Место показалось ей райским уголком, словно Бог внял ее мольбам. Бриттани перечитывала статью снова и снова. А через несколько дней показала ее Нику, заявив, что берет Саванну и отправляется туда. Он посмотрел на нее, как побитый пес. Она ожидала грома и молний. Надеялась, что Ник будет умолять ее остаться. А он повернулся к ней спиной и, как ей показалось, вздохнул с облегчением. И только спросил: «Когда?»
Бриттани не ответила, но именно в тот момент поняла, что между ними все кончено.
– Можно я разбужу папу? – Голос Саванны вернул ее к настоящему.
Бриттани покачала головой.
– Дай ему еще немного поспать. Разбудишь его, когда будешь готова к выходу.
Проснувшись, Ник долго не мог понять, где он находится. Шея онемела, спина болела, ноги были как ватные. Внезапно он увидел перед собой личико дочери.
– Привет, папа!
– Доброе утро!
Сев на кровати, Ник ухватил Саванну за талию и щекотал до тех пор, пока девочка не взмолилась о пощаде. Перестав визжать, она протянула руку и потрогала Ника за подбородок.
– Тебе надо побриться.
Ник потерся шершавым, как наждачная бумага, лицом о ее ладонь и сказал:
– Ты говоришь со мной, как начальник с подчиненным. Когда ты этому научилась? По-моему, тебе не шестьдесят, а только шесть лет.
Сморщив носик, Саванна хихикнула.
– Мама говорит то же самое.
– А где мама?
– Я здесь, Ник.
Послышался стук каблуков, и в комнату вошла Бриттани. Ник встал с кушетки. В дверях показалась Кристал в халате и тапочках.
– Что случилось, кровать наверху показалась тебе неудобной? – поинтересовалась блондинка и, не дождавшись ответа, удалилась на кухню.
А в следующее мгновение уже прозвучал голос Мертил:
– Я давно так не высыпалась, но, кажется, подхватила простуду. Бриттани, дорогая, где у тебя аспирин?
– В аптечке в ванной. На пузырьке специальная крышка, чтобы ребенок не смог в него залезть.
– Если не сможешь отвинтить крышку, попроси Саванну, – прокричала Кристал из соседней комнаты.
Ник протер глаза. Огонек страсти, вспыхнувший между ним и Британии вчера в кабинете доктора, не давал ему покоя. Он не спал полночи, думая о том, что скажет ей сегодня. Оделась она весьма символично – в черную юбку и белый свитер. Если бы в их отношениях все было так же ясно, как черное и белое!
– Хорошо выглядишь, – заметил Ник.
Бриттани расправила плечи. Она уже решила, как будет общаться с мужем. Гостеприимность и дружелюбие – вот ее принцип. Утром, собираясь в церковь, она тщательно подбирала слова для разговора с Ником. Но сейчас почему-то смутилась.
Когда они жили вместе, Ник спал в чем мать родила. Сегодня ее муж был в трусах и изрядно помятой выцветшей черной майке, плотно облегавшей его тело. На груди красовалось огромное мокрое пятно. Странно! В доме не жарко, на улице еще лежит снег. Знать, тяжкая выдалась ночка, раз пот прошиб, не без злорадного удовольствия подумала Бриттани.
– Кажется, мне не мешало бы принять душ, а? – спросил Ник.
Но по глазам было видно, что он скорее не прочь оказаться в ее постели.
Она сразу представила его обнаженным, и лицо ее вспыхнуло. Стало трудно дышать.
В соседней комнате разговаривали Саванна и Кристал. Да что же за наваждение такое! Интересно, после развода ее тоже будут мучить подобные фантазии?
Бриттани потерла лоб. Кажется, ей тоже не мешает выпить аспирину. Нет, как бы Ник ни увиливал, сегодня она скажет ему все!
Принятое полгода назад решение оставить Ника далось ей нелегко. Если бы он бил ее, гонялся за другими женщинами, совершил тяжкое преступление – все было бы намного проще.
Он вчера даже не улыбнулся при встрече. Ник Колтер вообще редко улыбался. И с какой стати он так дотошно проверял замок на входной двери? Все, хватит! Больше никаких вопросов! Уходя – уходи, сжигай все мосты за собой!
– Быстрей, папа, – торопила Саванна.
Выражение лица Бриттани сделалось суровым и непреклонным. Полицейский на службе, да и только, подумал Ник.
Ехали на машине Бриттани. Саванна не умолкала всю дорогу. Как и все здания в этом городе, церковь тоже знавала лучшие времена, краска в некоторых местах фасада уже облупилась. Ник даже начал находить в этом особый шарм. Витражи в окнах слабо поблескивали в лучах утреннего солнца, и ослепительно сверкал церковный шпиль.
На ступеньках стояла группа женщин, внимание которых мгновенно переключилось на Ника, Бриттани и Саванну, как только те вышли из машины.
– Доброе утро, мисс Опал, – обратилась к одной из них Саванна.
– Доброе утро, – отозвалась небольшого росточка леди с двойным подбородком и лицом, выражавшим немое страдание. Приложив руку ко лбу, дама, работавшая в воскресной школе, куда Бриттани записала дочь, строго произнесла:
– Почему бы тебе не войти и не поздороваться с ребятами?
Как только Саванна скрылась за двойными дверями церкви, другая, высокая, леди мученическим голосом проговорила:
– Не знаю, Бриттани, сказали тебе или нет, но вчера на свадьбе случилось нечто ужасное.
– На все воля Божья, – прервала ее первая, с двойным подбородком, – но это действительно ужасно. Представляешь, кто-то добавил в пунш спирта.
Еще четыре женщины преклонного возраста, стоявшие на ступеньках, дружно закивали головами и, как по команде, приложили руки ко лбам. Их лица выражали одно: «Ой, не боли, головка, не боли!» Высокая и худая сказала, окинув Ника внимательным взглядом:
– Мы решили собраться сегодня днем и попытаться выяснить, как такое могло случиться. Может, кто-нибудь заметил что-нибудь подозрительное.
Ник понял, что попал в главные подозреваемые.
Предводительница группы прищурилась и поджала губы.
– Мы, кажется, не встречались раньше.
Бриттани представила мужа женщинам. Высокую и худую звали Изабель Прюит. Старушка снова смерила его критическим взглядом и спросила:
– А в котором часу вы пришли на вечеринку, мистер Колтер?
Ник посмотрел на даму с ехидной улыбкой.
– Я подошел как раз в тот момент, когда вы, достопочтенные леди, уже выделывали, на радость гостям, всевозможные диковинные па.
Женщины виновато переглянулись.
– Мы собираемся в час, Бриттани, – угрюмо произнесла Опал. – Желательно, чтобы и ты там присутствовала. Придешь сегодня на мои занятия?
Ник покачал головой и, прежде чем его жена успела открыть рот, сказал:
– Простите, но Бриттани ждет не дождется, чтобы уделить мне немного своего драгоценного времени. Я уже второй день здесь, а мы так толком и не поговорили.
– Да-да, конечно, – пробормотала пожилая леди.
Только когда двери церкви закрылись за шестью активистками женского благотворительного общества Джаспер-Галча, Бриттани обрела дар речи:
– Что тебя дернуло сказать им это?
– Но я сказал правду, не так ли?
– И что?
– И… – он смотрел на нее так, как будто знал заранее все, что она скажет. – Ну давай, выплесни все, что у тебя на душе. Но должен тебя предупредить, я против развода и тоже настроен весьма решительно.
Ударили в церковный колокол, потом еще раз, так, что зазвенело в ушах. Когда снова воцарилась тишина, Бриттани спросила:
– О чем это ты?
По взгляду Ника было ясно, что ему не до шуток.
– О нас с тобой, о чувстве, которое еще не угасло между нами. Помнишь: «в болезни и здравии, в горе и радости»? Я знаю, и у тебя есть что мне сказать. Пойдем прогуляемся.
– Хочешь прогуляться?
– Да, хочу. Так приятно ничего не делать. Когда ты в последний раз бездельничала, Бриттани?
Она промолчала.
– В чем дело? Боишься, что не сможешь устоять перед моим обаянием? – спросил он и сделал несколько шагов в сторону.
Ах так! Бриттани засунула руки в карманы пальто и быстро нагнала его.
– Ник Колтер, ты невозможный человек!
– Знаю, знаю.
– Если знаешь, то почему так уверен, что я пойду с тобой?
Ник шел быстро, и Бриттани начала задыхаться, не поспевая за ним. Заметив это, он чуть замедлил шаг, обнял ее за талию и перевел через улицу.
– Потому что я душка.
– Никакой ты не душка.
– Неужели? – недоверчиво спросил он. – Кто же тогда я?
Бриттани вытащила руки из карманов и огляделась. Они очутились на заднем дворе супермаркета на восточной стороне Мейн-стрит. Было воскресенье, поэтому магазины и прочие заведения, в том числе единственный в Джаспер-Галче ресторан, не работали. Кроме Бриттани и Ника, вокруг не было ни души.
Солнце согревало их своими лучами. Оно растопило снег на крышах, прозрачные капли дрожали на острых кончиках сосулек, прежде чем упасть на землю музыкой весны.
– Итак? – сказал Ник, остановившись.
Оттого, что Ник находился так близко, кровь забурлила в жилах Бриттани. Кто он, демон-искуситель или ангел-хранитель? Бриттани была не в силах оторвать взгляд от его голубых глаз. Он просто неотразим, но она ни за что не признается в этом вслух!
Ник придвинулся ближе и почти шепотом спросил:
– О чем ты думаешь?
– Я? Неважно.
Его лицо было в нескольких дюймах от ее лица.
– Я уверен, ты думаешь о том же, о чем и я.
– Нет, не об этом, – пролепетала Бриттани.
– Тогда о чем же?
Ник коснулся ртом уголка ее губ, Бриттани с волнением почувствовала его теплое дыхание на своей коже.
– Хвастунишка, – прошептала Бриттани, закрыв глаза.
Ник припал губами к ее губам. Его дыхание стало прерывистым, он целовал ее все более настойчиво, крепко прижимая к себе.
Бриттани взволнованно дышала в его объятиях, улыбалась ему. О небеса! Она снова стала прежней! Податливая и упрямая, нежная и агрессивная – все это сочеталось в его жене. Она сводила его с ума!
Приоткрыв глаза всего на долю секунды, Ник тем не менее успел заметить неподалеку какого-то человека и, не раздумывая, бросился к нему.
Бриттани вдохнула, как будто ей не хватало воздуха, и покачнулась. Не успела она и глазом моргнуть, как Ник прижал к стене дома какого-то мужчину. Тот попытался было возмутиться, но Ник перебил незнакомца, угрожающе проговорив ему в самое ухо:
– Кто ты такой и какого черта здесь делаешь?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– О Господи! Что вы делаете? Отпустите его!
Кто-то схватил Ника за руку. Обернувшись, он увидел женщину с длинными, темными, вьющимися волосами и широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Вы знаете этого человека? – резко спросил он у нее.
Женщина кивнула, и лицо ее зарделось от смущения.
Ник снова взглянул на парня, которого прижал к стене. Тот, наверное, дня три не брился. И волосы у него были темные, а не седые. Черт! Перестарался!
Отпустив незнакомца, Ник отступил назад. Ему было досадно за свою оплошность, и он не придумал ничего лучше, чем, стоя с кулаками наготове, рявкнуть:
– Кто вы? И что вам здесь нужно?
Мужчина оттолкнулся от стены, его руки тоже были сжаты в кулаки.
– Меня зовут Берк Кинкэйд. Прошлой ночью почти перед самым городом у меня кончился бензин, и мне пришлось отправиться пешком. Мне повезло: я встретил мисс Грехэм, и она приютила меня. А вы кто такой, черт возьми?
Бриттани никогда раньше не видела этого человека, но по его честному и открытому взгляду поняла, что ничего плохого он не сделал. А женщину она узнала сразу.
Правда, она никогда не видела прежде Лоэтту с распущенными волосами, в халате и тапочках. Лоэтта была болезненно застенчивым и очень добрым человеком. Она всегда краснела, как школьница, когда кто-нибудь из ковбоев приставал к ней. Бриттани никогда бы не подумала, что у нее кто-то есть, – и вот пожалуйста!
– Я Ник Колтер. – Ник поднял с земли ковбойскую шляпу и отдал ее Берку. – Простите, я принял вас за другого.
Мужчина взял шляпу, оставив без внимания его извинение.
– Могли бы выяснить это и повежливее.
Ник кивнул. Он не стал ничего объяснять, не желая больше докучать человеку, которого ни за что припер к стене, а, нащупав под пальто револьвер, дважды глубоко вздохнул и обернулся к Бриттани. Та стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него с подозрением. Было слышно, как в лужи капает вода.
– Зачем ты все-таки приехал, Ник? – тихо спросила Бриттани.
Он шагнул к ней, остановился и провел рукой по волосам.
– Я хочу, чтобы ты и Саванна вернулись со мной в Чикаго или пожили некоторое время у моих родителей во Флориде.
– Но почему я должна это делать?
У Ника много недостатков. Он эгоистичен, деспотичен, упрям. Но он никогда не врет. Просто в особо тяжелых случаях не говорит всей правды. Почему он кидается на людей? Можно подумать, что в Чикаго у него развилась мания преследования.
Ник, прищурившись, смотрел на нее, не решаясь сказать правду, но Бриттани подвергла его настоящему допросу:
– Почему ты приехал на два дня раньше? Почему припер бедного парня к стенке? И почему мы с Саванной должны ехать к твоим родителям?
– Слишком много «почему» даже для тебя.
– Это не ответ.
Раз Берку Кинкэйду удалось проскользнуть в город незамеченным, думал Ник, значит, и для человека, за которым охотится Ник, это не составит особого труда. Бриттани должна все знать. Собравшись с духом, он посмотрел ей в глаза и сказал:
– Я должен тебе кое-что сообщить, но сначала… – он посмотрел на часы. – Когда мы забираем Саванну из воскресной школы?
Бриттани тоже взглянула на часы.
– Через полчаса.
– У нас не так много времени. Где твои ключи от машины?
Она достала их из кармана.
– Я подгоню машину. Жди меня здесь.
Через несколько минут Ник выехал из-за угла и лихо притормозил в метре от Бриттани. Она открыла дверцу и села в машину. К дому на Кастер-стрит супруги подъехали в полном молчании.
Возле двери Ник достал что-то из кармана и ловко открыл замок. Что он хотел этим сказать? Что ее замок ни к черту не годится? Здесь не Чикаго, и она вполне могла бы оставлять дверь открытой; если она ее и запирала, то исключительно по привычке. Ее муж во всем видит опасность. Ник вежливо пропустил жену вперед. Захлопнув дверь ногой, он сказал:
– Досона выпустили на свободу.
Бриттани тихо вскрикнула. При упоминании этого имени ее бросало в дрожь. Она никогда не встречалась с Кипом Досоном по прозвищу Серебряная Лиса в жизни, но видела его фотографию в газете. Злобный взгляд и холодная усмешка на губах даже на нечетком снимке выглядели устрашающе. В свои тридцать пять он был абсолютно седым. Досон опутал своими сетями почти весь Чикаго: наркотики, проституция, вымогательство… Ник принимал самое деятельное участие в поимке бандита. В суде именно его показания сыграли решающую роль, и присяжные признали Досона виновным.
– А я думала, ему дали от пятнадцати до двадцати, – чуть слышно проговорила Бриттани.
– Чертовы адвокаты нашли какую-то лазейку. Дали на лапу свидетелю или судье. Приговор обжаловали, и Досона отпустили.
Бриттани закрыла глаза, в памяти возникла надпись под снимком в газете: «Досон утверждает, что невиновен, и требует официального извинения от полицейского, который его арестовал».
Этим полицейским был Николас Колтер. При одной мысли о том, какая опасность грозит Нику, Бриттани почувствовала тошноту.
– Ты видел его?
Еще более помрачневший Ник утвердительно покачал головой.
– Он угрожал тебе?
Капелька пота скатилась по виску Ника. Он снял пальто.
– Да, и не только мне.
Ник направился к лестнице. Повесив свое пальто, Бриттани пошла вслед за ним. Ник вошел в комнату, в которой вчера поселился, и достал из-под кровати чемодан. Порывшись в вещах, он извлек конверт с чикагской маркой и аккуратно отпечатанными фамилией и адресом Ника и протянул его Бриттани. Та заметила, как дрожат его руки. Внутри лежала газетная статья, появившаяся несколько месяцев назад. Саванна носила тогда газету в школу и с гордостью показывала всем фотографию, на которой была запечатлена вместе с мамой и целой компанией «девчонок», решивших поселиться в Джаспер-Галче.
На экземпляре Ника ее лицо и лицо Саванны были обведены и перечеркнуты красным фломастером.
Минуту Бриттани стояла в немом оцепенении, наконец с трудом выговорила:
– Я специально увезла ее сюда подальше от ужасов большого города. Люди здесь даже дверей не запирают.
Бриттани вспомнила, как легко Ник открыл входную дверь.
– Ты действительно считаешь, что мне необходимо уехать отсюда? Но почему? Я купила этот дом на деньги, которые мне оставил отец. Впервые в жизни я почувствовала, что крепко стою на ногах. Саванна счастлива здесь. Я тоже могла бы стать счастливой. А откуда ты взял, что это пришло от Досона?
– Я знаю одно: лучше перестраховаться, чем оказаться под дулом пистолета Досона, – ответил Ник.
Бриттани убрала волосы со лба. Она была необыкновенно бледна, и глаза ее как будто стали больше. Ник ненавидел себя в эту минуту.
– Дай мне немного времени, – Бриттани взглянула на часы. – Пора забирать Саванну из школы.
– Это моя забота. Я ведь обещал, что проведу день вместе с ней. И потом, мне спокойнее, когда она рядом.
– Все в порядке, Ник. Я понимаю. Мне тоже будет спокойнее, если она погуляет с тобой.
– Может быть, ты к нам присоединишься?
Бриттани покачала головой.
– Нет, я лучше останусь здесь и подумаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11