Человеку с таким талантом было бы весьма полезно побывать во Флоренции.
Глаза отца и сына встретились.
– Значит, ты согласен? – спросил Абдул-Надул.
– Да, – твердо ответил Антипов. И мысленно добавил: «Гульнем перед ампутацией!»
– Спасибо… Отец, – растроганно произнес султан.
Антипов чуть не задохнулся от незнакомого, щемящего чувства: ОТЕЦ! Черт, это своенравное «дитятко» едва ли не выше него, к тому же наделено властью над целой империей. И все же это его сын…
– Но как же ты будешь общаться с Леонардо? Флорентийцы не говорят по-турецки, – попытался он скрыть смущение за деловой озабоченностью.
– Не волнуйся, я прекрасно знаю итальянский, – отмахнулся султан. – Одна из моих фавориток жила раньше в тех краях. Amore mio, presto – presto…
– О, – только и смог выдавить Антипов, невольно представляя себе, какие темы сможет обсудить Абдул-Надул с великим живописцем, пользуясь таким лексическим запасом.
Гвидонов в чулане снова зашевелился.
– А как же быть с этим парнем? – спохватился реставратор.
– Оставь его здесь и навещай иногда через подземный ход, чтобы не помер с голоду.
– Четко мыслишь, – одобрил Антипов, и отец с сыном покинули домик рыбака.
Поеживаясь от ночного морозца, Антипов провел султана в угнанную из ИИИ машину времени и сосредоточенно заработал клавишами.
– Проклятье! – выругался он спустя пару минут. – Кажется, у нас проблемы.
– Что случилось?
– Машина повреждена. Вероятно, я испортил программу, когда начал стирать информацию о предыдущем полете в Центральном компьютере ИИИ. Она не поддается перенастройке. Боюсь, что теперь на этой машине нельзя отправиться не то что во Флоренцию, но даже в обратный путь.
Антипов разом сник и отвернулся от монитора.
– Что же ты будешь делать? – поинтересовался его сиятельный сын.
– Не знаю. Сдамся на милость преследователей и полечу домой вместе с ними.
Султан озабоченно пожевал губу.
– А их машина в порядке?
– Наверное.
– Значит, я могу отправиться к Леонардо на ней.
– Гениально! – выдохнул Антипов, с искренним восторгом глядя на Абдул-Надула. – Но рискованно. К тому же я усугубляю свою вину перед ИИИ… А, ладно, терять уже нечего – полностью мозги не ампутируют. Пойдем, сынок.
Они перебрались в машину детективов. Антипов тут же отсоединил ее от связи с восстановленным компьютером ИИИ.
– Помни, – инструктировал он султана, настраивая автономную программу на перелет во Флоренцию, – без поддержки Центрального компьютера возможности машины ограничены. Ты не сможешь вернуться в ту же самую секунду, из которой улетел. Программа будет работать в режиме реального времени. Это значит, что в Истанбуле после твоего отлета пройдет столько же часов, сколько ты проведешь во Флоренции.
– Часов? – разочарованно протянул Абдул-Надул.
– А ты хочешь оставить меня на своем престоле на годы?
– Нет, – поразмыслив, ответил султан. – Но я рассчитывал хотя бы на месяц.
– На такой срок не хватит энергозапасов, а восполнить их ты не сумеешь, – покачал головой реставратор. – Даю в твое распоряжение сутки. Завтра ночью, в это же время, я буду встречать тебя здесь. И учти: опоздание грозит бедой и тебе, и мне.
– Я понял, – кивнул султан. Он не совсем представлял себе, что такое «энергозапасы», но хорошо знал, что означает слово «беда».
Антипов вышел из машины. Проем тут же затянулся, и поверхность валуна приняла самый незатейливый вид.
– Ну, сынок… да хранит тебя Аллах! – прошептал Антипов, едва сдерживая желание броситься обратно в кабину. Валун задрожал, раздался легкий хлопок – и через мгновение лишь примятые кусты напоминали о том, что здесь стояла машина времени.
В нервном ознобе Антипов плотнее закутался в свой шикарный халат. На рукаве зияла неопрятная дыра, с подола свисал расшитый жемчугом лоскут… Только сейчас художник начал осознавать, что ему предстоит не только вернуться во дворец, но и заменить собой султана. Что, если визирь распознает подмену? Хитрый, опасный Осман-Ого, уже однажды засадивший его в Клеть! А ведь есть еще начальник алебардщиков, казначей, министры Дивана… о боже, султан-валиде!
– Сутки, всего одни сутки, – шептал Антипов, пытаясь унять скачущее сердце. И зачем только он согласился на эту авантюру? Приключений захотелось напоследок! Уж лучше б он тихо-мирно отправился с тем пареньком в Управление полиции…
– А ну, прекрати истерику! – велел себе художник, сжимая вспотевшие ладони в кулаки. – Продержаться на троне сутки способен даже полный кретин. Скажусь больным и велю никого к себе не пускать. В конце концов, имеет султан право охрипнуть?..
Глава 14
Егор медленно приходил в себя. Перед глазами плясали разноцветные параллелепипеды, а голова была готова в любой момент расколоться на части от переполняющей ее боли. Руки и ноги, скрученные грубыми веревками, затекли и отказывались повиноваться. Застонав, Егор попробовал приоткрыть глаза. Безумная пляска геометрических фигур сменилась маловразумительным кружением светлых точек на темном фоне.
«Что бы это могло быть?» – вяло удивился Егор и зачем-то принюхался. Пахло застарелым рыбьим жиром, к тому же что-то противно щекотало кончик носа. Пытаясь связать эти факты воедино, Егор надолго задумался. Через какое-то время память начала услужливо выдавать обрывки разрозненных воспоминаний – узкие улочки древнего города, шуршание гальки на морском берегу, огромный валун в колючих зарослях… Словно мощный электрический разряд прошил Гвидонова с головы до пят – он вспомнил все! Впрочем, от этого стало только хуже: выходит, вместо того чтобы перехватить объявившегося наконец-то Антипова, он снова попал в плен. Завалил всю операцию, подставил друзей, которые будут вынуждены рисковать жизнью, чтобы его спасти… Как он сможет смотреть им в глаза?
– Не-э-эт!!! – хотел заорать от отчаяния Егор, но из его рта вырвалось лишь жалобное мычание: проявиться силе молодых легких мешал кляп, а оглядеться не давал надетый на голову чьей-то коварной рукой старый мешок из-под рыбы.
В приступе бессильной злости на себя и свою горемычную судьбу Гвидонов принялся кататься по полу, брыкаясь и горестно подвывая. Зацепившись за что-то ногой, он нарушил зыбкое равновесие пространства, и мир вокруг заполнился шумом падающих предметов. Бедняга свернулся калачиком на полу, мечтая лишь о том, чтобы остаться в живых под этой «бомбардировкой». Когда все стихло, Егор перекатился на живот и настороженно замер. Кажется, больше ничего падать не собиралось. Тогда он аккуратненько стукнулся лбом об пол. Тишина! Отбросив сомнения, Егор принялся истово колотиться своей непутевой головой. Нет, это не был приступ самобичевания: гений технической мысли пытался активировать вживленный в область третьего глаза концентратор психической энергии и выйти на связь со своим непосредственным руководством.
Иван Птенчиков беспокойно метался на мягких подушках в доме главного повара султана. Сон, так долго не шедший к мэтру по неразрешимым вопросам, наконец простер над ним свое крыло, однако легче Ивану не стало. Пока утомленное тело отдыхало от дневной беготни, душа его продолжала напряженную деятельность.
Ивану снилось, что он пробирается пустынными коридорами Реабилитационного центра, проползая мимо датчиков круглосуточного наблюдения на четвереньках и в ужасе замирая при звуках скользящего где-то за поворотом робота-санитара. Мэтр четко осознавал свою цель: небольшая палата, где мирно дремлет в целебном саркофаге обгоревший при взрыве человек. Наконец он достиг знакомой двери и перевел дух. Порывшись за пазухой бухарского халата – до чего неспортивная одежда! – Иван извлек на свет хрустящий от древности лист за подписью и печатью султана. «Сим повелеваю!» – утверждал изящный иероглиф, начертанный акварельными красками и присыпанный сверху золотой стружкой. Что именно повелевал султан, оставалось неизвестным, но вид иероглифа почему-то придал Ивану уверенности. Поднявшись с четверенек, он распахнул дверь и шагнул в палату.
– О, мой неспешный друг! Долго ли мне еще ждать, когда ты выполнишь свое обещание? – донесся до него обиженный голос из сияющего от избытка энергостимуляторов саркофага.
– Скоро, братец, скоро, – виновато зашептал Иван. – Я очень стараюсь.
– Ты подобен неразумному скакуну, который движется в нужном направлении только после того, как на глаза ему наденут шоры, – проворчал пострадавший.
– Я не могу отвернуться от тех, кто попал в беду, – запальчиво возразил Птенчиков.
– Рахат-лукум тебе в селезенку! Скоро количество данных тобой обещаний превысит количество сур в Коране.
– Не ворчи, сейчас я выполню одно из них.
– Которое? – насторожился пострадавший.
– Узнаю, кто ты есть на самом деле. Видишь этот иероглиф, начертанный рукой султана? Согласен ли ты, что он обладает огромной силой?
– Никто не вправе ослушаться султана, – как-то неуверенно подтвердил собеседник.
– Тогда внимание. Сим повелеваю: пусть явится мне твое истинное лицо!
Иван поднес хрустящий листок к голове потерпевшего и быстрым движением сорвал с него регенеративную маску. Под маской оказались бинты. Иван потянул за обтрепанный край и принялся разматывать нескончаемую марлевую ленту. Он тянул и тянул, бинт струился из саркофага на пол, ложась у ног Ивана затейливыми петлями. Начиная нервничать, Птенчиков отбросил в сторону иероглиф султана и стал действовать обеими руками, срывая с лица потерпевшего слой за слоем. Гора несвежей марли у его ног все росла. Вот уже петли бинта захлестнули щиколотки мэтра, его колени, бедра… В лихорадочном нетерпении Птенчиков перебирал руками все быстрей и быстрей. Не может же этот процесс быть бесконечным! Скоро он увидит лицо обгоревшего человека, поймет, кто улетел на машине Антипова. Только не останавливаться! Еще чуть-чуть, еще немного усилий…
Бинт плотно охватил талию учителя и хлесткими петлями поднимался по грудной клетке. Выше. Еще выше. Туда, где из ворота бухарского халата торчит незащищенная шея.
«А-а!!! – вдруг вскрикнул учитель, почувствовав резкую боль в среднем ухе и выпустив от неожиданности конец бинта. – Гвидонов, подлец, что ты творишь?!»
Наваждение рассеялось. Он вновь лежал в доме Алишера и растерянно тряс головой.
«Простите, мэтр, – зазвучал в голове виноватый голос Егора. – Немного переусердствовал с активизацией телепатического передатчика. Никак не получалось выйти на связь».
Иван постарался взять себя в руки и сосредоточиться. В комнате было темно – время утреннего призыва муэдзинов еще явно не наступало.
«Что у тебя случилось? – промыслил он своему ученику – и вдруг подскочил от яркой догадки: – Неужели появился Антипов?!»
«Появился…»
«Ты задержал его? Он сейчас рядом?»
«Я его не вижу, – уклончиво ответил Гвидонов, но тут же устыдился собственной полуправды: – Я вообще ни черта не вижу – у меня на голове мешок, ноги связаны, а во рту кляп. Короче, облажался я, Иван Иванович. Спасите меня, пожалуйста, и отправьте домой. Все равно от моего участия в экспедиции больше проблем, чем пользы».
«Отставить истерику! – рявкнул Иван так, что у Гвидонова кляп изо рта выпал. – Сейчас разбужу Варвару, дешифруем сигнал твоего индивидуального датчика и вычислим, куда бежать на подмогу. Только не уходи!»
«Не уйду», – мрачно вздохнул Гвидонов, шевельнув связанными ногами.
Он немного поворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Стояла тишина, лишь шорох волн, играющих с мелкой галькой, доносился до слуха незадачливого пленника. Наконец скрипнула невидимая дверь, и раздался звук приближающихся шагов.
– Он где-то рядом, – произнес озабоченный голос Варвары Сыроежкиной.
– Сюда! – завопил Егор.
Распахнулась еще одна дверь, и сквозь грубую мешковину пленник увидел огонек свечи, которую принесли с собой его друзья. Иван принялся разматывать веревки, стягивавшие Егора, а Варя, сорвав с его головы злополучный мешок, едва не разревелась, увидев мужа живым и почти невредимым.
– Так что же с тобой произошло? – поинтересовался Птенчиков, убедившись, что Егор способен отвечать на вопросы.
– Точно не знаю, – смутился тот. – Я немного увлекся, то есть отвлекся… Вернее, сосредоточился… не на том.
– А поподробнее? – не дождавшись продолжения, попросил мэтр.
– Можно и подробнее, – вздохнул Егор. – Мне пришла в голову идея принципиально новой «бродилки» для нашего Васьки-Маугли. И пока я занимался ее разработкой, кто-то проник в машину времени и сумел меня оглушить.
– Егор, как ты мог?! – выдохнула Варя. – На посту! Во время ответственной операции! Это даже не ребячество, это преступление…
– Готов понести заслуженную кару, – выпрямился Гвидонов. – Мэтр, отправьте меня в ИИИ, и…
– И-и, и-и, – передразнил Птенчиков. – По-моему, ты не ишак, чтоб выдавать такие глупости. Каждый из нас может ошибиться. Имел неосторожность напортачить – имей мужество все исправить.
– Извините, учитель, – покраснел пристыженный Егор. – Конечно, вы правы.
Варвара сверкнула своими глазищами, резко развернулась и вышла из кладовки. Было ясно, что спорить с мэтром она считает себя не вправе, но при случае выскажет мужу все, что о нем думает.
– Иван Иванович, – смущенно начал Егор, проводив взглядом жену, – извините, вы не подскажете… где я?
– Скорее всего, это хижина какого-то рыбака. Здесь, на берегу, много таких. А оглушил тебя Антипов – кроме него никто не смог бы попасть в машину времени.
– Он был у нас в руках… – прошептал готовый провалиться сквозь землю Егор, однако очередной сеанс самобичевания был прерван удивленным возгласом Вари:
– Ох, что это?
Мужчины выскочили из кладовки и поспешили к ней. Сыроежкина топталась посреди небольшой комнаты, смахивающей скорее не на жилище рыбака, а на мастерскую художника. Свет огарка в ее руках выхватывал из ночного сумрака одну за другой расставленные вдоль стен картины.
– И когда только он успел все это написать? – изумленно проговорила она.
Мужчины подошли ближе:
– Плодовитый, гад, – проворчал Егор.
– А может, он привез картины из будущего и хотел их здесь продать? – неуверенно предположил Иван.
– Нет, такое здесь не продашь, – возразила Варвара, разглядывая странные лица и фигуры.
– Карикатурист, – фыркнул Гвидонов. – Поселился во дворце и рисует дружеские шаржи на придворных.
– Но зачем?
– А зачем он вообще сюда прилетел?
– Может, он просто болен? – предположила Варвара. – В здравом уме человек такого не нарисует.
– Вероятно, ты не слишком интересовалась живописью, – покачал головой учитель.
Егор присел на корточки у изображения полуобнаженной девы со всеми признаками сколиоза и синдрома Дауна и зачем-то поковырял полотно ногтем.
– Вот что я вам скажу, – заявил он торжественно. – Эту картину писал не Антипов!
– Почему ты так считаешь?
– Краски.
Иван вздрогнул и присел рядом с Егором:
– Верно! Наш карикатурист пользовался традиционными средствами, характерными для данной эпохи, в то время как Антипов привез с собой краски из будущего. – Он восхищенно взглянул на Егора: – Ну, парень, считай, что реабилитировался.
– Ничего не понимаю, – жалобно призналась Сыроежкина. – Значит, на Егора напал кто-то из местных? Неспроста же его принесли именно в эту избушку.
– Но как местный житель сумел проникнуть в машину времени? – озадачился в свою очередь Гвидонов.
– Чувствую непреодолимое желание сходить в кусты, – внезапно сообщил мэтр.
– Что?! – растерялись ребята.
– Наверное, на вас так халва подействовала, – смущенно предположила Варя. Оставив ее реплику без внимания, Иван порывисто развернулся и выскочил из хижины.
– Бежим! – крикнул жене Егор, выскакивая следом.
Варя едва успела схватить его за рукав:
– Куда? Думаешь, Иван Иванович без тебя не справится?
– Ты не понимаешь! Что-то случилось. Помнишь заросли возле машины времени, где я закрепил дублирующую подстанцию для обеспечения связи с ИИИ? Так вот, если Иван Иванович почувствовал непреодолимое желание сбегать в кусты… в смысле – к тому кусту, значит, поступил сигнал экстренного вызова.
– Ох, мамочки, – выдохнула перепуганная Сыроежкина – и присоединилась к спринтерскому забегу.
Впрочем, догнать мэтра ребятам не удалось. Когда они, запыхавшиеся и вспотевшие, домчались до места, тот уже сидел под кустом, в отчаянии обхватив голову руками.
– Что… – начал Егор и осекся: все было ясно без слов. Огромный валун, под который они замаскировали свою машину времени, исчез.
Расположившись в зарослях, ошеломленные друзья вышли на связь с ИИИ. Временно освобожденная от коры, металлическая ветка завибрировала, передавая пропитанные тревогой импульсы дежурного из группы поддержки:
– Срочно доложите обстановку, почему прервалась связь с машиной времени?
– Машина времени исчезла, – послал ответный импульс Иван и, немного поколебавшись, добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34