Засмотрелся на бегущую землю, закружилась голова. Подняв
голову, он увидел поле, желтеющее стерней. Воздух напоен терпким
ароматом и запахом паровозного дыма, который сегодня казался даже
приятным.
Через минуту рядом сел Мак.
- Смотри не вывались, - крикнул он. - Знавал я одного, засмотрелся
под ноги, голова закружилась он и упал прямо лицом вниз.
Джим повел рукой - за рядами молодых эвкалиптов промелькнул
красный амбар и белый фермерский дом.
- А там, куда мы едем, так же красиво?
- Еще красивее. На много миль окрест одини яблони, и все усыпаны,
буквально усыпаны, яблоками. Прямо ветви ломятся, а в городе за каждое
яблочко пятак плати)
- Я и сам не знаю. Мак, почему я раньше так редко за городом
бывал. Удивительно: тянуло уехать, а не уезжал. Раз, еще в детстве,
какая-то масонская организация устроила нам, ребятишкам, пикник, и на
грузовиках человек пятьсот вывезли за город. Целый день гуляли. Там
росли высокие деревья. А я, как взобрался на верхушку, так весь день и
просидел. Думал: выпадет минутка свободная, буду сюда ездить. Да так и
не съездил.
Мак прервал его.
- Поднимайся. Дверь нужно закрыть. К Уилсону приближаемся. Нечего
зря дразнить станционную полицию.
Они потянули вдвоем, и дверь поддалась. В вагоне стало темно и
душно, задрожали стены; все реже и реже стучат колеса на стыках рельсов
- поезд замедлил ход, подъезжая к городку. Трое попутчиков поднялись на
ноги.
- Нам вылезать, - бросил их старший и приоткрыл дверь. Его
спутники проворно выскользнули из вагона, а сам он повернулся к Маку. -
Ты, приятель, надеюсь, не в обиде.
- Ну, о чем ты!
- Бывай здоров! - и, выпрыгнув из вагона, прокричал: -Чтоб тебе
пусто было, сукин сын!
Мак лишь рассмеялся и прикрыл дверь. Вскоре поезд снова стал
набирать скорость, колеса застучали чаще. Мак пошире открыл дверь и
уселся на солнце.
- Мозгляк паршивый! - сплюнул он.
-А ты и впрямь боксер, Мак? - спросил Джим.
- Куда там! С этим-то пара пустяков - его только припугни! Он
думал, я сам ему с перепугу бумагу предложил. Конечно, нет правил без
исключений, только чаще всего, если парень старается тебя напугать, то
он сам трус. - И он обратил массивное добродушное лицо к Джиму. -
Удивительно, почему-то, как с тобой заговорю, либо в ораторство
ударюсь, либо наставлять начинаю.
- Да брось. Мак. Мне все на пользу.
- Дай бог, если так. Значит, выходим в Уивере и пересаживаемся на
восточное направление. Километров сто ехать еще. Повезет, так ночью уже
в Торгас приедем. Он вытащил кисет, свернул самокрутку, прикрыв ее от
встречного ветра. - Может, закуришь, Джим?
- Спасибо, не курю.
- Да, видно, пороки тебе незнакомы. Пить не пьешь, с девочками не
гуляешь.
- Сейчас нет. Раньше, бывало, по пьяной лавочке, к шлюхам
наведывался. Не поверишь. Мак, но с юных лет я девчонок сторонился.
Наверное, боялся, что быстро захомутают.
- Небось, красавчиком слыл?
- Не в том дело, просто у всех моих приятелей жизнь не сложилась.
Уж где они только девчонок не пялили: и за афишными тумбами, и на
складах, средь каких-нибудь досок. Рано или поздно у подружки пузо
появляется и... одним словом, Мак, я боялся, что попаду в такую же
мышеловку, как отец с матерью: двухкомнатная квартирка, дровяное
отопление. Как перед богом клянусь, роскошь мне не нужна, просто не
хотелось лямку тянуть, как дружки. Утром идут - в руках жестянка с
обедом: кусок полусырого пирога да термос со вчерашним кофе.
- Ну, что ж, не хотел тянуть лямку, зато сейчас жизнь у тебя слаще
сахара. Подожди, достанется еще тебе на орехи, вот только дело
закончим.
- Сейчас совсем другое. Шибанут раз по зубам - это не беда.
Главное, чтоб не заела до смерти унылая жизнь. Разница большая.
- Но не настолько, чтоб глаз всю дорогу не смыкать. Да и про шлюх
слушать - удовольствие невеликое. - Мак зевнул, поднялся, собрал в кучу
бумагу, улегся и быстро заснул.
А Джим еще долго сидел в дверном проеме, смотрел, как мимо бегут
фермерские домики, поля, засаженные капустой, свеклой; грядки салата,
моркови, с похожей на папоротник ботвой. Меж свекольных грядок блестела
вода. Вот промелькнули поля люцерны, просторные здания молочных ферм, в
нос ударил запах навоза. Потом поезд пошел меж холмами, и солнце
скрылось. Чуть поодаль от насыпи на крутых склонах рос папоротник, ярко
зеленели дубки. Ритмичный перестук колес убаюкал и Джима. Поначалу он
сопротивлялся, мотал головой; хотелось увидеть как можно больше. Но,
наконец, встал, прикрыл дверь и улегся на свою бумажную подстилку.
Уснул он враз словно провалился в ревущую бездонную черноту и,
казалось, проспал целую вечность.
Мак едва растолкал его.
- Нам пора! - крикнул он.
Джим ошалело сел.
- Господи, неужто сотню километров уже отмахали?
- Почти что. Видать, и тебя стук да шум сморили. Я тоже в
товарняке сразу спать заваливаюсь. Ну, как, проснулся? Еще пару минут -
и пойдет медленнее.
Джим сдавил гудящую голову руками.
- Будто врезали крепко!
Мак распахнул дверь и крикнул:
- Прыгай по ходу поезда! И как прыгнешь, не останавливайся,
вперед! - и исчез. Джим прыгнул следом.
Солнце было в зените, почти прямо над головой. Впереди, в тени
садов, теснились домики. Поезд уходил все дальше, а Мак с Джимом
задержались на путях.
- Здесь одна ветка уходит в сторону и пересекается с той, которая
нам нужна, - к долине Торгас. Городком не пойдем. Полями напрямик и - к
перекрестку путей.
Мак, а следом и Джим перебрались через ограду из колючей
проволоки, пересекли поле со жнивьем, вышли на грунтовую дорогу.
Оставили в стороне городок и через полмили вышли к железнодорожному
разъезду.
Мак сел на железнодорожную платформу, кивнул Джиму - присаживайся!
- Здесь место хорошее. Поезда часто ходят. Может, и ждать долго не
придется.
Он скатал бурую самокрутку.
- Тебе теперь тоже без курева не обойтись. Очень общению помогает.
Со сколькими людьми переговорить придется. Предложишь человеку закурить
или сам попросишь, он сразу сердцем потеплеет. А предложит тебе кто
сигаретку, а ты откажешься - словно в душу плюнешь. Так что давай-ка
закуривай.
- Попробую, пожалуй, - решил Джим. - Я ведь только в детстве
баловался. Отвык, небось затошнит.
- Держи, я тебе уже скрутил.
Джим взял самокрутку, затянулся.
- А ничего вроде. Я уж и вкус позабыл.
- Если и не понравится, все одно - для дела польза. На таких
мелочах у наших ребят вся работа держится... Никак, поезд идет. - Мак
встал. - И, похоже, товарный.
Поезд медленно полз по пути.
- Надо ж! - воскликнул Мак. - Восемьдесят седьмой! Наш! А мне в
городе говорили, что он на юг идет. Видно, кое-какие вагоны отцепил и -
на восток.
- Давай отыщем вагон, в котором ехали. Мне в нем понравилось.
Состав поравнялся с ними. Мак и Джим вскочили в вагон, и Мак сразу
же улегся на прежнее место.
- Могли б спать и никуда не вылезать!
Джим снова устроился подле двери. Поезд натужно полз меж круглыми
холмами, попались даже два коротких туннеля. Во рту у Джима еще
оставался привкус табака, приятный привкус. Он порылся в кармане
куртки.
- Слышь, Мак!
- Что?
- Я вчера две шоколадки купил.
Мак взял одну, развернул.
- Ну, ты, видать, в любой революции пригодишься.
Через час Джима снова стало клонить ко сну. Он неохотно закрыл
дверь, забрался на бумажное ложе, и его тотчас же поглотила черная
ревущая бездна. Потом его понесло в каком-то потоке, среди щепок,
обломков. И самого тащило куда-то вниз, вниз, где кончался сон.
Он проснулся - Мак тряс его за плечо.
- Ты б, наверное, неделю дрыхнул, дай тебе только волю! Больше
двенадцати часов сегодня проспал.
Джим потер глаза.
- Опять голова гудит!
- Ну-ка побыстрее просыпайся! Уже к Торгасу подъезжаем!
- Ну и ну! Который час?
- Около полуночи, должно быть. Ну, вот и приехали. Готов?
- Конечно.
- Пошел!
Поезд медленно потащился дальше. Впереди за красным глазком
семафора виднелась станция. Дежурный махал фонарем. Справа тусклые
лампочки на столбах скупо освещали городскую улочку, отбрасывая в
ночное небо белесые ореолы. В воздухе похолодало.
- Есть хочется. Какие будут соображения на этот счет, Мак?
-полюбопытствовал Джим.
- Подожди, сейчас на свет выйдем, посмотрим, кто-то у меня в
списке значится. - И он скрылся во тьме. Джим чуть не вприпрыжку
поспешил следом. Они вышли на городскую окраину, и на углу, под
фонарем, Мак остановился, вытащил листок бумаги.
- Это славный городок, Джим. Здесь нас поддерживают человек
пятьдесят. Есть на кого положиться, выручат в трудную минуту. Ага, вот
кто мне нужен. Альфред Андерсон, меж Четвертой и Пятой улицами, держит
передвижное кафе. Ну, что скажешь?
- А что это за список?
- Список тех, кого мы считаем сочувствующими. С помощью этого
списка мы все, что хочешь, раздобудем, от вязаных носков до ружейных
патронов. А фургончик Альфа открыт всю ночь напролет. Пойдем, это я
возьму на себя.
Скоро они свернули на главную улицу, прошли ею почти до конца, там
попадались пустые лавки, дома стояли не так кучно. Передвижное кафе
Альфа оказалось уютным фургончиком, в оконцах - красное витражное
стекло, задвижная дверь. У стойки на табуретах расположились двое, за
стойкой суетился полный молодой человек, голые руки массивны и белы.
- Эти двое не засидятся, - на чашку кофе с пирожным забежали, -
определил Мак. - Подождем, пусть уйдут.
Они задержались у входа, и тут появился полицейский, стал
приглядываться.
Мак нарочито громко сказал:
- Давай сначала по куску пирога съедим, а уж потом домой пойдем.
Джим понял с полуслова.
- Не хочу я пирога, у меня глаза слипаются, пошли домой.
Полицейский прошел мимо. Казалось, он даже принюхивается.
Мак негромко произнес:
- Небось, думает, что мы решили эту забегаловку обчистить, да
никак с духом не соберемся.
Полицейский развернулся и зашагал к ним.
Мак заговорил громче:
- Как хочешь, можешь идти домой, а я кусочек пирога перехвачу, -
и, поднявшись по ступенькам, открыл дверь.
Хозяин улыбнулся.
- Добрый вечер, ребята. Никак похолодало на улице, а?
- Точно, - бросил Мак и прошел к дальнему от двоих посетителей
концу стойки. По лицу Альфа пробежала догадливая тень.
- Вот что, ребята, если вам нечем платить, я угощу вас кофе с
булочкой. Только, чур, не ловчить; наедитесь за мой счет, а потом
скажете: валяй, мол, зови полицию. У меня дармоеды прямо в печенках
сидят.
Мак усмехнулся.
- Кофе с булочкой - лучше и не придумать, Альфред.
Хозяин подозрительно покосился на него, снял высокий поварской
колпак и почесал затылок.
Двое посетителей допили кофе.
- А что. Альф, ты всегда бродяг кормишь? - спросил один.
- Господи, да как иначе-то? Не откажешь ведь бедолаге в чашке кофе
морозной ночью из-за того, что у него паршивого пятака нет.
Посетитель хмыкнул.
- А двадцать чашек кофе-это уже доллар. Ты так по миру скоро
пойдешь. Ну, что, Уилл, в путь? - они поднялись, расплатились и вышли.
Альф выбрался из-за стойки, проводил их, плотно задвинул дверь,
затем вернулся на привычное место и с таинственным видом наклонился к
Маку.
- Кто вы, ребята?
Рукава у него были закатаны по локоть, руки белые, движения
спокойные: он размеренно и непрестанно вытирал стойку тряпкой.
Мак подмигнул и ответил ему как настоящий заговорщик:
- Нас из города с заданием прислали.
От волнения щеки у Альфа вспыхнули.
- Я как вас увидел, именно так и подумал. А как вы догадались ко
мне прийти?
- Ты по-доброму встречал наших людей, мы такого не забываем.
Альф гордо улыбнулся, будто его награждали, а не выманивали обед.
- Вы, ребята, поди и не ели сегодня толком. Дайте ка я вам котлеты
по-гамбургски приготовлю.
- Великолепно! - Мак не заставил себя упрашивать. - Мы и впрямь
как волки голодные.
Альф подошел к холодильнику, достал две пригоршни фарша, проворно
скатал котлеты, мазнул сковородку на газовой горелке маслом и бросил
котлеты. Сверху посыпал мелко нарезанным луком. Тут же в кафе вкусно
запахло.
- Э, прямо хоть сам на сковородку прыгай!
Масло зашипело, лук сделался золотистым. Альф снова перегнулся
через стойку.
- А что у вас здесь за дело?
- Да в ваших краях больно много красивых яблок уродилось.
Альф выпрямился, упершись в стойку толстыми руками, в маленьких
глазках мелькнула догадка.
- Так-так, ясно. Понял,- таинственно произнес он.
- Не пора ли переворачивать? - подсказал Мак.
Альф перевернул котлеты, прижал лопаточкой. Собрал рассыпавшийся
лук, положил на котлеты сверху, примял.
Каждое движение нарочито замедленно, словно Альф погрузился в
раздумья - так раздумчиво смотрят порой коровы.
- У моего старика тоже есть сад и клочок земли. Надеюсь, вы ему
вреда не причините? Ведь я к вам подоброму отношусь.
- Конечно, по-доброму, - согласился Мак. - Мелкие фермеры не
пострадают. Передай отцу: мы его не тронем. А пустит к себе погостить,
так мы весь урожай ему соберем.
- Спасибо. Я с ним поговорю. - Альф положил котлеты на тарелки,
добавил картофельного пюре, примял сверху и в ложбинки плеснул бежевой
подливки.
Мак и Джим с жадностью набросились на еду, запили все кофе,
кусочками хлеба собрали с тарелок остатки, а Альф вновь наполнил их
чашки.
- Обед на славу! - воскликнул Джим. -Я прямо умирал с голоду.
- Угощение - что надо, - подхватил Мак, - ты. Альф, славный
парень.
- Не будь у меня этого кафе и не владей мой старик землей, я б,
ребята, с вами пошел. Ведь стоит кому узнать, кого я привечаю, разнесут
мой фургончик в щепы!
- Ну, от нас-то никто ничего не узнает, - заверил Мак.
- Не сомневаюсь, ребята.
- А много ли уже сборщиков заявилось сюда?
- Да уж порядком. Многие у меня столуются. У меня за четвертак -
отличный обед: суп, мясо, два вида овощей, хлеб, масло, пирог, две
чашки кофе - и за все двадцать пять центов. Прибыль, конечно, грошовая,
зато и продавать удается больше.
- Молодец, - похвалил Мак, - а не называли ребята кого-нибудь из
своих вожаков?
- Вожаков?
- Ну, кто-то же должен их направлять.
- Ага, понял, - кивнул Альф. - Нет, что-то не припоминаю.
- А где вся братия околачивается?
Альф потер жирный подбородок.
- Я-то знаю об их двух лагерях. Один - вдоль шоссе, другой - у
реки. Там в ивняке бродяги испокон веков лагерь разбивали.
- То, что нужно. Как туда добраться?
Альф ткнул толстым пальцем.
- На перекрестке свернете, дойдете до окраины, увидите реку и
мост. Чуть влево - тропинка в ивняке. Метров четыреста пройдете - там и
лагерь. А вот сколько у них народу, сказать не берусь.
Мак поднялся, надел шляпу.
- Хороший ты парень. Альф. Нам пора. Спасибо, что накормил.
- У моего старика есть сарай с койкой, на тот случай, если
надумаете у него переночевать, - предложил Альф.
- Не получится. Альф. Нам нужно дело делать, а значит, быть среди
людей.
- Наведывайтесь, всегда подкормлю, только время выбирайте, как
сегодня, - чтоб посетителей не было.
- Спасибо еще раз. Все ясно, непременно заглянем.
Мак пропустил Джима вперед и закрыл за собой дверь. Спустившись с
крылечка, они пошли по указанной улице. На углу из подъезда вдруг
вынырнул полицейский.
- Что задумали? Говорите! - рявкнул он.
Джим от неожиданности отпрянул, а Мак спокойно остановился.
- Мы, начальник, простые работяги. А задумали вот яблоки
пособирать.
- Что ночью здесь делаете?
- Да мы прямо с поезда, на товарняке прикатили.
- И куда идете?
- К реке, вроде там ребята расположились.
Полицейский точно врос в землю.
- Деньги есть?
- Вы же видели, мы в кафе расплачивались. Мы не какие-то там
бродяги-побирушки.
Полицейский наконец отошел в сторону.
- Проваливайте, да поживее, и чтоб по ночам не шастать по городу!
- Слушаемся, начальник.
И они спешно отошли.
- Ну и любезничал ты с ним, - удивился Джим.
- А почему б и не полюбезничать? Вот тебе первый урок: не спорь с
легавым, тем более ночью. Получи мы сейчас по месяцу тюряги за
бродяжничество, славно бы дело обернулось, а?
Они поплотнее запахнули легкие хлопчатые куртки и прибавили шагу.
Все меньше и меньше фонарей попадалось им на улицах. - А с чего ты
думаешь начинать? - спросил Джим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31