А если пронзительный вопль разом испускает сыгранная тройка – супротивник может и сознание потерять. Рассказывали историю о том, как из Токсовского зубрятника вырвался бык и отправился прогуляться по курортной зоне. Санкт-петербургская команда стеночников успела раньше звероловов. Когда те наконец прибыли, зубр в глубокой печали лежал на травке. При этом его никто и пальцем не тронул. И правильно, что не тронул. Зубр – это не домашний бычок. Солидная зверушка. А вот против боевого клича не устоял…
Командная техника стеночного боя с виду кажется достаточно простой: куча на кучу. Но это – только с виду. Овладеть ею весьма нелегко. По сути, каждая тройка – это единый боевой организм. Двое – на прикрытии, один – на атаке. Это не значит, что защитники не могут атаковать, а атакующий – защищаться. Футбольный нападающий тоже может играть в защите, а защитник – в нападении. Но в идеале каждый делает то, что умеет лучше. С учетом групповой тактики. Иными словами, любая пуля может убить, но малокалиберная гарантированно выводит из строя при точном попадании, а крупнокалиберная – при любом. То есть, если «биток» попал, тот, в кого он попал, из игры вычеркивается. На стеночном жаргоне это называлось «сделать мясо». А «сделать мясо» из крепыша, ломающего головой доску в пять сантиметров толщиной,– серьезная задача.
Стадион стоял на ушах. Девочка-соседка приплясывала, подпрыгивала и лупила по барьеру Артёмовым биноклем. «Стенка» – безумно заводная штука. Грива, конечно, не визжал. Считал: несолидно. Но получал от зрелища большое удовольствие. Потому что будучи профессионалом видел не только прыжки и плюхи, а еще и отточенную технику. Он видел, как ловко маневрировали «тройки», сменяя друг друга в «активной зоне», чтобы у «пристяжных» и «битков» была возможность немного отдышаться. Видел, как готовились и формировались направления атак и как моментально уплотнялась линия бойцов, когда противник пытался создать в какой-то точке единовременный численный перевес. Видел он и разницу между двумя школами стеночников. Москвичи-святогорцы старались работать командно, технично, экономно, планируя долгий поединок «на выносливость». А сибиряки явно делали ставку на индивидуальную мощь двух-трех особо крепких и выносливых «битков». Большинство болельщиков, как давно убедился Грива, предпочитали именно этот вариант. Пусть «стенка» закончится через полчаса, зато это будут та-акие полчаса…
Буц! Буц! Шмяк! Шмяк! Рев взлетел еще на полсотни децибел.
«Ва-ви-ла! Ва-ви-ла!»
«Биток» Красных из красноярской сборной провел отличную комбинацию, в полсекунды уложил полную тройку святогорцев и порвал москвичам линию защиты. В следующую секунду его тройка оказалась в кольце противников. «Пристяжные» вертелись как бешеные. Одного тут же сшибли, второго тоже едва не завалили, но красноярский «биток», двухметровая машина с руками горильей длины, ухитрился «махнуть» поверх головы своего «пристяжного». Грива увидел, как святогорского «битка», тоже бугая пудов семи, кинуло на своих, кольцо лопнуло, и мгновением позже красные рубахи красноярских буквально «затопили» желтые рубахи москвичей. Те еще пытались отбиться. Три тройки святогорцев, спина к спине, встали последним желтым островком и мужественно продержались еще целую минуту.
Когда упал последний святогорец, низким басом заревели трубы и «стенка» красноярцев рассыпалась.
Из четырех ворот на усеянную телами арену бросились врачи и санитары с самоходными тележками.
– Ва-ви-ла! Ва-ви-ла! – ревел стадион.
Могучий красноярский «биток» застенчиво улыбался и вытирал лицо разорванной в клочья рубахой. Красная кровь на красной ткани была не заметна.
– И-и-и! – в восторге запищала Артёмова соседка по ложе, как обезьянка, вспрыгнула на Гриву и принялась его целовать.
Только через минуту ему удалось отделить от себя это восторженное взлохмаченное и совершенно очаровательное существо.
– Я Артём,– представился он.– А ты?
– А я – Маша! – сообщила девушка и опять полезла обниматься.
На этот раз они поцеловались с чувством и без лишней торопливости. Под тонким шелком сарафана не было ничего, кроме упругой плоти. Мир закружился и поплыл… Кто-то сунулся в ложу, но Артём вовремя сделал шаг назад, прижал дверь спиной. С той стороны еще некоторое время суетились и дергали ручку. Потом дверь оставили в покое.
Руки девушки опустились ниже, нацеливаясь на пряжку пояса, но по пути наткнулись на кобуру.
– Ой!
Удивленная Маша моментально отстранилась, но Артём ее не отпустил, придержал за гибкую талию.
– Ты – жандарм? – спросила девушка с ноткой почтения.
Грива мотнул головой.
– А кто? – В серых глазах вспыхнула искра отчаянного любопытства.
– Шпиён! – страшным шепотом сообщил Артём.– Китайский!
Девушка звонко рассмеялась:
– Нет, правда, ты кто?
– Офицер,– строго сказал Грива и тут же улыбнулся: – Будем праздновать победу, Маша?
– Ты тоже болел за красноярских! – восхитилась девушка.
– Я болел за хороший бой,– честно сказал Грива.– Надеюсь, тебя никто не ждет?
– Ну-у…– Маша смутилась.
– Купаться будем…– пообещал Артём.– И рыбу ловить. С дельфинами.
– Ой! – восхитилась Маша.
– Кефаль. Руками. Я научу. Решили?
– Решили! – Маша встряхнула соломенной гривкой.
– Тогда вперед! – заявил Артём.– У меня вертушка на стоянке.
Строго говоря, на территорию комплекса посторонним вход запрещен, но если отдыхающий офицер желает пригласить гостя или, тем паче, гостью, на это смотрят сквозь пальцы. Эмпатки-психологини из обслуги – это, конечно, здорово. Для новичка. Но большинство «отдыхающих» рано или поздно тянет на что-нибудь натуральное. Чтоб не всплывала в самый неподходящий момент мыслишка, что тебя «лечат».
Уже в вертушке Грива спросил:
– У тебя личная карта с собой?
– Угу.
– Вставь ее сюда, пожалуйста,– попросил Артём.
Некоторые правила в него накрепко, до уровня рефлекса, вбили еще в Департаменте разведки.
Маша бросила на него удивленный взгляд, но тем не менее сунула пластиковый прямоугольник в щель анализатора.
Никакой реакции не последовало. Девушка Маша в базах «Алладина» не числилась.
– Порядок такой,– успокоил ее Артём.– Военный объект.
– Правда? – Маша оживилась.– А можно спросить – чей?
Вертушку тряхнуло: опоры коснулись земли.
– Можно. Спросить.
Собственно, никакого секрета в том, что в Ливадии расположен санаторий Всемирного комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований, не было. Но Грива не любил с ходу объявлять своим случайным знакомым, что он – офицер «Алладина». Даже в просвещенной России на «алладиновцев» взирали, и совершенно без всякого основания, как на могучих и безжалостных сверхчеловеков. При таком отношении было трудновато строить натуральные отношения.
Они вылезли из вертушки.
– Погоди минутку,– Грива заскочил в свой оплетенный виноградом домик, прихватил пару осмотических «гидр» для длительного плавания, дельфиний манок и спрятал в сейф личное оружие.
К морю они отправились пешком.
Грива знал отличную бухточку…
Артём Грива
Осмотическая модель «гидры» – отличная вещь. Ни громоздких баллонов за спиной, ни утяжелителей на поясе. Батарей хватает на несколько суток пребывания в воде нулевой температуры. Холод практически не ощущается, мерзнут только ладони, да и то если перчаток не надевать. В общем, полная свобода. Если, конечно, умеешь правильно работать моноластом. Моя новая подружка умела. Это восхитительное зрелище: стройная девушка в облегающей серебристой «гидре», скользящая сквозь пронизанную солнцем воду. Грациозный полет. То есть кажущийся грациозным, пока на горизонте не появятся дельфины. В сравнении с ними мы – как двухлетний карапуз, ковыляющий за гимнасткой. Они к нам и относятся как к детям. Наверное. Психология дельфинов даже для специалистов – темный лес. Насколько я знаю, лет сто назад их вообще считали животными, на них даже охотились… Хотя чему удивляться, если даже сейчас, во второй половине двадцать первого века, на половине Африканского континента каннибализм считается чуть ли не доброй традицией.
Я учил Машу ловить кефаль. Руками. Поймал одну жалкую рыбешку. Дельфины вертелись вокруг и, вероятно, от души потешались.
Потом им это надоело, нас «отбуксировали» в море, так далеко, что берег превратился в дымную полоску, и затеяли карусель.
Девушка Маша визжала так, что даже сквозь маску слышно было. Дельфиний танец – это нечто. Просто безумие, когда мимо тебя, почти впритирку, проносятся живые торпеды. Кажется, что для них вода – как воздух. Ни малейшего сопротивления. Чем обычно заканчивается дельфиний танец, теперь знает каждый. Благодаря гало. Но гало-программа не передает того возбуждения, которое пронизывает воду вокруг сплетающихся дельфиньих пар. Это покруче любого афродизиака. Я не знаю никого, кто устоял бы. Не говоря уже о нас с Машей. К счастью, модельеры «гидр» учли и это…
Глава четвертая ЛИВАДИЯ. ИХ БЛАГОРОДИЕ КАПИТАН ГРИВА НА ОТДЫХЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Часа через два дельфины отбуксировали их к берегу, набили карманы «гидр» живой рыбой и распрощались.
Девушка Маша, совершенно обессиленная и абсолютно счастливая, голышом растянулась на камнях, а Грива, собрав плавник посуше, занялся костром. Спустя час с небольшим ломтики кефали обрели необходимый цвет и запах.
Но без помех насладиться трапезой им не удалось.
Здоровенная вертушка беззвучно вынырнула из-за края обрыва и повисла над ними. Костер рассыпался ворохом искр и пепла.
– Немедленно погасить огонь и приготовить личные карты для досмотра! – проревел сверху свирепый голос.
Перепуганная Маша метнулась к одежде, но Грива поймал ее за руку, усадил.
– Это лесная охрана,– сообщил он. Ему даже не пришлось повысить голос. Вертушка охраны была, естественно, оснащена шумоподавителями, «сглатывающими» и рык двигателя, и визг рассекаемого винтами воздуха.– Сиди на попе ровно. Я разберусь.
– Эй там, наверху! – крикнул он весело.– Рыбки жареной не хотите?
Отвечать на подобную наглость «лесники» не стали. Их вертушка тут же выпустила поплавки и плюхнулась в воду у самого берега. Бравые «лесники» в количестве трех загорелых молодцов с грозными видом направились к нарушителям.
– Командир отдельного патруля экологической службы старший инспектор Берендеев! – молодец постарше коснулся пальцами края фуражки.– Ваше удостоверение, сударь!
Грива засмеялся и демонстративно поднял руки.
– Сдаюсь, сдаюсь! – объявил он.– Прошу снисхожения к усталому воину и его умирающей от голода даме!
Он протянул старшему инспектору временный пропуск в ливадийский Императорский парк.
– А… Понятно,– пробормотал «лесник», увидев карточку с объемным царским орлом. Но тем не менее коснулся карточки идентификатором, прочитал… И вытянулся.
– Прошу меня извинить, господин специальный советник! Служба. Пошли, ребята!
– Значит, не хотите попробовать рыбки, господин старший инспектор? – лукаво улыбнулся Грива.
– Э-э-э…– старший инспектор заколебался, потом решился, тоже улыбнулся: – Почему бы и нет, сударь!
Подозвал одного из своих, шепнул на ухо. Тот метнул на Гриву удивленно-восхищенный взгляд и устремился к вертушке. Через двадцать секунд, слегка запыхавшись, он опустил к ногам Гривы двадцатилитровую оплетенную бутыль.
– От нашего стола – вашему! – ухмыльнулся Берендеев.
Артём присел, свернул пробку, понюхал…
– Вот! – сказал он удовлетворенно и подмигнул подружке.– Именно на это я, Машенька, и рассчитывал.
Последнее оставшееся напряжение растаяло. «Лесники» расхохотались, и Грива к ним присоединился. Славная девушка Маша глядела на мужчин немного испуганно и неуверенно улыбалась. Трусики она все-таки надела.
Часа через четыре, когда бутыль опустела, рыба была съедена, песни спеты, а «страшные охотничьи истории» рассказаны, теплая компания набилась в вертушку и лихо взмыла в бархатное небо. До комплекса было рукой подать, минут десять, но даже за это время автопилот, в народе не зря именуемый «болваном», ухитрился трижды вмешаться в процесс управления, сочтя ситуацию опасной. После третьего раза его заблокировали (на спецмашинах есть такая функция), чтобы не мешал «летать по-русски». Тем не менее вертушка благополучно достигла комплекса… где «неопознанный летательный аппарат» едва не сбили системы слежения. Хорошо Грива успел воткнуть в идентификатор личную карточку.
Грива сердечно распрощался с «лесниками», подхватил на руки девушку Машу и перенес ее через порог оплетенного виноградом домика.
Ровно через три минуты через этот же порог перешагнул разъяренный дежурный офицер… Увидел живописную картину из двух, отнюдь не мертвых, тел, с зубным лязгом сомкнул челюсти и покинул коттедж.
Утром его гневный рапорт лег на стол коменданта… и отправился в утилизатор. Комендант комплекса, равно как и дежурный, понимал, во что превратили бы лазеры защитной системы базы вертушку лесной охраны вместе со всем ее содержимым, включая и «восстанавливающего силы» офицера Гриву, за которого комендант отвечал лично. Но комендант комплекса занимал свое место уже одиннадцать лет, привык еще и не к таким выходкам своих «отдыхающих», а главное, уже убедился, что эти «отдыхающие» всегда и в любом состоянии ухитрялись каким-то чудесным образом в самый последний момент вывернуться из штопора.
В полдень следующего дня Грива отвез Машу в Ялту. Расстались они очень нежно и с большим взаимным уважением, поскольку прошлой ночью девушка Маша показала, что ничем не уступает виртуозным эмпаткам комплекса, да и Артём в грязь лицом не ударил: не посрамил честь офицера.
Вечером того же дня Грива связался со специальным координатором Хокусаем и доложил, что «полностью восстановил силы».
– Отлично! – одобрил Хокусай.– Завтра утром за тобой прилетит модуль. Ты нам нужен.
Глава пятая ЧУЖОЙ
Артём Грива
Выяснилось, что я получил майора. За последнюю операцию. По моему мнению, повышать в звании следовало Юджина, однако со мной никто не советовался. Повышение следовало обмыть, но какое там… О присвоении мне сообщили, едва я ступил на борт. И с ходу, не дав даже толком порадоваться, взяли в разработку. Представляю, как у них зудело во всех местах, пока я плескался в Черном море. Два специальных координатора, помимо моего командира Хокусая, целая свора аналитиков всех мастей, каждый чином не ниже координатора, то бишь полковника, переводя на наш армейский язык. Дай им волю, они разложили бы меня на хирургическом столе и препарировали, как лягушонка. К счастью, все специальные координаторы были нашего, боевого, племени. Поэтому, как я узнал позже, вместо глубинного гипноза под сывороткой умникам пришлось ограничиться беседой.
Как и следовало ожидать, их интересовал Он. Сначала меня попросили рассказать, что я увидел, когда заглянул в прожженную О'Туллом дыру. Я рассказал. Со всеми нужными подробностями, поскольку профессионал. Меня попросили повторить на бис. Я повторил. Мнемонике обучен с младых ногтей, как говаривал мой школьный куратор, так что повторил слово в слово. Кое-кто решил, что я издеваюсь, и был недалек от истины. Потом пошли вопросы.
«Почему вы решили не дожидаться группы поддержки?», «Какой тип психического расстройства напомнили вам движения объекта?», «Испытывали ли вы агрессию по отношению к персоналу базы?» и т. п.
Я мысленно поделил вопросы на две категории: осмысленные и дурацкие.
Дурацкие вопросы я игнорировал, ссылаясь на профессиональный кодекс, на толковые отвечал, как умел.
Понемногу я въехал, что все вертится вокруг одной-единственной темы: чем Он отличался от человека? При том, что никто не потрудился поделиться со мной тем, что они уже раскопали, а разговаривали со мной так, словно я, который и видел-то «объект расследования» секунд десять, был Его закадычным дружком. Через четыре часа топтания вокруг да около я взбунтовался.
– Господа,– сказал я этим прозекторам от психологии,– мне кажется, моя помощь будет эффективнее, если вы снабдите меня всей информацией.
Умники посмотрели на меня так, словно я – макака, которая вдруг стала цитировать уравнения теории направленных множеств Колосова. Что бы там ни числилось в моем досье, а для аналитиков мы, оперативники,– нечто вроде передвижных датчиков к Головастому.
Но прежде чем кто-либо из них открыл рот, чтобы поставить зарвавшуюся «обезьяну» на место, подал голос Хокусай.
– Он прав,– произнес мой непосредственный начальник.
И два других специальных координатора дружно кивнули. Они-то помнили, что такое боевой офицер «Алладина», поскольку когда-то сами были «полевиками».
– Хорошо,– пошевелив извилинами, уступил главный «умник», доктор социологии Сяо Сунь, седой лысый китаец, работавший еще в Антитеррористическом совете.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Время перемен'
1 2 3 4 5
Командная техника стеночного боя с виду кажется достаточно простой: куча на кучу. Но это – только с виду. Овладеть ею весьма нелегко. По сути, каждая тройка – это единый боевой организм. Двое – на прикрытии, один – на атаке. Это не значит, что защитники не могут атаковать, а атакующий – защищаться. Футбольный нападающий тоже может играть в защите, а защитник – в нападении. Но в идеале каждый делает то, что умеет лучше. С учетом групповой тактики. Иными словами, любая пуля может убить, но малокалиберная гарантированно выводит из строя при точном попадании, а крупнокалиберная – при любом. То есть, если «биток» попал, тот, в кого он попал, из игры вычеркивается. На стеночном жаргоне это называлось «сделать мясо». А «сделать мясо» из крепыша, ломающего головой доску в пять сантиметров толщиной,– серьезная задача.
Стадион стоял на ушах. Девочка-соседка приплясывала, подпрыгивала и лупила по барьеру Артёмовым биноклем. «Стенка» – безумно заводная штука. Грива, конечно, не визжал. Считал: несолидно. Но получал от зрелища большое удовольствие. Потому что будучи профессионалом видел не только прыжки и плюхи, а еще и отточенную технику. Он видел, как ловко маневрировали «тройки», сменяя друг друга в «активной зоне», чтобы у «пристяжных» и «битков» была возможность немного отдышаться. Видел, как готовились и формировались направления атак и как моментально уплотнялась линия бойцов, когда противник пытался создать в какой-то точке единовременный численный перевес. Видел он и разницу между двумя школами стеночников. Москвичи-святогорцы старались работать командно, технично, экономно, планируя долгий поединок «на выносливость». А сибиряки явно делали ставку на индивидуальную мощь двух-трех особо крепких и выносливых «битков». Большинство болельщиков, как давно убедился Грива, предпочитали именно этот вариант. Пусть «стенка» закончится через полчаса, зато это будут та-акие полчаса…
Буц! Буц! Шмяк! Шмяк! Рев взлетел еще на полсотни децибел.
«Ва-ви-ла! Ва-ви-ла!»
«Биток» Красных из красноярской сборной провел отличную комбинацию, в полсекунды уложил полную тройку святогорцев и порвал москвичам линию защиты. В следующую секунду его тройка оказалась в кольце противников. «Пристяжные» вертелись как бешеные. Одного тут же сшибли, второго тоже едва не завалили, но красноярский «биток», двухметровая машина с руками горильей длины, ухитрился «махнуть» поверх головы своего «пристяжного». Грива увидел, как святогорского «битка», тоже бугая пудов семи, кинуло на своих, кольцо лопнуло, и мгновением позже красные рубахи красноярских буквально «затопили» желтые рубахи москвичей. Те еще пытались отбиться. Три тройки святогорцев, спина к спине, встали последним желтым островком и мужественно продержались еще целую минуту.
Когда упал последний святогорец, низким басом заревели трубы и «стенка» красноярцев рассыпалась.
Из четырех ворот на усеянную телами арену бросились врачи и санитары с самоходными тележками.
– Ва-ви-ла! Ва-ви-ла! – ревел стадион.
Могучий красноярский «биток» застенчиво улыбался и вытирал лицо разорванной в клочья рубахой. Красная кровь на красной ткани была не заметна.
– И-и-и! – в восторге запищала Артёмова соседка по ложе, как обезьянка, вспрыгнула на Гриву и принялась его целовать.
Только через минуту ему удалось отделить от себя это восторженное взлохмаченное и совершенно очаровательное существо.
– Я Артём,– представился он.– А ты?
– А я – Маша! – сообщила девушка и опять полезла обниматься.
На этот раз они поцеловались с чувством и без лишней торопливости. Под тонким шелком сарафана не было ничего, кроме упругой плоти. Мир закружился и поплыл… Кто-то сунулся в ложу, но Артём вовремя сделал шаг назад, прижал дверь спиной. С той стороны еще некоторое время суетились и дергали ручку. Потом дверь оставили в покое.
Руки девушки опустились ниже, нацеливаясь на пряжку пояса, но по пути наткнулись на кобуру.
– Ой!
Удивленная Маша моментально отстранилась, но Артём ее не отпустил, придержал за гибкую талию.
– Ты – жандарм? – спросила девушка с ноткой почтения.
Грива мотнул головой.
– А кто? – В серых глазах вспыхнула искра отчаянного любопытства.
– Шпиён! – страшным шепотом сообщил Артём.– Китайский!
Девушка звонко рассмеялась:
– Нет, правда, ты кто?
– Офицер,– строго сказал Грива и тут же улыбнулся: – Будем праздновать победу, Маша?
– Ты тоже болел за красноярских! – восхитилась девушка.
– Я болел за хороший бой,– честно сказал Грива.– Надеюсь, тебя никто не ждет?
– Ну-у…– Маша смутилась.
– Купаться будем…– пообещал Артём.– И рыбу ловить. С дельфинами.
– Ой! – восхитилась Маша.
– Кефаль. Руками. Я научу. Решили?
– Решили! – Маша встряхнула соломенной гривкой.
– Тогда вперед! – заявил Артём.– У меня вертушка на стоянке.
Строго говоря, на территорию комплекса посторонним вход запрещен, но если отдыхающий офицер желает пригласить гостя или, тем паче, гостью, на это смотрят сквозь пальцы. Эмпатки-психологини из обслуги – это, конечно, здорово. Для новичка. Но большинство «отдыхающих» рано или поздно тянет на что-нибудь натуральное. Чтоб не всплывала в самый неподходящий момент мыслишка, что тебя «лечат».
Уже в вертушке Грива спросил:
– У тебя личная карта с собой?
– Угу.
– Вставь ее сюда, пожалуйста,– попросил Артём.
Некоторые правила в него накрепко, до уровня рефлекса, вбили еще в Департаменте разведки.
Маша бросила на него удивленный взгляд, но тем не менее сунула пластиковый прямоугольник в щель анализатора.
Никакой реакции не последовало. Девушка Маша в базах «Алладина» не числилась.
– Порядок такой,– успокоил ее Артём.– Военный объект.
– Правда? – Маша оживилась.– А можно спросить – чей?
Вертушку тряхнуло: опоры коснулись земли.
– Можно. Спросить.
Собственно, никакого секрета в том, что в Ливадии расположен санаторий Всемирного комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований, не было. Но Грива не любил с ходу объявлять своим случайным знакомым, что он – офицер «Алладина». Даже в просвещенной России на «алладиновцев» взирали, и совершенно без всякого основания, как на могучих и безжалостных сверхчеловеков. При таком отношении было трудновато строить натуральные отношения.
Они вылезли из вертушки.
– Погоди минутку,– Грива заскочил в свой оплетенный виноградом домик, прихватил пару осмотических «гидр» для длительного плавания, дельфиний манок и спрятал в сейф личное оружие.
К морю они отправились пешком.
Грива знал отличную бухточку…
Артём Грива
Осмотическая модель «гидры» – отличная вещь. Ни громоздких баллонов за спиной, ни утяжелителей на поясе. Батарей хватает на несколько суток пребывания в воде нулевой температуры. Холод практически не ощущается, мерзнут только ладони, да и то если перчаток не надевать. В общем, полная свобода. Если, конечно, умеешь правильно работать моноластом. Моя новая подружка умела. Это восхитительное зрелище: стройная девушка в облегающей серебристой «гидре», скользящая сквозь пронизанную солнцем воду. Грациозный полет. То есть кажущийся грациозным, пока на горизонте не появятся дельфины. В сравнении с ними мы – как двухлетний карапуз, ковыляющий за гимнасткой. Они к нам и относятся как к детям. Наверное. Психология дельфинов даже для специалистов – темный лес. Насколько я знаю, лет сто назад их вообще считали животными, на них даже охотились… Хотя чему удивляться, если даже сейчас, во второй половине двадцать первого века, на половине Африканского континента каннибализм считается чуть ли не доброй традицией.
Я учил Машу ловить кефаль. Руками. Поймал одну жалкую рыбешку. Дельфины вертелись вокруг и, вероятно, от души потешались.
Потом им это надоело, нас «отбуксировали» в море, так далеко, что берег превратился в дымную полоску, и затеяли карусель.
Девушка Маша визжала так, что даже сквозь маску слышно было. Дельфиний танец – это нечто. Просто безумие, когда мимо тебя, почти впритирку, проносятся живые торпеды. Кажется, что для них вода – как воздух. Ни малейшего сопротивления. Чем обычно заканчивается дельфиний танец, теперь знает каждый. Благодаря гало. Но гало-программа не передает того возбуждения, которое пронизывает воду вокруг сплетающихся дельфиньих пар. Это покруче любого афродизиака. Я не знаю никого, кто устоял бы. Не говоря уже о нас с Машей. К счастью, модельеры «гидр» учли и это…
Глава четвертая ЛИВАДИЯ. ИХ БЛАГОРОДИЕ КАПИТАН ГРИВА НА ОТДЫХЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Часа через два дельфины отбуксировали их к берегу, набили карманы «гидр» живой рыбой и распрощались.
Девушка Маша, совершенно обессиленная и абсолютно счастливая, голышом растянулась на камнях, а Грива, собрав плавник посуше, занялся костром. Спустя час с небольшим ломтики кефали обрели необходимый цвет и запах.
Но без помех насладиться трапезой им не удалось.
Здоровенная вертушка беззвучно вынырнула из-за края обрыва и повисла над ними. Костер рассыпался ворохом искр и пепла.
– Немедленно погасить огонь и приготовить личные карты для досмотра! – проревел сверху свирепый голос.
Перепуганная Маша метнулась к одежде, но Грива поймал ее за руку, усадил.
– Это лесная охрана,– сообщил он. Ему даже не пришлось повысить голос. Вертушка охраны была, естественно, оснащена шумоподавителями, «сглатывающими» и рык двигателя, и визг рассекаемого винтами воздуха.– Сиди на попе ровно. Я разберусь.
– Эй там, наверху! – крикнул он весело.– Рыбки жареной не хотите?
Отвечать на подобную наглость «лесники» не стали. Их вертушка тут же выпустила поплавки и плюхнулась в воду у самого берега. Бравые «лесники» в количестве трех загорелых молодцов с грозными видом направились к нарушителям.
– Командир отдельного патруля экологической службы старший инспектор Берендеев! – молодец постарше коснулся пальцами края фуражки.– Ваше удостоверение, сударь!
Грива засмеялся и демонстративно поднял руки.
– Сдаюсь, сдаюсь! – объявил он.– Прошу снисхожения к усталому воину и его умирающей от голода даме!
Он протянул старшему инспектору временный пропуск в ливадийский Императорский парк.
– А… Понятно,– пробормотал «лесник», увидев карточку с объемным царским орлом. Но тем не менее коснулся карточки идентификатором, прочитал… И вытянулся.
– Прошу меня извинить, господин специальный советник! Служба. Пошли, ребята!
– Значит, не хотите попробовать рыбки, господин старший инспектор? – лукаво улыбнулся Грива.
– Э-э-э…– старший инспектор заколебался, потом решился, тоже улыбнулся: – Почему бы и нет, сударь!
Подозвал одного из своих, шепнул на ухо. Тот метнул на Гриву удивленно-восхищенный взгляд и устремился к вертушке. Через двадцать секунд, слегка запыхавшись, он опустил к ногам Гривы двадцатилитровую оплетенную бутыль.
– От нашего стола – вашему! – ухмыльнулся Берендеев.
Артём присел, свернул пробку, понюхал…
– Вот! – сказал он удовлетворенно и подмигнул подружке.– Именно на это я, Машенька, и рассчитывал.
Последнее оставшееся напряжение растаяло. «Лесники» расхохотались, и Грива к ним присоединился. Славная девушка Маша глядела на мужчин немного испуганно и неуверенно улыбалась. Трусики она все-таки надела.
Часа через четыре, когда бутыль опустела, рыба была съедена, песни спеты, а «страшные охотничьи истории» рассказаны, теплая компания набилась в вертушку и лихо взмыла в бархатное небо. До комплекса было рукой подать, минут десять, но даже за это время автопилот, в народе не зря именуемый «болваном», ухитрился трижды вмешаться в процесс управления, сочтя ситуацию опасной. После третьего раза его заблокировали (на спецмашинах есть такая функция), чтобы не мешал «летать по-русски». Тем не менее вертушка благополучно достигла комплекса… где «неопознанный летательный аппарат» едва не сбили системы слежения. Хорошо Грива успел воткнуть в идентификатор личную карточку.
Грива сердечно распрощался с «лесниками», подхватил на руки девушку Машу и перенес ее через порог оплетенного виноградом домика.
Ровно через три минуты через этот же порог перешагнул разъяренный дежурный офицер… Увидел живописную картину из двух, отнюдь не мертвых, тел, с зубным лязгом сомкнул челюсти и покинул коттедж.
Утром его гневный рапорт лег на стол коменданта… и отправился в утилизатор. Комендант комплекса, равно как и дежурный, понимал, во что превратили бы лазеры защитной системы базы вертушку лесной охраны вместе со всем ее содержимым, включая и «восстанавливающего силы» офицера Гриву, за которого комендант отвечал лично. Но комендант комплекса занимал свое место уже одиннадцать лет, привык еще и не к таким выходкам своих «отдыхающих», а главное, уже убедился, что эти «отдыхающие» всегда и в любом состоянии ухитрялись каким-то чудесным образом в самый последний момент вывернуться из штопора.
В полдень следующего дня Грива отвез Машу в Ялту. Расстались они очень нежно и с большим взаимным уважением, поскольку прошлой ночью девушка Маша показала, что ничем не уступает виртуозным эмпаткам комплекса, да и Артём в грязь лицом не ударил: не посрамил честь офицера.
Вечером того же дня Грива связался со специальным координатором Хокусаем и доложил, что «полностью восстановил силы».
– Отлично! – одобрил Хокусай.– Завтра утром за тобой прилетит модуль. Ты нам нужен.
Глава пятая ЧУЖОЙ
Артём Грива
Выяснилось, что я получил майора. За последнюю операцию. По моему мнению, повышать в звании следовало Юджина, однако со мной никто не советовался. Повышение следовало обмыть, но какое там… О присвоении мне сообщили, едва я ступил на борт. И с ходу, не дав даже толком порадоваться, взяли в разработку. Представляю, как у них зудело во всех местах, пока я плескался в Черном море. Два специальных координатора, помимо моего командира Хокусая, целая свора аналитиков всех мастей, каждый чином не ниже координатора, то бишь полковника, переводя на наш армейский язык. Дай им волю, они разложили бы меня на хирургическом столе и препарировали, как лягушонка. К счастью, все специальные координаторы были нашего, боевого, племени. Поэтому, как я узнал позже, вместо глубинного гипноза под сывороткой умникам пришлось ограничиться беседой.
Как и следовало ожидать, их интересовал Он. Сначала меня попросили рассказать, что я увидел, когда заглянул в прожженную О'Туллом дыру. Я рассказал. Со всеми нужными подробностями, поскольку профессионал. Меня попросили повторить на бис. Я повторил. Мнемонике обучен с младых ногтей, как говаривал мой школьный куратор, так что повторил слово в слово. Кое-кто решил, что я издеваюсь, и был недалек от истины. Потом пошли вопросы.
«Почему вы решили не дожидаться группы поддержки?», «Какой тип психического расстройства напомнили вам движения объекта?», «Испытывали ли вы агрессию по отношению к персоналу базы?» и т. п.
Я мысленно поделил вопросы на две категории: осмысленные и дурацкие.
Дурацкие вопросы я игнорировал, ссылаясь на профессиональный кодекс, на толковые отвечал, как умел.
Понемногу я въехал, что все вертится вокруг одной-единственной темы: чем Он отличался от человека? При том, что никто не потрудился поделиться со мной тем, что они уже раскопали, а разговаривали со мной так, словно я, который и видел-то «объект расследования» секунд десять, был Его закадычным дружком. Через четыре часа топтания вокруг да около я взбунтовался.
– Господа,– сказал я этим прозекторам от психологии,– мне кажется, моя помощь будет эффективнее, если вы снабдите меня всей информацией.
Умники посмотрели на меня так, словно я – макака, которая вдруг стала цитировать уравнения теории направленных множеств Колосова. Что бы там ни числилось в моем досье, а для аналитиков мы, оперативники,– нечто вроде передвижных датчиков к Головастому.
Но прежде чем кто-либо из них открыл рот, чтобы поставить зарвавшуюся «обезьяну» на место, подал голос Хокусай.
– Он прав,– произнес мой непосредственный начальник.
И два других специальных координатора дружно кивнули. Они-то помнили, что такое боевой офицер «Алладина», поскольку когда-то сами были «полевиками».
– Хорошо,– пошевелив извилинами, уступил главный «умник», доктор социологии Сяо Сунь, седой лысый китаец, работавший еще в Антитеррористическом совете.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Время перемен'
1 2 3 4 5