Обед давно кончился, ужин начинался значительно позднее, и ресторан был совершенно безлюдным. Изящная маленькая официантка с тонкими азиатскими чертами лица проводила их к самому дальнему столику. Откуда-то с кухни доносились звяканье посуды и звонкий женский смех. Еще одна официантка проходила вдоль столиков, зажигая на них свечи.
Джек отодвинул стул, приглашая Венди сесть.
– Это один из моих любимых ресторанов, – негромко произнес он, протягивая ей меню. – Рекомендую четырнадцатый номер. – На секунду он задержал на ее лице изучающий взгляд, будто видел ее впервые, и Венди почувствовала, что ее сердце внезапно забилось сильнее. Она уставилась в меню и попыталась овладеть собой, переключившись на изучение названий экзотических блюд.
– А что под этим номером?
– Жареный цыпленок в соусе из арахиса.
– Звучит неплохо. Наверное, очень вкусно?
– Очень. Совершенно необычная смесь арб-матов.
Венди снова посмотрела в меню, стараясь скрыть неловкость, и вздрогнула, когда неожиданно раздался голос официантки, спрашивающей, каким будет заказ.
– Мы начнем с салата со специями и мясом, – ответил Джек. – Потом номер четырнадцать, а дама будет… – Он посмотрел на Венди.
– То же самое. Только с рисом. Официантка записала заказ, одарила их улыбкой и оставила одних.
Джек качнулся, и под его весом деревянный стул скрипнул.
– Ты не будешь разочарована тем, что рискнула.
– Я люблю рисковать. – Венди вдруг подумала, что они оба говорят вовсе не о заказе.
– Я так и понял.
Он накрыл ее руку своей.
– Тебя, должно быть, напугало случившееся.
– Немного, – призналась она. – Мне кажется, кто-то против меня что-то имеет.
– Из своего опыта работы я знаю, что никакой опасности дети не представляют. Их выходки могут быть глупыми, противозаконными, но опасными – никогда.
Он погладил ее по руке, отчего по ее коже будто пробежала теплая волна.
– Спасибо. Не думай, что я до смерти перепугалась. Однако нам сейчас нужно решить, как поймать диверсанта. – Она посмотрела в его голубые глаза, и тут ей пришла неожиданная идея. – Погоди! Я вспомнила!
– Что?
– Я заметила, что вместо «красотка» было написано «кросотка». Наш бандит очень неграмотен.
– Неграмотен у нас Ламар, – задумчиво сказал Джек.
– Вот как? Но надо в этом убедиться. Думаю, нам следовало бы устроить им урок правописания. Если такую ошибку совершит кто-нибудь из моих учеников, мы сможем найти злоумышленника наверняка.
– Разумно. – Он улыбнулся. – А что ты сделаешь потом, когда мы найдем любителя настенной живописи?
Она мягко высвободила свою руку.
– Пока не знаю. Может, заставлю несколько раз остаться после уроков.
Его лицо помрачнело.
– Оставить его после уроков одного, чтобы он мог куролесить, как ему вздумается? Нет, его придется передать полиции.
– Полиции? Ребенка? За то, что он сделал пару надписей на кухне? Я этого никогда не сделаю. Он просто ребенок.
Джек бросил на нее жесткий взгляд.
– Когда такой ребенок уверен в своей полной безнаказанности, он способен на многое.
– Все равно я не могу послать ребенка в тюрьму за надписи на стенах.
– Ну, положим, в тюрьму его сразу не отправят, а назначат испытательный срок…
Она оборвала его:
– Джек, если это связано с тюрьмой, я ничего делать не буду.
– Ты не права. Но в конце концов это тебе придется ремонтировать свою кухню.
Она хотела сказать ему, что он слишком жесток по отношению к своим подопечным, но тут в ее памяти всплыл страх, который она испытала, увидев надписи на стенах, и промолчала.
В этот момент официантка поставила на стол яркие тарелки с дымящимися яствами, от которых шли запахи мяты и арахиса.
Венди попробовала рис с соусом и произнесла:
– Восхитительно. Очень необычный вкус.
Джек ничего не ответил. Он ел молча; мрачное выражение не сходило с его лица. Видимо, ее слова ему не понравились. Разговаривать с ним непросто, решила Венди. Что там Эбби писала о том, как надо вести себя с мужчинами? Спрашивать о них самих? Может, ее вопросы погасят злые огоньки в его глазах?
– Расскажи мне, почему ты стал заведовать приютом?
Джек немного помедлил, вспоминая.
– Еще ребенком я хотел помогать людям. – Его голубые глаза посмотрели куда-то вдаль. – Моя мать была очень верующим человеком. Она говорила мне и моим братьям, что каждый человек должен сделать вклад в жизнь общества. Она учила нас, что мы должны не только брать, но и отдавать другим.
– Наверное, твоя мать была человеком с твердыми принципами?
– Да. И с твердой верой. Мой отец был дорожным инспектором. Его убили, когда мне было пять лет, и ей пришлось одной поднимать нас троих.
Венди почувствовала, что ее охватывает жалость к этому могучему человеку, сидящему напротив. Как бы ни были плохи ее отношения с родителями, она всегда могла обратиться к ним за помощью. Сердце отзывалось болью на одну только мысль о том, что их когда-нибудь может не стать.
– Извини. Наверное, тяжело жить без отца?
– Я почти его не помню. Только его смех, несколько его рассказов и то, что у него были широкие плечи. Не знаю почему, но думаю, он меня любил.
– Похоже, он был хорошим человеком, – осторожно произнесла она.
– Это так. Мои братья часто рассказывали мне, каким он был храбрым.
– Твои братья старше тебя?
– Да. Когда отца убили, Дереку было девять, а Бриону – семь. Сейчас они работают врачами.
– Два доктора. Очень необычно. А почему ты не стал врачом?
– Я никогда этого не хотел. – Он передвинул подсвечник, и слабый огонек свечи заколебался, бросая на его лицо неровный свет. – Я считал, что надо лечить души людей, а не их тела. – Погруженный в свои мысли, он запустил пальцы в волосы. – Это у меня с детства. Когда погиб отец, мать очень переживала, и я хотел ей помочь.
– Пятилетний мальчик?
– Да. Конечно, помочь ей я не мог, но по крайней мере я был в состоянии ее выслушать. А это тоже немало. – Он откинулся на спинку стула. – И я думаю, что действительно помог ей тогда. – Он поднял на нее глаза; в них отражался огонек свечи. – С тех пор этот импульс – помогать – не покидал меня никогда.
– А тебе никогда не приходило в голову выбрать профессию отца?
– Приходило. Но только когда я был совсем маленьким. Я рано понял, что посылать человека в тюрьму надо, когда болезнь его души уже запущена. Однако есть возможность вылечить болезнь раньше…
– Чем посадить человека в тюрьму, – докончила Венди его мысль.
– Именно так. – Он помолчал, подбирая слова. – Кроме того, мне доставляет удовольствие видеть, как мои пациенты медленно поправляются.
– И поэтому ты выбрал приют, – кивнула она.
– Да.
– И ты видишь в этих детях себя?
– Да. Жизнь заставила их повзрослеть раньше времени, как и меня. Я могу дать им то, что когда-то дала мне мать. Правильное представление о жизни и о себе.
– Я восхищаюсь тем, что ты делаешь.
– Спасибо. Но не очень меня хвали: Я просто люблю свою работу.
Наступила тишина. К их столику подошла официантка, убрала пустые тарелки и подала им десертное меню.
– Попробуй кофе, – наклонился к Венди Джек, показывая пальцем нужную строку. – Здесь прекрасный кофе со сливками.
– От него толстеют.
Он критически оглядел ее фигуру:
– Тебе нет нужды волноваться.
Джек повернулся к официантке:
– Два кофе и банановые оладьи. – Он бросил взгляд на Венди. – Тоже на двоих.
Чувствуя, что краска с лица никак не сходит, Венди огляделась вокруг.
– Ты здесь ужинаешь?
– Да. Моя квартира недалеко от приюта, но я задерживаюсь до восьми-девяти, когда уже поздно что-то готовить самому.
– Мне это знакомо, – подтвердила Венди. – Особенно сейчас. Но я просто достаю из морозилки полуфабрикаты и готовлю за пять минут.
– Мне тоже приходится так готовить. При этом я чувствую себя так, будто совершаю харакири.
Она рассмеялась.
– Ну, вообще говоря, у меня в холодильнике можно найти много чего, только я не знаю, как все правильно готовить. Ты умеешь тушить мясо? В пятницу я собираюсь попробовать. Не хочешь проконтролировать, чтобы я не поджег дом?
От этого замаскированного приглашения у Венди перехватило дыхание.
– Конечно, мне надо спасти твой дом. А я что должна принести?
Он пожал плечами.
– Ничего. У меня все есть. Даже овощи. Очень здоровая пища.
– Вроде тушеного мяса? Оно плохо влияет на сердце.
– Когда я проверял свое сердце в последний раз, оно чувствовало себя прекрасно.
– Ладно, – сказала Венди. – Тогда я принесу свежий хлеб.
– По рукам. Как насчет восьми часов? – Он выложил деньги на стол. – Сегодня угощаю я.
– Спасибо. За ужин и за компанию. Мне не хотелось бы сейчас оказаться в своей квартире одной.
– Я знаю. – Он снова положил ладонь на ее руку.
– Как ты думаешь, Нэйт уже вернулся?
– Нет, он на вечеринке и вернется очень поздно. – Он заботился о ней, или его больше интересовало, останется ли она в квартире одна?
– Ты не хочешь, чтобы я побыл у тебя, пока он не вернется?
Венди идея показалась не самой лучшей.
– Спасибо, – ответила она. – Со мной все будет в порядке.
– Но еще рано, – стал убеждать он, не выпуская ее руки из своей. – Мы можем взять напрокат какой-нибудь видеофильм, сделать «попкорн» и скоротать время, пока Нэйт не вернется.
– Звучит заманчиво.
Они покинули ресторан и скоро подъехали к видеосалону. Венди сняла с полки целую пачку кассет и показала их Джеку:
– Не хочешь выбрать что-нибудь из этого?
– Слишком мрачно. – Он поставил кассеты на полку и взял французскую комедию. – Это поднимет твой дух.
– Ненавижу фильмы с субтитрами.
– Это очень смешная комедия. Тебе понравится.
Через пятнадцать минут они уже были в ее квартире. Венди приготовила большую миску «попкорна», затем переключила верхний свет на нижний. Стащив с софы подушки, они устроились на полу. Джек сел рядом, но не очень близко.
– Удобно? – спросила она.
– Очень, – ответил он, отправляя в рот пригоршню «попкорна».
Она почувствовала разочарование. Почему они ведут себя как брат и сестра? В ресторане он явно флиртовал с ней, а когда они оказались одни, то держит себя так же смиренно, как Нэйт. С силой нажав на кнопку пульта дистанционного управления, Венди включила видеомагнитофон.
Фильм оказался действительно смешным, и, несмотря на свое раздражение, она почувствовала, что напряжение от событий дня уходит. Когда она протянула руку за «попкорном», ее рука натолкнулась на руку Джека.
– Как утром, – рассмеялась она, но замолчала, увидев огонь, вспыхнувший в его глазах.
– Мы оба неуклюжие, верно? – произнес он. Какое-то мгновение она видела в глазах Джека желание, затем он вдруг улыбнулся – невинно, как мальчик из церковного хора, и опустил голову.
Она молча встряхнула бутылку с яблочным соком. Что-то между ними происходит странное. Либо она сошла с ума, либо он играет с ней в какую-то игру. Она явно его привлекает, но почему этот парень так себя ведет?
Чем дольше Венди размышляла над этим, тем сильнее утверждалась в мысли, что напрасно пригласила его к себе. После сегодняшнего вечера она снова будет держаться от него на расстоянии.
– Понравился фильм? – спросил Джек.
– Очень забавный. Давно так не смеялась. – Все, что она сейчас хотела, – это чтобы он поскорее удалился. Она чувствовала себя полной дурой.
Джек с удивлением поглядел на нее снизу вверх. Она подняла миску с «попкорном».
– Замечательный вечер! Спасибо тебе за угощение в ресторане и за компанию.
Венди знала, что говорит лишнее, но не могла остановиться.
Он медленно выпрямился.
– Я рад.
– Нэйт придет с минуты на минуту. Тебе больше нет необходимости оставаться.
– Я не тороплюсь.
– К тому же мне еще надо сделать кое-какую работу. – Подойдя к двери, она открыла ее и изобразила на лице холодную улыбку. – Спасибо за все. С твоей стороны было очень любезно проявить такое участие.
– Не стоит. – Он сунул руки в карманы джинсов, и ее глаза невольно задержались на его мускулистых ногах. Каким может быть ощущение от прикосновения этих сильных ног к ее коже?
Держи себя в руках, красавица. Выкинь из головы свои дурацкие фантазии. Этот парень интересуется приютом, хорошими ресторанами и французскими комедиями. Тебя в этом списке нет.
Джек вопросительно взглянул на нее, словно надеясь, что она объяснит перемену в своем настроении. Но она только улыбнулась ему еще раз и пожелала спокойной ночи.
– Увидимся завтра. И спасибо еще раз.
Венди наконец захлопнула за ним дверь и заперла все замки. Скатертью дорога. Она посмотрела на незаконченную работу и решила, что сегодняшний вечер ей стоит завершить ванной. Завтра она скажет Джеку, что отказывается от его приглашения на ужин.
Глава 6
Во вторник, придя на урок в «Валенсия-хаус», Венди постаралась миновать дверь кабинета Джека как можно быстрее. Работа, работа и только работа – вот каким будет принцип ее отношений с Джеком О’Коннором.
Когда она вошла в класс, Джиллиан встретила ее улыбкой, Памела – угрюмым взглядом, а Ламар странной, хитроватой усмешкой. Поставив сумку на стол, Венди начала выкладывать бумагу и карандаши.
– Ребята, – громко произнесла она, – пожалуйста, напишите свои фамилии в правом верхнем углу листа. Сейчас у нас будет тест на правописание.
Раздался дружный возглас изумления.
– Как? – воскликнула Джиллиан. – У нас же урок эстетики, а не английского языка.
– Я отлично знаю, как пишутся все эти «Пикассо», – пожала плечами Памела.
– Правописание? – не поверил Ламар. – Вы сказали «правописание»?
В его голосе слышался такой ужас, как будто она предложила ему мучить маленьких животных.
– Давайте начнем. Первое слово – «писать».
С недовольным ворчанием ее ученики принялись за работу. Чуть задержав взгляд на Ламаре, она продолжила:
– Второе – «красные губы».
Ламар чуть дрогнул, затем закашлял, чтобы скрыть замешательство.
– Это нечестно, училка. У нас не было времени подготовиться.
Венди продолжала диктовать:
– И последнее слово – «красотка».
Подождав минуту, она собрала листы. Быстро пробежав их глазами, Венди сразу увидела, что на одном листке «красные губы» и «красотка» были написаны именно с теми ошибками, что и на стене ее кухни. Вот он, ее кухонный художник.
– Ламар, – произнесла она, – пожалуйста, останься после урока.
Парень угрюмо поправил сетку на голове, но ничего не возразил.
Джиллиан подняла на нее недоуменные глаза:
– Что все это значит?
– Забудь об этом. – Памела убрала под стул свои ноги в больших ковбойских ботинках. – Она все равно не скажет.
– Это привилегия учителя, – сказала Венди. Она продолжила урок, и скоро ее ученики напрочь позабыли о правописании.
Урок еще не кончился, когда дверь открылась и в комнату вошел Джек.
При виде его могучей, хорошо сложенной фигуры у Венди дрогнуло сердце. «Возьми себя в руки, – сказала она себе, – вспомни, что у этого человека два лица – доктора Джекиля и мистера Хайда».
– Привет, ребята. – Он прищурил глаза, глядя на нее. – Здравствуйте, мисс Вэлдез.
Она ответила на его приветствие, раздумывая, почему он так официален – из-за присутствия детей или из-за того, что хочет держаться от нее на расстоянии.
– Доброе утро, мистер О’Коннор, – недружно ответили дети.
Подойдя к Венди, он наклонился к ее уху и негромко спросил:
– Как прошел тест на правописание?
– Очень продуктивно. – Она постаралась говорить спокойно. – Как ты и подозревал, это Ламар. Я попросила его остаться после урока для небольшой беседы.
– Отличная работа, господин следователь. – Он посмотрел ей в лицо. – Я буду с тобой во время этого разговора.
Урок закончился, и Венди отпустила девочек. Повернувшись к Ламару, она задала вопрос:
– Итак, не хочешь ли рассказать, почему ты забрался в мою студию и исписал стены?
– А кто говорит, что это сделал я?
Она открыла сумочку и извлекла сделанные «полароидом» фотографии, на которых были запечатлены надписи на стенах.
– Они говорят, что это сделал ты.
– Это ничего не доказывает. Многие ребята пишут с ошибками.
Джек и Венди смотрели на него молча, не произнося ни слова, и он наконец опустил голову.
– Ладно, ладно. Это сделал я. Подумаешь, какое преступление! И что вы теперь собираетесь делать? Выкинете меня на улицу? – Он нервно рассмеялся. – Я не боюсь. Я ничего не боюсь.
Венди овладело сомнение– нужно ли было начинать разговор так резко? Она уже хотела произнести что-нибудь примирительное, как вдруг услышала голос Джека:
– Нет, мы не собираемся вышвыривать тебя на улицу. Это было бы слишком просто. Я хотел написать о тебе доклад в полицию, но мисс Вэлдез убедила меня дать тебе последний шанс.
– Что мне нужно сделать?
Джек повернулся к Венди:
– Это тебе скажет мисс Вэлдез.
Стараясь, чтобы голос звучал твердо, она произнесла:
– Ты должен купить краску и сделать ремонт в моей кухне.
– Но, мисс Вэлдез…
Она подняла руку.
– Я знаю, что у тебя нет денег. Поэтому я подумала о том, как ты сможешь оплатить стоимость краски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Джек отодвинул стул, приглашая Венди сесть.
– Это один из моих любимых ресторанов, – негромко произнес он, протягивая ей меню. – Рекомендую четырнадцатый номер. – На секунду он задержал на ее лице изучающий взгляд, будто видел ее впервые, и Венди почувствовала, что ее сердце внезапно забилось сильнее. Она уставилась в меню и попыталась овладеть собой, переключившись на изучение названий экзотических блюд.
– А что под этим номером?
– Жареный цыпленок в соусе из арахиса.
– Звучит неплохо. Наверное, очень вкусно?
– Очень. Совершенно необычная смесь арб-матов.
Венди снова посмотрела в меню, стараясь скрыть неловкость, и вздрогнула, когда неожиданно раздался голос официантки, спрашивающей, каким будет заказ.
– Мы начнем с салата со специями и мясом, – ответил Джек. – Потом номер четырнадцать, а дама будет… – Он посмотрел на Венди.
– То же самое. Только с рисом. Официантка записала заказ, одарила их улыбкой и оставила одних.
Джек качнулся, и под его весом деревянный стул скрипнул.
– Ты не будешь разочарована тем, что рискнула.
– Я люблю рисковать. – Венди вдруг подумала, что они оба говорят вовсе не о заказе.
– Я так и понял.
Он накрыл ее руку своей.
– Тебя, должно быть, напугало случившееся.
– Немного, – призналась она. – Мне кажется, кто-то против меня что-то имеет.
– Из своего опыта работы я знаю, что никакой опасности дети не представляют. Их выходки могут быть глупыми, противозаконными, но опасными – никогда.
Он погладил ее по руке, отчего по ее коже будто пробежала теплая волна.
– Спасибо. Не думай, что я до смерти перепугалась. Однако нам сейчас нужно решить, как поймать диверсанта. – Она посмотрела в его голубые глаза, и тут ей пришла неожиданная идея. – Погоди! Я вспомнила!
– Что?
– Я заметила, что вместо «красотка» было написано «кросотка». Наш бандит очень неграмотен.
– Неграмотен у нас Ламар, – задумчиво сказал Джек.
– Вот как? Но надо в этом убедиться. Думаю, нам следовало бы устроить им урок правописания. Если такую ошибку совершит кто-нибудь из моих учеников, мы сможем найти злоумышленника наверняка.
– Разумно. – Он улыбнулся. – А что ты сделаешь потом, когда мы найдем любителя настенной живописи?
Она мягко высвободила свою руку.
– Пока не знаю. Может, заставлю несколько раз остаться после уроков.
Его лицо помрачнело.
– Оставить его после уроков одного, чтобы он мог куролесить, как ему вздумается? Нет, его придется передать полиции.
– Полиции? Ребенка? За то, что он сделал пару надписей на кухне? Я этого никогда не сделаю. Он просто ребенок.
Джек бросил на нее жесткий взгляд.
– Когда такой ребенок уверен в своей полной безнаказанности, он способен на многое.
– Все равно я не могу послать ребенка в тюрьму за надписи на стенах.
– Ну, положим, в тюрьму его сразу не отправят, а назначат испытательный срок…
Она оборвала его:
– Джек, если это связано с тюрьмой, я ничего делать не буду.
– Ты не права. Но в конце концов это тебе придется ремонтировать свою кухню.
Она хотела сказать ему, что он слишком жесток по отношению к своим подопечным, но тут в ее памяти всплыл страх, который она испытала, увидев надписи на стенах, и промолчала.
В этот момент официантка поставила на стол яркие тарелки с дымящимися яствами, от которых шли запахи мяты и арахиса.
Венди попробовала рис с соусом и произнесла:
– Восхитительно. Очень необычный вкус.
Джек ничего не ответил. Он ел молча; мрачное выражение не сходило с его лица. Видимо, ее слова ему не понравились. Разговаривать с ним непросто, решила Венди. Что там Эбби писала о том, как надо вести себя с мужчинами? Спрашивать о них самих? Может, ее вопросы погасят злые огоньки в его глазах?
– Расскажи мне, почему ты стал заведовать приютом?
Джек немного помедлил, вспоминая.
– Еще ребенком я хотел помогать людям. – Его голубые глаза посмотрели куда-то вдаль. – Моя мать была очень верующим человеком. Она говорила мне и моим братьям, что каждый человек должен сделать вклад в жизнь общества. Она учила нас, что мы должны не только брать, но и отдавать другим.
– Наверное, твоя мать была человеком с твердыми принципами?
– Да. И с твердой верой. Мой отец был дорожным инспектором. Его убили, когда мне было пять лет, и ей пришлось одной поднимать нас троих.
Венди почувствовала, что ее охватывает жалость к этому могучему человеку, сидящему напротив. Как бы ни были плохи ее отношения с родителями, она всегда могла обратиться к ним за помощью. Сердце отзывалось болью на одну только мысль о том, что их когда-нибудь может не стать.
– Извини. Наверное, тяжело жить без отца?
– Я почти его не помню. Только его смех, несколько его рассказов и то, что у него были широкие плечи. Не знаю почему, но думаю, он меня любил.
– Похоже, он был хорошим человеком, – осторожно произнесла она.
– Это так. Мои братья часто рассказывали мне, каким он был храбрым.
– Твои братья старше тебя?
– Да. Когда отца убили, Дереку было девять, а Бриону – семь. Сейчас они работают врачами.
– Два доктора. Очень необычно. А почему ты не стал врачом?
– Я никогда этого не хотел. – Он передвинул подсвечник, и слабый огонек свечи заколебался, бросая на его лицо неровный свет. – Я считал, что надо лечить души людей, а не их тела. – Погруженный в свои мысли, он запустил пальцы в волосы. – Это у меня с детства. Когда погиб отец, мать очень переживала, и я хотел ей помочь.
– Пятилетний мальчик?
– Да. Конечно, помочь ей я не мог, но по крайней мере я был в состоянии ее выслушать. А это тоже немало. – Он откинулся на спинку стула. – И я думаю, что действительно помог ей тогда. – Он поднял на нее глаза; в них отражался огонек свечи. – С тех пор этот импульс – помогать – не покидал меня никогда.
– А тебе никогда не приходило в голову выбрать профессию отца?
– Приходило. Но только когда я был совсем маленьким. Я рано понял, что посылать человека в тюрьму надо, когда болезнь его души уже запущена. Однако есть возможность вылечить болезнь раньше…
– Чем посадить человека в тюрьму, – докончила Венди его мысль.
– Именно так. – Он помолчал, подбирая слова. – Кроме того, мне доставляет удовольствие видеть, как мои пациенты медленно поправляются.
– И поэтому ты выбрал приют, – кивнула она.
– Да.
– И ты видишь в этих детях себя?
– Да. Жизнь заставила их повзрослеть раньше времени, как и меня. Я могу дать им то, что когда-то дала мне мать. Правильное представление о жизни и о себе.
– Я восхищаюсь тем, что ты делаешь.
– Спасибо. Но не очень меня хвали: Я просто люблю свою работу.
Наступила тишина. К их столику подошла официантка, убрала пустые тарелки и подала им десертное меню.
– Попробуй кофе, – наклонился к Венди Джек, показывая пальцем нужную строку. – Здесь прекрасный кофе со сливками.
– От него толстеют.
Он критически оглядел ее фигуру:
– Тебе нет нужды волноваться.
Джек повернулся к официантке:
– Два кофе и банановые оладьи. – Он бросил взгляд на Венди. – Тоже на двоих.
Чувствуя, что краска с лица никак не сходит, Венди огляделась вокруг.
– Ты здесь ужинаешь?
– Да. Моя квартира недалеко от приюта, но я задерживаюсь до восьми-девяти, когда уже поздно что-то готовить самому.
– Мне это знакомо, – подтвердила Венди. – Особенно сейчас. Но я просто достаю из морозилки полуфабрикаты и готовлю за пять минут.
– Мне тоже приходится так готовить. При этом я чувствую себя так, будто совершаю харакири.
Она рассмеялась.
– Ну, вообще говоря, у меня в холодильнике можно найти много чего, только я не знаю, как все правильно готовить. Ты умеешь тушить мясо? В пятницу я собираюсь попробовать. Не хочешь проконтролировать, чтобы я не поджег дом?
От этого замаскированного приглашения у Венди перехватило дыхание.
– Конечно, мне надо спасти твой дом. А я что должна принести?
Он пожал плечами.
– Ничего. У меня все есть. Даже овощи. Очень здоровая пища.
– Вроде тушеного мяса? Оно плохо влияет на сердце.
– Когда я проверял свое сердце в последний раз, оно чувствовало себя прекрасно.
– Ладно, – сказала Венди. – Тогда я принесу свежий хлеб.
– По рукам. Как насчет восьми часов? – Он выложил деньги на стол. – Сегодня угощаю я.
– Спасибо. За ужин и за компанию. Мне не хотелось бы сейчас оказаться в своей квартире одной.
– Я знаю. – Он снова положил ладонь на ее руку.
– Как ты думаешь, Нэйт уже вернулся?
– Нет, он на вечеринке и вернется очень поздно. – Он заботился о ней, или его больше интересовало, останется ли она в квартире одна?
– Ты не хочешь, чтобы я побыл у тебя, пока он не вернется?
Венди идея показалась не самой лучшей.
– Спасибо, – ответила она. – Со мной все будет в порядке.
– Но еще рано, – стал убеждать он, не выпуская ее руки из своей. – Мы можем взять напрокат какой-нибудь видеофильм, сделать «попкорн» и скоротать время, пока Нэйт не вернется.
– Звучит заманчиво.
Они покинули ресторан и скоро подъехали к видеосалону. Венди сняла с полки целую пачку кассет и показала их Джеку:
– Не хочешь выбрать что-нибудь из этого?
– Слишком мрачно. – Он поставил кассеты на полку и взял французскую комедию. – Это поднимет твой дух.
– Ненавижу фильмы с субтитрами.
– Это очень смешная комедия. Тебе понравится.
Через пятнадцать минут они уже были в ее квартире. Венди приготовила большую миску «попкорна», затем переключила верхний свет на нижний. Стащив с софы подушки, они устроились на полу. Джек сел рядом, но не очень близко.
– Удобно? – спросила она.
– Очень, – ответил он, отправляя в рот пригоршню «попкорна».
Она почувствовала разочарование. Почему они ведут себя как брат и сестра? В ресторане он явно флиртовал с ней, а когда они оказались одни, то держит себя так же смиренно, как Нэйт. С силой нажав на кнопку пульта дистанционного управления, Венди включила видеомагнитофон.
Фильм оказался действительно смешным, и, несмотря на свое раздражение, она почувствовала, что напряжение от событий дня уходит. Когда она протянула руку за «попкорном», ее рука натолкнулась на руку Джека.
– Как утром, – рассмеялась она, но замолчала, увидев огонь, вспыхнувший в его глазах.
– Мы оба неуклюжие, верно? – произнес он. Какое-то мгновение она видела в глазах Джека желание, затем он вдруг улыбнулся – невинно, как мальчик из церковного хора, и опустил голову.
Она молча встряхнула бутылку с яблочным соком. Что-то между ними происходит странное. Либо она сошла с ума, либо он играет с ней в какую-то игру. Она явно его привлекает, но почему этот парень так себя ведет?
Чем дольше Венди размышляла над этим, тем сильнее утверждалась в мысли, что напрасно пригласила его к себе. После сегодняшнего вечера она снова будет держаться от него на расстоянии.
– Понравился фильм? – спросил Джек.
– Очень забавный. Давно так не смеялась. – Все, что она сейчас хотела, – это чтобы он поскорее удалился. Она чувствовала себя полной дурой.
Джек с удивлением поглядел на нее снизу вверх. Она подняла миску с «попкорном».
– Замечательный вечер! Спасибо тебе за угощение в ресторане и за компанию.
Венди знала, что говорит лишнее, но не могла остановиться.
Он медленно выпрямился.
– Я рад.
– Нэйт придет с минуты на минуту. Тебе больше нет необходимости оставаться.
– Я не тороплюсь.
– К тому же мне еще надо сделать кое-какую работу. – Подойдя к двери, она открыла ее и изобразила на лице холодную улыбку. – Спасибо за все. С твоей стороны было очень любезно проявить такое участие.
– Не стоит. – Он сунул руки в карманы джинсов, и ее глаза невольно задержались на его мускулистых ногах. Каким может быть ощущение от прикосновения этих сильных ног к ее коже?
Держи себя в руках, красавица. Выкинь из головы свои дурацкие фантазии. Этот парень интересуется приютом, хорошими ресторанами и французскими комедиями. Тебя в этом списке нет.
Джек вопросительно взглянул на нее, словно надеясь, что она объяснит перемену в своем настроении. Но она только улыбнулась ему еще раз и пожелала спокойной ночи.
– Увидимся завтра. И спасибо еще раз.
Венди наконец захлопнула за ним дверь и заперла все замки. Скатертью дорога. Она посмотрела на незаконченную работу и решила, что сегодняшний вечер ей стоит завершить ванной. Завтра она скажет Джеку, что отказывается от его приглашения на ужин.
Глава 6
Во вторник, придя на урок в «Валенсия-хаус», Венди постаралась миновать дверь кабинета Джека как можно быстрее. Работа, работа и только работа – вот каким будет принцип ее отношений с Джеком О’Коннором.
Когда она вошла в класс, Джиллиан встретила ее улыбкой, Памела – угрюмым взглядом, а Ламар странной, хитроватой усмешкой. Поставив сумку на стол, Венди начала выкладывать бумагу и карандаши.
– Ребята, – громко произнесла она, – пожалуйста, напишите свои фамилии в правом верхнем углу листа. Сейчас у нас будет тест на правописание.
Раздался дружный возглас изумления.
– Как? – воскликнула Джиллиан. – У нас же урок эстетики, а не английского языка.
– Я отлично знаю, как пишутся все эти «Пикассо», – пожала плечами Памела.
– Правописание? – не поверил Ламар. – Вы сказали «правописание»?
В его голосе слышался такой ужас, как будто она предложила ему мучить маленьких животных.
– Давайте начнем. Первое слово – «писать».
С недовольным ворчанием ее ученики принялись за работу. Чуть задержав взгляд на Ламаре, она продолжила:
– Второе – «красные губы».
Ламар чуть дрогнул, затем закашлял, чтобы скрыть замешательство.
– Это нечестно, училка. У нас не было времени подготовиться.
Венди продолжала диктовать:
– И последнее слово – «красотка».
Подождав минуту, она собрала листы. Быстро пробежав их глазами, Венди сразу увидела, что на одном листке «красные губы» и «красотка» были написаны именно с теми ошибками, что и на стене ее кухни. Вот он, ее кухонный художник.
– Ламар, – произнесла она, – пожалуйста, останься после урока.
Парень угрюмо поправил сетку на голове, но ничего не возразил.
Джиллиан подняла на нее недоуменные глаза:
– Что все это значит?
– Забудь об этом. – Памела убрала под стул свои ноги в больших ковбойских ботинках. – Она все равно не скажет.
– Это привилегия учителя, – сказала Венди. Она продолжила урок, и скоро ее ученики напрочь позабыли о правописании.
Урок еще не кончился, когда дверь открылась и в комнату вошел Джек.
При виде его могучей, хорошо сложенной фигуры у Венди дрогнуло сердце. «Возьми себя в руки, – сказала она себе, – вспомни, что у этого человека два лица – доктора Джекиля и мистера Хайда».
– Привет, ребята. – Он прищурил глаза, глядя на нее. – Здравствуйте, мисс Вэлдез.
Она ответила на его приветствие, раздумывая, почему он так официален – из-за присутствия детей или из-за того, что хочет держаться от нее на расстоянии.
– Доброе утро, мистер О’Коннор, – недружно ответили дети.
Подойдя к Венди, он наклонился к ее уху и негромко спросил:
– Как прошел тест на правописание?
– Очень продуктивно. – Она постаралась говорить спокойно. – Как ты и подозревал, это Ламар. Я попросила его остаться после урока для небольшой беседы.
– Отличная работа, господин следователь. – Он посмотрел ей в лицо. – Я буду с тобой во время этого разговора.
Урок закончился, и Венди отпустила девочек. Повернувшись к Ламару, она задала вопрос:
– Итак, не хочешь ли рассказать, почему ты забрался в мою студию и исписал стены?
– А кто говорит, что это сделал я?
Она открыла сумочку и извлекла сделанные «полароидом» фотографии, на которых были запечатлены надписи на стенах.
– Они говорят, что это сделал ты.
– Это ничего не доказывает. Многие ребята пишут с ошибками.
Джек и Венди смотрели на него молча, не произнося ни слова, и он наконец опустил голову.
– Ладно, ладно. Это сделал я. Подумаешь, какое преступление! И что вы теперь собираетесь делать? Выкинете меня на улицу? – Он нервно рассмеялся. – Я не боюсь. Я ничего не боюсь.
Венди овладело сомнение– нужно ли было начинать разговор так резко? Она уже хотела произнести что-нибудь примирительное, как вдруг услышала голос Джека:
– Нет, мы не собираемся вышвыривать тебя на улицу. Это было бы слишком просто. Я хотел написать о тебе доклад в полицию, но мисс Вэлдез убедила меня дать тебе последний шанс.
– Что мне нужно сделать?
Джек повернулся к Венди:
– Это тебе скажет мисс Вэлдез.
Стараясь, чтобы голос звучал твердо, она произнесла:
– Ты должен купить краску и сделать ремонт в моей кухне.
– Но, мисс Вэлдез…
Она подняла руку.
– Я знаю, что у тебя нет денег. Поэтому я подумала о том, как ты сможешь оплатить стоимость краски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15