Нельзя сказать, что он доводил ее до экстаза, когда они занимались любовью, однако Санни объясняла это отсутствием практики – Мак был полон сил и более чем охотно учился всему новому. Санни же было чему его научить. Во всех иных отношениях Мак был само совершенство, и она решила подождать с удовлетворением своих плотских фантазий.
Машина Санни въехала в ворота Уиллоуз и покатила по шикарной двухполосной дороге, рассекавшей надвое тысячу шестьсот акров поместья. По одну сторону дороги гольштейнские коровы превращали сочную траву в сырье для шарлоттсвиллского молокозавода «Монтичелло», по другую – за белоснежной оградой простирались ровные поля – раздолье для холеных чистокровных лошадей. Один из них – каурый жеребец с четверть мили скакал за машиной Санни, потом потерял к ней интерес и галопом умчался в сторону холмов, видневшихся на горизонте. Дорога выпрямилась, и впереди показалась главная усадьба – белое кирпичное здание с тосканской колоннадой.
По мере того как Санни приближалась к особняку, ее возбуждение нарастало; она почувствовала легкий зуд в ладонях и между ног. Подумать только, ей тридцать девять лет, и при виде столь шикарного дома у нее едва не случился оргазм! Впрочем, не столько дом был тому виной, сколько символизируемый им стиль жизни, вкус богатства, нажитого многими поколениями, то есть то, что Санни ценила превыше всего.
Она притормозила и повернула к себе зеркальце над ветровым стеклом, потом сняла очки и всмотрелась в свои голубые глаза, обрамленные фиолетовыми тенями и черными ресницами. «Интересно, многие ли женщины в моем возрасте выглядят так молодо…» – подумала она.
Когда Санни подъехала к огромному парадному крыльцу, из дома навстречу ей вышел Мак Фитцджеральд.
– Надеюсь, вам было легко найти дорогу, милая, – сказал он, открывая дверцу машины.
Санни быстро поцеловала хозяина поместья и улыбнулась:
– Проще простого. Но я не спешила – хотела насладиться красотой здешних мест, и в особенности Уиллоуз.
Мак обнял Санни за плечи и повел вверх по ступеням.
– Рад, что вам здесь понравилось. Позже я проведу вас по всему дому, но сначала выпьем. А еще я хочу познакомить вас с Клэй.
– О, я так долго ждала этого момента! Вы только поглядите, какие огромные самшиты! Какой роскошный сад!
– Это заслуга Питера, нашего главного садовника. Он работал у мисс Смит, когда она владела поместьем «Розовый холм» – там был самый роскошный сад во всем округе.
Они миновали вестибюль и вошли в громадную гостиную. Осмотревшись, Санни немедленно решила, что после свадебного путешествия пригласит сюда специалиста-декоратора. Старинная мебель выглядела неплохо, но ее обивку, суда по всему, не меняли уже много лет. Диван в стиле «американский ампир» и обюссонский ковер на полу можно оставить как есть, но все остальное придется подновить или заменить.
Мак вынул из серебряного ведерка со льдом бутылку «Боллингера»:
– Я знаю, вы любите шампанское. Может быть… Санни ласково погладила его по щеке.
– Конечно, дорогой. Глоток шампанского – именно то, что нам нужно перед прогулкой в конюшни. – Лукаво улыбнувшись Маку, она проследила за его взглядом, обращенным к стеклянным дверям, ведущим в патио, и увидела высокую девицу в старомодных очках, с прямыми длинными волосами и невыразительным лицом.
Глаза Санни на секунду расширились, но она тут же растянула губы в самой лучезарной улыбке, на какую только была способна:
– Должно быть, вы Клэй! Ваш отец так много о вас рассказывал, что я, кажется, знаю вас отлично! – Санни двинулась к девушке, но та увернулась и приблизилась к отцу.
– Клэй, милая, познакомься с Санни…
Клэй медленно повернулась и неохотно протянула руку Санни.
– Как поживаете? – тусклым голосом спросила она.
– Ваш отец пригласил меня на экскурсию по поместью. Не желаете ли к нам присоединиться? Мак сказал, что вы великолепная наездница и вашего любимого коня зовут Мультяшка. Какое забавное имя! Нельзя ли нам его увидеть?
– Мультяшка не жеребец, а кобыла. К тому же сейчас ее перевели на южное пастбище.
– Ах, как жаль. Тогда как-нибудь в другой раз. Мак откупорил шампанское и наполнил бокалы.
– Хочешь выпить с нами, дочка?
– Нет, папа, благодарю.
Санни рассмеялась:
– Я бы хотела, чтобы моя дочь Одри походила на вас. К сожалению, она обожает шампанское, пьет его с четырнадцати лет. С нетерпением буду ждать вашей встречи с ней. Надеюсь, вы покажете Одри город и представите ее своим друзьям.
– А теперь нам пора на прогулку, пока не стемнело, – вмешался Мак. – Ты идешь с нами, милая?
– Нет, спасибо. Я и без того знаю, что такое конюшня.
– Тогда увидимся за ужином. Идемте, Санни. Для начала вам надо знать, что все кирпичи, из которых сложены конюшни и дом, были вылеплены вручную и обожжены в печах здесь же, в поместье, а вон тому падубу уже больше трехсот лет…
Ужин задумывался как весьма торжественное событие – еще ни разу после смерти Элеонор Нона не видела Мака столь озабоченным. На стол постелили ирландскую кружевную скатерть, которую бабка Мака привезла с собой из Шотландии, поставили старинные кубки баккара и семейный китайский фарфор, положили столовое серебро от Тиффани.
И конечно же, гвоздем программы должно было стать угощение. Нона несколько дней подряд предлагала Маку различные варианты, пока тот не одобрил меню: на закуску знаменитые цыплята Ноны и виргинский слоеный пирог с ветчиной; затем зеленый черепаховый суп с шерри и дичь с рисом и кислым соусом, салат из ранней летней зелени и спаржа по-голландски; а на сладкое – взбитый абрикосовый мусс с крендельками. К горячим блюдам Мак велел подать красное бордо, а к десерту – «Шато-латур» 1961 года и легкое шампанское «Таттингер».
Столовую освещали свечи в двенадцати серебряных канделябрах и в хрустальных подсвечниках из Уотерфорда, расставленных по столу вокруг японской фарфоровой чаши с красными лилиями и молочно-белыми сибирскими ирисами.
За первыми двумя блюдами Санни оживленно болтала, рассыпаясь в похвалах очарованию Уиллоуз. Она забросала Мака вопросами об истории поместья и тонкостях разведения лошадей. Клэй сидела насупившись и отвечала на вопросы, лишь когда к ней обращались, но сама не вступала в разговор.
– Я должна заметить, Мак, что ваша Нона – настоящее сокровище. Она восхитительный кулинар. Боюсь, здесь мне придется тщательнее следить за своим весом.
Когда подали десерт, Мак предложил дочери выпить шампанского и в конце концов настоял на том, чтобы она сделала хотя бы несколько глотков.
– Я хочу произнести тост в честь Санни, – сказал он. – За мою прекрасную невесту и будущую хозяйку Уиллоуз.
Клэй сделала вид, что пьет, но на самом деле лишь притронулась губами к бокалу.
– Папа, я не хочу сладкого. Можно мне уйти?
– Нет, милая. Тебя никто не заставляет есть, но ты должна остаться с нами до окончания ужина: нам нужно обсудить приготовления к свадьбе, и я хочу, чтобы ты приняла в этом участие. – Мак тепло улыбнулся дочери.
– Послушай, Клэй, – начала Санни, – я буду счастлива, если ты согласишься быть моей подружкой вместе с Одри. Моя дочь блондинка, как и я, а у тебя волосы более темные; полагаю, лиловые платья будут к лицу вам обеим. Добавим к твоей прическе белую орхидею и…
– Я не хочу быть подружкой, – негромко произнесла Клэй.
– Это всего лишь твоя застенчивость, – сказал Мак. – Санни настаивает, чтобы ты была на свадьбе.
– Еще бы, – подхватила Санни. – Свадьба в Уиллоуз в присутствии обеих дочерей, родной и приемной – что может быть трогательнее? – Она бросила на Клэй ласковый взгляд. – Я понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть, это так естественно, но мне хотелось бы надеяться, что в конце концов мы станем добрыми друзьями. Уверяю тебя, я совсем не похожа на злобную мачеху, о которых пишут в сказках.
Клэй подняла глаза на Санни, и той показалось, будто угрожающий огонек сверкнул за толстыми стеклами очков.
– А теперь условимся о дате. – Санни постаралась придать голосу максимальную любезность. – Последняя суббота июня – это двадцать девятое. Я уже побывала в «Келлер и Джордж», и мне сказали, что приглашения можно отпечатать за три дня, значит, они будут готовы к следующему вторнику. Мы с Одри немедленно разошлем приглашения, как только нам их доставят…
Клэй неожиданно вскочила на ноги, уронив на пол салфетку.
– Папа, я переночую у Робин. Увидимся завтра. – Она торопливо зашагала к выходу.
– Клэй! – крикнул Мак. – Клэй, вернись и пожелай Санни доброй ночи.
Он поднялся, собираясь догнать дочь, но Санни удержала его.
– Не надо, все в порядке… Мы с ней поладим, дай только срок. Клэй нужно привыкнуть ко мне. По-моему, она очаровательная девочка…
Клэй слышала эти слова, так как задержалась в прихожей в поисках своего бумажника. «Нет, Санни Йейтс, я никогда не привыкну к тебе», – подумала она, а когда захлопывала тяжелую дверь, вслух произнесла:
– Сука!
Ближе к вечеру Мак и Санни сидели на террасе, попивая шампанское и наслаждаясь видом цветущего сада. Они уже составили список гостей и продумали все детали праздничного приема. Небольшая размолвка вышла только из-за рабочих фермы: Мак настаивал на том, что их следует пригласить, и Санни, не желая ссоры, уступила, небрежно пожав плечами.
Мак взял ее за руку.
– Я хочу извиниться за поведение Клэй во время ужина.
– Будь благоразумен, Мак. Просто девочке трудно смириться с тем, что теперь ей придется делить своего обожаемого папочку с кем-то еще…
Мак обнял Санни и поцеловал ее:
– Ты такая чуткая, отзывчивая. Тебе тоже будет нелегко привыкнуть к тому, что у тебя появилась вторая дочь…
– Наоборот, я жду этого с нетерпением. Я знаю, какими несносными бывают подростки. Правда, Одри не доставляла мне особых хлопот, но зато Бью… Хвала Всевышнему, теперь он, кажется, наконец взялся за ум. Впрочем, хватит о детях. Давай подумаем о нас с тобой. – Ее ладонь как бы случайно легла Маку на колено.
– Ах, Санни, ты даже не представляешь, как я счастлив. – Мак крепко поцеловал ее.
– А знаешь, – шепнула Санни, – ты ведь до сих пор не показал мне дом.
– Ну так идем скорее! – Мак поднялся, не забыв захватить с собой бутылку с шампанским.
Экскурсия по дому завершилась в спальне хозяина.
– О Господи! – Санни явно захмелела. – Так вот где ты спишь!
– Да. – С гордостью произнес Мак. – Я купил эту кровать несколько лет назад на аукционе в Чарлстоне.
– Несколько лет назад? – Санни осмотрела роскошное ложе с пологом на четырех столбиках, на которых были вырезаны рисовые колосья. – Так получается, что эта кровать – девственница?
Мак рассмеялся:
– Ты попала в самую точку.
Санни уселась прямо на покрывало и махнула рукой, приглашая Мака сесть рядом.
– Так может, лишим ее невинности? – Она прильнула к будущему супругу и прикоснулась кончиком языка к его уху. – Твоя дочь уехала на ночь к подруге, помнишь? Нам никто не помешает…
– Но есть еще работники фермы…
– Фу! – Санни расстегнула молнию своего платья. – Полюбуйся, как здорово я загорела. – Платье скользнуло вниз по стройным бедрам, и Санни осталась в одних белых кружевных трусиках.
– Да, но… Нелл Смит вот-вот вернется…
Санни не спеша развязала узел шелкового галстука, одетого хозяином имения по столь торжественному случаю.
– Вечер только начинается, и домой я еще успею. – Она вложила напрягшийся сосок в раскрывшиеся губы Мака, и он, стиснув пальцами ягодицы Санни, сорвал с нее трусики.
Нелл Смит сидела в своей спальне, обитой желтым ситцем, и, прислушиваясь к весьма выразительным звукам, доносившимся из спальни Мака, пыталась исправить сломанную куклу. За сорок девять лет жизни у нее много раз бывало тяжело на душе, однако сегодня она чувствовала себя совершенно разбитой. Но Нелл не плакала; она уже давно выплакала все слезы.
Подойдя к окну, Нелл при ярком свете луны различила силуэты лошадей на удаленных пастбищах. Поместье было ее домом десять лет, и она всей душой привязалась к Уиллоуз. Нелл знала, что Мак Фитцджеральд никогда не женится на ней, но мечтала о том, что, когда они с Маком состарятся, она все еще будет жить здесь, и Клэй сможет приезжать к ней со своими детьми.
Каждый вопль Санни вонзался в сердце Нелл, словно жалящий шип. Ей было почти пятьдесят, и она не питала иллюзий относительно своего одинокого будущего: Санни Йейтс непременно позаботится об этом. Хорошо хоть, что Клэй уже почти взрослая…
Нелл разжала ладони и внимательно вгляделась в них. Какая длинная линия жизни! Она вновь стиснула кулаки и несколько раз ударила по оконному переплету, едва не поранив пальцы. Словно в ответ снизу послышались нарастающие вопли Санни, бьющейся в оргазме:
– Господи! О Господи, Мак!
Нелл на цыпочках спустилась на кухню за бутылкой бренди, повторяя про себя: «Такая долгая жизнь, и не с кем ее разделить».
Глава 13
Три недели, предшествовавшие свадьбе, слились в памяти Клэй в одно целое. Мак то и дело уезжал куда-то с Санни, поэтому Клэй и Нелл коротали время вдвоем. Иногда Клэй отправлялась в город, чтобы сходить в кино с Робин Рэндольф и ее старшим братом Джорджем.
Джордж Рэндольф был единственным молодым человеком, с которым она встречалась. Ей нравился этот симпатичный студент юридического колледжа, и она не сомневалась, что когда-нибудь он станет если не сенатором, то по крайней мере губернатором Виргинии. И все же, хотя Клэй видела, что ему тоже нравится бывать с ней, но когда наступали летние каникулы, он назначал свидания девушкам из Свит-Брайар, школы Холлинза или Мэри Болдуин, но только не ей.
Робин не уставала повторять Клэй, что ей следует научиться флирту, но она всякий раз поднимала подругу на смех. Клэй ни за что не смогла бы жеманничать с Джорджем; она слишком хорошо его знала. Знала она и то, что другим парням нужно только одно, но никто из них не пожелал бы заниматься этим с ней – Клэй была слишком интеллигентна, замкнута, язвительна и… страстно мечтала о том прекрасном дне, когда Джордж поймет, что влюблен в нее. Клэй с нетерпением дожидалась того времени, когда ее тело приобретет пропорции под стать росту и она наконец превратится в красавицу. Глядя в зеркало, Клэй убеждала себя в том, что это время не за горами и надо лишь еще чуть-чуть потерпеть…
В субботу двадцать девятого июня в одиннадцать утра Клэй все еще лежала в постели, хотя обычно поднималась с петухами, чтобы помочь Блюджею Коулу накормить и выгулять лошадей. Но сегодня Клэй решила вовсе не вставать.
– Клэй, пора одеваться! – В спальню вошла Нелл Смит с подносом, на котором стоял бокал грейпфрутового сока и лежали тосты.
– Не могу, Нелл, – застонала Клэй. – Я плохо себя чувствую. Похоже, простудилась. А может, у меня аппендицит?
Нелл сочувственно посмотрела ей в глаза:
– Я знаю, каково тебе сейчас, и все же вставать придется. Отец будет очень расстроен, если не увидит тебя на церемонии.
– Не понимаю, зачем он женится на Санни, пусть бы просто крутил с ней любовь.
В глубине души Нелл была согласна с такой идеей, но не рискнула высказать это вслух.
– Ты ведешь себя, как испорченный ребенок. Поверь, это еще не конец света; после свадьбы жизнь в Уиллоуз снова войдет в нормальное русло. К тому же если бы ты дала Санни хоть крохотный шанс, то увидела бы, что она не так уж плоха…
Клэй потянулась за очками, лежавшими на столике у кровати.
– Оставь, Нелл. Не хочешь же ты сказать, что она тебе нравится…
– Судя по всему, она хороший человек…
– Перестань городить чепуху!
– Будь она плохой женщиной, твой отец не влюбился бы в нее.
– Не виляй, Нелл! Она тебе нравится?
Нелл покачала головой и печально улыбнулась:
– Нет, Клэй, она мне не нравится. Но мы с тобой ничего не решаем, и нам остается лишь смириться.
– Да она насквозь фальшивая! Болтает с новоорлеанским акцентом, строит отцу глазки, как будто он Тарзан, а она Джейн…
Нелл невольно рассмеялась:
– Ладно, Клэй, поднимайся; я сказала твоему отцу, что ты начала одеваться, еще сорок пять минут назад. Подумай о нем хоть немного. Он счастлив, нынче его день, и не надо этот день портить.
В конце концов Клэй решила, что Нелл права: у нее не было выбора. Она любила отца, и если Санни сделает его счастливым…
Клэй быстро выбралась из постели.
– Твоя взяла, Нелл. Но не вздумай ругаться, если меня стошнит на приеме.
– Мне пора, увидимся позже. – Нелл удовлетворенно кивнула и отправилась в свою комнату.
Клэй приняла душ и оделась. Она наотрез отказалась быть подружкой невесты, но ей пришлось по просьбе Мака надеть длинное платье. Она выбрала мексиканское крестьянское платье с вышивкой, которое подошло ей как нельзя лучше.
Усевшись за туалетный столик, Клэй попыталась накрасить ресницы, но неожиданно ее рука дрогнула, и тушь попала ей в уголок глаза.
– Вот дерьмо! – громко сказала она и, намазав веки кремом для снятия макияжа, убрала тушь и нацепила очки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33