальность. Что касается фильмов, то их предназначение – развлекать зрителя. – Уилл глянул на птицу-переводчика. – Итак, насилие вас не удивляет. Насыщенность насилия вас удивляет, но не очень. Так что же вас все-таки больше всего потрясло?
– Направленность насилия, – объяснила вейс. – И в новостях и в развлекательных фильмах показано одно и то же: земляне убивают землян. Уилл нахмурился.
– Ну и что с того?
– Вы воюете друг с другом, – ответил Кальдак, произнося слова медленно и раздельно, чтобы транслятор чего-нибудь не напутал.
– Да, мы это делаем. И не гордимся этим. – Он положил руку на крышку телевизора. – Постойте, что-то я совсем запутался. Вы бьетесь с этим Амплитуром сотни лет. Почему же вы так удивляетесь, когда видите, что мы занимаемся тем же самым?
– Вы не поняли. Вероятность возникновения вооруженною конфликта между разными расами и мирами допустима. Но стоит одной расе достичь хоть какого-то уровня технического развития, как возможность междоусобицы между различными группами, составляющими эту расу, автоматически должна исчезнуть. Сама возможность этого, вы понимаете? Междоусобица – это вызов законам эволюции.
Заговорил Т’вар:
– Теория катастроф неопровержимо свидетельствует о том, что раса, ведущая внутренние войны, обречена на весьма недолгое существование. Она быстро уменьшается, и наступает день, когда количество оставшихся в живых разумных уже недостаточно для того, чтобы поддерживать цивилизацию. Это аксиома.
– Я могу вам ответить на это только одно, – сказал Уилл. – Мы убиваем друг друга на протяжении всей истории человечества и все еще никак не можем остановиться.
– Невозможно, – потрясенно проговорила вейс. От волнения она повторила это слово сразу на нескольких языках.
– Боюсь, что это так. Мы до сих пор продолжаем вести междоусобные войны. Хотя лично мне неизвестно, перешли ли мы уже тот минимальный предел, о котором вы сказали, или еще нет.
Теплое солнце проникало в кабину через иллюминаторы и уже хорошо прогрело помещение. Уилл стоял у телевизора, смотрел на представителей развитых цивилизаций, родные миры которых находились за тридевять земель от Солнечной системы, и удивлялся тому, что они не в состоянии понять такие простые вещи, о которых он им говорил.
– Навязана вам война с этим вашим Амплитуром или нет, это в конце концов не важно. Вы ее ведете в течение столетий и за это время наверняка поднаторели в убийствах. Будете говорить мне, что никогда ваши цивилизации не знали междоусобных войн и внутренних конфликтов, что вы никогда не ссорились друг с другом и не воевали?
– В масштабе целой расы, нет. Конфликты случались между отдельными индивидуумами. Даже между родовыми кланами порой. Но как только жизнь племен более или менее наладилась, они стали развиваться и увеличиваться, настала эпоха взаимопомощи и сотрудничества. Это настолько естественное понятие, что оно понятно даже самым примитивным существам. Невозможно достигнуть высокого уровня развития цивилизации, если ее внутренняя энергия расходуется на междоусобную войну.
Кальдак не понимал, зачем он тратит столько слов и времени, чтобы объяснить очевидные вещи. Да, ученым придется серьезно поломать головы над загадками этого мира, и главное – над загадками его странных обитателей.
– Природа цивилизации, которая целенаправленно уничтожает самое себя, очень противоречива и почти недоступна пониманию. Ваше мировоззрение столь же причудливо, как и ваша геология.
– Ну вот! Теперь вам наша геология не нравится! – воскликнул Уилл. – Я так и знал.
Обстановка требовала присутствия ученых профессоров, но их не было, зато был он, Уилл Дьюлак.
– Мир разделен на сушу и воду, – сказал Т’вар. – Это нормально. Мы ожидали это увидеть и увидели. Но попробуйте наше изумление, когда мы обнаружили, что ваша суша расколота на части, которые находятся на большом расстоянии одна от другой!
– Кажется, это связано с какими-то тектоническими процессами, с активностью строения плит… – Уилл напряг свою память, пытаясь припомнить хоть что-нибудь из соответствующей дисциплины, которую он в свое время прослушивал в колледже. – Я думаю, что когда-то – очень-очень давно – наша суша была монолитна. Но потом под влиянием каких-то внутренних сил она раскололась и ее осколки отдрейфовали в разные стороны.
– Земля не может «дрейфовать», – твердо сказал Т’вар и переглянулся с капитаном. Затем добавил:
– Земля остается там, где формировалась. Она не может перемещаться по планете.
– У нас может, – с убежденностью в голосе заявил Уилл.
– Никогда не приходилось слышать подобной чепухи, – пробормотал с’ван на языке массудов, обращаясь к Кальдаку.
– Как вы думаете, – спросил тот у Т’вара. – Нет ли тут какой-нибудь причинно-следственной связи между странной геологией этой планеты и той враждебностью, с которой местные жители относятся друг к другу с начала истории их расы? Множество языков, открытых нами, только доказывает предположение о том, что их общество расколото точно так же, как и среда обитания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Рад говорить с вами, – приветствовал он ее. – Как Яруселка?
– Работает, как и все мы, – ответила его первый заместитель. – Она очень занята и не может сейчас переговорить с вами. Просила передать вам, что банальные слова и грудные вздохи все равно не смогут выразить всю глубину ее привязанности к вам.
Теплая волна окатила сердце Кальдака.
– Капитан! Продолжается изучение визуальных передач электронных средств коммуникации этого мира. Обнаружено еще семь новых языков. «Еще семь!» – вскричал про себя командир. Он уже не мог изумляться подобным сообщениям. Предел изумления давно был им пройден.
– В свете открытий, которые мы продолжаем делать каждый день, те специалисты, на которых лежит ответственность за анализ визуальных передач этой планеты, бросили все свои усилия на то, чтобы классифицировать эфир и выделить из общей массы наиболее важные передачи. Научные отделы черпают свою информацию, в основном, из передач телевидения. Но в последнее время прогресс в их областях почти остановился. Дело в том, что местный эфир до крайности противоречив. Некоторые программы шокируют и ставят нас в тупик. Ксенопсихологи работают сутками напролет. Они не хотели бы навязывать вам преждевременные выводы, но… – Соливик недоговорила. Это было на нее не похоже.
– Что «но»?
Кальдак напряженно ждал ответа от заместителя и одновременно смотрел на техников-гивистамов, которые решили устроить себе небольшой перерыв, стояли у самого борта катамаран, протирали очки и болтали между собой. Взгляд командира переместился на ближайший островок. Ноги тут же напряглись и приятно заныли в предвкушении вечерней пробежки.
– Скажите, капитан. Вот этот ваш абориген… У него есть на судне телевизионный приемник?
– Кажется, есть, – ответил Кальдак, глянув в распахнутые двери центральной кабины. – Да, точно. Я вижу его отсюда. На редкость примитивное устройство.
– Это неважно. Попросите его включить приемник и просмотрите некоторые из местных передач.
– Какие именно?
– Да любые. Не буду вам сейчас передавать предварительные заключения ксенопсихологов, чтобы не нарушать объективность вашей оценки. Мы будем ее очень ждать, как ждем всякий свежий взгляд на вещи. Потом они еще поговорили об обстановке на корабле, которая оставалась стабильной, об обстановке на поверхности планеты, которая начала меняться в обнадеживающем направлении. Затем Кальдак выключил коммуникатор, повесил его обратно на пояс и пошел в кабину поближе глянуть на приемник визуальных программ.
– Телевидение, – сообщил ему Уилл. – Хорошая штука.
– Не могли бы вы включить его? Мне хотелось бы взглянуть на то, как он работает.
– Погодите минутку. Я установлю «тарелку».
Кальдак наблюдал за тем, как землянин приспосабливал на крышку приемника какое-то устройство в форме небольшой коробочки. Выглянув в иллюминатор, он увидел, как Уилл возводит на флагштоке антенну, действительно похожую на плоское блюдо, которое на этой планете принято использовать в виде столовой посуды. На коробочке и приемнике одновременно зажглось по красной лампочке.
– Ну, вот. Это «Галактика-Шесть», – сказал Уилл. – Один из наших спутников.
Кальдак сделал жест, которым массуды привыкли выражать понимание. Но потом понял, что землянин этого жеста не знает и пояснил его значение на словах. Землянину жест понравился.
К ним присоединился один из технических специалистов-гивистамов. А также вейс, которая всегда была у командира под рукой.
– Что бы вы хотели посмотреть? – спросил их Уилл. – Хотя постойте, я знаю! Сейчас я вам поймаю Си-Эн-Эн.
Он стал нажимать кнопки на пластинке дистанционного управления. Сначала экран никак на это не реагировал, но потом вдруг сразу появилось изображение другого землянина. Кальдак с интересом отметил одну подробность: кожа телевизионного диктора была намного темнее кожи хозяина катамарана. Изображение динамично менялось. То они видели диктора, то – группу землян, сидевших за столом и разговаривавших друг с другом, то – картинки с других участков планеты.
Кальдак смотрел спокойно, даже чуть расслабившись, но вдруг что-то заставило его резко выпрямиться и вскрикнуть:
– Подождите! Остановите и верните назад на пару кадров!
Извиняющимся тоном землянин сказал:
– Увы, не могу. Это же ведь эфирное вещание. Мне не дано его регулировать. Если хотите, я могу потом что-нибудь записать на видеомагнитофон.
Потрясенный капитан взял себя в руки, с полминуты, задрав голову, неподвижно смотрел в потолок, потом резко обратился к стоявшему рядом гивистаму:
– Вы тоже видели? – он спросил это на языке рептилий.
– Видел, – ответил техник. – Мне это показалось очень странным.
– Я тоже все видела, – подала голос вейс. У нее был ровный и чистый тон, как обычно. Но землянин заметил, что у нее мелко подрагивал клюв. Она нервно провела пальцами по груди и на пол упало два голубых перышка. Действительность может коренным образом отличаться от того, что мы здесь увидели.
Удивленный взгляд Уилла перемещался с одного чужака на другого и с другого на третьего.
– Могу себе представить, что вы чувствуете. Мне тоже новости по больше части не нравятся. – Он вновь повернулся к приемнику и взял в руки пластину дистанционного управления. – Давайте я вам лучше какой-нибудь фильм поставлю.
Он переключил сразу через несколько фильмов, от старика Джона Уэйна по Ти-Би-Эс до более современных предложений «Шоутайм» и «Синемакса». Реакция его гостей на увиденное была очень подвижна и интересна для стороннего наблюдателя. То их лица были спокойны, то оживлялись, то вновь на них опускалась маска бесстрастности, то вдруг глаза загорались возбуждением.
– Вас что-нибудь конкретно интересует? – наконец спросил Уилл, догадываясь, что интересует.
Пришельцы еще были под впечатлением увиденного, поэтому никто из них сразу не нашелся что ответить. Воспользовавшись этим, Уилл уже потянулся к выключателю, как вдруг его остановил возглас Кальдака, который понял, что землянин хочет сделать:
– Нет, не выключайте, мы бы хотели еще немного посмотреть.
Переключите обратно на «новости».
Уилл исполнил это пожелание и снова отыскал Си-Эн-Эн. Шел репортаж о проблемах, возникших в Ливии. После нескольких минут просмотра гивистам молча повернулся и вышел из кабины.
Кальдак показал рукой на экран:
– То, что показывают, это необычно для вас?
– Что, новости-то? Или фильмы? Я бы сказал так: все, что мы успели сейчас проглядеть – очень типично для утреннего эфира по вторникам. Конечно, качество изображения не такое хорошее, какое я желал бы иметь, но на катамаран таких размеров более крупной «тарелки» не поставишь, вот в чем вся штука.
– Я имел в виду содержание сообщений. Мне показалось странным…
– Не знаю, что вы надеялись увидеть, на что рассчитывали… Я попытался прогнать перед вами как можно больше каналов, чтобы вы имели представление…
– Хорошо, – заверил его Кальдак. – Спасибо вам.
Теперь командир понял, что имела в виду Соливик, когда предлагала ему посмотреть программы местного телевидения.
Он отдал распоряжение. Спустя полминуты в кабине появился один из тех двух коротышек, которые взошли сегодня утром на борт катамарана. Издали он больше походил на гуманоида, чем любой другой из чужаков, впрочем, Уилл ничего не мог говорить наверняка, ибо тело коротышки было закрыто костюмом, а лицо – густыми кудряшками черных волос. Рост его соответствовал росту среднего о’о’йана, – едва ли три фута от пола, – но коротышка был заметно крепче рептилии.
– Кто это? – недипломатично спросил Уилл.
– Один из моих заместителей. Т’вар является представителем расы с’ванов. Они млекопитающие, как я и, видимо, вы. – Капитан повернулся к своему заместителю. – Посмотрите немного на экран, Т’вар, и потом скажете, что вы обо всем этом думаете. Мое мнение еще до конца не оформилось. Кальдак отошел в сторону и дал Т’вару пройти к телевизору. С’ван устремил изучающий взгляд на меняющиеся картинки. Уилл сразу подметил, что он не дергался и не подрагивал, как массуд, и глаза у него не вертелись с непостижимой скоростью, как у гивистама и о’о’йана. Напротив, он стоял неподвижно, лицо его замерло, а взгляд не сходил с экрана. Он чем-то походил в этой позе на профессионального критика. Прошло не менее получаса, прежде чем с’ван отошел от телевизора.
– Все это очень странно, – проговорил он.
– Еще ничего, по сравнению с тем, что мы видели до вашего прихода, – сообщила ему вейс.
– Мое мнение таково, – сказал Кальдак. – Если эти передачи отражают действительность и репрезентативны для этой планеты – нам не дано будет постичь открытую нами расу.
– Возможно, он специально подсовывает нам всякие аномалии для того, чтобы ввести в заблуждение, – высказала предположение вейс.
– Зачем ему это делать? – возразил командир. – К тому же не думаю, что он настолько умен…
– Согласен, – подал голос с’ван, чем очень порадовал капитана.
Уилл наблюдал за их разговором, который проходил без использования трансляторных устройств.
– Что происходит? – спросил он наконец. – Что-то не так?
Вейс устремила на него внимательный взгляд.
– Насилие. Насилие присутствовало практически во всех программах, которые мы просмотрели.
– Так, понятно, но учтите, что кроме новостей все остальное было ненастоящее, фильмы… Ну, как бы вам объяснить? Фантастика. Мы… Правдоподобная игра в жизнь, понимаете? – Уилл не готовился к объяснению им таких понятий. – Так вот, значит, что взволновало вас? Что-то я не пойму. Сначала вы говорите, что уже тысячу лет ведете космическую войну, а потом падаете в обморок от какой-то киношки! Все это как-то не увязывается друг с другом.
– Насыщенность насилия вызывает удивление, но не это поразило нас больше всего, – осторожно начала объяснять вейс. – Мы не выбирали нашу войну. Она обрушилась на нас с приближением Амплитура. Основную тяжесть боев и сражений с Назначением вынесли на себе массуды и чиринальдо. Но даже самый воинственный из них был бы до глубины души потрясен тем, что мы только что увидели. Если, конечно, – добавила она на великолепном английском, – все увиденное нами не следует воспринимать непосредственно. Возможно, это лишь выражение какой-то еще не ясной нам философской идеи землян?
– Новости – есть новости. Это реальность. Пусть даже она мне не по душе, но это реальность. Что касается фильмов, то их предназначение – развлекать зрителя. – Уилл глянул на птицу-переводчика. – Итак, насилие вас не удивляет. Насыщенность насилия вас удивляет, но не очень. Так что же вас все-таки больше всего потрясло?
– Направленность насилия, – объяснила вейс. – И в новостях и в развлекательных фильмах показано одно и то же: земляне убивают землян. Уилл нахмурился.
– Ну и что с того?
– Вы воюете друг с другом, – ответил Кальдак, произнося слова медленно и раздельно, чтобы транслятор чего-нибудь не напутал.
– Да, мы это делаем. И не гордимся этим. – Он положил руку на крышку телевизора. – Постойте, что-то я совсем запутался. Вы бьетесь с этим Амплитуром сотни лет. Почему же вы так удивляетесь, когда видите, что мы занимаемся тем же самым?
– Вы не поняли. Вероятность возникновения вооруженною конфликта между разными расами и мирами допустима. Но стоит одной расе достичь хоть какого-то уровня технического развития, как возможность междоусобицы между различными группами, составляющими эту расу, автоматически должна исчезнуть. Сама возможность этого, вы понимаете? Междоусобица – это вызов законам эволюции.
Заговорил Т’вар:
– Теория катастроф неопровержимо свидетельствует о том, что раса, ведущая внутренние войны, обречена на весьма недолгое существование. Она быстро уменьшается, и наступает день, когда количество оставшихся в живых разумных уже недостаточно для того, чтобы поддерживать цивилизацию. Это аксиома.
– Я могу вам ответить на это только одно, – сказал Уилл. – Мы убиваем друг друга на протяжении всей истории человечества и все еще никак не можем остановиться.
– Невозможно, – потрясенно проговорила вейс. От волнения она повторила это слово сразу на нескольких языках.
– Боюсь, что это так. Мы до сих пор продолжаем вести междоусобные войны. Хотя лично мне неизвестно, перешли ли мы уже тот минимальный предел, о котором вы сказали, или еще нет.
Теплое солнце проникало в кабину через иллюминаторы и уже хорошо прогрело помещение. Уилл стоял у телевизора, смотрел на представителей развитых цивилизаций, родные миры которых находились за тридевять земель от Солнечной системы, и удивлялся тому, что они не в состоянии понять такие простые вещи, о которых он им говорил.
– Навязана вам война с этим вашим Амплитуром или нет, это в конце концов не важно. Вы ее ведете в течение столетий и за это время наверняка поднаторели в убийствах. Будете говорить мне, что никогда ваши цивилизации не знали междоусобных войн и внутренних конфликтов, что вы никогда не ссорились друг с другом и не воевали?
– В масштабе целой расы, нет. Конфликты случались между отдельными индивидуумами. Даже между родовыми кланами порой. Но как только жизнь племен более или менее наладилась, они стали развиваться и увеличиваться, настала эпоха взаимопомощи и сотрудничества. Это настолько естественное понятие, что оно понятно даже самым примитивным существам. Невозможно достигнуть высокого уровня развития цивилизации, если ее внутренняя энергия расходуется на междоусобную войну.
Кальдак не понимал, зачем он тратит столько слов и времени, чтобы объяснить очевидные вещи. Да, ученым придется серьезно поломать головы над загадками этого мира, и главное – над загадками его странных обитателей.
– Природа цивилизации, которая целенаправленно уничтожает самое себя, очень противоречива и почти недоступна пониманию. Ваше мировоззрение столь же причудливо, как и ваша геология.
– Ну вот! Теперь вам наша геология не нравится! – воскликнул Уилл. – Я так и знал.
Обстановка требовала присутствия ученых профессоров, но их не было, зато был он, Уилл Дьюлак.
– Мир разделен на сушу и воду, – сказал Т’вар. – Это нормально. Мы ожидали это увидеть и увидели. Но попробуйте наше изумление, когда мы обнаружили, что ваша суша расколота на части, которые находятся на большом расстоянии одна от другой!
– Кажется, это связано с какими-то тектоническими процессами, с активностью строения плит… – Уилл напряг свою память, пытаясь припомнить хоть что-нибудь из соответствующей дисциплины, которую он в свое время прослушивал в колледже. – Я думаю, что когда-то – очень-очень давно – наша суша была монолитна. Но потом под влиянием каких-то внутренних сил она раскололась и ее осколки отдрейфовали в разные стороны.
– Земля не может «дрейфовать», – твердо сказал Т’вар и переглянулся с капитаном. Затем добавил:
– Земля остается там, где формировалась. Она не может перемещаться по планете.
– У нас может, – с убежденностью в голосе заявил Уилл.
– Никогда не приходилось слышать подобной чепухи, – пробормотал с’ван на языке массудов, обращаясь к Кальдаку.
– Как вы думаете, – спросил тот у Т’вара. – Нет ли тут какой-нибудь причинно-следственной связи между странной геологией этой планеты и той враждебностью, с которой местные жители относятся друг к другу с начала истории их расы? Множество языков, открытых нами, только доказывает предположение о том, что их общество расколото точно так же, как и среда обитания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53