– А вы красивый, мужчина. У вас, наверное, была очень красивая мать.
Кукушкин промолчал. Он вдруг почувствовал, что присутствие нежданного гостя становится приятным ему. Васе даже показалось, что перед ним родной и близкий человек.
– Так как, Василий Васильевич, насчет вашей доброй воли? – напомнил неизвестный.
– Что?… Конечно, конечно, – встряхнув головой, ответил хозяин квартиры и поднялся с кресла. – Живите у меня сколько вам угодно.
– Василий Васильевич, но у меня за душой – ни миллиона, – шутя предупредил обрадованный гость.
– Ничего, ваше несчастье мой желудок как-нибудь переварит, – сострил Вася в ответ. – С деньгами даже дурак умный. К вашему «ни миллиона» я кое-что добавлю. Но все же как мне вас называть?
– Просто отцом, если вам так удобно…
Кукушкину стало удивительно хорошо, и он, улыбаясь, сказал:
– А вы знаете, я согласен, пусть будет хоть какой-нибудь отец, чем никакого. Если вы мне и мать найдете, я не стану возражать.
Глава 9
На следующий день Кукушкин решил навестить своих бывших сотрудниц и кое-кому отомстить. Причем месть его была весьма оригинальной.
Валентине Михайловне Вася отомстил золотым браслетом за фельетон, который, как он потом понял, был написан не без ее участия. Она покраснела, как невинная деревенская девушка, и даже забыла, что в таких случаях говорят.
– А я чо, я ничо, – пролепетала она.
Галочке Кукушкин подарил французские трусики на «молнии».
– Ой, Вась Васевич, какая прелесть! – растаяла она у него на глазах. – А откуда вы знаете мой размер?
– Галочка, ваша попочка даже снилась мне ночами, так что ничего удивительного…
Другим сотрудницам, которые перед ним ничем не провинились, он вручил дешевые безделушки. Зато Генриетте Степановне Вася преподнес особый подарок – чек на пять тысяч рублей и свои заметки на тему: «Как строить отношения между супругами в условиях полного хозрасчета».
Директора Дворца бракосочетания сначала бросило в холодный пот, когда она увидела на пороге своего кабинета Кукушкина. Но когда она прочитала на чеке сумму, ей показалось, что у нее появилась умопомрачительная температура.
Все ее мысли Васе были вполне понятны. К тому же он вспомнил ее недавние слова о том, что женщинам нужно прощать, и великодушно сказал:
– Уважаемая, мне так скучно без вас. Вы были ко мне так добры, мне было с вами так интересно…
– Василий Васильевич, а я к вам приходила и прождала напрасно почти до вечера. Я х-хотела перед вами извиниться и, не поверите, признаться в любви. Я понимаю, что вам это до лампочки… – тихо заговорила она, опустив голову. – Понимаю, что рассчитывать на взаимность глупо, но, не взыщите, так уж устроена женщина…
Так Кукушкин отомстил за перенесенные обиды. Он чувствовал себя победителем. С женщинами только так и надо. Их только посади на колени, а на голову они сами…
Но на такие незначительные эпизоды Кукушкин мало обращал внимание. Он прекрасно знал, что впереди его ждут события намного масштабнее. Ему хотелось, чтобы они побыстрее пришли в его жизнь, потрясли и перевернули все вокруг, потому что жить становилось скучно.
Немаловажным событием стало его личное знакомство с Маршалом. Роберт Михайлович воспользовался приглашением Хитроумова и посмотрел выступление, о котором слышал раньше много лестных отзывов. Никак в этот вечер. После представления он нашел Кукушкина в гримерной и предложил отвезти его домой на своей «Волге» с персональным водителем. Наступил момент, когда возникла необходимость наладить прямой контакт.
– О, раньше слуги народа жили за Волгой, а сейчас ездят в «Волгах», – иронично сказал Вася, садясь в машину. – Диалектика.
– Как народный избранник, я люблю только то, что не чуждо моему народу, – самодовольно ответил Маршал и решил сесть рядом с ним. – Достоинство начальника не в том, что он делает, а в том, что не делает. Знаете пословицу: «Глупым – счастье от безделья, умным – горе от ума»? Так вот, глупых понять можно, потому что они знают, чего хотят. А чего хотят умные?…
Водитель гнал машину, не обращая внимания на дорожные знаки и светофоры.
– И чего, по-вашему, хотят эти самые умные? – спросил Вася.
– Каждодневной революции. Сегодня, видите ли, их не устраивает то, что было вчера. А завтра их не устроит то, что есть сегодня. Покой, видите ли; им только снится. Зато этот его величество покой нужен глупцам! Еще как нужен! И чихали они на всякие революции. Ведь даже самая маленькая, бескровная революция без мордобития не обходится. А зачем драться, Василий Васильевич, когда можно все разделить по возможностям? По потребностям, конечно, не получится – на всех не хватит поровну. Зато условно мы все равны! – Маршал захохотал и положил руку на плечо Кукушкину: – Вот и мы с вами равны… перед законом. Правда, у каждого из нас свои законные возможности. Думаю, вы в этом уже убедились сами. Кстати, вы собираетесь меня приглашать на новоселье?
– Роберт Михайлович, все в вашей власти…
– Нет, извините, моя власть на вашу гостеприимность не распространяется.
– В таком случае поехали хоть сейчас, – Вася понял из мыслей Маршала, что им предстоит деловая беседа.
Позже он убедился, что водитель держал в голове его новый адрес. Оказывается, Маршал все запланировал: «Ну что ж, Хитроумов тоже когда-то был уверен, что сможет приручить меня», – мысленно засмеялся Вася.
В гостиной Кукушкина их ждал шикарно накрытый стол. Ужин приготовил Васин «отец». Они застали его в очень странной позе на диване. В одних трусах, невероятно скрюченный, он сидел на руках и был неподвижен, как статуя.
– Что это у вас за лягушка? – удивленно спросил Маршал и дотронулся до него, а когда понял, что это живой человек, испуганно отскочил. – Тьфу ты черт!
– Добрый вечер, земляне, – сказал «отец», не шелохнувшись. – Я вам приготовил ужин. Ешьте себе на здоровье.
Роберт Михайлович потряс головой и, ничего не понимая, спросил снова:
– Кто это?
– Мой отец, – ответил спокойно Кукушкин и открыл бар со спиртными напитками. – Что будем пить?
Маршал пригладил ладонью свои густые седые волосы, вытер узковатый вспотевший лоб и плюхнулся в кресло.
– Давайте водочки, – вздохнул он, с неприязнью поглядывая на «отца». – Он что у вас, из психиатрички сбежал?
– Не обращайте внимания, Роберт Михайлович, мой отец не из нашего мира, – успокоил его хозяин квартиры и поставил на стол хрустальный графинчик с водкой.
Они опрокинули по две рюмашки, закусили и вышли на балкон перекурить. Разговор Маршал начал осторожно:
– Василий Васильевич, вы нужны не только народу, но и его власти.
– Чтобы укрепить власть власти над народом? – спросил Вася.
– А я сам вышел из низов…
– Естественно, ведь буржуазии у нас сейчас нет.
– Но власть у нас действительно народная, – повысил Маршал голос, давая понять, что он не любит, когда его перебивают: – Другое дело, что наш народ любит преувеличивать. Если из какой-то мухи можно сделать слона, то сколько, представьте себе, можно сделать слонов из человека. Вот как вы думаете, Василий Васильевич, что такое правда?
– Правда она и есть правда, и ее ни с чем не перепутаешь, – ответил Кукушкин, подчеркнуто помахав сигаретой, которой угостил его гость.
– Правда, дорогой, это то, о чем не говорят вслух. Только у дураков нет своей правды, поэтому им нужна общая правда. Зато у каждого мыслящего человека есть своя правда, которую он и отстаивает всю жизнь.
– А почему, я не понял, о правде не говорят вслух?
– А зачем мне слышать о вашей правде, которая мне не нужна и которая мне известна? – быстро последовал ответ.
– А мне кажется, Роберт Михайлович, что правда – это гораздо проще и яснее. Вот, к примеру, мне понравилась сигарета, которой вы меня угостили – это и есть правда. Как вы считаете, я имею право на свое мнение перед властью?
– Конечно, но, уверен, что вы не всегда воспользуетесь этим правом.
– Почему?
– А если б моя сигарета была отвратительной, вы бы мне сказали об этом вслух? – с улыбкой спросил Маршал.
– Нет, Роберт Михайлович, правда – это то, что вы никогда не курили и не курите отвратительные сигареты. Разве я не прав?
– Тут вы правы, – ответ Маршалу понравился, и они вместе дружно рассмеялись.
Услышав о Кукушкине, Роберт Михайлович решил, что это именно тот человек, который может его спасти от возмездия за все его грехи. Он прекрасно понимал, что, в случае его разоблачения, нести кару придется самому. И никто не станет мараться, чтобы его защитить. Поэтому необходимо всех держать на контроле…
– Василий Васильевич, я буду с вами короток и откровенен, – сказал Маршал, выбросив окурок вниз на клумбу. – Вы довольны своей квартирой?
– Само собой, – с благодарностью ответил Кукушкин.
– Квартира и мебель – это мой вам подарок. Если хотите, завтра получите «Волгу». Последнюю модель. Мне от вас нужны будут только некоторые дружеские услуги. Я повторяю, всего лишь дружеские.
«Значит, Хитроумов меня обманул, – подумал Вася и покачал головой. – Ну что ж, главное – что мне это известно. Ай да Всеволод Львович, как он красиво меня обвел вокруг пальца! Преподносить такие подарки за чужой счет – неслыханная наглость, и по джентльменским законам за что надо отвечать…»
Кукушкин уже знал, в чем будут заключаться будущие «дружеские услуги» Маршалу, поэтому, не задавая никаких вопросов, ответил:
– Я согласен.
– Но вы хоть знаете?…
– Да, знаю, – твердо повторил он, – вы мне сами только что об этом подумали.
Роберт Михайлович сегодня впервые поверил в чудеса. А ведь раньше он был уверен, что на чудеса способны только люди с реальной властью.
Глава 10
Семья Маршала готовилась к свадьбе, которая должна была состояться через две недели. Роберт Михайлович для своей единственной дочери ничего не жалел. Свадьбу спланировал провести в течение трех дней. На первый день, пятницу, была намечена регистрация брака в Центральном Дворце бракосочетания и пир в лучшем зале ресторана. В субботу это событие решено было отметить дома в кругу близких и приближенных. А в воскресенье планировался вылет в Крым заказным спецрейсом.
На все это торжество Маршал выделил двадцать пять тысяч, рассчитывая, что расходы вполне окупятся свадебными подарками. Но, готовясь к свадьбе, он не забывал и о своей главной затее, которую назвал «защитный вариант». Ему доподлинно было известно, что многие люди, которые его окружали и от которых зависела его дальнейшая судьба, были с подмоченной репутацией. И теперь с помощью Кукушкина Роберт Михайлович собирал на каждого компрометирующие материалы.
Два первых досье он завел на начальника внутренних дел Захарчука и прокурора города Властолюбченко. Можно сказать, что они были друзьями. Часто встречались в выходные дни, бывали друг у друга дома. Но дружба эта основывалась на довольно практичных принципах: «Хорошо только то, что хорошо кончается» и «Дружба дружбой, а табачок врозь».
Вот в ком абсолютно был уверен Роберт Михайлович, так это в Рушмане Семене Миновиче, которого он вытянул из рядовых прорабов в управляющие строительным трестом. Рушман, естественно, сумел красиво отблагодарить своего протеже, построив ему шикарную дачу за государственный счет в пригородных северо-западных лесах. Но чтобы она никому не бросалась в глаза, он распорядился прибить на ней дощечку с надписью «Дом лесника» и приставил к ней сторожа с ружьем и двойным окладом. Семен Минович знал, что Маршал любил, когда ему взятки преподносят с фантазией.
Вот на эту дачу Захарчук и Властолюбченко были приглашены Робертом Михайловичем на воскресенье. С утра планировалась охота, потом – финская баня, а после обеда – легкий стол с видеофильмами, элементами стриптиза и современного секса. «Француженок» пообещал привезти с собой Вася Кукушкин.
Но охота получилась неудачной. Кроме грибников, в лесу не оказалось никакого зверья. Захарчук с досады пристрелил двух ворон и повесил их над дверью бани Маршала.
Зато баней они наслаждались почти три часа. Влажный и сухой пар, березовые и мятные веники, бассейн, а потом чешское пиво и рыбный балык – это было весьма недурственно.
Но такого волшебства, какое они увидели после «легкого пара», не помнил даже Роберт Михайлович. Тут уж вовсю постарался Кукушкин. Он пригласил вокально-хореографический квартет «Не омрачай воспоминаний». Правда, исполнительницам уже было далеко не по девятнадцать, зато они никому не дали повода усомниться в своей профессиональности. Девочки выдали все, на что они были способны. Музыкально-световая фантазия и свобода эротических действий пленили мужчин так, что они забыли, на каком свете находятся.
Гвоздем камерной развлекательной программы была песня в исполнении полуобнаженных чаровниц. Ведущим и, само собой разумеется, режиссером-наставником был непревзойденный жизнелюб Вася Кукушкин.
Не омрачай воспоминаний,
Безгрешных душ на свете нет,
И тот, кто в жизни это знает,
Тот знает жизненный секрет…
Никакого секрета, конечно, здесь не было. Грех – он и в Африке грех. Просто Кукушкин хотел установить хотя бы приблизительно размеры того моря грехов, в котором уже успели искупаться Маршал, Захарчук… А вот Властолюбченко еще не совсем утонул в этом море. Постоянно прослушивая его мысли, Вася чувствовал его сопротивление. Прокурор считал, что он честный семьянин и должен ненавидеть распущенность. Ему, конечно, было приятно видеть стройных фей в прозрачных голубых накидках, от волшебных прикасаний которых он вздрагивал. Но когда ему приходилось закрывать глаза от невероятного наслаждения, перед его глазами представала статья уголовного кодекса о разврате.
«Прав тот, кто утверждает, что законы для того, чтобы их нарушать, – рассмеялся мысленно Вася и подвел к прокурору руководительницу квартета, которая могла творить эротические чудеса. – Ну что ж, гражданин, возглавляющий органы надзора за соблюдением законности, сейчас мы посмотрим, что для вас нравственность и мораль».
Прокурор Властолюбченко сопротивлялся соблазну очень упорно. Видать, не зря он дослужился до старшего советника юстиции.
«Нет, нет, я порядочный человек!» – кричал он молча сам себе, но продолжал сидеть в кресле-качалке с закрытыми глазами и таял от приятных ощущений.
«Я тоже порядочный, люблю всех по порядку», – ответил ему мысленно Вася и продолжал дирижировать «выступлением девочек» языком собственной мимики и жестов.
«Что вы делаете со мной, я же однолюб!» – мысленно обратился Властолюбченко к руководительнице квартета, которая его обвораживала не душой, а своим условно одетым телом.
«А вы знаете, я тоже однолюб – люблю только женщин», – молча просмеялся Кукушкин и глянул в сторону Маршала и Захарчука.
О, там был полный матриархат! Трио соблазнительниц решительно сломало сопротивление могущественных представителей власти и превращало их просто в слабых мужчин. Причем делало это так, что о близости двоих и речи не могло быть. Клиенты выдыхались в преждевременных оргазмах, к чему и стремились участницы квартета. Они не хотели иметь от своей прибыльной работы дополнительные хлопоты и отвращение.
И вот прокурор наконец почувствовал, что у него может наступить изнеможение.
– Прекратите немедленно этот!.. – громко сказал он сидя, так как встать у него уже не было сил. Слово «разврат» он все же не промолвил из чисто человеческой благодарности. – В противном случае, девочки, я вас всех арестую, – пробормотал он с суровой нежностью.
«Девочки» решили, что это импровизированная шутка, и продолжали свою работу. Но Властолюбченко ударил ногой по столу и скомандовал:
– Захарчук, я вам приказываю арестовать этих простиком!
– Ну что вы, какие же они… Они добросовестные пчелочки, – Кукушкин попытался защитить квартет.
– Извините, Владислав Николаевич, арестовать их у меня нет ни сил, ни законных на то оснований, – ответил Захарчук и по-отцовски погладил по голове девицу, стоявшую у его ног на коленях.
Маршал посадил одну из девиц себе на колени и начал поить ее шампанским и кормить шоколадом.
– Красотулька, труженичка ты моя, – говорил он ей так ласково, как никогда не говорил ни одной из своих трех жен, – если б ты работала у меня, я тебя непременно повысил бы в должности. Эрудиция и опыт у тебя – феноменальные.
– Прекратите! – вскипел прокурор и наконец поднялся на ноги. – Роберт Михайлович, вы отдаете себе отчет?!
– Послушай, Властолюбченко, пошел ты, мягко выражаясь, кобыле на трещину, – ответил ему спокойно Маршал и продолжал любезничать с девицей.
– Кто здесь хозяин – ты или я?
Две другие участницы квартета ублажали Захарчука, не обращая внимания на крикуна.
Властолюбченко оттолкнул от себя улыбающуюся руководительницу квартета, которая активно пыталась его успокоить, и заорал не своим голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31