– Думаю, что нет, – сказал Грейдон. – И это еще не самое плохое. Ты знаешь, как люди относятся к глухонемым. Ей приклеят ярлык дурочки или будут говорить, что в нее вселился дьявол.
– Наверное, ты прав, – задумчиво сказал Долтри. – Я читал научный труд сэра Бенджамина Хэттона о глухонемых. Он утверждает, что они в основном безнравственны и прокляты Богом. Такими родились.
– Вот видишь. Ее будут считать недочеловеком.
– Значит, ты собираешься сказать Кардемору, что его просьба невыполнима?
– Ничего подобного. В следующие три месяца я сделаю все возможное, чтобы леди Лилиан Уолфорд запомнила это время как лучшее в своей жизни.
Глава четвертая
Граф Кардемор не любил перемен, особенно если они касались его собственного дома. Он терпеть не мог, когда кругом все было залито светом, не выносил, когда слуг было больше, чем требовалось, чтобы обслужить его одного.
На свету он чувствовал себя незащищенным. Шрамы на его лице были видны более отчетливо, и ему было трудно прятать свое грузное, неуклюжее тело.
Он покинул отчий дом в четырнадцатилетнем возрасте и не возвращался в него до дня похорон брата. Тогда, у смертного одра брата, он увидел женщину такой ослепительной красоты, что у него едва не подкосились ноги. Остаток панихиды прошел для него в каком-то тумане. Он старался привести свои мысли в порядок, чтобы сосредоточиться на обряде. Но это мало помогало. С тех пор Маргарет Уолфорд полностью завладела его мыслями. При каждой встрече страсть вспыхивала в нем с новой силой. Вот и теперь, когда она, мечтательно прикрыв глаза, полулежала в мягком кресле и наслаждалась теплом камина в библиотеке, он с бьющимся сердцем наблюдал за ней, стоя в тени.
– Значит, вечер удался? – спросил он. – Лили вроде бы довольна.
Она открыла глаза и улыбнулась.
– Довольна, правда? Я так обрадовалась, когда она наконец пошла танцевать. Пока не появился лорд Грейдон, я думала, что вечер будет совершенно испорчен. – Она задумчиво добавила: – Станцевать свой первый в жизни вальс с самым красивым партнером в зале было как раз тем, о чем она грезила. – Леди Маргарет улыбнулась. – По-моему, каждая девушка мечтает об этом. Жаль, что вы не видели их вместе, Эрон. Восхитительная пара!
– Грейдон был обходителен? – он отпил виски из стакана, который держал в руке.
– О да. Безукоризнен даже в мелочах. Не думаю, что в зале нашлась хоть одна молоденькая девушка, которая не сгорала бы от зависти к Лили.
Услышав печаль в ее голосе, Кардемор невольно насторожился.
– Он не понравился вам, Маргарет?
– Ну что вы, Эрон. Для этого я слишком мало его знаю. Но я беспокоюсь о Лили. Я не хочу, чтобы у нее появилось основание для надежд. Ни один мужчина, представленный ей сегодня, не пригласил ее на танец до того, как это сделал лорд Грейдон. И она так боялась танцевать с ним, что я вынуждена была заставить ее.
– Похоже, она с честью выдержала это испытание.
Леди Маргарет неожиданно выпрямилась.
– Да, но…
– Мы должны дать ей этот шанс, Маргарет, – сказал граф твердо. – Мы ее предупреждали, но она не захотела слушать. Опыт – лучший учитель. Сегодняшний вечер дал ей возможность понять, что ее ждет. Лили не из тех, кто пасует перед трудностями.
Леди Маргарет бросила на него тот строгий взгляд, который всегда вызывал в нем желание зацеловать ее до смерти.
– Лили даже отдаленно не напоминает вас, Эрон. Это наивная и очень ранимая девушка. Ей не приходилось, подобно вам, благополучно выходить из разных переделок.
Кардемор не мог сдержать смеха.
– Моя дорогая леди Маргарет, не думаю, что можно сравнить светский сезон и пятнадцатилетнее пребывание в компании пиратов, воров и убийц. По крайней мере Лили можно не опасаться того, что миссис Драммонд-Беррелль воткнет ей кинжал в спину, если она не сделает подобающего реверанса.
– Слова умеют ранить не хуже кинжала, Эрон. – Леди Маргарет недовольно покачала головой. – Значит, мы предоставим Лили свободу действий до первой беды? Пусть продолжает, пока изысканное общество не поставит ее на колени?
Он не переставал любить Маргарет Уолфорд с тех пор, как увидел ее. Но в такие моменты, как сейчас, когда она давала выход своему горячему ирландскому темпераменту, он всегда представлял ее в своей постели. Как великолепно бы смотрелись ее распущенные темно-рыжие волосы на фоне белоснежных простынь.
– Светское общество не поставит Лили на колени, – сказал он как можно учтивее. Выйдя из тени, он резко поставил пустой стакан на ближайший стол. – Я не допущу этого.
Леди Маргарет поднялась из кресла и выпрямилась во весь рост, упрямо вздернув подбородок.
– Милорд, я слабо себе представляю, насколько вы могущественны, но даже вы не сможете заставить все общество подчиниться вам.
– А я и не требую этого от всего общества. И вы совершенно правы. Несмотря на все мои возможности, Лили должна действовать самостоятельно. Я был против ее приезда в Лондон. Однако мы не можем заточить ее в Сомерсете, раз она этого не хочет.
Леди Маргарет, глубоко вздохнув, подошла к графу так близко, что тот едва расслышал ее слова, так оглушительно стучало у него в ушах собственное сердце.
– Я знаю, что вы правы, Эрон. Просто я слишком волнуюсь. Помните, как мы сражались из-за нее?
– Никогда этого не забуду, – усмехнулся он. – Никогда в жизни я ничего так не боялся, как ваших слов: «Милорд, я должна с вами поговорить».
Они ссорились бесчисленное количество раз из-за Лили, особенно вначале, когда он вернулся в Кардемор-Холл после пятнадцатилетнего отсутствия. Кардемор обнаружил тогда, что несет ответственность не только за свои семейные титулы и имения, но и за маленькую девочку, бледную и молчаливую, которую привела к нему служанка через несколько минут после того, как он приехал домой. Он никогда до этого не видел свою сестренку, слишком рано оставшуюся без матери. Отец не знал, что делать с немой девочкой. Джордж, очевидно, был слишком занят собственными делами, чтобы уделять ей достаточно внимания, а Маргарет не разрешали вмешиваться. Лили вверили заботам служанок, и поскольку она была ухожена, накормлена и никому не мешала, о ней особенно не вспоминали. Несмотря на то что она потеряла способность говорить в результате несчастного случая, к ней относились так, будто она была от рождения умственно отсталой. Но, едва посмотрев в ее полные жизни голубые глаза, Кардемор понял, что за ее немотой скрывается интеллект.
Малышку не оттолкнуло темное, испещренное шрамами лицо старшего брата. Она улыбнулась ему такой очаровательной приветливой улыбкой, что неосознанно разбила его сердце, считавшееся неприступным. После похорон брата Кардемор намеревался получить титул, к которому всегда относился с презрением, побыстрее распродать все ценное и вернуться к той жизни, которую для себя избрал. Но когда посмотрел в доверчивое личико, так похожее на лицо матери, эта идея мгновенно испарилась. Он осудил своего отца и образцового брата за бессердечие и начал ненавидеть все, что было связано с именем Кардеморов. На обломках, унаследованных от предков, он решил свить новое гнездо.
Маргарет облегчила ему задачу, решив переехать с Изабель в Кардемор-Холл, чтобы вести хозяйство и присматривать за Лили. Она уволила тех слуг, которые не оказывали новой хозяйке должного уважения, и быстро нагнала страху на остальных. Она любила Лили с материнской нежностью и неусыпно следила за ней. Они с Кардемором спорили по любому поводу, начиная с медицинского заключения о том, что Лили не будет говорить, и кончая тем, какие учителя и методики принесут Лили больше пользы.
– Неужели я внушала такой страх? – услышал он тихий голос Маргарет так близко, что почувствовал жар, исходящий от ее прекрасного тела. – Я должна сознаться, что не слишком доверяла вам вначале. Боялась вашего умения исчезать. Лили так обожала вас, что это причинило бы ей сильную боль. Она была уже достаточно взрослой, когда вы все-таки перебрались в Лондон для исполнения графских обязанностей, но все равно она очень тяжело пережила ваш отъезд.
Ему всегда было наплевать на графские обязанности, это она, Маргарет, заставила его покинуть Кардемор-Холл пять лет назад. Любовные муки стали невыносимы.
– Я старался приезжать так часто, как только мог.
– Я знаю, Эрон. – Она нежно коснулась ладонью его руки, которой он опирался на стол. – Вы были очень добры к Лили, Изабель и ко мне. Теперь я безгранично доверяю вам.
Он лишился дара речи и едва дышал, уставившись на женскую руку, прохладную и гладкую, которая лежала на его безобразной, волосатой лапе.
– Мы скучали без вас, Эрон. И Лили. И Изабель… и я. Все мы.
Каким-то внутренним чутьем он понял, что дверь библиотеки сейчас откроется. Высвободив свою руку, он обернулся и увидел входящего в комнату дворецкого.
– Джентльмены, которых вы ждали, прибыли, милорд. Я провел их в ваш кабинет.
– Спасибо, Уиллис. Я сейчас туда приду.
– У вас странные часы для приема посетителей. – Маргарет задержалась в дверях. – Надеюсь, вы найдете время, чтобы вечерком сыграть со мной партию в шахматы. Помните, как мы играли когда-то?
Он кивнул.
– Помню, что обычно вы меня обыгрывали.
Она засмеялась.
– Только в этой области я и могла одерживать победу над вами. – Она взялась за ручку двери: – Спокойной ночи, Эрон.
– Маргарет, – сказал он, остановив ее. – Не волнуйтесь за Лили. Все будет хорошо. Я вам обещаю.
Она испытующе посмотрела на него.
– Я знаю, что излишне спрашивать вас, будете ли вы сопровождать нас на приемы. Но я хотела бы кое о чем попросить вас.
– О чем угодно.
– Может быть, вы пригласите Лили на танец? На балу, который будет дан в честь девушек? Я знаю, что прошло много лет с тех пор, как вы мальчиком брали уроки, но вы, безусловно, сможете быть ее партнером в контрдансе. Это доставит ей большую радость.
Он тяжело вздохнул.
– Один танец, – согласился Кардемор. – Только один.
Теплая улыбка, которой она наградила его, выходя из комнаты, значила гораздо больше, чем сожаление, которое он испытал, дав это согласие.
Глава пятая
Воздух в это раннее утро в Гайд-парке был бодряще холодным, и два одиноких всадника плотнее закутались в плащи, сидя на нетерпеливых конях.
– Надеюсь, ты не станешь спорить, – произнес лорд Долтри, выдыхая в воздух клубы пара, – что это самая глупая мысль из всех когда-либо посещавших твою голову.
– Я не звал тебя с собой, – спокойно ответил лорд Грейдон. – И не держу тебя здесь. Можешь отправляться домой, в теплую кроватку, если хочешь.
– И оставить тебя одного на растерзание двум провинциалкам? – ужаснулся лорд Долтри. – Кто же примет огонь на себя, чтобы ты мог хоть пару слов сказать своему ангелу? Леди Изабель и рта никому не даст раскрыть, если ее не унять.
Лорд Грейдон улыбнулся.
– Ты преданный друг, Мэтью, но с двумя дамами я могу прекрасно справиться и без твоей помощи. Спасибо.
– С дамами можешь, – любезно согласился лорд Долтри, – но спорим на двадцать пять фунтов, что у тебя ничего не выйдет с леди Изабель, даже если ты, набравшись терпения, обратишь на себя ее внимание. Что нежелательно.
Он приподнялся в седле и всмотрелся в даль.
– Скачет как дьявол. Ни одному наезднику за ней не угнаться.
Лорд Грейдон с удивлением взглянул на него.
– Ты видел, как она ездит верхом?
Красивое лицо лорда Долтри вспыхнуло.
– Ну… да. Видел. Вчера. Так вышло. – И в ответ на укоризненную усмешку друга он нахально добавил: – Церберу нужна была тренировка.
– Ни свет ни заря? – смеясь спросил Грейдон. – Мэтью, я не знаю ни одной лошади, из-за которой ты мог бы подняться в такую рань. – Наклонившись к своему смущенному другу, он заговорщическим тоном добавил: – Леди Изабель заинтриговала тебя, правда?
– Эта гренадерша? – возмутился лорд Долтри. – Ты в своем уме? От одной мысли меня кидает в дрожь.
– А по-моему, она очаровательна, – сказал Грейдон.
– Очаровательна, – проворчал Долтри. – Это совсем не то слово, которое просится при взгляде на леди Изабель. Господи, вот и она! Посмотри. Видишь?
Грейдон удивленно присвистнул. Изящная фигурка в синем, как сапфир, плаще, пригнувшись к шее великолепного черного коня, неслась во весь опор через пустынный парк.
– Ну что я тебе говорил? – сердито воскликнул лорд Долтри. – Эта противная девчонка хочет сломать себе шею.
– Она великолепна! – восхищенно воскликнул Грейдон. – Какая посадка… она, должно быть, родилась в седле.
– Посадка… Ну и ну, – проговорил Долтри. – Разве не глупо… Проклятие! Уж не собирается ли она штурмовать эту ограду?
Грейдон открыл было рот, чтобы сказать «да, безусловно», но не успел вымолвить ни слова. Долтри уже бросился к девушке на выручку. И совершенно напрасно. Леди Изабель была искусной наездницей. Снова посмотрев в том направлении, откуда она появилась, Грейдон увидел леди Лилиан в сопровождении двух слуг. Она узнала его и теперь настороженно смотрела, явно раздумывая, не повернуть ли обратно.
– Леди Лилиан, – сказал он, когда они поравнялись, – какое счастливое совпадение! Доброе утро.
Боже милосердный, подумал Грейдон, снова восхитившись ее почти неправдоподобной красотой. Превосходный черный костюм для верховой езды оттенял ее белокурые волосы и ясные, прозрачные, как хрусталь, глаза. Такая красота не могла оставить равнодушным мужчину, в жилах которого текла настоящая кровь. Но что касалось женской половины светского общества… Грейдон задумался, но быстро спохватился, заметив, что на выразительном лице леди Лилиан написано нечто среднее между настороженностью и смущением.
Испытывая душевную дрожь, Грейдон как можно шире улыбнулся и воскликнул как можно веселей:
– Какая приятная неожиданность встретить вас здесь!
Боже правый, подумал он, увидев смятение в ее глазах. Он уже говорил что-то подобное. До этого момента он не сознавал, как трудно завязать разговор с женщиной. Он приготовился сказать что-то еще, один Бог знал, что именно, но тут она подняла руку в перчатке и нерешительно приложила к губам указательный палец. Порозовев от смущения, она показала на Грейдона, потом на цветы, которые росли под ближайшим деревом, и снова на себя. Прижав ладонь к левой стороне груди, она слегка поклонилась.
– О, – произнес Грейдон, огорченный тем, что не мог понять, чего она от него хочет. Он чувствовал себя идиотом. – А… да.
Теперь ее лицо полыхало. Она вздохнула и повторила движения, показав сначала на него, потом на цветы и потом на себя. К тому моменту, как она закончила, его вдруг осенило.
– Вы имеете в виду цветы, которые я прислал? Они вам понравились?
Она кивнула, и он с облегчением рассмеялся.
Девушка приложила руку к сердцу и снова поклонилась. С улыбкой. От этой улыбки у него закружилась голова, как на танцах у Олмэка. Грейдон немного приободрился.
– Я должен кое в чем признаться, – сказал он. – Наша сегодняшняя встреча не случайна. Я знал, что вы и леди Изабель катаетесь тут верхом каждый день, и специально появился здесь в надежде встретить вас. Я должен перед вами извиниться за свое поведение у Олмэка два дня назад, и сделать это без свидетелей.
Она нахмурилась, словно не поняла его, потом, показывая на него, покачала головой, медленно и твердо.
– Нет? – спросил он. – Зря я сюда явился?
Она беззвучно засмеялась и снова покачала головой, давая ему понять, что он ошибается.
– Вы очень добры, леди Лилиан. Я боялся, что мое бестактное поведение могло расстроить вас или создать неправильное впечатление. Я действительно не знал, что вы не можете говорить, но уверяю вас, что мое возмущение к вам никакого отношения не имело. Вы были очень приятной партнершей во всех отношениях. Смею надеяться, что вы еще не раз подарите мне такое удовольствие в течение вашего пребывания в Лондоне.
Румянец вспыхнул еще сильней, и на красивом лице леди Лилиан появилось смешанное выражение смущения и удовольствия. Грейдон был совершенно очарован этим.
Послышавшиеся сердитые голоса возвещали о приближении леди Изабель и лорда Долтри. Леди Лилиан и Грейдон повернули своих лошадей.
– Милорд, – сказала леди Изабель, не дожидаясь того, чтобы Грейдон поздоровался с ней, – не будете ли вы добры сказать этому вашему тупоголовому приятелю, чтобы он вернул мне возможность самой управлять моей лошадью. – Бросив на Долтри испепеляющий взгляд, она запоздало добавила: – Доброе утро.
– Доброе утро, леди Изабель, – приветливо ответил Грейдон, заметив, что лорд Долтри действительно держит поводья ее лошади. – Занялись кражей лошадей, милорд?
Взгляд, который метнул на него лорд Долтри, мог бы растопить верхушку айсберга.
– Таких особ и близко нельзя подпускать к лошадям.
Облаченные в перчатки руки леди Изабель сжались в кулаки.
– О! Вы грубый, завистливый…
– Завистливый! – повторил лорд Долтри.
– …невоспитанный идиот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21