Открыв глаза, он увидел щенка — черно-рыже-бурого. Маленького йоркширского терьера.
Пол назвал щенка Пятнашкой, хотя тот и не был пятнистым. Пол не мыл Пятнашку, не выводил у него блох и глистов, а просто любил его больше всего на свете. По ночам песик спал у него в ногах, днем сидел на подоконнике и ждал, когда хозяин вернется из школы. После уроков Пятнашка и Пол отважно исследовали местную свалку или мусорные баки за магазинами. По выходным они предпринимали более рискованные вылазки на пустыри в окрестностях Бристоля — не носились по лесам, как в рекламе, а домой возвращались всегда грязные и взбудораженные, воняя отбросами и чувствуя себя супергероями.
Японскими комиксами манга Пол увлекся, едва научившись читать. До десяти лет он даже не знал, что его отец — японец: маме вечно не хватало времени, чтобы рассказать. Сколько Пол себя помнит, манга валялись по всему дому, не чуждые и не экзотичные: они просто жили в шкафах. И уж конечно, Полу не приходило в голову спросить, откуда они взялись. А когда одноклассники обзывали его «грязнолицый», он считал, что и вправду слишком пачкается, и во время еженедельного купания (вместе с Пятнашкой) старательнее оттирал лицо.
Когда Полу было двенадцать с половиной, Пятнашку сбила машина, набитая ухмыляющимися людьми. Неслись сломя голову, не заметили усталого песика, присевшего на дороге, и мальчика, тщетно зовущего его к себе. Пролежав неделю в ветлечебнице, Пятнашка умер, а Пол еще месяц не смывал с рук его кровь.
После этого случая Пол и представить себе не мог, что заведет другую собаку или полюбит другого домашнего звереныша. Беда в том, что Пола животные любили, и он, естественно, отвечал им взаимностью. Пол не стал обзаводиться собакой или кошкой — он вступил во «Фронт освобождения животных», боролся за права ни в чем не повинных тварей и в центре Бристоля распространял листовки против вивисекции. С десяти лет он был вегетарианцем, с шестнадцати — активистом «зеленых». За всю жизнь он не убил ни единого животного, даже мухи.
С девятнадцати лет Пол перенес активистское рвение в компьютерные сети. Свой первый компьютер он получил от матери в подарок через несколько месяцев после гибели Пятнашки. Пола новая игрушка сначала не радовала — он хотел, чтобы Пятнашка вернулся. Но вскоре понял, что способен отвлечься, составляя простенькие программки. Не просто отвлечься, но и поразить немногих друзей. Впрочем, Пол дружил исключительно с девочками, а они тогда возне с электроникой предпочитали походы в кино и поцелуи в щечку. Друзей-мальчишек у Пола почти не было — они относились к нему с подозрением, может, из-за грязных коленок. Когда Полу становилось по-настоящему одиноко, он оплакивал Пятнашку и писал очередную программу — просто убить время. В конце концов он привык к компьютеру и к одиночеству.
— Убейте его! — просит Тия. — Пожалуйста, пусть его кто-нибудь убьет!
— Да успокоишься ты или нет? — прикрикивает Энн. — Он же в коробке.
Пола уже тянет к пауку. Пол ничего не может с собой поделать, и теперь припоминает все, что узнал о пауках в ФОЖ. Однажды им пришлось спасать целую кучу пауков. Тоже тарантулов, но не таких пестрых. Пол вспоминает, как пауки рыли норы в террариумах — им нравилось копать. Он замечает, что в коробке нет ни земли, ни корма.
— Его надо покормить, — говорит Пол.
— Его надо убить! — взрывается Тия.
— Ты всегда так жестока с животными? — спрашивает Пол.
— Конечно, нет, — отвечает Тия. — Но это не животное, а паук.
Джейми вздыхает.
— Может, все-таки забудем о пауке?
— Когда его убьем, — отрезает Тия.
— Когда она перестанет требовать, чтобы я его убил, — говорит Пол.
— А с мертвяком что будем делать? — напоминает Брин.
— Да, действительно! — спохватывается Джей-ми. — Это ближе к делу.
— Если не убьете паука, — грозится Тия, — я сброшусь со скалы!
— Да ради бога, — отзывается Джейми. — Меньше визга будет.
Все вдруг замолкают.
Эмили начинает выть — низко, протяжно, будто рожает.
Тия густо краснеет. Обводит всех взглядом — может, они сделают что-то или скажут. Понимая, что ждет напрасно, отпирает заднюю дверь и с плачем убегает в темноту.
— Смотри, что ты натворил, — упрекает Энн.
— Ничего с ней не случится, — отмахивается Джейми.
— Ты уверен? — спрашивает Пол.
— Сделайте хоть что-нибу-у-удь! — воет Эмили.
— Сейчас, — говорит Энн.
Она выходит из дома вслед за Тией.
— Ладно, — говорит Джейми. — А что будем делать сами знаете с чем?
— Это я у вас хотел спросить, — говорит Пол. — Понятия не имею, что с трупами делают.
— Ты его чем-нибудь прикрыл? — спрашивает Джейми у Брина.
— Нет, — отвечает он. — Струхнул. Как думаете, с Тией все нормально будет?
— Разумеется, — кивает Джейми. — Если волнуешься — сходи за ней.
— Нет уж, спасибо, — уворачивается Брин. — По истерикам я не спец.
— Я ничего такого не имел в виду, — уверяет Джейми. — Просто хотел, чтоб она заткнулась.
— Ладно, лишь бы все обошлось, — говорит Брин. Брин устал.
«Странно, что он не бросился за Тией, — думает Пол, — и что за ней последовала Энн. Впрочем, в такую ночь от каждого можно ждать чего угодно».
— Значит, он на том же месте? — спрашивает Пол. — Тот тип наверху.
— Да, — кивает Брин. — А что?
— Не знаю, — говорит Джейми. — Понятия не имею, что делать.
— В кино, — напоминает Брин, — его бы просто сбросили в море. Например.
— Я себе представляю, — говорит Пол.
— Это он нас сюда привез? — спрашивает Джейми.
— Скорее всего, — кивает Пол. — На собеседовании был точно он.
— Странно... — в эту минуту Джейми похож на мальчишку, играющего в сыщика. — Зачем?
— Думаю, мы никогда не узнаем, — отвечает Пол.
— Никогда не узнаем, зачем он нас сюда привез? — переспрашивает Джейми.
— Знал только он, а он мертв, — говорит Пол.
— Но должны же сохраниться какие-то записи, — возражает Джейми.
— Может быть, — пожимает плечами Пол. — Как думаете, от чего он умер?
— От инфаркта? — гадает Джейми. — Я еще никогда не видел мертвых.
— И я тоже, — подхватывает Пол. — Но по ТВ умершие от инфаркта так же выглядят.
— Так что нам теперь делать? — опять спрашивает Брин. — Чего зря на заднице-то сидеть?
— Надо привести в норму Эмили, — объявляет Джейми. — Она придумает.
— Эмили! — Брин заглядывает ей в глаза. Никакой реакции.
— Что это с ней? — спрашивает Пол.
— Шок, — отвечает Брин. — Я такое уже видел. Все приметы сходятся.
— А мы почему не в шоке? — спрашивает Пол.
— У всех по-разному проявляется, — объясняет Брин.
— Но я ничего не чувствую, — возражает Пол. — Совсем.
— Тебе страшно? — спрашивает Брин.
— Вообще-то нет, — говорит Пол. — Лучше бы испугался — нормальнее было-бы.
— Мне все кажется нереальным, — признается Джейми. — Со мной такого никогда не случалось.
— Думаете, он и дальше прятался бы наверху? — спрашивает Брин.
— Кто знает? — пожимает плечами Пол. — Странно это как-то.
Джейми вышагивает из угла в угол.
— Пора думать о побеге, — заявляет он.
Глава 25
Энн без труда находит Тию. Та сидит у стены за углом. Здесь не так темно, из окна в коридоре падает свет.
Энн смеется.
— Я в детстве, когда сбегала из дома, — начинает она, садясь рядом с Тией, — ни разу не уходила дальше подъездной дорожки. Садилась где-нибудь, как ты, и ждала, когда меня найдут. Однажды родители сообразили, в чем дело, и не стали искать. Я растерялась: не знала, как еще добиться их внимания. Тогда я впервые задумалась о самоубийстве. Мне лет десять было.
— И ты правда о нем думала? — спрашивает Тия.
— Нет, — отвечает Энн. — Вообще-то нет. Просто наизнанку хотела вывернуться. Я хотела привлечь их внимание, решилась на самый серьезный шаг, а он не подействовал. Вот я и озадачилась.
— Хочешь сказать, я вот этим привлекаю внимание?
— Да, но это не каприз. Внимание тебе необходимо.
— Не сказать, чтобы получилось.
— Не все же боятся пауков. Никто не понимает, каково тебе.
— А ты, видимо, понимаешь"!
— Я до смерти боюсь ос, — говорит Энн. — И веду себя так же.
— Но уж точно не когда в доме труп, — замечает Тия.
— Сложно сказать, — пожимает плечами Энн. — Не знаю, как бы я себя повела, увидев возле трупа осу.
— Ты, кажется, вообще не испугалась, — говорит Тия.
Энн на миг задумывается.
— Не знаю, почему, — признается она. — Может, просто привыкла абстрагироваться. Знакомые говорят, меня ничем не проймешь. Наверное, так и есть.
— Может быть, — Тия подбирает с земли камушек и вертит его в руках. — Энн, почему ты нормально ко мне относишься?
— Что, прости?
— Почему ты ко мне добра? Я ведь срываю на тебе злость с тех пор, как мы здесь очутились.
Энн пожимает плечами:
— Если вдуматься, я сама не понимаю.
— Все равно спасибо, — говорит Тия. — Это приятно.
— Так ты не сбросишься со скалы? — спрашивает Энн.
— Скорее всего, нет, — отвечает Тия. — Но ты можешь вернуться в дом и сказать, что я прыгнула в море.
— Могу, — смеется Энн. — Но они мне поверят. Я убедительно вру.
— Так им и надо, — говорит Тия. — Гребаные мужики.
— Знаешь, можно понять, отчего Полу не хочется убивать паука, — дипломатично замечает Энн.
— Хм... — отзывается Тия. — Пожалуй.
— Вот если бы это была оса... Но животное, которое тебе нравится, невозможно убить, правда?
Тия кивает:
— Правда. А ради другого человека?
— Не знаю, — говорит Энн. — Паук же тебя не тронет. Он в коробке сидит.
— Мне без разницы. — Тия содрогается.
— А тот человек? — напоминает Энн. — Как думаешь, от чего он умер?
— Может, от инфаркта? — предполагает Тия. — Я видела только, как умирают от старости, — добавляет она.
— Он все это время был наверху. Как думаешь, что он задумал?
— Убить нас? Кто знает? Хорошо, что он умер.
— Тебе его не жаль?
— Если он нас похитил — нет. А тебе? Энн пожимает плечами:
— Вообще-то нет, но я думала, я одна такая.
— Ничего странного, — успокаивает Тия. — Мы же не были с ним знакомы.
Энн присаживается рядом.
— Курить будешь? — спрашивает она. — Я прихватила.
— Спасибо, — Тия берет сигарету. — Все-таки хорошо, что ты пришла. Я жалею, что наговорила тебе гадостей.
— Не все ли равно? — возражает Энн. — Мы бы вряд ли подружились, если бы встретились дома. И сюда вдвоем не просились, верно?
— А может, мы бы дома поладили, — размышляет Тия.
— Ты меня невзлюбила с первого взгляда, — смеется Энн. — Какая уж тут дружба!
Тия тоже смеется:
— Разумно.
— Я привыкла, что меня недолюбливают, — говорит Энн. — Подумаешь!
— Напрасно. Ты хорошая.
— Ты же меня ненавидела.
— Да, но это потому, что я тебе завидовала.
Это уже ни в какие ворота. Нашли общий язык благодаря мертвецу и пауку.
— Завидовала? — недоверчиво повторяет Энн. — Да брось!
— Ты всегда ухитряешься быть в центре внимания.
— Я? И это говорит девушка, которая только что во всеуслышание пообещала сброситься со скалы?
Тия смеется.
— У тебя всегда такой вид, словно ты знаешь все на свете. Ребята от тебя без ума.
— Я бы предпочла не быть всезнайкой. А ребята обычно от меня не без ума.
— Не может быть. Ты такая женственная и невинная.
— Женственная и невинная? Я? Ты меня с кем-то путаешь.
— А девственность, а эти твои мыльные оперы? В самый раз для невинной девушки.
— Нет, все не так, — возражает Энн. — И потом, я вовсе не невинная.
— Ты же девственница.
— Это не одно и то же. Если уж на то пошло, ты невиннее меня. Ты никогда...
— Не мастурбировала? — договаривает Тия и смеется. — До сегодняшнего дня — нет.
— Что? — Энн хихикает. — Хочешь сказать, ты...
— Дело было в разгаре, когда вы ко мне вломились.
— Ох! — расстраивается Энн. — Прости.
Чем раскованнее Энн, тем отчетливее понимает, как зябко под открытым небом.
— Мерзну, — жалуется она.
— И я тоже, — говорит Тия. — Но здесь мы в безопасности.
— М-да... Как же быть с мертвецом?
— Не знаю.
— А как бы ты поступила дома?
— Дома я не держу незнакомых мужчин в мансарде.
— Да, но... ты понимаешь, о чем я.
— Ну, не знаю. Вызвала бы «скорую». Позвонила приемной матери. Да мало ли!
— Нам нужен телефон, — говорит Энн.
— Ага. А еще — психологическая поддержка, и «скорая», и все на свете.
Несколько минут, пока Тия докуривает, они слушают грохот прибоя.
— Что-то мне не хочется ложиться спать в доме, — признается Энн.
— И мне тоже, — кивает Тия. — Глупо, да?
Глава 26
Все укладываются на рассвете, как только небо на востоке начинает голубеть. Почему-то кажется, что безопаснее лечь вместе, в гостиной, с незашторенным окном, за которым уже слышится птичий щебет. К утру декорации фильма ужасов будто исчезают сами собой. Конец опасности, смерти, вампирам, призракам и прочим кошмарам. Джейми помнит, что главный кошмар по-прежнему лежит наверху, в мансарде, и никуда не денется, но к шести часам утра ему становится как-то все равно, и он отключается.
Эмили просыпается первой, в двенадцать, и как ни в чем не бывало готовит всем завтрак. У двери кухни Джейми слышит, как Эмили напевает какую-то старую песню «Смитc». А он думал, эту мелодию никто уже не помнит.
— Доброе утро, — говорит он, входя в кухню и зевая.
— Добрый день, — поправляет она. — Бурная выдалась ночка, да? — Она подает Джейми чашку чая. — Скоро будем завтракать. Остальные встали?
— Просыпаются, — улыбается Джейми. — Тебе полегчало, да?
— Я в норме, — кивает Эмили. — Зря я так распсиховалась.
— Это можно понять, — уверяет Джейми. — Мы все растерялись.
— Из-за какого-то мертвеца? Не понимаю, зачем делать из этого трагедию.
— Как-никак человек умер, — напоминает Джейми. Он не верит глазам: Эмили будто подменили.
— Джейми, в мире постоянно умирают люди. Это естественно.
— Ночью это не казалось естественным, — обижается Джейми.
— Выше нос, — командует Эмили. — Поверь мне, мы сбежим отсюда, и все будет хорошо. Договорились?
Джейми не уверен, что все так просто.
— Договорились, — нехотя отвечает он.
— Вот дерьмо! — ворчит Брин, вваливаясь в кухню. — Вся эта херня мне приснилась или как?
— Какая? — жизнерадостно переспрашивает Эмили.
— Не приснилась, — сообщает Джейми. — Все по правде.
— Блядь! Бодун точно по правде, — соглашается Брин. — Аспирин есть?
Деловитая и расторопная Эмили вручает ему стакан воды и две таблетки.
— Живем, — радуется Брин.
В дверях появляются остальные — заспанные^ красноглазые и помятые.
Эмили подает завтрак и объявляет, что обед будет ровно в три.
— Ты в порядке? — спрашивает Энн. Эмили не отвечает.
— Похуже, чем ночью, — шепчет Пол.
— С каждого — план бегства, — говорит Эмили. — За обедом обсудим.
После завтрака никто не знает, чем заняться. Неловко вести себя как ни в чем не бывало, когда наверху лежит труп. С другой стороны, насчет трупа никто ничего не предлагает. Массовый паралич: идеи отсутствуют. В конце концов, Брин и Тия помогают Эмили вымыть посуду, а Энн с Полом уходят искать пищу для паука — теперь он (Пол почему-то убежден, что паук — «он») живет в шкафу в коробке. Тия уже не требует паучьей смерти, и никто об этом не заговаривает.
Джейми сидит в кухне, напряженно думая о мансарде. Там наверняка есть разгадка тайны, объяснение, зачем их сюда привезли. Вчера ночью и сегодня утром об этом говорили мимоходом. Никто не готов смириться с мыслью, что мертвец унес тайну с собой, но идти наверх и искать улики тоже никому не хочется. Вскоре у Джейми разыгрывается воображение: он представляет себя в роли смельчака, который в одиночку обшаривает мансарду. Остальные потрясены: он не только побывал там один, но и разгадал тайну. За какую-нибудь пару секунд он превращается в Индиану Джонса, ищет потерянный ковчег. И тут же понимает: чтобы эта фантазия стала реальностью, достаточно подняться в мансарду.
Проглотив страх (Индиана ничего не боялся), Джейми уходит из кухни и мчится вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки — на случай, если вдруг струсит на полпути. Он стоит на площадке, весь в поту. Сейчас не помешали бы стакан холодного лимонада и свежий ветер. Но приходится терпеть смрад и жужжание мух. Кошмар. Первым делом Джейми срывает с кровати простыню и накрывает труп. Потом находит в тесной уборной освежитель для воздуха и прыскает во все стороны: теперь пахнет не просто смертью, а смертью и весенними лугами.
Джейми принимается за обыск, вообразив себя агентом ФБР: грубо перетряхивает кипы бумаг, хватает и швыряет вещи, словно его цель — создать в комнате хаос. Увлекшись, он перестает замечать длинный бесформенный ком на полу. Джейми один, но не пугается — скорее чувствует себя хозяином. Он упивается собственной важностью и не хотел бы, чтоб ему помогали — тогда триумф придется делить с помощниками. Но и действовать в одиночку не так-то просто. Бумаг море, в основном заумных научных статей, но ни одна к похищению не относится.
Наконец через полчаса Джейми находит нечто важное: папку с заявлениями и анкетами шестерых обитателей острова. Кроме этих бумаг, в папке всего один листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Пол назвал щенка Пятнашкой, хотя тот и не был пятнистым. Пол не мыл Пятнашку, не выводил у него блох и глистов, а просто любил его больше всего на свете. По ночам песик спал у него в ногах, днем сидел на подоконнике и ждал, когда хозяин вернется из школы. После уроков Пятнашка и Пол отважно исследовали местную свалку или мусорные баки за магазинами. По выходным они предпринимали более рискованные вылазки на пустыри в окрестностях Бристоля — не носились по лесам, как в рекламе, а домой возвращались всегда грязные и взбудораженные, воняя отбросами и чувствуя себя супергероями.
Японскими комиксами манга Пол увлекся, едва научившись читать. До десяти лет он даже не знал, что его отец — японец: маме вечно не хватало времени, чтобы рассказать. Сколько Пол себя помнит, манга валялись по всему дому, не чуждые и не экзотичные: они просто жили в шкафах. И уж конечно, Полу не приходило в голову спросить, откуда они взялись. А когда одноклассники обзывали его «грязнолицый», он считал, что и вправду слишком пачкается, и во время еженедельного купания (вместе с Пятнашкой) старательнее оттирал лицо.
Когда Полу было двенадцать с половиной, Пятнашку сбила машина, набитая ухмыляющимися людьми. Неслись сломя голову, не заметили усталого песика, присевшего на дороге, и мальчика, тщетно зовущего его к себе. Пролежав неделю в ветлечебнице, Пятнашка умер, а Пол еще месяц не смывал с рук его кровь.
После этого случая Пол и представить себе не мог, что заведет другую собаку или полюбит другого домашнего звереныша. Беда в том, что Пола животные любили, и он, естественно, отвечал им взаимностью. Пол не стал обзаводиться собакой или кошкой — он вступил во «Фронт освобождения животных», боролся за права ни в чем не повинных тварей и в центре Бристоля распространял листовки против вивисекции. С десяти лет он был вегетарианцем, с шестнадцати — активистом «зеленых». За всю жизнь он не убил ни единого животного, даже мухи.
С девятнадцати лет Пол перенес активистское рвение в компьютерные сети. Свой первый компьютер он получил от матери в подарок через несколько месяцев после гибели Пятнашки. Пола новая игрушка сначала не радовала — он хотел, чтобы Пятнашка вернулся. Но вскоре понял, что способен отвлечься, составляя простенькие программки. Не просто отвлечься, но и поразить немногих друзей. Впрочем, Пол дружил исключительно с девочками, а они тогда возне с электроникой предпочитали походы в кино и поцелуи в щечку. Друзей-мальчишек у Пола почти не было — они относились к нему с подозрением, может, из-за грязных коленок. Когда Полу становилось по-настоящему одиноко, он оплакивал Пятнашку и писал очередную программу — просто убить время. В конце концов он привык к компьютеру и к одиночеству.
— Убейте его! — просит Тия. — Пожалуйста, пусть его кто-нибудь убьет!
— Да успокоишься ты или нет? — прикрикивает Энн. — Он же в коробке.
Пола уже тянет к пауку. Пол ничего не может с собой поделать, и теперь припоминает все, что узнал о пауках в ФОЖ. Однажды им пришлось спасать целую кучу пауков. Тоже тарантулов, но не таких пестрых. Пол вспоминает, как пауки рыли норы в террариумах — им нравилось копать. Он замечает, что в коробке нет ни земли, ни корма.
— Его надо покормить, — говорит Пол.
— Его надо убить! — взрывается Тия.
— Ты всегда так жестока с животными? — спрашивает Пол.
— Конечно, нет, — отвечает Тия. — Но это не животное, а паук.
Джейми вздыхает.
— Может, все-таки забудем о пауке?
— Когда его убьем, — отрезает Тия.
— Когда она перестанет требовать, чтобы я его убил, — говорит Пол.
— А с мертвяком что будем делать? — напоминает Брин.
— Да, действительно! — спохватывается Джей-ми. — Это ближе к делу.
— Если не убьете паука, — грозится Тия, — я сброшусь со скалы!
— Да ради бога, — отзывается Джейми. — Меньше визга будет.
Все вдруг замолкают.
Эмили начинает выть — низко, протяжно, будто рожает.
Тия густо краснеет. Обводит всех взглядом — может, они сделают что-то или скажут. Понимая, что ждет напрасно, отпирает заднюю дверь и с плачем убегает в темноту.
— Смотри, что ты натворил, — упрекает Энн.
— Ничего с ней не случится, — отмахивается Джейми.
— Ты уверен? — спрашивает Пол.
— Сделайте хоть что-нибу-у-удь! — воет Эмили.
— Сейчас, — говорит Энн.
Она выходит из дома вслед за Тией.
— Ладно, — говорит Джейми. — А что будем делать сами знаете с чем?
— Это я у вас хотел спросить, — говорит Пол. — Понятия не имею, что с трупами делают.
— Ты его чем-нибудь прикрыл? — спрашивает Джейми у Брина.
— Нет, — отвечает он. — Струхнул. Как думаете, с Тией все нормально будет?
— Разумеется, — кивает Джейми. — Если волнуешься — сходи за ней.
— Нет уж, спасибо, — уворачивается Брин. — По истерикам я не спец.
— Я ничего такого не имел в виду, — уверяет Джейми. — Просто хотел, чтоб она заткнулась.
— Ладно, лишь бы все обошлось, — говорит Брин. Брин устал.
«Странно, что он не бросился за Тией, — думает Пол, — и что за ней последовала Энн. Впрочем, в такую ночь от каждого можно ждать чего угодно».
— Значит, он на том же месте? — спрашивает Пол. — Тот тип наверху.
— Да, — кивает Брин. — А что?
— Не знаю, — говорит Джейми. — Понятия не имею, что делать.
— В кино, — напоминает Брин, — его бы просто сбросили в море. Например.
— Я себе представляю, — говорит Пол.
— Это он нас сюда привез? — спрашивает Джейми.
— Скорее всего, — кивает Пол. — На собеседовании был точно он.
— Странно... — в эту минуту Джейми похож на мальчишку, играющего в сыщика. — Зачем?
— Думаю, мы никогда не узнаем, — отвечает Пол.
— Никогда не узнаем, зачем он нас сюда привез? — переспрашивает Джейми.
— Знал только он, а он мертв, — говорит Пол.
— Но должны же сохраниться какие-то записи, — возражает Джейми.
— Может быть, — пожимает плечами Пол. — Как думаете, от чего он умер?
— От инфаркта? — гадает Джейми. — Я еще никогда не видел мертвых.
— И я тоже, — подхватывает Пол. — Но по ТВ умершие от инфаркта так же выглядят.
— Так что нам теперь делать? — опять спрашивает Брин. — Чего зря на заднице-то сидеть?
— Надо привести в норму Эмили, — объявляет Джейми. — Она придумает.
— Эмили! — Брин заглядывает ей в глаза. Никакой реакции.
— Что это с ней? — спрашивает Пол.
— Шок, — отвечает Брин. — Я такое уже видел. Все приметы сходятся.
— А мы почему не в шоке? — спрашивает Пол.
— У всех по-разному проявляется, — объясняет Брин.
— Но я ничего не чувствую, — возражает Пол. — Совсем.
— Тебе страшно? — спрашивает Брин.
— Вообще-то нет, — говорит Пол. — Лучше бы испугался — нормальнее было-бы.
— Мне все кажется нереальным, — признается Джейми. — Со мной такого никогда не случалось.
— Думаете, он и дальше прятался бы наверху? — спрашивает Брин.
— Кто знает? — пожимает плечами Пол. — Странно это как-то.
Джейми вышагивает из угла в угол.
— Пора думать о побеге, — заявляет он.
Глава 25
Энн без труда находит Тию. Та сидит у стены за углом. Здесь не так темно, из окна в коридоре падает свет.
Энн смеется.
— Я в детстве, когда сбегала из дома, — начинает она, садясь рядом с Тией, — ни разу не уходила дальше подъездной дорожки. Садилась где-нибудь, как ты, и ждала, когда меня найдут. Однажды родители сообразили, в чем дело, и не стали искать. Я растерялась: не знала, как еще добиться их внимания. Тогда я впервые задумалась о самоубийстве. Мне лет десять было.
— И ты правда о нем думала? — спрашивает Тия.
— Нет, — отвечает Энн. — Вообще-то нет. Просто наизнанку хотела вывернуться. Я хотела привлечь их внимание, решилась на самый серьезный шаг, а он не подействовал. Вот я и озадачилась.
— Хочешь сказать, я вот этим привлекаю внимание?
— Да, но это не каприз. Внимание тебе необходимо.
— Не сказать, чтобы получилось.
— Не все же боятся пауков. Никто не понимает, каково тебе.
— А ты, видимо, понимаешь"!
— Я до смерти боюсь ос, — говорит Энн. — И веду себя так же.
— Но уж точно не когда в доме труп, — замечает Тия.
— Сложно сказать, — пожимает плечами Энн. — Не знаю, как бы я себя повела, увидев возле трупа осу.
— Ты, кажется, вообще не испугалась, — говорит Тия.
Энн на миг задумывается.
— Не знаю, почему, — признается она. — Может, просто привыкла абстрагироваться. Знакомые говорят, меня ничем не проймешь. Наверное, так и есть.
— Может быть, — Тия подбирает с земли камушек и вертит его в руках. — Энн, почему ты нормально ко мне относишься?
— Что, прости?
— Почему ты ко мне добра? Я ведь срываю на тебе злость с тех пор, как мы здесь очутились.
Энн пожимает плечами:
— Если вдуматься, я сама не понимаю.
— Все равно спасибо, — говорит Тия. — Это приятно.
— Так ты не сбросишься со скалы? — спрашивает Энн.
— Скорее всего, нет, — отвечает Тия. — Но ты можешь вернуться в дом и сказать, что я прыгнула в море.
— Могу, — смеется Энн. — Но они мне поверят. Я убедительно вру.
— Так им и надо, — говорит Тия. — Гребаные мужики.
— Знаешь, можно понять, отчего Полу не хочется убивать паука, — дипломатично замечает Энн.
— Хм... — отзывается Тия. — Пожалуй.
— Вот если бы это была оса... Но животное, которое тебе нравится, невозможно убить, правда?
Тия кивает:
— Правда. А ради другого человека?
— Не знаю, — говорит Энн. — Паук же тебя не тронет. Он в коробке сидит.
— Мне без разницы. — Тия содрогается.
— А тот человек? — напоминает Энн. — Как думаешь, от чего он умер?
— Может, от инфаркта? — предполагает Тия. — Я видела только, как умирают от старости, — добавляет она.
— Он все это время был наверху. Как думаешь, что он задумал?
— Убить нас? Кто знает? Хорошо, что он умер.
— Тебе его не жаль?
— Если он нас похитил — нет. А тебе? Энн пожимает плечами:
— Вообще-то нет, но я думала, я одна такая.
— Ничего странного, — успокаивает Тия. — Мы же не были с ним знакомы.
Энн присаживается рядом.
— Курить будешь? — спрашивает она. — Я прихватила.
— Спасибо, — Тия берет сигарету. — Все-таки хорошо, что ты пришла. Я жалею, что наговорила тебе гадостей.
— Не все ли равно? — возражает Энн. — Мы бы вряд ли подружились, если бы встретились дома. И сюда вдвоем не просились, верно?
— А может, мы бы дома поладили, — размышляет Тия.
— Ты меня невзлюбила с первого взгляда, — смеется Энн. — Какая уж тут дружба!
Тия тоже смеется:
— Разумно.
— Я привыкла, что меня недолюбливают, — говорит Энн. — Подумаешь!
— Напрасно. Ты хорошая.
— Ты же меня ненавидела.
— Да, но это потому, что я тебе завидовала.
Это уже ни в какие ворота. Нашли общий язык благодаря мертвецу и пауку.
— Завидовала? — недоверчиво повторяет Энн. — Да брось!
— Ты всегда ухитряешься быть в центре внимания.
— Я? И это говорит девушка, которая только что во всеуслышание пообещала сброситься со скалы?
Тия смеется.
— У тебя всегда такой вид, словно ты знаешь все на свете. Ребята от тебя без ума.
— Я бы предпочла не быть всезнайкой. А ребята обычно от меня не без ума.
— Не может быть. Ты такая женственная и невинная.
— Женственная и невинная? Я? Ты меня с кем-то путаешь.
— А девственность, а эти твои мыльные оперы? В самый раз для невинной девушки.
— Нет, все не так, — возражает Энн. — И потом, я вовсе не невинная.
— Ты же девственница.
— Это не одно и то же. Если уж на то пошло, ты невиннее меня. Ты никогда...
— Не мастурбировала? — договаривает Тия и смеется. — До сегодняшнего дня — нет.
— Что? — Энн хихикает. — Хочешь сказать, ты...
— Дело было в разгаре, когда вы ко мне вломились.
— Ох! — расстраивается Энн. — Прости.
Чем раскованнее Энн, тем отчетливее понимает, как зябко под открытым небом.
— Мерзну, — жалуется она.
— И я тоже, — говорит Тия. — Но здесь мы в безопасности.
— М-да... Как же быть с мертвецом?
— Не знаю.
— А как бы ты поступила дома?
— Дома я не держу незнакомых мужчин в мансарде.
— Да, но... ты понимаешь, о чем я.
— Ну, не знаю. Вызвала бы «скорую». Позвонила приемной матери. Да мало ли!
— Нам нужен телефон, — говорит Энн.
— Ага. А еще — психологическая поддержка, и «скорая», и все на свете.
Несколько минут, пока Тия докуривает, они слушают грохот прибоя.
— Что-то мне не хочется ложиться спать в доме, — признается Энн.
— И мне тоже, — кивает Тия. — Глупо, да?
Глава 26
Все укладываются на рассвете, как только небо на востоке начинает голубеть. Почему-то кажется, что безопаснее лечь вместе, в гостиной, с незашторенным окном, за которым уже слышится птичий щебет. К утру декорации фильма ужасов будто исчезают сами собой. Конец опасности, смерти, вампирам, призракам и прочим кошмарам. Джейми помнит, что главный кошмар по-прежнему лежит наверху, в мансарде, и никуда не денется, но к шести часам утра ему становится как-то все равно, и он отключается.
Эмили просыпается первой, в двенадцать, и как ни в чем не бывало готовит всем завтрак. У двери кухни Джейми слышит, как Эмили напевает какую-то старую песню «Смитc». А он думал, эту мелодию никто уже не помнит.
— Доброе утро, — говорит он, входя в кухню и зевая.
— Добрый день, — поправляет она. — Бурная выдалась ночка, да? — Она подает Джейми чашку чая. — Скоро будем завтракать. Остальные встали?
— Просыпаются, — улыбается Джейми. — Тебе полегчало, да?
— Я в норме, — кивает Эмили. — Зря я так распсиховалась.
— Это можно понять, — уверяет Джейми. — Мы все растерялись.
— Из-за какого-то мертвеца? Не понимаю, зачем делать из этого трагедию.
— Как-никак человек умер, — напоминает Джейми. Он не верит глазам: Эмили будто подменили.
— Джейми, в мире постоянно умирают люди. Это естественно.
— Ночью это не казалось естественным, — обижается Джейми.
— Выше нос, — командует Эмили. — Поверь мне, мы сбежим отсюда, и все будет хорошо. Договорились?
Джейми не уверен, что все так просто.
— Договорились, — нехотя отвечает он.
— Вот дерьмо! — ворчит Брин, вваливаясь в кухню. — Вся эта херня мне приснилась или как?
— Какая? — жизнерадостно переспрашивает Эмили.
— Не приснилась, — сообщает Джейми. — Все по правде.
— Блядь! Бодун точно по правде, — соглашается Брин. — Аспирин есть?
Деловитая и расторопная Эмили вручает ему стакан воды и две таблетки.
— Живем, — радуется Брин.
В дверях появляются остальные — заспанные^ красноглазые и помятые.
Эмили подает завтрак и объявляет, что обед будет ровно в три.
— Ты в порядке? — спрашивает Энн. Эмили не отвечает.
— Похуже, чем ночью, — шепчет Пол.
— С каждого — план бегства, — говорит Эмили. — За обедом обсудим.
После завтрака никто не знает, чем заняться. Неловко вести себя как ни в чем не бывало, когда наверху лежит труп. С другой стороны, насчет трупа никто ничего не предлагает. Массовый паралич: идеи отсутствуют. В конце концов, Брин и Тия помогают Эмили вымыть посуду, а Энн с Полом уходят искать пищу для паука — теперь он (Пол почему-то убежден, что паук — «он») живет в шкафу в коробке. Тия уже не требует паучьей смерти, и никто об этом не заговаривает.
Джейми сидит в кухне, напряженно думая о мансарде. Там наверняка есть разгадка тайны, объяснение, зачем их сюда привезли. Вчера ночью и сегодня утром об этом говорили мимоходом. Никто не готов смириться с мыслью, что мертвец унес тайну с собой, но идти наверх и искать улики тоже никому не хочется. Вскоре у Джейми разыгрывается воображение: он представляет себя в роли смельчака, который в одиночку обшаривает мансарду. Остальные потрясены: он не только побывал там один, но и разгадал тайну. За какую-нибудь пару секунд он превращается в Индиану Джонса, ищет потерянный ковчег. И тут же понимает: чтобы эта фантазия стала реальностью, достаточно подняться в мансарду.
Проглотив страх (Индиана ничего не боялся), Джейми уходит из кухни и мчится вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки — на случай, если вдруг струсит на полпути. Он стоит на площадке, весь в поту. Сейчас не помешали бы стакан холодного лимонада и свежий ветер. Но приходится терпеть смрад и жужжание мух. Кошмар. Первым делом Джейми срывает с кровати простыню и накрывает труп. Потом находит в тесной уборной освежитель для воздуха и прыскает во все стороны: теперь пахнет не просто смертью, а смертью и весенними лугами.
Джейми принимается за обыск, вообразив себя агентом ФБР: грубо перетряхивает кипы бумаг, хватает и швыряет вещи, словно его цель — создать в комнате хаос. Увлекшись, он перестает замечать длинный бесформенный ком на полу. Джейми один, но не пугается — скорее чувствует себя хозяином. Он упивается собственной важностью и не хотел бы, чтоб ему помогали — тогда триумф придется делить с помощниками. Но и действовать в одиночку не так-то просто. Бумаг море, в основном заумных научных статей, но ни одна к похищению не относится.
Наконец через полчаса Джейми находит нечто важное: папку с заявлениями и анкетами шестерых обитателей острова. Кроме этих бумаг, в папке всего один листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25