В чем же еще? Но если в словарном запасе всего сто звуков, какая тут может быть добродетель! А неандерталец? Знал ли он, что такое порок или добродетель? С теми пятьюстами звуками, которые он произносил? Какая цель, какие устремления, какие обязанности могли будоражить его скромный разум? А если так, то как же он мог понимать добродетель? Или порок? Нет, порок и добродетель — это чисто людское изобретение. Люди никак не могли понять, как расслоить свое общество на хороших и плохих, на сильных и слабых, вменяемых и невменяемых — не по социальному статусу, не по происхождению, а по чему-то абстрактному, трудноуловимому. О генном ансамбле, о генотипах они еще ничего не знали, поэтому в своих поисках набрели на эти два ирреальных понятия — порок и добродетель. И разделили себя на порочных и добродетельных. И что? Ведь ничего не получилось! Ведь массы не приняли их постулаты! Кто сегодня в России носитель классических черт добродетели? Определите, покажите: кто? «О, о, о, отзовитесь, добродетели! Покажите свои лица, назовите свои имена!» — мысленно прокричал я. Никого нет! И быть не может! Высшая нравственность существует лишь в запыленных фолиантах. Только в скучнейших рассуждениях, исключительно на малопосещаемых лекциях. Если ее надо искать с фонарями и прожекторами, с помощью агентов и специальной техники, неужели это именно то, что ими предложено? Они рекомендуют, требуют того, к чему homo sapiens не готов биологически. Его природная архитектура другая. Для принятия этих постулатов у него нет соответствующих генных построений. Если добродетель встречается, то редко, случайно, без базового генетического обоснования. Правда состоит в том, что добродетель у homo sapiens проявляется лишь в том случае, если в его организме в избыточной форме присутствует метилентетрагидрофолатредуктаза (МTHFR). Какая до банальности простая взаимосвязь между высоконравственным критерием цивилизации и биохимической составляющей их вида! Зачем изучать вашу Библию, дайте человеку человеческое! Если в нем нет MTHFR, сделайте инъекцию, введите подкожно, дайте таблетки. Но зачем строить храмы? Читать псалмы? Проповедовать слово Божье? Да, собственно, кто читает Библию? Я интересовался в Государственной библиотеке: там не помнят, чтобы кто-то просил ее для чтения. Вообще, хочу заметить, что закодированный, основанный на символах текст Библии, по моему убеждению, смогут прочесть, а тем более понять, единицы. Это человеки, равные физику Исааку Ньютону, философу Алексею Лосеву, композитору Дмитрию Шостаковичу, писателю Михаилу Булгакову. А сколько таких? Не только в России, — в мире? Сто тысяч, триста тысяч, ну, полмиллиона. Но это же меньше, чем 0,005 процента от всей их популяции! Я просто уверен, что даже не все церковники понимают Библию! И это правильно. Надо изменять человека на генетическом уровне, а не на духовном или сознательном. Ведь высокий разум — это всего лишь увеличенное количество мочевой кислоты в организме. Внешнее проявление — подагра. У вас подагра — вы сможете понять библейские тексты. И все тут! Станете вы им следовать или нет — совсем другое дело. У вас есть право выбора, но у меня — право ставить диагноз вашему интеллекту, открывать или не открывать перед вами двери в вечность! Первейшие, очень слабые признаки путивльской глубины можно встретить у авторов, чьи сочинения я с таким удовольствием читаю. Но дальше они не продвинулись. А как же, господа, с мутациями? Библейские заповеди не остановили их бег! Австралопитеки мутировали около четырех миллионов лет; неандертальцы, которых было уже несколько сотен тысяч, — двести тысяч лет; а кроманьонцы, которых набралось более шести миллиардов, могут мутировать не больше пятидесяти тысяч лет. И этот срок уже истекает! Заканчивается их время! Человеки создали такую среду обитания, в которой темп мутационного процесса резко ускорился. Недалеко то время, когда будут рождаться одни уроды. Их первая стадия — попса! Они уже начали завоевывать пространство. Если кто еще не понял, что вначале были мутации, а потом появился разум, тот должен осознать: невозможно вечно пребывать в никчемном застое. Это противоречит законам физики. Именно мутации — это как раз и время, и пространство! Это весь объем Вселенной!.. С такими мыслями я дошел до своей дворницкой лачуги и, усталый, плюхнулся на тюфяк. «Программа культурного эксперимента закончилась. Теперь надо попробовать себя в политике. С чего начать? Записаться в рядовые члены партии. Скоро выборы в Государственную Думу. Может, меня возьмут в активисты? Двух-трех заданий мне будет достаточно, чтобы поставить диагноз сословию российских политиков. В какую же партию записаться? О, время до выборов еще есть. Значит, с решением можно не торопиться». Я выключил свет, несколько минут полежал, ни о чем не думая, и задремал. Через мгновение я уже крепко спал. Снились короткие символические сны. Вначале я увидел стопки книг — это были Федоров, Флоренский, Муравьев, Вернадский, Чижевский. Потом вдруг фолианты исчезли; им на смену пришли какие-то записи, выполненные крупными печатными буквами. Они были развешаны по всем стенам Дома знаний. Я не только свободно мог читать эти строки, но хотел, желал этого. «В качестве возможного альтернативного решения можно предположить, что количество аксиом в системе М бесконечно». Но почему нет ничего дальше? Мне хотелось даже крикнуть: «Эй, кто-нибудь, что там следует?» Но я сдержался, потому что вдруг увидел еще более любопытный текст: «Вам дан набор многоугольников. Требуется определить, покрывают ли они всю евклидову плоскость только представленными многоугольниками без наложений и щелей». Но ведь эта задача, как сказал Роберт Бергер, «вычислительными средствами неразрешима»! Я усмехнулся: вы что, меня проверяете, господа? Ведь я же путивлец! Хао Ван по этому поводу заявил: «Многоугольные плитки описываются с помощью вещественных чисел — чисел, выраженных в виде бесконечных десятичных дробей, тогда как обычные алгоритмы способны оперировать исключительно целыми числами. Но от этого неудобства можно избавиться…» В этот момент кто-то с силой повернул мою голову, и на доске я увидел еще одну цитату: «Природа в нас начинает не только сознавать себя, но и управлять собою». А чуть ниже прочел: «Порожденный крошечною Землею зритель безмерного пространства, зритель миров этого пространства должен сделаться их обитателем и правителем». И еще: «Человеку будут доступны все небесные пространства, все небесные миры, когда он станет воссоздавать себя из самых первоначальных веществ, атомов, молекул, потому что тогда только он будет способен жить во всех средах, принимать всякие формы». «Что это с моим сознанием? Что за параллелизм с мыслями человеков? Что, мое опутивливание произошло от них ? Нет! Не может быть! Я начал читать философов-космистов лишь в Москве. А мысли о необходимости искусственного стимулирования мутаций преследуют меня с отрочества…» Недовольство прервало мой сон; я очнулся. Успокоив себя тем, что это были лишь грезы, я стал думать о другом: «Я ведь давеча мечтал, что на сон у путивльца будет уходить несколько минут в день. А тут полночи снятся странные сны. Видимо, вначале необходимо в полной мере “опутивлить” самого себя. А то нет-нет, да чисто человеческое во мне еще проявляется. Даже в сонном состоянии это неприлично!» Я недовольно поерзал на тюфяке, поменял позу, уткнулся лицом в подушку, но сон не приходил. «Может, записаться в политическое движение “Вперед, Россия!”? — неожиданно пришло мне в голову. — Но почему именно туда? Ведь столько других партий! Да, впрочем, какая разница. Для исследования гена совести это не имеет никакого значения. Если на ум пришло движение “Вперед, Россия!”, то через пару дней надо предложить им свои услуги. Любопытно, чего они потребуют: жертвенности, твердости убеждений или чуткости к запросам руководства партии?» — «Помилуйте, это неверное представление о нашей политике, — услышал я внутри себя чей-то незнакомый голос, — мы демократическое сообщество. Наша цель — процветание нации! Мы хотим видеть соотечественников счастливыми! А ты еще что за фрукт?» Голос, видимо, желал пристыдить меня, но вышло как раз наоборот. Я усмехнулся и в ответ бросил: «О, у вас колоссальные возможности доказать свою приверженность идеалам справедливости. Человеки ждут этого уже много тысяч лет! Сколько писалось, говорилось, предрекалось — начиная от шумерских и арамейских памятников, библейских и римских текстов и кончая фолиантами и манифестами современности, — что очень скоро люди отдадут предпочтение знаниям перед накоплением имущества, что они поставят разум выше, чем товар! И что? Ничего! Имущество окончательно победило знания! Иначе и не могло быть! Взгляните на генетические паспорта человеков — вы встретите в них объективное доказательство этого заключения. Изучите рынки сбыта и всмотритесь в количество читателей — и ни у кого не останется и капли сомнения!» Голос ничего не ответил, и диалог в моей голове прервался. Я опять прикорнул и, наконец, безмятежно заснул. Утро любого московского дворника — хлопотное время. Мегаполис — столько всегда работы! Но мне нравилось трудиться ранним утром: людей на заре в центре города практически никогда не было. Дирекция музея Серова никаких претензий ко мне не высказывала, — она вообще меня не замечала. Так, видимо, принято у людей: трудится работник исправно, ну и бог с ним. Меня эта их ментальность очень устраивала. Я продолжал прилежно исполнять свои обязанности, а все свободное время проводил в библиотеке. Все новые и новые книги доставляли мне из хранилища, и они все более убеждали меня в ошибочности генетической архитектуры людей. Их алчность, жадность, сексуальная распущенность, зависть, озлобленность, мягкотелость, коррумпированность, правовой нигилизм, вранье, провокационность, алкоголизм, интриганство, низкий уровень интеллекта — все это сопровождало, сопровождает и будет сопровождать их породу. Все попытки избавиться от этих пороков с помощью язычества, иудаизма, мусульманства, христианства ничего не дали и дать не могли. В истории человеков было время, когда царствовали аристократы, когда правили миром военные, когда главенствовали политики, когда последнее слово оставалось за физиками, когда властвовали финансисты. Сейчас миром распоряжаются глобалисты. Но на этом все. Можно ставить жирную точку! Никто из них не смог изменить homo sapiens. Их пороки не только не исчезли, они приумножились! Расцвели пышным цветом, заблагоухали. Подорожали в цене! Теперь надо платить, чтобы украсить себя короной порока. Повсеместно проводят конкурсы, чтобы стать обладателем титула — «Отменной лгуньи», «Сексуальной крали», «Блестящего интригана», «Царственного завистника», «Великолепного алкаша», «Злого гения», «Потрясающей потаскухи», «Вождя криминалитета», «Короля бизнеса». Эй, вы, церковники, идеологи, пропагандисты, газетчики, писатели, политики, юристы и управленцы! Признайтесь, наконец, во всеуслышание: у вас ничего не вышло. Не получилось! Все ваши старания начались с нуля и пришли к нему же! Порода homo sapiens деградирует! Скорость падения нравов и интеллекта увеличивается! Уступите место генетикам, господа. Теперь пришло их время. Уверен, что у них получится, потому что ими будет управлять cosmicus! Я, Василий Караманов! С помощью рукотворных мутаций, генной инженерии я сделаю из вас путивльцев. Эволюционный феномен меня не устраивает своей медлительностью. Я хочу, я буду действовать сам! Быстро! Основательно! Надежно! На все времена! Доверьтесь, прислушайтесь, от вас требуется лишь одно: не мешать! Не сопротивляться! Знаю, как это трудно для вашей ментальности — отдаться разуму… Подметая улицы, я так глубоко уходил в себя, настолько забывал о реальности, об окружающем мире, что не только не чувствовал и не замечал свою работу, но никогда бы не вспомнил ни одного движения совком или метлой, лопатой или граблями. Мое пребывание в реальной жизни любой сторонний наблюдатель подверг бы искреннему сомнению. Приглядевшись ко мне, добропорядочный, почтенный господин воскликнул бы: «Так не живут! Это не человек! Спасайте его!» Да, глубокая сосредоточенность, да, пренебрежение к внешней составляющей человеков, да, всеохватность мизантропического мышления, да, очарование одиночеством, да, увлечение абсолютным разумом отличали меня от окружающих. Но внешне я выглядел так же, как они , был только ярко-рыжим. А в остальном — ничего примечательного: голубоглазый, как многие русские; выше среднего роста, как большинство сверстников. Я был безденежным и безымущественным, как основная масса россиян; безродным, не знающим своей генеалогии, каких в России десятки миллионов! Единственное, что меня отличало, — это убеждение в путивльском происхождении, желание добиться новых, перспективных особенностей для землян. Исключительно один среди ста пятидесяти миллионов соотечественников, назвавшись путивльцем, мечтал я избавить их от всего человеческого. Именно издевательское безобразие мира нынешнего с новой силой толкало меня просиживать многие часы в Государственной библиотеке. Парадоксы человеческого разума провокационно будоражили мое сознание; невероятная по размаху амплитуда между интеллектом редчайших личностей и массы не давала мне покоя. Именно здесь я видел потрясающие возможности для биологического прорыва! Для невероятного биологического прогресса! И тогда же я понял, почему они назвали себя «разумными»: свои низменные инстинкты, проявления в себе наследия олигоцена редчайшие из них увидели собственными глазами. И ахнули! А эти ахи и охи разочарования приблизили их к путивльцам! К разуму! Я был уверен, что накопленный веками материал поможет мне успешно решить поставленные перед самим собой задачи. Теперь мои исследования качественно изменились: я уже вел записи, планировал систему мутаций, в теории составлял биохимические коктейли, способные изменять архитектуру генов, приступил к фундаментальному изучению ДНК, еще раз вернулся к тем исключительным сочетаниям, когда психопатия и психоз положительно коррелируют с гениальностью. Одно из них — эпилепсия, связанная, с одной стороны, со способностью бесконечно и назойливо копаться в мелочах, а с другой — с безудержным и всепроникающим стремлением к компенсаторному демонстрированию своей хорошести, даже наилучшести. Самой яркой фигурой этого типа является Федор Достоевский с доминантно-мономерным наследованием диагноза эпилепсии не менее чем в трех поколениях. Именно исключительность способностей нередко порождает то патологическое напряжение, тот мощный стимул к собственному выражению, которые прослеживаются почти у каждого гения. Лермонтов целиком поглощен своими личными проблемами, каждый его герой — это он сам! А если порыться у Эфроимсона, то можно встретить другие яркие случаи… «Ой, что это со мной? — подумал я. — Мысли буквально разрывают голову. Сколько их вмещается? Это же какая-то космическая бездна! А может, я тоже поражен этой болезнью? Ведь мои родители были странными существами…» Тут впервые у меня возник страх перед разумом. «Нет-нет, необходимо очень деликатно расширять его объем, взращивая медленно, как саженец мощной вечнозеленой пихты. Иначе действительно можно сойти с ума». В моей дворницкой лачуге уже появились исследовательские приборы, я обзавелся компьютером, анализатором и другой полезной техникой. Казалось, что я вот-вот по-настоящему серьезно начну генетическое моделирование путивльца. Фантастическая будущность этого вида невероятно воодушевляла меня. Я постоянно твердил себе: «Мой час пробил! Мой час пробил! Период спокойного наслаждения изобилием материального мира заканчивается. Их пение, танцы, бесовство — от нехватки ума! Они стонут из-за дефицита роскоши, визжат от избытка гардероба!» Однако мысль проверить их ген честности и порядочности не оставляла меня. Насколько люди, давая обещания избирателям, искренни в своих поступках и помыслах? Меня глубоко разочаровывало то фатальное обстоятельство, что политики менялись прямо на глазах: они говорили об одном до выборов, но делали совсем другое после них. «Этот эксперимент может быть очень полезным, — подумал я. — Перед началом главных манипуляций мне не хватает именно таких данных. Необходимо размотать клубок их генетических особенностей». Новизна задания бодрила, будоражила воображение. Однажды в полдень, когда дворницкая работа была выполнена, я переоделся все в тот же китайский костюм, надел те же самые вьетнамские кроссовки и направился в окружное отделение партии «Вперед, Россия!». Их офис находился на улице Льва Толстого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21