– Ну посуди сама: Херардо и Лало не могли этого сделать, так?
– Как тебе могло прийти в голову, что Рубен способен на кражу! – возмутилась Каролина.
– Значит, их взяла ты! – с иронией в голосе произнесла Аманда.
– Конечно, нет, – нахмурилась Каролина.
– Тогда, Луисита?
– Ох, мама! Поищи их у себя. Они наверняка где-нибудь в твоей комнате, – посоветовала Каролина.
– Как только Рубен вернется, я заставлю его признаться, куда он дел мои деньги! Я этого так не оставлю! – разбушевалась Аманда. – Если он потихоньку бегает к своей красотке, то эта девица должна жить припеваючи… на мои-то деньги!
Каролина недоверчиво посмотрела на мать и сокрушенно покачала головой.
У школы Рубена поджидали приятели. Они весело приветствовали его. Рубен рассказал, что вчера он опять был у Лорны.
– Она так обрадовалась! Не думайте, я не хвастаюсь, но она от меня без ума! – заявил он друзьям, смотрящим на него с затаенной завистью. – У меня были проблемы с деньгами, но я все уладил. Лорна – моя женщина, и я должен ее содержать.
– Слушай, а когда ты нас снова поведешь к подругам Лорны? – заискивающе заглядывая Рубену в глаза, спросил один из приятелей.
– А ты приготовил мне домашнее задание? – с важным видом спросил Рубен.
– Да, как всегда, – ответил приятель, доставая из портфеля тетради и протягивая их Рубену. – Должен же я отплатить тебе за то, что ты для нас делаешь.
Прозвенел звонок, и ребята побежали в класс.
Давид появился у Альберто мрачный и настороженный. Альберто встретил его с напускным радушием:
– Куда ты вчера запропастился? Я звонил тебе целый день!
– Я не обязан перед тобой отчитываться! – буркнул Давид и, кивнув в сторону спальни, осведомился: – А Моника? Где эта юная сеньора Сауседо?
– Пошла пройтись с подружкой, – ответил Альберто.
– Ну и к лучшему!.. У меня нет ни малейшего желания с ней встречаться. Хотя, может, и придется, – сказал Давид с затаенной угрозой в голосе.
– Что-то ты начал возникать… – задумчиво посмотрел на друга Альберто. – Слушай, не начинай…
– Я хочу получить половину твоих денег, – неожиданно заявил Давид.
– Ты с ума сошел! – Альберто не знал, возмутиться ли ему или рассмеяться.
– Не больше, чем ты, – парировал Давид. – Альберто, мне нужны деньги! И я не шучу!
– И не проси, – отрезал Альберто. Взгляд его стал жестким. – Деньги мои, и если я тебе что-то и давал, то делал это по доброй воле, а не потому, что чем-то тебе обязан.
– Не вынуждай меня рассказать Монике правду! – нахмурился Давид. – Да и полицию может заинтересовать кое-что из того, что я знаю.
– Твои угрозы просто смешны, – хмыкнул Альберто. – Что ты задумал? Я же с самого начала посвятил тебя в свои планы…
– Иренэ в этих планах не фигурировала, – возразил Давид. – Ты предал меня!
Давид тяжело опустил руку на плечо Альберто.
– Я знаю, что делаю, – сказал Альберто, скидывая его руку. – Если тебе так не терпится, то иди к черту! Обойдусь и без тебя!
– Тебе решать, как мы расстанемся… Как враги или как друзья? – от внимания Давида не ускользнула легкая усмешка на губах у Альберто. – Для тебя все так просто, правда?
– Мне не хотелось бы терять твою дружбу, – солгал Альберто. – Ты же знаешь, как я тебя люблю. Что ты так нервничаешь? Похоже, что отдых на острове Канкун не пошел тебе на пользу.
– Не смей надо мной насмехаться! Это добром не кончится! – предупредил Давид.
– Ну что ты! Я и не собирался насмехаться! – пожал плечами Альберто. – Как только у Моники родится ребенок и я вытяну из Иренэ все, что смогу… мы с тобой уедем куда-нибудь подальше, где сможем вознаградить себя за все. Слушай, я тебе подыщу там роскошную невесту, какую-нибудь потрясающую девицу из тех, у которых ноги растут от шеи, а? Ты будешь безумно счастлив!
Альберто, довольный, рассмеялся, глядя на насупившегося Давида.
Фелипе чувствовал себя неловко, выслушивая упреки Херардо.
– Конечно, мне жаль Мануэля! Или ты думаешь, что у меня сердце из камня? – на лице Фелипе было написано смущение.
– Тебе следовало быть на панихиде, – сказал Херардо, перебирая почту на столе.
– Мы с Мануэлем никогда не были друзьями, – оправдывался Фелипе. – И потом… ты прекрасно знаешь, почему меня там не было.
– Конечно, ты боялся увидеть Джину.
– Ты спятил! – возмутился Фелипе. – Это она должна меня бояться!
– Даниэла была на панихиде. И Хуан Антонио тоже. Они просто не замечали друг друга, и все! – сказал Херардо.
– А я не могу не замечать Джину! – признался Фелипе. – Как только я ее вижу, я готов отхлестать ее по физиономии. Зачем мне эти трудности?
– У вас двое детей, – резонно заметил Херардо. – Даже в разводе надо уметь поддерживать нормальные, ровные отношения. Хотя бы из-за детей!
– Наверное, ты прав, – согласился Фелипе.
– Я же знаю, что говорю, – назидательно произнес Херардо. – Твои дети должны расти в обстановке полной гармонии. Им просто необходимо чувство уверенности. Не важно, что вы с Джиной развелись, дети рассчитывают на вас. Вы для них по-прежнему самые близкие люди.
– Джина и так их навещает каждый день, – буркнул Фелипе.
– Но они никогда не видят вас вместе, – возразил Херардо.
– Ну хорошо, хорошо, – согласился Фелипе. – Я попытаюсь с ней объясниться. Но к прежнему возврата нет! Предпочитаю хранить верность Стройной Малышке.
Друзья рассмеялись.
Фико отодвинулся от стола, намереваясь встать, но услышал шаги. В кабинет зашла секретарша с маленьким подносом в руках, на котором стояли две чашки кофе. Она поставила чашку с кофе ему на стол, а вторую – на стол Лало. Оба молодых человека поблагодарили девушку. Секретарша вышла.
– Сесилия и Марта могли бы стать нашими невестами, – сказал Лало, размешивая сахар в чашке.
– Это еще зачем? – удивился Фико. – Сесилия, конечно, симпатичная, но мы еще не так близко знакомы…
– Ты же слышал, что вчера сказала Марта, – улыбнулся Лало. – Сесилия рисует сердечки и вписывает имена: «Сесилия и Фико».
– Не издевайся! Мне ее жалко, – сказал Фико, наморщив лоб.
– Она в тебя влюбилась, – уверенно заявил Лало. – Надеюсь, ты больше не питаешь иллюзий насчет Летисии?
– Нет, конечно, – мотнул головой Фико, – уже нет.
– Тогда приударь за Сесилией! Она может стать твоей любимой на всю жизнь, – сказал Лало и осекся, вспомнив о чем-то. – Вот мы здесь болтаем о девушках и всяких глупостях, а сеньора Ракель…
– Да не мучай ты себя! Мы же ничего не знали… А то разве мы пошли бы на дискотеку? – Фико поставил пустую чашку на край стола.
И друзья вновь вернулись к работе.
Даниэла и Джина приехали поздно на работу и сразу разбрелись по своим кабинетам. Джина вошла к себе. Навстречу ей из кресла поднялся улыбающийся Ханс. Он ожидал, что Джина бросится ему на шею, но она остановилась в растерянности.
– Ты мне не рада? – спросил Ханс.
– Рада, конечно. Просто я думала, что ты не вернешься.
– Я же обещал… Мне надо было уладить кое-что на работе, – говорил Ханс, а сам внимательно всматривался в Джину. – Честно говоря, я хотел дать тебе время все обдумать и понять, чего же ты хочешь на самом деле.
– Если откровенно, то я ничего еще не решила, – ответила Джина.
– Ты вернулась к Фелипе?
– Нет! Мы развелись. Я с ним не встречаюсь, – как-то чересчур легко произнесла Джина.
– А дети?
– О, с ними я вижусь каждый день! Мы обедаем вместе, – глаза у Джины потеплели, а сама она как бы оттаяла. – Но это все равно не то. Они так скучают, бедняжки! А где ты остановился?
– В гостинице, – ответил Ханс.
– Даниэла рассердится, что не у нее. Да, знаешь, после развода я живу у Даниэлы, – привычно тараторила Джина.
Ханс смотрел на Джину, пытаясь понять, что же в ней изменилось. Но что-то определенно изменилось.
– Так будет лучше Джина! Тем более раз вы живете вместе, – сказал Ханс и решил спросить напрямик: – А о нас что ты решила?
– Я совсем запуталась, я же сказала, – смеясь ответила Джина и потрепала его по щеке. – Я даже не знаю, что я чувствую к Фелипе…
– А ко мне? – спросил Ханс, и кровь отхлынула у него от лица.
– Я тебя очень люблю, Ханс, – задумчиво сказала Джина, – но думаю, что это… физическое влечение. Давай не будем сейчас об этом, ладно? Пойдем к Даниэле!
А у Даниэлы в это время сидела Сония и жаловалась на Рамона, одиночество и свою загубленную жизнь.
– Что бы ты ни говорила, а Рамон прав. Ты его шантажируешь, – выслушав ее, сказала Даниэла.
– Ну и пусть! Лишь бы он меня не бросил! – упрямо наклонила голову Сония.
– И ты надеешься удержать его силой? – спросила Даниэла, глядя на Сонию со смесью осуждения и сострадания.
– Да! Я не хочу его потерять. Он останется со мной, – как заклинание твердила Сония.
– Я не согласна с тобой. Если он хочет уйти… – начала Даниэла.
– А я не позволю! – ещё раз повторила Сония.
– Рано или поздно ему это надоест. И он все равно уйдет, что бы ты ни делала и ни говорила, – Даниэла решила перевести разговор на волнующую ее тему: – Моника должна узнать о том, что происходит, но мне она не поверит.
– Если Иренэ в положении, то это легко проверить, – пожала плечами Сония.
– Да, это будет ясно, но через несколько месяцев, – без особого энтузиазма согласилась Даниэла. – А если она все будет отрицать? Скажет, что ребенок не от Альберто? Ведь Моника верит всему, что он ей говорит!
– А если мне поговорить с ней? – предложила Сония.
– Тебе она тоже не поверит! Она знает, что мы в хороших отношениях.
В это мгновение открылась дверь, и на пороге появилась Джина в сопровождении Ханса. После радостных приветствий и обмена новостями, Даниэла высказала-таки Хансу свое неудовольствие из-за того, что он остановился в гостинице, а не у нее.
– Я понимаю ход твоих мыслей, но хочу, чтобы ты знал, что в моем доме ты всегда желанный гость! – сказала Даниэла, тепло улыбаясь.
Ханс растроганно улыбнулся и счел необходимым выразить соболезнование по поводу смерти Ракель.
– Мы все расстроены. Она была замечательной женщиной! Когда она умерла, я не сразу поняла, в чем дело… Она улыбалась… Долорес права. Какая милая у нее была улыбка! – Даниэла печально опустила голову.
– По крайней мере, она умерла счастливой, любимой и окруженной заботой своих близких, – успокаивающе произнесла Джина.
– Всего этого так не хватает нам троим, – заметила Сония.
– Прекрати, а то я заплачу, – сказала Джина.
Даниэла посмотрела на часы:
– Сейчас поедем пообедать куда-нибудь, а потом на кладбище.
– Я бы хотел поехать с вами, – вызвался Ханс.
– В этом нет необходимости. Похороны действуют угнетающе, – пыталась отговорить его Джина.
– Не имеет значения, – сказал Ханс и, обращаясь к Даниэле, спросил: – А вы виделись с Хуаном Антонио?
– Да, вчера. Он очень доволен. У них с Летисией будет ребенок. Ну, а раз мы разведены, он, наверное, женится на ней, – напуская на себя безразличный вид, ответила Даниэла.
– Ну, я пойду! – сказала Сония.
– Нет, оставайся! Поедем обедать вместе, – остановила ее Даниэла.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Фелипе. Он приехал, чтобы поговорить с Джиной, как ему советовал Херардо, но увидев рядом с Джиной Ханса, забыл начисто о своих благих намерениях. Глаза у него налились кровью.
Даниэла хотела разрядить обстановку:
– Фелипе, Ханс только что приехал из Германии и зашел ко мне.
– Мне наплевать на него с высокой горки! – воскликнул Фелипе. Его трясло, как в лихорадке.
– Я не позволю оскорблять себя! – наливаясь гневом, сказал Ханс.
– А кто ты такой, чтобы мне рот затыкать?! – взревел Фелипе. – Что, явился, чтобы увезти Джину в свои края? Если уж ты такой мужчина, мог бы найти себе женщину и получше!
– Фелипе, ради Бога, умоляю тебя! – схватила его за руку Даниэла, но Фелипе грубо оттолкнул ее. Он стальной хваткой вцепился в Ханса, нанося ему беспорядочные удары, но они редко достигали цели. Видно было, что боксер из него никудышный.
Мануэль, раздавленный горем, сидел в гостиной, тупо уставившись в одну точку. Он не мог ни спать, ни есть. Память переносила его в прошлое, такое еще недавнее и такое счастливое… Долорес с беспокойством смотрела на сына. Она пыталась уговорить его поесть или хотя бы отдохнуть, но Мануэль устало отмахивался от ее настойчивых просьб.
– Все мы живем, а потом умираем… С этим надо смириться. Я прожила долгую жизнь, Мануэль, и клянусь тебе… время лечит любые раны! Но и ты должен помочь себе сам… – Долорес тяжело вздохнула.
– Мне так больно, мама, так больно! – воскликнул Мануэль. В голосе его было столько страдания! – Никогда не думал, что бывает такая боль… Как ты можешь оставаться спокойной?
– В моем возрасте люди свыкаются с мыслью о смерти, принимают ее как неизбежность… Но это не значит, что я забуду Ракель. Ее невозможно забыть!
Раздался звонок в дверь, и Долорес, тяжело ступая, пошла открывать, думая, что это кто-то из соседей, которые приходили с соболезнованиями, обменивались двумя фразами и уходили, обещая молиться за Ракель. Но за дверью стояла Иренэ, одетая в легкое и, пожалуй, слишком открытое платье. В руках у нее была большая коробка конфет.
– Надеюсь, мой приход не очень вас обеспокоит? – спросила Иренэ, заходя в комнату. – Вот, принесла конфеты для Ракель.
Иренэ увидела Мануэля, постаревшего со вчерашнего дня лет на десять, и остановилась в растерянности:
– Что здесь происходит?
– Ракель… Ракель умерла… вчера, – выдавила Долорес.
– Как? – с болью воскликнула Иренэ. – Все так внезапно…
– Мы все были потрясены… – сказала Долорес и перекрестилась. – Господи, прими ее душу!
Мануэль неприязненно смотрел на Иренэ. Ее вид и эта коробка конфет для умершей жены показались ему чуть ли не оскорблением.
– Пожалуйста, уходите! Вы – нежеланная гостья в этом доме! – надвинулся Мануэль на Иренэ. – За всю свою жизнь Ракель совершила только одну ошибку… Этой ошибкой была дружба с вами. Уходите!
– Прошу вас, Мануэль… Вы слишком суровы ко мне… Я любила Ракель! – пробормотала Иренэ и, повернувшись к Долорес, произнесла: – Мои соболезнования, Долорес! Мне очень жаль!
И Иренэ почти выбежала из комнаты, забыв на столе коробку с конфетами. Она выскочила из дома. Лицо ее пылало. Иренэ подошла к машине, открыла ее, села и, упав головой на руль, горько расплакалась. Вместе с Ракель из ее жизни ушло что-то светлое и хорошее. Немного успокоившись, Иренэ завела мотор и медленно поехала вниз по улице. Она не обратила внимания на машину, которая следовала за ней с утра от самого ее дома. За рулем машины сидел Херман.
Глава 32
«Вот и обрела Ракель вечный покой… – думал Мануэль, глядя на небольшой холмик свеженасыпанной земли. – Однажды я тоже окажусь здесь, рядом с ней…» Он не слушал прощальных слов, которые произносил священник над могилой Ракель. Что мог сказать совершенно чужой человек о его жене? Какие-нибудь банальные слова и не более. Мануэль почувствовал, что кто-то его дернул за рукав. Он обернулся и увидел сына.
– Не хочу, чтобы моя мамочка оставалась здесь совсем одна! – умоляющим голосом протянул Мануэль Хустино.
Долорес наклонилась к внуку и сказала громким шепотом:
– Да нет же, миленький! Здесь только ее тело, а сама она уже на небесах.
Мануэль обвел взглядом присутствующих и вдруг заметил Иренэ.
– Зачем Иренэ пришла сюда? Она же знает, что я не желаю ее видеть! – спросил он у матери.
– Она была подругой Ракель, сынок, и любила ее, – ответила Долорес, пытаясь говорить как можно мягче.
Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия потянулась к выходу с кладбища. Присутствовавшие на похоронах подходили к Мануэлю с последними словами утешения и разбредались по своим машинам.
Даниэла окликнула Иренэ:
– Иренэ! Нам нужно поговорить!
– Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться, тем более с тобой, – сказала Иренэ, нервно сжимая побелевшими от напряжения пальцами скомканный платок. – Ракель была моей подругой, и я… любила ее.
Иренэ порывалась уйти, но Даниэла остановила ее:
– Сейчас речь идет не о Ракель, а о твоих отношениях с Альберто!
– Не понимаю, о чем ты?… – Иренэ почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами.
– Ракель сказала мне, что ты ждешь ребенка от Альберто. Я не верю в твое раскаяние, о котором мне говорила Ракель. Ты не из тех, кто способен измениться, – Даниэла посмотрела в глаза Иренэ и, поймав ее беспомощный и смущенный взгляд, подумала, что может быть, Ракель была и права.
– А почему бы и нет?… Я изменилась, Даниэла! – Иренэ сделала еще одну попытку уйти. – Прошу тебя, я не хочу скандала…
– Тогда поговори с Моникой! Скажи ей всю правду! – умоляющим тоном произнесла Даниэла. – Если ты действительно изменилась, не позволяй Альберто окончательно сломать ей жизнь!
Хуан Антонио увидел, что Даниэла остановилась и о чем-то говорит с Иренэ, и решил подойти к ней.
– Оставь ее! – попыталась остановить его Сония. – Им с Иренэ необходимо поговорить! Тебе лучше не вмешиваться. Даниэла тебе уже не жена, не забывай об этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51