На мечах предусмотрено пятиступенчатое дублирования всех систем, в том числе и электропитания. На то, чтобы пустить энергию на все системы по новому маршруту, у меня уйдёт максимум две минуты, а сенсоры я даже не стану налаживать. Настроиться на новую комбинацию можно ещё быстрее и это куда проще, чем часа два или три юстировать их. Все остальные поломки, которые могут устроить на мече техники, относятся к области систем наведения, а это дело парочки лишних пристрелочных выстрелов.
– Как я посмотрю, Ник, у вас на Парвусе был очень хороший пилот-наставник, который научил вас многому. - Уже без тени улыбки на лице сказал князь Прогенитор - Прекрасно, вы вполне достойны того, чтобы быть допущенным к главному экзамену, но я попрошу вас ответить ещё на несколько вопросов. Почему вы решили выбрать именно эту академию?
Николай кивнул головой и с готовностью ответил:
– Потому, что ваша академия, князь, лучшая в галактике.
Князь кисло улыбнулся и спросил:
– Ну, а этот ваш яркий галстук что означает? Это серьёзное заявление или всего лишь способ польстить мне?
Наступил момент истины. Николай улыбнулся, взял чашку и отпил пару глотков кофе. Кофе был довольно средненький и в других обстоятельствах он отказался бы пить его. Погасив улыбку на своём лице, он сказал довольно высокомерным тоном:
– Ваше сиятельство, я очень мощный техноэмпат и надеюсь уже очень скоро доказать вам, что не блефую. Это, - Николай коснулся рукой узла своего галстука, всего лишь моё согласие рассмотреть в обозримом будущем предложение сильных мира сего. Когда я узнал о том, что самых лучших пилотов готовят на Рианоне и такое обучение стоит очень дорого, я предпринял все усилия к тому, чтобы иметь возможность оплатить свою учёбу хотя бы за первые три года. После этого я надеюсь найти спонсора, чтобы получить диплом. Служба в армии меня не прельщает, ваше сиятельство. На Земле я уже имел когда-то звание полковника, хотя мне и пришлось ради этого участвовать в нескольких войнах. На Парвусе я дослужился от рядового до лейтенанта, хотя вполне мог командовать гарнизоном. Я считаю, что пилот-техноэмпат моего уровня способен достичь высокого положения в обществе и не служа в армии.
Удар был нанесён, что называется, точно в цель. Ещё когда Николай сидел в кресле с отбеливающей маской на лице, Ролло Шутер известил его о том, что Гораций Прогенитор, который служил несколько десятилетий назад в имперском космофлоте и был неплохим пилотом-техноэмпатом, но покинул его ряды, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, оказывается является покровителем космических гонщиков. Прикупив себе должность председателя приёмной комиссии имперской академии высшего космического пилотажа, он вдобавок ко всему ещё и стал владельцем одной из лучших спортивных команд Рианона и использовал своё положение для подготовки пилотов серебряных стрел в стенах академии. Гонки на серебряных стрелах проходили довольно часто и приносили как их устроителям, так и владельцам команд огромные прибыли, а уж талантливый пилот-техноэмпат был способен буквально озолотить своего владельца. По тому, каким сосредоточенным и напряженным стал взгляд князя, Николай сразу понял, что эта худая барракуда заглотила наживку. Гораций Прогенитор выпрямился и сказал:
– Хорошо, Ник, похоже, что мы поняли друг друга. Вы будете допущены к экзамену на техноэмпатические способности, но я лично буду портить тот меч, на котором вы полетите. Вы готовы к такому испытанию, Ник?
Николай осклабился и ответил:
– Да, хоть сию же минуту, босс.
Князю было не привыкать, что его называли боссом и потому он даже не моргнул глазом. Он кивнул головой и сказал:
– Тогда мы прямо сейчас и отправимся в космос. Только учти, мой мальчик, в стенах академии тебя будет ждать не совсем лестный приём и я ничем не смогу тебе там помочь. Увы, но это не моя территория и единственное, что я смогу сделать для тебя, так это свести с самыми лучшими пилотами-инструкторами. Отбиваться от молодых волков тебе придётся самому.
Николай настороженно посмотрел на князя и спросил:
– Босс, я так понимаю, что курсанты старших курсов, для которых уже приготовлены тёпленькие места в космофлоте, станут проверять меня на прочность? Если так, можно ли мне будет давать им сдачи? Я ведь командовал на Земле элитным подразделением коммандос и пообрывать этим волчатам хвосты будет для меня детской забавой.
Князь пристально посмотрел на возможного кандидата в одну из его конюшен и сказал, подняв кверху палец:
– Мальчик мой, запомни, после отбоя казармы в академии принадлежат курсантам старших курсов, в основном тех, кто учится с четвёртого по седьмой курс, выпускникам уже не до глупостей, и все они имеют прекрасную физическую подготовку. Так что ты рискуешь свернуть себе шею, если не найдёшь с ними общий язык. Кстати, Ник, если ты успешно пройдёшь экзамен и окажешься тем кого я ищу, то уже через неделю я смогу организовать тебе участие в гонках новичков на трассе Каньон Смерти. Это чертовски большой риск уже только потому, что к этой гонке на Буссинусе допускаются только те парни, которые ещё ни разу не сидели в пилотском кресле стрелы. Если ты придёшь хотя бы в первой сотне, то сразу же станешь в академии героем.
– Я приду первым, босс. - Наклонившись вперёд сказал Николай - Так что можете смело ставить на меня всё, что у вас есть. Да, я и сам влезу в долги, но сделаю ставку на свою первую гонку. Когда я впервые пришел в казино, босс, то ушел из него с карманами полными долларов.
Из кабинета князь Гораций Прогенитор и его новый пилот-техноэмпат Ник Сильвер отправились прямиком на борт громадного старого линкора, который академия использовала в качестве учебной базы. Там князь действительно принялся своими собственными руками портить на том мече, к которому они подъехали на каре, всё, что только можно. Ковырялся он в нём часа три, не меньше. С довольной физиономией князь Прогенитор вылез из пилотской кабины и весёлым голосом сказал:
– Ник, перед тобой абсолютно мёртвый кусок железа и будет настоящим чудом, если ты сможешь вылететь на нём в открытый космос. Чтобы совсем уж добить тебя, я составил особое полётное задание. Тебе придётся найти и уничтожить огнём импульсных пушек пять мишеней, вот только как ты это сделаешь с неработающим радаром, я даже не представляю себе.
Вокруг Николая к этому времени собралась довольно большая толпа мужчин и женщин в чёрных космокомбинезонах. На нём уже был надет дуритовый скафандр, для чего ему пришлось раздеться у всех на виду практически догола, что и привлекло к нему внимание женского персонала. Да, и сейчас, будучи затянутым в дурит, который подчёркивал каждый мускул его тела, эти красотки не сводили с него глаз. Николай, поднимаясь на эстакаду, насмешливым голосом громко сказал:
– Ваше сиятельство, лишь бы шлем был исправным, а со всем остальным я как-нибудь разберусь. В конце концов в шлеме имеется свой собственный радар, хотя и не такой мощный, как бортовой, так что ничего страшного я в этом не вижу.
Гораций Прогенитор, что ни говори, был мастером своего дела и сделал всё возможное, чтобы Николай не смог вывести меч в открытый космос. Он не стал мелочиться, просто взял и отключил бортовой компьютер, а термоядерный реактор перед этим перевёл в режим самоподдержки и меч действительно превратился три с половиной тысячи тонн мёртвого металла, в котором как раз железа было очень мало. Князь не учёл только одного, Николай, пытая Ролло, уже успел узнать от него, что является самым страшным кошмаром пилота-техноэмпата, как выведал и то, что в таких случаях надо делать. На его счастье конструкция меча была предельно проста и он мало чем отличалась от обычной телеги. Быстро сориентировавшись в сложившейся ситуации, Николай мощным пинком заставил термоядерный реактор выдать всю мощность, после чего чуть ли не на максимальной скорости направил меч к вакуум-шлюзу не обращая внимания на то, что его посадочные салазки, высекая искры, прорезают борозды в покрытии взлётно-посадочной палубы.
Князь Прогенитор не учёл только одного. Каждый бортовой компьютер имел программу самоспасения и подобного рода старты та рассматривала, как катастрофу, что заставило его немедленно проснуться и оторвать космический корабль от палубы. Вот тут-то Николай и взял его под свой контроль. Как в своём первом полёте на симуляторе, он сразу после того, как меч оказался в космическом пространстве, проделал целую серию феерических фигур высшего пилотажа облетая линкор по спирали, чем привёл в ужас чуть ли не весь его экипаж. После этого, сделав несколько пристрелочных выстрелов, он закрутил меч волчком и, воспользовавшись близостью к линкору и своими хакерскими способностями, быстро подключился каналу главного радара, который немедленно передал на монитор его шлема не только координаты всех пяти мишеней, неспешно улетающих за пределы звёздной системы, но и их изображение.
Дистанция была довольно большой, но всё же вполне приемлемой для хорошего снайпера и Николай немедленно открыл огонь. Разнеся вдребезги пятую мишень, он позволил себе немного полетать вокруг линкора, пугая его командира дерзкими атакующими манёврами. У того в конечном итоге не выдержали нервы и он выпустил против наглеца шестёрку телеуправляемых космокатеров. За это время Николай уже успел протестировать все боевые и навигационные системы своего меча и потому не просто задал им жестокую трёпку, а разнёс в клочья, причём с особым садизмом, переведя свои импульсные пушки на режим минимального разряда. Это было похоже на избиение младенцев, вот только младенцы эти имели очень высокую цену и стоили семьсот тысяч кредитов каждый. Когда он вернулся к месту старта, его уже ждал там разъярённый командир линкора, целый взвод военной полиции и хохочущий во всё горло князь. Убедившись в том, что в пилотской кабине меча действительно сидел абитуриент, а не опытный пилот-техноэмпат, разгневанный космос-адмирал эс-Инвектус прорычал:
– Мальчишка! Я тебя запомню! Ты у меня ещё попляшешь. С меня за эти катера теперь семь шкур снимут.
Князь проявил благородство и пришел ему на помощь:
– Парс, не кричи на моего парня. Давай я впишу эту ржавую рухлядь в его полётное задание и космофлот пришлёт тебе вместо них новые катера.
Инцидент на этом был исчерпан и Николай смог, наконец, переодеться, спрятавшись за спинами космолётчиков, наблюдавшими за всеми его выкрутасами на огромном экране. На следующий день он сдал на отлично экзамен по истории Империи и был зачислен в первый отряд, чтобы через два часа за его спиной с грохотом захлопнулась стальная дверь. Учебный процесс в академии прерывался только на две недели в году. Учебная неделя лилась шесть дней, после чего курсантам предоставлялся выходной на целые сутки. Увольнительные давались всем независимо от успехов в учёбе. Курсантов первого курса селили в больших кубриках по пятьдесят человек в каждом и только начиная с четвёртого курса им предоставлялись отдельные каюты, расположенные выше, но до этого нужно было ещё дожить.
Учебный процесс был построен самым простым образом. Можно было либо ходить на лекции, либо просматривать их в учебной библиотеке. Экзамены каждый курсант сдавал тогда и в том порядке, когда был готов к ним, но при этом действовало строгое правило - одна неделя посвящалась теории, другая практике и если курсант допускал прогулы на лекции или не мог отчитаться перед куратором курса справками из учебной библиотеки, то полёты заменялись ремонтными и хозяйственными работами на борту учебных кораблей-маток, а это было шесть на редкость старых и потому до жути грязных посудин. Естественно, что родовитые аристократы практически никогда не брали в руки метлу, совок, латунные щётки и тряпки. Роботов-уборщиков на этих кораблях заменяли курсанты, но их было так мало, по сравнению с огромными кораблями, что уборка на них никогда не кончалась. Откосить от уборки можно было только одним единственным способом, - вовремя сдавать экзамены, получая таким образом белые листы и поскольку большинство преподавателей подвергались унижениям со стороны сынков и дочурок высокопоставленных аристократов, это было не так уж и сложно сделать, достаточно всего лишь знать материал и быть вежливым.
Ролло рассказал Николаю достаточно много о порядках, заведённых в академии, в которой самым главным было только одно, аристократы любой ценой стремились поставить плебеев на место. Особенно тех, которые не хотели им подчиняться. Ещё в стенах академии происходило множество чудес. Каких именно, Ролло не стал уточнять и с одним из таких чудес Николай столкнулся в первые же часы своего пребывания в этом громадном здании, своей формой напоминающим Пентагон. Только вдвое больше размером. Казармы занимали первые девять этажей здания. Выше располагались аудитории и учебные библиотеки, ангары, в которых стояли разрезанные вдоль и поперёк мечи и прочие корабли с техноэмпатическим управлением, включая скоростные космояхты и небольшие скутеры, а также симуляторы. Казармы первого курса находились на первом этаже и отличались тем, что как и казармы второго курса не имели окон. Их заменяли световые панели, все исписанные маркерами сверху донизу. Рядом с кубриком находились с одной стороны душевые, а с другой столовая с автоматическим раздатчиком.
Николай, перегрузив все свои вещи в солдатский мешок, сдал саквояж и гражданскую одежду в гардероб, получил идентификационный браслет курсанта академии, три космокомбинезона, девять смен белья, космобутсы, тапочки и прочие мелочи. Нагрузившись, словно верблюд, он не стал гадать слишком долго, а по привычке нацепил браслет на голову. Тот имел практически точно такую же конструкцию, как и браслет республиканского правительственного чиновника, только с меньшим количеством функций и допусков. В частности он был лишен генератора силового поля, в нём не было также системы сенсосвязи, а эмиттер телепортсигнала имел радиус действия всего пять километров, но зато был привязан практически ко всем нужным курсанту помещениям. Главное он позволял подключаться к большинству компьютеров, хотя и имел довольно хилый кристалл памяти, но всё это и куда более мощное, имелось у него в голове. Как агенту браслет давал Николаю главное - надёжную крышу.
Кладовщик сектора вытаращил от удивления глаза, когда увидел, что курсант Ник Сильвер натянул браслет на голову, постоял несколько минут с закрытыми глазами и куда-то телепортировался, хотя не знал расположения приводных эмиттеров. Не смотря на это курсант оказался именно там, куда стремился - неподалёку от дверей своей казармы. Вот там-то его и ждало первое открытие. В большом кубрике со светло зелёными пластиковыми стенами, тёмно-зелёным полом и голубыми панелями вместо окон, напрочь лишенном даже намёков на комфорт, из полусотни складных походных кроватей заправленными было всего полтора десятка и это означало, что большинство курсантов его отряда были блатными. Остальные кровати были разобраны и сложены в штабель возле дальней стены с обоих сторон от дверей ведущих в туалетную комнату. Посреди кубрика стоял большой массивный стол, вокруг которого стояли пластиковые стулья, которые даже не годились для того, чтобы треснуть кого-нибудь по башке.
Под псевдоокнами стояли вплотную друг к другу серебристые металлические шкафы, которые не добавляли интерьеру кубрика привлекательности и единственное, что отличало его от тюремной камеры, было то, что на спинках кроватей имелись плоские телевизионные панели, так что лёжа на кровати с наушниками на голове можно было посмотреть перед сном любимую телепередачу. В казарму Николай явился под вечер, когда все курсанты-первокурсники уже собрались в кубрике и теперь развлекались, кто как может. В основном это были молодые парни, не отличавшиеся могучим телосложением и все они заселились в казарму не раньше вчерашнего дня. Насколько это было известно Николаю, уже этим вечером после отбоя им следовало ждать в своём кубрике визитёров. Как раз сегодня закончился ежегодный двухнедельный отпуск и курсанты старших курсов вернулись в академию, а стало быть они обязательно заявятся вечером на смотрины в блоке первого отряда, поскольку в любом другом блоке им запросто могли настучать по голове.
Его однокурсники об этом уже знали и потому посмотрели на его испуганными, затравленными взглядами. Их скорее всего смутила внушительная фигура Николая, но увидев простой солдатский мешок у него на плече и большую сумку в руках, а также не найдя на рукавах множества золотых шевронов, несколько расслабились. Он приветственно махнул им рукой и прошел к длинному ряду шкафов. Найдя пустой, он первым делом вставил табличку со своим именем в зажим и принялся раскладывать по полкам свои вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Как я посмотрю, Ник, у вас на Парвусе был очень хороший пилот-наставник, который научил вас многому. - Уже без тени улыбки на лице сказал князь Прогенитор - Прекрасно, вы вполне достойны того, чтобы быть допущенным к главному экзамену, но я попрошу вас ответить ещё на несколько вопросов. Почему вы решили выбрать именно эту академию?
Николай кивнул головой и с готовностью ответил:
– Потому, что ваша академия, князь, лучшая в галактике.
Князь кисло улыбнулся и спросил:
– Ну, а этот ваш яркий галстук что означает? Это серьёзное заявление или всего лишь способ польстить мне?
Наступил момент истины. Николай улыбнулся, взял чашку и отпил пару глотков кофе. Кофе был довольно средненький и в других обстоятельствах он отказался бы пить его. Погасив улыбку на своём лице, он сказал довольно высокомерным тоном:
– Ваше сиятельство, я очень мощный техноэмпат и надеюсь уже очень скоро доказать вам, что не блефую. Это, - Николай коснулся рукой узла своего галстука, всего лишь моё согласие рассмотреть в обозримом будущем предложение сильных мира сего. Когда я узнал о том, что самых лучших пилотов готовят на Рианоне и такое обучение стоит очень дорого, я предпринял все усилия к тому, чтобы иметь возможность оплатить свою учёбу хотя бы за первые три года. После этого я надеюсь найти спонсора, чтобы получить диплом. Служба в армии меня не прельщает, ваше сиятельство. На Земле я уже имел когда-то звание полковника, хотя мне и пришлось ради этого участвовать в нескольких войнах. На Парвусе я дослужился от рядового до лейтенанта, хотя вполне мог командовать гарнизоном. Я считаю, что пилот-техноэмпат моего уровня способен достичь высокого положения в обществе и не служа в армии.
Удар был нанесён, что называется, точно в цель. Ещё когда Николай сидел в кресле с отбеливающей маской на лице, Ролло Шутер известил его о том, что Гораций Прогенитор, который служил несколько десятилетий назад в имперском космофлоте и был неплохим пилотом-техноэмпатом, но покинул его ряды, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, оказывается является покровителем космических гонщиков. Прикупив себе должность председателя приёмной комиссии имперской академии высшего космического пилотажа, он вдобавок ко всему ещё и стал владельцем одной из лучших спортивных команд Рианона и использовал своё положение для подготовки пилотов серебряных стрел в стенах академии. Гонки на серебряных стрелах проходили довольно часто и приносили как их устроителям, так и владельцам команд огромные прибыли, а уж талантливый пилот-техноэмпат был способен буквально озолотить своего владельца. По тому, каким сосредоточенным и напряженным стал взгляд князя, Николай сразу понял, что эта худая барракуда заглотила наживку. Гораций Прогенитор выпрямился и сказал:
– Хорошо, Ник, похоже, что мы поняли друг друга. Вы будете допущены к экзамену на техноэмпатические способности, но я лично буду портить тот меч, на котором вы полетите. Вы готовы к такому испытанию, Ник?
Николай осклабился и ответил:
– Да, хоть сию же минуту, босс.
Князю было не привыкать, что его называли боссом и потому он даже не моргнул глазом. Он кивнул головой и сказал:
– Тогда мы прямо сейчас и отправимся в космос. Только учти, мой мальчик, в стенах академии тебя будет ждать не совсем лестный приём и я ничем не смогу тебе там помочь. Увы, но это не моя территория и единственное, что я смогу сделать для тебя, так это свести с самыми лучшими пилотами-инструкторами. Отбиваться от молодых волков тебе придётся самому.
Николай настороженно посмотрел на князя и спросил:
– Босс, я так понимаю, что курсанты старших курсов, для которых уже приготовлены тёпленькие места в космофлоте, станут проверять меня на прочность? Если так, можно ли мне будет давать им сдачи? Я ведь командовал на Земле элитным подразделением коммандос и пообрывать этим волчатам хвосты будет для меня детской забавой.
Князь пристально посмотрел на возможного кандидата в одну из его конюшен и сказал, подняв кверху палец:
– Мальчик мой, запомни, после отбоя казармы в академии принадлежат курсантам старших курсов, в основном тех, кто учится с четвёртого по седьмой курс, выпускникам уже не до глупостей, и все они имеют прекрасную физическую подготовку. Так что ты рискуешь свернуть себе шею, если не найдёшь с ними общий язык. Кстати, Ник, если ты успешно пройдёшь экзамен и окажешься тем кого я ищу, то уже через неделю я смогу организовать тебе участие в гонках новичков на трассе Каньон Смерти. Это чертовски большой риск уже только потому, что к этой гонке на Буссинусе допускаются только те парни, которые ещё ни разу не сидели в пилотском кресле стрелы. Если ты придёшь хотя бы в первой сотне, то сразу же станешь в академии героем.
– Я приду первым, босс. - Наклонившись вперёд сказал Николай - Так что можете смело ставить на меня всё, что у вас есть. Да, я и сам влезу в долги, но сделаю ставку на свою первую гонку. Когда я впервые пришел в казино, босс, то ушел из него с карманами полными долларов.
Из кабинета князь Гораций Прогенитор и его новый пилот-техноэмпат Ник Сильвер отправились прямиком на борт громадного старого линкора, который академия использовала в качестве учебной базы. Там князь действительно принялся своими собственными руками портить на том мече, к которому они подъехали на каре, всё, что только можно. Ковырялся он в нём часа три, не меньше. С довольной физиономией князь Прогенитор вылез из пилотской кабины и весёлым голосом сказал:
– Ник, перед тобой абсолютно мёртвый кусок железа и будет настоящим чудом, если ты сможешь вылететь на нём в открытый космос. Чтобы совсем уж добить тебя, я составил особое полётное задание. Тебе придётся найти и уничтожить огнём импульсных пушек пять мишеней, вот только как ты это сделаешь с неработающим радаром, я даже не представляю себе.
Вокруг Николая к этому времени собралась довольно большая толпа мужчин и женщин в чёрных космокомбинезонах. На нём уже был надет дуритовый скафандр, для чего ему пришлось раздеться у всех на виду практически догола, что и привлекло к нему внимание женского персонала. Да, и сейчас, будучи затянутым в дурит, который подчёркивал каждый мускул его тела, эти красотки не сводили с него глаз. Николай, поднимаясь на эстакаду, насмешливым голосом громко сказал:
– Ваше сиятельство, лишь бы шлем был исправным, а со всем остальным я как-нибудь разберусь. В конце концов в шлеме имеется свой собственный радар, хотя и не такой мощный, как бортовой, так что ничего страшного я в этом не вижу.
Гораций Прогенитор, что ни говори, был мастером своего дела и сделал всё возможное, чтобы Николай не смог вывести меч в открытый космос. Он не стал мелочиться, просто взял и отключил бортовой компьютер, а термоядерный реактор перед этим перевёл в режим самоподдержки и меч действительно превратился три с половиной тысячи тонн мёртвого металла, в котором как раз железа было очень мало. Князь не учёл только одного, Николай, пытая Ролло, уже успел узнать от него, что является самым страшным кошмаром пилота-техноэмпата, как выведал и то, что в таких случаях надо делать. На его счастье конструкция меча была предельно проста и он мало чем отличалась от обычной телеги. Быстро сориентировавшись в сложившейся ситуации, Николай мощным пинком заставил термоядерный реактор выдать всю мощность, после чего чуть ли не на максимальной скорости направил меч к вакуум-шлюзу не обращая внимания на то, что его посадочные салазки, высекая искры, прорезают борозды в покрытии взлётно-посадочной палубы.
Князь Прогенитор не учёл только одного. Каждый бортовой компьютер имел программу самоспасения и подобного рода старты та рассматривала, как катастрофу, что заставило его немедленно проснуться и оторвать космический корабль от палубы. Вот тут-то Николай и взял его под свой контроль. Как в своём первом полёте на симуляторе, он сразу после того, как меч оказался в космическом пространстве, проделал целую серию феерических фигур высшего пилотажа облетая линкор по спирали, чем привёл в ужас чуть ли не весь его экипаж. После этого, сделав несколько пристрелочных выстрелов, он закрутил меч волчком и, воспользовавшись близостью к линкору и своими хакерскими способностями, быстро подключился каналу главного радара, который немедленно передал на монитор его шлема не только координаты всех пяти мишеней, неспешно улетающих за пределы звёздной системы, но и их изображение.
Дистанция была довольно большой, но всё же вполне приемлемой для хорошего снайпера и Николай немедленно открыл огонь. Разнеся вдребезги пятую мишень, он позволил себе немного полетать вокруг линкора, пугая его командира дерзкими атакующими манёврами. У того в конечном итоге не выдержали нервы и он выпустил против наглеца шестёрку телеуправляемых космокатеров. За это время Николай уже успел протестировать все боевые и навигационные системы своего меча и потому не просто задал им жестокую трёпку, а разнёс в клочья, причём с особым садизмом, переведя свои импульсные пушки на режим минимального разряда. Это было похоже на избиение младенцев, вот только младенцы эти имели очень высокую цену и стоили семьсот тысяч кредитов каждый. Когда он вернулся к месту старта, его уже ждал там разъярённый командир линкора, целый взвод военной полиции и хохочущий во всё горло князь. Убедившись в том, что в пилотской кабине меча действительно сидел абитуриент, а не опытный пилот-техноэмпат, разгневанный космос-адмирал эс-Инвектус прорычал:
– Мальчишка! Я тебя запомню! Ты у меня ещё попляшешь. С меня за эти катера теперь семь шкур снимут.
Князь проявил благородство и пришел ему на помощь:
– Парс, не кричи на моего парня. Давай я впишу эту ржавую рухлядь в его полётное задание и космофлот пришлёт тебе вместо них новые катера.
Инцидент на этом был исчерпан и Николай смог, наконец, переодеться, спрятавшись за спинами космолётчиков, наблюдавшими за всеми его выкрутасами на огромном экране. На следующий день он сдал на отлично экзамен по истории Империи и был зачислен в первый отряд, чтобы через два часа за его спиной с грохотом захлопнулась стальная дверь. Учебный процесс в академии прерывался только на две недели в году. Учебная неделя лилась шесть дней, после чего курсантам предоставлялся выходной на целые сутки. Увольнительные давались всем независимо от успехов в учёбе. Курсантов первого курса селили в больших кубриках по пятьдесят человек в каждом и только начиная с четвёртого курса им предоставлялись отдельные каюты, расположенные выше, но до этого нужно было ещё дожить.
Учебный процесс был построен самым простым образом. Можно было либо ходить на лекции, либо просматривать их в учебной библиотеке. Экзамены каждый курсант сдавал тогда и в том порядке, когда был готов к ним, но при этом действовало строгое правило - одна неделя посвящалась теории, другая практике и если курсант допускал прогулы на лекции или не мог отчитаться перед куратором курса справками из учебной библиотеки, то полёты заменялись ремонтными и хозяйственными работами на борту учебных кораблей-маток, а это было шесть на редкость старых и потому до жути грязных посудин. Естественно, что родовитые аристократы практически никогда не брали в руки метлу, совок, латунные щётки и тряпки. Роботов-уборщиков на этих кораблях заменяли курсанты, но их было так мало, по сравнению с огромными кораблями, что уборка на них никогда не кончалась. Откосить от уборки можно было только одним единственным способом, - вовремя сдавать экзамены, получая таким образом белые листы и поскольку большинство преподавателей подвергались унижениям со стороны сынков и дочурок высокопоставленных аристократов, это было не так уж и сложно сделать, достаточно всего лишь знать материал и быть вежливым.
Ролло рассказал Николаю достаточно много о порядках, заведённых в академии, в которой самым главным было только одно, аристократы любой ценой стремились поставить плебеев на место. Особенно тех, которые не хотели им подчиняться. Ещё в стенах академии происходило множество чудес. Каких именно, Ролло не стал уточнять и с одним из таких чудес Николай столкнулся в первые же часы своего пребывания в этом громадном здании, своей формой напоминающим Пентагон. Только вдвое больше размером. Казармы занимали первые девять этажей здания. Выше располагались аудитории и учебные библиотеки, ангары, в которых стояли разрезанные вдоль и поперёк мечи и прочие корабли с техноэмпатическим управлением, включая скоростные космояхты и небольшие скутеры, а также симуляторы. Казармы первого курса находились на первом этаже и отличались тем, что как и казармы второго курса не имели окон. Их заменяли световые панели, все исписанные маркерами сверху донизу. Рядом с кубриком находились с одной стороны душевые, а с другой столовая с автоматическим раздатчиком.
Николай, перегрузив все свои вещи в солдатский мешок, сдал саквояж и гражданскую одежду в гардероб, получил идентификационный браслет курсанта академии, три космокомбинезона, девять смен белья, космобутсы, тапочки и прочие мелочи. Нагрузившись, словно верблюд, он не стал гадать слишком долго, а по привычке нацепил браслет на голову. Тот имел практически точно такую же конструкцию, как и браслет республиканского правительственного чиновника, только с меньшим количеством функций и допусков. В частности он был лишен генератора силового поля, в нём не было также системы сенсосвязи, а эмиттер телепортсигнала имел радиус действия всего пять километров, но зато был привязан практически ко всем нужным курсанту помещениям. Главное он позволял подключаться к большинству компьютеров, хотя и имел довольно хилый кристалл памяти, но всё это и куда более мощное, имелось у него в голове. Как агенту браслет давал Николаю главное - надёжную крышу.
Кладовщик сектора вытаращил от удивления глаза, когда увидел, что курсант Ник Сильвер натянул браслет на голову, постоял несколько минут с закрытыми глазами и куда-то телепортировался, хотя не знал расположения приводных эмиттеров. Не смотря на это курсант оказался именно там, куда стремился - неподалёку от дверей своей казармы. Вот там-то его и ждало первое открытие. В большом кубрике со светло зелёными пластиковыми стенами, тёмно-зелёным полом и голубыми панелями вместо окон, напрочь лишенном даже намёков на комфорт, из полусотни складных походных кроватей заправленными было всего полтора десятка и это означало, что большинство курсантов его отряда были блатными. Остальные кровати были разобраны и сложены в штабель возле дальней стены с обоих сторон от дверей ведущих в туалетную комнату. Посреди кубрика стоял большой массивный стол, вокруг которого стояли пластиковые стулья, которые даже не годились для того, чтобы треснуть кого-нибудь по башке.
Под псевдоокнами стояли вплотную друг к другу серебристые металлические шкафы, которые не добавляли интерьеру кубрика привлекательности и единственное, что отличало его от тюремной камеры, было то, что на спинках кроватей имелись плоские телевизионные панели, так что лёжа на кровати с наушниками на голове можно было посмотреть перед сном любимую телепередачу. В казарму Николай явился под вечер, когда все курсанты-первокурсники уже собрались в кубрике и теперь развлекались, кто как может. В основном это были молодые парни, не отличавшиеся могучим телосложением и все они заселились в казарму не раньше вчерашнего дня. Насколько это было известно Николаю, уже этим вечером после отбоя им следовало ждать в своём кубрике визитёров. Как раз сегодня закончился ежегодный двухнедельный отпуск и курсанты старших курсов вернулись в академию, а стало быть они обязательно заявятся вечером на смотрины в блоке первого отряда, поскольку в любом другом блоке им запросто могли настучать по голове.
Его однокурсники об этом уже знали и потому посмотрели на его испуганными, затравленными взглядами. Их скорее всего смутила внушительная фигура Николая, но увидев простой солдатский мешок у него на плече и большую сумку в руках, а также не найдя на рукавах множества золотых шевронов, несколько расслабились. Он приветственно махнул им рукой и прошел к длинному ряду шкафов. Найдя пустой, он первым делом вставил табличку со своим именем в зажим и принялся раскладывать по полкам свои вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44