Гейба явно позабавили ее хвастливые слова. Тесс никогда не гордилась своим отцом, но Энди Дрисколл придавал огромное значение убеждению, утверждая, что без него человеку трудно добиться цели. Тесс поразила магнетическая сила улыбки Гейба.
Он откинулся на спинку стула. Интересно, известно ли ему, насколько он привлекателен сексуально? Настоящий мачо! Правда, мужчины такого типа обычно прекрасно сознают, какое впечатление производят на женщин. Едва ли он отличается от других.
– Не возражаете, если один из моих журналистов возьмет у вас интервью о вашей преуспевающей компании по производству праздничных открыток? Судя по всему, вы весьма удачливы.
Краска залила ее лицо, а сердце неистово забилось.
– Вы из газеты?
– Да, главный редактор.
– Восхитительно!
Да уж, так восхитительно, что Тесс с удовольствием придушила бы собственными руками этих собирателей информации.
Газетчик Гейб или нет, но Тесс внушала неприязнь сама мысль об интервью. Овладев собой, она заговорила:
– Не хотите для начала ознакомиться с нашей новой серией к рождественским праздникам?
Тесс проворно вынула из сумочки каталог и протянула Гейбу. Он медленно пролистал яркие страницы. Никогда в жизни Тереза Дрисколл не предполагала, что эти разноцветные веселые открытки будут пылиться в Блумингтоне и рождественская серия потерпит крах из-за нехватки наличности в ее карманах.
– Они прелестны. Вы и оформляете открытки, и руководите компанией?
– Нет, я не единственная художница. Мы скупаем эскизы во всем мире. Днем я занимаюсь бизнесом, а приходя домой, рисую, пока хватает сил. За семь лет я сожгла невероятное количество свечей. Поэтому компанию я так и назвала – «Пламя свечи».
Гейб тихонько присвистнул.
– Вы многого достигли. Должно быть, компания – предмет вашей гордости. – Он перевернул последнюю страницу обложки каталога. – А все эти люди на фотографии – ваши сотрудники?
Теперь Тесс оттаяла.
– Да, даже больше, не просто сослуживцы… мы как семья. Все двадцать. – «Все двадцать безработных», – с грустью подумала она.
Тесс протянула руку, собираясь рассказать о некоторых из них, и случайно коснулась ладони Гейба.
– Вот это Бернис. – Она указала на симпатичную женщину с величественной фигурой. – Она бухгалтер. – Почему-то рука предательски дрожала, а голос срывался. – По понедельникам Бернис приносит на работу кофейные пирожные, которые готовит на прокисших сливках. А это Клэй – работница склада. Недавно в автомобильной аварии погиб ее сын. Мы все ужасно переживали. А вот наши вечера и пикники, это команда по софтболу…
Складно получается. Беспокойство за судьбы друзей и коллег почему-то вызвало комок в горле, но Тесс решительно подавила в себе признаки меланхолии. Еще немного, и она заразит этим самоуверенного Гейба Моралеса.
Напитки поднесли вовремя, иначе Тесс предстала бы перед ним полной дурой. Сделав медленный глоток, она снова встретилась с его изучающим взглядом. Возможно, всему виной нервы, но почему-то эти карие глаза, опушенные черными ресницами, завораживали ее.
И вновь странное ощущение, будто они уже встречались, охватило Тесс. Откуда оно? Удивительно, но ей представлялось необыкновенно приятным, уютным и правильным то, что этот человек сидел сейчас напротив нее.
– Какое, должно быть, счастье, иметь такую большую семью. – Оторвавшись от фотографии, Гейб поднял бокал и потянулся к ее бокалу. – Предлагаю тост за Тесс Дрисколл из компании «Пламя свечи». Точнее, за вас и ваше процветание. Так вы действительно планируете разместить здесь фирму?
– Конечно. На первом этаже разместятся отдел снабжения, бухгалтерия и производство. На втором – редакционный и дизайнерский отделы, рядом с жилыми комнатами. Но мне нужен профессиональный руководитель типографии и помещение под склад.
Лгунья!
Ее отец даже в трудное время не позволил бы себе до такой степени приукрашивать действительность. Но теперь именно к нему Тесс обращала свои молитвы. «Энди, я села на поезд, который ведет сам дьявол. Пожалуйста, помоги мне преодолеть все это. Ты же не оставишь меня?»
Глубокий бархатный голос Гейба вернул ее к реальности.
– Бланка была бы рада. Ей понравилось бы то, как вы написали о доме в своем письме. Будто он – живой, одухотворенный. Она все беспокоилась, как бы дом не попал в руки людей из фирмы по продаже недвижимости, стремящихся только извлечь выгоду. Они доставали тетушку годами.
– Грязные люди, – кивнула Тесс. – Просто паразиты. Представляю, какие планы они строили. Впрочем, это не мое дело.
Гейб смерил ее взглядом.
– Кучу планов. Тетушке стоило немалых трудов выдворить их.
– Уверена, это далось ей нелегко.
– Но видите ли, она считала, и, думаю, вы тоже согласитесь, что реальная ценность дома не только в фасаде, выходящем к океану. На самом деле это своеобразный символ истории города, отражающий характер острова.
Стыд Терезы усиливался с каждым его словом. Только бы он ни о чем не догадался!
– Вы говорите так, будто кровно связаны с этим домом.
– Нет уж. – По его лицу пробежала тень. – Ничего подобного. – Помолчав, Гейб продолжил: – Я жил здесь, вот и все. С двенадцати лет и до того, как поступил в колледж.
– Наверное, так прекрасно иметь в распоряжении кучу комнат и собственный кусочек океана!
Гейб поморщился, сделав вид, что наблюдает за бирюзовой водой, над которой летали пеликаны. Он старательно отводил взгляд.
– Так или иначе, но для меня это был дом лжи.
– Лжи?
Он поморщился, словно желая отделаться от воспоминаний, затем посмотрел на Тесс:
– Ничего страшного. Будущее дома теперь зависит от вас. Пусть он станет источником радости и счастья. – Взяв вилку Тесс, Гейб протянул ее девушке. – Кушайте. Попробуйте салат, а потом расскажите, откуда у вас такие красивые глаза.
Она через силу улыбнулась. Гейб явно флиртовал с ней, тогда как Тесс хотелось броситься от стыда в океан.
Она не сомневалась: что-то до сих пор связывает Гейба Моралеса со старым домом.
Тесс избегала его взгляда.
– Кажется, я зашел слишком далеко, спросив вас насчет глаз. Простите. Такая уж у меня привычка – всегда обращаю внимание на ярких, привлекательных женщин, правда, иногда забываю, что они вправе не замечать меня.
Наконец, совладав с замешательством, Тесс встретилась с его сконфуженным взглядом.
– Признаться, я еще не видела мужчин, готовых оторваться от текущих проблем, чтобы уладить дела своих тетушек. Однако пока я займусь салатом. – Она сделала вид, что ест с удовольствием.
Между тем Гейб рассказал, какие изменения произошли в городе за последнее время. В другое время Тесс не отказалась бы посидеть за столиком в кафе с таким приятным человеком. Гейб Моралес внушал ей уважение, но почему-то именно это приводило Тесс в ужасное смущение. Ей нравилась его манера ухаживать мягко, без напора; это было необычно, а потому особенно привлекательно. Тесс оценила интеллигентность Гейба, его отношение к покойной родственнице, к ее последней воле. Однако он относился к той категории людей, с которыми отец советовал держать ухо востро. Энди сказал бы: «Одноактный спектакль».
Так вот в чем источник ее тревоги! Неутихающая мысль о том, что дружбы с подобными людьми она, дочь Энди Дрисколла, не может допустить даже в мыслях!
Проклятие! После всех прошедших лет Тесс вдруг с новой силой охватило то самое гнетущее чувство неполноценности, преследовавшее ее с тех пор, как она осознала его смысл. Свою, как ей казалось, незначительность она всегда преодолевала с огромным трудом.
– Тесс? Разве курица плохо приготовлена?
Она встрепенулась, только теперь заметив, что бесцельно водит вилкой по тарелке. Кажется, Гейб наблюдал за ней довольно долго.
– Нет, блюдо прекрасное. Наверное, мне просто хочется поскорее увидеть дом.
– Простите, я не подумал об этом. Сказали бы раньше. Сейчас поедем.
– Спасибо. – Голос Тесс предательски дрогнул. – Но кое-что я бы не прочь выяснить. А именно: скоро ли я вступлю в законное владение домом?
Гейб мило улыбнулся, пошарил в кармане, разжал ее руку и положил туда массивный ключ.
– Итак, с настоящего момента, Тереза Дрисколл, Каса-Кайо-Хуэсо полностью переходит в руки своей новой владелицы.
Ах, как долго Тесс мечтала услышать эти слова! Она смотрела на свою ладонь, лежащую в руке Гейба, и чувствовала его тепло. У Тесс, переполненной эмоциями и еще каким-то ощущением – сладким и захватывающе неизвестным, – перехватило дыхание. Будто бы угадав мысли Тесс, Гейб еще сильнее сжал ее руку.
Она снова перехватила его пристальный изучающий взгляд.
– Мои поздравления, Тесс. Вы действительно мечтали о доме. Так давайте поднимем тост за будущие двадцать пять лет.
Почему Гейб заговорил об этом сейчас? Внизу живота ее что-то затрепетало, рука онемела от холода.
– Что случилось, Тесс? Вы же знаете об условиях, не правда ли?
– О да, конечно. Согласно правилам, новый владелец не может продать дом и прилегающую территорию в течение двадцати пяти лет.
– Только не говорите, что у вас с этим проблемы.
– Что вы! Никаких.
– Так почему вы вдруг побледнели? А рука холоднее ледышки?
«Надо срочно исправлять положение», – решила она, быстро расставшись с его теплой ладонью.
– Двадцать пять лет – слишком большой срок. А что, если, не дай Бог, завтра я попаду под колеса скоростного автобуса? Кто тогда будет присматривать за домом?
Его напрягшиеся плечи наконец расслабились, а недоверие сменилось доброжелательностью.
– Ну, теперь я больше не сомневаюсь в правильности выбора. Вы уже волнуетесь за будущее дома. Я восхищен. Действительно восхищен.
Гейб поднес руку Тесс к губам и поцеловал. Лучше бы он не делал этого – ведь только что с ее уст слетела очередная ложь! Однако Тесс молила Всевышнего, чтобы удовольствие продолжалось и ее губы тоже изведали вкус этого необыкновенно чувственного рта.
Пожалуй, слишком опасный ход мыслей. О чем она вообще думает? Ведь женщина запросто может стать жертвой мужских чар, если не проявит осторожность. Только этого сейчас не хватало!
Гейб поднял голову.
– Я вас совсем не знаю, но уверен, что жизнь в городе с вашим появлением станет куда интереснее, Тесс Дрисколл.
Она покачала головой.
– Помните древнее китайское проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен»? В свою эпоху я собираюсь привнести спокойствие, мир и безопасность, если не возражаете. У меня довольно много любопытных идей.
– Иначе говоря, вы уже отправляете меня в отставку?
Опять та же сконфуженная улыбка на устах. Господи, да устоит ли перед ней хоть одна женщина под голубым небесным сводом? Тесс усмехнулась. Сама она не испытывала ни гордости, ни удовлетворения, но вдруг решила, что могла бы стать первой.
– Пожалуй, нам лучше отправиться к моему новому красивому дому.
– В мире есть множество вещей, про которые я мог бы сказать: «красивые». – Гейб впился глазами в ее губы, и они тотчас запылали от жара. – Но тетушкин дом к ним не относится.
– Разве он не красивый?
Гейб нахмурился и нервно передернул плечами:
– Он… он интересный.
Глава 3
Гейб рассматривал Терезу Дрисколл в зеркало заднего вида своего мотоцикла. Довольно непредсказуемая женщина. Красавица с темно-каштановыми локонами, мягко спадающими на плечи, живыми голубыми глазами и уверенной улыбкой. Аромат ее духов чуть не свел его с ума, пока они сидели за столиком кафе.
И если бы страницы каталога могли говорить, то не умолчали бы о таланте этой женщины. Двадцать душ – в одном сердце. Прелестно иллюстрированные рождественские открытки соединили в себе различные тенденции – от мягкого натурализма картин леса Беатрис Поттер до странных импрессионистических творений Мери Кассет.
Если женщина вкладывает столько старания и терпения в нечто столь маленькое, как поздравительная открытка, значит, она будет обращаться с наследством Бланки с не меньшей скрупулезностью. Наверняка появление Тесс в городе окрылит надеждой городских художников, не знающих, как применить свой талант. Правда, многие имеют достойную работу, но самые неудачливые вынуждены подрабатывать в местных отелях, ресторанчиках и барах.
Стало быть, Бланка поступила не так уж плохо. Гейб поймал себя на мысли, что думает не о последнем удачном пополнении своего банковского счета, а о голубоглазом «вкладе», доставшемся ему благодаря затеянному тетушкой состязанию.
Если бы Бланка Моралес могла взглянуть с небес на дорогу, она увидела бы, что сердце ее единственного племянника пылает жаром, сравнимым только с соусом чили, приготовленным к праздничному столу в честь Дня независимости. «Жизнь – прекрасная штука», – подумал Гейб.
Завернув в переулок, ведущий к Каса, он остановился и выключил зажигание. Колеса взвизгнули от резкого торможения. Мышцы Гейба напряглись – не хватало еще дорожного происшествия! Нет, бампер замер всего в двух дюймах от заднего колеса его мотоцикла. Что это с ней? Возможно, растерялась при виде возбужденной толпы человек в сто, собравшейся приветствовать новую владелицу дома. Там, где кончалась улица и синел океан, выстроилась пожарная команда и играл марш военный оркестр.
А может, Тесс испугалась, завидев на ступеньках крыльца саму Джамайку Картер, главу местной аристократии.
А вдруг это ее первая реакция на дом?
Тесс пулей выскочила из машины, забыв прикрыть дверь. Оркестр встретил ее мелодией «И вновь пришли счастливые деньки». Публика зашумела. Раздались аплодисменты. Женщина на ступеньках подошла к микрофону.
– Добро пожаловать, Тесс, дорогая. Добро пожаловать в дом вашей мечты. Пожалуйста, подойдите и скажите несколько слов своим новым соседям.
Тереза Дрисколл почти не слышала обращенных к ней слов. В ушах у нее стоял такой рев, будто бы мир вокруг с грохотом переворачивался с ног на голову. Она смотрела на дом, и к глазам ее подступали слезы. Тесс пошатнулась и чуть не упала на Гейба.
Она попыталась проглотить комок в горле, но будто окаменела. Ноги налились тяжестью, а спина от многочисленных дружеских похлопываний стала похожа на железные ворота. Кое-как поднявшись на ступеньки, ведущие во двор, Тесс привалилась в забору, чтобы сохранить равновесие.
Боже праведный, что это? Маленький фонтан с зеленой водой, слегка смачивающей желтые каменные башмаки Персефоны, зарос слоем вонючего ила. Но что такое фонтан по сравнению с домом! Каса-Кайо-Хуэсо являл собой полуразрушенное временем огромное и страшное чудовище. Все, начиная от растрескавшегося камня на шапке каменной ведьмы до облезшей зеленой краски на освещенной солнцем галерее, от разбитых стекол в окнах первого этажа до покосившихся ступенек крыльца, находилось в полном запустении.
Яркое флоридское солнце заливало светом дом и нещадно слепило ей глаза. И этот «Каса» должен стать ответом на мольбы Тесс, ее мечтой и козырной картой? Наверняка компания по недвижимости давно добивалась того, чтобы здание признали аварийным. Только теперь Тесс смекнула, почему так настаивал Гейб на том, чтобы дом было запрещено продавать в течение двадцати пяти лет. Тесс убедилась в одном – это не дом, а плохая карикатура на дом. Глупая, жестокая шутка.
Гейб неожиданно отделился от толпы репортеров. Уставившись в разбитые окна, он прокричал, стараясь быть услышанным:
– Тесс, вы в порядке? Простите, я не предупредил вас о маленьком торжестве, устроенном в вашу честь. Все так рады видеть вас!
Она повернулась, чтобы ответить, но язык почему-то не слушался ее. Гейб смутился.
– Мне следовало сказать вам о том, что дом нуждается в ремонте.
Обняв Тесс за плечи, он пробивался через ряды корреспондентов, чьи камеры щелкали без перерыва. Его губы коснулись уха Тесс.
– Только скажите пару слов этим милым людям. Они очень ждут. А потом я сделаю так, чтобы все разошлись.
Элегантная афроамериканка в соломенной шляпке предложила Тесс занять место на импровизированной трибуне. Гейб поздоровался с публикой и отступил. Едва держась на ногах, Тесс вздернула подбородок и шагнула к микрофону. Она вдруг поняла, что нуждается в поддержке Гейба.
Ее взгляд пробежал по рядам незнакомых лиц.
– Спасибо вам за теплый прием, – с трудом вымолвила Тесс. – Никакие слова не передадут того, что я сейчас чувствую. Я так волнуюсь! Но уверена, скоро я скажу что-нибудь стоящее. Спасибо всем вам.
Толпа загудела. Женщина-мэр дружески обняла Тесс. Гейб сделал широкий жест, приглашающий новую хозяйку войти в дом, но тут его окликнул кто-то из журналистов:
– Гейб! Подожди! Не уводи ее! У меня все бумаги готовы. Ты говорил, что хочешь запечатлеть подписание документов для «Трибюн».
Гейб прищурился, вглядываясь в толпу.
– А, это мой агент по недвижимости. Прошу, Тесс, еще одна улыбочка в камеру. Исторический момент подписания контракта!
Тесс медленно обвела глазами замершую в ожидании публику, задержала взгляд на лице Гейба Моралеса, покосилась на ручку и бумагу, протянутые незнакомцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16