Но скорее всего, стигийцы просто поскорее сбежали отсюда из суеверного страха.
Через некоторое время, когда уже стало тихо, Джихан сказал:
— Уходим. Если мы будем двигаться осторожно, держаться в тени, они нас не увидят. С восходом солнца они явятся с подкреплением, я думаю, но до того мы уже успеем добраться до укрытия, где они нас и за неделю не найдут.
— Неделю? Без воды? — усомнился Конан.
— Если мы до утра еще будем на свободе, я уведу вас в глубь страны, — обещал шемит. — Тогда ты сможешь доставить нас к твоей лодке, Конан.
Глава одиннадцатая. Крылатый корабль Сэта
Их укрытием была ниша или, скорее, неглубокая пещерка недалеко от верхнего края скалы, снизу защищенная выступом. Песок, который ветер со временем намел в расщелину, послужил мягким ложем на чрезвычайно жестком полу. Ночью похолодало, и беглецы, пытаясь согреться, сбились в куче теснее. Никто из них не спал спокойно. Кошмары сменяли друг друга, они стонали, хрипели, ворочались. Все они были рады, когда начало светать.
Конан первым проснулся окончательно. Он тихо подвинул прижавшуюся к нему Дарис и выскользнул наружу. На карнизе он лег на живот и осторожно глянул за край. Солнце, встающее над рекой, окрасило серебром Стикс и восточный горизонт. Черный Кеми и Великая Пирамида, казавшаяся отсюда грязно-серой, высились на фоне голубого неба. Известняковые каменоломни были залиты бледно-желтыми тенями. Солдаты ползали там в поисках беглецов, маленькие, как муравьи. Они что-то кричали друг другу, но ни одного звука до Конана не долетало. Лишь вспыхивали первые солнечные лучи на оружии и доспехах.
Киммериец глубоко вдыхал утренний воздух. Ночные кошмары отступили. Они вернулись назад, в склепы. Конан и его спутники могут спокойно отдыхать и, несмотря на голод и жажду, набраться сил. Хотя стигийцы наверняка попытаются прочесать все окрестности. Но в их кордоне наверняка найдется брешь, чтобы четыре решительных человека, не боящиеся никаких опасностей, могли проскользнуть незамеченными. Если это случится, им придется проползти две или три мили по полям, пока они не оторвутся от солдат. А там и недалеко до лодки. Не слишком-то долго плыть и до острова Акбет, к и Бэлит. Конан расправил плечи и улыбнулся.
Внезапно все его чувства обострились и проклятие сорвалось с его губ.
Военная галера с веслами, напоминающими ножки паука, вышла из гавани. За ней вторая, третья — и еще. На середине реки они подняли паруса, поймавшие западный ветер, но тем не менее продолжали также грести против течения и пошли через бухту в сторону моря.
Конан сосчитал корабли.
— Это, должно быть, весь их проклятый флот! — ругался он.
Его товарищи, которых разбудили его ругательства, вышли и пристроились рядом с ним на карнизе.
— Куда они направляются? — спросил Фалко. — Что, война с Офиром уже началась?
— Сомневаюсь, — мрачно ответил Конан. — Скорее, нас ищут.
— Что? Весь флот будет гоняться за четырьмя преступниками? — не веря, сказала Дарис.
— Я не знаю почему, — проворчал Конан, — но нас желает заполучить какая-то важная шишка. Я теперь уверен, что чертов парень, который заманил меня в ловушку, не додумался сказать своим хозяевам, где мы спрятали лодку. Но я вчера об этом после обеда не упоминал, потому что подозревал, что нас подслушивают. Потому что если бы это было известно, им понадобилось бы только поставить здесь заслон. Но они тем не менее знают, что лодка недалеко. Они устроят засаду поблизости и схватят нас, как только мы отплывем. — Он дернул плечами. — Они рассчитывают взять нас за пару дней. Ладно, пусть стигийские матросы поупражняются.
— Я же говорил, что мы можем прятаться здесь неделю, — глухо проворчал Джихан. — Все равно умрем с голоду. Подумаем лучше, как нам погибнуть, прихватив с собой побольше стигийцев.
Дарис резко тряхнула головой:
— Нет! Если мы сможем уйти в глубь страны, как ты говорил, мы найдем себе дорогу… к Тайе.
Девушка тоже незаметно перешла на .
— На это мало надежды, — бросил Фалко. — Было бы, наверное, проще пробиваться на юг, к Кушу, хотя и здесь наши шансы невелики.
— А почему не на север, за реку, к Шему? — спросил Конан. — Даже в тех частях страны, где платят дань Стигии, мы, без сомнения, найдем помощь и убежище.
Остальные уставились на него удивленно.
— Да неужели ты не знаешь? — сказала наконец Дарис. — Западнее тайянской возвышенности Стикс смертелен для любого пловца: кто пытается пересечь его вплавь, умирает самое позднее спустя два дня от страшной болезни. Даже переправляться через один из немногих бродов опасно. Нужно сразу же вслед за тем смыть отравленную воду свежей.
— А мы не можем стянуть маленькую лодку? — сердито поинтересовался Конан.
— Речные стражники, как на суше, так и на воде, сразу это заметят, — сказал Джихан.
Дарис быстро вскочила на ноги.
— Крылатая Ладья! — вскричала она.
Конан снова потянул ее на пол.
— Лежи, — проворчал он. — Когда ты стоишь, тебя могут увидеть издалека.
Ее стройное тело задрожала под его рукой, но она твердо сказала:
— Волшебный корабль, который привез меня сюда! Я вспоминаю, где он стоит на якоре. Его очень слабо охраняют, он всегда снаряжен самым необходимым и всегда готов к отплытию — и он быстрее, чем любое другое судно…
Пальцы киммерийца непроизвольно так сдавили ее плечо, что она застонала. Он тут же выпустил ее.
— Ты умеешь с ним обращаться? — спросил он.
Она кивнула:
— Я внимательно следила, чтобы отвлечься и не предаваться отчаянию.
— Я тоже! — вставил Фалко. — Колдовство простое, не надо быть магом, чтобы овладеть им. Совсем простые послушники управляли Ладьей.
Конан подпер подбородок кулаком и задумчиво поглядел на небо. Коршун описывал свои круги. Наконец Конан кивнул:
— Да, это, кажется, самое лучшее для нас. Если мы не сможем держать курс в сторону моря, мы отправимся в Тайю и найдем мятежников. Мы, трое иностранцев, наверняка получим у них помощь, чтобы затем продолжать наш путь: по суше в Офир, а там Джихан и я дальше в Аргос, где мы возьмем лодку и направимся к нашему месту встречи с Бэлит.
— У меня есть идея получше, — вставил Фалко. — Раз мы будем быстрее, чем любое послание из Кеми, мы можем сделать остановку в Луксуре и найти убежище в посольстве у лорда Заруса. Когда он узнает, что я выведал, он вернется домой под первым же удобным предлогом. Переодетые, мы поднимемся на борт его корабля. На острове он вас обоих высадит. А Дарис, конечно, может плыть на летучем корабле дальше, на родину. Ее людям он наверняка очень пригодится.
— Надо это все еще раз обдумать, прежде чем мы захватим корабль, — сказал Конан. — А сейчас нам надо использовать возможность основательно отдохнуть и как следует выспаться.
Дарис смотрела на него восхищенно.
— Как скажешь, — пробормотала она. — Благодаря тебе мы смогли бежать. Как это вышло?
Конан, который с удовольствием купался в лучах восхищения прекрасной женщины, вернулся вместе с ними назад в пещеру и все рассказал. Затаив дыхание, они слушали его, хотя к страданиям Джихана прибавилась новая душевная мука, а Фалко густо покраснел.
Когда киммериец закончил, шемит сказал бесцветным голосом:
— Каждый в Кеми слышал о Рахибе. Она в одной упряжке с колдуном Тот-Аписом, жрецом Сэта. Я об этом, естественно, не подозревал, но она наверняка и моя жестокая Этера, и твоя Сенуфер, Фалко.
— Нет! — крикнул юноша. — Невозможно! Если… если бы вы ее только раз увидели, вы бы это поняли.
— Как же выглядели эти женщины? — хитро спросила Дарис.
Но ее надежды не оправдались, потому что никто из троих спутников не был в состоянии дать точное описание. Появилась всего лишь неясная картина стигийской аристократки невероятной красоты. Единственная примета, которая, возможно, могла указывать на одно и то же лицо, был талисман в виде зеркальца, который упомянули и Конан, и Джихан.
— Но моя Сенуфер никогда ничего подобного не носила! — торжествовал Фалко. — Ага! Теперь вы довольны?
Киммериец сдался. В этот момент все это так и так не играло роли. И, может быть, офирец станет немного опытнее и умнее, прежде чем получит возможность снова отыскать свою возлюбленную. Куда важнее было сейчас хранить единство их маленького отряда.
Хотя план выглядел многообещающим, Конан все же не верил, что захват священной ладьи может быть безопасным или простым делом.
Они выступили незадолго перед тем, как на небе показалась луна. Хотя они не ели и не пили целый день, они чувствовали себя полными сил и воспряли духом. У каждого из них был достаточно ясный рассудок, и каждый уже где-нибудь охотился в джунглях и выслеживал хищников. Поначалу они очень быстро пошли вперед, а затем им пришлось красться дюйм за дюймом. Когда луна пробилась сквозь туман, окрасив его красноватым мерцанием, они оставили стигийский кордон позади и стояли в тени стены.
— У Крылатой Ладьи своя собственная пристань у короткого канала, который специально для нее был выкопан, западнее города, — пояснила Дарис. — Двойной ряд сплошных стен ведет к воротам. Я читала на них страшные проклятия тем, кто войдет без дозволения. Стражников там — тогда, во всяком случае, — было только четверо.
Конан стряхнул с себя отвращение при мысли об этих проклятиях. Каждый, кому вздумается, может высечь на камне угрозу, а стигийцы были абсолютно покорны своему жречеству. Если бы чародеи действительно беспокоились о своем корабле, они перекрыли бы к нему дорогу пламенем, змеями или чем-нибудь подобным и смертоносным. В это он должен верить и особенно — доверять Митре.
Теперь он вел свой маленький отряд к югу, потому что они не осмеливались ступать на территорию гавани. Закрытые ворота и запрет на движение должны были помочь им остаться незамеченными. Они держались вплотную у самых стен и шли в обход вокруг трех укрепленных сторон. Луна была слишком яркой, но длинные тени теперь служили на пользу.
Примерно в середине первой стены опущена перед воротами подъемная решетка. Конан не ждал, что здесь после наступления темноты еще будут стоять часовые. Они наверняка несут вахту наверху в башнях, справа и слева от ворот, и если они вообще наблюдают за чем-либо снаружи, то самое близкое, что им видать оттуда, — горизонт. Тем не менее он предостерег своих спутников, чтобы они были вдвойне осторожны, когда будут двигаться мимо решетки.
Шипение заставило вздрогнуть. Лунный свет сверкнул на чешуях огромной змеи, которая проползала между прутьями решетки. С распахнутой пастью, быстро высовывая и пряча язык, она двигалась к ним. На голове, поднятой на высоту человеческого роста, горели глаза без век.
Джихан вытащил свой меч. Дарис испуганно прошептала:
— Один из питонов Сэта, который вышел на поиски добычи. Мы можем бежать быстрее, чем он ползет.
— И так и сяк мы наделаем слишком много шума, — прошептал Конан. — Прижмитесь к стене и держитесь совершенно спокойно!
Сам он остался стоять неподвижно, словно стигиец, который обреченно ждет, пока его задушат и проглотят. Змея снова зашипела, подползла поближе. И вдруг молниеносно бросилась вперед, чтоб вонзить в человека клыки и обвиться вокруг его тела.
Кулак Конана ударил по черепу змеи точно над челюстью. Треска было почти не слышно, но боль для змеи в этом чувствительном месте была велика. Свиваясь, как серпантин, она отползла. Но надежда на то, что она теперь отступит, рухнула, потому что, обернувшись, она выследила Дарис. Тело толщиной в человеческий торс скользнуло к девушке.
Конан прыгнул. Он бросился на затылок змеи — единственное место, где питон не может развернуться и раздавить его. Ноги обхватили тело рептилии. Руками варвар сдавил нижнюю челюсть и рванул ее вниз. Змея дико забилась. Все это происходило совершенно беззвучно.
Потом послышался тихий треск. Конан выдрал переднюю часть челюсти. Еще крепче киммериец сжал ногами содрогающееся тело змеи. Из сломанной челюсти хлестала кровь. Изо всех сил Конан вонзил зубы змеи в ее же собственную голову. Клыки впились прямо в мозг рептилии.
Насилу варвар увернулся от агонизирующего тела. Он откатился в сторону и, тяжело дыша, вскочил на ноги. Пусть теперь мертвое чудовище бьется хоть до рассвета — если правда то, что он слышал о змеях. Стражники, которые это видели, наверняка не спустятся вниз, чтобы посмотреть на питона поближе.
Конан снова восстановил дыхание и привалился к стене. Спутники жестами спрашивали, как киммериец себя чувствует. В ответ он только кивнул, коротко и успокаивающе, и беззвучно пошел вперед. Так они обогнули юго-восточный угол, южную стену, юго-западный угол и пошли на север.
Тени окутывали западную часть Кеми до пахотных земель, что казались мертвенно-белыми в лунном свете. Канал для Ладьи был ближе, чем поля. Конан избегал смотреть на освещенные места, чтобы его глаза привыкли к ночной темноте и взгляд был острее. Он рассматривал глубоко выкопанный канал. Как матовое серебро, покоилась вода в свете звезд. В конце канала находился причал с крышей на косых опорах. Конан разглядел лишь смутные очертания гавани. Заметил он и ведущий от берега к узким воротам городской стены двойной ряд монолитов, о которых упоминала Дарис.
Он сделал знак своим спутникам подойти ближе.
— Нам нужно пройти как можно тише или очень быстро, а лучше всего и то и другое, если получится, — прошептал он, — потому что каждый странный шорох созовет вниз сторожей с башен. Идите сразу за мной, но ничего не делайте, пока я вам не скажу.
— О, ты один? — В дрожащем голосе Дарис звучала забота. Ее пальцы вцепились в его запястье.
— Нет, мы все вместе, — ответил он. — Но нам нужно действовать осторожно. Так что смотрите на меня. Пошли!
Он миновал ступени, ведущие вверх, и скользнул, как тигр на охоте, вниз по склону к причалу. Уже скоро он смог видеть стоящий там корабль — что-то длинное, поблескивающее, со странной клювастой головой рептилии в качестве украшения на высоком носу. Низко пригнувшись, он скользнул ближе. Вот и четверо стражников. Двое стояли, опершись на древка копий, другие сидели поблизости на лавке. Молодые, рослые, но по виду явно не солдаты. Скорее всего, послушники. Конан оценил их гладко выбритые головы и черные жреческие тоги.
Варвар беззвучно прошмыгнул позади сидящих. Потом поднялся. Могучие лапы схватили лысые головы и ударили друг о друга. Послышался треск, и послушники обмякли.
Стоящие рядом резко повернулись. Конан перепрыгнул через скамью. Один из стигийцев ткнул в него копьем, но киммериец был более ловок. Одна ладонь блокировала копья, а другая сломала шею послушнику. Стигиец рухнул бы в воду, если б Конан не подхватил его и не оттащил в сторону.
На все эти действия Конан потратил слишком много времени. И все же четвертый послушник не стал звать на помощь. Конан видел почему. Дарис придавила его коленом и захлестнула пояс на шее. Хотя у нее недоставало сил задушить человека, но он, по крайней мере, не мог взреветь, а ноги, которыми он дико колотил, не могли произвести достаточного шума, чтобы его услышали на городских стенах. Джихан поспешил к девушке с мечом в руке и покончил со стигийцем.
Конан не стал ругать обоих за то, что они ослушались приказа. Они сделали свое дело хорошо и быстро, а спешка в любом случае была важна. Он сделал знак спутникам собрать оружие и лезть в Ладью.
При других обстоятельствах варвара вряд ли затащили бы в колдовской корабль даже на аркане. В хрустальном шаре размером в три раза больше человеческой головы мерцало пламя. Металл палубы на ощупь холодный и чужой, не такой, как теплое естество дерева. Перед палубной надстройкой, неосвещенные круглые окна которой напоминали пустые глазницы, высилась вызывающая страх фигура.
Но если к Бэлит можно попасть только таким образом, он не имеет права колебаться. Конан предложил пробиться прямиком в море, но Фалко и Дарис сочли это не слишком разумным. Стигийцы, вне всякого сомнения, увидят Ладью и сразу поймут, что к чему. И если Крылатая Ладья окажется недостаточно маневренной, им не уйти от огня катапульт и баллист. Может статься, что магия Ладьи возьмет и исчезнет за пределами Стигии. Ведь все знают, что Сэт над Океаном не властен. Так что им придется плыть в глубь страны.
— Давай, Дарис, — сказал Конан тихо. — А ты, Фалко, пойдешь с ней и позже сменишь ее. Джихан, помоги отчалить.
Глаза Дарис расширились от не совсем еще подавленного страха перед колдовством, однако она собрала все свое мужество и встала перед хрустальным шаром. Она проговорила слова и описала знак точно так же, как запомнила. Юноша внимательно смотрел. Почти беззвучно Ладья выскользнула из гавани и кормой вперед вышла по каналу в реку. Там она развернулась носом к луне и распростерла крылья. Она двинулась быстрее и поднялась над водой так, что едва лишь задевала поверхность воды. Засвистел рассекаемый воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Через некоторое время, когда уже стало тихо, Джихан сказал:
— Уходим. Если мы будем двигаться осторожно, держаться в тени, они нас не увидят. С восходом солнца они явятся с подкреплением, я думаю, но до того мы уже успеем добраться до укрытия, где они нас и за неделю не найдут.
— Неделю? Без воды? — усомнился Конан.
— Если мы до утра еще будем на свободе, я уведу вас в глубь страны, — обещал шемит. — Тогда ты сможешь доставить нас к твоей лодке, Конан.
Глава одиннадцатая. Крылатый корабль Сэта
Их укрытием была ниша или, скорее, неглубокая пещерка недалеко от верхнего края скалы, снизу защищенная выступом. Песок, который ветер со временем намел в расщелину, послужил мягким ложем на чрезвычайно жестком полу. Ночью похолодало, и беглецы, пытаясь согреться, сбились в куче теснее. Никто из них не спал спокойно. Кошмары сменяли друг друга, они стонали, хрипели, ворочались. Все они были рады, когда начало светать.
Конан первым проснулся окончательно. Он тихо подвинул прижавшуюся к нему Дарис и выскользнул наружу. На карнизе он лег на живот и осторожно глянул за край. Солнце, встающее над рекой, окрасило серебром Стикс и восточный горизонт. Черный Кеми и Великая Пирамида, казавшаяся отсюда грязно-серой, высились на фоне голубого неба. Известняковые каменоломни были залиты бледно-желтыми тенями. Солдаты ползали там в поисках беглецов, маленькие, как муравьи. Они что-то кричали друг другу, но ни одного звука до Конана не долетало. Лишь вспыхивали первые солнечные лучи на оружии и доспехах.
Киммериец глубоко вдыхал утренний воздух. Ночные кошмары отступили. Они вернулись назад, в склепы. Конан и его спутники могут спокойно отдыхать и, несмотря на голод и жажду, набраться сил. Хотя стигийцы наверняка попытаются прочесать все окрестности. Но в их кордоне наверняка найдется брешь, чтобы четыре решительных человека, не боящиеся никаких опасностей, могли проскользнуть незамеченными. Если это случится, им придется проползти две или три мили по полям, пока они не оторвутся от солдат. А там и недалеко до лодки. Не слишком-то долго плыть и до острова Акбет, к и Бэлит. Конан расправил плечи и улыбнулся.
Внезапно все его чувства обострились и проклятие сорвалось с его губ.
Военная галера с веслами, напоминающими ножки паука, вышла из гавани. За ней вторая, третья — и еще. На середине реки они подняли паруса, поймавшие западный ветер, но тем не менее продолжали также грести против течения и пошли через бухту в сторону моря.
Конан сосчитал корабли.
— Это, должно быть, весь их проклятый флот! — ругался он.
Его товарищи, которых разбудили его ругательства, вышли и пристроились рядом с ним на карнизе.
— Куда они направляются? — спросил Фалко. — Что, война с Офиром уже началась?
— Сомневаюсь, — мрачно ответил Конан. — Скорее, нас ищут.
— Что? Весь флот будет гоняться за четырьмя преступниками? — не веря, сказала Дарис.
— Я не знаю почему, — проворчал Конан, — но нас желает заполучить какая-то важная шишка. Я теперь уверен, что чертов парень, который заманил меня в ловушку, не додумался сказать своим хозяевам, где мы спрятали лодку. Но я вчера об этом после обеда не упоминал, потому что подозревал, что нас подслушивают. Потому что если бы это было известно, им понадобилось бы только поставить здесь заслон. Но они тем не менее знают, что лодка недалеко. Они устроят засаду поблизости и схватят нас, как только мы отплывем. — Он дернул плечами. — Они рассчитывают взять нас за пару дней. Ладно, пусть стигийские матросы поупражняются.
— Я же говорил, что мы можем прятаться здесь неделю, — глухо проворчал Джихан. — Все равно умрем с голоду. Подумаем лучше, как нам погибнуть, прихватив с собой побольше стигийцев.
Дарис резко тряхнула головой:
— Нет! Если мы сможем уйти в глубь страны, как ты говорил, мы найдем себе дорогу… к Тайе.
Девушка тоже незаметно перешла на .
— На это мало надежды, — бросил Фалко. — Было бы, наверное, проще пробиваться на юг, к Кушу, хотя и здесь наши шансы невелики.
— А почему не на север, за реку, к Шему? — спросил Конан. — Даже в тех частях страны, где платят дань Стигии, мы, без сомнения, найдем помощь и убежище.
Остальные уставились на него удивленно.
— Да неужели ты не знаешь? — сказала наконец Дарис. — Западнее тайянской возвышенности Стикс смертелен для любого пловца: кто пытается пересечь его вплавь, умирает самое позднее спустя два дня от страшной болезни. Даже переправляться через один из немногих бродов опасно. Нужно сразу же вслед за тем смыть отравленную воду свежей.
— А мы не можем стянуть маленькую лодку? — сердито поинтересовался Конан.
— Речные стражники, как на суше, так и на воде, сразу это заметят, — сказал Джихан.
Дарис быстро вскочила на ноги.
— Крылатая Ладья! — вскричала она.
Конан снова потянул ее на пол.
— Лежи, — проворчал он. — Когда ты стоишь, тебя могут увидеть издалека.
Ее стройное тело задрожала под его рукой, но она твердо сказала:
— Волшебный корабль, который привез меня сюда! Я вспоминаю, где он стоит на якоре. Его очень слабо охраняют, он всегда снаряжен самым необходимым и всегда готов к отплытию — и он быстрее, чем любое другое судно…
Пальцы киммерийца непроизвольно так сдавили ее плечо, что она застонала. Он тут же выпустил ее.
— Ты умеешь с ним обращаться? — спросил он.
Она кивнула:
— Я внимательно следила, чтобы отвлечься и не предаваться отчаянию.
— Я тоже! — вставил Фалко. — Колдовство простое, не надо быть магом, чтобы овладеть им. Совсем простые послушники управляли Ладьей.
Конан подпер подбородок кулаком и задумчиво поглядел на небо. Коршун описывал свои круги. Наконец Конан кивнул:
— Да, это, кажется, самое лучшее для нас. Если мы не сможем держать курс в сторону моря, мы отправимся в Тайю и найдем мятежников. Мы, трое иностранцев, наверняка получим у них помощь, чтобы затем продолжать наш путь: по суше в Офир, а там Джихан и я дальше в Аргос, где мы возьмем лодку и направимся к нашему месту встречи с Бэлит.
— У меня есть идея получше, — вставил Фалко. — Раз мы будем быстрее, чем любое послание из Кеми, мы можем сделать остановку в Луксуре и найти убежище в посольстве у лорда Заруса. Когда он узнает, что я выведал, он вернется домой под первым же удобным предлогом. Переодетые, мы поднимемся на борт его корабля. На острове он вас обоих высадит. А Дарис, конечно, может плыть на летучем корабле дальше, на родину. Ее людям он наверняка очень пригодится.
— Надо это все еще раз обдумать, прежде чем мы захватим корабль, — сказал Конан. — А сейчас нам надо использовать возможность основательно отдохнуть и как следует выспаться.
Дарис смотрела на него восхищенно.
— Как скажешь, — пробормотала она. — Благодаря тебе мы смогли бежать. Как это вышло?
Конан, который с удовольствием купался в лучах восхищения прекрасной женщины, вернулся вместе с ними назад в пещеру и все рассказал. Затаив дыхание, они слушали его, хотя к страданиям Джихана прибавилась новая душевная мука, а Фалко густо покраснел.
Когда киммериец закончил, шемит сказал бесцветным голосом:
— Каждый в Кеми слышал о Рахибе. Она в одной упряжке с колдуном Тот-Аписом, жрецом Сэта. Я об этом, естественно, не подозревал, но она наверняка и моя жестокая Этера, и твоя Сенуфер, Фалко.
— Нет! — крикнул юноша. — Невозможно! Если… если бы вы ее только раз увидели, вы бы это поняли.
— Как же выглядели эти женщины? — хитро спросила Дарис.
Но ее надежды не оправдались, потому что никто из троих спутников не был в состоянии дать точное описание. Появилась всего лишь неясная картина стигийской аристократки невероятной красоты. Единственная примета, которая, возможно, могла указывать на одно и то же лицо, был талисман в виде зеркальца, который упомянули и Конан, и Джихан.
— Но моя Сенуфер никогда ничего подобного не носила! — торжествовал Фалко. — Ага! Теперь вы довольны?
Киммериец сдался. В этот момент все это так и так не играло роли. И, может быть, офирец станет немного опытнее и умнее, прежде чем получит возможность снова отыскать свою возлюбленную. Куда важнее было сейчас хранить единство их маленького отряда.
Хотя план выглядел многообещающим, Конан все же не верил, что захват священной ладьи может быть безопасным или простым делом.
Они выступили незадолго перед тем, как на небе показалась луна. Хотя они не ели и не пили целый день, они чувствовали себя полными сил и воспряли духом. У каждого из них был достаточно ясный рассудок, и каждый уже где-нибудь охотился в джунглях и выслеживал хищников. Поначалу они очень быстро пошли вперед, а затем им пришлось красться дюйм за дюймом. Когда луна пробилась сквозь туман, окрасив его красноватым мерцанием, они оставили стигийский кордон позади и стояли в тени стены.
— У Крылатой Ладьи своя собственная пристань у короткого канала, который специально для нее был выкопан, западнее города, — пояснила Дарис. — Двойной ряд сплошных стен ведет к воротам. Я читала на них страшные проклятия тем, кто войдет без дозволения. Стражников там — тогда, во всяком случае, — было только четверо.
Конан стряхнул с себя отвращение при мысли об этих проклятиях. Каждый, кому вздумается, может высечь на камне угрозу, а стигийцы были абсолютно покорны своему жречеству. Если бы чародеи действительно беспокоились о своем корабле, они перекрыли бы к нему дорогу пламенем, змеями или чем-нибудь подобным и смертоносным. В это он должен верить и особенно — доверять Митре.
Теперь он вел свой маленький отряд к югу, потому что они не осмеливались ступать на территорию гавани. Закрытые ворота и запрет на движение должны были помочь им остаться незамеченными. Они держались вплотную у самых стен и шли в обход вокруг трех укрепленных сторон. Луна была слишком яркой, но длинные тени теперь служили на пользу.
Примерно в середине первой стены опущена перед воротами подъемная решетка. Конан не ждал, что здесь после наступления темноты еще будут стоять часовые. Они наверняка несут вахту наверху в башнях, справа и слева от ворот, и если они вообще наблюдают за чем-либо снаружи, то самое близкое, что им видать оттуда, — горизонт. Тем не менее он предостерег своих спутников, чтобы они были вдвойне осторожны, когда будут двигаться мимо решетки.
Шипение заставило вздрогнуть. Лунный свет сверкнул на чешуях огромной змеи, которая проползала между прутьями решетки. С распахнутой пастью, быстро высовывая и пряча язык, она двигалась к ним. На голове, поднятой на высоту человеческого роста, горели глаза без век.
Джихан вытащил свой меч. Дарис испуганно прошептала:
— Один из питонов Сэта, который вышел на поиски добычи. Мы можем бежать быстрее, чем он ползет.
— И так и сяк мы наделаем слишком много шума, — прошептал Конан. — Прижмитесь к стене и держитесь совершенно спокойно!
Сам он остался стоять неподвижно, словно стигиец, который обреченно ждет, пока его задушат и проглотят. Змея снова зашипела, подползла поближе. И вдруг молниеносно бросилась вперед, чтоб вонзить в человека клыки и обвиться вокруг его тела.
Кулак Конана ударил по черепу змеи точно над челюстью. Треска было почти не слышно, но боль для змеи в этом чувствительном месте была велика. Свиваясь, как серпантин, она отползла. Но надежда на то, что она теперь отступит, рухнула, потому что, обернувшись, она выследила Дарис. Тело толщиной в человеческий торс скользнуло к девушке.
Конан прыгнул. Он бросился на затылок змеи — единственное место, где питон не может развернуться и раздавить его. Ноги обхватили тело рептилии. Руками варвар сдавил нижнюю челюсть и рванул ее вниз. Змея дико забилась. Все это происходило совершенно беззвучно.
Потом послышался тихий треск. Конан выдрал переднюю часть челюсти. Еще крепче киммериец сжал ногами содрогающееся тело змеи. Из сломанной челюсти хлестала кровь. Изо всех сил Конан вонзил зубы змеи в ее же собственную голову. Клыки впились прямо в мозг рептилии.
Насилу варвар увернулся от агонизирующего тела. Он откатился в сторону и, тяжело дыша, вскочил на ноги. Пусть теперь мертвое чудовище бьется хоть до рассвета — если правда то, что он слышал о змеях. Стражники, которые это видели, наверняка не спустятся вниз, чтобы посмотреть на питона поближе.
Конан снова восстановил дыхание и привалился к стене. Спутники жестами спрашивали, как киммериец себя чувствует. В ответ он только кивнул, коротко и успокаивающе, и беззвучно пошел вперед. Так они обогнули юго-восточный угол, южную стену, юго-западный угол и пошли на север.
Тени окутывали западную часть Кеми до пахотных земель, что казались мертвенно-белыми в лунном свете. Канал для Ладьи был ближе, чем поля. Конан избегал смотреть на освещенные места, чтобы его глаза привыкли к ночной темноте и взгляд был острее. Он рассматривал глубоко выкопанный канал. Как матовое серебро, покоилась вода в свете звезд. В конце канала находился причал с крышей на косых опорах. Конан разглядел лишь смутные очертания гавани. Заметил он и ведущий от берега к узким воротам городской стены двойной ряд монолитов, о которых упоминала Дарис.
Он сделал знак своим спутникам подойти ближе.
— Нам нужно пройти как можно тише или очень быстро, а лучше всего и то и другое, если получится, — прошептал он, — потому что каждый странный шорох созовет вниз сторожей с башен. Идите сразу за мной, но ничего не делайте, пока я вам не скажу.
— О, ты один? — В дрожащем голосе Дарис звучала забота. Ее пальцы вцепились в его запястье.
— Нет, мы все вместе, — ответил он. — Но нам нужно действовать осторожно. Так что смотрите на меня. Пошли!
Он миновал ступени, ведущие вверх, и скользнул, как тигр на охоте, вниз по склону к причалу. Уже скоро он смог видеть стоящий там корабль — что-то длинное, поблескивающее, со странной клювастой головой рептилии в качестве украшения на высоком носу. Низко пригнувшись, он скользнул ближе. Вот и четверо стражников. Двое стояли, опершись на древка копий, другие сидели поблизости на лавке. Молодые, рослые, но по виду явно не солдаты. Скорее всего, послушники. Конан оценил их гладко выбритые головы и черные жреческие тоги.
Варвар беззвучно прошмыгнул позади сидящих. Потом поднялся. Могучие лапы схватили лысые головы и ударили друг о друга. Послышался треск, и послушники обмякли.
Стоящие рядом резко повернулись. Конан перепрыгнул через скамью. Один из стигийцев ткнул в него копьем, но киммериец был более ловок. Одна ладонь блокировала копья, а другая сломала шею послушнику. Стигиец рухнул бы в воду, если б Конан не подхватил его и не оттащил в сторону.
На все эти действия Конан потратил слишком много времени. И все же четвертый послушник не стал звать на помощь. Конан видел почему. Дарис придавила его коленом и захлестнула пояс на шее. Хотя у нее недоставало сил задушить человека, но он, по крайней мере, не мог взреветь, а ноги, которыми он дико колотил, не могли произвести достаточного шума, чтобы его услышали на городских стенах. Джихан поспешил к девушке с мечом в руке и покончил со стигийцем.
Конан не стал ругать обоих за то, что они ослушались приказа. Они сделали свое дело хорошо и быстро, а спешка в любом случае была важна. Он сделал знак спутникам собрать оружие и лезть в Ладью.
При других обстоятельствах варвара вряд ли затащили бы в колдовской корабль даже на аркане. В хрустальном шаре размером в три раза больше человеческой головы мерцало пламя. Металл палубы на ощупь холодный и чужой, не такой, как теплое естество дерева. Перед палубной надстройкой, неосвещенные круглые окна которой напоминали пустые глазницы, высилась вызывающая страх фигура.
Но если к Бэлит можно попасть только таким образом, он не имеет права колебаться. Конан предложил пробиться прямиком в море, но Фалко и Дарис сочли это не слишком разумным. Стигийцы, вне всякого сомнения, увидят Ладью и сразу поймут, что к чему. И если Крылатая Ладья окажется недостаточно маневренной, им не уйти от огня катапульт и баллист. Может статься, что магия Ладьи возьмет и исчезнет за пределами Стигии. Ведь все знают, что Сэт над Океаном не властен. Так что им придется плыть в глубь страны.
— Давай, Дарис, — сказал Конан тихо. — А ты, Фалко, пойдешь с ней и позже сменишь ее. Джихан, помоги отчалить.
Глаза Дарис расширились от не совсем еще подавленного страха перед колдовством, однако она собрала все свое мужество и встала перед хрустальным шаром. Она проговорила слова и описала знак точно так же, как запомнила. Юноша внимательно смотрел. Почти беззвучно Ладья выскользнула из гавани и кормой вперед вышла по каналу в реку. Там она развернулась носом к луне и распростерла крылья. Она двинулась быстрее и поднялась над водой так, что едва лишь задевала поверхность воды. Засвистел рассекаемый воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25