Эжен почти не выходил из дому, наслаждаясь новыми обязанностями мужа молодой прекрасной жены. Сиро тут же изменила свои прежние привычки. А у Эжена это вызывало улыбку, и он часто говорил: - Милая, я теперь что же, и тела твоего не увижу больше? Ты совершенно перестала при мне раздеваться. С чего бы это? - Дорогой, я должна теперь следить за собой. Мы стали мужем и женой, и теперь у меня много новых забот и обязанностей. Голое тело оскорбляет наших духов-натов, милый. У нас даже купаются в одежде, разве ты не видел? - Видел, по думал, что это от стыдливости и потому еще, что происходит на улице. - Вовсе нет. Это боязнь оскорбить духов-натов. - Мне не нравится этот обычай, любимая. Давай отменим его хотя бы в нашей спальне, а? - Только не очень часто будем отменять, - засмеялась Сиро.
Проходили дни, недели, а Эжен так и не понял, в чем же заключаются его обязанности мужа. В доме все было, слуги делали за него всю работу, какая только могла появиться. Он даже забросил занятия военными играми с фехтованием и упражнениями в стрельбе. Все поглотило ощущение полного и безграничного счастья. Даже возникшая вдруг некоторая отчужденность прежних португальских знакомых не беспокоила его. Однако Гардан, как-то встретив молодого человека на улице, взял его под руку и тихо заговорил: - Дорогой Эжен, хочу тебя предупредить, что над твоей головой сгущаются тучи. До тебя добираются инквизиторы. - Кому какое дело до меня! Я никого не трогаю и хочу просто жить! - Но это не всем нравится, Эжен. - Ну и пусть! Мне какое дело? - Тебе - нет, а вот находятся некоторые, кому это очень интересно, и это отцы-иезуиты. А их следует очень опасаться. - Так что ж мне делать? Уехать в другую провинцию? Тесть теперь князь без княжества. Его владения заняты бирманскими войсками. Нет, дядя Гардан, я так не смогу. Я буду жить здесь. - Во всяком случае, воздержись от частых выходов из дому в одиночку. И всегда имей при себе оружие. - На это я могу согласиться, дядя Гардан. А месяц спустя по городу поползли нехорошие слухи. Говорили, что отцы-иезуиты стали притеснять буддийских монахов и что де Бриту не препятствует этому. Моны и бирманцы тихо поглядывали на дом правителя, на его португальских солдат, и в их глазах загорались огоньки недовольства и неодобрения. Вскоре ропот стал еще сильнее, горожане открыто и громко выкрикивали на улицах угрозы пришельцам, хотя всего месяц назад восхваляли мудрость де Бриту и всецело поддерживали его в борьбе против Аракана, а потом и короля Бирмы. Но в несколько дней все изменилось. - Иезуиты взялись за свое черное дело, - сказал капитан Эжен собравшимся у него гостям, которые теперь состояли исключительно из прежних его соратников и Армана. Другим он перестал доверять, не считая Эжена-младшего, который теперь предпочитал проводить время с женой. - Этого надо было ожидать, - согласился Гардан. - Они не могли оставить без своего вмешательства Сириам. Такой лакомый кусочек для них. - Но все это, как мне кажется, станет началом нашего конца, - продолжал свою мысль Эжен. - Потеряв поддержку населения, де Бриту неминуемо окажется один на один с Анаутпетлуном. А этот бирманский правитель все делает основательно и продуманно. Очертя голову в бой не бросается. - Это так, - ответил Пьер. - Он не спеша, но основательно расширяет границы своего государства. Сейчас у него нет достойного противника, а де Бриту, как видно, возомнил себя сильным властителем и надеется в одиночку сохранить свои территории. - В таком случае не пора ли и нам подумать о своей безопасности? - уклончиво намекнул Гардан. - Ты предлагаешь уехать из города? - Пьер с недоумением поглядел на друга. - Бросить то, ради чего мы приехали в такую даль?! - Считаю, что ты правильно меня понял, Пьер. При создавшемся положении, а оно, судя по всему, будет ухудшаться, нам не стоит рисковать своими головами ради человека, который делает совсем не то, что надо было бы. - Знаете, даже мне, человеку, считавшему де Бриту своим другом и впутавшему вас в эту историю, теперь кажется, что Гардан прав, - заметил капитан Эжен. - Лично мне последовать его совету препятствует чувство долга, но всем вам хорошо было бы приготовиться к отъезду. - Даже я, португалец, - подал свой голос Фернан, - считаю, что де Бриту совершает такую серьезную ошибку, которая приведет к краху всей его затеи, так блестяще начатой. А потому считаю себя свободным в решениях, хотя и не собираюсь покидать де Бриту в такой трудный для него час. - Вчера словили бирманского шпиона, - сказал Арман, меняя тему разговора. - И что?.. - вопросительно глянув на друга, сказал Пьер. - Под пыткой он признался, что послан сюда разведать силы и возможности к обороне города. - Следовательно, бирманцы уже начали подготовку к вторжению в Раманну, - изрек капитан Эжен. - Так что все наши опасения подтверждаются, - продолжал Пьер. - Вскоре следует ждать новых вестей, но уже более значительных и тревожных. - А де Бриту ужесточает отношение к местному населению, - сказал Гардан. - Во что это выльется, один Аллах знает. Но думаю, что в трагедию. - Однако время и надежда на помощь из Гоа у нас еще есть. - Капитан Эжен встал, прошелся в явном замешательстве, потом продолжил: - Видимо, следует хорошенько надавить на де Бриту, разъяснить ему пагубность такой внутренней политики и предостеречь от ее последствий. - Ему надо изгнать иезуитов из города! - Пьер чуть ли не кричал от волнения. Его лицо покраснело, а усы вздрагивали. - Судя по всему, - ответил Фернан, - де Бриту уже не в состоянии этого сделать и будет продолжать скатываться в яму. Он выдохся, это очевидно. - Завтра же я иду к нему на прием и буду убеждать изменить свое отношение к ситуации, сложившейся в городе, - подытожил споры капитан Эжен. - Мы с нетерпением будем ожидать новостей от тебя, - завершил разговор Гардан. Два часа разговоров с де Бриту ничего не дали. Капитан Эжен в удрученном состоянии поведал друзьям о полном фиаско своей миссии. - Кажется, де Бриту вовсе отказывается понимать, что происходит в городе, - говорил капитан, когда друзья собрались в его доме. - Что, так ни на какие уступки и не согласился? - спросил Пьер взволнованным голосом. - Нет, мой Пьер. Он даже пообещал, что ужесточит порядки. Заявил, что у него нет другой возможности пополнить артиллерию, как перелить буддийские колокола на пушки и ядра. Представляете, что будет в городе! - Это конец! - воскликнул Гардан. Он вскочил с кресла и забегал по комнате. - Как можно было так перемениться? Это рок какой-то! Во всем виноваты иезуиты. Это они так повлияли на несчастного де Бриту. Он хоть понимает, куда это все может привести, капитан? - Думаю, что понимает, но теперь уже ему трудно что-то изменить. Он полностью во власти иезуитов. Они отлично поработали над ним. - И это приведет к потере такого отличного владения, как Сириам. - Пьер с отчаянием воздел руки к небу.
Уже через неделю город взорвался новыми вспышками гнева и возмущения. Солдаты по приказу де Бриту стали срывать со стен храмов золотые лепестки, веками наклеивавшиеся паломниками. Люди перестали роптать потихоньку. Они уже громко кричали на весь город, что де Бриту обманул их и теперь им ничего не остается, как принять власть короля Анаутпетлуна. - Поглядите, как быстро развиваются события, - восклицал Гардан, глядя в окно, где толпы людей с криками носились по улицам. - Де Бриту, кажется, обречен, - сказал Фернан. - Но, может, все не так уж и трагично? - сказал Пьер, надеясь, что хоть кто-то из друзей поддержит и ободрит его. - Сожалею, мой друг, - ответил капитан Эжен, - но все складывается именно трагично. Мы на краю пропасти, а де Бриту этого не видит и пытается шагнуть в нее сам. - Хуже всего то, что он и нас всех тянет за собой в эту зловонную яму, - отозвался Гардан. - И все же я предлагаю уповать на лучшее, друзья. Время еще есть, и из Гоа вполне могут прислать три-четыре корабля с людьми и оружием. - Пьер глянул на Гардана, словно искал у него ответ на свое заявление. - Лично я сомневаюсь в этом, Пьер. Они там слишком заняты своими делами, которые у них идут все хуже и хуже. Деятельность отцов-иезуитов по искоренению буддизма привела к тому, что торговля стала хиреть, суда избегали заходить в порт. Таможенные и налоговые сборы сократились, казна пустовала. А иезуиты продолжали насильственно обращать монов и бирманцев в веру Христову. Вновь обращенные и не думали поклоняться Иисусу, они принимали крещение лишь из страха быть сожженными на площади, как это произошло с двумя буддийскими монахами, которые отказались признать веру в Христа. - Это сожжение монахов будет означать полный разрыв де Бриту с населением города и окрестностей. - Гардан оглядел друзей. - И этим неминуемо воспользуется Анаупетлун, - ответил капитан Эжен. - Он бы и сам это организовал, но вмешиваться в отлаженные методы иезуитов не станет. Он тоже прекрасно знает их способности, и они играют ему на руку. Я уверен, что он прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в городе. - Теперь ему это легко удается, - заметил Арман. - Каждый житель будет рад показать будущему правителю свою лояльность. - Мне кажется, что скоро народ будет покидать город и окрестные места, - сказал капитан с сожалением. - Непомерные налоги и массу побочных сборов выдержать невозможно. Началось открытое ограбление области. Купцы и крестьяне, да и ремесленники уже стонут от бремени его налогов, а монахи просто в ужасе. - Да, вчера я сам видел, как португальцы громили ступу недалеко от центра города, - с откровенным волнением в голосе сказал Пьер. - Что будут делать после всего этого горожане и ремесленники? Откровенно говоря, мне страшно за судьбу города. Его просто все покинут. И к чему все это было затевать?! - Успокойтесь, друзья, - молвил капитан. - Наша совесть чиста, мы делали все, чтобы урезонить де Бриту. А поскольку он не внял нашим советам, то не нам горевать о его трудностях. У меня уже нет того отношения к нему, какое было прежде. Поверьте мне.
Через несколько дней де Бриту собрал начальников отрядов на очередное совещание. Он был в черном кафтане, лицо осунулось и стало желтоватым. Глаза лихорадочно блестели неестественным огнем. - Друзья мои, - начал он, оглядывая присутствующих. - Поступили сведения, что король бирманский двинул войска на юг. Стало быть, на нас. Как долго он будет двигаться, мне неизвестно, но думаю, что сильно задерживаться не станет. Потому следует срочно послать корабль в Гоа за подкреплением. Собравшиеся переглядывались, молча прятали глаза друг от друга. - Через два дня сеньор Гардан должен отправиться к вице-королю. Он обязан умолить его о немедленной помощи. Слышите, сеньор Гардан? Гардан поднялся и, согласно кивнув, ответил: - Сеньор де Бриту, я всегда готов выполнить ваш приказ. Все будет исполнено в соответствии с вашими пожеланиями. - Добивайтесь не менее трех судов с солдатами и пушками. На них вся надежда. Теперь о местных делах, - продолжал де Бриту. - Необходимо срочно заняться укреплением бастионов. Набрать из местного населения людей и обучить их мушкетному бою. Это я поручаю сеньору Дие-гу. Завтра же и приступайте. - Слушаю, сеньор, - тут же вскочил Диегу. - Сеньор Пьер, - обратился де Бриту к французу, - вам надлежит возобновить пушечные стрельбы. Многие пушкари забыли, как это делается. Приказываю вам и сеньору Арману немедленно приступать к этому. - Вас понял, сеньор де Бриту, - ответил Пьер. - Будет исполнено.
Начались спешные работы по укреплению крепости, приведению ее в боевое состояние. На верфи достраивалось очередное судно, а в порту готовилось к отправке в Гоа другое, достаточно быстроходное. Значительная часть работавших в порту и на верфи людей скоро вообще перестала являться на работу. Вскоре стало ясно, что причиной тому были последние события в городе. Слухи, одни страшнее других, носились по узким улицам, будоража и пугая горожан. Ремесленники и купцы помаленьку сворачивали свои мастерские и лавки. Стали подниматься цены, товар исчезал, а народ все больше разжигал в себе ненависть к португальцам, а особенно к иезуитам. Процессии оранжевых монахов с чашами для подаяний уже не встречались на улицах города. Служители Будды ушли из города, пагоды закрыты и осквернены. Лишь мастерские по переплавке колоколов и прочей медной и бронзовой утвари работали в полную силу. В крепости раздавались выстрелы из пушек и мушкетов, но они постепенно прекратились - берегли драгоценный порох, новых поступлений которого не ожидалось. Де Бриту посылал на север своих лазутчиков, но мало кто из них возвращался, а те, которые появлялись в городе, приносили неутешительные вести. Армии бирманцев подошли уже к Пегу, и тот сдался без боя, приветствуя Анаутпетлуна и его боевых слонов. Сам король въезжал в город на белом слоне и под белым же зонтом огромного размера. Де Бриту стал плохо спать, часто вскакивал в поту, озирался по сторонам и терзал слуг своими страхами. Он торопил португальцев и тех монов и бирманцев, которые остались ему верны, требовал скорейшего окончания приготовлений крепости к отражению неминуемого нападения бирманских войск.
Глава 12
Вся эта кутерьма с наступлением бирманцев мало волновала Эжена. Он с головой окунулся в семейную жизнь, которая отличалась от прежней разве что тем, что он постоянно находился рядом с Сиро и наслаждался ее юным телом, нежностью и страстью. Его часто призывали в крепость, однако он редко появлялся там. Португальцы откровенно угрожали ему, иезуиты грозились отлучить от церкви, а отец умолял вести себя поосторожнее. Но все эти советы и угрозы мало трогали молодого человека. Какие заботы в медовый месяц? Лишь тогда, когда корабль для отправки в Гоа был готов, а Гардан ждал только последнего наставления де Бриту, Пьер призвал Эжена к себе. - Дорогой мой, - обратился он к сыну, - ситуация настолько осложнилась, что оставаться здесь стало опасным делом. - Ты хочешь предложить мне отправиться в Гоа, отец? - Ты угадал, сынок. Я очень этого хочу, и Гардан настаивает, чтобы я уговорил тебя. - Отец с надеждой посмотрел на сына. - Поезжай, а тем временем тут как-нибудь утрясется эта история с бирманским нашествием, и ты спокойно возвратишься домой. Месяц-два разлуки только пойдут на пользу твоей любви к жене, заодно улягутся и страсти по поводу твоей женитьбы без благословения церкви. - Ты меня не убедишь, па. Я не поеду, мне и здесь хорошо. - Но подумай о матери, сынок! Что с ней станет, если с тобой что-нибудь случится? Она этого не переживет. Прошу тебя, ради всего святого, поезжай! - в голосе Пьера задрожали нотки отчаяния, чего Эжен никогда не слышал от отца. - И не проси, па! Я не могу покинуть Сиро. Это выше моих сил. Прости, отец! Долго Пьер уговаривал и убеждал сына, пока тот все же не сдался и не обещал подумать. Эжен ушел домой, весь погруженный в мрачные мысли. Как бросить жену в эти тревожные дни? Однако и отец прав. Вспомнились мать и сестры, и ему отчаянно захотелось к ним. Вернувшись домой, он рассказал Сиро о разговоре с отцом. Неожиданно она сказала, нежно улыбаясь: - Твой отец весьма разумный человек, Эже. Я бы последовала его совету, здесь тебе грозит слишком большая опасность в любом случае. Девушка ласково погладила Эжена по груди. - Пусть улягутся страсти, а там и победа над ненавистным Анаутпетлуном. А мы продолжим нашу совместную счастливую жизнь, Эже. - Ты считаешь, что наша победа реальна, Сиро? - Это не я считаю, это мой отец так говорит, а я ему верю. Он всецело на стороне де Бриту, и я не могу думать иначе, мой дорогой. Езжай и не терзай себя понапрасну. Сегодня мы приглашены к отцу в гости, и ты попросишь его содействовать отъезду, если де Бриту откажет, хотя я в это и не верю. - Очень жаль, но я вынужден принять твой совет, моя любовь. Но нас ждет такая долгая разлука, Сиро! - Зато как великолепна будет наша встреча, милый. И обо мне здесь есть кому позаботиться. Я перееду к отцу, и он меня не оставит. - Улыбка не сходила с лица Сиро, она очень хотела развеять мрачное настроение мужа. - Что ж, любимая, я согласен. Но это так неожиданно, что у меня голова идет кругом. Я не могу прийти в себя! - Это у тебя скоро пройдет, милый. - Сиро притянула к себе Эжена и ласково обняла его. Тот тут же растаял и улыбнулся, пытаясь сам обнять ее, однако она мягко отстранилась, уперевшись ему в грудь. - Лучше приготовься к посещению моего отца. Вечером пара молодоженов села в открытую коляску, запряженную гнедым жеребцом горячих кровей. Кучера отпустили, Эжен правил сам. Улицы сильно обезлюдели и казались вымершими. Фонари встречались так редко, что город был погружен в полный мрак. - Как тревожно стало в городе, - молвила Сиро, прижимаясь к его горячему плечу. - Мне он так нравился раньше, а теперь это просто заброшенный грязный поселок. - Это потому, милая, что подходят бирманские войска и люди боятся оставаться в городе перед его осадой. Они еще немного поговорили, и вдруг грубый голос произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Проходили дни, недели, а Эжен так и не понял, в чем же заключаются его обязанности мужа. В доме все было, слуги делали за него всю работу, какая только могла появиться. Он даже забросил занятия военными играми с фехтованием и упражнениями в стрельбе. Все поглотило ощущение полного и безграничного счастья. Даже возникшая вдруг некоторая отчужденность прежних португальских знакомых не беспокоила его. Однако Гардан, как-то встретив молодого человека на улице, взял его под руку и тихо заговорил: - Дорогой Эжен, хочу тебя предупредить, что над твоей головой сгущаются тучи. До тебя добираются инквизиторы. - Кому какое дело до меня! Я никого не трогаю и хочу просто жить! - Но это не всем нравится, Эжен. - Ну и пусть! Мне какое дело? - Тебе - нет, а вот находятся некоторые, кому это очень интересно, и это отцы-иезуиты. А их следует очень опасаться. - Так что ж мне делать? Уехать в другую провинцию? Тесть теперь князь без княжества. Его владения заняты бирманскими войсками. Нет, дядя Гардан, я так не смогу. Я буду жить здесь. - Во всяком случае, воздержись от частых выходов из дому в одиночку. И всегда имей при себе оружие. - На это я могу согласиться, дядя Гардан. А месяц спустя по городу поползли нехорошие слухи. Говорили, что отцы-иезуиты стали притеснять буддийских монахов и что де Бриту не препятствует этому. Моны и бирманцы тихо поглядывали на дом правителя, на его португальских солдат, и в их глазах загорались огоньки недовольства и неодобрения. Вскоре ропот стал еще сильнее, горожане открыто и громко выкрикивали на улицах угрозы пришельцам, хотя всего месяц назад восхваляли мудрость де Бриту и всецело поддерживали его в борьбе против Аракана, а потом и короля Бирмы. Но в несколько дней все изменилось. - Иезуиты взялись за свое черное дело, - сказал капитан Эжен собравшимся у него гостям, которые теперь состояли исключительно из прежних его соратников и Армана. Другим он перестал доверять, не считая Эжена-младшего, который теперь предпочитал проводить время с женой. - Этого надо было ожидать, - согласился Гардан. - Они не могли оставить без своего вмешательства Сириам. Такой лакомый кусочек для них. - Но все это, как мне кажется, станет началом нашего конца, - продолжал свою мысль Эжен. - Потеряв поддержку населения, де Бриту неминуемо окажется один на один с Анаутпетлуном. А этот бирманский правитель все делает основательно и продуманно. Очертя голову в бой не бросается. - Это так, - ответил Пьер. - Он не спеша, но основательно расширяет границы своего государства. Сейчас у него нет достойного противника, а де Бриту, как видно, возомнил себя сильным властителем и надеется в одиночку сохранить свои территории. - В таком случае не пора ли и нам подумать о своей безопасности? - уклончиво намекнул Гардан. - Ты предлагаешь уехать из города? - Пьер с недоумением поглядел на друга. - Бросить то, ради чего мы приехали в такую даль?! - Считаю, что ты правильно меня понял, Пьер. При создавшемся положении, а оно, судя по всему, будет ухудшаться, нам не стоит рисковать своими головами ради человека, который делает совсем не то, что надо было бы. - Знаете, даже мне, человеку, считавшему де Бриту своим другом и впутавшему вас в эту историю, теперь кажется, что Гардан прав, - заметил капитан Эжен. - Лично мне последовать его совету препятствует чувство долга, но всем вам хорошо было бы приготовиться к отъезду. - Даже я, португалец, - подал свой голос Фернан, - считаю, что де Бриту совершает такую серьезную ошибку, которая приведет к краху всей его затеи, так блестяще начатой. А потому считаю себя свободным в решениях, хотя и не собираюсь покидать де Бриту в такой трудный для него час. - Вчера словили бирманского шпиона, - сказал Арман, меняя тему разговора. - И что?.. - вопросительно глянув на друга, сказал Пьер. - Под пыткой он признался, что послан сюда разведать силы и возможности к обороне города. - Следовательно, бирманцы уже начали подготовку к вторжению в Раманну, - изрек капитан Эжен. - Так что все наши опасения подтверждаются, - продолжал Пьер. - Вскоре следует ждать новых вестей, но уже более значительных и тревожных. - А де Бриту ужесточает отношение к местному населению, - сказал Гардан. - Во что это выльется, один Аллах знает. Но думаю, что в трагедию. - Однако время и надежда на помощь из Гоа у нас еще есть. - Капитан Эжен встал, прошелся в явном замешательстве, потом продолжил: - Видимо, следует хорошенько надавить на де Бриту, разъяснить ему пагубность такой внутренней политики и предостеречь от ее последствий. - Ему надо изгнать иезуитов из города! - Пьер чуть ли не кричал от волнения. Его лицо покраснело, а усы вздрагивали. - Судя по всему, - ответил Фернан, - де Бриту уже не в состоянии этого сделать и будет продолжать скатываться в яму. Он выдохся, это очевидно. - Завтра же я иду к нему на прием и буду убеждать изменить свое отношение к ситуации, сложившейся в городе, - подытожил споры капитан Эжен. - Мы с нетерпением будем ожидать новостей от тебя, - завершил разговор Гардан. Два часа разговоров с де Бриту ничего не дали. Капитан Эжен в удрученном состоянии поведал друзьям о полном фиаско своей миссии. - Кажется, де Бриту вовсе отказывается понимать, что происходит в городе, - говорил капитан, когда друзья собрались в его доме. - Что, так ни на какие уступки и не согласился? - спросил Пьер взволнованным голосом. - Нет, мой Пьер. Он даже пообещал, что ужесточит порядки. Заявил, что у него нет другой возможности пополнить артиллерию, как перелить буддийские колокола на пушки и ядра. Представляете, что будет в городе! - Это конец! - воскликнул Гардан. Он вскочил с кресла и забегал по комнате. - Как можно было так перемениться? Это рок какой-то! Во всем виноваты иезуиты. Это они так повлияли на несчастного де Бриту. Он хоть понимает, куда это все может привести, капитан? - Думаю, что понимает, но теперь уже ему трудно что-то изменить. Он полностью во власти иезуитов. Они отлично поработали над ним. - И это приведет к потере такого отличного владения, как Сириам. - Пьер с отчаянием воздел руки к небу.
Уже через неделю город взорвался новыми вспышками гнева и возмущения. Солдаты по приказу де Бриту стали срывать со стен храмов золотые лепестки, веками наклеивавшиеся паломниками. Люди перестали роптать потихоньку. Они уже громко кричали на весь город, что де Бриту обманул их и теперь им ничего не остается, как принять власть короля Анаутпетлуна. - Поглядите, как быстро развиваются события, - восклицал Гардан, глядя в окно, где толпы людей с криками носились по улицам. - Де Бриту, кажется, обречен, - сказал Фернан. - Но, может, все не так уж и трагично? - сказал Пьер, надеясь, что хоть кто-то из друзей поддержит и ободрит его. - Сожалею, мой друг, - ответил капитан Эжен, - но все складывается именно трагично. Мы на краю пропасти, а де Бриту этого не видит и пытается шагнуть в нее сам. - Хуже всего то, что он и нас всех тянет за собой в эту зловонную яму, - отозвался Гардан. - И все же я предлагаю уповать на лучшее, друзья. Время еще есть, и из Гоа вполне могут прислать три-четыре корабля с людьми и оружием. - Пьер глянул на Гардана, словно искал у него ответ на свое заявление. - Лично я сомневаюсь в этом, Пьер. Они там слишком заняты своими делами, которые у них идут все хуже и хуже. Деятельность отцов-иезуитов по искоренению буддизма привела к тому, что торговля стала хиреть, суда избегали заходить в порт. Таможенные и налоговые сборы сократились, казна пустовала. А иезуиты продолжали насильственно обращать монов и бирманцев в веру Христову. Вновь обращенные и не думали поклоняться Иисусу, они принимали крещение лишь из страха быть сожженными на площади, как это произошло с двумя буддийскими монахами, которые отказались признать веру в Христа. - Это сожжение монахов будет означать полный разрыв де Бриту с населением города и окрестностей. - Гардан оглядел друзей. - И этим неминуемо воспользуется Анаупетлун, - ответил капитан Эжен. - Он бы и сам это организовал, но вмешиваться в отлаженные методы иезуитов не станет. Он тоже прекрасно знает их способности, и они играют ему на руку. Я уверен, что он прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в городе. - Теперь ему это легко удается, - заметил Арман. - Каждый житель будет рад показать будущему правителю свою лояльность. - Мне кажется, что скоро народ будет покидать город и окрестные места, - сказал капитан с сожалением. - Непомерные налоги и массу побочных сборов выдержать невозможно. Началось открытое ограбление области. Купцы и крестьяне, да и ремесленники уже стонут от бремени его налогов, а монахи просто в ужасе. - Да, вчера я сам видел, как португальцы громили ступу недалеко от центра города, - с откровенным волнением в голосе сказал Пьер. - Что будут делать после всего этого горожане и ремесленники? Откровенно говоря, мне страшно за судьбу города. Его просто все покинут. И к чему все это было затевать?! - Успокойтесь, друзья, - молвил капитан. - Наша совесть чиста, мы делали все, чтобы урезонить де Бриту. А поскольку он не внял нашим советам, то не нам горевать о его трудностях. У меня уже нет того отношения к нему, какое было прежде. Поверьте мне.
Через несколько дней де Бриту собрал начальников отрядов на очередное совещание. Он был в черном кафтане, лицо осунулось и стало желтоватым. Глаза лихорадочно блестели неестественным огнем. - Друзья мои, - начал он, оглядывая присутствующих. - Поступили сведения, что король бирманский двинул войска на юг. Стало быть, на нас. Как долго он будет двигаться, мне неизвестно, но думаю, что сильно задерживаться не станет. Потому следует срочно послать корабль в Гоа за подкреплением. Собравшиеся переглядывались, молча прятали глаза друг от друга. - Через два дня сеньор Гардан должен отправиться к вице-королю. Он обязан умолить его о немедленной помощи. Слышите, сеньор Гардан? Гардан поднялся и, согласно кивнув, ответил: - Сеньор де Бриту, я всегда готов выполнить ваш приказ. Все будет исполнено в соответствии с вашими пожеланиями. - Добивайтесь не менее трех судов с солдатами и пушками. На них вся надежда. Теперь о местных делах, - продолжал де Бриту. - Необходимо срочно заняться укреплением бастионов. Набрать из местного населения людей и обучить их мушкетному бою. Это я поручаю сеньору Дие-гу. Завтра же и приступайте. - Слушаю, сеньор, - тут же вскочил Диегу. - Сеньор Пьер, - обратился де Бриту к французу, - вам надлежит возобновить пушечные стрельбы. Многие пушкари забыли, как это делается. Приказываю вам и сеньору Арману немедленно приступать к этому. - Вас понял, сеньор де Бриту, - ответил Пьер. - Будет исполнено.
Начались спешные работы по укреплению крепости, приведению ее в боевое состояние. На верфи достраивалось очередное судно, а в порту готовилось к отправке в Гоа другое, достаточно быстроходное. Значительная часть работавших в порту и на верфи людей скоро вообще перестала являться на работу. Вскоре стало ясно, что причиной тому были последние события в городе. Слухи, одни страшнее других, носились по узким улицам, будоража и пугая горожан. Ремесленники и купцы помаленьку сворачивали свои мастерские и лавки. Стали подниматься цены, товар исчезал, а народ все больше разжигал в себе ненависть к португальцам, а особенно к иезуитам. Процессии оранжевых монахов с чашами для подаяний уже не встречались на улицах города. Служители Будды ушли из города, пагоды закрыты и осквернены. Лишь мастерские по переплавке колоколов и прочей медной и бронзовой утвари работали в полную силу. В крепости раздавались выстрелы из пушек и мушкетов, но они постепенно прекратились - берегли драгоценный порох, новых поступлений которого не ожидалось. Де Бриту посылал на север своих лазутчиков, но мало кто из них возвращался, а те, которые появлялись в городе, приносили неутешительные вести. Армии бирманцев подошли уже к Пегу, и тот сдался без боя, приветствуя Анаутпетлуна и его боевых слонов. Сам король въезжал в город на белом слоне и под белым же зонтом огромного размера. Де Бриту стал плохо спать, часто вскакивал в поту, озирался по сторонам и терзал слуг своими страхами. Он торопил португальцев и тех монов и бирманцев, которые остались ему верны, требовал скорейшего окончания приготовлений крепости к отражению неминуемого нападения бирманских войск.
Глава 12
Вся эта кутерьма с наступлением бирманцев мало волновала Эжена. Он с головой окунулся в семейную жизнь, которая отличалась от прежней разве что тем, что он постоянно находился рядом с Сиро и наслаждался ее юным телом, нежностью и страстью. Его часто призывали в крепость, однако он редко появлялся там. Португальцы откровенно угрожали ему, иезуиты грозились отлучить от церкви, а отец умолял вести себя поосторожнее. Но все эти советы и угрозы мало трогали молодого человека. Какие заботы в медовый месяц? Лишь тогда, когда корабль для отправки в Гоа был готов, а Гардан ждал только последнего наставления де Бриту, Пьер призвал Эжена к себе. - Дорогой мой, - обратился он к сыну, - ситуация настолько осложнилась, что оставаться здесь стало опасным делом. - Ты хочешь предложить мне отправиться в Гоа, отец? - Ты угадал, сынок. Я очень этого хочу, и Гардан настаивает, чтобы я уговорил тебя. - Отец с надеждой посмотрел на сына. - Поезжай, а тем временем тут как-нибудь утрясется эта история с бирманским нашествием, и ты спокойно возвратишься домой. Месяц-два разлуки только пойдут на пользу твоей любви к жене, заодно улягутся и страсти по поводу твоей женитьбы без благословения церкви. - Ты меня не убедишь, па. Я не поеду, мне и здесь хорошо. - Но подумай о матери, сынок! Что с ней станет, если с тобой что-нибудь случится? Она этого не переживет. Прошу тебя, ради всего святого, поезжай! - в голосе Пьера задрожали нотки отчаяния, чего Эжен никогда не слышал от отца. - И не проси, па! Я не могу покинуть Сиро. Это выше моих сил. Прости, отец! Долго Пьер уговаривал и убеждал сына, пока тот все же не сдался и не обещал подумать. Эжен ушел домой, весь погруженный в мрачные мысли. Как бросить жену в эти тревожные дни? Однако и отец прав. Вспомнились мать и сестры, и ему отчаянно захотелось к ним. Вернувшись домой, он рассказал Сиро о разговоре с отцом. Неожиданно она сказала, нежно улыбаясь: - Твой отец весьма разумный человек, Эже. Я бы последовала его совету, здесь тебе грозит слишком большая опасность в любом случае. Девушка ласково погладила Эжена по груди. - Пусть улягутся страсти, а там и победа над ненавистным Анаутпетлуном. А мы продолжим нашу совместную счастливую жизнь, Эже. - Ты считаешь, что наша победа реальна, Сиро? - Это не я считаю, это мой отец так говорит, а я ему верю. Он всецело на стороне де Бриту, и я не могу думать иначе, мой дорогой. Езжай и не терзай себя понапрасну. Сегодня мы приглашены к отцу в гости, и ты попросишь его содействовать отъезду, если де Бриту откажет, хотя я в это и не верю. - Очень жаль, но я вынужден принять твой совет, моя любовь. Но нас ждет такая долгая разлука, Сиро! - Зато как великолепна будет наша встреча, милый. И обо мне здесь есть кому позаботиться. Я перееду к отцу, и он меня не оставит. - Улыбка не сходила с лица Сиро, она очень хотела развеять мрачное настроение мужа. - Что ж, любимая, я согласен. Но это так неожиданно, что у меня голова идет кругом. Я не могу прийти в себя! - Это у тебя скоро пройдет, милый. - Сиро притянула к себе Эжена и ласково обняла его. Тот тут же растаял и улыбнулся, пытаясь сам обнять ее, однако она мягко отстранилась, уперевшись ему в грудь. - Лучше приготовься к посещению моего отца. Вечером пара молодоженов села в открытую коляску, запряженную гнедым жеребцом горячих кровей. Кучера отпустили, Эжен правил сам. Улицы сильно обезлюдели и казались вымершими. Фонари встречались так редко, что город был погружен в полный мрак. - Как тревожно стало в городе, - молвила Сиро, прижимаясь к его горячему плечу. - Мне он так нравился раньше, а теперь это просто заброшенный грязный поселок. - Это потому, милая, что подходят бирманские войска и люди боятся оставаться в городе перед его осадой. Они еще немного поговорили, и вдруг грубый голос произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26