Подрядчик оказался не в силах урегулировать конфликт, и в дело вмешалось социальное бюро городского марионеточного правительства. Оно потребовало от рабочих прислать для переговоров делегацию. После обсуждения этого вопроса на партсобрании портовой ячейки возглавить делегацию рабочих поручили Фыну.
Как и следовало ожидать, японская военная администрация и социальное бюро задержали рабочих делегатов. В порт прислали большое количество солдат из гарнизона и полицию. Солдаты блокировали пристань, производили в бараках кули обыски. Грузчиков сгоняли на пристань и силой заставляли приступить к работе.
Здесь, на пристани, Лян Юнь снова встретился с избившим его когда-то Рябым. Это произошло в тот момент, когда Рябой с японской офицерской саблей и пистолетом на поясе ворвался в барак жули. Солдаты, шпики и полицейские смотрели на стоящих перед ними безоружных людей, как на своих злейших врагов. Рябой злобно вглядывался в лица грузчиков. Его выпуклые, с красными прожилками глаза останавливались то на одном, то на другом лице. По Лян Юню его взгляд скользнул безучастно. Он не узнал паренька. Лян Юнь хорошо его помнил. Сколько было в его короткой жизни вечеров, когда он, не в силах уснуть, строил планы мщения! Сегодня он уже умел сдерживать себя. Но все равно волнение его было настолько сильным, что он весь дрожал.
Грузчиков выгнали из барака на пристань. Там за ними велось строжайшее наблюдение. Взад и вперед
по пристани патрулировали группы японских и китайских солдат. Через десяток шагов стояли полицейские посты. Среди грузчиков шныряли переодетые шпики. Подрядчик в расстегнутой на груди куртке бегал взад и вперед, то перекидываясь несколькими словами с японскими офицерами, то угощая сигаретами полицейских. Он делал вид, что не замечает грузчиков. Те негромко бранились:
— Ишь, сука, как подлизывается! Готов прямо лизать...
— Предатель, японский прихвостень!
— Скотина бессовестная!
Подрядчик сначала делал вид, что не слышит их возгласов, потом, обменявшись несколькими словами с японским офицером, он подошел ближе к грузчикам и сказал:
— Друзья мои! Ваше неповиновение переходит всякие границы! Вначале это были пустяки. Подумаешь, прибавить немного денег — это легко было уладить... Но вы не должны были бросать работу. Ваши действия нарушают общественный порядок, наносят вред доблестной японской армии, сражающейся в Юго-Восточной Азии. Японское командование встревожено и готово применить к вам строгие меры наказания. Но к чему вам неприятности? Мы работаем вместе много лет... Я решил сегодня поговорить с вами и предложить примирение. Придерживаясь духа японо-китайского сотрудничества, императорская армия не станет помнить зла. Если вы теперь безропотно и безо всяких условий начнете работу, мы выпустим ваших арестованных товарищей... — Он многозначительно кашлянул и переменил тон. — Если же вы решитесь продолжать свои действия, то есть, решитесь «бить мух на голове у тигра», —-вы добьетесь только собственной гибели. Некоторые из вас вознамерились бороться с императорской армией... По-моему, эти люди не отведали еще медвежьего сердца и печени барса. Вам нужно
сейчас же, сию минуту возобновить работу! Слышите?
Грузчики безмолвствовали.
Подрядчик оглянулся на молчаливо стоящих сзади японцев, нерешительно почесал в затылке.
— Ребята, мы с вами работаем уже много лет. Я хочу предостеречь вас. Смотрите, вам будет хуже!.. Вспомните о ваших женах и детях. Что с ними будет, если...
Чей-то голос перебил его:
— Не станем работать, все равно жизни нет...
— Ты, ты... — Подрядчик старался отыскать в толпе того, кто кричал. — Выходи вперед, если такой смелый!
Кули стояли неподвижно. Никто не шелохнулся. На подрядчика в упор смотрели сотни пар глаз.
Японский офицер, наблюдавший за всем со стороны, медленно подошел к грузчикам. Это был командир роты Кубота. С видом добродушным и благожелательным он заговорил:
— Друзья, вас китайский народ и нас японский народ — как одна семья. Харосие друзья очень. Васе население очень лояльный. Которые люди лояльный — императорская армия защищает. Понятно? Если работать — кусать, кусать есть, не работать — кусать, кусать нет. Понятно? А?..
Никто ему не ответил, и он продолжал:
— Вы здесь работать, а императорская армия сражается в южном море. Мы привозить оттуда сахар, бананы... Много привезем. Вы будете кусать. А?
Его слова не производили никакого впечатления, и японец стал раздражаться. Он заговорил громче:
— Кто не работать, тот балу! Лояльный граждан — не такой, не такой. Лояльный граждан — императорская армия защищать... Кто работать, тот сюда становись. — Он показал на место рядом с собой.
Грузчики по-прежнему стояли неподвижно. Кубота вышел из себя. Он стал кричать. Затем
насильно вытащил из толпы какого-то пожилого кули.
— Становись сюда, твоя будет работать.
Он попытался поставить рабочего рядом с собой. Тот отчаянно сопротивлялся. Кубота выхватил из ножен длинную офицерскую саблю и плашмя ударил ею грузчика по плечу. Тот упал. Приподнявшись, он гневно крикнул:
— Я не буду работать!
Кубота несколько раз ударил его рукояткой. Кули больше не поднимался. Толпа всколыхнулась. Раздались возмущенные возгласы и угрозы. Кубота, взяв саблю наперевес, злобно вглядывался в толпу. Японские солдаты и полиция бросились вперед со штыками наперевес, оттесняя грузчиков назад. На пристани вновь воцарилась тишина.
Прошло несколько минут. Кубота, не зная, что лучше предпринять, наконец, распорядился:
— Все остается здесь. Никому не позволять уйти. Кто будет уйти — стрелять!
Он уехал в штаб. Японские часовые неподвижно стояли на своих местах, как глиняные статуэтки. Солдаты и полицейские расселись где попало. Шпики в штатском продолжали бегать перед толпой. Лян Юнь стоял вместе со всеми. Вдруг он услышал голос китайского офицера:
— Эй, Хлопушка!
— Здесь! — откликнулся из строя невысокий коренастый солдат лет семнадцати.
— Ко мне!
Лян Юнь подумал: вероятно, это тот Хлопушка, который служит в ямыне и о котором ему говорил Заяц. Он стал следить за солдатом. Офицер передал солдату деньги: тот куда-то убежал и через некоторое время вернулся с пачкой сигарет. Лян Юнь улучил момент, когда он проходил мимо, и тихонько позвал:
— Хлопушка...
— А? — Солдат приостановился, подозрительно вглядываясь в Лян Юня.
— Слушай, меня зовут Лян Юнь. Ты знал Зайца?
Солдат заколебался. Он огляделся по сторонам и, видя, что полицейские довольно далеко от них, тихонько проговорил:
— Давай отойдем.
Лян Юнь вышел из толпы. Неподалеку был склад. Полиция и японцы окружили пристань и склад широкой цепью. До них было довольно далеко.
— Хлопушка, Заяц говорил тебе обо мне?
— Говорил, что ты хороший парень. Знаешь, ваше дело плохо. Они вас отсюда не выпустят. Хотят, чтобы вы поголодали. Может, говорят, сговорчивее станете. Но если хочешь, я тебя выведу.
— Нет, что ты! — Глаза Лян Юня округлились. — Здесь мои товарищи, разве я один могу уйти?
Хлопушка с удивлением поглядел на Лян Юня, покачал головой и отошел.
Когда Лян Юль вернулся в толпу, к нему подошел Большой Лян.
— Кто это с тобой был?
— Хлопушка, дружок Зайца.
— Что он тебе говорил?
— Он предложил вывести меня отсюда.
— Почему же ты не ушел?
— Как я мог уйти! Вы все здесь, а я уйду?
— Эх ты, недотепа! — Большой Лян улыбнулся и понизил голос. — Сходи к нему еще разок и попро-. си тебя вывести.
— Не пойду! — Лян вскинул голову.
— Да нет же, послушай. Как выйдешь, сразу же разыщи Шана. Расскажешь ему, что здесь делается. Спроси, как нам вести себя дальше.
— Тогда я пойду.
Хлопушка в ответ на его просьбу только рассмеялся.
— Проголодался, наверно. Иди за мной. Все будет, в порядке.
Хлопушка обнял его за плечи. Переговариваясь,они пошли вперед. Японец с винтовкой наперевес остановил их. Ткнув пальцем в Лян Юня, он спросил:
— Ты... Твоя что делает?
— Его, его... — объяснил Хлопушка, — наш агент, ясно?
— А, карасо. — Японец уступил им дорогу.
Хлопушка проводил Лян Юня до угла улицы. Лян Юнь поблагодарил его.
— Э, что там!.. Если друзья, так друзья! Неизвестно еще, кто кому потом пригодится. Я здесь тоже не ради одной защиты родины служу. Жрать-то нужно.
Они расстались. Лян Юнь побежал к Шану. На дверях дома висел замок. Он разыскал Эр-мань с лотком.
— Где отец?
— Что? Тебя разве не забрали? Как тебе удалось уйти?
— Потом поговорим. Мне нужно его по важ«ому делу.
— Иди за мной...
Эр-мань провела его несколькими улицами и переулками. Они свернули в маленький тупичок и остановились перед большими воротами, покрытыми красным лаком.. Эр-мань постучала. Дверь открыла пожилая женщина. Увидев Эр-мань, она ни о чем не стала их спрашивать и пропустила обоих внутрь. Сразу же закрыла ворота.
В восточном флигеле дома Лян Юнь увидел Шана и другого человека, с которым уже встречался, по фамилии Пэй.
Шан нетерпеливо схватил его за руку.
— Как тебе удалось выбраться? Что происходит на пристани?
Лян Юнь. ответил, что его послал Большой Лян, и рассказал все, что произошло на пристани.
— Они хотят сломить нас голодом. — Пэй расстегнул воротничок халата. Он жадно курил; вид у него был расстроенный. Потом, видимо придя к какому-то решению, он произнес: — Третья невестка!
В комнату вошла женщина, которая открывала им ворота.
— Дай ребятам чего-нибудь поесть.
— Нет, нет! — замахал руками Лян Юнь. — Я не буду. Товарищи голодают, и я тоже не буду есть.
Пэй рассмеялся:
— А все-таки поесть нужно. Голодать с ними тебе ни к чему. Я кое-что придумал. Для тебя есть важное поручение. Когда поешь, легче будет с ним справиться.
— Хорошо, — Лян Юнь послушно кивнул головой, и они ушли с женщиной.
— Шан, послушай, что я придумал. Попросим по радио партизан, чтобы они ночью, ближе к утру, совершили ложное нападение на город, причем не в одном месте, а в разных. Как только начнется стрельба, японцы уведут с пристани своих солдат, а с остальными мы сами справимся. Воспользовавшись суматохой, рабочие должны разбежаться.
Шан задумался. — Это хорошо, но у нас мало времени. Всего полдня и половина ночи. Успеют ли партизаны подойти к городу?
— Так не настоящее же наступление — только одна видимость. Постреляют с разных сторон, вызовут японцев на себя — и считай, что цель достигнута. А до того, как запоют петухи, отступят. Для этого даже и много народу не понадобится. Только мешать друг другу будут.
— Правильно.
— Только на пристани надо будет людей подготовить. Можно, пожалуй, поручить ато Большому Ляну.
Шан кивнул. Пэй продолжал:
— Нам тоже пора начать вести себя активнее, нужно с китайскими солдатами работать. Агитировать их, убеждать. Попробовать завоевать их сочув-твие. Это их до известной степени обезоружит, марионеточных войсках и в полиции тоже немало юдей, которые раньше жили плохо. Пусть даже они оть немного ослабят внимание, и то нам будет лег-е. Вот Лян Юня с таким заданием и следует подать обратно на пристань. Как думаешь, сумеет?
— Думаю, что можно его послать.
— Значит, решено. Я выйду первым. Нужно со-бщить радисту, чтобы наладил связь.
Пэй, застегнув халат на все пуговицы, вышел, скоре вернулись Лян Юнь и Эр-мань.
Шан рассказал Лян Юню, что от него требуется, о« вернулся на пристань. Хлопушка тем же мане-ом провел его через охрану. Лян Юнь разыскал ольшого Ляна и передал ему поручение. Тот улыб-улся.
— Молодец, «братишка»! Спасибо тебе!
— Что ты меня благодаришь! Я же не посторонни вам.
— Ну, ну! — Он погладил Лян Юня по голове. — онечно, свой. Кто говорит, что не свой...
Лян Юнь счастливо улыбался.
Прошло немного времени. То в одном конце толпы, то в другом стали раздаваться возгласы. Они были адресованы солдатам и полицейским.
— Солдаты, зачем вы окружили нас? Мы не работаем потому, что уже не в силах выносить притеснения подрядчика!
— Мы голодаем, у нас нет другого пути, кроме забастовки!
— Мы хотим только добиться сносных условий для работы, и больше ничего!
— Зачем вы ввязываетесь в это дело? Зачем поддерживаете подрядчика?
— Вы ведь тоже бедняки! Неужели вы забыли про это?
— Зачем вы помогаете им сдирать с нас последнюю шкуру?!
Солдаты делали вид, что не обращают на эти возгласы внимания. Но кое-кто внимательно прислушивался. Рябой с поднятым хлыстом бросился к толпе грузчиков. Перед ним возгласы стихли, зато сбоку зазвучали громче. Рябой с отчаянной руганью и угрозами метался от одной группы к другой.
Темнота сгущалась. Подул холодный ветер. Время близилось к полуночи. Вдали неожиданно затарахтели винтовочные выстрелы. Стрельба была не очень частой, но раздавалась с нескольких сторон. Японцы и марионеточные солдаты настороженно озирались по сторонам. Через несколько минут приехал Кубота и что-то скомандовал по-японски. Японцы построились и, стуча подкованными солдатскими ботинками по мостовой, ушли. Прошло еще немного времени, и стрельба участилась. Прибежал Рябой и, просвистав сбор, увел с собой часть солдат. Солдат и полиции на площади осталось совсем мало. Рабочие стали медленно надвигаться на посты.
— Куда? Куда? Стой!.. — кричали солдаты.
— Мы голодны! — кричали им люди. — Сделайте доброе дело — позовите к нам хоть лотошника с лепешками...
Внезапно в едином порыве все бросились вперед и, окружив солдат, обезоружили их. Винтовки и револьверы полетели на . землю. Солдат оттеснили к стене, склада. Люди, как хлынувшая через шлюзы вода, устремились вперед и рассыпались по выходящим на пристань улицам.
В мгновение ока пристань опустела. На ней осталась только кучка перепуганных солдат и полицейских, разбиравших валявшееся на земле оружие.
Портовые рабочие продолжали борьбу. Они разбрелись по городу, устроившись у своих родственников и друзей. Между собой они поддерживали тес-
ную связь. Собираясь в чайных и винных лавках неподалеку от пристани, обменивались новостями, советовались, что предпринять дальше.
Враг тоже не оставался в бездеятельности. В районе пристани появилось большое количество подозрительных личностей, шпионивших за грузчиками и распространявших провокационные слухи. Власти вознамерились нарушить единство забастовщиков.
На рейд каждый день приходило все больше и больше судов, ни одно из них не разгружалось. Некому было даже перенести багаж пассажиров. Японское,командование вызвало на экстренное совещание начальника штаба марионеточного гарнизона и начальника полицейского управления. Японский командующий потребовал от них немедленного возобновления работы порта и поставил жесткие сроки. Они, в свою очередь, собрали подрядчиков и отдали им приказание удовлетворить требования рабочих. Подрядчики, почтительно поддакивая, согласились. Они уже давно были готовы капитулировать перед грузчиками.
Стачка завершилась победой. Задержанные властями рабочие делегаты были освобождены. Но полиция не дремала.
Однажды вечером Лян Юнь, как обычно, отправился побродить по городу. На одной из улиц ему бросились в глаза две хорошо знакомые фигуры. Это были Одноглазый и Рябой. Последний — в Штатском. Лян Юнь торопливо шмыгнул в сторону, сделав вид, что рассматривает витрину магазина, потом пошел за ними. Они миновали центр и направились в Наньхэ. Это был район лачуг, в которых ютились рабочие и мелкий ремесленный люд. Одноглазый остановился и, показав рукой на стоявшую поодаль ветхую хибарку, что-то сказал Рябому. Когда Лян Юнь потихоньку подбирался к ним, чтобы узнать, о чем они говорят, из домика вышел человек. Лян Юнь чуть не вскрикнул от испуга: это был Шан.
Одноглазый и Рябой бросились, к стене и укрылись за ней. Шан торопливо зашагал, держась берега реки. Одноглазый и Рябой последовали за ним. Сзади за ними крался Лян Юнь. Уже начало темнеть.
Шан, будто заметив преследование, то шел быстро, то останавливался на углах, потом сделал круг по прилегающим к реке улицам. Он шел, как будто не имея определенной цели. Преследователи не отставали. Они все шли друг за другом, как движущиеся фигурки в бумажном фонаре.
Погода стояла холодная, и, как только стемнело, прохожие почти исчезли с улиц. Лян Юнь лихорадочно думал, как ему избавить Шана от слежки. Он отстал и, бросившись в одну из улиц, спрятался за большой мусорный ящик. Его расчет оправдался. Через некоторое время мимо него прошел Шан. Лян вскочил и негромко окликнул его.
— Дядя... — Он затащил Шана в свое убежище, что-то прошептал ему на ухо, а сам, подражая его походке, пошел вперед. Оглянувшись, он заметил мелькнувшие сзади две тени и удовлетворенно улыбнулся. Теперь он уверенно повел преследователей из этого района по направлению к пристани, нарочно выбирая дорогу по самым глухим переулкам. Неподалеку от пристани он внезапно ускорил шаг и, завернув за угол, опрометью бросился в маленькую харчевню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23