Долгие переговоры закончились успехом. Но к этому времени темнота окутала долину, и казаки стали совещаться.
— До лагеря верст пятнадцать, — заметил Терешко. — Трудно будет добираться в темноте почти по бездорожью. Может, заночуем тут или отъедем на версту и раскинем лагерь?
— Что-то мне сдается, что лучше остаться в деревне, — предложил Лука. — Погода может испортиться. Дождем попахивает.
— Яцко, спроси деревенских, можно рассчитывать на ночлег тут? — Терешко озабоченно оглядел кривую улицу и людей, темневших неподалеку.
Тот долго говорил, жестикулировал и наконец повернулся к казакам:
— Они могут отвести нам вон тот сарай, что стоит у околицы. Там солома и крыша, хоть и прохудившаяся, но от небольшого дождя спасет.
— Тогда айда туда, казаки! — И Терешко развернул коня. — Будем сторожить по очереди, как бы чего не произошло ночью.
Недалеко от ворот сарая разожгли костер, повесили котелок с пшеном и тут заметили трех девок, скромно стоящих шагах в десяти, кутающихся в платки.
— Идите к нам, девчата! — Лука забыл, что те не поймут его, потом обратился к Яцко: — Позови их к огню, чего им торчать там.
Яцко с трудом добился понимания, и девки несмело присели на колоду, которую пододвинул к ним Яким Штаны.
Одна из них принесла двух общипанных голубей и показала, что их можно бросить в котелок.
— Данке, данке! — весело откликнулся Яцко, и его улыбка сняла напряжение с лиц девушек. — Любопытно глядеть на нас? — сказал тот по-своему, не заботясь о том, что его не поймут.
Девушки заговорили непонятно, но было ясно, что они сгорают от любопытства. Они жадно всматривались в незнакомцев, в их одежды и бритые головы со свисающими чубами, заложенными для удобства за уши.
Когда ужин поспел, все принялись есть, запивая терпким вином, принесенным в глиняном кувшине девушками.
Одна из них всё поглядывала на Луку, тот тоже не стеснялся, пытался что-то сказать, но ничего не мог вспомнить из того, что могло понравиться девушке. Омелько, заметив это, засмеялся и молвил лукаво:
— Лука, может, ублажишь девку? Вон она как липнет к тебе. Не посрами казацкую славу. Казаки, — повернулся он к остальным, — надо помочь хлопцу.
— А чего там! — отозвался Яким со смехом. — Парубок молодой, пусть набирается телячьей мудрости, ха-ха! Яцко, помоги хлопцу поговорить с дивчиной.
Тот усмехнулся, прожевал кусочек мяса голубя, отпил глоток вина, молвил:
— Лука, да ты становишься бабником! Гляди, как поглядывает на тебя эта краля. Не теряйся, пока есть что получить.
— Да я и не теряюсь, плохо только, что сказать ничего не смогу, — Лука отвернулся от казаков и встретился глазами с девушкой. Та улыбнулась, подруги захихикали, затараторили непонятно, а Лука смело тронул девушку за руку.
Та руки не отдернула, заулыбалась, протянула в кружке вина, Лука взял ее, отхлебнул глоток, хотя и не хотелось, и, вспомнив, сказал:
— Данке, спасибо!
Девушка была светловолосой, курносой и полнотелой. Вздрагивающая грудь нахально и соблазнительно тряслась при ее смехе, и Лука с трудом мог отвести глаза от этого зрелища. Девушке было лет восемнадцать, а может, и больше. Во всяком случае, она не выглядела простушкой. Ее подруги продолжали хихикать, но со страхом поглядывали на село, где еще светилось несколько тусклых огоньков.
Наконец они встали и стали прощаться. Курносая осторожно взяла Луку за руку и что-то сказала, показав на черневший невдалеке сруб. Подруги прыснули в платки и пошли прочь, оставив подругу наедине с юношей.
Тот чувствовал волнение, хорошо уже понимал, что ему предлагают. Улыбнулся и решительно пошел за девушкой.
Через полсотни шагов они оказались в срубе, вроде бани с ворохом сена и запахами мышей и прели. В смеси с душистым сеном эти запахи не могли взволновать мужчину, но Лука был слишком взволнован, чтобы обращать на эти мелочи внимание.
Девушка оказалась достаточно опытна, и Луке вспомнилась Мотря. Та тоже споро помогала ему, но теперь это почти не потребовалось. Лука сам поцеловал в губы девушку, та с легким смешком завалилась в сено и прижала его к себе.
Что-то сказала, вытащила из-за кушака оба пистолета — они сильно мешали — и приникла к юным губам Луки, шаря по его телу горячей потной рукой. От ее тела исходили запахи молока, навоза, пота и еще бог знает чего…
На рассвете пришли крестьяне и привели бычка, принесли вместе с ним две общипанные тушки гусей. Яцко долго благодарил, Лука искал глазами ночную свою подругу, но ее нигде не было видно. Казаки распрощались и спешно тронулись в путь.
До лагеря добрались, когда обоз уже вытягивался в длинную змею, растянувшись на две версты.
Конные казаки шли целиной в несколько рядов, выставив передовое охранение, в арьергарде трусили два десятка казаков, отстав на двести шагов от последних подвод.
— Чего так долго?! — окрысился Макей, встретив своих людей.
— Ночью не решились вертаться, Макей, — ответил Лука. — Зато смотри, какого бычка привели! И пару гусей. Селяне оказались сговорчивые и не осмелились перечить. Мы и переночевали в сарае.
— Чтоб вас!.. Однако бычок хорош! Да и гуси нам не помешают. Ладно, поспешите запрягать. Мы тронемся подальше к хвосту.
Несколько дней десяток Макея отъедался мясом, пригласили и Степанка со Свищиком. Макей посчитал, что такой старшой им не помешает. Лучше задобрить.
Через несколько дней встретили большой отряд имперских драгун. Те долго вели переговоры с полковниками казаков и офицерами сопровождения. Пополз слух, что им предписано изменить маршрут и идти на север, где должны соединиться с войсками, сдерживающими продвижение шведов к Саксонии.
— Тут названия какие-то чудные, что и не запомнишь! — ругался Лука.
— Чего серчать, когда в каждом народе свои названия, — утешал того Яким Рядно. — Нам-то до ихних названий нет дела. То пусть начальство запоминает.
— Да и то верно. Чего это я?
Тем временем и Лука, и молодой Яким Штаны продолжали упорно заниматься отработкой приемов с холодным оружием, стрельбой из лука, пистоля и мушкета. Коней у них не было, поэтому они были вписаны волонтерами в пеший отряд под командой сотника Рудловского. Тот был по отцу поляком, но воспитывался матерью-украинкой и довольно скептически относился к полякам. Ему только что исполнилось тридцать лет, он недавно удостоился звания сотника и хотел побыстрее влиться в товарищество казаков.
Яким Штаны и Лука особенно преуспели в стрельбе из лука. Теперь они с гордостью посматривали на остальных казаков, уступавших им, молодым сосункам, в умении, которое другим не давалось.
Макей немного злился, что Лука почти отошел от дел обоза, хотя тот почти каждый день работал у Макея.
— Скоро ты, Лука, и вовсе забудешь про обоз, — ворчал старый казак.
— Нет, не забуду, дядько Макей! Посмотришь. Я слишком задолжал вам.
— О долге не беспокойся, Лука. Мы с твоим батькой были друзьями, и я в ответе за тебя. Больше некому о тебе подумать и позаботиться. Так что учти.
— Спасибо, дядько Макей! Я не забуду.
Колонны казачьего войска медленно продвигались в глубь земель, ощутивших на себе тяготы войны. Война длилась уже около двух десятков лет, а ощутимых результатов почти не было видно. Погиб уже не один миллион людей, а сильные мира сего всё не могли успокоиться и гнали людей и средства в эту прорву, пожирающую всё, что достигли эти земли за предыдущие десятилетия.
Сотня, где обосновались Лука с Якимом, состояла в основном из молодых хлопцев, но таких, как наши друзья, было мало. Им приходилось нелегко. Более старшие частенько отлынивали от работы и взваливали всё самое трудное на еще не окрепшие плечи юношей. Приходилось терпеть и ждать настоящего дела на поле битвы.
Правда, они частенько со страхом признавались друг другу, что побаиваются первых боев. Старшие подсмеивались, дразнили, и теперь у юношей была одна главная думка: как бы не опозориться в первом бою, как бы не потерять голову в кутерьме боя, не подвести товарищей и не покрыть себя ужасом позора.
— Вы, ребятки, — бубнил Макей им на привале, когда узнал об их страхах, — в кучу особенно не лезьте. Поглядывайте по сторонам, на старших, кто уже обстрелян, понюхал пороху. И делайте как они. И главное — не удариться в панику. И держитесь рядышком. Смерть в толпе не так страшна. А от нее, костлявой, всё одно не уйти. Когда-то она любого догонит и приберет.
— А если забоимся, дядько Макей? — тихо спросил Лука и просительно глянул в глаза старого вояки.
— Это не очень страшно, хлопцы. Боятся почти все. Лишь дурни и отчаянные рубаки ничего не боятся. Остальные обязательно боятся. Главное — не поддаться этому страху. И молчать, как бы ни было страшно.
— А чего это так, дядько Макей? — спросил с интересом Яким.
— Да потому что крики могут всех взбудоражить и заставить броситься бежать. А хуже паники ничего быть не может. Запомните это, хлопцы.
Юноши переглянулись, вздохнули, а Яким спросил:
— А вы не знаете, когда можно ожидать боя, дядько Макей?
— Это только старшина может знать, да и то, если командующий соизволит довести до ихнего сведения. То нам, простым казакам, неведомо.
Распространился слух, что новый главнокомандующий католическими войсками Валленштейн намерен осадить Нюренберг и овладеть им. Казачий корпус в две с лишним тысячи человек был брошен на помощь под этот немецкий город.
Учения приняли характер, сильно приближенный к боевым. Лука едва доплетался до палатки, где он спал, и лишь утром с трудом поднимался на очередные занятия по маршировке, стрельбе и рукопашному бою. Пехотинцы были вооружены копьями, довольно тяжелыми, и орудовать ими было не так-то легко.
И вот корпус прибыл под Нюренберг. Большой немецкий город был окружен рядами рвов, траншей, утыкан пушками и ощетинился тысячами мушкетов.
— Да тут несметные полчища войск! — воскликнул Макей, когда его обозники расположились в шести верстах от укреплений города.
— Да, это тебе не татары, тут всё распланировано и подготовлено, — ответил Яким Рядно. — Баталия, наверное, предстоит знатная. Слыхал — в городе сам король шведский квартирует.
— Ну! Вот это да! — удивился Макей. — Да и наш главнокомандующий не лыком шит. Совсем недавно коронный гетман водил войска на войну со шведом. Вернулся не солоно хлебавши.
— Да, швед силен. Мы с тобой еще не встречались с ним, Макей.
— И не дай бог, Яким. Мне вот беспокойно за Лукашку. Он мне как родной. Уж теперь он понюхает пороха, это точно.
— Ничего, надо же когда-нибудь начинать. Мы все когда-то начинали.
Тем временем бои велись каждый день. То шведы совершали вылазки, то имперцы атаковали позиции шведов, каждый раз теряя сотни убитых и раненых. Однако всё оставалось на своих местах.
И вот две казачьи сотни получили приказ атаковать вместе с баварцами траншеи саксонцев.
Ранним утром, помолившись и попив водицы — аппетита не было, наши молодцы строем вышли из лагеря и под грохот орудий с обеих сторон зашагали в сторону городских стен.
Они временами останавливались, укладывали мушкеты на крюки копий, давали залп и отходили во вторую шеренгу заряжать мушкеты. И так по очереди все четыре шеренги. За время, пока сотни подходили к траншее саксонцев, с десяток казаков осталось лежать на склоне холма.
Лука как во сне выполнял все команды сотника Рудловского, наклонялся, когда над головой прошелестит ядро или близкий разрыв обдаст его пылью и смрадом смерти. В голове было пусто. Он даже забыл, что рядом должен шагать Яким.
Потом шеренги нарушились, было много крика, бега, затем последовал приказ отходить. Сотня пятилась, огрызаясь мушкетными выстрелами, уже не залпами, а одиночными. На ходу подхватывали раненых, и только тут Лука обнаружил, что друга Якима нет рядом.
Словно очнувшись ото сна, он оглядел местность. Она была изрыта окопами, воронками от ядер, покрыта трупами людей и лошадей. Вдали лава конницы галопом куда-то рвалась — сабли в руках конников посверкивали в лучах утреннего солнца. Издали они казались игрушечными и совсем не страшными.
— Василь, ты не видел Якима? — спросил Лука казака, пятившегося рядом. — Он с тобой рядом шел.
— Было такое, Лука. Упал он, а убит или ранен, не ведаю. Скоро подойдем к тому месту. Поглядим.
Близкий разрыв бомбы заставил Луку упасть. Его обсыпало землей, осколки с противным визгом пронеслись в пустоту. Приподнялся, огляделся. Василь стонал, и лицо его стало сразу серым и неузнаваемым.
— Василь, тебя ранило? Куда?
— В ногу, Лука! Ой, печет! Помоги подняться! — На ватных ногах Лука подполз к товарищу.
В ноге его торчал маленький осколок, и Лука удивился, что такой маленький кусочек железа может причинить столь сильную боль.
Штанина у Василька была распорота, кровь неторопливо сочилась из-под осколка. Лука растерялся, но потом в голове возникли какие-то мысли, воспоминания. Он торопливо достал из сумки скатанную полоску полотна, примерился, схватил осколок пальцами. Он был скользким, и пришлось сильно сжать его.
— Что ты делаешь? — испуганно спросил Василь. — Ай! — тут же хрипло прокричал тот, когда Лука с силой рванул осколок на себя. Он не успел посмотреть на него. Кровь обильно заструилась из ранки, но Лука стал быстро заматывать ее полотном.
Он оглянулся. Почти все казаки ушли вместе с баварцами. Обстрел почти прекратился, лишь отдельные выстрелы еще слышались с обеих сторон.
— Ты можешь идти? — спросил Лука.
— Помоги, я обопрусь на копье. Дай плечо!
Они стояли, не решаясь ступить. Лука всё оглядывался, пока не подумал, что можно забрать того коня, что топчется около убитого хозяина шагах в пятидесяти, и тем облегчить Василю страдания и ускорить выход из боя к своим.
— Василь, ты погоди, я попробую привести того коня, — и кивнул в сторону.
— Хорошо бы, Лука, иди, я посижу здесь.
Конь никак не мог освободиться от мертвой хватки убитого воина. Судя по одежде, тот был офицером. Лица разобрать было невозможно. Оно было разворочено картечью и представляло собой сплошное месиво из мяса и костей.
Серая в яблоках кобыла прядала ушами, вскидывала голову и вздрагивала от каждого пушечного выстрела или разрыва. Лука осторожно отцепил повод, с трудом разжав окоченевшую кисть офицера. Огладил шею кобылы, ласково приговаривая при этом. Скоро лошадь немного успокоилась. Лука повел ее к раненому.
— Вот, Василь, теперь мы быстро доберемся до своей сотни. Поднатужься, я тебе помогу.
Потом Лука забрался сзади на круп лошади, и они поехали быстрым шагом искать товарищей. Василь кряхтел от боли, но держался бодро. А Лука всё осмысленнее ощущал реальность затихающего боя. Лишь в отдалении имперцы всё еще пытались оттеснить шведских пехотинцев и выбить их из окопов.
— Кажись, нашли, Василько! Вон наши очухиваются от боя. А мы забыли о Якиме!
— Я поглядел на то место, Лука. Его там не было. Наверное, свои подобрали.
— Глядите, Василь с Лукой приперли! — услышал Лука довольно веселый голос сотенного балагура Фомки. — Молодец, Лукаш! Не оставил товарища.
Подошел сотник Рудловский, оглядел прибывших, спросил:
— Лука, как ты? Не ранен?
— Вроде нет, пан сотник, — ответил Лука и помог снять с седла Василя.
— Ты ведь из обозников? — и, получив утвердительный кивок, приказал: — Тогда бери пару казаков с легкими ранениями и отправляйся в обоз. Повезешь фуры с ранеными. А конь тебе достался знатный, Лука. Завидно! Молодец, я видел, как ты бой вел. Поздравляю с крещением. Хорошо у тебя получилось. Ну, иди.
На одной из фур Лука заметил Якима. Тот лежал на соломе и без выражения смотрел равнодушными глазами в небо, прижатый с двух сторон ранеными.
— Яким, что с тобой? Ты меня слышишь? — Тот не ответил, а рядом лежащий казак сказал тихо:
— Оглушило его. Не скоро очухается. Но отлежится. Вези лучше скорее к лекарю, а то невмоготу терпеть более, хлопец.
Через полчаса быстрой езды четыре фуры добрались до обоза. Лука сдал раненых лекарям и пошел искать Макея.
— Сынок вернулся! — встретил тот Луку и полез обнять. — Вот обрадовал, хлопчик! Я думал о тебе. Обошлось?
— Да вроде бы, дядько Макей.
— Ну и слава богу! Много наших полегло?
— Человек десять убило да больше двух десятков поранено, — ответил Лука. — И Якима оглушило. Лежит и молчит, и смотрит не мигая в небо. Страшно!
— Ничего, он парень сильный. Бог не отдаст его вот так сразу костлявой. А как ты, Лука?
— Сам не знаю. Сотник похвалил, а сам я почти ничего не помню. Всё как в густом тумане. Лишь потом стал соображать. А смотри-ка, дядько, какую я красавицу добыл!
Макей осмотрел кобылу, заглянул в зубы, охлопал шкуру.
— Да, тебе повезло с кобылой. Хороша! Офицерская, наверное.
— Ага. Я на ней Василя привез с поля. Теперь он здесь. Надо бы осмотреть седло. Я еще не заглядывал в торбы.
Лука с восторгом вытащил из седельной кобуры отличный пистоль, потом второй, огневой припас к ним, несколько бумаг, которые читать всё равно не смог бы.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Казаки-разбойники'


1 2 3 4 5