А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

И сплошь береговая линия, до самого Ньюфаундленда, а то и до Гудзонова залива. Где хочешь, там и прячься, мест полно. В иных и вовсе человека не сыщешь. Думаю, что согласовывать поиски исчезнувших людей с Канадой пока преждевременно – по крайней мере, до сих пор этого не требовалось. Вряд ли потребуется и теперь. Хотя, полагаю, нелишне будет спросить, не отмечалось ли у них за последний год на побережье каких-нибудь странных происшествий или несчастных случаев.
– Мы проверим, – кивнул Манетти.
– Когда же мы прижучим их? – промолвил Питерс. – Когда возьмем их? Когда же прикончим?..
Он заметил, что все это утро повторял – мы, мы — и надеялся, что не задевает достоинства Манетти тем, что подсознательно пытается снова играть роль главного сыщика.
Впрочем, чего уж там – сейчас от него требовалось в первую очередь следить за своим языком. Они же пригласили его – ну вот, он и пришел.
– А знаешь что, – сказал Питерс. – Готов поспорить, что они и понятия не имеют о том, что давно уже могли пересечь границу. Им это и в голову не взбрело. Они просто идут и идут.
А сам-то ты, – подумал он, – если не смотришь на карту, разберешь, где она, эта граница?
Манетти кивнул.
– Ну и где бы ты предложил начать? – спросил он.
На какое-то мгновение Питерс снова увидел перед собой Каджиано – с перерезанным горлом, пытающегося закричать. Манетти в чем-то был похож на него – такой же худой, жилистый.
Он свалил в кучу все путавшиеся в голове воспоминания.
– Надо найти их пещеру. Найдем пещеру, и рано или поздно, но они все подтянутся к ней.

Глава 2
Утро
11.00.
В тот самый момент, когда Эми намеревалась заняться приготовлением завтрака, до нее донесся звук включившегося в ванной душа. Она невольно подумала о том, сколько же времени удалось поспать мужу, и испытала знакомое уже чувство зависти. Для Давида не составляло никакой проблемы подняться после шести, а то и вовсе пяти часов сна, тогда как ей самой требовалось не менее восьми – в противном случае она потом весь день ходила сама не своя.
Что, кстати сказать, после рождения Мелиссы чаще всего и случалось.
Третий месяц, правда, оказался все же полегче, и время, когда она спала, ела и вообще бодрствовала, несколько упорядочилось. Теперь девочка спала минимум девять-десять часов в сутки, и просыпалась за все это время не чаще одного-двух раз.
Зато начались проблемы со сном уже у нее самой. Эми никак не удавалось перестроиться, и лишь в последнюю ночь она впервые за несколько недель смогла как следует выспаться.
Сейчас она чувствовала себя вполне сносно, хотя и понимала, что этого явно недостаточно.
Дэвид же то и дело цитировал Уоррена Зевона: «На том свете высплюсь».
Она никак не могла понять, откуда он черпает свою энергию. Во всяком случае, не от родителей, это уж точно, поскольку для тех вечер представлял собой пару-тройку партий в карты, потом в одиннадцать теленовости – и на боковую.
Пожалуй, это было единственное, чего она категорически не могла понять в своем муже, хотя, надо сказать, ее это не особенно и волновало. Во всем же остальном их жизненные системы функционировали в полной гармонии, и это представлялось ей самым главным. Ко всему прочему, они любили поговорить друг с другом.
В сущности, больше ей ничего и не требовалось.
Она сунула в электромоечную машину еще одну тарелку и вытерла руки. В последнее время кожа опять стала сохнуть и она старалась не забывать перед сном смазывать руки кремом. Ногтей она практически лишилась – типичный «синдром пианистки» в действии, – а теперь вдобавок навалилась еще и шелушащаяся кожа.
Роды все же оказали на нее определенное воздействие в смысле функционирования желез внутренней секреции. С одной стороны, у нее наконец-то стабилизировались крайне нерегулярные прежде месячные; с другой же, теперь она не могла позволить себе выпить даже бокала белого вина, не рискуя при этом начисто исторгнуть из себя весь ужин. При этом водку ее организм, как ни странно, принимал очень даже охотно.
Ну вот, а теперь вдобавок ко всему и кожа начала сохнуть...
Впрочем, на фоне всего остального это не казалось ей таким уж большим несчастьем.
Тем более, что причиной тому была Мелисса.
В данный момент ребенок спал и Эми никак не хотелось его будить, хотя сейчас, когда Дэвид встал, ей обязательно надо было пропылесосить мебель – к двум часам должны были подойти Клэр с Люком, и до их прихода ей хотелось по крайней мере один час уделить уборке дома.
Правда, чуть подумав, она решила поступить иначе.
Садись за работу, — сказала она себе, – а мебель пропылесосить может и Дэвид. Вот позавтракает и займется этим.
Особо он возражать не станет. Как, собственна, и всегда.
Ее персональный компьютер стоял практически рядом с его массивным, дубовым письменным столом. Сидя друг напротив друга – что в последнее время, стало, увы, довольно редким явлением, – они были просто точной копией героев фильма «Потрясающие братья Бейкеры», разве что без Мишель Пфайфер в главной роли. А Дэвид – без шевелюры главного героя.
Она налила себе чашку кофе, добавила немного молока, Прошла к письменному столу и села.
Пальцем ноги включила компьютер, вставила в дисковод нужную дискету, после чего стала просматривать результаты проделанной накануне работы.
Неожиданно на память снова пришла Клэр.
В общем-то Эми должна была с радостью думать о Клэр, хотя после недавних событий первой реакцией на такие воспоминания чаще всего становился гнев. Разумеется, не на нее – со времен учебы в колледже они с Клэр были самыми близкими подругами, и с тех пор в их взаимоотношениях ничего не изменилось.
Речь шла о ее муже Стивене.
Сама она поняла это почти сразу же, еще тогда, лет десять назад.
К сожалению, Клэр оказалась не такой наблюдательной.
Было в этом человеке что-то неприятное, гнусненькое какое-то. За всем его вроде бы беззаботным юмором, ухаживаниями и знаками внимания, которые он уделял Клэр, смутно чувствовалась странная, даже нелепая бесхребетность, что ли. Вечно какой-то уклончивый, в разговоре никогда не смотрит тебе прямо в глаза, но стоит тебе глянуть куда-то в сторону, как сразу же начинаешь чувствовать на себе его пристальный взгляд.
Мужчинам он, как ни странно, нравился. Всем, даже Дэвиду. Мистер «Безотказный парень». Всегда готовый выпить с тобой или посмеяться.
Буквально с самой первой минуты их знакомства Эми стала остерегаться верить ему на слово.
Поняв, что дела у них с Клэр идут к женитьбе, Эми как можно тактичнее, но достаточно настойчиво пыталась образумить подругу.
Однако Стивен оказался хитрее, чем она рассчитывала, причем хитрость его была типичной для низкопробных эгоистов, коим он, в сущности, и являлся. Следовало признать, что с ролью своей он справлялся отменно. Заявлялся к Клэр исключительно как друг и на протяжении нескольких месяцев даже не заикался о том, что хотел бы привнести в их отношения любовные нотки. Он постепенно приучал Клэр к тому, что она то и дело, по сути постоянно, оказывалась рядом с ним, тогда как сам старался втиснуться в круг ее друзей – мило и непринужденно.
Сама же Клэр в тот период как раз «отходила» после своего прежнего неудавшегося романа. Ей все же удалось собрать всю свою волю в кулак и окончательно порвать с парнем, с которым жила чуть ли не со времен учебы в колледже. Тот оказался непомерно ревнивым – не человек, а просто деспот какой-то, – причем ревность его подчас принимала самые что ни на есть нелепые, а нередко и просто смешные формы. Впрочем, смеяться там было особенно не над чем, поскольку на завершающей стадии их романа его претензии и упреки все чаще заканчивались самыми банальными, но от этого не становившимися менее омерзительными сценами. Чашу терпения Клэр переполнила последняя его выходка, когда он, основательно накачавшись на одной из вечеринок, принародно объявил, что она, дескать, ничуть не лучше ее мамаши. Немудрено, что после него Клэр стала особо чувствительной к нежному, мягкому подходу, на чем Стивен ее, как говорится, и подловил.
«Самое главное для меня, это быть тебе верным и надежным другом», — словно то и дело внушал он ей. – «Я тебя уважаю», — казалось, говорил каждый его жест.
Эми отлично помнила все эти его тщательно наигранные, насквозь фальшивые манеры.
Впрочем, на фоне предыдущего маньяка Стивен олицетворял собой чуть ли не совершенство, тем более, что и по части секса у них тоже, судя по всему, все складывалось нормально. Поэтому Клэр с легкостью приняла его самую обычную обходительность за искреннее внимание, и в итоге решила, что действительно ему; нравится — если не сказать того, что он ее любит.
Впрочем, Эми серьезно сомневалась в том, что Стивен вообще был способен кого-либо полюбить.
Она часто задавалась вопросом: когда и почему Стивен решил, что ему нужна ее подруга. Клэр всегда была поразительно хорошенькой женщиной, и, возможно, именно это сыграло решающую роль, поскольку все прекрасно знали, что Стивен метил на работу в одной довольно солидной нью-йоркской юридической фирме, так что Клэр очень недурно смотрелась бы в качестве его спутницы, наверняка понравилась бы потенциальным партнерам и клиентам, а с учетом ее скромности и обходительности, возможно, и их женам.
А ведь Эми предупреждала ее, причем не раз. Возможно, даже слишком часто. Клэр же оставалась глуха ко всем ее доводам – и когда она отговаривала ее от женитьбы, и потом, когда советовала не торопиться с детьми.
Люк. Бедный Люк.
Ребенок, у которого вместо отца оказался самый настоящий обманщик.
Когда Эми вспоминала обо всем этом, перебирала в памяти все то, что она в те дни думала о Клэр, ее буквально переполняли гнев и тоска, а кроме того она молила Господа, чтобы он дал ей сил как-нибудь напакостить этому ублюдку.
И вместе с тем втайне благодарила судьбу за то, что по крайней мере хотя бы ей самой повезло с личной жизнью.
Она слышала, как Дэвид плещется в ванной. Он вообще, когда брился, всегда оставлял после себя огромные лужи, хотя, если все твои проблемы в общении с мужем ограничиваются только этим – ну, возможно, еще тем, что он постоянно забывал поднимать после себя сиденье унитаза и то и дело стряхивал свой чертов пепел куда попало, вечно забывая, где лежит пепельница, – то можно сказать, что твоя жизнь лишена сколь-нибудь серьезных проблем.
Ее отец – царство ему небесное – постоянно твердил, что настанет такой день, когда она встретит именно такого человека, и все же Эми никак не хотела поверить в эти слова, возможно, потому, что отчасти считала таким человеком самого отца и ни разу не встречала мужчину, хотя бы отдаленно напоминавшего его. И вот действительно настал такой день, когда эта встреча состоялась. Сексуальный, серьезный, прекрасный спутник, а теперь, как выяснилось, ко всему прочему еще и умелый помощник. Дэвид полностью разделял с ней обязанности по дому, по уходу за Мелиссой, пеленал ее, кормил, вставал по ночам в те первые и такие трудные два месяца... и определенно видел в Эми равного себе человека – как в работе, так и в семейных делах.
При этом она не могла не заметить, что после того, как три года назад от рака умер его отец, Дэвид несколько изменился, возможно, даже чуточку отдалился от нее. А ведь он действительно любил этого милого, чуточку ленивого старика и очень переживал его смерть, иногда страдая от приступов дурного настроения. Когда она начинала расспрашивать его, он просто говорил, что тоскует по нему. Все это звучало вполне понятно, и все же Эми не раз задумывалась над тем, что, возможно, Дэвид – сам того не замечая – относился к отцу намного чувствительнее и проникновеннее, чем она о том догадывалась.
Работал он много – подолгу и очень старательно, словно спортсмен, бегущий на время отмеренную самому себе дистанцию. А в последнее время стал поговаривать о том, что неплохо бы бросить курить.
Эми не раз задавалась вопросом, не начал ли он опасаться смерти – как если бы кончина отца каким-то образом заставила его по новому взглянуть на и без того запутанный и во многом двусмысленный вопрос о собственной смертности.
«На том свете высплюсь», — не раз говорил он ей.
Но если так, то он и сам, скорее всего, не догадывался об этом.
Вот и сейчас он, похоже, не утруждал себя ничем, даже отдаленно походящим на подобные мысли, когда вошел в кабинет в своем застиранном красном банном халате и потрепанных теннисных тапочках без шнурков, показавшись ей таким бодрым, здоровым и даже чуточку несуразным.
– А знаешь, прошлой ночью я уже приступил к третьей позиции, – сказал он, после чего склонился над Эми и чмокнул ее в макушку, одновременно вдыхая аромат ее длинных, кудрявых рыжих волос. От жены исходили запахи мыла и шампуня с примесью масла папайи.
Эми с явным одобрением относилась к тому, что он не пользовался никакими лосьонами после бритья.
– Я знаю. Первым делом сегодня утром просмотрела самое начало файла. А тебе немало удалось сделать, да и выглядит вроде бы неплохо.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
– Кофе?
– И погорячее.
– Заметано.
Спустя несколько минут с кухни донесся его голос:
– Клэр во сколько собиралась прийти?
– Где-то к двум.
– Хорошо. Значит, успею починить шнур у настольной лампы. А то вчера ночью, часа в два, вдруг взял и перегорел. Надо будет изоляцию сменить. Не помнишь, у нас в доме есть где-нибудь изоляционная лента?
– Кажется, в подвале была.
Он прошел в кабинет и поверх ее плеча глянул на экран монитора, после чего скользнул взглядом вниз, туда, где ткань халата чуть отошла от груди.
– Ну как, получается?
– В общем-то, я даже еще и не начинала. Все о Клэр думала.
Он кивнул и отхлебнул кофе. Им и раньше приходилось обсуждать эту проблему, так что Эми не пришлось вдаваться в подробности. Дэвид полностью разделял ее позицию, поскольку также считал себя другом Клэр.
– Послушай, – сказала она, – как ты отнесешься к тому, чтобы взяться за пылесос где-нибудь через часок, а? И Мелисса поспит, и я смогу немного поработать.
– Без проблем.
Он подошел к двойным стеклянным дверям, за которыми светило яркое солнце, раздвинул их и услышал, как ворвавшийся внутрь свежий ветер взметнул лежавшие рядом с ней бумаги.
– Бог ты мой! – проговорил Дэвид. – Совсем забыл. Я же сегодня утром сделал; поразительное открытие! Ты не слышала, в наших краях никогда не обитала колония каких-нибудь старообрядных хиппарей? Ну, что-то в этом роде?
Эми оторвала взгляд от монитора:
– Прости, что ты сказал?
– Сегодня утром – рассвело уже – я увидел в поле какую-то девушку. Длиннющие волосы, а наряд – в чем мать родила.
– Девушку?
– Ага. Лет шестнадцати, ну может, семнадцати. Правда, далековато от меня стояла.
– Голая?
– Ну, по крайней мере, от пояса и выше. Остальное не заметил. – Ты что, шутишь?
– Э-а.
– И как грудь, что надо?
– Я же сказал, что она была довольно далеко.
– Гм-м.
Эми оторвалась от монитора, подошла к мужу и обняла его за талию.
– А ты в гости ее не пригласил?
– Это еще зачем? Кому нужны нимфы, когда имеется своя богиня?
Эми рассмеялась.
– Ну да, милая стареющая богиня.
– Богини не стареют. Они зреют. Вроде пшеницы или кукурузы.
– Вот насчет кукурузы это ты правильно сказал.
И поцеловала мужа. От нее пахло мылом и кофе, и он прильнул к ней своими нежными губами.
– Похоже на то, что особо поработать мне сегодня не удастся, ты не находишь? – спросила Эми.
– Во всяком случае, не сейчас. Да и с изоляцией провода можно повременить.
– Только давай так, чтобы не разбудить Мелиссу, хорошо?
– Не беспокойся. Пылесос я пока включать не собираюсь.
Он распахнул халат Эмили, скинул его с ее плеч и, откинувшись на диван, потянул жену на себя. Солнце приятно согревало ей спину, когда она принимала его внутрь себя.
А потом почему-то вспомнила о том, что так и не выключила монитор, да и весь компьютер тоже.
Впрочем, это была последняя посетившая ее мысль, которая не принадлежала им обоим.
11.50.
Питерс стоял у входа в пещеру и обливался потом. Дело было не только в трудностях восхождения. Нервы тоже давали о себе знать.
У него за спиной карабкались Манетти, Харрисон и еще четверо полицейских штата, ловкие движения которых в свете их фонарей были хорошо заметны на фоне почерневших от копоти стен.
Даже не зная о том, что именно здесь происходило одиннадцать лет назад, оказавшийся здесь человек начинал испытывать чувство смутной тревоги.
Питерс скинул с плеча короткую винтовку, заранее зная, что на сей раз она ему не понадобится, и ступил внутрь.
Машинально припоминая, как все было.
Тот парень, Николас-как-то-там-еще – фамилия странным образом ускользнула из запасников его памяти, – в очках, которые вмиг слетели с его лица, как только они открыли пальбу, ошибочно приняв его за одного из дикарей. Даже несмотря на его очки, насмерть перепуганные парни едва было не убили его – и это после всего того, что ему пришлось пережить;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25