Он тратит уйму денег, чтобы на него не пало ни малейшего подозрения. Его строительный бизнес - это только прикрытие, как я понимаю, и весьма дорогое! Эвелин очень старается не обращать на себя внимание. И у Баннистера тоже совесть не чиста. - Он снова покачал головой. - Что-то здесь не то!
- Что именно? - не отставал Бревер.
- Вы слишком многого от меня хотите. Правда! Эти ребята прекрасно знают свое дело. Лавинио не был тяжеловесом. Кто бы его не шлепнул, мог принести к двери Бэлдона с любого этажа.
- Никто не потащит тело несколько этажей вверх по лестнице, если вниз это много легче, - возразил Бревер.
- Никто? - протянул Беландро. - Как раз наоборот! Каждый, кого есть мозги в голове, поймет, что полиция придет именно к такому выводу. И именно потому понесет тело наверх. Тем самым бросит подозрение на верхних жильцов. Например - в нашем случае - на меня, на Лирбоди. Убийца мог подумать и о квартире Дороти Шеннон, которая была в отъезде. Будь у него ключ от её квартиры, мог бы без всяких помех совершить убийство именно там.
Бревер пораженно взглянул на Беландро.
- Жаль, что мы стоим по разные стороны баррикады. Эта идея с квартирой на тринадцатом этаже, честно признаюсь, мне в голову не пришла. Но эта поправимо. Хотя ведь пыль, осевшая на пороге, подтверждает, что двери давно не открывали.
- Не хочу опережать события, - заметил Беландро, - но совсем нетрудно искусственно создать такое впечатление. Хватит мешочка влажной пыли, которая хорошо ложится... - Он скривил рот. - Весьма доступный материал.
Встав, бревер задумчиво взглянул на Беландро.
- Вот в чем преимущество человека, который видит событие с точки зрения преступника, - взмахом руки он отмел протесты Беландро, - я не имею в виду лично вас. Полицейским стоило бы глубже вникать не только в психологию преступника, но и в его образ действий и мыслей. Непрестанно задавать себе вопрос, что бы он сам сделал на месте преступника, чтобы провести полицию. И о преступлении судить не только по тому, что видит, но и попытаться понять, что ему старается внушить преступник, чтобы с самого начала направить следствие по ложному пути... - Он решительно шагнул к дверям. - Джек Беландро, вы свободны. На вас распространяются слова одного великого адвоката, которого спросили, считает ли он своего клиента честным человеком. "Мой клиент - весьма уважаемый человек, - ответил он. - Ему невозможно ничего доказать..."
Беландро поднялся. В голосе его звучала сдержанная злость.
- Обижаете, инспектор. И это за то, что я изо всех сил старался вам помочь!
Через соседнюю комнату он прошел, не сказав ни слова и удалился. Звук его тяжелых, чуть шаркающих шагов по каменным плитам затих в стороне выхода.
- Папки я отдал обратно в архив, - сказал Гэйтски. - Слоун отдыхает. Сэрдж и Лоуэтт уже ушли. Я пойду позднее, потому что к полуночи понадоблюсь вам в "Шанхае". И, кроме того, хоть немного посплю. Лоуэтт и Сэрдж направляются на Вестэнд Авеню.
- Как только дадут о себе знать, пусть Лоуэтт договорится с управляющим о вскрытии квартиры на тринадцатом этаже. Миссис Шеннон в отъезде, скорее всего, ничего там нет, но Беландро зародил во мне сомнение. Лоуэтт должен выяснить, открывались ли входные двери последнее время, последних несколько дней.
Гэйтски записал.
- Не знаю, когда позвонят. Договорились, что свяжутся, если выяснят что-то конкретное. Я могу позвонить управляющему, чтобы оставил ключи привратнику. Чтобы там в "Саванне" не закрыли раньше, чем мы получим ключ.
- Хорошая идея! - согласился Бревер. - Если меня будут спрашивать, то я в Австралии. Но если вдруг что стрясется, найдете меня в кабинете на диване. Предстоит тяжелая ночь, хоть немного надо отдохнуть. Пять часов сна за двое суток для меня маловато, - у меня нет в запасе ваших двухсот фунтов.
- Двухсот двадцати! - Гэйтски выпятил грудь.
- Ну, чуть пониже кое-что есть! - показал Бревер на его заметное брюшко и быстро закрыл за собой дверь.
Ночь после убийства.
Освеженный душем и простым, но обильным ужином, в одиннадцать вечера Бревер вернулся в кабинет.
Слоун доложил обстановку.
Гэйтски спит с девяти часов, потом поедет прямо в бар "Шанхай". Все попытки отыскать следы Альбертино Мосилли остаются безрезультатными.
У Лоуэтта были проблемы с управляющим, который долго раздумывал, прежде чем вскрыть квартиру на тринадцатом этаже, поскольку у Лоуэтта не было ордера на обыск. И потом он ни на миг не оставлял Лоуэтта одного. Тщательная проверка дверей с обеих сторон - и с парадного, и с черного хода - однозначно показала, что последнее время ими не пользовались. Сэрдж выходил на связь четырежды. Наблюдал за квартирой Гарвика. Вначале того не было дома, окна закрытые шторами, оставались темны. Ни привратник, дежуривший днем, ни его сменщик его не слышали и не видели. Но в половине одиннадцатого вечера Гарвик вернулся в "Саванну". Лоуэтт переключился на слежку за квартирой Эвелин Паркер сразу после осмотра дверей на тринадцатом этаже. Хозяйка была дома. Привратник знал от механика из гаража, что её горничная ушла раньше обычного. Чуть позже пришел незнакомый мужчина, по внутреннему телефону поговорил с Эвелин, которая велела привратнику пропустить его наверх. Поскольку, однако, потом входило и выходило из дому множество людей, привратник не мог точно вспомнить, был ли среди них посетитель Эвелин.
Пока Слоун зачитывал свои записи, зазвонил телефон. Бревер снял трубку. Докладывал Сэрдж. Внимательно выслушав его, старший инспектор приказал:
- Лоуэтт пусть остается на месте. Если Паркер выйдет из дома, следуйте за ней. И не спускайте глаз с квартиры Гарвика. Если уйдет, - за ним тоже. Докладывать будете сюда, здесь дежурит Слоун. - Он положил трубку. - Гарвик все ещё у себя. У Паркер громко играет радио.
Опять зазвонил телефон. Бревер поднес трубку к уху. Ничего.
- Алло? Кто это? - Нет ответа. - Алло!?
Голос, настолько громкий, что его слышал и Слоун в трех метрах, спросил:
- Старший инспектор Бревер?
- Да! - нетерпеливо ответил инспектор. - Что вам угодно?
- В баре "Шанхай" работает барменом Альбертино Мосилли... - проревел голос.
- Алло! - крикнул в трубку Бревер. - Алло! Вы меня слышите? Алло!
Но связь уже прервалась. Неизвестный повесил трубку.
- Это отличный способ изменить голос, - заметил Слоун. - Повысил тон и все...
Бревер, глядя прямо перед собой, на минуту прикрыл глаза.
- А я ведь знаю этот голос, - но не могу вспомнить, чей он. Как-то я...
Он замолчал, положил трубку и закурил.
- Мосилли мы пока искали только по нашим картотекам, - оправдывался Слоун. - Если он где-то живет или работает, найдем его завтра. Но сегодня искать было уже поздно, в учреждениях не такие дураки, как мы. Там кончают в пять, черт...
- Принесите мне фотографию Мосилли из дела Лавинио, если оно ещё у нас. Хотел бы я на него поглядеть. Глупо было бы устроить переполох в "Шанхае". Сразу ничего не добьешься. А ловлей мелочи можно замутить воду.
- А ведь могли позвонить и за тем, чтобы сбить нас с толку, - намекнул Слоун.
- Это вряд ли, - возразил Бревер. - Я чувствую, это звонок по делу. И тут он взглянул на Слоуна с совершенно иным выражением лица.
- Вызовите машину! Немедленно! Я еду в "Саванну" взглянуть на Гарвика. За час управлюсь, в "Шанхае" все равно до полуночи нечего делать. Если позвонит Сэрдж, скажите, я еду туда.
В ушах Бревера звучали слова Беландро. Что говорил этот гангстер? Умный преступник нес бы труп вверх по лестнице, а не вниз. Намек явно был на Гарвика, жившего на десятом этаже. Теперь Бревер понял это ещё яснее. Заодно Бревер понял, кто дал ему по телефону наводку на Мосилли. Громкий, умышленно измененный голос принадлежал Беландро. Тот же голос, которым он взывал о помощи, когда Бревер вломился в его квартиру.
Полицейская машина с включенной сиреной промчалась по Девятой Авеню, притормозила перед "Саванной", потом, выключив сирену и мигалку, потихоньку свернула к боковому входу возле въезда в гараж.
В вестибюле старшего инспектора встретил Сэрдж.
- Гарвик у себя. У Паркер вовсю включено радио. Лоуэтт на месте. Сторож в гараже, ну, тот О'Брайен, мне сказал, что сегодня Гарвик выгрузил из автомобиля очень тяжелый чемодан и отправил его наверх служебным лифтом. О'Брайена я попросил держать ухо востро, потому что через гараж кто угодно может войти и выйти.
- Но О'Брайен заступает ведь только вечером? - спросил Бревер.
- Гарвик попросил его коллегу, дежурившего днем, помочь ему с чемоданом. Тот получил за это три доллара, почему и рассказал все О'Брайену, - пояснил детектив.
- С этим весельчаком с десятого этажа мы пойдем знакомиться вместе. До сих пор нужды в этом не было, вчера он отмечал день рождения и уйма гостей обеспечивала ему алиби. Но теперь у меня возникли сомнения...
Поттер, который снова заступил в ночь, с поклоном отворил им дверь лифта, закрыл её за Бревером и Сэрджем, проводил взглядом кабину, уходившую вверх.
Сразу после звонка, прозвучавшего в прихожей, дверь квартиры на десятом этаже распахнулась. На пороге стоял мужчина средних лет, плотного, но пропорционального сложения. На нем был халат из лилового бархата, вокруг разливался аромат парикмахерской, курил он приторно пахнущие сигареты через мундштук из слоновой кости с золотой окантовкой. Оглядел посетителей удивленно, но не враждебно.
- Чем могу помочь?
- Впустить нас, Гарвик! - ответил Бревер и, не дожидаясь ответа, протиснулся мимо Гарвика в прихожую. - Старший инспектор Бревер - вот мои документы - а это детектив Сэрдж.
- Полагаю, у вас есть ордер на вторжение в мою квартиру, - заметил Гарвик, - или вы забыли его оформить?
- Поскольку я не собираюсь устраивать обыск, - разъяснил ему Бревер в подобных формальностях нет нужды.
Открыв дверь в гостиную, гарвик прошел вперед.
- Не знаю, насколько законно ваше поведение, - осторожно заметил он. Я позвоню своему адвокату... - Он шагнул к столику с телефоном.
Бревер положил на аппарат руку.
- Позднее! К чему эта суета? Или у вас совесть нечиста? Когда полиция наносит визит порядочному гражданину, он прежде всего должен отвечать на вопросы. Потом он может вызывать адвоката - если полагает, что ему потребуется защитник.
- Защитник? Я использовал термин "адвокат"! Вы же прекрасно знаете, что я не обязан ничего говорить! - повторил Гарвик. - Имею законное право посоветоваться с адвокатом, прежде чем отвечать. - Тут он вдруг опустился в огромное кресло. - Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, мол, мне есть что скрывать. Я только хотел напомнить вам о проблеме законности. Чтобы вы знали, я в этих вещах разбираюсь, и предупреждаю вас о своем праве предпринять против вас все шаги, которые может потребовать ваш ничем не обоснованный поздний визит. А теперь можете начинать вашу игру в детективов, господа.
Ситуация Бреверу не нравилась. Он зашел слишком далеко. Его могли бы обвинить в незаконном допросе Гарвика в ночное время, потому что с таким же успехом это можно было сделать и днем. Оправдать такой чрезвычайный шаг ему было нечем. Только худая слава бара "Шанхай" да ещё тяжелый чемодан, который Гарвик привез домой - и все. А наводка, полученная от бывшего гангстера...
Старший инспектор чувствовал шаткость своего положения. Знал, что легко найдется судья, который с удовольствием использует такую возможность прищучить полицию... Но нельзя дать Гарвику почувствовать зыбкость своей позиции. Держаться нужно твердо - но в рамках. Небрежно присев на подлокотник другого кресла, он вытряхнул из пачки сигарету и закурил.
- Разумеется, вы знаете, почему мы к вам пришли?
По Гарвику было видно, как он напряженно размышляет, чтобы ответить как можно умнее, правдоподобнее и безопаснее. Затянувшись сигаретой, уставился на кольца дыма, маскируя большую паузу между вопросом и ответом.
- Вероятно, это как-то связано с убийством, происшедшем двадцать четыре часа назад...
Бревер тут же отреагировал.
- Откуда вы знаете точное время убийства?
- Ну, ну, - усмехнулся Гарвик, к чему эти старые трюки, мистер старший инспектор из отдела по расследованию убийств?
- Откуда вы это знаете?
Гарвик наклонился к нему. Казалось, он теряет терпение.
- Время убийства указано в газетах. Так же как и ваше звание и служебное положение. И не нужно по-детски прикидываться, что моя осведомленность может казаться подозрительной. О тех же подробностях узнали миллионы людей, причем ещё вопрос, не лгут ли газеты. Мне совершенно безразлично, когда произошло убийство, как оно произошло, и ещё более безразлично, служите ли вы в отделе по расследованию убийств или в санитарной службе. - Он щелкнул по золотому кончику мундштука, окурок выпал в пепельницу. Гарвик закурил новую сигарету, удобно откинулся в кресле и скользнул взглядом по Сэрджу, стоявшему у камина.
- Когда вы продали бар "Шанхай", - выпалил инспектор, - и почему?
- Примерно год назад, - ответил Гарвик, - потому что он мне разонравился. Остальное - не ваше дело. Если вас интересуют подробности, обратитесь в налоговую службу, там вам расскажут, хотя предоставлять информацию без решения суда запрещается. Но власти всегда держатся заодно против граждан.
Бревер пропустил его комментарий мимо ушей.
- Вчера вечером вы... - то есть в ночь на сегодня...
Гарвик тут же перебил его:
- Вы же прекрасно знаете, что я праздновал день рождения с четырнадцатью гостями. Не прикидывайтесь, что это для вас новость. Вы прочесали весь дом, и если хотите спросить меня, откуда я знаю, то я вам отвечу - об этом уже чирикают все воробьи в Централ-Парке. В моем распоряжении четырнадцать свидетелей, которые подтвердят мое алиби с десяти вечера и до полуночи.
- Убийство могло быть совершено и в час ночи, поправил его Бревер, уже с трудом сохраняя спокойствие, - то есть именно тогда, когда ваше алиби кончилось.
- Не будьте смешным, инспектор! - Гарвик взмахнул рукой. - Последние гости ушли отсюда во втором часу. Доктор Минтли ещё взглянул на часы, входя в лифт. Было двадцать минут второго - он сказал это вслух и велел, чтоб я немедленно шел в постель. Он мой домашний врач и его беспокоит моя гипертония. Но это так, кстати. Вам пришлось бы убедить присяжных, что убийство было совершено не раньше часа двадцати минут. Сомневаюсь, что присяжные поверят в двадцатиминутную ошибку - особенно с учетом ваших заявлений в газетах, что убийство произошло между одиннадцатью и часом. И тем более сомневаюсь, что ваши эксперты изменят заключение экспертизы о времени смерти. Всему же все-таки есть предел. Говорю я вам это для того, чтобы вы могли вовремя сориентироваться и избавить себя от лишних усилий и неприятностей.
Бревер задержал дыхание, пока не застучало в висках. Искушение врезать Гарвику в физиономию было слишком сильным. Резкий запах духов действовал на нервы. Мутило от приторного сигаретного дыма. Но нужно было держать себя в руках. Гарвика и в самом деле звали Гарвик, он был настоящим американцем, а не пришлым итальянским гангстером. И против него практически ничего не было.
- Сегодня - точнее, уже почти вчера - вы привезли в машине некий тяжелый чемодан и принесли его в квартиру, - Бревер выложил свой второй и последний козырь, - сами понимаете, в данной ситуации нас интересует его содержимое.
- Ну естественно, - Гарвик усмехнулся уголком презрительно поджатых губ. - Ваше любопытство вполне объяснимо. Что, если в чемодане очередной труп, который вдруг появится перед дверью ещё одного квартиранта "Саванны"? - Так что можете взглянуть на этот труп!
Гарвик встал, взглянул на Бревера и Сэрджа и театрально поклонился, приглашая их следовать за ним.
В полупустой комнате возле кухни стоял большой чемодан. Гарвик его открыл. В нем в несколько слоев лежали рулоны блестящего материала. Бревер взглянул на них, копнул рулоны и вопросительно взглянул на Гарвика.
- До самого дна одно и то же?
- Убедитесь сами. - Он начал опорожнять чемодан, открывая все новые слои тех же рулонов.
- Это образцы нового отделочного материала, который я хочу впервые применить в новостройках. Держится на любой поверхности, моется и легко клеится. Идеальное решение для семейных коттеджей, которыми я занимаюсь. Здесь, в этой комнате, мы его и используем, я хочу его испытать. Если интересуетесь, можете принять участие, - благосклонно добавил Гарвик.
Бревер не ответил, неторопливо прошелся по коридору, спальне, через столовую со встроенным баром и снова вернулся в гостиную. Внимательно оглядел ковры, шторы, мебель. Видел, что Сэрдж делает то же самое.
- Дайте детективу Сэрджу имена ваших гостей и адреса, если вы их знаете, это облегчит нам работу. Не забудьте вашего домашнего доктора, подчеркнул Бревер.
Сэрдж присел к курительному столику, достал блокнот и ручку.
- Вы понимаете, какой моральный, а может быть и материальный ущерб вы нанесете мне таким поведением?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17