- Что-то форсируют наш выпуск, - отметил М. П. Агибалов, - экзамены начинаются. Скоро опять разлетимся по всей стране, кто куда...
Это была последняя предвоенная встреча с моими первыми командирами. В мае 1941 года они окончили Академию бронетанковых и механизированных войск и были направлены в войска. Полковник Г. М. Михайлов, командуя 101-й танковой дивизией, стал генералом и ровно через год, в мае 1942 года, погиб смертью храбрых.
В октябре 1941 года в боях за Москву, на Калининском направлении, погиб Герой Советского Союза Михаил Павлович Агибалов, командир батальона 21-й танковой бригады. Память о нем свято хранят земляки на его родине, в Куйбышеве на Волге.
...Успехи или неудачи влекли Г. К. Жукова к самоанализу, осмыслению происшедшего, поискам наиболее совершенных способов и форм маневра боевых порядков частей и подразделений. Сошлюсь лишь на один пример.
При подготовке донесения о Баян-Цаганском сражении, излагались данные о потерях в танках и бронемашинах. Позднее, когда решался вопрос о пополнении бронетанковой техникой соединений, Г. К. Жуков сказал М. С. Никишеву: "При хорошей организации управления огнем танков и бронемашин больших потерь могло и не быть. По сути танкисты дрались в одиночку, общим чохом. Стремительному продвижению недоставало организованного огня".
Вывод соответствовал действительности. На то были объективные и субъективные причины. Управление танками на поле боя обычно велось личным примером командира ("Делай как я!") и флажками. В первом же бою такие приемы управления оказались непригодными. Связь по радио была только между командирскими танками. И эти танки резко выделялись среди основной массы. В любой атаке со стороны каждый мог видеть, где находится командирский танк, и японцы в первую очередь били по нему.
По каким же признакам узнавался командирский танк? Прежде всего - по поручневой антенне. Металлический прут в форме трубки диаметром в дюйм огибал башню с ее задней части. На остальных танках не было радиостанций, а значит, и таких антенн.
Большим потерям способствовали и изъяны в обучении и воспитании танкистов. Мы были научены метко стрелять с коротких остановок по стоящим мишеням на полигонах. Искусству организованного применения огня танкового взвода, роты по целям с применением стремительного тактического маневра не уделялось должного внимания.
Анализ оборонительных боев утвердил взгляды Г. К. Жукова на то, что современная оборона должна быть прежде всего противотанковой, глубоко эшелонированной, должна иметь крупные подвижные резервы. Великая Отечественная война полностью подтвердила этот вывод.
За короткий период командования Г. К. Жуков сумел проявить себя выдающимся военачальником, глубоко знающим природу современного боя, четким в своих поступках, решительным и смелым, умеющим оперативно организовать любое дело и обеспечить достижение поставленных целей. Докладов по написанному не признавал. Карта и память - источники, которыми должен владеть каждый военный в совершенстве. Таковы его установки. Вопросов неразрешенными не оставлял.
Все это настолько подняло ответственность всего командного состава за свою личную подготовку, что некоторые старались избегать личных встреч с командующим, боясь уронить честь своего мундира. Была создана атмосфера постоянной собранности и совершенствования профессиональных знаний и навыков командиров всех степеней.
Он доверял подчиненным. Это учитывалось еще при планировании обороны или наступления. Никогда не связывал их мелочами. В динамике боя надеялся на инициативу снизу, полагая, что "ближнему" виднее, что надо делать в данный момент.
Приведу несколько примеров.
14 июля в районе второй переправы сложилась крайне опасная обстановка. Японцы всячески стремились уничтожить наши обороняющиеся части и овладеть переправой. Их атаки были направлены в основном на стрелковый батальон Баева.
Командующий отдал распоряжение - усилить оборону второй переправы. По требованию Г. К. Жукова, командир 11-й танковой бригады направил туда сводную танковую роту (13 танков) В. Р. Филатова. Лично от командующего и начальника штаба М. А. Богданова В. Р. Филатов получил задачу поступить в распоряжение командира батальона Баева и отстоять переправу.
- Когда Филатов добрался до М. С. Баева, того в указанном месте не оказалось. Обстановка резко изменилась. На командном пункте находился один телефонист.
- Найдите мне командира батальона и пригласите его к телефону, потребовал Филатов.
- Баев только что был на правом фланге, - успокаивающе объяснил телефонист...
- У аппарата Баев.
- Я командир танковой роты старший лейтенант Филатов. Прибыл в ваше распоряжение. Где могу лично встретить вас?
Но комбат вместо ответа передал ему приказ немедленно прибыть снова к командующему.
Используя успех соседних подразделений, батальон Баева сам контратаковал противника и продвинулся вперед, улучшив свои позиции.
Когда об этом было доложено командующему, он поставил капитана М. С. Баева в пример:
- Вот таким, как Баев, должен быть командир. Обороняясь в труднейших условиях, нашел силы контратаковать по собственной инициативе, смело и решительно.
Командующий приказал своему заместителю, председателю наградной комиссии комбригу М. И. Потапову, представить Баева к награждению орденом Ленина.
О капитане М. С. Баеве хочется рассказать подробнее. Матвей Степанович вырос на Омской земле в селе Пресновка Оконешниковского района. В 1926 году партия направила омича в Красную Армию, на политработу. Поначалу было трудно постигать азы марксистско-ленинской науки: не хватало грамоты. Но он хорошо усвоил требования партии: надо укреплять ряды Красной Армии, повышать ее боевую готовность. Матвей достиг своей цели: стал кадровым политработником.
В боях на Халхин-Голе был капитаном, политруком стрелково-пулеметного батальона. После гибели комбата взял командование в свои руки.
Г. К. Жуков лично руководил обороной плацдарма, пофамильно знал всех командиров частей. Он нередко спрашивал, в каком состоянии оборона капитана Баева. 14 июля начальник штаба группы комбриг М. А. Богданов докладывал, что Баев обороняется на пределе. Создалась реальная угроза прорыва противником и захвата им нашей переправы.
Командующий распорядился разобраться на месте. Было приказано направить в части работников штаба для оказания помощи. Мне - выехать в батальон Баева и лично доложить командующему о реальной обстановке.
Баева я нашел в первой траншее правофланговой роты. Шел жаркий бой. Матвей Степанович метался от одной позиции к другой, подбадривал и воодушевлял бойцов, помогал и советовал, как лучше вести огонь, какую тактику применять бойцу при встрече с противником. Японцы атаковали позиции батальона с криком "банзай".
- Мало артиллерии, совсем нет танков. Будем драться до последнего, пока живы, - сказал Матвей Степанович. - Помогите. Доложите командующему, что не от хорошего прошу: вот-вот враг может прорваться к переправе.
Сложность обстановки была вне сомнений. Рассказал все как есть командующему.
- Скажите Баеву, что на помощь ему будет послана танковая рота. Пусть держится. Сами выезжайте на КП, уточните, как вывести быстрее к нему танки. - Таково было решение Георгия Константиновича.
Вот тут я только по-настоящему и узнал М. С. Баева, хотя мы с ним были из одной 11-й танковой бригады. В ундурханском гарнизоне, где она стояла, приходилось видеть Баева не раз, а вот теперь встретились в бою.
- Не знаю, как там мои. Нет ли каких новостей из Ундур-Хана? Там меня ждут два маленьких сына и жена.
- Об этом гарнизоне мне ничего не известно. У меля же там никого нет, я холостяк, - ответил я ему.
В одном из последующих боев за безымянную сопку, командуя батальоном, Баев увидел, как вырвался вперед боец со знаменем в руках. Но японская пуля скосила его. Боец упал. Получил ранение и Матвей Степанович - ему перебило ключицу. Тяжело раненный, Баев все же подхватил знамя, устремился с ним вперед. Батальон рванулся за своим командиром и с криком "Ура!" овладел сопкой. Баев потерял сознание и был вынесен бойцами на руках с поля боя.
Мужественно перенося ранение, Матвей Степанович даже семье не сообщил об этом. "Зачем волновать" - решил он. Его эвакуировали на лечение в Омский военный госпиталь. Здесь он пролежал несколько месяцев и вернулся в строй.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1939 года капитан Баев Матвей Степанович был награжден орденом Ленина. Награду Баев получил из рук Михаила Ивановича Калинина.
Великая Отечественная война застала Баева на границе с Польшей, во Владимире-Волынском, в должности комиссара. В июне 1942 года в боях за село Мохово под Воронежем фашисты окружили танк командира батальона Баева и предложили экипажу сдаться. Но танкисты предпочли смерть в горящем танке... Наш земляк погиб, как герой.
...Оборонительные бои носили ожесточенный характер. Песчаные сопки, поросшие травой и карликовым редколесьем, неоднократно переходили из рук в руки.
Проявляя массовый героизм, советские и монгольские войска стояли насмерть. Упорно и умело вел бои и взвод бронемашин, которым командовал лейтенант В. П. Денисов. Разное бывало в бою. Но ко второй половине июля танкисты 9-й бронебригады приобрели достаточный опыт ведения боев, так как участвовали в них с первых дней вторжения японских войск. Все повадки противника были хорошо изучены. Менял он тактику - танкисты противопоставляли ему свою. Располагаясь в обороне, они то создавали для японцев огневой мешок, то били во фланг, то применяли залповый Огонь или использовали бронемашины в качестве кочующих орудий, то стремительно контратаковали, нанося противнику ощутимые потери. Танкисты убедились в справедливости замечаний командующего Г. К. Жукова, что сила танков в огне и маневре. Этим и воспользовался лейтенант В. П. Денисов.
Вот что сам В. П. Денисов рассказывал мне об этом боевом эпизоде. "Это было примерно 16-17 июля. После изнурительных ночных действий, подтянув свежие силы, рано утром японцы решили атаковать наши позиции. Без какого-либо предварительного огневого обеспечения они стали накапливаться и продвигаться мелкими группами ближе к нашей обороне. Танкисты-разведчики вовремя обнаружили подозрительную возню противника. Подаю команду: "К бою! Орудия зарядить, без команды огня не открывать!" Оборона молчала. Японцы ползут, все ближе и ближе подбираются к нам, а мы себя не выдаем. Чувствую, что противник начинает нервничать. Мы продолжаем вести наблюдение в готовности немедленно открыть уничтожающий огонь. Японцы торопятся. Они совсем близко. Встают с визгом и криками, с гранатами и бутылками с горючей смесью устремляются на нас. Командую: "Огонь!". Четыре пушки, четыре пулемета обрушили свою огневую мощь на атакующие цепи противника. Вздымилась земля. Японцы залегли, началась паника. Раненых и убитых тут же начали оттаскивать к себе в тыл. Атака захлебнулась. Получаю команду командира роты: "Взводу Денисова контратаковать противника в направлении высоты "Палец", уничтожить его и овладеть сопкой "Круглая". Вместе с поддерживающей пехотой танкисты атаковали противника, ведя огонь с хода. Самураи в панике покатились назад. Но наше пехотное подразделение попало под фланговый огонь противника и замедлило продвижение. Командир получил тяжелое ранение. Японцы это заметили и хотели захватить его в плен. Принимаю решение организовать огневое прикрытие, чтобы вынести раненого из-под огня. С помощью товарищей мне удалось это сделать. Это был лейтенант Валентин Смольков. После боев в 1940 году мы с ним вновь встретились, и Валентин подарил мне на память свою фотографию с надписью: "Другу, спасшему меня от японцев у Халхин-Гола. На память Виталию от Валентина".
Я хорошо знал В. П. Денисова. В танковом училище были в одном отделении, ели за одним столом. Одним приказом нам было присвоено воинское звание "лейтенант" и, как многие другие, были направлены на защиту восточных рубежей нашей Родины. Его отличали твердость характера, быстрота принятия решений, высокое чувство товарищества.
За личное мужество и умелое управление взводом В. П. Денисов был награжден орденом Красного Знамени. В войне с фашистской Германией проявил себя храбрым и способным командиром. Ныне на его груди - три ордена Красного Знамени. Стал полковником. Работал в Генеральном штабе, преподавал в Академии им. М. В. Фрунзе. Теперь в отставке.
Обратимся к эпизоду с Федюнинским. Вот, что написал он сам в статье "Земля друзей"34: "Помню, комкор Г. Жуков прислал мне с адъютантом карту. На ней, по самым последним данным, была нанесена обстановка. Из расположения нашего полка красная стрела глубоко вонзалась в расположение японцев. Рядом написано: "Разгромить и уничтожить".
Для нас этот приказ был предельно ясен".
Чтобы поставить задачу полку по карте, Жукову потребовалось не более тридцати секунд. Он был убежден, что его поймут правильно.
Что же было ясно командиру полка? Во-первых, что полк вышел не туда, куда ему было приказано. Он отклонился от своего направления. На войне так бывает. Во-вторых, танкисты бригады ведут бой без пехоты; надо как можно скорее прийти им на помощь. Третье. Ему самому предстоит выбор способа ведения боя и нахождения таких решений и тактических приемов, которые бы обеспечили выполнение поставленной задачи. Федюнинский внутренне ощутил потребность творчества, инициативы и всестороннего учета всех сторон сложившейся обстановки, без чего полк оказался бы неспособным успешно вести бой.
Во время постановки задач об организации взаимодействия на местности Г. К. Жукова отличала строгость логического мышления, четкость, краткость и исчерпывающая полнота. Так казалось всем командирам соединений и частей, которым приходилось с ним работать.
При постановке задач Жуковым закладывалось зерно успехов, которое надлежало раскрыть, воплотить в результат. Вот над этим неустанно и работали все войска.
Крупное поражение японских войск в районе горы Баян-Цаган и июльские оборонительные бои предотвратили попытки вражеского командования расширить захваченную территорию, очистить от советских и монгольских войск восточный берег Халхин-Гола, захватить плацдарм на западном берегу реки для последующих широкомасштабных наступательных действий. Только недостаток сил и средств не позволили нашему командованию завершить бои полным разгромом японской группировки.
Фронт относительно стабилизировался. Были обеспечены условия для подготовки окончательного удара. Требовались новые решения, над которыми упорно работали штабы частей и соединений всех родов войск и в целом командование армейской группы.
Советские и монголькие войска обрели боевой опыт. Они преобразовались в монолитную силу, способную решать все более и более сложные боевые задачи.
Японские милитаристы почувствовали это. Однако принимали меры по расширению масштабов своей агрессии. 10 августа сформировали 6-ю армию, доведя ее численность до 75 тысяч человек. "В ее состав входили 7-я и 23-я пехотные дивизии, отдельная механизированная бригада (двухполкового состава), отдельная пехотная бригада, а также армейские части и подразделения японской армии, до шести кавалерийских полков армии Маньчжоу-Го, японский пограничный отряд и до трех тяжелых артиллерийских полков. Кроме этих сил, к району боев были переброшены все противотанковые батареи 1-й пехотной дивизии Квантунской армии, часть артиллерии из Люйшуня (Порт-Артур). Сюда же была подтянута и 14-я японская бригада"35.
Позднее стало известно, что на 24 августа японское командование готовило решительное наступление с целью полного разгрома советских и монгольских войск и развития успеха боевых действий.
Августовская наступательная операция и ее итоги
Говоря об августовской операции, трудно назвать день начала ее подготовки. Всем ходом предшествующих июльских оборонительных боев весьма интенсивно готовились условия грядущего разгрома японских войск, вторгшихся на территорию МНР. При обсуждении рукописи "Необъявленная война на Халхин-Голе", мемуаров "Воспоминания и размышления" Г. К. Жуков по этому поводу высказал мне такую мысль:
- Чтобы противника бить, надо хорошо его знать и держать его группировку и характер предпринимаемых действий в неослабном поле зрения. Надо иметь чем бить. Остальное зависит от искусства вождения войск и их обученности. Июльские бои позволили нам определить силу и мощь японской армии, обученность и стойкость японского солдата, способность командования и штабов управлять в самых критических ситуациях, уровень тактики и оперативного искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28