Да, да, будем. — Он повесил трубку. — Сегодня нас повезет Борис. Мы по очереди водим машину, — объяснил он, видя мое недоуменное выражение лица.
— А если кому-нибудь из вас нужно куда-то уйти? — удивился я.
— Такого не бывает. Мы на работу и с работы уезжаем в одно и то же время. — На лице Андрея снова появилось важное и многозначительное выражение начальника и наставника, поучающего неразумного и заблудшего младшего по рангу товарища.
Мне оставалось только подчиниться. Свеженький Борис с еще влажными после душа волосами уже ждал нас в гараже. Он показался мне совсем не таким страшным, как вчера.
— Поехали, господа! — Борис распахнул двери небольшого микроватобуса, и мы залезли внутрь. Он быстрым и волевым движением дернул рычаг, переключающий передачи и нажал на газ, шины завизжали, в гараже запахло резиной. Машину занесло на резком развороте, но он, казалось, ничего не замечал и выскочил на улицу перед носом у несущихся машин. Раздались гудки и скрип тормозов.
— Ну что, выспался? — Борис посмотрел на меня. — Ничего, я тоже приехал и на следующее утро пошел на «Пусик». Надо добавить физической нагрузки, и справишься. — Неожиданно лицо его помрачнело. — Сегодня тебя будут оформлять, бумажки, страховки и прочее. Так ты учти, что читать и заполнять их будешь в нерабочее время. После шести имеешь официальное право, а с утра тебе нужно срочно изучать систему. Обязательно напомни, чтобы я тебе книги дал.
Машина снова вошла в стремительный вираж.
— Ах черт, — ругнулся Борис — не дал этот грузовик маневр закончить.
— Шины завизжали, и мне стало не по себе, так как в мои планы явно не входило погибнуть по пути на работу в свой первый рабочий день. — Надо сегодня будет с народом разобраться, — на этот раз Борис уже обращался к Андрею. — Мне не нравится, как они в последнее время ходят в перерыв кофе пить. Получается какое-то увеселительное заведение. Сидят, болтают, распустились. Я думаю, надо пожаловаться Ефиму. У нас и так слишком много работников. Раньше было всего несколько человек, и все были заняты. А теперь отлынивают от работы, и это еще полбеды. Ведь среди них есть недовольные, они и специально навредить могут! Хорошо бы уволить двоих-троих для острастки, тогда остальные сразу испугаются и будут детали собирать. Я ненавижу, когда люди получают зарплату за чаепития! — и лицо его побелело от злости.
Андрей слушал его, одобрительно кивая. Меня поразило то, как он смотрит на Бориса, слегка приоткрыв рот, с неизбежной заранее поддержкой и оправданием всего, что тот скажет. Я с тоской вспомнил о том, как в процессе работы чуть ли ни каждый час ходил к кофеварке, наливая себе все новые стаканы кофе. Впрочем, предстоящее ограничение потребления сотрудниками фирмы «Пусик» возбуждающих жидкостей было явно на пользу здоровью.
Тем временем мы неслись по широкой автостраде. Утро было прохладным и пасмурным. По сторонам дороги тут и там торчали бесконечные аккуратные здания знаменитых на весь мир компаний, в сером небе над автострадой взлетали и садились большие и маленькие самолеты. Казалось, вся Америка несется на работу в автомобилях или, на худой конец, спускается с небес в серебристых авиалайнерах. Мы свернули на дорогу поменьше, и вскоре на горизонте возникло двухэтажное здание компании Пусика. Оно надвигалось с невероятной быстротой и вот уже закрыло собой далекие лысые горы и поле с зеленеющей травой и цветами.
— Так что мы обязаны навести дисциплину! — Борис неожиданно перешел на английский, отчего я испуганно вздрогнул.
Стеклянная дверь отворилась. Мы вошли в чрево здания, поглощающего маленьких человечков, вылезающих из своих жучков-автомобилей. Внутри было прохладно, немного пустовато и как-то торжественно, как в пустом концертном зале перед представлением. На втором этаже рядами стояли серые коробки с зеленоватыми лампочками, издавая мерное жужжание. Между ними носился маленького роста китаец, на ходу соединяя провода и нажимая на кнопки. Движения его напоминали хорошо отработанные операции робота. Казалось, руки и ноги движутся сами по себе в одинаковом мерном ритме.
— Вот еще один пример. — недовольно сказал Борис. — Один Донг пришел работать заранее, остальные подтянутся минута в минуту, как будто не понимают, что по крайней мере десять минут будут усаживаться и раскладывать свои вещи. — Мы подошли к небольшой комнатке, уставленной компьютерами и незнакомыми мне приборами. — Это твое место на сегодня. — указал Борис. — Если будут вопросы, обращайся ко мне или к Андрею.
Я остался один. За дверью проходили какие-то люди, раздавались голоса, но ко мне никто не заглядывал. В каком-то смысле это было даже неплохо. Я с опаской посмотрел на приборы. «Прежде всего ищите кнопку включения питания»,
— вспомнилась шутливая инструкция написанная одним из физиков для своих коллег. Я начал ощупывать серую металлическую коробку и быстро нашел выключатель. Зеленая лампочка засветилась и раздалось мерное гудение. Эта картина совпадала с только что увиденным в большом зале, и настроение у меня немного улучшилось. Компьютер замигал и на экране показалась программа с множеством команд. Одна из команд называлась «Старт». Я нажал на эту кнопку. Неожиданно металлическая штуковина, стоявшая немного в стороне, закрутилась и начала двигаться взад и вперед по сложной траектории. Экран ожил и на нем появились графики и числа. Эта связь между железкой и экраном увлекла меня… Начинался мой первый рабочий день в компании Пусика.
Через час с небольшим в дверях показался Андрей.
— Ну, разобрался? — К моему удивлению, он заговорил со мной по-русски, нарушая одну из своих заповедей. — Отвлекись от работы, я тебя сейчас познакомлю с сотрудниками.
Мы вошли в средних размеров комнату, заставленную столами. В углу около больших книжных шкафов сидел Борис и подробно объяснял по телефону неведомые мне технические особенности системы Пусика. Напротив расположился китаец непонятного возраста, в рубашке без полосок, да к тому же с закатанными рукавами, обнажающими пухлые, женские руки. Он сосредоточенно глядел на экран компьютера, и руки его быстро бегали по клавишам.
— Это Вонг, — объяснил Андрей, — один из ведущих инженеров и работает с Пусиком уже много лет. Кстати, хотя он и родился в Америке, почти не разговаривает по-английски. Зато понимает все хорошо. Кстати, Ефим его очень уважает.
Вонг молча кивнул мне, причем глаза его оторвались от экрана лишь на секунду, а пухлые белые руки и вовсе не прекращали своих размеренных движений.
За соседним столом сидел широкоплечий парень, напоминающий донского казака с русыми, свисающими вокруг губ усами и грустным взглядом. Судя по полосатой рубашке и черным брюкам, он принадлежал к элите.
— Знакомьтесь, — Андрей перешел на английский, — это Петя. А это наш новый сотрудник, из Израиля.
Петя недоверчиво посмотрел на меня, потом снова на Андрея. — Очень приятно, — сказал он с жутким русским акцентом и сжал мою руку.
— И мне тоже, — ответил я по-русски, несмотря на предупреждения. Петя явно удивился.
— Как, вы еще оказывается и по-русски разговариваете? — он непонимающе взглянул на Андрея, который умирал со смеху.
— Петя был одним из сильнейших специалистов по математике и компьютерам в Москве, — шепотом объяснил мне Андрей, когда мы отошли в сторону. — Он работал с Борисом и тот, когда приехал в Америку, рекомендовал его Ефиму. Теперь он досконально разобрался в электронике и разрабатывает сложные схемы.
Я был поражен такой трансформацией и проникся уважением к донскому казаку с усиками.
— А вот это Игорь, тоже один из ведущих наших специалистов, — Андрей подвел меня к невысокому худенькому мальчику с маленькими острыми глазками, бегающими за выпуклыми линзами очков. Он казался студентом-первокурсником, но морщины и легкая седина выдавали его возраст.
— Я вижу, что количество сотрудников фирмы «Пусик» возрастает, — вежливо сказал Игорь со смешанным британско-русским акцентом, и глазки его как-то странно забегали.
— Игорь тоже попал сюда по рекомендации Бориса, — доходчиво объяснял Андрей. — Они вместе занимались большим проектом в Москве и мы решили, что Игорь хорошо справится с работой у Пусика. Он каждый день работает до полуночи! А это Джон, один из немногих коренных американцев, работающих у Ефима. Но на самом деле его тоже Борис рекомендовал. — Андрей продолжал выполнять свою роль гида-экскурсовода. У стены сидел симпатичный молодой парень с живым лицом. Он радостно помахал мне.
Мы зашли в другую комнату. Эта комната была более тесной, чем предыдущая. С потолка спускались черные, жирные кабели, в воздухе пахло жженой изоляцией, а на столах громоздились многочисленные приборы.
— Здесь у нас сидят люди рангом помельче. — Андрей как-то приосанился и надул щеки. — Знакомьтесь! — важно сказал он. — Наш новый сотрудник из Москвы.
Сидящие в зале люди подняли головы. Я обратил внимание на то, что головы их были втянуты в плечи и лица у всех были бледные, землистого цвета. Они пытливо и молча смотрели на меня.
— Здравствуйте, — тихо, по русски сказал один из них. Мне бросилось в глаза то, что он явно испуган. Безымянные люди с интересом посмотрели на меня и снова склонились к своим приборам.
— Это так, среднее и младшее звено. — Андрей явно чувствовал себя на высоте. — Ты с ними держи дистанцию. Они все совки, из эмигрантов-беженцев, приехали сюда и маялись на пособиях. Ефим их пожалел и взял на работу. Ты видел, как они все перепугались? Теперь думают, что тебя взяли вместо кого-нибудь из них. Несколько дней будут дрожать как зайцы. Кстати, вот этот в очках, который тебе ответил, был профессором. Приехали сюда, и оказалось, что они ни с чем справиться не могут… А тот другой, с черными волосами, бывший доктор наук, начальник отдела. Советские специалисты… Язык хорошо выучить не в состоянии! Тот третий, в углу, в Ленинграде был крупным изобретателем, у него чуть ли не сорок патентов. А на деле оказалось, что он только и способен на то, чтобы гайки закручивать! Мы их держим в строгости, особо не балуем, денег платим мало… Но эти хоть на что-то способны и в младших инженерах ходят. А сейчас я тебе круглых идиотов покажу. Ефим их на сборку поставил.
Мы спустились на первый этаж. Здесь кипела активная деятельность. Люди в халатиках таскали выточенные железные детали округлой формы с просверленными дырками, прилаживали их к блокам побольше, вращали получившуюся конструкцию, скручивали разноцветные провода, выходящие из глубин серых ящиков.
— Вот тот, с седыми усами, — Андрей показал на пожилого мужчину с брюшком, одетого в несвежую рубашку с пятнами на животе, — секретный профессор по космической технике, уехал в Париж на Конгресс и сбежал! А семью его не выпустили, об этом много шума по «Голосу Америки» было. Так он спился с горя. Ефим ему помочь хотел, на работу взял. И что ты думаешь? Профессор он оказался аховый, только свои форсунки и жидкие смеси и знал, теперь фильтры собирает. Или вот этот, маленький черненький, — тоже заведовал лабораторией, а дубина дубиной. С трудом выучился отверткой в шуруп попадать.
Я с ужасом посмотрел на секретного космического профессора. Тот деловито поднял очередную деталь, отдал ее бывшему заведующему лабораторией, и они начали суетливо прилаживать ее к серому ящику.
Экскурсия подействовала на меня угнетающим образом. Я многого навидался в Израиле, но совершенно не ожидал увидеть еще худшее повторение той же картины в Америке…
Нашу улицу подметал мужчина лет сорока с помятым лицом, который, говорят, был известным ученым-филологом по русской словесности. Поскольку филология, а тем более русская, никому не была нужна в крохотном и постоянно воюющем государстве, все обитатели которого пишут справа налево, филолог этот день за днем собирал мусор и часов в одиннадцать утра уже заправлялся стаканом-другим водки «Тройка», на бумажной этикетке которой была нарисована летящая гоголевская Тройка-Русь. Он спивался у всех на глазах, и никто не мог ему ничем помочь. Улица, правда, поддерживалась в неизменной чистоте…
Я вспомнил передачу, недавно увиденную по израильскому телевидению. Перед репортерами сидела здоровая девица с лошадиной челюстью. Ее мечтой было работать на стройке. И мечта эта сбылась. Сидевший рядом пузатый волосатый прораб прокомментировал это так: «Мы дали ей пробное задание: перетаскать мешки с цементом со второго этажа на третий. Так представьте, она сделала это за десять минут. У меня работают пять русских докторов наук, они целый день не могли этого сделать, а она взяла и за десять минут все перетаскала!» Он разводил руками, демонстрируя, насколько никчемны были усилия тонкокожих русско-еврейских ученых по сравнению со здоровой плотью девицы, которая довольно скалила лошадиные зубы…
— Имей в виду, — Андрей оторвал меня от ностальгических воспоминаний.
— Ты человек избранный, тебя лично Ефим пригласил, так что с подсобными работниками не общайся, во время обеда за один стол не садись и по-русски не болтай. Они у нас получают мало, опустились, так что держи дистанцию.
Мы прошли в комнату, в которой сидела пожилая женщина. Ей предстояло провести процедуру оформления моих документов.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, мы так вас ждали, мы так рады вас видеть! — голос у нее оказался грудной.
Женщина улыбалась с неистовой приветливостью, и я с ужасом заметил, у нее при этом сжимаются зрачки и в глазах загорается какой-то легкий огонек безумия. Во всей этой сцене явственно чувствовалось что-то нездоровое, хотя я не мог точно объяснить, что именно меня насторожило. С ловкостью фокусницы дама начала доставать толстые пачки каких-то бумаг, давая мне их подписывать и на ходу объясняя их смысл.
— Имейте в виду, теперь все, что вы изобретете, реализуете, напишете, всецело принадлежит компании Пусика. — Глаза у нее снова стали сумасшедшими. — Вы получите тетрадь с пронумерованными листами и записывать все будете только в ней. Вы не имеете права спать на рабочем месте, за это вас немедленно уволят. Запрещено также приносить на работу огнестрельное и холодное оружие и драться с сотрудниками. — Она сделала многозначительную паузу. — Ефим очень, очень щедр! — женщина закатила глаза и потрясла головой, чтобы продемонстрировать мне всю глубину его щедрости. — Он решил помочь вам скомпенсировать ваш перелет в Америку. — Она продолжала трясти головой, и я с испугом подумал, что присутствую при начале сильнейшего неврологического припадка. — А также дать деньги на первые расходы — квартиру, машину и прочее. — Голова прекратила свои судорожные движения, и на душе у меня полегчало. — Пожалуйста распишитесь вот здесь… — и дама вручила мне конверт с чеком.
Я не знал, как мне реагировать — тоже закатывать глаза и трясти головой или не изъявлять лишних эмоций. В договоренность о моем приезде входила оплата проезда для меня и моей семьи. С другой стороны, я не знал точной суммы, проставленной в чеке. Квартира, машина? На всякий случай я решил показать, что я доволен и рассыпался в благодарностях.
— Не благодарите меня, благодарите Ефима, — сказала она с придыханием. — Он так щедр!
Я принес в комнату гору бумаг, которые мне предстояло прочесть после шести вечера, и открыл конверт с чеком. Сумма, стоявшая в нем, примерно покрывала расходы на билеты, не включая посылки нескольких коробок с книгами. Остатка явно не хватало на квартирную плату и расходов на униформу, произведенных вчера вечером. Ну что же, это было все-таки лучше, чем ничего.
— Ну как? — в комнату снова заглянул Андрей.
— Вот, получил чек. — Я не проявил лишних эмоций.
— Сколько дали? — Андрей с жадным интересом приоткрыл рот, и глаза его заблестели. Я назвал сумму.
— Ну, прекрасно! — Он сложил губы трубочкой, от чего голос его приобрел бархатистый оттенок, надул щеки и начал разводить руками, показывая всем своим видом, что по отношению ко мне было только что произведено величайшее благо. — Поздравляю! Обязательно поблагодари Ефима за щедрость! И с тебя ресторан, у нас так принято. Надо всех пригласить, Леонида, Бориса, Петю…
— Да, неплохо, — я начал раздражаться. — Но почему собственно ты считаешь, что произошло что-то необыкновенное? Ведь эта сумма едва покрывает билеты…
— Ну знаешь, — Андрей надулся. — Пойми, ты не принес фирме еще никакой прибыли и кто знает, принесешь ли, а Ефим уже тебе платит деньги! И учти, все, что ты здесь получишь, тебе придется отрабатывать тяжелым трудом, так устроен капитализм. А насчет обеда договоримся. — Он снова исчез.
Я тщетно попытался сосредоточиться на загадочном ящике с надписью «Пусик», стоявшем передо мной, но в голову лезли бесконечные поучения, только что увиденный мной дружный коллектив, предстоящий дружеский ужин в ресторане в приятной компании и люди с бледными лицами, сидящие в соседней комнате…
— Привет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— А если кому-нибудь из вас нужно куда-то уйти? — удивился я.
— Такого не бывает. Мы на работу и с работы уезжаем в одно и то же время. — На лице Андрея снова появилось важное и многозначительное выражение начальника и наставника, поучающего неразумного и заблудшего младшего по рангу товарища.
Мне оставалось только подчиниться. Свеженький Борис с еще влажными после душа волосами уже ждал нас в гараже. Он показался мне совсем не таким страшным, как вчера.
— Поехали, господа! — Борис распахнул двери небольшого микроватобуса, и мы залезли внутрь. Он быстрым и волевым движением дернул рычаг, переключающий передачи и нажал на газ, шины завизжали, в гараже запахло резиной. Машину занесло на резком развороте, но он, казалось, ничего не замечал и выскочил на улицу перед носом у несущихся машин. Раздались гудки и скрип тормозов.
— Ну что, выспался? — Борис посмотрел на меня. — Ничего, я тоже приехал и на следующее утро пошел на «Пусик». Надо добавить физической нагрузки, и справишься. — Неожиданно лицо его помрачнело. — Сегодня тебя будут оформлять, бумажки, страховки и прочее. Так ты учти, что читать и заполнять их будешь в нерабочее время. После шести имеешь официальное право, а с утра тебе нужно срочно изучать систему. Обязательно напомни, чтобы я тебе книги дал.
Машина снова вошла в стремительный вираж.
— Ах черт, — ругнулся Борис — не дал этот грузовик маневр закончить.
— Шины завизжали, и мне стало не по себе, так как в мои планы явно не входило погибнуть по пути на работу в свой первый рабочий день. — Надо сегодня будет с народом разобраться, — на этот раз Борис уже обращался к Андрею. — Мне не нравится, как они в последнее время ходят в перерыв кофе пить. Получается какое-то увеселительное заведение. Сидят, болтают, распустились. Я думаю, надо пожаловаться Ефиму. У нас и так слишком много работников. Раньше было всего несколько человек, и все были заняты. А теперь отлынивают от работы, и это еще полбеды. Ведь среди них есть недовольные, они и специально навредить могут! Хорошо бы уволить двоих-троих для острастки, тогда остальные сразу испугаются и будут детали собирать. Я ненавижу, когда люди получают зарплату за чаепития! — и лицо его побелело от злости.
Андрей слушал его, одобрительно кивая. Меня поразило то, как он смотрит на Бориса, слегка приоткрыв рот, с неизбежной заранее поддержкой и оправданием всего, что тот скажет. Я с тоской вспомнил о том, как в процессе работы чуть ли ни каждый час ходил к кофеварке, наливая себе все новые стаканы кофе. Впрочем, предстоящее ограничение потребления сотрудниками фирмы «Пусик» возбуждающих жидкостей было явно на пользу здоровью.
Тем временем мы неслись по широкой автостраде. Утро было прохладным и пасмурным. По сторонам дороги тут и там торчали бесконечные аккуратные здания знаменитых на весь мир компаний, в сером небе над автострадой взлетали и садились большие и маленькие самолеты. Казалось, вся Америка несется на работу в автомобилях или, на худой конец, спускается с небес в серебристых авиалайнерах. Мы свернули на дорогу поменьше, и вскоре на горизонте возникло двухэтажное здание компании Пусика. Оно надвигалось с невероятной быстротой и вот уже закрыло собой далекие лысые горы и поле с зеленеющей травой и цветами.
— Так что мы обязаны навести дисциплину! — Борис неожиданно перешел на английский, отчего я испуганно вздрогнул.
Стеклянная дверь отворилась. Мы вошли в чрево здания, поглощающего маленьких человечков, вылезающих из своих жучков-автомобилей. Внутри было прохладно, немного пустовато и как-то торжественно, как в пустом концертном зале перед представлением. На втором этаже рядами стояли серые коробки с зеленоватыми лампочками, издавая мерное жужжание. Между ними носился маленького роста китаец, на ходу соединяя провода и нажимая на кнопки. Движения его напоминали хорошо отработанные операции робота. Казалось, руки и ноги движутся сами по себе в одинаковом мерном ритме.
— Вот еще один пример. — недовольно сказал Борис. — Один Донг пришел работать заранее, остальные подтянутся минута в минуту, как будто не понимают, что по крайней мере десять минут будут усаживаться и раскладывать свои вещи. — Мы подошли к небольшой комнатке, уставленной компьютерами и незнакомыми мне приборами. — Это твое место на сегодня. — указал Борис. — Если будут вопросы, обращайся ко мне или к Андрею.
Я остался один. За дверью проходили какие-то люди, раздавались голоса, но ко мне никто не заглядывал. В каком-то смысле это было даже неплохо. Я с опаской посмотрел на приборы. «Прежде всего ищите кнопку включения питания»,
— вспомнилась шутливая инструкция написанная одним из физиков для своих коллег. Я начал ощупывать серую металлическую коробку и быстро нашел выключатель. Зеленая лампочка засветилась и раздалось мерное гудение. Эта картина совпадала с только что увиденным в большом зале, и настроение у меня немного улучшилось. Компьютер замигал и на экране показалась программа с множеством команд. Одна из команд называлась «Старт». Я нажал на эту кнопку. Неожиданно металлическая штуковина, стоявшая немного в стороне, закрутилась и начала двигаться взад и вперед по сложной траектории. Экран ожил и на нем появились графики и числа. Эта связь между железкой и экраном увлекла меня… Начинался мой первый рабочий день в компании Пусика.
Через час с небольшим в дверях показался Андрей.
— Ну, разобрался? — К моему удивлению, он заговорил со мной по-русски, нарушая одну из своих заповедей. — Отвлекись от работы, я тебя сейчас познакомлю с сотрудниками.
Мы вошли в средних размеров комнату, заставленную столами. В углу около больших книжных шкафов сидел Борис и подробно объяснял по телефону неведомые мне технические особенности системы Пусика. Напротив расположился китаец непонятного возраста, в рубашке без полосок, да к тому же с закатанными рукавами, обнажающими пухлые, женские руки. Он сосредоточенно глядел на экран компьютера, и руки его быстро бегали по клавишам.
— Это Вонг, — объяснил Андрей, — один из ведущих инженеров и работает с Пусиком уже много лет. Кстати, хотя он и родился в Америке, почти не разговаривает по-английски. Зато понимает все хорошо. Кстати, Ефим его очень уважает.
Вонг молча кивнул мне, причем глаза его оторвались от экрана лишь на секунду, а пухлые белые руки и вовсе не прекращали своих размеренных движений.
За соседним столом сидел широкоплечий парень, напоминающий донского казака с русыми, свисающими вокруг губ усами и грустным взглядом. Судя по полосатой рубашке и черным брюкам, он принадлежал к элите.
— Знакомьтесь, — Андрей перешел на английский, — это Петя. А это наш новый сотрудник, из Израиля.
Петя недоверчиво посмотрел на меня, потом снова на Андрея. — Очень приятно, — сказал он с жутким русским акцентом и сжал мою руку.
— И мне тоже, — ответил я по-русски, несмотря на предупреждения. Петя явно удивился.
— Как, вы еще оказывается и по-русски разговариваете? — он непонимающе взглянул на Андрея, который умирал со смеху.
— Петя был одним из сильнейших специалистов по математике и компьютерам в Москве, — шепотом объяснил мне Андрей, когда мы отошли в сторону. — Он работал с Борисом и тот, когда приехал в Америку, рекомендовал его Ефиму. Теперь он досконально разобрался в электронике и разрабатывает сложные схемы.
Я был поражен такой трансформацией и проникся уважением к донскому казаку с усиками.
— А вот это Игорь, тоже один из ведущих наших специалистов, — Андрей подвел меня к невысокому худенькому мальчику с маленькими острыми глазками, бегающими за выпуклыми линзами очков. Он казался студентом-первокурсником, но морщины и легкая седина выдавали его возраст.
— Я вижу, что количество сотрудников фирмы «Пусик» возрастает, — вежливо сказал Игорь со смешанным британско-русским акцентом, и глазки его как-то странно забегали.
— Игорь тоже попал сюда по рекомендации Бориса, — доходчиво объяснял Андрей. — Они вместе занимались большим проектом в Москве и мы решили, что Игорь хорошо справится с работой у Пусика. Он каждый день работает до полуночи! А это Джон, один из немногих коренных американцев, работающих у Ефима. Но на самом деле его тоже Борис рекомендовал. — Андрей продолжал выполнять свою роль гида-экскурсовода. У стены сидел симпатичный молодой парень с живым лицом. Он радостно помахал мне.
Мы зашли в другую комнату. Эта комната была более тесной, чем предыдущая. С потолка спускались черные, жирные кабели, в воздухе пахло жженой изоляцией, а на столах громоздились многочисленные приборы.
— Здесь у нас сидят люди рангом помельче. — Андрей как-то приосанился и надул щеки. — Знакомьтесь! — важно сказал он. — Наш новый сотрудник из Москвы.
Сидящие в зале люди подняли головы. Я обратил внимание на то, что головы их были втянуты в плечи и лица у всех были бледные, землистого цвета. Они пытливо и молча смотрели на меня.
— Здравствуйте, — тихо, по русски сказал один из них. Мне бросилось в глаза то, что он явно испуган. Безымянные люди с интересом посмотрели на меня и снова склонились к своим приборам.
— Это так, среднее и младшее звено. — Андрей явно чувствовал себя на высоте. — Ты с ними держи дистанцию. Они все совки, из эмигрантов-беженцев, приехали сюда и маялись на пособиях. Ефим их пожалел и взял на работу. Ты видел, как они все перепугались? Теперь думают, что тебя взяли вместо кого-нибудь из них. Несколько дней будут дрожать как зайцы. Кстати, вот этот в очках, который тебе ответил, был профессором. Приехали сюда, и оказалось, что они ни с чем справиться не могут… А тот другой, с черными волосами, бывший доктор наук, начальник отдела. Советские специалисты… Язык хорошо выучить не в состоянии! Тот третий, в углу, в Ленинграде был крупным изобретателем, у него чуть ли не сорок патентов. А на деле оказалось, что он только и способен на то, чтобы гайки закручивать! Мы их держим в строгости, особо не балуем, денег платим мало… Но эти хоть на что-то способны и в младших инженерах ходят. А сейчас я тебе круглых идиотов покажу. Ефим их на сборку поставил.
Мы спустились на первый этаж. Здесь кипела активная деятельность. Люди в халатиках таскали выточенные железные детали округлой формы с просверленными дырками, прилаживали их к блокам побольше, вращали получившуюся конструкцию, скручивали разноцветные провода, выходящие из глубин серых ящиков.
— Вот тот, с седыми усами, — Андрей показал на пожилого мужчину с брюшком, одетого в несвежую рубашку с пятнами на животе, — секретный профессор по космической технике, уехал в Париж на Конгресс и сбежал! А семью его не выпустили, об этом много шума по «Голосу Америки» было. Так он спился с горя. Ефим ему помочь хотел, на работу взял. И что ты думаешь? Профессор он оказался аховый, только свои форсунки и жидкие смеси и знал, теперь фильтры собирает. Или вот этот, маленький черненький, — тоже заведовал лабораторией, а дубина дубиной. С трудом выучился отверткой в шуруп попадать.
Я с ужасом посмотрел на секретного космического профессора. Тот деловито поднял очередную деталь, отдал ее бывшему заведующему лабораторией, и они начали суетливо прилаживать ее к серому ящику.
Экскурсия подействовала на меня угнетающим образом. Я многого навидался в Израиле, но совершенно не ожидал увидеть еще худшее повторение той же картины в Америке…
Нашу улицу подметал мужчина лет сорока с помятым лицом, который, говорят, был известным ученым-филологом по русской словесности. Поскольку филология, а тем более русская, никому не была нужна в крохотном и постоянно воюющем государстве, все обитатели которого пишут справа налево, филолог этот день за днем собирал мусор и часов в одиннадцать утра уже заправлялся стаканом-другим водки «Тройка», на бумажной этикетке которой была нарисована летящая гоголевская Тройка-Русь. Он спивался у всех на глазах, и никто не мог ему ничем помочь. Улица, правда, поддерживалась в неизменной чистоте…
Я вспомнил передачу, недавно увиденную по израильскому телевидению. Перед репортерами сидела здоровая девица с лошадиной челюстью. Ее мечтой было работать на стройке. И мечта эта сбылась. Сидевший рядом пузатый волосатый прораб прокомментировал это так: «Мы дали ей пробное задание: перетаскать мешки с цементом со второго этажа на третий. Так представьте, она сделала это за десять минут. У меня работают пять русских докторов наук, они целый день не могли этого сделать, а она взяла и за десять минут все перетаскала!» Он разводил руками, демонстрируя, насколько никчемны были усилия тонкокожих русско-еврейских ученых по сравнению со здоровой плотью девицы, которая довольно скалила лошадиные зубы…
— Имей в виду, — Андрей оторвал меня от ностальгических воспоминаний.
— Ты человек избранный, тебя лично Ефим пригласил, так что с подсобными работниками не общайся, во время обеда за один стол не садись и по-русски не болтай. Они у нас получают мало, опустились, так что держи дистанцию.
Мы прошли в комнату, в которой сидела пожилая женщина. Ей предстояло провести процедуру оформления моих документов.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, мы так вас ждали, мы так рады вас видеть! — голос у нее оказался грудной.
Женщина улыбалась с неистовой приветливостью, и я с ужасом заметил, у нее при этом сжимаются зрачки и в глазах загорается какой-то легкий огонек безумия. Во всей этой сцене явственно чувствовалось что-то нездоровое, хотя я не мог точно объяснить, что именно меня насторожило. С ловкостью фокусницы дама начала доставать толстые пачки каких-то бумаг, давая мне их подписывать и на ходу объясняя их смысл.
— Имейте в виду, теперь все, что вы изобретете, реализуете, напишете, всецело принадлежит компании Пусика. — Глаза у нее снова стали сумасшедшими. — Вы получите тетрадь с пронумерованными листами и записывать все будете только в ней. Вы не имеете права спать на рабочем месте, за это вас немедленно уволят. Запрещено также приносить на работу огнестрельное и холодное оружие и драться с сотрудниками. — Она сделала многозначительную паузу. — Ефим очень, очень щедр! — женщина закатила глаза и потрясла головой, чтобы продемонстрировать мне всю глубину его щедрости. — Он решил помочь вам скомпенсировать ваш перелет в Америку. — Она продолжала трясти головой, и я с испугом подумал, что присутствую при начале сильнейшего неврологического припадка. — А также дать деньги на первые расходы — квартиру, машину и прочее. — Голова прекратила свои судорожные движения, и на душе у меня полегчало. — Пожалуйста распишитесь вот здесь… — и дама вручила мне конверт с чеком.
Я не знал, как мне реагировать — тоже закатывать глаза и трясти головой или не изъявлять лишних эмоций. В договоренность о моем приезде входила оплата проезда для меня и моей семьи. С другой стороны, я не знал точной суммы, проставленной в чеке. Квартира, машина? На всякий случай я решил показать, что я доволен и рассыпался в благодарностях.
— Не благодарите меня, благодарите Ефима, — сказала она с придыханием. — Он так щедр!
Я принес в комнату гору бумаг, которые мне предстояло прочесть после шести вечера, и открыл конверт с чеком. Сумма, стоявшая в нем, примерно покрывала расходы на билеты, не включая посылки нескольких коробок с книгами. Остатка явно не хватало на квартирную плату и расходов на униформу, произведенных вчера вечером. Ну что же, это было все-таки лучше, чем ничего.
— Ну как? — в комнату снова заглянул Андрей.
— Вот, получил чек. — Я не проявил лишних эмоций.
— Сколько дали? — Андрей с жадным интересом приоткрыл рот, и глаза его заблестели. Я назвал сумму.
— Ну, прекрасно! — Он сложил губы трубочкой, от чего голос его приобрел бархатистый оттенок, надул щеки и начал разводить руками, показывая всем своим видом, что по отношению ко мне было только что произведено величайшее благо. — Поздравляю! Обязательно поблагодари Ефима за щедрость! И с тебя ресторан, у нас так принято. Надо всех пригласить, Леонида, Бориса, Петю…
— Да, неплохо, — я начал раздражаться. — Но почему собственно ты считаешь, что произошло что-то необыкновенное? Ведь эта сумма едва покрывает билеты…
— Ну знаешь, — Андрей надулся. — Пойми, ты не принес фирме еще никакой прибыли и кто знает, принесешь ли, а Ефим уже тебе платит деньги! И учти, все, что ты здесь получишь, тебе придется отрабатывать тяжелым трудом, так устроен капитализм. А насчет обеда договоримся. — Он снова исчез.
Я тщетно попытался сосредоточиться на загадочном ящике с надписью «Пусик», стоявшем передо мной, но в голову лезли бесконечные поучения, только что увиденный мной дружный коллектив, предстоящий дружеский ужин в ресторане в приятной компании и люди с бледными лицами, сидящие в соседней комнате…
— Привет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43