Еще один обломок ударил его по затылку, и Николас повалился на колени. Он едва удержался на грани сознания, но заставил себя ползти вперед, отчаянно шаря руками, пока не добрался до неровной дыры выхода. Из последних сил он перевалил через порог, и за его спиной обрушился потолок во всей галерее.Снаружи, на верхней площадке лестницы, Ройан приподнялась на колени и подползла к Харперу, освещенному прожекторами.— С тобой все в порядке? — выдохнула она. Из пореза на виске Николаса струилась кровь, выделяясь темно-алым на фоне лица, облепленного белой, как мука, пылью.Вместо ответа он с трудом поднялся на ноги и потянул Ройан за собой.— Тут нельзя оставаться, — хрипло проговорил Харпер, и в тот же момент из дыры вылетело белое облако пыли, опять приглушая свет прожекторов. — Здесь опасно. — Англичанин потащил Ройан прочь, кашляя от пыли. — Вся эта пещера может обрушиться.Николас привел ее к подножию лестницы, и они заковыляли вниз, поскальзываясь на покрытом водорослями полу. Сквозь пыль впереди вырисовалась широкая фигура Сапера.— Какого черта здесь происходит? — с облегчением проревел он, завидев их.— Помоги мне! — заорал в ответ Николас. Сапер подхватил Ройан на руки, и они понеслись по туннелю, остановившись перевести дыхание только у мостика через сток.
Почта в деревне Дэбрэ-Мариам располагалась в маленьком строении на пыльной улице за церковью. Стены были сложены из необожженного кирпича, и их не покрывала ни штукатурка, ни краска. Оцинкованная железная крыша почты отражала свет горного солнца. Общественный телефон должен был находиться в будке у входа, но давно ушел в небытие. Может, его украли, может — сломали, но вероятнее всего, просто сняли по приказу местных властей, чтобы диссиденты и бунтари не могли им пользоваться.Тессэ ожидала этого и удостоила будку лишь одним взглядом, сразу пройдя в маленькую комнату, представляющую собой главный зал почты. Там сидело немало крестьян, занявших очередь к пожилому почтмейстеру, единственному человеку за зарешеченным окошком. Некоторые расстелили на полу плащи и уселись на них, изготовившись долго ждать, проводя время за болтовней и курением, покуда дети резвились вокруг взрослых.Почти каждый из собравшихся узнал Тессэ, стоило ей показаться на пороге. Даже те, кто провел в очереди все утро, с уважением приветствовали ее и отступили в сторону, чтобы пропустить вперед. Несмотря на два десятилетия африканского социализма, феодальные инстинкты селян сохранились. Тессэ принадлежала к благородному роду, и на нее распространялись подобные привилегии.— Спасибо, друзья, — улыбнулась она. — Вы очень добры, но я дождусь своей очереди.Их очень смутил ее отказ. Поэтому, когда даже пожилой почтмейстер перевесился через прилавок и тоже принялся настаивать, одна из немолодых женщин взяла Тессэ за руку и повела ее вперед.— Благослови вас Иисус и все его святые, возеро Тессэ! — приветственно воскликнул почтмейстер. — Добро пожаловать в Дэбрэ-Мариам. Что угодно моей госпоже?Все посетители почты собрались вокруг молодой женщины, чтобы не упустить ни детали из ее заказа.— Я хочу сделать звонок в Аддис-Абебу, — сказала она почтмейстеру. Окружающие люди заговорили, зашептали. Это было необычное и, несомненно, важное дело.— Я отведу вас к телефонному узлу, — важно заявил работник почты и ради такого случая даже надел синюю форменную фуражку. Он обошел прилавок, раздвигая посетителей и покрикивая на них, чтобы проложить дорогу Госпоже Солнце. Служащий провел Тессэ в маленькую комнату в задней части почты, где телефонная кабинка занимала место размером не более крохотного туалета.Тессэ, почтмейстер и все крестьяне, которые смогли поместиться, зашли внутрь. Работник телефонного узла был рад помочь прелестной женщине и принялся кричать в трубку, как старшина на параде.— Уже скоро! — улыбнулся он. — Небольшая задержка. А потом можно будет поговорить с британским посольством в Аддис-Абебе.Тессэ, которая хорошо знала, что такое небольшая задержка в Эфиопии, вернулась на переднее крыльцо почты и послала за едой и выпивкой в ближайший деревенский кабак. Она угостила сопровождающих монахов и половину Дэбрэ-Мариам, устроив веселый пикник в ожидании, пока ее заказ пройдет через полдюжины старинных деревенских телефонных узлов в столицу. Благодаря тею расположение духа у собравшихся было самое радужное. Наконец через полчаса из двери выбежал почтмейстер и с гордостью объявил, что вызываемый абонент ждет госпожу в задней комнате.Тессэ, монахи и пятнадцать крестьян последовали за почтмейстером к телефонному узлу и собрались, радостно вереща, вокруг кабинки. Остальные толпились в основном помещении почты.— Джеффри Теннант у телефона. — Сквозь потрескивание и шипение раздались металлические нотки английского с безупречным произношением.— Мистер Теннант, это возеро Тессэ.— Я ждал вашего звонка. — Голос Джеффри смягчился при мысли о том, что он разговаривает с хорошенькой женщиной. — Как поживаете, моя дорогая?Тессэ передала ему сообщение Николаса.— Скажите Ники, что дело будет сделано, — заявил Теннант и повесил трубку.— А теперь, — сказала Тессэ почтмейстеру, — я хочу сделать еще один звонок. В посольство Египта.Собравшиеся возбужденно загудели, поняв, что развлечения на сегодня не окончены. Все вернулись выпить еще тея и поговорить.Второй звонок проходил дольше, и Тессэ соединили с египетским атташе по культуре только после пяти часов вечера. Она однажды встречалась с ним на вечеринке в Аддис-Абебе, и только поэтому он согласился ее выслушать.— Вам очень повезло, что вы застали меня так поздно, — заявил дипломат. — Обычно мы закрываемся в четыре тридцать, но сейчас происходит встреча Организации африканского единства, и я работаю куда дольше. Впрочем, не важно. Чем я могу помочь вам, возеро Тессэ?Стоило ей назвать имя и звание человека в Каире, которому было адресовано послание Ройан, как его снисходительный тон исчез, сменившись деловым и полным желания угодить. Атташе записал все, что Тессэ сказала, попросив повторить имена и названия. Для подтверждения он прочел свои записи вслух.В конце длинного разговора дипломат понизил голос:— Меня чрезвычайно опечалила ваша недавняя потеря, Госпожа Солнце. Я всегда был высокого мнения о майоре Брусилове. Быть может, когда вы вернетесь в Аддис-Абебу, вы окажете честь отобедать со мной?— Как мило с вашей стороны предложить такое, — сладким голосом отозвалась Тессэ. — Я с огромной радостью снова встречусь с вашей очаровательной женой. — Она положила трубку, не дожидаясь, пока атташе перестанет смущенно бормотать оправдания.Солнце уже начало садиться за вершины небесных замков из кучевых облаков, и в воздухе запахло дождем. Было слишком поздно, чтобы идти вниз по склону, поэтому Тессэ с облегчением приняла приглашение главы Дэбрэ-Мариам, отправившего ей навстречу одну из своих дочерей.Дом старейшины был лучшим в деревне, не круглый тукул, а квадратное кирпичное здание с железной крышей. Его жена и дочери приготовили пир в честь Тессэ, на который пригласили всех уважаемых людей деревни, включая священников. В итоге ей удалось улизнуть в лучшую спальню, освобожденную для нее главой поселка и его женой, только после полуночи.Засыпая, Тессэ услышала стук тяжелых капель по гофрированному железу крыши. Звук был уютным, но она невольно подумала о дамбе в ущелье и понадеялась, что этот дождик просто случайность, а не предвестник начала сезона дождей.Когда она проснулась много часов спустя, дождь перестал. За окном, не закрытым занавеской, царила безлунная и тихая ночь, если не считать воя бездомной собаки. Тессэ задумалась, что же разбудило ее. Неожиданно у нее появилось дурное предчувствие, наследие дней тирании Менгисту, когда любой звук в ночи мог говорить о прибытии тайной полиции. Это ощущение оказалось столь сильным, что она не смогла заснуть. Встав с постели, Тессэ начала одеваться. Она решила разбудить монахов и выступить в путь в темноте. Только рядом с Ниммуром ей удавалось почувствовать себя в полной безопасности.Когда Тессэ натянула шаровары и принялась шарить под кроватью в поисках сандалий, она услышала вдалеке шум мотора машины, подошла к окну и прислушалась. Воздух стал прохладным от дождя, и ветерок коснулся ее голых рук и груди.Казалось, что грузовик едет к деревне с юга, со стороны реки, быстро приближаясь. Чувство опасности усилилось. Крестьяне поговорили с монахами, и теперь все знали, что она — женщина Мека Ниммура. А он находится в розыске. Неожиданно Тессэ ощутила себя очень уязвимой и одинокой.Она быстро натянула через голову шерстяную шамму и сунула ноги в сандалии. Выйдя на цыпочках из комнаты, молодая женщина услышала храп старейшин в комнате, куда они с женой переместились, освобождая место для нее. Тессэ свернула в коридор, ведущий к кухне. Огонь в очаге догорел, но на земляном полу все равно можно было различить спящие фигуры монахов. Они лежали, натянув на головы шаммы, полностью укрытые, немного напоминая трупы в морге. Тессэ опустилась рядом с одним из них и потрясла его, но он, видимо, выпил немало тея за обедом, поскольку не проснулся.Звук приближающегося грузовика стал куда громче, и беспокойство начало перерастать в панику. Поняв, что в случае опасности монахи не смогут ей помочь, Тессэ поднялась и направилась к задней двери.Теперь грузовик подъехал прямо к дому. Свет фар метнулся по передним окнам, на мгновение озарив коридор. Потом рев мотора смолк — водитель снял ногу с газа, раздались визг тормозов и шуршание шин по гравию. Следом донеслись крики и топот ног людей, спрыгивающих на землю.Тессэ застыла на полпути, склонила голову и прислушалась. Неожиданно по шаткой входной двери громко застучали и раздались жутко знакомые крики:— Открывайте! Центральная разведывательная служба! Открывайте дверь! Никому не выходить из дома!Она бросилась к задней двери, но в темноте споткнулась о низкий стол, заставленный грязными тарелками, оставшимися с вечера. Она тяжело рухнула на пол, уронив посуду и бутылки тея. Люди у передней двери в ту же секунду ворвались в дом, крича и ломая мебель, светя фонарями во все стороны, обыскивая передние комнаты. Раздались тревожные голоса — старейшина и его семейство проснулись. За этим последовали тяжелые удары дубинками и прикладами, крики боли и ужаса.Тессэ добралась до задней двери и пыталась открыть ее. От грохота ног бегущих по дому людей ее пальцы стали непослушными, замок никак не хотел поддаваться. Во дворе тоже слышались шаги — другие люди окружали дом. Наконец дверь распахнулась. Снаружи было темно, а места чужие; Тессэ не знала, куда ей бежать. До нее донесся шум воды — впереди была река.«Если мне только удастся добраться до берега», — подумала она и побежала по двору.В ту же секунду ее ослепил луч фонаря и грубый голос проревел:— Вот она!Последние сомнения в том, кто намеченная жертва, испарились, и Тессэ понеслась, подобно вспугнутому зайцу, освещенная фонарем. Преследователи и в самом деле напоминали свору собак. Она добралась до берега и побежала направо, вниз по течению. Сзади раздался выстрел, и она пригнулась, уворачиваясь от пули.— Не стреляйте, идиоты! — повелительно проревел голос. — Она нужна для допроса.Белая шамма мелькала в лучах фонарей, как крылышки мотылька.— Остановите ее! — закричал офицер за ее спиной. — Не дайте удрать!Но Тессэ была быстрой, как газель. Ноги в легких сандалиях несли ее по неровной земле, пока солдаты в тяжелых ботинках спотыкались и чертыхались. Когда она начала отрываться от военных, у нее зародилась надежда.Звук преследования за спиной стихал. Тессэ оказалась на пределе досягаемости света фонаря и в этот момент напоролась на ржавую колючую проволоку. Три ряда колючек впились в ее тело на уровне коленей, бедер и диафрагмы. У Тессэ перехватило дыхание, острые шипы пронзили шерстяную одежду и впились в кожу. Она попала как рыба в сеть и повисла на колючках, беспомощно трепыхаясь. Грубые руки схватили ее и стащили с проволоки. Тессэ заплакала от боли, причиненной шипами, и от отчаяния. Один из солдат выкрутил ей запястье, завернул руку за спину и захохотал, услышав крик боли.К ним подбежал офицер, тяжело дыша. Он был слишком толст и вспотел даже такой холодной ночью. Пухлые щеки жирно блестели в свете фонарей.— Не причиняй ей боли, осел, — выдохнул он. — Она не преступница, а благородная дама. Отведите ее к грузовику, но обращайтесь с ней уважительно.Два человека подхватили Тессэ за руки и повлекли к машине, чтобы потом затолкать в кабину рядом с водителем в военной форме. Полный офицер залез следом, и женщина оказалась зажата между двух мужчин. Солдаты вскарабкались в кузов грузовика. Водитель завел двигатель и отпустил сцепление.Тессэ тихо плакала, и офицер бросил на нее короткий взгляд. В свете фар она успела заметить сочувствие в глазах военного, которое слабо вязалось с его действиями.— Куда вы меня везете? — спросила она, подавляя рыдания. — Что я натворила?— Мне приказано доставить вас к полковнику Ного, командующему округом, на допрос в связи с действиями шуфта в Годжаме, — сообщил он, пока их подбрасывало вверх-вниз на колдобинах.Оба помолчали, а потом офицер заговорил по-английски:— Водитель знает только амхарский. Я хочу сказать, что знал вашего отца, алто Земена. Он был хорошим человеком. Мне очень жаль, что сегодня с вами так поступили, но я всего лишь лейтенант. Мне приходится исполнять приказы.— Я понимаю, что это не ваш выбор и не ваша вина.— Меня зовут Хаммед. Я помогу вам. В память об алто Земене.— Спасибо, лейтенант Хаммед. Друзья мне понадобятся.
Пока они ждали, когда осядет пыль и упадут последние камни, Николас обработал все ранки, полученные Ройан. Порез на виске оказался не слишком серьезным, больше напоминая царапину, и англичанин решил, что зашивать его не нужно. Он продезинфицировал рану и заклеил пластырем. Оказалось, что Ройан довольно сильно ударилась плечом при падении, и Николас помассировал его, натерев мазью с арникой.К своим ушибам он отнесся с куда меньшим вниманием. Уже через час после обвала Харпер был готов вновь отправиться в туннель. Баронет велел Ройан и Саперу оставаться на мосту, а сам поднялся по ступеням, неся с собой бамбуковый шест и лампу, соединенную с генератором.Николас продолжил путь со всевозможной осторожностью, постукивая по крыше туннеля, ища слабые места. На площадке оказалось, что камнепад разрушил остатки белой заштукатуренной двери, некогда преграждавшей путь в гробницу. Ящики из-под снаряжения, в восьми из которых лежали статуи из святилищ, разметало в стороны. Некоторые оказались погребены под упавшими камнями. Николас вытащил их и заглянул в каждый, чтобы убедиться, не пострадало ли содержимое. С невероятным облегчением он обнаружил, что прочный металл выдержал напор и драгоценные статуи остались в целости и сохранности. Харпер осторожно отнес их к самому стоку и оставил там на попечении Сапера.На сей раз Ройан настояла, что отправится с ним. Ее не переубедили даже его живописания возможности нового камнепада. При виде развалин некогда прекрасной галереи египтянка пришла в ужас.— Она полностью разрушена, — прошептала Ройан. — Все эти произведения искусства… Не могу поверить, что Таита позволил этому случиться.— Я тоже, — с горечью согласился Николас. — Он хотел отправить нас по дороге через семь врат на земли счастливой охоты. И почти преуспел, надо заметить.— Понадобится немало усилий, чтобы разобрать все это.— О чем ты говоришь? — в тревоге повернулся к ней англичанин. — Мы спасли статуи, и надеяться больше не на что. Думаю, пришло время зафиксировать убытки и выметаться отсюда.— Выметаться? Ты спятил? — яростно закричала она. — Совсем сошел с ума?— По крайней мере статуи оплатят наши издержки, — объяснил Харпер. — И даже может остаться что-нибудь для дележа по нашим условиям.— Но ты ведь не хочешь отказаться теперь, когда мы так близко к цели? — резко спросила Ройан.— Галерея разрушена… — спокойно начал Николас, но его спутница топнула ногой и закричала:— Гробница все еще там. Черт подери, Ники, Таита не стал бы тратить столько усилий, если бы это было не так. Мы уже слишком близко — вот почему он так обрушился на нас. Неужели ты не понимаешь? Теперь он действительно обеспокоен. И мы не можем отказаться от победы, когда она видна на горизонте.— Ройан, будь разумна.— Нет! Нет! Это ты будь разумен. — Она наотрез отказывалась слушать. — Ты должен немедленно начать расчистку галереи. Я знаю, что теперь вход открыт. Нам нужно всего лишь убрать обломки. Я уверена, что мы найдем настоящий вход в гробницу за булыжниками, которые Таита специально сбросил нам на головы.— Кажется, в результате камнепада в твоей голове повредился винтик-другой, — обреченно развел руками Николас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Почта в деревне Дэбрэ-Мариам располагалась в маленьком строении на пыльной улице за церковью. Стены были сложены из необожженного кирпича, и их не покрывала ни штукатурка, ни краска. Оцинкованная железная крыша почты отражала свет горного солнца. Общественный телефон должен был находиться в будке у входа, но давно ушел в небытие. Может, его украли, может — сломали, но вероятнее всего, просто сняли по приказу местных властей, чтобы диссиденты и бунтари не могли им пользоваться.Тессэ ожидала этого и удостоила будку лишь одним взглядом, сразу пройдя в маленькую комнату, представляющую собой главный зал почты. Там сидело немало крестьян, занявших очередь к пожилому почтмейстеру, единственному человеку за зарешеченным окошком. Некоторые расстелили на полу плащи и уселись на них, изготовившись долго ждать, проводя время за болтовней и курением, покуда дети резвились вокруг взрослых.Почти каждый из собравшихся узнал Тессэ, стоило ей показаться на пороге. Даже те, кто провел в очереди все утро, с уважением приветствовали ее и отступили в сторону, чтобы пропустить вперед. Несмотря на два десятилетия африканского социализма, феодальные инстинкты селян сохранились. Тессэ принадлежала к благородному роду, и на нее распространялись подобные привилегии.— Спасибо, друзья, — улыбнулась она. — Вы очень добры, но я дождусь своей очереди.Их очень смутил ее отказ. Поэтому, когда даже пожилой почтмейстер перевесился через прилавок и тоже принялся настаивать, одна из немолодых женщин взяла Тессэ за руку и повела ее вперед.— Благослови вас Иисус и все его святые, возеро Тессэ! — приветственно воскликнул почтмейстер. — Добро пожаловать в Дэбрэ-Мариам. Что угодно моей госпоже?Все посетители почты собрались вокруг молодой женщины, чтобы не упустить ни детали из ее заказа.— Я хочу сделать звонок в Аддис-Абебу, — сказала она почтмейстеру. Окружающие люди заговорили, зашептали. Это было необычное и, несомненно, важное дело.— Я отведу вас к телефонному узлу, — важно заявил работник почты и ради такого случая даже надел синюю форменную фуражку. Он обошел прилавок, раздвигая посетителей и покрикивая на них, чтобы проложить дорогу Госпоже Солнце. Служащий провел Тессэ в маленькую комнату в задней части почты, где телефонная кабинка занимала место размером не более крохотного туалета.Тессэ, почтмейстер и все крестьяне, которые смогли поместиться, зашли внутрь. Работник телефонного узла был рад помочь прелестной женщине и принялся кричать в трубку, как старшина на параде.— Уже скоро! — улыбнулся он. — Небольшая задержка. А потом можно будет поговорить с британским посольством в Аддис-Абебе.Тессэ, которая хорошо знала, что такое небольшая задержка в Эфиопии, вернулась на переднее крыльцо почты и послала за едой и выпивкой в ближайший деревенский кабак. Она угостила сопровождающих монахов и половину Дэбрэ-Мариам, устроив веселый пикник в ожидании, пока ее заказ пройдет через полдюжины старинных деревенских телефонных узлов в столицу. Благодаря тею расположение духа у собравшихся было самое радужное. Наконец через полчаса из двери выбежал почтмейстер и с гордостью объявил, что вызываемый абонент ждет госпожу в задней комнате.Тессэ, монахи и пятнадцать крестьян последовали за почтмейстером к телефонному узлу и собрались, радостно вереща, вокруг кабинки. Остальные толпились в основном помещении почты.— Джеффри Теннант у телефона. — Сквозь потрескивание и шипение раздались металлические нотки английского с безупречным произношением.— Мистер Теннант, это возеро Тессэ.— Я ждал вашего звонка. — Голос Джеффри смягчился при мысли о том, что он разговаривает с хорошенькой женщиной. — Как поживаете, моя дорогая?Тессэ передала ему сообщение Николаса.— Скажите Ники, что дело будет сделано, — заявил Теннант и повесил трубку.— А теперь, — сказала Тессэ почтмейстеру, — я хочу сделать еще один звонок. В посольство Египта.Собравшиеся возбужденно загудели, поняв, что развлечения на сегодня не окончены. Все вернулись выпить еще тея и поговорить.Второй звонок проходил дольше, и Тессэ соединили с египетским атташе по культуре только после пяти часов вечера. Она однажды встречалась с ним на вечеринке в Аддис-Абебе, и только поэтому он согласился ее выслушать.— Вам очень повезло, что вы застали меня так поздно, — заявил дипломат. — Обычно мы закрываемся в четыре тридцать, но сейчас происходит встреча Организации африканского единства, и я работаю куда дольше. Впрочем, не важно. Чем я могу помочь вам, возеро Тессэ?Стоило ей назвать имя и звание человека в Каире, которому было адресовано послание Ройан, как его снисходительный тон исчез, сменившись деловым и полным желания угодить. Атташе записал все, что Тессэ сказала, попросив повторить имена и названия. Для подтверждения он прочел свои записи вслух.В конце длинного разговора дипломат понизил голос:— Меня чрезвычайно опечалила ваша недавняя потеря, Госпожа Солнце. Я всегда был высокого мнения о майоре Брусилове. Быть может, когда вы вернетесь в Аддис-Абебу, вы окажете честь отобедать со мной?— Как мило с вашей стороны предложить такое, — сладким голосом отозвалась Тессэ. — Я с огромной радостью снова встречусь с вашей очаровательной женой. — Она положила трубку, не дожидаясь, пока атташе перестанет смущенно бормотать оправдания.Солнце уже начало садиться за вершины небесных замков из кучевых облаков, и в воздухе запахло дождем. Было слишком поздно, чтобы идти вниз по склону, поэтому Тессэ с облегчением приняла приглашение главы Дэбрэ-Мариам, отправившего ей навстречу одну из своих дочерей.Дом старейшины был лучшим в деревне, не круглый тукул, а квадратное кирпичное здание с железной крышей. Его жена и дочери приготовили пир в честь Тессэ, на который пригласили всех уважаемых людей деревни, включая священников. В итоге ей удалось улизнуть в лучшую спальню, освобожденную для нее главой поселка и его женой, только после полуночи.Засыпая, Тессэ услышала стук тяжелых капель по гофрированному железу крыши. Звук был уютным, но она невольно подумала о дамбе в ущелье и понадеялась, что этот дождик просто случайность, а не предвестник начала сезона дождей.Когда она проснулась много часов спустя, дождь перестал. За окном, не закрытым занавеской, царила безлунная и тихая ночь, если не считать воя бездомной собаки. Тессэ задумалась, что же разбудило ее. Неожиданно у нее появилось дурное предчувствие, наследие дней тирании Менгисту, когда любой звук в ночи мог говорить о прибытии тайной полиции. Это ощущение оказалось столь сильным, что она не смогла заснуть. Встав с постели, Тессэ начала одеваться. Она решила разбудить монахов и выступить в путь в темноте. Только рядом с Ниммуром ей удавалось почувствовать себя в полной безопасности.Когда Тессэ натянула шаровары и принялась шарить под кроватью в поисках сандалий, она услышала вдалеке шум мотора машины, подошла к окну и прислушалась. Воздух стал прохладным от дождя, и ветерок коснулся ее голых рук и груди.Казалось, что грузовик едет к деревне с юга, со стороны реки, быстро приближаясь. Чувство опасности усилилось. Крестьяне поговорили с монахами, и теперь все знали, что она — женщина Мека Ниммура. А он находится в розыске. Неожиданно Тессэ ощутила себя очень уязвимой и одинокой.Она быстро натянула через голову шерстяную шамму и сунула ноги в сандалии. Выйдя на цыпочках из комнаты, молодая женщина услышала храп старейшин в комнате, куда они с женой переместились, освобождая место для нее. Тессэ свернула в коридор, ведущий к кухне. Огонь в очаге догорел, но на земляном полу все равно можно было различить спящие фигуры монахов. Они лежали, натянув на головы шаммы, полностью укрытые, немного напоминая трупы в морге. Тессэ опустилась рядом с одним из них и потрясла его, но он, видимо, выпил немало тея за обедом, поскольку не проснулся.Звук приближающегося грузовика стал куда громче, и беспокойство начало перерастать в панику. Поняв, что в случае опасности монахи не смогут ей помочь, Тессэ поднялась и направилась к задней двери.Теперь грузовик подъехал прямо к дому. Свет фар метнулся по передним окнам, на мгновение озарив коридор. Потом рев мотора смолк — водитель снял ногу с газа, раздались визг тормозов и шуршание шин по гравию. Следом донеслись крики и топот ног людей, спрыгивающих на землю.Тессэ застыла на полпути, склонила голову и прислушалась. Неожиданно по шаткой входной двери громко застучали и раздались жутко знакомые крики:— Открывайте! Центральная разведывательная служба! Открывайте дверь! Никому не выходить из дома!Она бросилась к задней двери, но в темноте споткнулась о низкий стол, заставленный грязными тарелками, оставшимися с вечера. Она тяжело рухнула на пол, уронив посуду и бутылки тея. Люди у передней двери в ту же секунду ворвались в дом, крича и ломая мебель, светя фонарями во все стороны, обыскивая передние комнаты. Раздались тревожные голоса — старейшина и его семейство проснулись. За этим последовали тяжелые удары дубинками и прикладами, крики боли и ужаса.Тессэ добралась до задней двери и пыталась открыть ее. От грохота ног бегущих по дому людей ее пальцы стали непослушными, замок никак не хотел поддаваться. Во дворе тоже слышались шаги — другие люди окружали дом. Наконец дверь распахнулась. Снаружи было темно, а места чужие; Тессэ не знала, куда ей бежать. До нее донесся шум воды — впереди была река.«Если мне только удастся добраться до берега», — подумала она и побежала по двору.В ту же секунду ее ослепил луч фонаря и грубый голос проревел:— Вот она!Последние сомнения в том, кто намеченная жертва, испарились, и Тессэ понеслась, подобно вспугнутому зайцу, освещенная фонарем. Преследователи и в самом деле напоминали свору собак. Она добралась до берега и побежала направо, вниз по течению. Сзади раздался выстрел, и она пригнулась, уворачиваясь от пули.— Не стреляйте, идиоты! — повелительно проревел голос. — Она нужна для допроса.Белая шамма мелькала в лучах фонарей, как крылышки мотылька.— Остановите ее! — закричал офицер за ее спиной. — Не дайте удрать!Но Тессэ была быстрой, как газель. Ноги в легких сандалиях несли ее по неровной земле, пока солдаты в тяжелых ботинках спотыкались и чертыхались. Когда она начала отрываться от военных, у нее зародилась надежда.Звук преследования за спиной стихал. Тессэ оказалась на пределе досягаемости света фонаря и в этот момент напоролась на ржавую колючую проволоку. Три ряда колючек впились в ее тело на уровне коленей, бедер и диафрагмы. У Тессэ перехватило дыхание, острые шипы пронзили шерстяную одежду и впились в кожу. Она попала как рыба в сеть и повисла на колючках, беспомощно трепыхаясь. Грубые руки схватили ее и стащили с проволоки. Тессэ заплакала от боли, причиненной шипами, и от отчаяния. Один из солдат выкрутил ей запястье, завернул руку за спину и захохотал, услышав крик боли.К ним подбежал офицер, тяжело дыша. Он был слишком толст и вспотел даже такой холодной ночью. Пухлые щеки жирно блестели в свете фонарей.— Не причиняй ей боли, осел, — выдохнул он. — Она не преступница, а благородная дама. Отведите ее к грузовику, но обращайтесь с ней уважительно.Два человека подхватили Тессэ за руки и повлекли к машине, чтобы потом затолкать в кабину рядом с водителем в военной форме. Полный офицер залез следом, и женщина оказалась зажата между двух мужчин. Солдаты вскарабкались в кузов грузовика. Водитель завел двигатель и отпустил сцепление.Тессэ тихо плакала, и офицер бросил на нее короткий взгляд. В свете фар она успела заметить сочувствие в глазах военного, которое слабо вязалось с его действиями.— Куда вы меня везете? — спросила она, подавляя рыдания. — Что я натворила?— Мне приказано доставить вас к полковнику Ного, командующему округом, на допрос в связи с действиями шуфта в Годжаме, — сообщил он, пока их подбрасывало вверх-вниз на колдобинах.Оба помолчали, а потом офицер заговорил по-английски:— Водитель знает только амхарский. Я хочу сказать, что знал вашего отца, алто Земена. Он был хорошим человеком. Мне очень жаль, что сегодня с вами так поступили, но я всего лишь лейтенант. Мне приходится исполнять приказы.— Я понимаю, что это не ваш выбор и не ваша вина.— Меня зовут Хаммед. Я помогу вам. В память об алто Земене.— Спасибо, лейтенант Хаммед. Друзья мне понадобятся.
Пока они ждали, когда осядет пыль и упадут последние камни, Николас обработал все ранки, полученные Ройан. Порез на виске оказался не слишком серьезным, больше напоминая царапину, и англичанин решил, что зашивать его не нужно. Он продезинфицировал рану и заклеил пластырем. Оказалось, что Ройан довольно сильно ударилась плечом при падении, и Николас помассировал его, натерев мазью с арникой.К своим ушибам он отнесся с куда меньшим вниманием. Уже через час после обвала Харпер был готов вновь отправиться в туннель. Баронет велел Ройан и Саперу оставаться на мосту, а сам поднялся по ступеням, неся с собой бамбуковый шест и лампу, соединенную с генератором.Николас продолжил путь со всевозможной осторожностью, постукивая по крыше туннеля, ища слабые места. На площадке оказалось, что камнепад разрушил остатки белой заштукатуренной двери, некогда преграждавшей путь в гробницу. Ящики из-под снаряжения, в восьми из которых лежали статуи из святилищ, разметало в стороны. Некоторые оказались погребены под упавшими камнями. Николас вытащил их и заглянул в каждый, чтобы убедиться, не пострадало ли содержимое. С невероятным облегчением он обнаружил, что прочный металл выдержал напор и драгоценные статуи остались в целости и сохранности. Харпер осторожно отнес их к самому стоку и оставил там на попечении Сапера.На сей раз Ройан настояла, что отправится с ним. Ее не переубедили даже его живописания возможности нового камнепада. При виде развалин некогда прекрасной галереи египтянка пришла в ужас.— Она полностью разрушена, — прошептала Ройан. — Все эти произведения искусства… Не могу поверить, что Таита позволил этому случиться.— Я тоже, — с горечью согласился Николас. — Он хотел отправить нас по дороге через семь врат на земли счастливой охоты. И почти преуспел, надо заметить.— Понадобится немало усилий, чтобы разобрать все это.— О чем ты говоришь? — в тревоге повернулся к ней англичанин. — Мы спасли статуи, и надеяться больше не на что. Думаю, пришло время зафиксировать убытки и выметаться отсюда.— Выметаться? Ты спятил? — яростно закричала она. — Совсем сошел с ума?— По крайней мере статуи оплатят наши издержки, — объяснил Харпер. — И даже может остаться что-нибудь для дележа по нашим условиям.— Но ты ведь не хочешь отказаться теперь, когда мы так близко к цели? — резко спросила Ройан.— Галерея разрушена… — спокойно начал Николас, но его спутница топнула ногой и закричала:— Гробница все еще там. Черт подери, Ники, Таита не стал бы тратить столько усилий, если бы это было не так. Мы уже слишком близко — вот почему он так обрушился на нас. Неужели ты не понимаешь? Теперь он действительно обеспокоен. И мы не можем отказаться от победы, когда она видна на горизонте.— Ройан, будь разумна.— Нет! Нет! Это ты будь разумен. — Она наотрез отказывалась слушать. — Ты должен немедленно начать расчистку галереи. Я знаю, что теперь вход открыт. Нам нужно всего лишь убрать обломки. Я уверена, что мы найдем настоящий вход в гробницу за булыжниками, которые Таита специально сбросил нам на головы.— Кажется, в результате камнепада в твоей голове повредился винтик-другой, — обреченно развел руками Николас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67