Но в этот день ему напомнили о том единственном, что для него когда-либо имело значение. В этот миг – Андрей это почувствовал – судьба перешагнула через соединяющий два берега мост.
Андрей вспомнил море, горы, спутанные леса, неровные ущелья, бьющуяся о камни вспененную воду. Вдруг ему почудилось, что возвращается он из далекого путешествия с пустыми карманами. Возвращается в дом своих родителей, идет по коридору, проходит в зал, оттуда – на балкон, с которого когда-то переговаривался с Катей. Пустота. Покой. Забвение. А там, за багряным солнцем, остались необузданные мечты, буйство, желания, остался придуманный им с Катей волшебный мир. Это была любовь-сказка, в которой они были авторами и главными действующими лицами. Они выдумали их будущую жизнь, населили её друзьями, вещами, домами, какими-то предметами… А потом всё разрушилось.
И вот сейчас Андрей на распутье, не знает, на какой берег выехать. Так, в глубоком раздумье, неподвижно сидел он.
Внезапно он поднялся и стремительно направился к выходу.
«Бл***, какие на х** берега, я должен Алику привезти молочную смесь!» – громко сказал он, и ругнул себя за свою забывчивость. Закрыв двери, сел в машину, завёл, и поехал на выезд из кардиоцентра, навстречу надвигающимся сумеркам.

Глава 108

В этот раз Таня сама настояла на том, чтобы сходить к психологу. Не было уже физики с химией, появилось нечто более сложное.
Когда они с мамой уселись напротив эксперта Соковни, Таня рассказала о предмете своего беспокойства.
– Надоело быть зайкой. Мой парень постоянно называет меня уменьшительно-ласкательными именами типа котичка, пусичка, зайчонок и все в таком духе. На самом деле я знаю его не так давно, он хороший серьезный молодой человек, но вот этот его жаргончик немного смущает меня.
Врач проницательно посмотрела на неё.
– По-моему, тебе с ним повезло. Других называют засранками или даже хуже.
Арина будто ждала этих слов.
– Я ей говорю тоже самое! Предыдущий парень вообще был уголовник, слава богу, посадили!
– Мне кажется, что по жизни он мягкий, слабохарактерный человек, – возразила Таня. – Как мне его проверить? – Ну как проверить, дай ему с размаху железным дрыном по кокосам и сразу проверишь. Если он тебе тут же зарядит кастетом в табло – значит мужик, молодца! Ну а если будет валяться в ногах, вылизывать твои сапоги и просить избить его кнутом до полусмерти – значит все-таки немного слабохарактерный.
От такого ответа опешили обе – и мать, и дочь. Таня громко расхохоталась, Арина ошарашено смотрела на Соковню, весь вид которой говорил: «Так… ещё вопросы есть?»
Да, вопросы были.
– Ты говорила, что с парнями тебе неинтересно, – напомнила Арина.
– Тогда с кем? – ехидно спросила Соковня.
– Тот, слабохарактерный, дело не в нём. Понимаете, вокруг меня много парней, только выбирай! Но я очень критична и требую неизвестно чего от претендента. Я изучила парней досконально – они все одинаковы. Я обожаю флиртовать, играть на чувствах, манипулировать. Но чувствую, что это уже нездорово, нужно что-то изменить, а что – не знаю.
Эксперт Соковня выдала квалифицированный ответ.
– Ты хорошо изучила законы флирта и то, как парни реагируют на слова, жесты и намёки. Но есть разница между тем, как человек ведёт себя на людях, и тем, какой он на самом деле. Согласись, что ты, флиртующая с парнями, и ты, переживающая из-за того, что отношения с ними стали нездоровыми – это две разные девушки. Мальчики кажутся тебе одинаковыми, потому что, общаясь с девушками, они стараются придерживаться принятых стереотипов поведения и ничем не выделяться. Попробуй завести дружеские отношения с несколькими парнями. Необходимо, чтобы ты ничего не требовала от них, была искренней и естественной при общении. Постарайся выдержать хотя бы пару месяцев, и ты увидишь, что мальчики – не только предмет коллекционирования, но и довольно интересные люди.
Арина сочла нужным вмешаться:
– Вы говорите – «с несколькими парнями», а не опасно ли это? С такими тюфяками, как нынешний – это ничего, а вот если будут несколько таких, как предыдущий… наш подъезд превратится в братскую могилу. К тому же, не все парни понимают, что такое «дружба» между мужчиной и женщиной.
– Но она же сама сказала, что научилась ими манипулировать. Я отталкиваюсь от её слов. Вот пусть внушит им, что такое «дружба», и играет по своим правилам.
Эксперт поинтересовалась, прочла ли Таня те две книги, и помогло ли это от бессонницы и кругов под глазами.
– Да, мне помогло. Чтение – это очень полезное занятие. И я бы спокойно спала, если б не болело сердце… и голова.
Соковня насторожилась.
– Так… сердце… и голова… А как именно они тебя беспокоят, какие боли?
– Сердце – оно колотится так бешено.
– При нагрузке, или в покое?
– М-м… и так, и когда ничего не делаю.
Эксперт стала задавать уточняющие вопросы – боли ноющие, или резкие, сильные или слабые, как давно появились, какие лекарства принимались. В конце концов она сказала, что так бывает у подростков – сердце не успевает за растущим организмом, и возникают разные заболевания. Таня вроде уже не подросток, но, возможно, что-то прозевали в пубертатном периоде. Есть такой популярный диагноз – вегето-сосудистая дистония, но, лучше не гадать на кофейной гуще, а сходить к кардиологу. Главное – исключить серьёзные сердечно-сосудистые заболевания, с остальным можно бороться народными средствами. То же самое с головными болями. Существует целых двадцать нозологических групп заболеваний, в каждой из которых сотни конкретных диагнозов – от нервного истощения и какой-нибудь кишечной инфекции до злокачественного новообразования. Поэтому для начала нужно исключить самое опасное – опухоль головного мозга. А для этого необходимо сделать компьютерную томограмму. Единственный в городе томограф находится в кардиоцентре, на КТ установлена очередь, люди ждут по полгода, и чтобы туда попасть, нужны знакомства. Но это необходимо сделать хотя бы для очистки совести. Исключив серьёзные заболевания, можно двигаться дальше – пробовать успокаивающие средства, ванны с экстрактами, выезд на природу.
Из речи Соковни, изобиловавшей специальными терминами, Арине стало ясно, что надо искать знакомых в кардиоцентре, а Таня поняла, что скоро увидится с тем симпатичным парнем, Андреем Разгоном.
Не сдержав довольной улыбки, она попросила что-нибудь почитать, и Соковня с готовностью выдала ей очередную свою книгу – «Сердечные дела: головная боль или потребность?»

Глава 109

В августе врачи кардиоцентра почти в полном составе отправились в отпуск. Операции не выполнялись, работала только поликлиника.
У Андрея высвободилось время для решения вопросов, до которых прежде не доходили руки.
Лаборатория НПЗ (нефтеперарабатывающего завода) очень осторожно подходила к выбору нового поставщика после скандала с прежним. По каким-то причинам очередной заказ отдали конкурентам, и этот поставщик, у которого закупали ранее, пожаловался в ОБЭП. Суть жалобы – получение взяток заведующим лабораторией. Факт взятки доказать не смогли, тем не менее, на НПЗ было разбирательство, и заведующий лишился должности. История получила широкую огласку, сразу несколько медучреждений отказались от услуг той фирмы. Но тем, кто лишился работы, не стало от этого легче.
Василий Кохраидзе долгое время уговаривал начать работать по лабораторному оборудованию (его фирма, Медкомплекс, специализировалась на этом).
Андрей выехал на НПЗ, и после долгих переговоров удалось взять небольшой заказ на эту продукцию.
В августе, наконец, удалось получить лицензии, причём сразу две – на продажу фармацевтических препаратов и медицинского оборудования. Предъявлять поддельные становилось опасно. В том же кардиоцентре возросли продажи рентгеноконтрастных препаратов производства Шеринг АГ и кардиопрепаратов фирмы Шварц Фарма. Это был бизнес до первой комиссии из облздравотдела или КРУ.
Тишин при получении лицензии проявил чудеса изобретательности. По условиям выдачи лицензий в штате должны быть дипломированные специалисты – фармацевты, инженеры по медтехнике – Тишин их разыскал сам, и договорился, чтобы они без трудоустройства предоставили свои документы, причём задёшево. Когда комиссия пришла на склад, и поинтересовалась, где огнетушитель, Тишин подвёл их к куче набросанных друг на друга картонных коробок:
– Огнетушитель там, под коробками. Мы же не будем разгребать эту кучу, вы мне верите!?
Ему поверили. Комиссия попросила предъявить водопроводный кран, и Тишин показал им умывальник, который час назад привинтил к стене: «Пожалуйста!» Когда открыли кран, и оттуда, естественно, вода не пошла, он объяснил:
– Просто сегодня в кардиоцентре нет воды.
Так же было со всем остальным. Даже гигрометр с психрометром были «заемными», взятыми в аптеке кардиоцентра «напрокат».
Игорь Викторович Быстров съездил в Петербург, вернувшись, вызвал к себе Андрея и снова затянул про переезд.
– Волгоград – это же деревня! В Питере – театры, музеи, архитектура, памятники, в общем – культура! А тут что?!
Андрей с трудом мог представить Игоря Викторовича в театре, музее, или благоговейно осматривающим какие-нибудь ростральные колонны, но всё-таки внимательно слушал его.
– А природа – разве это природа?
Выглянув в окно кабинета, Игорь Викторович с отвращением посмотрел на то, чем недавно так восхищался – Волга, остров Сарпинский, сады, холмы, лесопосадки.
– В Петербурге – настоящая природа: леса, озёра, до Финляндии всего триста километров, а уж там…
Андрей попробовал представить его в шляпе с пером, гуляющим по лесу с лукошком для грибов, но картинка почему-то не складывалась.
– …там – коллектив, семья, только там я свободно себя чувствую! С пацанами можно поговорить, пообсуждать… сам знаешь кого и что…, прогуляться по Невскому… ну, ты понял… А что здесь?! Тормоза одни собрались, хрычи.
«Вот, теперь хоть ясность какая-то», – подумал Андрей и напомнил про Бэлу, других медсестер, прочих волгоградских девушек и то обстоятельство, что в туманном Питере каждая первая красивая девушка – приезжая. Но этот объективный довод Быстров проигнорировал. У него был уникальный дар – он запросто мог убедить любого в том, что белое – это черное, и наоборот. Так, очернив Волгоград и полностью обелив Питер, он подобрался к вопросам бизнеса.
– …давай, Андрюха, продавай аккумуляторы – тогда Володя нас возьмёт в долю. Бузанём несколько вагончиков, покажем свою работу, и нас примут. Но ты сам за себя думай, мне то что – меня-то просто так возьмут. Да-да, я не шучу. Вот, позвоню сейчас брату, скажу: я завтра выезжаю, и он меня примет, и сразу положит зарплату пять тысяч долларов.
Андрей не собирался подрываться продавать аккумуляторы, хотелось немного отдохнуть перед сентябрьским авралом, но Игорь Викторович быстро перешёл от слов к делу. Среди своих пациентов он разыскал тех, кто мог поспособствовать решению вопроса. Таких оказалось немало – руководитель «Агропромснаба», начальник областного управления транспорта, начальник волгоградского отделения Нижне-волжской железной дороги, и др. Со всеми были проведены встречи, заведующий кардиохирургией представлял Андрея братом, возглавляющим крупную московскую компанию-дилера ведущих аккумуляторных заводов страны. Всем им было сказано примерно следующее:
«Здравствуйте, как здоровье… Обращайтесь по здоровью, если что… А вот мой брат, он торгует аккумуляторами… Да, в промышленных объемах… Не забудьте про нас, когда будете составлять заявку на батареи… Не хотите купить у меня Ровер, красного цвета, почти новый, недавно из Швейцарии пригнал…»
Андрей даже ездил в Саратов, в управление Нижне-волжской железной дороги, получавшей аккумуляторы по централизации через Росжелдорснаб, который, в свою очередь, закупал батареи у «Базис-Стэп». Начальнику отдела материально-технического снабжения были рассказаны преимущества сотрудничества с московской компанией «Экссон», показана разница в ценах – примерно в полтора раза ниже.
Везде хорошо принимали, обещали рассмотреть предложения, и просили перезвонить в октябре-ноябре.
По просьбе Владимира Быстрова Андрей пробивал руководство петербургского аккумуляторного завода «ЭлектроБалт» – предлагал по сверхдешёвым ценам свинец и свинцовосодержащие сплавы. Ансимов с Быстровым планировали влезть на завод от другой фирмы, и прощупывали почву – как заводчане реагируют на новичков в принципе. Заводчане никак не отреагировали. Барышников, замдиректора, ответил, что «есть уже поставщики, и в новых завод не нуждается».
По поручению, опять же, Владимира, Андрей по журналам и через интернет искал производителей и поставщиков свинца. И по его же просьбе составил бизнес-план для собственной фирмы, в котором были отражены перспективы развития компании на ближайшие три года. Для вложения денег Владимир искал какой-нибудь привлекательный инвестиционный проект, и медицинский бизнес «в какой-то степени» заинтересовал его.
Всё это – аккумуляторы, сырьё, бизнес-планы – отняло много времени, но не принесло ощутимой отдачи. Тем не менее, Игорь Викторович, живший в формате «здесь и сейчас», не оставлял надежду наладить аккумуляторный бизнес в Волгограде и заработать дополнительные средства (он верил, что крупные), чтобы вернуться в Петербург.
Андрей и до этого не скучал, но именно в августе, за повседневными делами отступила на задний план, а затем и вовсе исчезла «проблема Штейна». Всё так же отправлялись отчеты в Ростов (как и раньше для Эльсинора, были изготовлены однотипные шаблоны, которые немного корректировались по ситуации), так же начислялась компаньону прибыль (на протяжении года она не менялась, и варьировала от тысячи до полутора тысяч долларов в месяц). Но сам Штейн как бы остался далеко в прошлом, перестал существовать. Он был просто взят и забыт, какая-то сила исключила его, отсекла, закопала. Такое создалось впечатление что его вовсе не было.

Глава 110

И тем удивительнее выглядело появление Вениамина Штейна в начале сентября. Прибыв утром в Волгоград, он позвонил на мобильный телефон, и сказал, что сейчас подъедет в кардиоцентр. Андрей ответил, что «находится в пути, в городе будет после обеда, по дороге зацепит». Штейн был вынужден согласиться – ключа от офиса у него нет, в кардиоцентр идти не с чем, так как ситуацией он не владеет.
В офисе был цейтнот – печатали документы, оформляли заявки, звонили поставщикам. Приходили врачи, с которыми нужно было переговорить. После отпуска надо было отгрузить в аптеку продукцию, заказанную и оплаченную в июле. К трём отделениям, которые заказывали только в Совинкоме, добавились ещё два – лаборатория и рентгенология. «Нарушители» (отделение нарушения ритма) по-прежнему держалось особняком, но небольшие заявки иногда приносило.
Во второй половине дня в офис позвонила Арина Кондаурова и попросила договориться насчет комплексного обследования дочери – рентген, ЭКГ, КТ, эхокардиограмма, лаборатория, и так далее. Девочка жалуется на головные боли, её беспокоит сердце, и врач назначил широкомасштабные исследования всего организма.
«С удовольствием бы занялся исследованием этого молодого организма», – подумал Андрей, вслух же пообещал, что выполнит просьбу. Они обменялись номерами мобильных телефонов и попрощались.
Если ЭКГ, УЗИ, и лабораторные исследования можно было выполнить, не договариваясь заранее, то насчет компьютерной томографии нужно было пойти и специально попросить заведующего отделением. Очередь на КТ была расписана на полгода вперёд, и решение о внеочередном исследовании принималось чуть ли не главным врачом. И Андрею пришлось употребить немало красноречия, чтобы убедить пропустить девчонку, придумавшую себе черт знает что, вперед пациентов, которым исследование необходимо по жизненным показаниям.
Да, он был польщен, что Арина помнит его и обратилась за помощью к нему, а не к кому-то другому. И ему хотелось ещё раз увидеть Таню, пообщаться с ней. После встречи на кладбище он иногда вспоминал, думал о ней. Почему-то считая их встречу неизбежной, что это лишь вопрос времени, он выпустил из виду одно важное соображение – сможет ли сдержаться, находясь рядом с этим очаровательным созданием.
Отпустив сотрудников около четырёх часов, Андрей отправился за Штейном, который, как обычно, остановился у родственников. Когда встретились, сказал, что «чертовски проголодался с дороги», надо бы перекусить. Это было правдой, он действительно не успел пообедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80