В реальной действительности нет точечных объектов, абсолютно твердых тел, идеального коммунизма. Но поскольку научные идеализации продуктивно используются, возникает «проклятые» сложные вопросы. Трудноразрешимым вопросом оказалось понимание существа идеализированного воспроизведения изучаемого явления. В идеализации есть доля огрубления действительности, хотя идеализирование в науке способствует выработке точного теоретического знания. Идеализация – это мысленное конструирование понятий об объектах, не существующих и не осуществимых в действительности, но таких, для которых имеются прообразы в реальном мире. Признаком научной идеализации, отличающим ее от бесплодной фантазии, является то, что порожденные в ней идеализированные объекты в определенных условиях находят истолкование в терминах неидеологизированных (реальных объектов.) Проблема идеализации в науке стоит со времен Джона Локка, который любил абстрагирование. В. В. Кудрявцев поясняет: «Если абстрактный объект обладает по крайней мере теми свойствами, что отражены в понятии о нем, то идеализированный – только этими свойствами». В. А. Канке считает, что «научная идеализация есть форма выделения общего, причем, что также существенно, в некотором интервале абстракций… Идеализация не огрубляет и даже не “отмывает“ действительность, а позволяет выделить ее… общие стороны»[31].
Как критерий научности В. В. Ильин рассматривает следующую совокупность условий: в современной науке «подлинно точным, строгим считается результат, полученный на основе конструктивной процедуры, математического эксперимента, натурального эксперимента, упорядочения научной информации»[32]. Отмечается, что главная задача науки – получение объективного общественно-полезного знания. Познавательная плоскость науки – мыслительный труд на основе поисковой, опытной, технической и аналитической деятельности. Научная деятельность характеризуется следующими признаками:
1) универсальностью – она протекает как общекультурная кооперация современников и предшественников;
2) уникальностью – инновационные процедуры расширяющего синтеза неповторимы, исключительны, невоспроизводимы. Мысль рождается не из мысли, а из мотивированной сферы. Творчество, воображение не имеют правил, они содержат лишь намеки истории;
3) нестоимостной производительностью – творческим действиям не удается приписать стоимостных эквивалентов;
4) персонифицированностью – свободное духовное производство всегда личностно; созидающие приемы индивидуальны; «коллективная личность» в науке возникает в весьма рутинных контекстах обоснования и удостоверения;
5) дисциплинированностью – гражданский этос регулирует науку как социальный институт, гносеологический этос регулирует науку как исследование;
6) демократизмом – защита критики и свободы мысли;
7) коммунальностью – творчество есть сотворчество, знание кристаллизируется в разнообразных контекстах общения, смыслополагания (партнерство, диалог, дискуссия), ориентированных на достойное равноценное и равноправное сознание. Такую сферу, как «республика ученых», составляет всяческие «невидимые» коллеги», салоны, ложи, ассоциации, лаборатории, кафедры, редакции, прочие регулирующие регламент непринужденного взаимообмена знаниями малые и большие формы[33].
Специфика научно-технических дисциплин находится пока в стадии выяснения. Они обладают сравнительной самостоятельностью по отношению к естествознанию, хотя иногда их и отождествляют. Технические науки не являются продолжением естествознания. Методы естествознания и технических наук существенно отличаются. Технические науки дают картину действий человека, построения технических артефактов и обеспечивают эффективное применение этих артефактов в соответствии с предпочтениями человека. Естествознание отвечает на вопрос о том, какова природа. Технические науки исследуют вопрос о том, что может изготовить человек из природного материала ради облегчения своей участи. В естествознании техническая рациональность является целенаправленностью, для которой характерна прагматическая упорядоченность.
Немецкий философ техники Гюнтер Рополь в поисках ответа на вопрос, является ли техника философской проблемой, обратился к творческому наследию своего соотечественника Иммануила Канта. Как известно, Кант в своем введении к «Логике» утверждал, что полем философии являются четыре вопроса, на которые она должна дать ответ:
1) что я могу знать?
2) что я должен делать?
3) на что я могу надеяться?
4) что такое человек?
Современная философия, пишет Рополь, оправдывает свое название лишь в том случае, если и когда она включает в сферу своих рефлексий также и технику. А проблемы техники весьма плодотворно можно рассмотреть, отвечая на вопросы Канта. Итак…
Что я могу знать? Этот вопрос обращен к проблеме истины, к знанию, которое как отражение мира является результатом созерцательного восприятия: «понимать – значит изготовить» (это было сказано еще при Декарте). Проблема, как видно, упирается в знание! Прагматическая упорядоченность выступает как пошаговое конструирование, приближающее к достижению цели, которой может быть как теория изготовления технического артефакта, так и теория обеспечения его эффективного, оптимального функционирования. Естествознание строится по законам корреспондентской истинности, технические науки – по законам эффективности и полезности. В технических науках, а не в естествознании доминирует прагматический метод. К сожалению, это обстоятельство довольно часто недопонимается.
Что я должен делать? Ответ на этот вопрос связан с возможностью морального обоснования, с легитимизацией. Техника, как известно, может стать и источником зла, не только добра. Речь идет о морали, об ответственности человека перед человечеством. В технике немало возможностей, которые должны быть преданы забвению. Игнорирование специфики технических наук не проходит бесследно, инженеров и техников превращают в физиков, техническая нива оскудеет. В технических науках никогда не ограничиваются описанием того или иного технического артефакта или технологических цепей, здесь неизменно доминирует интерес к полезности, эффективности, надежности, безопасности, целесообразности продолжения эксплуатации технических устройств.
На что я могу надеяться? Было время, когда надеялись на Бога. Но в наше время этого недостаточно. Не надо перекладывать свою ответственность на божественное провидение, пока слабо контролируемое развитие техники продолжает загрязнять землю, воздух и воду, всю нашу планету, расширяя озоновую дыру, вызывая потепление климата со всеми вытекающими из этого печальными последствиями. Успехи техники захватывают воображение! Они же угрожают суверенитету человека. Надежды человека, как оказывается, можно оправдать с помощью техники, но можно и провалить с помощью той же техники.
Что такое человек? Ответ на этот вопрос связан с тремя предыдущими. Он нацелен на самопонимание человека, т.е. на его самосознание, в котором имплицитно присутствует феномен ответственности. В этом самосознании и самопонимании весьма тонкий слой принадлежит техническому самосознанию. В равной степени это относится к морали, самосознании целых коллективов, наций, народов. Поле моральных факторов имеет тенденцию расширяться. Как видно, философия техники не отчуждена от ее антропологических аспектов.
13.2. Социально-философские особенности теоретических исследований в научно-технических дисциплинах
Система «наука – техника» включает всю совокупность фундаментальных научных дисциплин, знаний о непосредственных приложениях их результатов, совокупность технических наук, наконец, непосредственно саму технику. К техническим дисциплинам изначально относятся, например, электротехника, математика, теория механизмов и машин и т.д. Технический аспект просматривается и в тех науках, которые раньше не имели технического приложения, в частности в биологических науках: в трудах по генной инженерии, по переустройству клетки живого организма и ряде других исследований, в разработке биотехнологии. Резко выросло техническое оснащение геологических наук. Если в прошлом они были направлены главным образом на изучение земной поверхности, а их практическое применение сводилось к поиску полезных ископаемых, то сегодня комплекс геологических наук тесно связан с проблемами изменения природы под влиянием человеческой деятельности. Такие ответвления геологии, как геохимия, геофизика и др., непосредственно используются в активном преобразовании природы и в выработке путей преодоления негативных последствий воздействия человека на природу.
Х. Ортега-и-Гассет справедливо отмечал наличие связи техники с творческой преобразующей природой человека: «Технические действия вовсе не предполагают целью непосредственное удовлетворение потребностей, которые природа или обстоятельства заставляют испытывать человека. Наоборот, цель технических действий – преобразование обстоятельств, ведущих по возможности к значительному сокращению роли случая, уничтожению потребностей и усилий, с которыми связано их удовлетворение»[34]. Человек с помощью техники приспосабливает к себе природу.
Наука в своей глубинной сущности является средством овладения миром. Она стремится к истине. А истина, как писал Аристотель, есть «соответствие наших знаний о вещах самим вещам». Познание истины не самоцель! Оно становится ступенью к созданию технических устройств. Чтобы стать властителем природы, надо ее знать. Природу побеждают, подчиняясь ей.
Необходимо заметить, что отрезок времени между моментом совершения теоретического открытия и создания на его основе новых технических устройств имеет устойчивую тенденцию к сокращению. Так, например, английский физик, исследователь атома Эрнест Резерфорд (1871–1937) считал, что его исследования носят чисто познавательный характер и практических результатов от них не следует ожидать. В 1933 г. он говорил: «Всякий, кто ожидает получить энергию от превращения атомов, говорит вздор». Но уже через десяток лет получение атомной энергии был переведено в практическую плоскость! Открыватель, как видно, может и не знать о последствиях своего открытия. Сокращение сроков от изобретения до его воплощения актуализирует проблему социальной ответственности ученого.
В теоретических исследования по философии техники заметен интерес к выявлению различий между наукой и техникой. Замечено, что не все отрасли техники близки к науке, хотя существование взаимосвязи очевидно. В частности, ведется полемика по определению философского и научного статуса биологии как модели техники.
Не прекращаются дискуссии и о социальной ответственности науки. В этом плане актуальным остается принципиальный подход к социальным проблемам, продемонстрированный Альбертом Эйнштейном. В 1930-е гг. он писал своему другу физику Максу фон Лауэ: «Я не разделяю твоей точки зрения, что человек науки в политических, т.е. человеческих, делах в широком смысле должен хранить молчание. Как раз в условиях Германии ты видишь, куда ведет такое самоограничение. Не содержится ли в этом недостаток чувства ответственности? Где были бы мы сейчас, если бы таким образом мыслили и поступали такие люди, как Джордано Бруно, Спиноза, Вольтер, Гумбольдт?» Развитие науки не раз порождало и еще будет порождать этические проблемы ответственности. Возросшая до беспредельности технологическая мощь человека может привести к такому риску, что потребуются новые этические взгляды на проблему взаимодействия человека и природы. Например, немецкий философ техники Ханс Ленк, рассматривая подобное развитие ситуации, предлагает перейти к концепции превентивной ответственности с ориентацией на самоответственность как способность контролировать ситуацию.
13.3. Развитие системных и кибернетических представлений о технике
Как известно, система – это целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях (см. разд. 3.2). Английский философ и социолог, один из родоначальников позитивизма Герберт Спенсер (1820–1903) использовал функциональные аналогии между процессами организма и общества. Считая, что «общество есть организм», он исходил из органической взаимосвязи частей и относительной самостоятельности целого и частей как в организме, так и в обществе. В результате последовательно проводимой им аналогии он приходит к заключению, что прогресс в структурной дифференциации сопровождается в обоих случаях прогрессивной дифференциацией функций. Идеи Спенсера получили развитие в структурализме (А. Р. Рэдклифф-Браун, К. Леви-Стросс, М. Фуко, Ж. Лакан и др.) и в функционализме (Э. Дюркгейм, Б. К. Малиновский, Р. Мертон).
Если структурализм анализирует структуру как инвариантную характеристику отношений с системой (функциональность элементов выступает лишь в качестве исходной предпосылки), то функциональность базируется на рассмотрении части структуры, исходя из ее функциональной значимости. Появление общей теории систем (термин был введен Л. фон Берталанфи в 1933 г.) ведет к созданию методологических предпосылок для формирования новой системы понятий («система», «целое», «целостность», «элемент», «структура», «функция», «функционирование», «целенаправленное поведение», «цель системы», «обратная связь», «интегральный эффект», «равновесие», «адаптивность»), для которой основным различением является уже не «часть – целое», а «система – окружающий мир». Принятие нового различения в теории систем ведет к тому, что основными становятся проблемы открытых систем, в частности их внешнего дифференцирования и сохранения границ. В рамках общей теории систем возникает новая область науки – кибернетика, призванная изучать поведение открытых систем с обратной связью. Основные принципы общей теории систем и кибернетические идеи наибольшее выражение нашли в структуре функционализма американского социолога Толкотта Парсонса (1902–1979).
Согласно Парсонсу, система – это универсальный способ организации социальной жизни. Любая социальная система имеет наличное физическое основание, в роли которого выступают индивиды. Они выполняют определенные функции, в процессе взаимодействия организуются и соединяются, чтобы образовать коллективы, а эти последние, в свою очередь, управляются в соответствии со все более высокими порядками обобщенных и институциализированных норм. На вершине системы находится общество как единая система, организованная в виде целостного политического коллектива и институализирующаяся на основе единой или более менее интегрированной системы ценностей. Включив в систему стандартизованные нормы и ценности, а также деятельность индивидов в виде предписанных ролей, исследователь получает возможность рассматривать индивидуальную деятельность как детерминируемую характеристиками системы. Структуры предстают продуктом социальных взаимодействий и реализуются в деятельности индивидов как исполнителей ролей.
В структурном функционализме подчеркивается интеграция индивидов в социальную систему и подчинение их функциональной целостности с целью поддержания ее равновесного и устойчивого самосохранения. Поэтому анализ социальной системы связывается прежде всего с выявлением основных функциональных требований, придающих совокупности элементов свойство целостности. Парсонс исходил из четырех функциональных условий: адаптации, целеориентации, интеграции, поддержания образца. Соблюдение этих условий является гарантией устойчивости системы.
С развитием кибернетики второго порядка в качестве основополагающего признака системы был выдвинут аутопойесис, т.е. способность системы воспроизводить самое себя. Аутопойесис подчеркивает автономность живых систем в их взаимоотношениях со средой. Такие системы характеризуются способностью к постоянному самообновлению. Поскольку они выполняют только функции, затребованные структурой самой системы, их обычно называют самореферентными. Ведущим различием для аутопойетических самореферентных систем является различие тождественности. В частности, немецкий социолог и философ Никлас Луман (1927–1998), основываясь на биологической теории самореференции У. Матурана и Ф. Варела и математической теории информации, развил теорию самореферентных систем. Согласно Луману, социальные системы в отличие от физико-химических и биологических систем конструированы на основе смысла. А этот последний понимается как процессирование различий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Как критерий научности В. В. Ильин рассматривает следующую совокупность условий: в современной науке «подлинно точным, строгим считается результат, полученный на основе конструктивной процедуры, математического эксперимента, натурального эксперимента, упорядочения научной информации»[32]. Отмечается, что главная задача науки – получение объективного общественно-полезного знания. Познавательная плоскость науки – мыслительный труд на основе поисковой, опытной, технической и аналитической деятельности. Научная деятельность характеризуется следующими признаками:
1) универсальностью – она протекает как общекультурная кооперация современников и предшественников;
2) уникальностью – инновационные процедуры расширяющего синтеза неповторимы, исключительны, невоспроизводимы. Мысль рождается не из мысли, а из мотивированной сферы. Творчество, воображение не имеют правил, они содержат лишь намеки истории;
3) нестоимостной производительностью – творческим действиям не удается приписать стоимостных эквивалентов;
4) персонифицированностью – свободное духовное производство всегда личностно; созидающие приемы индивидуальны; «коллективная личность» в науке возникает в весьма рутинных контекстах обоснования и удостоверения;
5) дисциплинированностью – гражданский этос регулирует науку как социальный институт, гносеологический этос регулирует науку как исследование;
6) демократизмом – защита критики и свободы мысли;
7) коммунальностью – творчество есть сотворчество, знание кристаллизируется в разнообразных контекстах общения, смыслополагания (партнерство, диалог, дискуссия), ориентированных на достойное равноценное и равноправное сознание. Такую сферу, как «республика ученых», составляет всяческие «невидимые» коллеги», салоны, ложи, ассоциации, лаборатории, кафедры, редакции, прочие регулирующие регламент непринужденного взаимообмена знаниями малые и большие формы[33].
Специфика научно-технических дисциплин находится пока в стадии выяснения. Они обладают сравнительной самостоятельностью по отношению к естествознанию, хотя иногда их и отождествляют. Технические науки не являются продолжением естествознания. Методы естествознания и технических наук существенно отличаются. Технические науки дают картину действий человека, построения технических артефактов и обеспечивают эффективное применение этих артефактов в соответствии с предпочтениями человека. Естествознание отвечает на вопрос о том, какова природа. Технические науки исследуют вопрос о том, что может изготовить человек из природного материала ради облегчения своей участи. В естествознании техническая рациональность является целенаправленностью, для которой характерна прагматическая упорядоченность.
Немецкий философ техники Гюнтер Рополь в поисках ответа на вопрос, является ли техника философской проблемой, обратился к творческому наследию своего соотечественника Иммануила Канта. Как известно, Кант в своем введении к «Логике» утверждал, что полем философии являются четыре вопроса, на которые она должна дать ответ:
1) что я могу знать?
2) что я должен делать?
3) на что я могу надеяться?
4) что такое человек?
Современная философия, пишет Рополь, оправдывает свое название лишь в том случае, если и когда она включает в сферу своих рефлексий также и технику. А проблемы техники весьма плодотворно можно рассмотреть, отвечая на вопросы Канта. Итак…
Что я могу знать? Этот вопрос обращен к проблеме истины, к знанию, которое как отражение мира является результатом созерцательного восприятия: «понимать – значит изготовить» (это было сказано еще при Декарте). Проблема, как видно, упирается в знание! Прагматическая упорядоченность выступает как пошаговое конструирование, приближающее к достижению цели, которой может быть как теория изготовления технического артефакта, так и теория обеспечения его эффективного, оптимального функционирования. Естествознание строится по законам корреспондентской истинности, технические науки – по законам эффективности и полезности. В технических науках, а не в естествознании доминирует прагматический метод. К сожалению, это обстоятельство довольно часто недопонимается.
Что я должен делать? Ответ на этот вопрос связан с возможностью морального обоснования, с легитимизацией. Техника, как известно, может стать и источником зла, не только добра. Речь идет о морали, об ответственности человека перед человечеством. В технике немало возможностей, которые должны быть преданы забвению. Игнорирование специфики технических наук не проходит бесследно, инженеров и техников превращают в физиков, техническая нива оскудеет. В технических науках никогда не ограничиваются описанием того или иного технического артефакта или технологических цепей, здесь неизменно доминирует интерес к полезности, эффективности, надежности, безопасности, целесообразности продолжения эксплуатации технических устройств.
На что я могу надеяться? Было время, когда надеялись на Бога. Но в наше время этого недостаточно. Не надо перекладывать свою ответственность на божественное провидение, пока слабо контролируемое развитие техники продолжает загрязнять землю, воздух и воду, всю нашу планету, расширяя озоновую дыру, вызывая потепление климата со всеми вытекающими из этого печальными последствиями. Успехи техники захватывают воображение! Они же угрожают суверенитету человека. Надежды человека, как оказывается, можно оправдать с помощью техники, но можно и провалить с помощью той же техники.
Что такое человек? Ответ на этот вопрос связан с тремя предыдущими. Он нацелен на самопонимание человека, т.е. на его самосознание, в котором имплицитно присутствует феномен ответственности. В этом самосознании и самопонимании весьма тонкий слой принадлежит техническому самосознанию. В равной степени это относится к морали, самосознании целых коллективов, наций, народов. Поле моральных факторов имеет тенденцию расширяться. Как видно, философия техники не отчуждена от ее антропологических аспектов.
13.2. Социально-философские особенности теоретических исследований в научно-технических дисциплинах
Система «наука – техника» включает всю совокупность фундаментальных научных дисциплин, знаний о непосредственных приложениях их результатов, совокупность технических наук, наконец, непосредственно саму технику. К техническим дисциплинам изначально относятся, например, электротехника, математика, теория механизмов и машин и т.д. Технический аспект просматривается и в тех науках, которые раньше не имели технического приложения, в частности в биологических науках: в трудах по генной инженерии, по переустройству клетки живого организма и ряде других исследований, в разработке биотехнологии. Резко выросло техническое оснащение геологических наук. Если в прошлом они были направлены главным образом на изучение земной поверхности, а их практическое применение сводилось к поиску полезных ископаемых, то сегодня комплекс геологических наук тесно связан с проблемами изменения природы под влиянием человеческой деятельности. Такие ответвления геологии, как геохимия, геофизика и др., непосредственно используются в активном преобразовании природы и в выработке путей преодоления негативных последствий воздействия человека на природу.
Х. Ортега-и-Гассет справедливо отмечал наличие связи техники с творческой преобразующей природой человека: «Технические действия вовсе не предполагают целью непосредственное удовлетворение потребностей, которые природа или обстоятельства заставляют испытывать человека. Наоборот, цель технических действий – преобразование обстоятельств, ведущих по возможности к значительному сокращению роли случая, уничтожению потребностей и усилий, с которыми связано их удовлетворение»[34]. Человек с помощью техники приспосабливает к себе природу.
Наука в своей глубинной сущности является средством овладения миром. Она стремится к истине. А истина, как писал Аристотель, есть «соответствие наших знаний о вещах самим вещам». Познание истины не самоцель! Оно становится ступенью к созданию технических устройств. Чтобы стать властителем природы, надо ее знать. Природу побеждают, подчиняясь ей.
Необходимо заметить, что отрезок времени между моментом совершения теоретического открытия и создания на его основе новых технических устройств имеет устойчивую тенденцию к сокращению. Так, например, английский физик, исследователь атома Эрнест Резерфорд (1871–1937) считал, что его исследования носят чисто познавательный характер и практических результатов от них не следует ожидать. В 1933 г. он говорил: «Всякий, кто ожидает получить энергию от превращения атомов, говорит вздор». Но уже через десяток лет получение атомной энергии был переведено в практическую плоскость! Открыватель, как видно, может и не знать о последствиях своего открытия. Сокращение сроков от изобретения до его воплощения актуализирует проблему социальной ответственности ученого.
В теоретических исследования по философии техники заметен интерес к выявлению различий между наукой и техникой. Замечено, что не все отрасли техники близки к науке, хотя существование взаимосвязи очевидно. В частности, ведется полемика по определению философского и научного статуса биологии как модели техники.
Не прекращаются дискуссии и о социальной ответственности науки. В этом плане актуальным остается принципиальный подход к социальным проблемам, продемонстрированный Альбертом Эйнштейном. В 1930-е гг. он писал своему другу физику Максу фон Лауэ: «Я не разделяю твоей точки зрения, что человек науки в политических, т.е. человеческих, делах в широком смысле должен хранить молчание. Как раз в условиях Германии ты видишь, куда ведет такое самоограничение. Не содержится ли в этом недостаток чувства ответственности? Где были бы мы сейчас, если бы таким образом мыслили и поступали такие люди, как Джордано Бруно, Спиноза, Вольтер, Гумбольдт?» Развитие науки не раз порождало и еще будет порождать этические проблемы ответственности. Возросшая до беспредельности технологическая мощь человека может привести к такому риску, что потребуются новые этические взгляды на проблему взаимодействия человека и природы. Например, немецкий философ техники Ханс Ленк, рассматривая подобное развитие ситуации, предлагает перейти к концепции превентивной ответственности с ориентацией на самоответственность как способность контролировать ситуацию.
13.3. Развитие системных и кибернетических представлений о технике
Как известно, система – это целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях (см. разд. 3.2). Английский философ и социолог, один из родоначальников позитивизма Герберт Спенсер (1820–1903) использовал функциональные аналогии между процессами организма и общества. Считая, что «общество есть организм», он исходил из органической взаимосвязи частей и относительной самостоятельности целого и частей как в организме, так и в обществе. В результате последовательно проводимой им аналогии он приходит к заключению, что прогресс в структурной дифференциации сопровождается в обоих случаях прогрессивной дифференциацией функций. Идеи Спенсера получили развитие в структурализме (А. Р. Рэдклифф-Браун, К. Леви-Стросс, М. Фуко, Ж. Лакан и др.) и в функционализме (Э. Дюркгейм, Б. К. Малиновский, Р. Мертон).
Если структурализм анализирует структуру как инвариантную характеристику отношений с системой (функциональность элементов выступает лишь в качестве исходной предпосылки), то функциональность базируется на рассмотрении части структуры, исходя из ее функциональной значимости. Появление общей теории систем (термин был введен Л. фон Берталанфи в 1933 г.) ведет к созданию методологических предпосылок для формирования новой системы понятий («система», «целое», «целостность», «элемент», «структура», «функция», «функционирование», «целенаправленное поведение», «цель системы», «обратная связь», «интегральный эффект», «равновесие», «адаптивность»), для которой основным различением является уже не «часть – целое», а «система – окружающий мир». Принятие нового различения в теории систем ведет к тому, что основными становятся проблемы открытых систем, в частности их внешнего дифференцирования и сохранения границ. В рамках общей теории систем возникает новая область науки – кибернетика, призванная изучать поведение открытых систем с обратной связью. Основные принципы общей теории систем и кибернетические идеи наибольшее выражение нашли в структуре функционализма американского социолога Толкотта Парсонса (1902–1979).
Согласно Парсонсу, система – это универсальный способ организации социальной жизни. Любая социальная система имеет наличное физическое основание, в роли которого выступают индивиды. Они выполняют определенные функции, в процессе взаимодействия организуются и соединяются, чтобы образовать коллективы, а эти последние, в свою очередь, управляются в соответствии со все более высокими порядками обобщенных и институциализированных норм. На вершине системы находится общество как единая система, организованная в виде целостного политического коллектива и институализирующаяся на основе единой или более менее интегрированной системы ценностей. Включив в систему стандартизованные нормы и ценности, а также деятельность индивидов в виде предписанных ролей, исследователь получает возможность рассматривать индивидуальную деятельность как детерминируемую характеристиками системы. Структуры предстают продуктом социальных взаимодействий и реализуются в деятельности индивидов как исполнителей ролей.
В структурном функционализме подчеркивается интеграция индивидов в социальную систему и подчинение их функциональной целостности с целью поддержания ее равновесного и устойчивого самосохранения. Поэтому анализ социальной системы связывается прежде всего с выявлением основных функциональных требований, придающих совокупности элементов свойство целостности. Парсонс исходил из четырех функциональных условий: адаптации, целеориентации, интеграции, поддержания образца. Соблюдение этих условий является гарантией устойчивости системы.
С развитием кибернетики второго порядка в качестве основополагающего признака системы был выдвинут аутопойесис, т.е. способность системы воспроизводить самое себя. Аутопойесис подчеркивает автономность живых систем в их взаимоотношениях со средой. Такие системы характеризуются способностью к постоянному самообновлению. Поскольку они выполняют только функции, затребованные структурой самой системы, их обычно называют самореферентными. Ведущим различием для аутопойетических самореферентных систем является различие тождественности. В частности, немецкий социолог и философ Никлас Луман (1927–1998), основываясь на биологической теории самореференции У. Матурана и Ф. Варела и математической теории информации, развил теорию самореферентных систем. Согласно Луману, социальные системы в отличие от физико-химических и биологических систем конструированы на основе смысла. А этот последний понимается как процессирование различий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27