(«Закончился куриный шашлык в секции три! Повторяю, принесите куриный шашлык в секцию три!»)
Ошарашенная, я посмотрела на Кики.
– Ты сказала ему, кто ты такая? – поинтересовалась она.
– Ты редактор с Западного побережья, так скажи ему, кто ты.
– Не выйдет. – Она покачала головой. – Сейчас я не смогу спокойно принять отказ.
Я попыталась привлечь внимание охранника, схватив со стойки бесплатный номер журнала и ткнув его ему в лицо. Казалось, он меня не видит.
– Как это меня нет в списке? – возмутилась я. – Видите? – Я открыла «Филли» и указала на мою последнюю статью. – «Как знакомиться с классными парнями». Это я написала.
Его взгляд на мгновение упал на журнал, а потом вновь устремился в пространство над моей головой. Я почувствовала, как меня охватывает паника. «Неужели я правда не попаду на собственный праздник? – подумала я. – Я неудачница? Я выгляжу недостаточно прилично для того, чтобы меня впустили? Он презирает меня?» А потом последовал завершающий, смертельный удар – он сказал:
– Если вас нет в списке, вы не можете пройти, – и мягко, но уверенно заставил меня отодвинуться.
Чертов ублюдок.
К счастью, в этот момент приехала Хилари Свонк в прозрачном платье, и папарацци посходили с ума. («Разве она не надевала уже этот отстой на «Оскара»?» – пробормотала Кики мне на ухо.) Все воспользовались этой возможностью и бросились ко входу, нас смыло волной неудержимой, пестро разодетой человеческой массы, которая промчалась мимо охранников, захлебывавшихся криком. Вот так внезапно мы оказались внутри… хотя всего минуту назад были снаружи.
* * *
Мы с Кики направились к бару через внутренний двор. Оглядевшись вокруг, я увидела сотни людей, снующих взад-вперед по дорожкам вокруг мотеля. Этот праздник можно было назвать «Кругосветное путешествие»: каждое помещение в мотеле отводилось под определенный вид деятельности. Мне сразу бросились в глаза массажный кабинет, площадка для распития бочкового пива и тики-бар-и все рядом. Сощурившись, я разглядывала гостей, пытаясь узнать хоть кого-то. Но мимо проплывали лишь знакомые лица незнакомых людей, которых я всегда встречаю на вечеринках вроде этой. Здесь были и наши «соседки» – обитательницы западных районов Лос-Анджелеса – на высоких каблуках и в платьях с запахом; господа всезнайки, облаченные в вельвет из эконом-магазина; небольшая группа агентов, примчавшихся прямо из офиса в костюмах и галстуках. Специалисты по рекламе ни на минуту не забывали о работе: неустанно разговаривали по мобильным телефонам и окидывали презрительными взглядами всех, кто не тянул на потенциальных клиентов. К последним относились такие сотрудники «Филли», как я.
Разумеется, на празднике присутствовали звезды, которые приехали, надеясь, что их заметят. Но, как только их замечали, они сразу делали вид, что не хотят привлекать излишнего внимания. А еще здесь были… все. Кем бы они ни были.
Думаю, вид у каждого из этой толпы был отчаянный. Наши глаза словно кричали: «Развлеките меня. Устройте для меня сказочное шоу. Соблазните меня. Шокируйте меня. Сделайте что-нибудь, ну хоть что-нибудь такое, что выделило бы этот вечер из вереницы других, чтобы он не остался в памяти очередным выходом в свет». Но я предвидела, что все, включая меня, будут разочарованы. Сейчас проходит столько премьер, художественных выставок, открытий бутиков и ресторанов, вечеринок в честь выходов музыкальных альбомов… можно занять этим хоть каждый вечер, но где-то глубоко внутри тебя настойчивый голос твердит, что в действительности ты зря тратишь время. Я совсем сникла, когда остановилась и подумала об этом, – я ведь старалась отметать все грустные мысли. Вероятно, Джек был прав. Все эти люди приезжают в Лос-Анджелес только для того, чтобы стать знаменитыми. Или подобраться поближе к знаменитостям. Они хотят попасть в список. Но в списке есть еще один список – А-список. И на вечеринке есть еще одна вечеринка – в ВИП-зале. И люди стремятся попасть в этот список, в этот зал. Но единственные, кого они там встречают, – это такие же жалкие, скучные до боли придурки, как те, над которыми они отчаянно пытались возвыситься в самом начале.
И все же в этом что-то есть. Ты идешь на премьеру, спускаешься по красной ковровой дорожке, видишь кучу людей по другую сторону веревочного заграждения, прижимающих к груди блокноты с автографами, и думаешь: «Может, я всего лишь прихлебатель, довесок, любитель яичницы и бекона, но я здесь». А здесь всегда лучше, чем там.
Вот тут-то я и заметила Коллина. Коллин мечтает стать другом какого-нибудь известного стилиста, носит барахло, которое было модным в восьмидесятые, и считает, что «Строукс» – это второе пришествие Христа.
– Как жизнь, дамы? – осведомился он.
– Отлично, – ответила я.
– Паршиво, – возразила Кики.
– Неплохая вечеринка, – закивал он, стреляя глазами вправо и влево. – Народ только из А-списка.
(Какая чушь! Да здесь людей больше, чем на «Титанике»!)
– Блин, – сказал Коллин, – вон Вайнона Райдер.
Кики и я даже не повернулись.
– О черт, а она ничего себе, – не успокаивался он. – Черт, черт, черт. Эй, думаете, у меня есть шанс?
«Разве она не встречалась с Беком?» – Выражение моего лица подразумевало: если бы она не увлекалась рок-звездами, ее можно было бы заинтересовать.
– Ну и что, – сказал он. – Я видел его как-то раз, отличный парень.
– Правда?
– Он ужинал с моей знакомой в «Аммо». Мы разговаривали примерно минут десять.
Коллин всегда бесится, если кто-то посягает на его право похвастать своими знакомствами. Это так забавно. Поэтому я спросила:
– Так он был хорош, да?
– Послушай, Бен, отвали. Здесь еще куча людей, с которыми я хочу познакомиться, а вас двоих я уже знаю, так что – до скорого! – И Коллин растворился в толпе.
Кики захотелось выпить еще, и нам пришлось изрядно потолкаться, чтобы подойти к бару. Спонсором была компания «Сузо», поэтому, к нашему большому сожалению, бесплатно предлагались только текила с мартини. За все остальное нужно было платить, но об этом не могло быть и речи, потому что мы не взяли с собой наличные. (В этом городе никто и никогда не носит с собой больше пары долларов, да и те только для того, чтобы дать на чай.)
Кики и я получили два бесплатных напитка. Она жадно выпила свой, а мне пришлось некоторое время помучиться. Потом мы решили все осмотреть. Мы заглянули в массажный кабинет, где Кики в течение пяти минут растирали шею. Обошли стороной салон татуировок, где бесчинствовали типы, напоминающие Гвен Стефани из округа Орандж, с кошельками на цепочках, и отправились на другой этаж. Если и можно сказать об этом празднике что-нибудь хорошее, так это то, что там были парни, парни и еще раз парни. Не то чтобы я собиралась заговорить с кем-то из них. Вообще-то я втайне надеялась, что какой-нибудь классный парень заговорит со мной.
Мы взяли еще по мартини с текилой с подноса проходящей мимо официантки и отправились в салон магии. Обычно я избегаю гадалок. Вдруг они предскажут, что мне суждено погибнуть в страшном кораблекрушении, обанкротиться или что-нибудь в этом роде? Но меня так и подмывало узнать у гадалки, встречу ли я когда-нибудь Его. Его, ради которого я хожу на вечеринки вроде этой. Теперь я знаю, что на огромном безликом празднике нет места для настоящей любви. И тем не менее я не перестаю принимать приглашения, надеясь, что однажды вечером, может быть сегодня, благодаря этому начнется самый бурный роман в моей жизни.
Я заняла очередь. «Джек обложил бы меня за это», – подумала я. Он не верил в предсказания, и этот праздник ему бы тоже не понравился. Ничего удивительного, ведь он занимается финансовым планированием.
Два месяца назад мы с Джеком еще жили вместе. Мы были почти мужем и женой, за исключением одного маленького «но». Мы не хотели заводить детей (во всяком случае пока), и нам нравилось встречаться в баре с друзьями и время от времени отрываться. С другой стороны, нам обоим казалось, что в конце концов мы поженимся. Наш секс был предсказуем, но приятен. В общем, на первый взгляд все было отлично. Джек очень хорошо зарабатывал, я уволилась из бесплатного местного издания и начала писать для «Филли». Джек предложил переехать к нему, и я согласилась. Но каждый раз, когда я уходила куда-то с друзьями без него, он раздражался:
– Давай повеселись со звездульками, дорогая.
– Я ведь теперь работаю в модном журнале, Джек, – говорила я. – Кроме того, это всего лишь вечеринка. Такая же, как и все остальные. Только ты воспринимаешь их так серьезно.
После этого мне всегда становилось неловко, и я приглашала его пойти со мной. Он же бросал мне в лицо:
– Нет, иди одна. Желаю потрясающе провести время.
В итоге я действительно ушла. Из его двухэтажной квартиры в Санта-Монике (где я все равно чувствовала себя, как в коляске для малышей-близнецов) на озеро Силвер-Лейк, до которого сорок пять минут и миллион световых лет пути. В глазах Джека мой поступок выглядел страшным предательством. Я звала его посмотреть мою новую квартиру, надеясь, что мы останемся друзьями, но он отклонил мое приглашение. Когда я дала ему адрес, чтобы он мог хотя бы писать мне, он сказал: «Это потрясающе».
Моя квартира с одной спальней была небольшой, но зато я могла похвастаться деревянными полами и видом на холмы. Выбросив хлам от «Поттери Барн», который пришлось взять с собой по настоянию Джека, и купив пару стульев от Имса в комиссионном магазине, я создала симпатичную минималистскую обстановку. По соседству располагались кафе, где можно было поужинать, а галереи искусств, книжные магазины и самые разнообразные бары попадались чуть ли не на каждом углу. Короче, было чем заняться.
Но потом, естественно, мне в душу начал заползать страх. Я не могла понять, чему посвящают свободное время люди, у которых никого нет. Смотреть телевизор в одиночестве оказалось настоящей пыткой – я уменьшала звук ровно настолько, чтобы соседи не услышали его и не вздумали меня жалеть. Мне пришло в голову, что Джек был тем самым бревнышком, которое держало меня на плаву. Без него меня качало и кидало из стороны в сторону, я не тонула, но и не плыла.
Я была уже в середине очереди к предсказательнице. Я повернулась к Кики, чтобы спросить, что та думает о гадалках. Шарлатанки? Провидицы? Но она была поглощена разглядыванием людей, высматривая в толпе Эдварда и пребывая в ужасе то ли от того, что он здесь, то ли от того, что его нет. Кики увидела, что я смотрю на нее, и прошептала: «Убей меня сейчас же».
Я почувствовала прикосновение к плечу.
«ЭЙ ДЕВЧОНКИ О БОЖЕ КАК ЗДОРОВО ЧТО Я ВАС ВСТРЕТИЛА КАК ДЕЛА У ВАС ЕСТЬ ЗАЖИГАЛКА Я НЕ МОГУ НАЙТИ СВОЮ ХРЕНОВУ ЗАЖИГАЛКУ ЭТОТ ЖЕМЧУГ ПРОСТО ОБАЛДЕННЫЙ!»
Это была Стеф, специалистка по связям с общественностью «Филли» и большая любительница светских мероприятий. Благодаря тому что большую часть времени Стеф проводила на вечеринках, где орала музыка и все безудержно болтали, она выработала собственный стиль разговора-крика и никогда не могла сосредоточиться на одной теме. Джек называл ее «рот-пулемет».
– Привет, Стеф, у нас все хорошо. Возьми спички. Спасибо, – сказала я.
«ДЕВЧОНКИ У ВАС БЫЛИ ПРОБЛЕМЫ СО ВХОДОМ ОНИ СО СПИСКОМ СОВСЕМ ОБОРЗЕЛИ НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ СКОЛЬКО ЗДЕСЬ КЛЕВЫХ ПАРНЕЙ БОЖЕ Я ВИДЕЛА ПЕРЦА КОТОРОГО Я ОБОЖАЮ ОН АКТЕР НО МОЯ ПОДРУГА ГОВОРИТ ОН ЕЩЕ И НАРКОДИЛЕР А Я НЕ МОГУ РЕШИТЬ ЭТО ПЛОХО ИЛИ НЕТ А ВЫ КАК ДУМАЕТЕ?»
Я позволила Кики ответить на эту тираду.
– Было нелегко, но мы вошли, – сказала она. – Если он тебе действительно нравится, то все в порядке. – Кики бросила на меня выразительный («Он действительно наркодилер?») взгляд. – Но возможно, тебе следует выяснить, кто он на самом деле. Тебе ведь нужен хороший парень.
«Я ТАК СЛЫШАЛА ПОДОЖДИТЕ О БОЖЕ ЖЭ ЗДЕСЬ ОНА ВЕДЬ ОФИГЕННЫЙ СПЕЦ МНЕ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С НЕЙ И УЗНАТЬ МОЖНО ЛИ С НЕЙ ВСТРЕТИТЬСЯ МОИ БРОВИ В СТРАШНОМ СОСТОЯНИИ ПОКА ДОРОГУШИ!»
Филли-совет
БОЙСЯ СПЕРМЫ
Шесть шагов, которые приведут тебя к идеальной форме бровей. Советы профессионала из Беверли-Хиллз. – Б.Ф.
1. Определи форму своего лица. Если оно представляет собой большой круг, то брови не должны быть слишком длинными. Для маленького лица с острым подбородком подойдут тонкие изогнутые брови. А длинное овальное лицо хорошо смотрится с широкими, но редкими бровями.
2. Возьми карандаш и приложи его к носу так, чтобы он соединил кончик носа и внутренний уголок глаза. Там, где карандаш пересекается с бровью, должно быть ее начало. Теперь приложи карандаш к кончику носа и внешнему уголку глаза. На этой точке пересечения твои брови должны заканчиваться.
3. С помощью кисточки для макияжа нанеси маскирующее средство на волоски, которые будешь выщипывать.
4. Если ты не можешь терпеть боль, протри кожу кубиком льда, прежде чем начать выщипывание.
5. Обязательно выщипай волоски, которые растут под бровной дугой, – из-за них кожа вокруг глаз кажется морщинистой. Тебе это нужно?
6. Зачеши вверх внутренние волоски с помощью зубной щетки, потом подровняй их ножницами. Иначе ты рискуешь получить то, что профессионалы называют «сперматозоидные брови», форма которых напоминает… Ах да! Ты и так знаешь.
* * *
Мы посмотрели, как Стеф бросилась вниз по лестнице прямо к профи по выщипыванию бровей. Благодаря таким журналистам, как я, эта дама стала знаменитостью, и теперь ее узнают по одному только имени, как Мадонну.
Подошла моя очередь. Я очутилась в комнате, освещенной лишь тусклым пламенем свечей; мне потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Наконец я различила гадалку, которая указывала мне на пустой стул. Я села к столу, окутанному переливающимися шарфами, но две двуспальные кровати, покрытые одна зеленым, а другая синим ватным одеялом, и убогий ночник немного не вписывались в «цыганскую обстановку». Не говоря уже о том, что сама гадалка, представившаяся Оливией, выглядела так, словно ей до смерти надоело это занятие. Она сказала, чтобы я перетасовала карты Таро, а потом начала раскладывать их на столе. При этом ее браслеты звякали так, словно были сделаны из поддельного золота.
– Вот эта карта, – заявила Оливия, отпив воды из бутылки, – говорит, что вы творческий человек и ваша сила в искусстве.
Лестно, но не совсем то, о чем я думаю.
– Эта говорит, что в жизни близкого вам человека произойдут большие перемены. Может, у кого-то из родственников.
Это вряд ли. Моя мать меняла кавалеров так часто, что новый ухажер вряд ли мог принести с собой большие перемены, а Одри, как всегда, оставалась верна своему парню.
– А эта, – сказала она, указав на другую карту, – говорит о том, что вам недавно разбили сердце, но вы уже начинаете понимать: это к лучшему.
И то правда.
– Вы хотите задать какой-нибудь вопрос? – Оливия посмотрела на меня и зевнула.
Внезапно я осознала, как жалко прозвучал бы мой вопрос: «Полюблю ли я кого-нибудь до безумия? Захочу ли отдать ему все, что у меня есть? Смогу ли разделить с ним все, во всем ему довериться, все ему рассказать?» Наверное, очень многие спрашивают о том же. Гадалке нужно записывать телефонные номера посетителей и переквалифицироваться в сваху. Я покачала головой:
– Нет, вопросов нет. Все равно спасибо.
Оливия слишком устала, чтобы спорить, она просто пожала плечами, бросив на меня осуждающий (я не виновата, что ты пришла неподготовленной) взгляд. Я почувствовала себя так, словно понапрасну растратила ее драгоценную психическую энергию, поэтому положила в банку для чаевых четыре доллара, которые берегла как раз для таких случаев. После этого я вышла к Кики.
– Ну и как? – поинтересовалась она.
– У меня способности к творчеству, мне разбили сердце, трали-вали. Ты пойдешь?
Кики устремила взгляд в полумрак, на Оливию, которая в этот момент прикуривала от свечи, и поколебалась.
– Нет, и думать забудь. Я не хочу сейчас заглядывать в будущее, – сказала она. – Лучше пойдем опрокинем еще по стаканчику.
Мы находились рядом с баром, поэтому не нужно было стоять в очереди за напитками. Кики воспользовалась этим.
– Я никогда больше никого не встречу, – заявила она.
– Конечно, встретишь, – ответила я.
– Я так не думаю. Правда. У меня даже нет сил попытаться. Эдвард отбил у меня это желание.
– Кики, ты ведь не будешь сдаваться из-за мистера Скептика!
Она подняла брови, будто спрашивая: «Quoi?»
– Он был такой же волосатый, как Робин Уильяме после курса лечения «Рогейном».
– Метко, – сказала она. Но это было не совсем то, что я ожидала услышать.
– Послушай, знакомиться с классными парными легко. – Я вскинула голову и снова опустила ее, прямо как китайский болванчик. – Все, что тебе нужно сделать, – это найти парня, который может тебе понравиться, и попасться ему на глаза. Если ты ему тоже понравишься, у вас завяжется разговор.
– Неужели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Ошарашенная, я посмотрела на Кики.
– Ты сказала ему, кто ты такая? – поинтересовалась она.
– Ты редактор с Западного побережья, так скажи ему, кто ты.
– Не выйдет. – Она покачала головой. – Сейчас я не смогу спокойно принять отказ.
Я попыталась привлечь внимание охранника, схватив со стойки бесплатный номер журнала и ткнув его ему в лицо. Казалось, он меня не видит.
– Как это меня нет в списке? – возмутилась я. – Видите? – Я открыла «Филли» и указала на мою последнюю статью. – «Как знакомиться с классными парнями». Это я написала.
Его взгляд на мгновение упал на журнал, а потом вновь устремился в пространство над моей головой. Я почувствовала, как меня охватывает паника. «Неужели я правда не попаду на собственный праздник? – подумала я. – Я неудачница? Я выгляжу недостаточно прилично для того, чтобы меня впустили? Он презирает меня?» А потом последовал завершающий, смертельный удар – он сказал:
– Если вас нет в списке, вы не можете пройти, – и мягко, но уверенно заставил меня отодвинуться.
Чертов ублюдок.
К счастью, в этот момент приехала Хилари Свонк в прозрачном платье, и папарацци посходили с ума. («Разве она не надевала уже этот отстой на «Оскара»?» – пробормотала Кики мне на ухо.) Все воспользовались этой возможностью и бросились ко входу, нас смыло волной неудержимой, пестро разодетой человеческой массы, которая промчалась мимо охранников, захлебывавшихся криком. Вот так внезапно мы оказались внутри… хотя всего минуту назад были снаружи.
* * *
Мы с Кики направились к бару через внутренний двор. Оглядевшись вокруг, я увидела сотни людей, снующих взад-вперед по дорожкам вокруг мотеля. Этот праздник можно было назвать «Кругосветное путешествие»: каждое помещение в мотеле отводилось под определенный вид деятельности. Мне сразу бросились в глаза массажный кабинет, площадка для распития бочкового пива и тики-бар-и все рядом. Сощурившись, я разглядывала гостей, пытаясь узнать хоть кого-то. Но мимо проплывали лишь знакомые лица незнакомых людей, которых я всегда встречаю на вечеринках вроде этой. Здесь были и наши «соседки» – обитательницы западных районов Лос-Анджелеса – на высоких каблуках и в платьях с запахом; господа всезнайки, облаченные в вельвет из эконом-магазина; небольшая группа агентов, примчавшихся прямо из офиса в костюмах и галстуках. Специалисты по рекламе ни на минуту не забывали о работе: неустанно разговаривали по мобильным телефонам и окидывали презрительными взглядами всех, кто не тянул на потенциальных клиентов. К последним относились такие сотрудники «Филли», как я.
Разумеется, на празднике присутствовали звезды, которые приехали, надеясь, что их заметят. Но, как только их замечали, они сразу делали вид, что не хотят привлекать излишнего внимания. А еще здесь были… все. Кем бы они ни были.
Думаю, вид у каждого из этой толпы был отчаянный. Наши глаза словно кричали: «Развлеките меня. Устройте для меня сказочное шоу. Соблазните меня. Шокируйте меня. Сделайте что-нибудь, ну хоть что-нибудь такое, что выделило бы этот вечер из вереницы других, чтобы он не остался в памяти очередным выходом в свет». Но я предвидела, что все, включая меня, будут разочарованы. Сейчас проходит столько премьер, художественных выставок, открытий бутиков и ресторанов, вечеринок в честь выходов музыкальных альбомов… можно занять этим хоть каждый вечер, но где-то глубоко внутри тебя настойчивый голос твердит, что в действительности ты зря тратишь время. Я совсем сникла, когда остановилась и подумала об этом, – я ведь старалась отметать все грустные мысли. Вероятно, Джек был прав. Все эти люди приезжают в Лос-Анджелес только для того, чтобы стать знаменитыми. Или подобраться поближе к знаменитостям. Они хотят попасть в список. Но в списке есть еще один список – А-список. И на вечеринке есть еще одна вечеринка – в ВИП-зале. И люди стремятся попасть в этот список, в этот зал. Но единственные, кого они там встречают, – это такие же жалкие, скучные до боли придурки, как те, над которыми они отчаянно пытались возвыситься в самом начале.
И все же в этом что-то есть. Ты идешь на премьеру, спускаешься по красной ковровой дорожке, видишь кучу людей по другую сторону веревочного заграждения, прижимающих к груди блокноты с автографами, и думаешь: «Может, я всего лишь прихлебатель, довесок, любитель яичницы и бекона, но я здесь». А здесь всегда лучше, чем там.
Вот тут-то я и заметила Коллина. Коллин мечтает стать другом какого-нибудь известного стилиста, носит барахло, которое было модным в восьмидесятые, и считает, что «Строукс» – это второе пришествие Христа.
– Как жизнь, дамы? – осведомился он.
– Отлично, – ответила я.
– Паршиво, – возразила Кики.
– Неплохая вечеринка, – закивал он, стреляя глазами вправо и влево. – Народ только из А-списка.
(Какая чушь! Да здесь людей больше, чем на «Титанике»!)
– Блин, – сказал Коллин, – вон Вайнона Райдер.
Кики и я даже не повернулись.
– О черт, а она ничего себе, – не успокаивался он. – Черт, черт, черт. Эй, думаете, у меня есть шанс?
«Разве она не встречалась с Беком?» – Выражение моего лица подразумевало: если бы она не увлекалась рок-звездами, ее можно было бы заинтересовать.
– Ну и что, – сказал он. – Я видел его как-то раз, отличный парень.
– Правда?
– Он ужинал с моей знакомой в «Аммо». Мы разговаривали примерно минут десять.
Коллин всегда бесится, если кто-то посягает на его право похвастать своими знакомствами. Это так забавно. Поэтому я спросила:
– Так он был хорош, да?
– Послушай, Бен, отвали. Здесь еще куча людей, с которыми я хочу познакомиться, а вас двоих я уже знаю, так что – до скорого! – И Коллин растворился в толпе.
Кики захотелось выпить еще, и нам пришлось изрядно потолкаться, чтобы подойти к бару. Спонсором была компания «Сузо», поэтому, к нашему большому сожалению, бесплатно предлагались только текила с мартини. За все остальное нужно было платить, но об этом не могло быть и речи, потому что мы не взяли с собой наличные. (В этом городе никто и никогда не носит с собой больше пары долларов, да и те только для того, чтобы дать на чай.)
Кики и я получили два бесплатных напитка. Она жадно выпила свой, а мне пришлось некоторое время помучиться. Потом мы решили все осмотреть. Мы заглянули в массажный кабинет, где Кики в течение пяти минут растирали шею. Обошли стороной салон татуировок, где бесчинствовали типы, напоминающие Гвен Стефани из округа Орандж, с кошельками на цепочках, и отправились на другой этаж. Если и можно сказать об этом празднике что-нибудь хорошее, так это то, что там были парни, парни и еще раз парни. Не то чтобы я собиралась заговорить с кем-то из них. Вообще-то я втайне надеялась, что какой-нибудь классный парень заговорит со мной.
Мы взяли еще по мартини с текилой с подноса проходящей мимо официантки и отправились в салон магии. Обычно я избегаю гадалок. Вдруг они предскажут, что мне суждено погибнуть в страшном кораблекрушении, обанкротиться или что-нибудь в этом роде? Но меня так и подмывало узнать у гадалки, встречу ли я когда-нибудь Его. Его, ради которого я хожу на вечеринки вроде этой. Теперь я знаю, что на огромном безликом празднике нет места для настоящей любви. И тем не менее я не перестаю принимать приглашения, надеясь, что однажды вечером, может быть сегодня, благодаря этому начнется самый бурный роман в моей жизни.
Я заняла очередь. «Джек обложил бы меня за это», – подумала я. Он не верил в предсказания, и этот праздник ему бы тоже не понравился. Ничего удивительного, ведь он занимается финансовым планированием.
Два месяца назад мы с Джеком еще жили вместе. Мы были почти мужем и женой, за исключением одного маленького «но». Мы не хотели заводить детей (во всяком случае пока), и нам нравилось встречаться в баре с друзьями и время от времени отрываться. С другой стороны, нам обоим казалось, что в конце концов мы поженимся. Наш секс был предсказуем, но приятен. В общем, на первый взгляд все было отлично. Джек очень хорошо зарабатывал, я уволилась из бесплатного местного издания и начала писать для «Филли». Джек предложил переехать к нему, и я согласилась. Но каждый раз, когда я уходила куда-то с друзьями без него, он раздражался:
– Давай повеселись со звездульками, дорогая.
– Я ведь теперь работаю в модном журнале, Джек, – говорила я. – Кроме того, это всего лишь вечеринка. Такая же, как и все остальные. Только ты воспринимаешь их так серьезно.
После этого мне всегда становилось неловко, и я приглашала его пойти со мной. Он же бросал мне в лицо:
– Нет, иди одна. Желаю потрясающе провести время.
В итоге я действительно ушла. Из его двухэтажной квартиры в Санта-Монике (где я все равно чувствовала себя, как в коляске для малышей-близнецов) на озеро Силвер-Лейк, до которого сорок пять минут и миллион световых лет пути. В глазах Джека мой поступок выглядел страшным предательством. Я звала его посмотреть мою новую квартиру, надеясь, что мы останемся друзьями, но он отклонил мое приглашение. Когда я дала ему адрес, чтобы он мог хотя бы писать мне, он сказал: «Это потрясающе».
Моя квартира с одной спальней была небольшой, но зато я могла похвастаться деревянными полами и видом на холмы. Выбросив хлам от «Поттери Барн», который пришлось взять с собой по настоянию Джека, и купив пару стульев от Имса в комиссионном магазине, я создала симпатичную минималистскую обстановку. По соседству располагались кафе, где можно было поужинать, а галереи искусств, книжные магазины и самые разнообразные бары попадались чуть ли не на каждом углу. Короче, было чем заняться.
Но потом, естественно, мне в душу начал заползать страх. Я не могла понять, чему посвящают свободное время люди, у которых никого нет. Смотреть телевизор в одиночестве оказалось настоящей пыткой – я уменьшала звук ровно настолько, чтобы соседи не услышали его и не вздумали меня жалеть. Мне пришло в голову, что Джек был тем самым бревнышком, которое держало меня на плаву. Без него меня качало и кидало из стороны в сторону, я не тонула, но и не плыла.
Я была уже в середине очереди к предсказательнице. Я повернулась к Кики, чтобы спросить, что та думает о гадалках. Шарлатанки? Провидицы? Но она была поглощена разглядыванием людей, высматривая в толпе Эдварда и пребывая в ужасе то ли от того, что он здесь, то ли от того, что его нет. Кики увидела, что я смотрю на нее, и прошептала: «Убей меня сейчас же».
Я почувствовала прикосновение к плечу.
«ЭЙ ДЕВЧОНКИ О БОЖЕ КАК ЗДОРОВО ЧТО Я ВАС ВСТРЕТИЛА КАК ДЕЛА У ВАС ЕСТЬ ЗАЖИГАЛКА Я НЕ МОГУ НАЙТИ СВОЮ ХРЕНОВУ ЗАЖИГАЛКУ ЭТОТ ЖЕМЧУГ ПРОСТО ОБАЛДЕННЫЙ!»
Это была Стеф, специалистка по связям с общественностью «Филли» и большая любительница светских мероприятий. Благодаря тому что большую часть времени Стеф проводила на вечеринках, где орала музыка и все безудержно болтали, она выработала собственный стиль разговора-крика и никогда не могла сосредоточиться на одной теме. Джек называл ее «рот-пулемет».
– Привет, Стеф, у нас все хорошо. Возьми спички. Спасибо, – сказала я.
«ДЕВЧОНКИ У ВАС БЫЛИ ПРОБЛЕМЫ СО ВХОДОМ ОНИ СО СПИСКОМ СОВСЕМ ОБОРЗЕЛИ НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ СКОЛЬКО ЗДЕСЬ КЛЕВЫХ ПАРНЕЙ БОЖЕ Я ВИДЕЛА ПЕРЦА КОТОРОГО Я ОБОЖАЮ ОН АКТЕР НО МОЯ ПОДРУГА ГОВОРИТ ОН ЕЩЕ И НАРКОДИЛЕР А Я НЕ МОГУ РЕШИТЬ ЭТО ПЛОХО ИЛИ НЕТ А ВЫ КАК ДУМАЕТЕ?»
Я позволила Кики ответить на эту тираду.
– Было нелегко, но мы вошли, – сказала она. – Если он тебе действительно нравится, то все в порядке. – Кики бросила на меня выразительный («Он действительно наркодилер?») взгляд. – Но возможно, тебе следует выяснить, кто он на самом деле. Тебе ведь нужен хороший парень.
«Я ТАК СЛЫШАЛА ПОДОЖДИТЕ О БОЖЕ ЖЭ ЗДЕСЬ ОНА ВЕДЬ ОФИГЕННЫЙ СПЕЦ МНЕ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С НЕЙ И УЗНАТЬ МОЖНО ЛИ С НЕЙ ВСТРЕТИТЬСЯ МОИ БРОВИ В СТРАШНОМ СОСТОЯНИИ ПОКА ДОРОГУШИ!»
Филли-совет
БОЙСЯ СПЕРМЫ
Шесть шагов, которые приведут тебя к идеальной форме бровей. Советы профессионала из Беверли-Хиллз. – Б.Ф.
1. Определи форму своего лица. Если оно представляет собой большой круг, то брови не должны быть слишком длинными. Для маленького лица с острым подбородком подойдут тонкие изогнутые брови. А длинное овальное лицо хорошо смотрится с широкими, но редкими бровями.
2. Возьми карандаш и приложи его к носу так, чтобы он соединил кончик носа и внутренний уголок глаза. Там, где карандаш пересекается с бровью, должно быть ее начало. Теперь приложи карандаш к кончику носа и внешнему уголку глаза. На этой точке пересечения твои брови должны заканчиваться.
3. С помощью кисточки для макияжа нанеси маскирующее средство на волоски, которые будешь выщипывать.
4. Если ты не можешь терпеть боль, протри кожу кубиком льда, прежде чем начать выщипывание.
5. Обязательно выщипай волоски, которые растут под бровной дугой, – из-за них кожа вокруг глаз кажется морщинистой. Тебе это нужно?
6. Зачеши вверх внутренние волоски с помощью зубной щетки, потом подровняй их ножницами. Иначе ты рискуешь получить то, что профессионалы называют «сперматозоидные брови», форма которых напоминает… Ах да! Ты и так знаешь.
* * *
Мы посмотрели, как Стеф бросилась вниз по лестнице прямо к профи по выщипыванию бровей. Благодаря таким журналистам, как я, эта дама стала знаменитостью, и теперь ее узнают по одному только имени, как Мадонну.
Подошла моя очередь. Я очутилась в комнате, освещенной лишь тусклым пламенем свечей; мне потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Наконец я различила гадалку, которая указывала мне на пустой стул. Я села к столу, окутанному переливающимися шарфами, но две двуспальные кровати, покрытые одна зеленым, а другая синим ватным одеялом, и убогий ночник немного не вписывались в «цыганскую обстановку». Не говоря уже о том, что сама гадалка, представившаяся Оливией, выглядела так, словно ей до смерти надоело это занятие. Она сказала, чтобы я перетасовала карты Таро, а потом начала раскладывать их на столе. При этом ее браслеты звякали так, словно были сделаны из поддельного золота.
– Вот эта карта, – заявила Оливия, отпив воды из бутылки, – говорит, что вы творческий человек и ваша сила в искусстве.
Лестно, но не совсем то, о чем я думаю.
– Эта говорит, что в жизни близкого вам человека произойдут большие перемены. Может, у кого-то из родственников.
Это вряд ли. Моя мать меняла кавалеров так часто, что новый ухажер вряд ли мог принести с собой большие перемены, а Одри, как всегда, оставалась верна своему парню.
– А эта, – сказала она, указав на другую карту, – говорит о том, что вам недавно разбили сердце, но вы уже начинаете понимать: это к лучшему.
И то правда.
– Вы хотите задать какой-нибудь вопрос? – Оливия посмотрела на меня и зевнула.
Внезапно я осознала, как жалко прозвучал бы мой вопрос: «Полюблю ли я кого-нибудь до безумия? Захочу ли отдать ему все, что у меня есть? Смогу ли разделить с ним все, во всем ему довериться, все ему рассказать?» Наверное, очень многие спрашивают о том же. Гадалке нужно записывать телефонные номера посетителей и переквалифицироваться в сваху. Я покачала головой:
– Нет, вопросов нет. Все равно спасибо.
Оливия слишком устала, чтобы спорить, она просто пожала плечами, бросив на меня осуждающий (я не виновата, что ты пришла неподготовленной) взгляд. Я почувствовала себя так, словно понапрасну растратила ее драгоценную психическую энергию, поэтому положила в банку для чаевых четыре доллара, которые берегла как раз для таких случаев. После этого я вышла к Кики.
– Ну и как? – поинтересовалась она.
– У меня способности к творчеству, мне разбили сердце, трали-вали. Ты пойдешь?
Кики устремила взгляд в полумрак, на Оливию, которая в этот момент прикуривала от свечи, и поколебалась.
– Нет, и думать забудь. Я не хочу сейчас заглядывать в будущее, – сказала она. – Лучше пойдем опрокинем еще по стаканчику.
Мы находились рядом с баром, поэтому не нужно было стоять в очереди за напитками. Кики воспользовалась этим.
– Я никогда больше никого не встречу, – заявила она.
– Конечно, встретишь, – ответила я.
– Я так не думаю. Правда. У меня даже нет сил попытаться. Эдвард отбил у меня это желание.
– Кики, ты ведь не будешь сдаваться из-за мистера Скептика!
Она подняла брови, будто спрашивая: «Quoi?»
– Он был такой же волосатый, как Робин Уильяме после курса лечения «Рогейном».
– Метко, – сказала она. Но это было не совсем то, что я ожидала услышать.
– Послушай, знакомиться с классными парными легко. – Я вскинула голову и снова опустила ее, прямо как китайский болванчик. – Все, что тебе нужно сделать, – это найти парня, который может тебе понравиться, и попасться ему на глаза. Если ты ему тоже понравишься, у вас завяжется разговор.
– Неужели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18