Он зажмурился от удовольствия и только потом начал осматривать едва освещенную одиноким огоньком повозку.Пахло здесь неважно. Рядом с лежащим в углу соломенным тюфячком скрючилась одетая в лохмотья древняя старуха. Она даже не повернулась на стук двери, продолжая вглядываться в лицо девочки, свернувшейся в клубочек под одеялом.Морфо потянул Блейда к тюфяку.– Это моя дочь, – произнес он. – Ее зовут Нанти. Она умирает, Блейд. Я думаю, она умрет, если ты не сможешь ей помочь. Я этого сделать уже не в силах И она, – он указал на старуху, тоже. Больше мне не к кому обратиться… только к тебе, Блейд. Только к тебе…Вцепившись в рукав дохи, гном умоляюще заглядывал Блейду в глаза, растягивая губы в своей пугающей улыбке, блестящие слезинки катились по его покрытому морщинками искалеченному лицу.Жалость и сознание собственного бессилия одновременно нахлынули на разведчика, теперь он понимал, что скрывала от него Садда. Но это сейчас было не важно; другое дело – чем он может помочь ребенку? Ведь он не врач…Блейд успокаивающе похлопал Морфо по плечу.– Не ожидай от меня чудес, приятель, но я постараюсь сделать все, что смогу. Когда она заболела?– Пять дней назад. Как раз перед тем, как мы подошли к леднику. Это лихорадка. Она вся горит.Блейд наклонился над постелью. Старуха, вытиравшая лицо ребенка влажной тряпкой, отодвинулась. С пронзительной остротой ощущая свою беспомощность, разведчик положил руку на пылающий лоб девочки; несмотря на высокую температуру, она не хрипела и не задыхалась. Блейд снял с нее тяжелый тулуп и приложил ухо к груди. Ее кожа была совсем светлой, почти как у катайцев, крохотные полушария только начинали наливаться.Девочка дышала ровно и глубоко, но тело ее пылало как печка. Надо что-то делать, недуг не уйдет сам собой. Он укрыл ее и повернулся к Морфо.– Я сначала подумал, что она простудилась, – встревоженно затараторил гном, – но теперь я уверен, что это лихорадка. Никогда раньше не видел такого сильного приступа! Ты можешь помочь ей, сир Блейд?Разведчик откинул прядь темных волос с высокого лба ребенка. Нет, тут явно чувствовалась катайская кровь; ее можно было угадать в чертах лица – впрочем, как и кровь другой половины. Носик девочки оказался прямым, а не курносым, как у монгов. Пухлый, похожий на бутон розы, рот тоже не вызывал сомнений, хотя мягкие алые губы сейчас поблекли и потрескались. Вот только глаза у нее были совершенно особенные, своими миндалевидными, не похожими ни на круглые глаза серендинцев, ни на узкие щелочки, украшавшие физиономию ее отца.В этот момент веки девочки приподнялись, и Блейд почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Ее зрачки были зелеными! Совсем как у Лали! Но куда же исчезла пленительная нефритовая глубина очей маленькой императрицы? Девочка, ощутив присутствие незнакомца, повела рукой в воздухе. Она слепая! – догадался Блейд.Маленькая ручка коснулась его бороды– Отец, где ты? – позвала девочка. – Кто пришел с тобой?Морфо наклонился к тюфячку и поцеловал ее щеку.– Я здесь мое солнышко. Со мной пришел друг. Он тебя вылечит.Тонкие пальчики пробежали по лицу Блейда, дотронулись до его губ, носа и задержались на остриженной бороде. Внезапно девочка улыбнулась.– Мне нравится твой друг, отец. Он хороший.Блейду сдавило грудь, глаза его потемнели, сострадание погасило всплеск раздражительности. Но что ему теперь делать?Нанти перестала ощупывать его и протянула руки отцу. Морфо подхватил их и крепко прижал к своим залитым слезами щекам.– Да, лапушка. Мой друг очень хороший. Он поставит тебя на ноги, – гном уставился на Блейда, в глазах его читалась лишь невысказанная боль.Разведчик коротко кивнул и отвернулся, не в силах смотреть на эту душераздирающую сцену– Я сделаю все, что смогу, – повторил он. – Сколько ей лет?Девочка снова потеряла сознание, и карлик осторожно опустил ее руки на одеяло.– Двенадцать. Она уже вполне подходит для того, чтобы выйти замуж, и для…Ему не нужно было завершать фразу; разведчик прекрасно понял, для чего еще она вполне подходит.Блейд выпрямился, почесал давно немытую голову и произнес:– Мы должны сбить у нее жар. Иначе она действительно умрет.– Как, Блейд? Как?Минуту он молча хмурился. Действительно – как? Потом смутное воспоминание превратилось в четкий, ясный образ, теперь он знал, что ему делать.Он принялся озираться по сторонам в поисках необходимой ему вещи. Дряхлая старуха скорчилась в одном из углов фургона, лицо ее было бессмысленным и пустым. Сколько смертей она, наверно, уже повидала на своем веку!– Нам нужны сосуды, чтобы принести снег. Тут есть чтонибудь подходящее?– Несколько глиняных мисок… но лучше взять плетеные корзины для навоза.– Тогда пошли, малыш. Не стоит терять времени.Они выбрались наружу, и ветер, триумфально взвыв, засыпал их снегом.Морфо снял с одного из фургонов несколько больших корзин. Блейд присел на корточки и стал голыми руками нагребать в них снег.– Я никогда бы не додумался сделать такую простую вещь, – Морфо пока удавалось перекрикивать ветер. – Конечно, ведь я всего лишь королевский болван…Набив корзины, они возвратились в фургон, и Блейд тут же выгнал Морфо на улицу еще за одной порцией снега. Когда дверь за ним захлопнулась, он мысленно пожелал себе удачи и принялся раздевать девочку.Для двенадцатилетней она действительно была хорошо развита, видимо, кровь монгов возобладала. Но стройные маленькие ножки явно достались ей от матери.Блейд махнул рукой старухе, и они начали обкладывать пылающее тельце комками снега.Морфо притащил еще одну полную корзину, и разведчик высыпал все ее содержимое на плоский живот Нанти.– Еще! – он вернул карлику плетенку.Через пару минут все тело девочки было покрыто слоем снега. Старуха вновь забилась в угол, а Блейд и Морфо уселись на полу.Блейд посматривал на белое, как бумага, но такое милое личико Нанти, и ему вдруг стало казаться, что она уже умерла. Потом его взгляд спустился ниже, и он облегченно вздохнул, заметив, как поднимается и опадает снежный ком у нее на груди.– Она не замерзнет? – обеспокоенно спросил Морфо.– Если мы оставим компресс надолго то, конечно, замерзнет, – ответил Блейд. – Этого делать нельзя. Как только ей станет холодно, нам придется нагреть фургон, и побыстрее. Ты представляешь, как это сделать?Морфо щелкнул пальцами, старуха вытащила на свет божий какой-то странный неуклюжий предмет, напоминающий жаровню.– Когда ты скажешь, – объяснил гном, – мы разожжем огонь и станет тепло.Блейд скептически поглядел на эту колченогую помесь табуретки с примусом и покачал головой.– Ладно, годится. Только разыщи несколько теплых одеял. Нужно будет хорошенько закутать ее, когда спадет жар.– Сейчас, – Морфо съежился рядом с постелью. – Знаешь, Блейд… Она – все, что у меня есть в этом мире…Разведчик бросил на него пронзительный взгляд.– Ты хорошо ее спрятал, ничего не скажешь.– Да. Я живу в постоянном страхе что Кхад проведает о ней. Я слишком хорошо его знаю. Слепота Нанти и ее беззащитность только распалят этого зверя. И я буду бессилен ее защитить.– Обещаю тебе, что он никогда не услышит от меня ее имя.– Я знаю, Блейд, знаю… Странно, я давно уже не верю никому, и вдруг – ты… Почему я решил обратиться к тебе? – карлик сморщился, потом с мольбой положил руку на плечо Блейда. – Не выдавай меня. Для всех остальных Нанти – моя племянница. Она работает вместе со всеми, подбирает этот проклятый навоз перемазанная, вечно в каком-то рванье – моя дочь, которая красива, словно принцесса!Блейд хотел узнать еще кое-что, вопрос уже вертелся у него на языке, но тут Нанти очнулась, и маленький человечек моментально забыл обо всем.– Отец, отец, – позвала девочка, – мне холодно!Морфо принялся успокаивать ее; снег, как полагал Блейд, следовало держать еще не менее получаса.Пока они ждали, гном успел рассказать Блейду то, что его интересовало.– Много лет назад монги захватили несколько серендинцев. Богатые люди, должно быть, и глупые – выехали из-за стены на прогулку. Среди них были женщины. Мужчин запытали до смерти, а женщин раздали солдатам. Кхад в то время сильно упился броссом, и решил отмочить шутку – велел, чтобы его болвану тоже дали красивую белокожую женщину. Я, конечно, притворился благодарным, а сам думал – зачем она мне? Я же понимал, как женщины смотрят на урода. Но пришлось ее взять. Я сильно любил ее; наверно, и она меня. Родилась Нанти, потом жена моя умерла… Я остался один с девочкой… последней памятью о ней.– Она родилась слепой?– Да, – кивнул Морфо. – Зато она отлично все ощущает – словно видит пальцами. Может отличить доброго человека… она же сразу сказала, что ты хороший.Блейд смущенно махнул рукой.– Я стараюсь сделать все, что могу… клянусь Создателем, это не слишком много, – он наклонился к карлику. – Раз уж мы здесь, давай потолкуем о…– Тсс… – Морфо прижал палец к губам. – И не думай, – продолжал он шепотом. – Я доверяю этой старухе, как самому себе, но под пыткой из нее выжмут все… Так что лучше тут не болтать лишнего.– Отец, отец! – вскрикнула девочка. – Я совсем замерзла!Блейд повернулся к тюфячку и потрогал лоб Нанти; он был холодным, как лед.– Ну-ка, – разведчик посмотрел на Морфо, – разожги огонь. – И он принялся стряхивать снег с тела девочки.Карлик со старухой раскочегарили жаровню, фургон тут же наполнился дымом, и у Блейда брызнули из глаз слезы. Морфо, более привычный к таким вещам, обмахивал лицо дочки. Старуха подбрасывала в огонь куски сухого навоза, и скоро в фургоне начало теплеть.Разведчик навалил на девочку целую гору одеял и лошадиных шкур, из-под которых торчала только ее голова. Нанти заснула.Шло время. Жаровня раскалилась, и Блейд с Морфо сидели молча, впитывая приятное тепло. Карлик нежно поглаживал одеяла, как будто Нанти, свернувшаяся под ними, могла ощутить его прикосновение.Блейд первым заметил, как с висков девочки побежали струйки пота. Он быстро вытер ей лоб и сунул руку под одеяла – все хорошо, она начала потеть, она буквально обливается потом. Значит, лихорадка отступила. Он поднялся.– Все, жара больше нет. Держите ее в тепле. И, думаю, ей не повредит кружка подогретого бросса. Я пошел, Морфо.Карлик проводил его до двери.– Не знаю, как благодарить тебя. Считай, что отныне я твой должник. Но прошу, даже Бейберу не говори о том, что видел. Он хороший человек, но пытка сломает любого.– Что касается меня, то я буду нем, как могила, – заверил Блейд шута.– Желаю Нанти скорейшего выздоровления. Ну, а ты, приятель, не забывай – мы с тобой незнакомы. И будь осторожен.На секунду прежние веселые огоньки зажглись в измученных потускневших глазах Морфо.– Я буду осторожен, Блейд. Я всегда осторожен. Глава 13 Всю следующую неделю Блейд почти не вспомнил о Нанти. Забот ему хватало – тропа совсем сузилась, по-прежнему донимал холод, а снежные ураганы бушевали чуть ли не каждый день. Монги гибли как мухи, и ненасытный зев пропасти ежедневно принимал все новые и новые жертвы.У Садды Блейд провел только одну ночь; они любили друг друга до изнеможения, не сомкнув глаз. Когда он повернулся, чтобы уйти, женщина прижалась к нему, и Блейд заметил повисшие на ресницах слезинки.Подошли к концу запасы еды и топлива. В лагерь пригнали лошадей из основного табуна – на забой. Одна из бедных тварей взбесилась от запаха крови и прыгнула в пропасть, увлекая за собой трех пастухов.Однако, невзирая на холод, голод и смерть, монги одолели почти неприступный перевал высоко в горах. С этого момента они стали двигаться вниз, ветер немного ослабел, снежные бураны приутихли.Блейд ненадолго задержался на самой верхней точке перевала, он хотел обозреть открывающийся с высоты вид. Безжизненная ледяная пустыня раскинулась перед ним. Повсюду лишь застывшие зазубренные валуны. И так ряд за рядом, запорошенные снегом, бессмысленные нагромождения гранита и базальта, уродливые темно-серые пятна на девственно белом фоне снегов. Да, это было совсем непохоже на ласкающие глаз зеленые нефритовые горы! Перевалив хребет, Блейд стал лучше разбираться и в монгах – эти люди не были жестокими, просто они походили на свою землю, суровую и безрадостную.Армия ни разу не остановилась. Преодолев перевал, колонна повозок и всадников начала медленно, но неотвратимо скатываться вниз, словно мутный колышущийся грязевой поток. Лошади побежали быстрей, люди тоже приободрились. И разведчик вместе со всеми радовался, что самая опасная часть дороги уже позади.Он выехал на открытое место, чтобы посмотреть на караван сверху. Слева от него бурлило целое море темных лошадиных голов – табунам еще предстояло перевалить через перевал; справа катилась по все расширяющейся дороге процессия деревянных фургонов.Мимо Блейда галопом пронесся Морфо на своем пони – наверное, опять ездил навестить Нанти. Он не подал виду, что заметил приятеля, но, поравнявшись с лошадью Блейда, еле заметно кивнул головой. Значит, с Нанти все в порядке.Еще три дня, и караван выехал из предгорий на равнину, в пустыню, покрытую желтым песком. Здесь колонна впервые остановилась, пришла пора отдохнуть и подсчитать потери, а заодно дождаться сильно отставшего табуна. Ткань, покрывавшая фургоны, превратилась обратно в палатки, и в пустыне, словно по волшебству, вырос внушительный городок из круглых черных шатров.Теперь Блейд находился при Садде. Принцесса по-прежнему ничего не рассказывала о своих планах, но обращалась с ним почти с нежностью.– В свое время все узнаешь, – шептала она по ночам. – А пока…Блейд старался избегать встреч с карликом; Растум, в свою очередь, избегал встреч с ним. Кхад оставался спокойным, собранным, уверенным в себе ни тени безумия. Что касается воинов, они, к удивлению разведчика, попав в совершенно незнакомую страну, ни на йоту не изменили обычного распорядка.Блейд часто болтал с Бейбером, который таскался за ним по всему лагерю на маленькой каталке. Свои обязанности личного раба калека выполнял с неожиданным энтузиазмом; видимо, эти хлопоты развлекали его. Простые монги немало веселились, глядя на странного безногого прислужника.Итак, Блейд продолжал таиться и ждать. Ждать сигнала от кого-нибудь из троицы заговорщиков – Растума, Морфо или госпожи Садды. Но, казалось, все их хитроумные замыслы теперь повисли в воздухе, и было совершенно ясно, что долго так продолжаться не может – рано или поздно грянет гром. Временами Блейд чувствовал себя канатоходцем, балансирующим на тонкой нити над бездонной пропастью. Он был уже почти свободен. Почти! Но ошейник все еще стягивал его шею и с каждым днем раздражал все больше и больше.За следующую неделю монги окончательно оправились после ужасного перехода через горы. Воеводы подсчитали погибших – их было почти тысяча, лошадей потеряли вдвое меньше.Бейбер, ухмыльнувшись, заметил, что на этой стоянке монги возместят убыль населения. Воины, истосковавшиеся по своим женщинам, почти не вылезали из черных палаток.– Делают маленьких ублюдков, – жаловался Бейбер, – которым предстоит провести жизнь, собирая конский навоз. В промежутках они будут грабить все соседние народы. Мы, кауки, никогда не поступаем так со своими детьми.Этой ночью Садда сказала Блейду, что носит его ребенка. Она потерлась о его щеку, и разведчик понял, что принцесса едва сдерживает слезы. Странно. Раньше он не мог представить, что Садда умеет плакать.– Только никому ни слова, – предупредила она, – пока не будут исполнены наши планы. Тогда я дам тебе свободу.Блейд, наповал сраженный этой новостью, едва смог выдавить:– Это и есть твой секрет, о котором ты хотела мне сообщить?– Только часть его, Блейд. Все самое лучшее тебе еще предстоит услышать.Он даже не рассказал ничего Бейберу. Ребенок от Садды! Маленький полу-монг, полу-англичанин! Блейд обнаружил, что всем сердцем желает, чтобы Садда ошиблась в своих подозрениях.Вскоре Кхад отправил три группы разведчиков – на юг, на север и на восток. Через пару дней северный и южный дозоры вернулись, но восточный не объявился даже через неделю. Посовещавшись со своими военачальниками. Кхад приказал сворачивать шатры и выступать на восток.Постепенно они выехали в необъятную, заросшую густой травой, степь. В ней изредка попадались чахлые группы деревьев, но главным была трава, она пришлась очень но вкусу лошадям и пони. Рабы, возглавляемые пастухами, заготовляли сено и грузили его в повозки. По мере продвижения вперед степь неуклонно понижалась, и однажды восточный ветер принес незнакомый солоноватый аромат. Вернее, незнакомый всем, кроме Блейда. Он с радостью вдыхал этот запах. Соленая вода! Значит, они уже почти вышли к морю!На следующий день разведчики привезли с собой пленника. Блейд с интересом разглядывал человека, замкнутого в кольцо воинов. Руки его были связаны за спиной, ноги под брюхом лошади тоже стягивал кожаный ремень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20