Не стоит перечислять многочисленных горилл и всех остальных
представителей фауны зоосада под названием Дрейк-стрит и оплакивать всех
покойников из ЦРУ. Все эти люди... опасные и безобидные, палачи и жертвы,
хитрецы и простачки, те, кто все еще бродит по улицам этого города, чей
темный силуэт четко вырисовывается на мерцающем небосклоне, и те, кто,
подобно нам, отправились в плаванье вниз по Темзе, только на несколько
вершков ниже уровня реки, ведь каждое путешествие подобно умиранию, но
случаются и такие путешествия, которые равны полному умиранию.
- Ты, Борислав, смотришь на жизнь слишком прозаически, - укоряю я
его. - У каждого есть воспоминания...
Но Борислав, который привык к подобного рода замечаниям,
довольствуется тем, что решительным жестом швыряет в реку докуренный до
самого фильтра окурок сигареты. Потом плотнее запахивает плащ и, подняв
глаза на внезапно прохудившееся небо, залитое электрическим сиянием,
констатирует:
- Опять льет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
представителей фауны зоосада под названием Дрейк-стрит и оплакивать всех
покойников из ЦРУ. Все эти люди... опасные и безобидные, палачи и жертвы,
хитрецы и простачки, те, кто все еще бродит по улицам этого города, чей
темный силуэт четко вырисовывается на мерцающем небосклоне, и те, кто,
подобно нам, отправились в плаванье вниз по Темзе, только на несколько
вершков ниже уровня реки, ведь каждое путешествие подобно умиранию, но
случаются и такие путешествия, которые равны полному умиранию.
- Ты, Борислав, смотришь на жизнь слишком прозаически, - укоряю я
его. - У каждого есть воспоминания...
Но Борислав, который привык к подобного рода замечаниям,
довольствуется тем, что решительным жестом швыряет в реку докуренный до
самого фильтра окурок сигареты. Потом плотнее запахивает плащ и, подняв
глаза на внезапно прохудившееся небо, залитое электрическим сиянием,
констатирует:
- Опять льет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32