М. Р.
В пятницу вечером у нас с Кэлом была назначена встреча. Мы собирались пойти в кино вместе с Дженной, Мэттом, Шарон и Итаном.
За мной заехала Шарон – мы должны были встретиться с Кэлом возле его дома. В семь часов она въехала на своем «мерседесе» на нашу подъездную дорожку и посигналила.
– Пока! – крикнула я, захлопывая за собой дверь.
Подойдя к машине, я увидела на переднем сиденье Итана и забралась на заднее. Шарон с ревом вынеслась с дорожки и лихо заложила левый поворот на Ривер-дейл.
– Ты обязательно должна водить как сумасшедшая? – спросил Итан, закуривая сигарету.
– Не смей превращать мою машину в пепельницу! – сказала Шарон, крутя баранку и давая газу.
Итан приоткрыл окно и умело пускал дым на улицу.
– Ну, Итан! – сказала я. – Я здесь замерзаю.
Итан вздохнул и выбросил сигарету из окна, и она, упав на дорогу, разлетелась мелкими оранжевыми искрами.
– А теперь ты мусоришь, – сказала Шарон. – Вот здорово!
– Морган замерзла, – сказал Итан, закрывая свое окно до конца. – Включи ей там автоматический задонагреватель.
– Морган! – спросила Шарон, глядя в зеркало заднего обзора. – Включить тебе обогрев сиденья?
– Нет, спасибо, – ответила я, стараясь не засмеяться.
– А вибратор? – спросил Итан. – Эй! Осторожно! Ты чуть не въехала в тот грузовик!
– Все было нормально, – сказала Шарон, закатив глаза. – А вибратора в этой машине нет.
– Ты оставила его дома? – спросил Итан невинным голосом, и я расхохоталась, а Шарон попыталась стукнуть Итана как можно сильнее и не угодить при этом в ДТП.
Им уже давно пора начать встречаться, но я не уверена, что сама Шарон понимает, как сильно ей нравится Итан.
Как это ни удивительно, но мы доехали до Кэла в целости и сохранности и увидели, что джип Мэтта уже стоит на подъездной дорожке вместе с другими машинами, которых было никак не меньше дюжины.
– Должно быть, мама Кэла проводит круг, – сказала Шарон.
Я не видела Селену Бэллтауэр с того вечера, когда она помогла мне избавиться от страхов, и мне хотелось поблагодарить ее еще раз. Кэл открыл нам, приветствовал меня поцелуем и провел нас на кухню, где Мэтт пил содовую, а Дженна звонила в кинотеатр.
– Во сколько? – спросила она, что-то записывая.
Кэл прислонился к кухонной стойке, притянул меня к себе.
Дженна повесила трубку.
– Сделано. Начало в восемь пятнадцать, так что выехать отсюда надо примерно в семь сорок пять.
– Здорово, – сказал Мэтт.
– Значит, время у нас еще есть. Народ, хотите чего-нибудь выпить? – спросил Кэл и добавил извиняющимся тоном. – Нам придется не слишком громко шуметь, потому что у мамы скоро начнется круг.
– Во сколько они обычно начинают? – спросила я.
– Где-то около десяти, – ответил он. – Но люди приезжают раньше, чтобы поболтать, обменяться новостями за неделю.
– Я хотела еще раз поблагодарить твою маму, – сказала я.
– Ну что же, тогда пойдем. – Он взял меня за руку. – Можешь с ней увидеться. Мы сейчас придем, – кивнул он остальным.
– Это ты взял последнюю кока-колу? – осуждающе спросила Шарон у Итана, когда мы выходили из кухни.
– Я с тобой поделюсь.
Мы с Кэлом улыбались друг другу, пока шли через вестибюль, потом через парадную гостиную и менее официальную большую комнату.
– Там определенно что-то происходит, – сказал он, и я кивнула.
– Когда они собираются вместе, бывает очень весело, так что даже искры летят.
Кэл быстро постучал два раза в высокую деревянную дверь, которая вела в огромную комнату, где Селена проводила свои круги, потом открыл ее, и мы вошли. Комната выглядела совсем иначе, чем в тот вечер, когда я приехала сюда одна, потрясенная и расстроенная. Сейчас она вся сияла в свете по меньшей мере сотни свечей. Воздух благоухал ладаном, и гости – мужчины и женщины – стояли тут и там и разговаривали.
– Морган, дорогая, как же я рада тебя видеть! – Обернувшись, я увидела Элис, продавщицу из магазина практической магии.
Она была в длинном фиолетовом вечернем платье из ткани батик, а ее серебряные волосы были распущены по плечам.
– Привет, – сказала я.
Я и забыла, что она входит в ковен Старлокет. Быстро поискала глазами Дэвида, продавца, от которого мне тогда стало не по себе. Он увидел меня и улыбнулся, и я ответила ему нерешительной улыбкой.
– Как у тебя дела? – спросила Элис, явно имея в виду, что задает этот вопрос не просто из вежливости.
Я подумала и честно ответила:
– По-всякому.
Она кивнула.
Кэл отходил от меня на секунду и теперь вернулся вместе с матерью. Она тоже была в длинном, свободном одеянии, только у нее оно было ярко-красное, с нарисованными на ткани золотыми лунами, звездами и солнцами – просто потрясное.
– Здравствуй, Морган, – сказала она своим прекрасным, звучным голосом. Она взяла мои руки в свои и поцеловала меня в обе щеки, по-европейски. Я почувствовала себя особой королевской крови. Она посмотрела мне в глаза, потом коснулась ладонью моей щеки, через несколько мгновений кивнула. – Было трудно, – пробормотала она. – Боюсь, что будет еще труднее. Но ты очень сильная…
– Да, – к собственному удивлению, четко произнесла я. – Я действительно очень сильная.
Селена Бэллтауэр окинула меня оценивающим взглядом, потом улыбнулась нам с Кэлом, словно одобряя. Он улыбнулся ей в ответ и взял меня за руку.
Тут она окинула взглядом комнату и кого-то увидела.
– Кэл, я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказала она, и я уловила в ее голосе какой-то скрытый, непонятный мне нюанс.
Я проследила за ее взглядом и увидела ту самую светловолосую девушку, с которой встречались на кладбище Бри и Рейвин. Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но ощущение напрягшейся руки Кэла заставило меня взглянуть на него.
Его лицо приобрело ужасно странное выражение. В лучшем случае я могу назвать это выражение… хищным. Я еле подавила в себе дрожь. Я вдруг почувствовала, будто совсем его не знаю.
Оказалось, что я иду за ним в другой конец комнаты.
– Скай, познакомьтесь: это мой сын Кэл Блэр, – сказала Селена. – Кэл, это Скай Эвентайд.
Кэл молча вынул свою руку из моей и протянул ей. Скай пожала ее, ни на секунду не отводя своих темных, как ночь, глаз от его лица. Я ненавидела ее. Спазм скрутил мне желудок, когда я увидела, как они смотрят друг на друга, словно оценивая. Мне захотелось вцепиться в нее и разорвать ногтями, и я прерывисто, с содроганием вздохнула.
Потом Кэл посмотрел на меня.
– Это моя подруга, Морган Роулендс, – сказал он.
Он назвал меня своей подругой, и это слегка успокаивало. И вот ее черные, словно угли, глаза обратились на меня, и я пожала ее руку, ощутив, какая она сильная.
– Морган, – сказала Скай.
Она была англичанкой, и голос у нее был необычайно мелодичный, чарующий: мне сразу же захотелось услышать, как она поет, произносит заклинания, читает нараспев ритуалы. И от этого я возненавидела ее еще больше.
– Селена говорила мне о вас, – сказала Скай. – Я очень хочу узнать вас поближе.
«Только через мой труп», – подумала я, но заставила свой рот растянуться в некое подобие улыбки. Я чувствовала напряжение Кэла, ощущала его тело рядом со своим, а он смотрел на нее и буквально упивался ее видом. Скай Эвентайд смотрела на Кэла спокойно, словно увидела вызов и приняла его.
– Думаю, вы знакомы с Хантером, – сказала она, сделав жест в сторону человека, стоявшего позади нее, спиной к нам.
Этот человек обернулся, и я чуть не вскрикнула. Если Скай можно было сравнить с белым днем, то Хантера надо было сравнивать с солнцем. У него были бледно-золотистые волосы и тонкая, бледная кожа с небольшой россыпью веснушек на щеках и на носу. Его широко расставленные глаза были прозрачно зелеными, без какого бы то ни было голубого, коричневого или серого оттенка. Он был потрясающе красив, и меня чуть не затошнило. Я возненавидела его с первого взгляда, как и Скай, какой-то первобытной, необъяснимой ненавистью.
– Да, я знаком с Хантером, – сказал Кэл без всякого выражения, не подав руки.
– Кэл, – сказал Хантер. Он встретился взглядом с Кэлом, потом повернулся ко мне. – А вы?
Я промолчала.
– Это Морган Роулендс, – подсказала Скай. – Подруга Кэла. Морган, это Хантер Найэл.
Я продолжала молчать, и Хантер пристально посмотрел на меня, словно хотел разглядеть мой скелет. Это напомнило мне то, как смотрела на меня в первый раз Селена Бэллтауэр, с той лишь разницей, что мне не было больно. Просто очень хотелось оказаться подальше от этих людей. Внутри я ощущала гулкую и дрожащую пустоту, и мне вдруг отчаянно захотелось снова очутиться на кухне и быть просто девочкой, которая собирается с друзьями в кино.
– Привет, Морган, – сказал наконец Хантер.
Я заметила, что он тоже англичанин.
– Кэл, – сказала я, пытаясь не задохнуться, – нам пора ехать. В кино. – Это была неправда, потому что до выезда у нас оставалось еще почти полчаса, но я не могла больше выдержать здесь ни минуты.
– Да, – сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Да. – Он снова посмотрел на Скай. – Хорошего вам круга.
– Спасибо, – ответила она.
Мне хотелось бежать оттуда. В моем воображении возникали дикие картины того, как Скай и Кэл целуются, как сплетаются их тела у него в постели. Мне была крайне неприятна эта моя ревность по отношению к нему – я слишком хорошо знала, каким разрушительным может быть это чувство. Но ничего не могла с собой поделать.
– Кэл? – позвала Селена, когда мы были уже почти у двери. – Можно тебя на минутку?
Он кивнул, потом сжал мою руку.
– Я вернусь через секунду, – сказал он и подошел к матери.
Я, не останавливаясь, вышла за дверь, прошла через большую комнату, через гостиную и вышла в вестибюль. Я казалась себе потной и липкой, и мне не хотелось сразу возвращаться к Дженне, Мэтту Шарон и Итану. Здесь, от фойе по коридору, была туалетная комната, и я заперлась в ней. Я несколько раз ополоснула лицо холодной водой, потом набрала в горсть воды и напилась.
Что со мной творится? Постепенно мое дыхание успокоилось, а лицо, несмотря на оставшиеся следы синяков, выглядело почти нормально. За всю свою жизнь я никогда ни на кого так остро не реагировала. С тех пор как Кэл впервые появился в Видоуз-Вэйле, в моей жизни стали происходить большие, важные изменения.
Наконец я почувствовала, что в состоянии присоединиться к остальным. Я открыла дверь и по коридору отправилась на кухню.
И вдруг у меня по телу побежали мурашки. Еще через мгновение я услышала доносящиеся из холла тихие, бормочущие голоса. Не узнать их было невозможно: Скай и Хантер. И они приближались.
Я попыталась спрятаться, вжаться в обшитую деревянными панелями стену, вдруг послышался щелчок, и я стала заваливаться назад. Мне удалось удержаться на ногах, я не упала, но от удивления открыла рот, поняв, что обнаружила секретную дверь в стене коридора.
Не подумав и слыша приближавшиеся голоса, я проскользнула дальше в комнату и закрыла дверь, издавшую при этом слабый щелчок. Я прислонилась к ней с бешено колотящимся сердцем и стала прислушиваться к проплывающим мимо голосам. Я старалась сосредоточиться изо всех сил, но слов разобрать так и не смогла. Почему Скай и Хантер так действуют на меня? Почему они внушают мне страх?
Но вот они прошли, их голоса затихли, и мои уши заполнила тишина.
Я поморгала и стала осматриваться. Хотя из коридора я даже не заметила эту дверь, изнутри она была четко различима, а маленькая, врезанная в нее задвижка указывала на то, что я могу опять выйти.
Это был кабинет, кабинет Селены, как я быстро поняла. Большой библиотечный стол перед окном был застелен гобеленом и заставлен множеством всяких ступок, пестиков и котелков емкостью в пинту. Там стояли также крепкая кожаная кушетка, старинный письменный стол с компьютером и принтером и высокие дубовые книжные шкафы, заполненные тысячами томов.
Горела настольная лампа, дававшая уютный свет, и я поймала себя на том, что потянулась к книгам. На минуту я забыла, что меня ждут друзья, что Кэл наверняка вернулся, что нам скоро надо выезжать, чтобы попасть в кино. Все это вылетело у меня из головы, как только я принялась читать заглавия.
20. Знание
9 сентября 1984 года
Девочка теперь все время шевелится у меня внутри. Это самая волшебная вещь. Я чувствую, как она двигается и растет, и это чувство несравнимо ни с каким другим. Я ощущаю, что она будет обладать большой силой.
Ангус не отстает от меня с просьбами пожениться, чтобы ребенок носил его фамилию, но что-то заставляет меня колебаться. Я люблю Ангуса, но чувствую себя отдельной от него. Все здесь и так считают, что мы женаты, и мне этого вполне достаточно.
М. Р.
Только что вернулся Ангус. На столбе забора у нашей подъездной дорожки он обнаружил знак. Богиня, какое зло пришло за нами сюда?
У Селены Бэллтауэр была совершенно потрясающая библиотека, и я чувствовала, что меня вполне устроило бы оказаться запертой здесь на всю оставшуюся жизнь и просто читать, читать всё подряд. Верхние полки располагались так высоко, что невозможно было обойтись без двух небольших лестниц на рельсах и библиотечных лестниц, двигавшихся вокруг комнаты по латунным направляющим.
В неярком свете настольной лампы я рассматривала корешки книг. У одних книг вообще не было заглавий, у других они совершенно стерлись, у некоторых они были сделаны серебряным или золотым тиснением, а у иных были просто написаны маркером на корешках. Пару раз я видела книгу, заглавие которой становилось видимым лишь тогда, когда я подходила очень близко: оно мягко светилось, словно голограмма, и исчезало, как только я отводила взгляд.
Я понимала, что нужно уйти. Совершенно очевидно, это личное помещение Селены и мне не следует быть здесь без ее разрешения. Но разве нельзя быстренько заглянуть в одну-две книги?
А как со временем? Я глянула на часы – 7:20. До выезда в кино еще почти полчаса. Наверняка меня никто не хватится в следующие пять минут. Я всегда могу сказать, что была в ванной комнате.
Кабинет Селены был просто переполнен магией. Магия была везде: я вдыхала ее вместе с воздухом, она вибрировала у меня под ногами при ходьбе.
Я с трепетом читала заглавия. Целый шкаф был отдан под книги рецептов: рецепты заклинаний, блюд, усиливающих действие магии, и блюд, приуроченных к различным праздникам. В следующем шкафу стояли книги о сотворении заклятий и о ритуалах. Некоторые книги на вид казались очень древними, у них были тонкие, разваливающиеся обложки, к которым страшно было притронуться. Но все равно мне нестерпимо хотелось прочитать их пожелтевшие страницы.
Глядя на все это богатство, я думала о Рованвандах, известных тем, что копили знания и прятали свои секреты. А вдруг Селена Бэллтауэр – из этих самых Рованвандов? Кэл говорил, что они с матерью не знают, из какого они клана, так что эта библиотека, возможно, и есть ключ к разгадке. Я задумалась над тем, как мне добраться до этих книг. Может, Селена даст их мне почитать? А может, Кэлу разрешается брать их?
Книги в следующем шкафу назывались: «Черное искусство», «Применение черной магии», «Темные чары», а одна даже называлась «Вызов духов». Мне казалось опасным даже просто держать такие книги в доме, и было странно, почему это делает Селена. Я почувствовала озноб и вдруг подумала, что мне, наверное, совсем не следовало быть в этом кабинете. Я повернулась, чтобы уйти, и тут увидела узкую витрину со стеклянными полками, подсвеченными снизу. Там в небольших мраморных чашечках хранились образцы кристаллов и горных пород всевозможного вида и цвета. Я узнала кровавик, тигриный глаз, лазурит, бирюзу. Там были и драгоценные камни, полированные и ограненные.
Мне казалось невероятным, что кто-то может иметь в своем распоряжении такие материалы, что Селена может войти в эту комнату и взять все, что ей потребуется почти для любых заклинаний. Это просто потрясало.
Именно этого знания я жаждала, ради него готова была работать. Мечты родителей о моем будущем, мои прежние, довольно смутные планы посвятить себя науке – эти мысли показались мне дымовой завесой, которая только помешает мне в моей настоящей работе: стать ведьмой настолько сильной, насколько это вообще возможно.
Я понимала, что должна уйти, но никак не могла оторваться. Побуду здесь еще пять минут, сказала я себе, переходя к другой секции шкафов. О, здесь ковены, целые полки «Книг теней». Я вынула одну и открыла ее с таким чувством, будто в меня вот-вот ударит молния.
Книга оказалась тяжелой. Я положила ее на край письменного стола Селены. Страницы в ней пожелтели и обтрепались, почти рассыпались у меня под пальцами. Это была древняя книга – одна из записей была датирована 1502 годом! Но она была либо зашифрована, либо написана на каком-то другом языке, так что прочитать ее я никак бы не могла. Я поставила книгу на место.
Я понимала, что мне действительно надо возвращаться к остальным. Пора было подумать, чем я объясню свое исчезновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17