Казариан опустил кулон в мою протянутую руку.
Едва камень коснулся моей ладони, все остальные ощущения исчезли, словно провалившись в бездонный колодец. Казалось, прямо у меня в голове зазвучал странный, настойчивый голос, обращавшийся ко мне напрямую. Прежде чем я лишилась способности действовать, мне удалось сунуть руку в карман и разжать пальцы, разорвав контакт с камнем.
Схватив доску, я написала для Нолар:
«Эльзенар вложил в этот камень некое сообщение — срочную просьбу о помощи. Я готова записать его, но у меня дрожит рука. Ты можешь доставить меня в кровать? Боюсь, что от боли я могу в любой момент потерять сознание».
Джонджа насмешливо фыркнула.
— Просьба о помощи, которая ждала тысячу лет, может подождать и еще несколько часов — или дней.
Твоя нога и ты сама нуждаешься в помощи лекаря.
Куда подевался наш посланник? Он давно уже должен был доложить Оуэну.
У меня снова начало темнеть в глазах, но, как это часто бывает в напряженные моменты, сущий пустяк вдруг показался до крайности важным. Внезапно осознав, что обе мои руки обнажены, я с трудом нацарапала:
«Пожалуйста, извинись от моего имени перед госпожой Беталией. Во время драки с Гратчем я потеряла обе ее прекрасные перчатки».
— Туда им и дорога, — твердо сказала Нолар. — На них даже смотреть было страшно. — Она повернулась к дальней двери и с облегчением улыбнулась. — Не беспокойся. Дюратан уже несет носилки, на которых мы переносили мастера Кестера, когда он упал и сломал ногу.
Голос ее звучал все тише, словно удаляясь, а затем меня окутала кромешная тьма, лишив меня чувств.
Следующим моим ощущением был восхитительный запах бульона. Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на прекрасной мягкой постели, откинувшись на груду подушек. Рядом сидела Нолар, помешивая что-то в висевшем над очагом котелке.
Подняв руку, я хлопнула по простыне, чтобы привлечь ее внимание. Она сразу же поспешила ко мне с кружкой бульона и костяной ложкой. Ни один богатый торговец не наслаждался угощением на самом лучшем пиру так, как я наслаждалась этим простым бульоном. Я жестом попросила дать мне грифельную доску, но Нолар ждала, пока я не выпью бульон до последней капли.
Я сразу же заметила, что мою бедную старую доску, проделавшую вместе со мной множество опасных путешествий, сменила новая, оправленная в прочную деревянную раму. Нолар протянула мне мел, и я написала:
«Как долго я спала?»
— Ночь и почти полдня, — ответила Нолар. — Сейчас уже второй час пополудни, и все мы рады передышке после того, что пережили прошлой ночью.
Хотя, — добавила она с хитрой улыбкой, — нам всем не терпится услышать опоздавшее на столько лет сообщение Эльзенара. Когда ты почувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы передать его нам, об этом желал бы знать мастер Оуэн. Поскольку в этой комнате все мм вряд ли поместимся, он предлагает поставить кресла, в коридоре.
Я вытерла доску и написала:
«Пожалуйста, передай мастеру Оуэну, что и мне тоже не терпится узнать, какое сообщение спрятал Эльзенар в своем камне. Мне пока неизвестно его содержание, но если ты принесешь мне пергамент и чернила, как и в прошлый раз, и стол, который можно поставить рядом с кроватью, я постараюсь записать древнюю просьбу Эльзенара».
Час спустя моя спальня превратилась в аудиторию.
Морфью пожелал занять мягкое кресло рядом с моей кроватью, чтобы лучше слышать. Нолар настояла, что рядом со мной будет сидеть она сама, чтобы, как она сказала, ей было легче читать то, что я напишу, а также обеспечивать меня едой и питьем, если они мне потребуются. Оуэн сел возле двери, а Джонджа и Дюратан поставили свои кресла в коридоре, сразу за дверью. Казариан предпочел стоять у изножья кровати.
Пока я спала, Джонджа и Нолар сняли с меня одежду барона, заменив ее длинной полотняной ночной рубашкой, в которой мне было намного удобнее. Они перевязали мои ушибленные ребра и колено и наложили на бедро чудесный компресс, который одновременно согревал меня и снимал боль. Я чувствовала себя намного лучше, чем сразу после возвращения через портал.
Зеленый бархатный камзол Оралиана был аккуратно повешен в ногах кровати. Мне не требовалось дотрагиваться до него, чтобы узнать, что камень Эльзенара все еще лежит в кармане, где я его оставила. Я жестом попросила Казариана подать мне камзол. Когда я в первый раз коснулась камня в подвале Лормта, мои впечатления были смешанными и отрывочными, из-за невыносимой боли. Оставалось лишь надеяться, что заклятие Эльзенара позволит мне второй раз принять сообщение — теперь, когда я могла посвятить ему все свое внимание.
Я покачала кулон над столом, стоявшим возле моих коленей, затем взяла камень в правую руку. Словно поток ледяной воды из горного ручья, в мой мозг полился колдовской голос Эльзенара.
Глава 25
Эльзенар — заколдованное сообщение, записанное Мерет в Лормте
(21 день. Месяц Ледяного Дракона / 20 день, Луна Ножа)
Приветствую тебя. Дитя Разума. Сколь бы долгое время ни разделяло нас, я знаю, что ты услышишь мой зов и придешь мне на помощь. Выслушай же мою историю. Я Эльзенар, Светлый Маг. Я создал проход из Лормта в лежащий за морем край Арвон, в надежде на помощь магов-единомышленников перед лицом угрозы, исходящей от Тени, порождения Эскора. Первая моя попытка была неудачной — магические силы, которые призвали маги Лормта, чтобы создать Главные Врата, вышли из повиновения. Однако на какое-то мгновение проход в Арвон все же открылся и был обнаружен тамошним Темным Адептом, неким Нарвоком, который тоже пытался открыть Врата, но не обладал соответствующей Силой. Он устроил мне засаду и, когда позднее я сотворил еще одно заклинание, как бы перетащил портал создаваемого мной прохода в свое логово. В результате, едва появившись там, я оказался тут же вовлечен в Поединок Силы. Мой волшебный камень позволил мне отчасти предвидеть намерения Нарвока. Я без промедления сотворил заклинание, которое должно было швырнуть его в наполовину открытые Врата и запечатать их за ним — но он, в свою очередь, распознал бесценные свойства моего камня и, воспользовавшись своей Силой, вырвал камень из моей руки.
Однако, прежде чем Нарвок успел завладеть добычей, мы оказались во власти третьей, куда более могущественной Силы. Мы оба не знали, что в далекой древности место, где мы находились, было Средоточием Силы. Энергия наших заклинаний пробудила эту местную Силу. Вырвав мой камень у Нарвока, она бросила его на каменный пол, так что я не мог до него дотянуться, и в то же мгновение швырнула Нарвока в его собственные Врата, уничтожив проход, едва лишь Темный Адепт провалился в него.
Не имея в руке камня, я не в состоянии был противостоять пробудившейся Силе. Я почувствовал, как меня тащит назад, к моим Вратам, ведущим в Лормт. Я чувствовал, будто само мое существо раздирают надвое; часть меня была выброшена через некий проход, недоступный моему пониманию, оставшаяся же часть была заключена, словно муха в капле янтаря, в стенах этого помещения. Однако я не присутствовал здесь на физическом плане, уцелевший фрагмент моей сущности был столь мал, что казался невидимым. Мой камень, однако, продолжал существовать, и, поскольку он был тесно со мной связан, я смог послать ему мысленный призыв.
С его помощью я обратился к местной Силе, с просьбой взглянуть на мой камень и на то, что от меня осталось, и дал понять, что я не замышлял зла и что я вовсе не принадлежу Тени, как Нарвок.
Я тут же подвергся безжалостному исследованию, чуть ли не вывернувшему меня наизнанку. К моему облегчению, Сила приняла меня.., но после того, что она сотворила с Нарвоком и со мной, все ее могущество, накопленное за долгие годы, иссякло. Проникнув в мой разум, Сила выразила искреннее сожаление по поводу случившегося со мной, а затем, к моему ужасу, исчезла.
Лишенный физической сущности, я не мог дотронуться до камня, даже если бы был способен двигаться.
С одной стороны, в чем-то мне повезло, поскольку в нынешнем бестелесном состоянии я не нуждался ни в нише, ни в воде. Мне оставалось лишь ждать, пока кто-либо придет сюда, кто-то, к чьему разуму я мог бы обратиться посредством моего камня. Я был не в состоянии даже следить за течением времени. Судя по всему, я был заключен в некоем подземелье, но оно могло находиться и под заброшенным замком или необитаемыми руинами. Вспышки света во время нашего Поединка Силы освещали каменные ступени в дальнем углу, но внешний свет сюда не проникал, и невозможно было отличить день от ночи.., или, как я, к несчастью, обнаружил, одно время года от другого.
Когда, наконец, в подвал, спотыкаясь, вошел неизвестный, его тяжелая одежда была покрыта снегом! Я заставил камень ярко сверкать, чтобы осветить помещение и привлечь внимание вошедшего. Пришелец тут же откинул отороченный мехом капюшон. Это была женщина.
Когда она подошла ближе, глядя на сияние моего камня, я воспользовался тем, что вижу ее — ведь она не была ни магом, ни даже ученицей мага — чтобы послать ей мысленный приказ; «Подойди ко мне». Она восприняла его, и, едва она наклонилась и голой рукой взяла камень, я ощутил надежную мысленную связь с ней.
Сразу же стало ясно, что она ничего не сможет сделать, чтобы освободить меня, поскольку не обладала ни знаниями, ни Силой для того, чтобы управлять моим камнем. За время своего заключения я примирился с такой возможностью; вряд ли стоило ожидать, что первый же, вошедший в мою темницу, окажется Адептом.
Я также обдумал соответствующий план на случай, если мой первый потенциальный спаситель окажется женщиной, не обученной магии.
Считая позорным для себя использовать Силу для того, чтобы заставить женщину поступить против ее воли, — лишь приверженцы Тылы позволяют себе подобное — я описал ей свое отчаянное положение и предложил выход. С ее согласия, я мог бы с помощью магии зачать в ее теле ребенка, с тем чтобы родившееся Дитя моего Разума могло однажды вернуться сюда, наделенное Силой, которая могла бы меня освободить.
Я тут же почувствовал смятение в ее душе. Сама мысль о магии внушала ей отвращение — странная реакция, которой я не предвидел, но я не мог знать, какие изменения в людских обычаях могли произойти за то время, пока я пребывал в заточении. Однако, вместе с тем, ей казалась крайне привлекательной сама возможность зачать ребенка. Прожив с мужем три года, она страстно желала иметь от него сыновей, но судьба до сих пор не даровала им детей.
После напряженных раздумий она честно призналась, что привыкла взвешивать все «за» и «против», прежде чем решиться на какой-либо поступок.
Мне понравилось ее благоразумное поведение. Если бы она согласилась, эта женщина с сильным характером могла бы стать лучшей матерью для моего будущего избавителя. Поскольку она не могла меня видеть, я показал ей мое изображение таким, как я выглядел когда-то.
Затем я заверил ее, что мое предложение не следует рассматривать как супружескую измену и что они с мужем должны воспитывать Дитя моего Разума, как свое собственное. Кроме того, я предложил ей на определенное время стереть все воспоминания об этом событии. Я хотел, чтобы с первых признаков беременности она и ее муж считали ребенка своим. Однако я настоял на том, что, когда ребенок станет достаточно взрослым для того, чтобы прийти мне на помощь, к женщине вернется память о нашей встрече и она сможет дать соответствующие указания и советы. Я объяснил ей, что, если она действительно хочет мне помочь, она должна взять с собой мой камень, поскольку он обеспечит магическую защиту для нее и ее ребенка, оберегая их от любых опасностей.
Она еще немного подумала, затем согласилась мне помочь, попросив, чтобы я временно стер ее память.
Чтобы объяснить появление у нее камня, я предложил ей, чтобы она помнила о нем, как о ценном подарке, полученном из таинственного источника, и чтобы она хранила его до совершеннолетия ребенка (если это будет сын) или в качестве обручального дара (если это будет дочь). Когда придет пора, воспоминания о нашем договоре вернутся, и она передаст камень и связанные с ним обязательства ребенку ее тела и моего разума.
Получив ее согласие, я от всего сердца поблагодарил ее и тут же приступил к заклинаниям. Чтобы ребенок обладал богатым внутренним миром и был склонен к размышлениям, я сделал его немым от рождения, а также наделил даром мысленного осязания, что позволило бы ему в будущем сразу же опознать мой камень.
Знай же. Дитя Разума, что я, Эльзенар, твой отец, молю тебя поспешить мне на помощь. Путь же ко мне укажет тебе твоя мать, леди Веронда из Долин…
Глава 26
Мерет — события в Лормте
(21 день, Месяц Ледяного дракона / 20 день, Луна Ножа)
Сначала мысленный голос Эльзенара полностью овладел мною, но постепенно я вновь начала осознавать, что нахожусь в Лормте. Я даже обнаружила, что мне удалось ненадолго отложить камень в сторону, пока Нодар читала вслух слова Эльзенара, которые я уже успела записать. Мне очень хотелось, чтобы остальные поняли, сколь безотлагательна и важна переданная мне магическим образом просьба Эльзенара. Каким-то образом я знала, что, вне всякого сомнения, это сообщение не было ложным. Судя по его эмоциональной окраске, Эльзенар был убежден, что единственная его надежда на спасение — это отклик на заколдованную мольбу о помощи.
Я на мгновение подняла взгляд. Слушатели были полностью захвачены рассказом Эльзенара о его сверхъестественном заточении. Когда я вновь начала писать, в моем мозгу эхом отдались слова Эльзенара: «Я сделал так, чтобы ребенок был немым от рождения…» Меня обдало холодом от дурного предчувствия. Я с трудом заставила себя держать перо, пока две невероятные фразы не хлестнули меня, словно бич: «Я, Эльзенар, твой отец», и «твоя мать, леди Веронда из Долин».
Обладай я голосом, я вскрикнула бы от ужаса. Я не почувствовала, как камень выпал из моих онемевших пальцев — меня окутала плотная пелена мрака, лишив каких-либо ощущений.
Потом мне рассказали, что у меня словно оборвалось дыхание, и я упала на подушки. Пока Джонджа растирала мне руки, Нолар схватила свою сумку, лежавшую неподалеку, и поднесла к моему носу горсть растертых целебных листьев.
Острый бодрящий запах вывел меня из обморока, заставив чихнуть. Едва открыв глаза, я жестом попросила всех отойти от моей кровати, чтобы я могла опомниться и перевести дух.
Я отчаянно пыталась осмыслить казавшуюся невероятной правду. Маг Эльзенар действительно был моим настоящим отцом.., но, прежде чем моя мать отправилась на поиски убежища от зимней бури среди древних руин в окрестностях Ферндола, Эльзенар провел там в заключении тысячу лет. Я наконец нашла ответ на вопрос, ради которого совершила столь долгое путешествие: теперь я знала, кем был мой истинный отец.
И совсем не по себе мне стало от второго открытия — еще одного неожиданного ответвления моей родословной, хотя и весьма отдаленного во времени. Я была зачата Эльзенаром почти семьдесят шесть лет назад, но за тысячу лет до этого он стал основателем Рода Кревонеля. Таким образом, Казариан оказался моим кровным, родственником! Дрожащей рукой я взяла новый лист пергамента и написала последние невероятные слова послания Эльзенара, добавив к ним выводы о моей родословной.
Когда Нолар прочитала мои слова, Казариан побледнел настолько, что мне показалось — еще немного, и он упадет в обморок. Однако он лишь по привычке яростно вертел свой золотой перстень. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло, словно у него пересохло в горле.
— Откуда мы знаем… — начал он, затем замолчал и налил себе ячменного отвара из кувшина, который Нолар принесла для меня. В иное время, я уверена, любой ализонский барон выплюнул бы столь безвкусное питье с подобающими случаю проклятиями. Однако Казариан был настолько взволнован, что выпил целый кубок без единого звука. Сомневаюсь, что он вообще понял, что пьет. Однако жидкость придала его голосу обычную твердость, и он закончил свой вопрос:
— Откуда мы знаем, где искать нашего общего… Прародителя само слово прозвучало в его устах так, словно он проглотил нечто кислое), если проход в место его заключения был магическим образом разрушен? Наверняка, твоя мать давно умерла и не может указать нам путь, как рассчитывал Эльзенар.
Я поспешно написала: «Даже если бы древний проход существовал до сих пор, мы не смогли бы отыскать то место неподалеку от Лормта, где Эльзенар его создал. Нет, если мы и в самом деле хотим помочь Эльзенару, мы должны отправиться в Долины — морем, затем верхом и, возможно, пешком. Мне не было еще и двадцати, когда умерла моя мать, но я хорошо помню, как в детстве я путешествовала с ней в окрестностях торговой базы, где я родилась. Мне кажется, я могла бы найти место заключения Эльзенара. Моя мать как-то раз показала мне древние каменные руины, где, как она сказала, она пряталась от зимней бури в тот год, когда осенью родилась я».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27