– Да. Я вчера разговаривал с Салли по телефону. Для тебя это, наверное, было настоящим потрясением, Мошка. – Это прозвище придумал для нее он: Марк называл ее так, когда она была совсем крошечной, но оно к ней прилипло, хотя сейчас в ней было почти пять футов и семь дюймов роста.
– Не только для меня. – Она взглянула на Салли, но тетка, по-видимому, уже овладела собой. – Папа еще не вернулся?
– Нет. Надеюсь, он скоро придет.
– Я оставила его с детективом из страховой компании, – объяснила Гарриет Марку.
– Марк, пожалуйста, налей Гарриет чего-нибудь выпить, – сказала Салли. – Я попрошу Джейн не спешить с ужином. – Она торопливо вышла, но Гарриет успела заметить, что в ее глазах снова появилась обреченность.
Чего тебе налить, Мошка? – спросил Марк.
– Пожалуй, мартини. Я уже получила сегодня выговор от папы за то, что пью шотландское виски. И если он меня снова на этом застукает, то уж не усомнится в том, что я качусь по наклонной плоскости.
– Понятно! – Он налил ей виски и, вздернув бровь, наблюдал, как она пьет. – Насколько я понимаю, разговор был не из приятных.
– Еще бы! – и она подробно рассказала ему обо всем – Твоя мать, кажется, очень расстроилась, – закончила она.
– Да, вид у нее что-то невеселый. Насколько мне известно, она была очень привязана к Поле. Ну да ладно, давай о чем-нибудь другом. Что у тебя новенького?
Она рассказала ему о Париже и о своей новой работе для «Фокус нау»
– А ты как? – спросила она. – Как поживает твой рекламный бизнес?
– Процветает. Я только что заключил, по-моему, очень выгодную сделку.
– Рада за тебя! – Она взглянула на него поверх бокала – Ты теперь много времени проводишь в Нью-Йорке, Марк. А раньше мне казалось, что ты по уши влюблен в Лондон.
– Я влюблен в тот город, где хорошо идет мой бизнес. На сегодняшний день это Нью-Йорк.
– Ты уверен, что в этом настоящая причина? А может, ты умышленно избегаешь бывать в Лондоне?
Марк выпил залпом остатки виски.
– Почему ты так думаешь?
– О, я думаю, что причин тут несколько. – Она посмотрела на него проницательным взглядом. – Но, вероятнее всего, тут замешана девушка.
Гарриет сразу же поняла, что попала в точку. Это было видно по выражению лица юноши, хотя он и пытался сделать вид, что тема ему наскучила.
– Ты что это выдумала?
Женская интуиция подсказывает. Так кто эта девушка, Марк? Что произошло между вами? Ты, должно быть, очень любил ее, если из-за нее сторонишься Лондона. Погоди, уж не та ли это молоденькая модельерша, у которой ателье в Уайтчепеле?
Марк резко поставил на стол стакан.
– Откуда ты о ней знаешь?
– Я почти ничего не знаю, Просто кто-то сказал мне, что ты с ней встречаешься. Так это и впрямь она? Ну же, Марк, мне-то ты мог бы и рассказать.
– А тебе не пришло в голову, Мошка, что я просто не хочу ничего рассказывать? То, что ты моя двоюродная сестра, еще не дает тебе никакого права совать нос в мои дела.
Он разговаривал внешне спокойно, но в его голосе послышались насторожившие ее нотки. Марк, если его выводили из себя, мог наговорить колкостей, и был, разумеется, абсолютно прав: ей не следовало совать нос не в свое дело.
– Извини, – сказала она.
– Все в порядке.
Но он все еще был рассержен. «Та девушка, по-видимому, ушла от него», – решила Гарриет. Но вряд ли это было так, ибо в случае с Марком, как правило, все происходило наоборот.
– Может быть, выпьем еще? – предложил Марк. Помедлив, она все же подвинула к нему свой стакан.
– Почему бы и нет? Если папа намерен приклеить мне ярлык алкоголички, то я могу хотя бы получить от этого удовольствие!
Наконец пришел Хьюго, и как только он переоделся, подали ужин. Несмотря на присутствие Марка настроение у всех было весьма унылое. Хьюго показался Гарриет еще более усталым и напряженным, чем во время ее визита в офис, а Салли была раздражена и чем-то озабочена, хотя с явным облегчением выслушала рассказ Хьюго о том, что детектив Том О'Нил, кажется, был удовлетворен беседой с ним и не выразил желания продолжить разговор или встретиться с Салли.
– Он сказал, что отправляется прямо в Австралию, чтобы увидеть Грега, – сказал Хьюго. – Будем надеяться, что на том и закончится эта история. Но, по правде сказать, я сильно сомневаюсь в этом.
– Почему? Почему ты сомневаешься? – спросила Салли. Гарриет заметила, что у нее дрожат руки.
– Потому что этот сукин сын не остановится, пока, по его мнению, есть хотя бы малейший шанс вернуть компании четверть миллиона долларов, – ответил Хьюго.
– В таком случае почему бы тебе просто не заплатить ему эту сумму? – предложила Салли. – По крайней мере, он перестал бы нам докучать.
– Если бы все было так просто, я заплатил бы ему – и дело с концом. Но это похоже на признание вины, и будь я проклят, если сделаю это. Мне скрывать нечего.
– Сидней. Новый Южный Уэльс, – неожиданно произнесла Гарриет. Все вопросительно посмотрели на нее, и она объяснила, что просто подумала вслух.
– Надеюсь, ты выбросила из головы дурацкую мысль о том, чтобы поехать в Австралию и попытаться самой встретиться с Грегом Мартином? – резко сказал Хьюго.
– Отнюдь нет, – ответила Гарриет. – Извини, папа, но я отношусь ко всей этой истории совсем не так, как ты. Я не собираюсь делать вид, что ничего не произошло, не буду притворяться. Мне хочется докопаться до правды.
– Ради Бога, Гарриет, не делай глупости… – Салли снова побледнела. – Неужели тебе хочется увидеться с Грегом?
– Эта поездка – пустая затея. Если он арестован, а теперь наверняка это так, то тебе ни за что не позволят с ним увидеться, – сказал Хьюго.
– И все-таки я попытаюсь.
– Надеюсь, ты не слишком грубо обошлась с этим парнем из страховой компании, – сухо заметил Марк. – Если ты хочешь увидеться с Грегом, то лучше всего это сделать с его помощью. Упроси его представить тебя в качестве своей секретарши или что-нибудь в этом роде.
– Ради Бога, перестань, Марк, неужели тебе обязательно нужно превращать все в шутку? – взмолилась Гарриет.
– Я вовсе не шучу – я абсолютно серьезен. Думаю, что ему-то разрешат увидеться с Мартином. Как-никак он профессиональный детектив.
– Я не попросила бы у него помощи, даже если бы находилась на тонущем корабле, а спасательный пояс имелся бы только у него! – решительно выпалила Гарриет.
В эту секунду Салли опрокинула бокал с вином. Красный ручеек побежал по полированной поверхности стола и пролился на ее кашемировое платье. Салли вскочила, пытаясь промокнуть платье салфеткой.
– О Боже! Платье будет испорчено! Его надо немедленно снять и отдать Донне застирать…
Салли поспешно вышла из комнаты.
– Никогда не видел Салли в таком состоянии, – заметит Марк. – Эта история здорово подействовала ей на нервы. Она сама не своя.
– Тебя это удивляет? – раздраженно заметил Хьюго. – Мне кажется, что каждому, у кого есть хоть капля чуткости, понятно, как больно всем нам ворошить старое. Словно недостаточно того, что мы уже когда-то пережили…
Гарриет встала.
– Пойду посмотрю, как она там. Я больше не хочу есть. Я действительно не голодна.
– Думаю, ни у кого из нас нет аппетита, – заметил Хьюго.
* * *
В своей комнате Салли наконец удалось снять платье, хотя руки дрожали так сильно, что она с трудом расстегнула молнию. Отшвырнув платье, она бросилась на постель и закрыла лицо руками.
Боже милосердный, когда же кончится весь этот кошмар? Неужели еще только позавчера жизнь казалась ей приятной и размеренной? Она устраивала благотворительные ленчи и ужины, ездила за покупками, сплетничала с приятельницами и, трезво оценивая свою жизнь, понимала, что добилась всего, чего хотела, хотя иногда ей становилось немного не по себе от одиночества и пустоты вокруг. А теперь со всех сторон се словно обступали тени минувшего, которые мучили ее, и ей начинало казаться, что она сходит с ума.
Раздался стук и, не дожидаясь ее ответа, кто-то немного приоткрыл дверь.
– Салли? – послышался голос Гарриет, и в дверях появилось ее озабоченное лицо. – С тобой все в порядке?
– Да. – Ей удалось овладеть собой, и она встала, чтобы поднять с пола платье. – И как это меня угораздило?
– Ты расстроена. Позволь, я отнесу платье Донне, а ты пока надень что-нибудь другое.
Салли отдала ей платье. Затем, так и не пересилив себя, спросила:
– Неужели ты действительно собираешься ехать в Австралию, Гарриет?
– Да.
Салли схватила ее за руку.
– Прошу тебя, дорогая, не езди. А вдруг ты обнаружишь что-нибудь такое, о чем тебе лучше было бы не знать?
Гарриет озадаченно нахмурила брови.
– И папа говорит почти то же самое. Вы с ним оба боитесь, как бы я не узнала, что мама и не думала погибать, правда? – Салли ничего не ответила, и Гарриет продолжала: – Неужели вы и вправду думаете, что она была способна на такое? Исчезнуть, чтобы все поверили в ее смерть?
Салли ответила не сразу.
– Когда твоя мама хотела чего-нибудь, она действовала без колебаний, – сказала Салли, избегая встретиться глазами с Гарриет. – И всегда добивалась своего.
– Ты хочешь сказать, что на самом деле думаешь… Салли, она же была твоей сестрой, черт возьми!
– Да, – тихо сказала Салли. – Вот именно – она была моей сестрой.
Салли пересекла комнату и, стоя перед шкафом, перебирала платья, висевшие на скользящих плечиках.
– Возвращайся к остальным, Гарриет. Со мной все в порядке. Я спущусь через минуту.
Чуть помедлив, Гарриет кивнула головой.
– Если ты уверена, что с тобой все в порядке…
– Да, да. Иди.
Дверь за Гарриет закрылась, и Салли, покопавшись в гардеробе, отыскала платье из легкого белого крепа с сиреневым узором, слегка пожелтевшее от времени, которое казалось нелепым на фоне изысканных авторских моделей. Ей следовало бы выбросить его много лет назад, но рука не поднималась. Девочкой она так любила это платье, чувствуя себя в нем совсем взрослой! Салли сняла платье с плечиков и приложила к себе перед зеркалом. Отразившееся в зеркале лицо выглядело так, словно ей снова было всего четырнадцать лет. Прижимая к себе платье, она замерла, охваченная нахлынувшими воспоминаниями, многие из которых были безрадостными. Именно это платье было на ней в тот вечер, когда она впервые узнала немного правды о своей сестре – правды, которая была так же неприятна сейчас, как и тогда.
– О Пола! – прошептала она. Неожиданно по ее щекам потекли слезы, оставляя следы на безупречном макияже. – Что с тобой стало? И, Господи, что стало со мной?
Салли стояла неподвижно, придерживая руками платье на талии, вся во власти воспоминаний.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Прошлое
ГЛАВА ПЯТАЯ
Поднимаясь по лестнице, Салли услыхала приглушенные голоса и хихиканье в ее общей с сестрой спальне и догадалась, что Пола привела в дом свою подружку Луизу. Опять они будут вести взрослые разговоры, а Салли, как всегда, будет чувствовать себя незваной гостьей, неуклюжей и наивной девочкой. Салли медлила. В ней боролись безотчетная застенчивость, которую она всегда испытывала в присутствии Луизы, и всепоглощающее желание узнать, над чем они там хихикают, – пусть даже ее присутствие для них нежелательно. Как всегда, одержало верх чувство восхищения старшими девочками. Она пересекла покрытую линолеумом лестничную площадку. Пол устилали многочисленные циновки, которые ее мать называла ковриками. Салли отворила дверь спальни и вошла.
Две пары глаз с осуждением уставились на нее. Пола, в узких велосипедных брючках и открытой трикотажной маечке, растянулась, опираясь на локти, на плиточном полу у камина. Она курила сигарету и выпускала дым в камин. Луиза, в одном только возбуждающем чувственность черном кружевном белье, лежала на постели, обрабатывая свои бедра чем-то вроде массажного аппарата со множеством резиновых насадок.
– Салли? Тебе что здесь надо? – спросила Пола.
– Это и моя комната, – ответила Салли, защищая свои права. – Я могу входить сюда, когда захочу.
– Ну и зануда! Иди лучше послушай радио или займись чем-нибудь еще.
– По радио сейчас нет ничего интересного. Я хочу взять книгу.
– Тогда поторопись, не мешай нам.
– Дорогая, ну зачем же так грубо? – сказала Луиза, продолжая массировать ноги, которые она считала толстыми. Луиза была француженкой без особенно строгих нравственных принципов, в чем мог поклясться каждый мужчина в возрасте от четырнадцати до восьмидесяти четырех лет, хотя большинство выдавало Желаемое за действительное. Но некоторые и вправду убедились в этом на собственном опыте. Луиза училась в Англии по обмену. Она готовилась стать учительницей английского языка в родном Ниме, и в программу ее пребывания в Лондоне входила педагогическая практика – она преподавала французский в местной гимназии. С Полой, учившейся в шестом классе, их связывала тесная дружба. Когда Луиза не завлекала в свои соблазнительные сети очередного бедолагу, они с Полой были неразлучны. Обычно они коротали время в кофейном баре «Черный кот», выпивая огромное количество кофе под звуки музыки Элвиса Пресли и подобных ему музыкантов, которую без устали выдавал автомат в углу бара. Порой девушки носились по округе на принадлежащей Луизе изящной «Ламбретте» или же посвящали вечер косметическим процедурам: делали друг другу педикюр, выщипывали брови, – одним словом, старались превратить себя в роковых женщин, неотразимых для противоположного пола, хотя и без этого были, несомненно, привлекательны.
– Как ты обращаешься со своей младшей сестричкой! – упрекнула Полу Луиза. – Не стой в дверях, Салли, входи. Входи скорее, а то внизу будет полно дыма.
– Только не это! – захныкала Пола. – Если мама узнает, что я курила, она меня убьет. А ты, Салли, не вздумай проговориться, не то получишь!
– Не бойся, я тебя не выдам. Но мама все равно учует запах.
– Не учует. Его вытянет через дымоход. Ну уж если ты здесь, смотри, не болтай, о чем мы тут говорим. Итак, Луиза, что ты там хотела сказать о Роджере Кларке? Он и впрямь сразу же переходит к действиям, как говорят?
Луиза хихикнула.
– Это он сам считает себя очень опытным. А я могла бы его кое-чему научить. У него одно на уме – запустить руку под блузку или шарить под юбкой, но если ему позволить что-нибудь посерьезнее, как пить дать, перетрусит и напустит в штаны.
– Но ведь ты ему не позволишь, а?
– Захочу – позволю. А захочу – нет. – Луиза энергично хлопнула себя в последний раз по бедру и села. – Ну вот, так-то лучше. Ты не хочешь немного поработать этой штукой, Пола?
– Нет, после этого ноги становятся красными.
– Краснота быстро проходит. И это лучше, чем толстые ноги. Правда, тебе это ни к чему. – Она с завистью посмотрела на длинные стройные ноги Полы, обтянутые спортивными брючками. – А ты как, Салли? Не хочешь попробовать?
– Ей еще рано, – предупредила Пола.
– Чепуха! Почему бы Салли тоже не выглядеть красивой? – Она повернулась к Салли, стоявшей на коленях перед книжным шкафом. Девочка старалась быть как можно незаметнее. – Подойди-ка сюда, Салли, дай мне на тебя взглянуть. У тебя такие же толстые ноги, как у меня. Мы, толстушки, должны поддерживать друг Друга.
Салли не знала, радоваться ли ей тому, что Луиза поставила ее на одну доску с собой, или же рассердиться за то, что она назвала се толстушкой. Она вовсе не толстая, но ведь и Луиза просто пухленькая, так что, может быть, все правильно.
Она выскользнула из хлопчатобумажной юбки и необычайно пышной нижней нейлоновой, оставив их лежать на коврике, как большую умирающую бабочку. Потом села на кровать, стараясь не морщиться, когда Луиза втирала крем в ее бедра и энергично похлопывала их.
– Что ты наденешь на танцы в молодежном клубе в субботу вечером, Луиза? – спросила Пола, загасив сигарету и пряча окурок в пустой баночке из-под таблеток, которую она использовала вместо пепельницы.
– Пока не решила…
Старшие девочки погрузились в разговор о вещах, понятных только им, а Салли, закусив губу, чтобы не ерзать под массажным аппаратом, думала о том, как бы ей хотелось тоже пойти на танцы в молодежный клуб. Не только потому, что она тогда почувствовала бы себя почти такой же взрослой, как Пола и Луиза, но и потому, что там наверняка будет Пит Джексон, в которого Салли была безнадежно влюблена.
Пит был ее одноклассником. Когда она на него смотрела, где-то в глубине ее тела начиналась непонятная мелкая дрожь. Иногда она замечала, что он наблюдает за ней, и думала, что она, возможно, тоже ему нравится, но он никогда ничего не говорил ей, и Салли боялась, что он так и будет молчать. Но если бы им удалось встретиться где-нибудь в другом месте, без школьной формы, не под бдительным оком воспитателей и учителей в их перепачканных мелом черных одеждах, тогда, казалось девочке, все было бы по-другому.
– Как ты думаешь, мама разрешит мне пойти туда? – спросила она.
– Сомневаюсь, – быстро ответила Пола.
– Тебе кто-нибудь нравится? – спросила Луиза, словно читая ее мысли, и, заметив, что Салли покраснела, повернулась к Поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52