Стало строго. Все время бумажки присылают. Не умею я с ними крутиться.
– Конечно, не против! – обрадовался Коля. – Официально мне лучше. Можем даже договор оформить, у меня паспорт с собой.
– Нет, договор не нужен. Я вас зарегистрирую, и все, чтобы милиция не придиралась. Милиционеры знаете, что делают? Хватают приезжих в кутузку и деньги пару дней вымогают, пока разбираются.
Коля поднялся.
– Дом я не показала, – забеспокоилась женщина, вынимая кольцо с ключами.
– Сам разберусь. В комендатуру сейчас подскочим, потом я вас на станцию подброшу.
– Если замерзнете, в кладовке одежда Ростика осталась. Можете воспользоваться. Та, что на память, я увезла.
…Вернувшись со станции, Коля накрутил диск черного телефона бывшим хозяевам в Мытищах.
– Опаздываешь! За столом народ, – сообщил Владимир.
– Друг меня к себе тащит. Я махну к нему. В машину я «девяносто третий» бензин лью, несмотря на твои приспособления. Работает как зверь. Думаю, до Курска добежит.
– Добежит и прибежит, гарантирую.
– Если я там приживусь, через неделю распоряжайся комнатой. Извини за беспокойство, – сказал Коля и вспомнил: – Да, я там для твоего мальца очки на окне оставил. Мой подарок.
– Спасибо! Стол хорош. Баранью ногу Ирка нашпиговала. Может, подскочите с другом?
– На что потом мы будем годны! – засмеялся Коля. – Всем привет!
Старушка, зарегистрировав его, оградила Колю от многих проблем, и он испытал почти безумную радость. Довольный, покатил по Москве, готовясь к долгому добровольному заточению. Ехал расслабленно. Законный житель страны. Морячок на стареньком «жигуленке» – привычная картинка. Ощутил забытое существование – в кармане была бумажка: паспорт находится на регистрации по точно указанному адресу. Он кивнул гаишнику, остановившемуся на светофоре к «Жигулям» борт в борт и смотрящим на него. Гаишник ответил. Улыбаясь, Коля понесся вперед.
Продуктовый магазин, куда Коля вошел, мог бы конкурировать с выставкой продуктов. Он набрал полную корзинку и подкатил к стойке с кассами. На его невезение, кассирша, отпустив покупателя, возилась с кассовым аппаратом. Никак не вылезала у нее бумажная ленточка. Она отщелкнула крышечку и ковырялась внутри, виновато поглядывая на Колю. Но настроение у него было хорошее, он терпеливо ждал, в свою очередь посматривая на девушку. Та выглядела привлекательно. Из-под кокошника торговой фирмы выбилась прядь русых волос и мешала ей. Она постоянно ее отдувала. Уловив на себе его взгляд, в упор посмотрела на Колю.
– Давайте рассказывайте, что за границей видели, – сказала кассирша.
Коля вытаращил глаза.
– Почему вы решили, что я из-за границы приехал?
– У вас сзади, из-под тельняшки, ярлык иностранный торчит.
Он провел рукой по шее, обнаружил твердый лейбл и заправил внутрь.
– Вам надо следователем быть. На чистую воду народ выводить.
– Я на бизнес-отделении учусь. Самое перспективное. Так, рассказывайте.
– В Австралии кенгуру живут.
Она расхохоталась. Бумажка у нее из аппарата наконец вылезла.
– Уникальная информация! – сказала она весело. – Выкладывайте продукты на ленту. Что у вас?
…Коля сложил продукты в багажник. Мимо окна пролетал стадион Лужники. Плакат объявлял межобластные соревнования. Сердце екнуло ностальгией. Коля притормозил, прошел в здание.
– Курское какое-нибудь общество участвует, не знаешь? – спросил охранника.
– Пройди по этажу до буфета. Там штаб соревнований.
Коля двинулся в указанном направлении. Несколько вопросов разным людям, несколько разных комнат, наконец конкретный разговор.
– Вячеслав Николаич? – напрягала лоб спортсменка.
– Да, – помогал ей морщить лоб Коля, – на мотоцикле всегда ездил.
– «Гонщик!» – Она облегчилась от напряжения. – Команда из Обояни! Тренер на мотоцикле.
«Гонщик» сидел в буфете, доедал фрикадельки. Увидев Колю, поднялся, обнял.
– Двадцать седьмой! – выпалил, не поздоровавшись.
– Что – двадцать седьмой?
– Никогда не думал, – сказал бывший Колин тренер, – что родственными душами обрасту. Давно спорт забросили, а все появляются ребятишки, пишут, подарки присылают. Стал считать вас по мере поступления. – Он засмеялся, довольный. – Давай хоть по компоту! – Побежал, притащил с прилавка буфета вишневый компот в бокалах. Они чокнулись, попили. – Неудачно тут встречаться, в буфете-то. К нам собираешься?
– Хотел было. Я – проездом, не успеваю. Увидел плакат, зашел на бум.
– Правильно! Видишь, как жизнь пошла! – вдруг резко сменил тему физрук. – Сегодня фарцовщик и спекулянт – главные люди в стране. Во Жилин твой – как развернулся!
– А что Сашок?
– Как – что?! Новый дом построил. Мясной магазин имеет. Деньжищи как-то собрал, теперь с женой дивиденды снимают.
– Не говорил он мне. Я звонил. – Коля в догадке нахмурился.
– Боится по телефону рассказывать. Кто бизнес имеет, боятся кто чего. Давай вот что. Найди время хоть когда и приезжай. – Он полез в карман, вытянул пачку слипшихся от крошек визиток, отлепил одну, протянул. – Мне тут карточки изготовили. Все международный класс стало. Хорошо, что разыскал. Тут черт голову потеряет. Совещание в другом конце стадиона. Хоть транспорт раскочегаривай.
– Вас по мотоциклу и нашел, – улыбнулся Коля.
– Привык. В моем возрасте надо бы на машину пересесть. Все никак капитал не сложу. Сообщай о жизни.
«Кинул, значит, Сашок! – покидая стадион, разговаривал сам с собой Коля. – Комедию ломал. Почему я не увез все деньги? – терзал он себя. – Так просто оказалось. Вот она, темнота!»
– Возьми футболки «Спартака» по дешевке, – услышал он голос со стороны.
Из-под козырька магазинчика, торгующего спортивной разносортицей и сувенирами, на него смотрел парень.
– Распродаю. Отыграются они, увидишь. Свое возьмут!
Коля отмахнулся, но, увидев светящиеся золотым блеском кубки, о которых в детстве мечтал, подошел. Пощупал для приличия майки и увидел другие, более дорогие.
– Там что у тебя? – указал пальцем.
– Футболки мировых чемпионов – бразильцев, англичан, немцев. Но дешево не отдам.
– Мадридский «Реал» есть?
– Должен быть. – Продавец порылся и протянул белую футболку с надписью.
– Возьму, – сказал Коля, расплатился и пошел на выход.
…Свернув с шоссе в Лесной, Коля докатил до почты. Две женщины находились в пустующем помещении за стеклом и занимались, судя по их лицам, какой-то скучной работой.
Желая наладить контакт, он нагнулся к окошку:
– Я тут новый житель. Организовываю СП. Если придет конверт из Америки, прошу всех – отнеситесь внимательно. Очень важный пакет! За мной премия.
– У нас письма не пропадают, – сказала старшая, в белой кофточке со скрученными волосами в булку «хала» на голове. – Иваныч сорок лет работает, письма не терял.
– Как фамилия? – спросила более молодая, полненькая блондинка в голубом с цветами платочке.
Она стояла у шкафа, раскладывая открытки.
– Ма… – Коля запнулся. – Ма… – проглотил слово.
– А как мама назвала заику? – рассмеялась девица в платочке и стрельнула на Колю голубыми глазами.
– Коля, – сказал Мавроди и наконец нашелся: – «Эсмеральдов и K°». Так, скорее всего, будет написано.
– Не волнуйся, Коля, – сказала голубоглазая пышка, – запомним. – Ты у нас первая «Ко».
Она продолжала улыбаться. Блондинка понравилась.
– Какую бы газетку у вас выписать?
– Тебе без «Коммерсанта» не жить! – быстренько протянула она форму и каталог газет. Подписка была в ее ведении.
Коля выписал «Коммерсант» на фамилию «Эсмеральдов».
Вернувшись в Лесной и разбираясь в связке ключей на кольце, Коля обошел дачное хозяйство. Открыл гараж, загнал «Жигули».
В комнатах мебель отдыхала под старыми простынями. В стенах торчали гвозди от картин, на потолке – концы проводов для люстр. Все, что можно унести, было увезено. На кухне, на полке, он нашел разрозненную посуду. Подобрал необходимый комплект.
Осмотрел кладовку, запертую на крепкий внутренний замок иностранного происхождения. Комнатка была до потолка забита стопками пожелтевших газет из разных стран. С русских страниц смотрели помятые лица бывших вождей. Стояли лыжи австрийского производства. Их накрывала мятая вязаная шапочка с надписью «Скотланд-Ярд». Коля подивился. В углублении, за легкой дверкой, в целлофановых чехлах висела мужская одежда. Коля провел рукой по чехлам, обнаружил генеральский мундир, теплый спортивный костюм и куртку с престижной кривой запятой, вышитой на груди. В углу стояли новые черные ботинки с высокими бортами и метровыми сыромятными шнурками. Коля поднял один и перевернул. Старушка не понимала: вечно модные «Наутики» могли покрыть ей трехмесячную квартплату за дачу.
В цоколе дома был погреб. В слабом свете маленького окна за решеткой виднелись полки с грязными банками, пустая бочка и самодельный стеллаж для бутылок.
На участке следы когда-то устроенной дачной жизни были разбросаны в пространстве меж деревьев. Где болтались детские качели и стоял турник. Где гнил под прошлогодней листвой редкий по тем временам красный надувной иностранный бассейн. Где валялась мишень для метания дротиков.
Дача была старого образца, без цивилизованных удобств. Поржавевший душ функционировал. Коля определил это, повернув кран под баком без крышки. Из хромированной розетки ливанула мутная дождевая вода. Будка туалета белела среди кустов. В колодце сохранилось ведро. Коля спустил ведро вниз и поднял полным ледяной воды. Он потащил ведро в домик для гостей напрямую через горку соломенных ковриков, вытащенных когда-то сушиться и забытых.
На улице, под навесом у стены домика, стопка обожженных кирпичей складывала очаг. Коля поправил чугунную решетку и развел огонь.
В прихожей своего жилья он нашел и включил рубильник электросети, погремел собранной посудой, установил плитку, распаковал маленький телевизор, вставил вилку в розетку, включил аппарат. Ворвалась страшная, гнилая жизнь. Одна банда гонялась за другой, все стреляли. Выключив уголовную пошлятину, вышел, сел на лавочку, посмотрел на горящие в очаге ветки и подвел итог мыслям, которые перемалывал в голове, пока устраивал житье-бытье на даче.
– Ехать разбираться с Сашком – бесполезное дело! Связи все у него. Без документов в результате останусь. Дорого обходится «мероприятьице».
Он вернулся в дом, включил телевизор и нашел музыкальную программу.
Коля, быстро пройдя по просторам Курского вокзала, вошел в ресторан. В глубине, за накрытым столиком, ждал Сашок.
– Ты где?! Заждался тебя. Думал, что случилось! – Он начал разливать по рюмкам коньяк.
– Случилось, Сашок. Непредвиденное случилось… Документы мои привез? – спросил озабоченно.
– Да-а. Куда ты гонишь?! Отпразднуем событие.
Коля наклонился к самому уху приятеля:
– Встретил петербургского одного друга. Обещал разобраться с курскими. Ты знаешь, у меня были связи. – Коля погнал волну.
– Колюн, ты не пори горячку! Ситуация рассасывается, – сказал испуганный Сашок, доставая конверт с документами.
Коля взял конверт, вытащил паспорт и бумаги, обрадовался.
– Вот спасибо! – заулыбался он. – Сиди спокойно. Тебя не коснется. Я улетаю, Сашок, – многозначительно соврал Коля на прощание. – Не стану тебя напрягать. Паспорт пришлю для обмена. Анкету я прошлый раз подписал. Поменяй и береги. Вдруг пригодится. Если появлюсь, разыщу. Рожайте сына. Всего!
– Спасибо! – поблагодарил растерянный Сашок. – Ты звони. Мой дом – твой дом.
Коля задержался, остановился, посмотрел на бывшего друга.
– Да, я знаю, – и пошел к выходу.
Сашок тупо глядел на полные рюмки.
В прорезь в заборной калитке просунулся и упал в ящик с дырочками выпуск «Коммерсанта». Коля вытащил газету, отнес в дом, взял конверт.
На почте он появился как старый знакомый.
– Здравствуйте! – сказал и раздал женщинам шоколадки.
Услышал свое новое, несуществующее имя.
– «Эсмеральдов и K°», что у тебя? – спросила голубоглазая блондинка.
Он стоял к ней в очереди за женщиной с сумкой продуктов.
– Пакет хочу ценным письмом отправить. В американское посольство.
– В первое окошко, пожалуйста, подойди, к старшей.
Коля перешел к первому окошку. Пока оформляли письмо, он косился на голубоглазую, перехватил коротко брошенный заинтересованный взгляд.
– Эсмеральдов, распишитесь здесь. – Из окошка высунулась бумажка.
Коля расписался и потерял расположение духа. В домик вернулся расстроенный. На столе в комнате, рядом со стопкой «Коммерсанта», лежал исписанный подписями «Эсмеральдов» листок. Коля смял его и бросил в мусор.
Листва на деревьях пожелтела, покраснела, пожухла. Стопка непрочитанного «Коммерсанта» выросла. Коля листал свежую газету, рассматривал женщин на рекламах и фото. Настигло «корабельное неудобство». Вокруг жили одни женщины. Он тихо ехал по проселку, и они постоянно отвлекали.
Две молодухи в теплых халатах смеялись у калитки. На голове одной полотенце стягивало узлом бигуди. Она повернулась к Коле и, пока он двигался мимо, улыбалась, провожала распутным взглядом.
Прокатила мимо спортсменка на велосипеде. Она тренировалась на скорость, выжимала максимум из двухколесного снаряда. Бедра и попка загипнотизировали Колю. Он догнал и на расстоянии тянулся за ней, пока она не свернула в проулок.
Раскрасневшаяся баба в фартуке поливала ковер из ведра и терла щеткой. Юбку баба задрала и подогнула за пояс. Белели на солнце толстые бедра.
На обочине дороги виляли другие бедра. Воспитательница вела рядком группу девочек в фартучках. Коля поравнялся с воспитательницей, притормозил. Та испуганно посмотрела на Колю, потом на детский выводок, потом опять на Колю.
– Дети, всем остановиться! – крикнула.
Коля уехал, чтоб не тревожить детскую начальницу.
Ближе к станции женщины замелькали тут и там. Коля притормозил у почты, но передумал. Впереди шла женщина в голубеньком плащике, вела на поводке собачку. Догнав, Коля обернулся посмотреть лицо и тут же прибавил газу. Возраст женщины в голубом плащике не располагал к разговору.
Остановился он у хозяйственного магазина. Продавцы – две женщины, пожилая и молодая. Молодая стояла на лестнице, передвигала кастрюли на верхней полке. Коля «машинально» загляделся на бледные икры.
– Вы покупать или что? – прервала Колино занятие пожилая.
– Мне удлинитель надо, побольше.
– Для чего?
Коля неожиданно рассмеялся.
– Как – для чего!? Для розетки.
– У нас есть на катушках для моторов, – пояснила сверху молодая.
– Мне для телевизора.
– Комнатные – в другом месте, в углу, – сердито сказала пожилая. – Возьмите и идите сюда.
Коля проехал мимо станции. Дорога свернула между домами и вывела к речке. На берегу полоскали белье. На мостках возвышались на расставленных ногах три круглые попки. Грело солнце, блестела вода. Коля вылез из «Жигулей», спустился на берег.
– У вас купаются тут? – спросил он.
Три растрепанные головы повернулись одновременно. Женщины распрямились, забрав Колино внимание богатыми телесами, ожившими под майками и под расхристанными кофточками.
– Летом купаются, – сказала в розовой майке, вытирая локтем лоб.
Коля разделся и прыгнул в воду.
– Ух! – шлепал он руками по телу, стоя по пояс.
– Смотри не простуди оборудование! – весело крикнула в розовой майке.
– Мне оно что-то ни к чему стало, – кокетничал Коля.
– Отстегни и неси сюда! В хозяйстве используем, – захохотала в кофточке.
– Несу, – ответил Коля, присев в воде.
– Не слушай их, – сказала третья. – Трепачки. Оставьте дачника в покое!
Коля побултыхался на мелководье и вылез на берег.
У станции на стихийном базарчике торговали опять женщины. Коля обошел базарчик и остановился у скучающей перед бараниной деревенской молодухи в платке с загорелым лицом.
– Выберите мне баранинки на жаркое.
Она повеселела, улыбнулась точеным лицом с иконной фрески.
– У меня вымоченная есть. Сегодня не берет никто. Надо было в воскресенье везти. – И потащила из полотняной сумки целлофановый пакет с мясом и луком.
Дома голодный Коля принялся разводить очаг. Хворост медленно горел и никак не превращался в угли. Коля изжевал полбатона хлеба и хрустел луковицей, разглядывая по телевидению гимнасток. Шашлыки созрели, когда поселок накрыла темень. Коля принес их в дом, запер на ночь дверь на щеколду и набросился на сочное, с жирком, мясо.
От стола он отодвинулся, поглаживая живот. Лениво потянулся к сумке, достал мобильник и стал стирать Кларины записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Конечно, не против! – обрадовался Коля. – Официально мне лучше. Можем даже договор оформить, у меня паспорт с собой.
– Нет, договор не нужен. Я вас зарегистрирую, и все, чтобы милиция не придиралась. Милиционеры знаете, что делают? Хватают приезжих в кутузку и деньги пару дней вымогают, пока разбираются.
Коля поднялся.
– Дом я не показала, – забеспокоилась женщина, вынимая кольцо с ключами.
– Сам разберусь. В комендатуру сейчас подскочим, потом я вас на станцию подброшу.
– Если замерзнете, в кладовке одежда Ростика осталась. Можете воспользоваться. Та, что на память, я увезла.
…Вернувшись со станции, Коля накрутил диск черного телефона бывшим хозяевам в Мытищах.
– Опаздываешь! За столом народ, – сообщил Владимир.
– Друг меня к себе тащит. Я махну к нему. В машину я «девяносто третий» бензин лью, несмотря на твои приспособления. Работает как зверь. Думаю, до Курска добежит.
– Добежит и прибежит, гарантирую.
– Если я там приживусь, через неделю распоряжайся комнатой. Извини за беспокойство, – сказал Коля и вспомнил: – Да, я там для твоего мальца очки на окне оставил. Мой подарок.
– Спасибо! Стол хорош. Баранью ногу Ирка нашпиговала. Может, подскочите с другом?
– На что потом мы будем годны! – засмеялся Коля. – Всем привет!
Старушка, зарегистрировав его, оградила Колю от многих проблем, и он испытал почти безумную радость. Довольный, покатил по Москве, готовясь к долгому добровольному заточению. Ехал расслабленно. Законный житель страны. Морячок на стареньком «жигуленке» – привычная картинка. Ощутил забытое существование – в кармане была бумажка: паспорт находится на регистрации по точно указанному адресу. Он кивнул гаишнику, остановившемуся на светофоре к «Жигулям» борт в борт и смотрящим на него. Гаишник ответил. Улыбаясь, Коля понесся вперед.
Продуктовый магазин, куда Коля вошел, мог бы конкурировать с выставкой продуктов. Он набрал полную корзинку и подкатил к стойке с кассами. На его невезение, кассирша, отпустив покупателя, возилась с кассовым аппаратом. Никак не вылезала у нее бумажная ленточка. Она отщелкнула крышечку и ковырялась внутри, виновато поглядывая на Колю. Но настроение у него было хорошее, он терпеливо ждал, в свою очередь посматривая на девушку. Та выглядела привлекательно. Из-под кокошника торговой фирмы выбилась прядь русых волос и мешала ей. Она постоянно ее отдувала. Уловив на себе его взгляд, в упор посмотрела на Колю.
– Давайте рассказывайте, что за границей видели, – сказала кассирша.
Коля вытаращил глаза.
– Почему вы решили, что я из-за границы приехал?
– У вас сзади, из-под тельняшки, ярлык иностранный торчит.
Он провел рукой по шее, обнаружил твердый лейбл и заправил внутрь.
– Вам надо следователем быть. На чистую воду народ выводить.
– Я на бизнес-отделении учусь. Самое перспективное. Так, рассказывайте.
– В Австралии кенгуру живут.
Она расхохоталась. Бумажка у нее из аппарата наконец вылезла.
– Уникальная информация! – сказала она весело. – Выкладывайте продукты на ленту. Что у вас?
…Коля сложил продукты в багажник. Мимо окна пролетал стадион Лужники. Плакат объявлял межобластные соревнования. Сердце екнуло ностальгией. Коля притормозил, прошел в здание.
– Курское какое-нибудь общество участвует, не знаешь? – спросил охранника.
– Пройди по этажу до буфета. Там штаб соревнований.
Коля двинулся в указанном направлении. Несколько вопросов разным людям, несколько разных комнат, наконец конкретный разговор.
– Вячеслав Николаич? – напрягала лоб спортсменка.
– Да, – помогал ей морщить лоб Коля, – на мотоцикле всегда ездил.
– «Гонщик!» – Она облегчилась от напряжения. – Команда из Обояни! Тренер на мотоцикле.
«Гонщик» сидел в буфете, доедал фрикадельки. Увидев Колю, поднялся, обнял.
– Двадцать седьмой! – выпалил, не поздоровавшись.
– Что – двадцать седьмой?
– Никогда не думал, – сказал бывший Колин тренер, – что родственными душами обрасту. Давно спорт забросили, а все появляются ребятишки, пишут, подарки присылают. Стал считать вас по мере поступления. – Он засмеялся, довольный. – Давай хоть по компоту! – Побежал, притащил с прилавка буфета вишневый компот в бокалах. Они чокнулись, попили. – Неудачно тут встречаться, в буфете-то. К нам собираешься?
– Хотел было. Я – проездом, не успеваю. Увидел плакат, зашел на бум.
– Правильно! Видишь, как жизнь пошла! – вдруг резко сменил тему физрук. – Сегодня фарцовщик и спекулянт – главные люди в стране. Во Жилин твой – как развернулся!
– А что Сашок?
– Как – что?! Новый дом построил. Мясной магазин имеет. Деньжищи как-то собрал, теперь с женой дивиденды снимают.
– Не говорил он мне. Я звонил. – Коля в догадке нахмурился.
– Боится по телефону рассказывать. Кто бизнес имеет, боятся кто чего. Давай вот что. Найди время хоть когда и приезжай. – Он полез в карман, вытянул пачку слипшихся от крошек визиток, отлепил одну, протянул. – Мне тут карточки изготовили. Все международный класс стало. Хорошо, что разыскал. Тут черт голову потеряет. Совещание в другом конце стадиона. Хоть транспорт раскочегаривай.
– Вас по мотоциклу и нашел, – улыбнулся Коля.
– Привык. В моем возрасте надо бы на машину пересесть. Все никак капитал не сложу. Сообщай о жизни.
«Кинул, значит, Сашок! – покидая стадион, разговаривал сам с собой Коля. – Комедию ломал. Почему я не увез все деньги? – терзал он себя. – Так просто оказалось. Вот она, темнота!»
– Возьми футболки «Спартака» по дешевке, – услышал он голос со стороны.
Из-под козырька магазинчика, торгующего спортивной разносортицей и сувенирами, на него смотрел парень.
– Распродаю. Отыграются они, увидишь. Свое возьмут!
Коля отмахнулся, но, увидев светящиеся золотым блеском кубки, о которых в детстве мечтал, подошел. Пощупал для приличия майки и увидел другие, более дорогие.
– Там что у тебя? – указал пальцем.
– Футболки мировых чемпионов – бразильцев, англичан, немцев. Но дешево не отдам.
– Мадридский «Реал» есть?
– Должен быть. – Продавец порылся и протянул белую футболку с надписью.
– Возьму, – сказал Коля, расплатился и пошел на выход.
…Свернув с шоссе в Лесной, Коля докатил до почты. Две женщины находились в пустующем помещении за стеклом и занимались, судя по их лицам, какой-то скучной работой.
Желая наладить контакт, он нагнулся к окошку:
– Я тут новый житель. Организовываю СП. Если придет конверт из Америки, прошу всех – отнеситесь внимательно. Очень важный пакет! За мной премия.
– У нас письма не пропадают, – сказала старшая, в белой кофточке со скрученными волосами в булку «хала» на голове. – Иваныч сорок лет работает, письма не терял.
– Как фамилия? – спросила более молодая, полненькая блондинка в голубом с цветами платочке.
Она стояла у шкафа, раскладывая открытки.
– Ма… – Коля запнулся. – Ма… – проглотил слово.
– А как мама назвала заику? – рассмеялась девица в платочке и стрельнула на Колю голубыми глазами.
– Коля, – сказал Мавроди и наконец нашелся: – «Эсмеральдов и K°». Так, скорее всего, будет написано.
– Не волнуйся, Коля, – сказала голубоглазая пышка, – запомним. – Ты у нас первая «Ко».
Она продолжала улыбаться. Блондинка понравилась.
– Какую бы газетку у вас выписать?
– Тебе без «Коммерсанта» не жить! – быстренько протянула она форму и каталог газет. Подписка была в ее ведении.
Коля выписал «Коммерсант» на фамилию «Эсмеральдов».
Вернувшись в Лесной и разбираясь в связке ключей на кольце, Коля обошел дачное хозяйство. Открыл гараж, загнал «Жигули».
В комнатах мебель отдыхала под старыми простынями. В стенах торчали гвозди от картин, на потолке – концы проводов для люстр. Все, что можно унести, было увезено. На кухне, на полке, он нашел разрозненную посуду. Подобрал необходимый комплект.
Осмотрел кладовку, запертую на крепкий внутренний замок иностранного происхождения. Комнатка была до потолка забита стопками пожелтевших газет из разных стран. С русских страниц смотрели помятые лица бывших вождей. Стояли лыжи австрийского производства. Их накрывала мятая вязаная шапочка с надписью «Скотланд-Ярд». Коля подивился. В углублении, за легкой дверкой, в целлофановых чехлах висела мужская одежда. Коля провел рукой по чехлам, обнаружил генеральский мундир, теплый спортивный костюм и куртку с престижной кривой запятой, вышитой на груди. В углу стояли новые черные ботинки с высокими бортами и метровыми сыромятными шнурками. Коля поднял один и перевернул. Старушка не понимала: вечно модные «Наутики» могли покрыть ей трехмесячную квартплату за дачу.
В цоколе дома был погреб. В слабом свете маленького окна за решеткой виднелись полки с грязными банками, пустая бочка и самодельный стеллаж для бутылок.
На участке следы когда-то устроенной дачной жизни были разбросаны в пространстве меж деревьев. Где болтались детские качели и стоял турник. Где гнил под прошлогодней листвой редкий по тем временам красный надувной иностранный бассейн. Где валялась мишень для метания дротиков.
Дача была старого образца, без цивилизованных удобств. Поржавевший душ функционировал. Коля определил это, повернув кран под баком без крышки. Из хромированной розетки ливанула мутная дождевая вода. Будка туалета белела среди кустов. В колодце сохранилось ведро. Коля спустил ведро вниз и поднял полным ледяной воды. Он потащил ведро в домик для гостей напрямую через горку соломенных ковриков, вытащенных когда-то сушиться и забытых.
На улице, под навесом у стены домика, стопка обожженных кирпичей складывала очаг. Коля поправил чугунную решетку и развел огонь.
В прихожей своего жилья он нашел и включил рубильник электросети, погремел собранной посудой, установил плитку, распаковал маленький телевизор, вставил вилку в розетку, включил аппарат. Ворвалась страшная, гнилая жизнь. Одна банда гонялась за другой, все стреляли. Выключив уголовную пошлятину, вышел, сел на лавочку, посмотрел на горящие в очаге ветки и подвел итог мыслям, которые перемалывал в голове, пока устраивал житье-бытье на даче.
– Ехать разбираться с Сашком – бесполезное дело! Связи все у него. Без документов в результате останусь. Дорого обходится «мероприятьице».
Он вернулся в дом, включил телевизор и нашел музыкальную программу.
Коля, быстро пройдя по просторам Курского вокзала, вошел в ресторан. В глубине, за накрытым столиком, ждал Сашок.
– Ты где?! Заждался тебя. Думал, что случилось! – Он начал разливать по рюмкам коньяк.
– Случилось, Сашок. Непредвиденное случилось… Документы мои привез? – спросил озабоченно.
– Да-а. Куда ты гонишь?! Отпразднуем событие.
Коля наклонился к самому уху приятеля:
– Встретил петербургского одного друга. Обещал разобраться с курскими. Ты знаешь, у меня были связи. – Коля погнал волну.
– Колюн, ты не пори горячку! Ситуация рассасывается, – сказал испуганный Сашок, доставая конверт с документами.
Коля взял конверт, вытащил паспорт и бумаги, обрадовался.
– Вот спасибо! – заулыбался он. – Сиди спокойно. Тебя не коснется. Я улетаю, Сашок, – многозначительно соврал Коля на прощание. – Не стану тебя напрягать. Паспорт пришлю для обмена. Анкету я прошлый раз подписал. Поменяй и береги. Вдруг пригодится. Если появлюсь, разыщу. Рожайте сына. Всего!
– Спасибо! – поблагодарил растерянный Сашок. – Ты звони. Мой дом – твой дом.
Коля задержался, остановился, посмотрел на бывшего друга.
– Да, я знаю, – и пошел к выходу.
Сашок тупо глядел на полные рюмки.
В прорезь в заборной калитке просунулся и упал в ящик с дырочками выпуск «Коммерсанта». Коля вытащил газету, отнес в дом, взял конверт.
На почте он появился как старый знакомый.
– Здравствуйте! – сказал и раздал женщинам шоколадки.
Услышал свое новое, несуществующее имя.
– «Эсмеральдов и K°», что у тебя? – спросила голубоглазая блондинка.
Он стоял к ней в очереди за женщиной с сумкой продуктов.
– Пакет хочу ценным письмом отправить. В американское посольство.
– В первое окошко, пожалуйста, подойди, к старшей.
Коля перешел к первому окошку. Пока оформляли письмо, он косился на голубоглазую, перехватил коротко брошенный заинтересованный взгляд.
– Эсмеральдов, распишитесь здесь. – Из окошка высунулась бумажка.
Коля расписался и потерял расположение духа. В домик вернулся расстроенный. На столе в комнате, рядом со стопкой «Коммерсанта», лежал исписанный подписями «Эсмеральдов» листок. Коля смял его и бросил в мусор.
Листва на деревьях пожелтела, покраснела, пожухла. Стопка непрочитанного «Коммерсанта» выросла. Коля листал свежую газету, рассматривал женщин на рекламах и фото. Настигло «корабельное неудобство». Вокруг жили одни женщины. Он тихо ехал по проселку, и они постоянно отвлекали.
Две молодухи в теплых халатах смеялись у калитки. На голове одной полотенце стягивало узлом бигуди. Она повернулась к Коле и, пока он двигался мимо, улыбалась, провожала распутным взглядом.
Прокатила мимо спортсменка на велосипеде. Она тренировалась на скорость, выжимала максимум из двухколесного снаряда. Бедра и попка загипнотизировали Колю. Он догнал и на расстоянии тянулся за ней, пока она не свернула в проулок.
Раскрасневшаяся баба в фартуке поливала ковер из ведра и терла щеткой. Юбку баба задрала и подогнула за пояс. Белели на солнце толстые бедра.
На обочине дороги виляли другие бедра. Воспитательница вела рядком группу девочек в фартучках. Коля поравнялся с воспитательницей, притормозил. Та испуганно посмотрела на Колю, потом на детский выводок, потом опять на Колю.
– Дети, всем остановиться! – крикнула.
Коля уехал, чтоб не тревожить детскую начальницу.
Ближе к станции женщины замелькали тут и там. Коля притормозил у почты, но передумал. Впереди шла женщина в голубеньком плащике, вела на поводке собачку. Догнав, Коля обернулся посмотреть лицо и тут же прибавил газу. Возраст женщины в голубом плащике не располагал к разговору.
Остановился он у хозяйственного магазина. Продавцы – две женщины, пожилая и молодая. Молодая стояла на лестнице, передвигала кастрюли на верхней полке. Коля «машинально» загляделся на бледные икры.
– Вы покупать или что? – прервала Колино занятие пожилая.
– Мне удлинитель надо, побольше.
– Для чего?
Коля неожиданно рассмеялся.
– Как – для чего!? Для розетки.
– У нас есть на катушках для моторов, – пояснила сверху молодая.
– Мне для телевизора.
– Комнатные – в другом месте, в углу, – сердито сказала пожилая. – Возьмите и идите сюда.
Коля проехал мимо станции. Дорога свернула между домами и вывела к речке. На берегу полоскали белье. На мостках возвышались на расставленных ногах три круглые попки. Грело солнце, блестела вода. Коля вылез из «Жигулей», спустился на берег.
– У вас купаются тут? – спросил он.
Три растрепанные головы повернулись одновременно. Женщины распрямились, забрав Колино внимание богатыми телесами, ожившими под майками и под расхристанными кофточками.
– Летом купаются, – сказала в розовой майке, вытирая локтем лоб.
Коля разделся и прыгнул в воду.
– Ух! – шлепал он руками по телу, стоя по пояс.
– Смотри не простуди оборудование! – весело крикнула в розовой майке.
– Мне оно что-то ни к чему стало, – кокетничал Коля.
– Отстегни и неси сюда! В хозяйстве используем, – захохотала в кофточке.
– Несу, – ответил Коля, присев в воде.
– Не слушай их, – сказала третья. – Трепачки. Оставьте дачника в покое!
Коля побултыхался на мелководье и вылез на берег.
У станции на стихийном базарчике торговали опять женщины. Коля обошел базарчик и остановился у скучающей перед бараниной деревенской молодухи в платке с загорелым лицом.
– Выберите мне баранинки на жаркое.
Она повеселела, улыбнулась точеным лицом с иконной фрески.
– У меня вымоченная есть. Сегодня не берет никто. Надо было в воскресенье везти. – И потащила из полотняной сумки целлофановый пакет с мясом и луком.
Дома голодный Коля принялся разводить очаг. Хворост медленно горел и никак не превращался в угли. Коля изжевал полбатона хлеба и хрустел луковицей, разглядывая по телевидению гимнасток. Шашлыки созрели, когда поселок накрыла темень. Коля принес их в дом, запер на ночь дверь на щеколду и набросился на сочное, с жирком, мясо.
От стола он отодвинулся, поглаживая живот. Лениво потянулся к сумке, достал мобильник и стал стирать Кларины записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52