Но нельзя. Надо продолжать игру, выиграть ее чисто, чтобы не дать ни одному бандиту ускользнуть от возмездия. «Ну, что! Пора возвращаться. Наверное, скучает, бедняга, не перед кем душу излить».
Славин пошатываясь вошел в дом. В комнате находился только Лешик-старший. Степана и Яди не было. Судя по всему, они уединились в другой комнате. Владимир подсел к старику:
— Хороший мужик, смелый! Мне такие нравятся.
Лешик помолчал немного, а потом, думая о чем-то своем, ответил:
— Тяжело ему. И когда это кончится?
— Что кончится?
Дед словно очнулся, ответил скороговоркой:
— Нет, нет, все хорошо! Это я просто подумал об одном человеке. Далеко он сейчас, вот и вспомнился...
44
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА БОРЬБЫ С БАНДИТИЗМОМ
ПЕТР ПЕТРОВИЧ МОЧАЛОВ
Вечерело. Мочалов взглянул на часы. Осенний моросящий дождик и тяжелые свинцовые тучи, нависшие над городом, делали день короче, вечер наступил раньше обычного.
Раздался легкий стук, и в кабинет вошел дежурный:
— Товарищ капитан, только что звонил Крайнюк. Он очень просил вас дождаться его, обещал через час быть здесь.
— А почему он вам позвонил, а не мне?
— Не знаю. Сказал, что вы не ответили.
— Черт бы побрал этот аппарат! Опять испортился. Скажите, чтобы отремонтировали.
Дежурный кивнул и вышел.
Петр Петрович прошелся по кабинету, думая о Крайнюке: «Что же заставило его так торопиться? Может, Моравский не так как надо повел себя? Нет, не должен, да и Антон не оставлял бы его одного, а вызвал бы меня к себе. Тут что-то другое, скорее всего Федько дал знать о себе».
Мочалов подошел к столу и попытался работать, но не смог. С грохотом отодвинул стул и подошел к окну. В душе нарастала тревога. После того как он узнал, что гестаповцы схватили Михаила Ивановича, Петр был уверен, что фашисты его убили. И теперь он чувствовал ответственность за судьбу Володи. Порой он даже корил себя за то, что еще молодого паренька направил к бандитам. Но он и доверял ему больше других, да и Коротков немало рассказал о его партизанских буднях. Парень сметлив, вдумчив, рассудителен, должен справиться. Мочалов вчера подал рапорт по команде с предложением направить Славина и Крайнюка на учебу в офицерскую школу. «Парни с хорошими задатками, и если их подучить, то получатся настоящие оперативники».
Мочалов вернулся к столу и взял свежую газету. Накануне он успел только фронтовые сводки просмотреть. Сейчас почти каждый день они сообщали радостные вести, и Мочалов, прочитав, складывал их в сейф. Это для Славина. Вернется с задания, будет взахлеб читать.
Прочитал статью, в которой говорилось о задачах по восстановлению народного хозяйства в республике, и снова посмотрел на часы: «Уже должен быть здесь. Добираться ему пешком сюда надо минут сорок — пятьдесят. Скорей бы уж, не томил душу!» Петр Петрович опять поднялся из-за стола, и в это время открылась дверь. Появился Крайнюк. Лицо возбужденное, дышит тяжело и часто:
— Здравия желаю, Петр Петрович!
— Здравствуй, ну, что случилось?
Мочалов не смог скрыть своего волнения, и это сразу почувствовал Антон. Он понял, что Петр Петрович волнуется за Володю, и, желая успокоить его, сразу же сказал:
— Ничего страшного. Просто сегодня к нам на склад явился Федько собственной персоной.
— Так, значит, Володя действует правильно. Ну-ну, рассказывай дальше.
— Моравский его увидел, когда он к складу подходил, и успел меня предупредить. Я спрятался в дальнем углу за ящики и почти весь разговор слушал. Хочу вам сказать, что старик вел себя хорошо. Правда, струсил, лицом побледнел, но держал линию правильно. Входит Федько и говорит: «Здорово, Казимир! Узнаешь меня?» Моравский для убедительности выждал немножко, вроде бы присматривался, а затем отвечает: «Господи, так это же Степан! День добрый, Степан, откуда ты? Неужели меня специально искал?» — «Угадал, дед, специально тебя искал. Ты на складе один?» — «Один. Грузчика направил в контору». — «А дверь запереть можешь?» — «Могу, только зачем?» — «Ты меня не бойся, Казимир, просто я хочу с тобой с глазу на глаз поговорить».
Моравский закрыл дверь, а я на всякий случай пистолет приготовил, думаю, если набросится на старика, придется мне вмешиваться. Но вижу, все пока нормально идет. Сел Федько на ящик и спрашивает, знает ли Моравский Славина. А тот отвечает: «Это тот хлопец, что уполномоченным по заготовкам работает? Знаю, но он сейчас по деревням мотается, я ему даже порекомендовал у твоего батьки остановиться». — «Слушай, Казимир, а красные знают, чем ты при немцах занимался?» — «Упаси бог! — и Моравский даже перекрестился. Я, говорит, — даже в деревне дом бросил и в город перебрался, чтобы кто-нибудь не выдал меня». А Федько ухмыльнулся и говорит: «А я вот могу и сдать тебя, что ты на это скажешь?» — «Ты что, Степан, побойся бога! Что я тебе плохого сделал?» — «Ладно, — засмеялся Федько, — не дрейфь, я пошутил. Скажи мне, а что у тебя на складе есть хорошего?» — «Да разное... сам же знаешь, что склад для того и существует, чтобы на нем многое хранилось». — «Оружие есть?» — «Карабины, револьверы». — «Патроны?» — «И патроны есть». — «А для чего они здесь?» — «Как для чего? Для стрелков железнодорожной охраны». — «Слушай, Казимир, а уполномоченным по этим самым заготовкам оружие выдают?» — «А как же, выдаем». — «А для чего оно им?» — «Так они же с деньгами да товарами дело имеют, по деревням ездят. А сейчас время такое, что и напасть могут». — «Да, это ты верно говоришь: напасть могут. А мне ты патронов не дашь?» — «Что ты, Степан, как же это я могу?» — «Да ты, Казимир, не бойсь, не за так. Я тебе за это денег дам, ну, и большевикам о тебе ничего не скажу. Сам понимаешь, если узнают, что бывшего старосту, немецкого прислужника, ха-ха, в оружейный склад пустили, так они тебя из всех карабинов, винтовок, револьверов, что здесь хранятся, залпом, ха-ха, что сделают? Расстреляют, понимаешь, решето из тебя сделают». Антон сделал паузу и улыбнулся:
— Знаете, Петр Петрович, что в этот момент Моравский упорол? Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Он сделал вид, что действительно испугался, и, как заправский артист, — бух в ноги к этому Федько и как завопит: «Пощади меня, Степан! Не губи на старости лет, дай дожить жизнь, мне уж немного осталось!» Знаете, даже слезу пустил. Ну, ни дать ни взять испугался, и все тут. А Федько вскочил на ноги и говорит: «Да тихо ты, разорался! Сейчас люди на твои причитания соберутся. Успокойся, я пошутил. Не буду тебя красным сдавать. Но патроны ты мне достанешь». Моравский задумался, а потом говорит: «Я, конечно, пару сот мог бы наскребти, но как я вынесу, если охрана проверит, то конец мне». «А если этого пацана к этому делу привлечь?» — «Этого? Постой-постой, он же мне на днях о патронах говорил, что можно хорошо подзаработать, если каким-то охотникам продать». — «Ну вот видишь. Так как, если его взять в компанию, сможешь патронов дать?» — «Конечно, он вывезти их с территории сможет, — задумался Моравский, — да и на него выписать с тысячу патронов можно». «Ну тогда договорились. Как появится он к тебе, дай патронов, в обиде не будешь. Дадим и денег и продовольствия. Да, о нашей встрече ему не говори». После этого Федько попрощался и ушел. А я вышел из своего укрытия и говорю: «Молодец, Казимир Казимирович, действовали вы правильно, по инструкции!» Ну и, конечно, сразу же к телефону. Позвонил вам — не отвечаете, связался тогда с дежурным и попросил предупредить вас, что скоро буду. Что теперь делать будем, Петр Петрович?
— Все пока, видишь, идет по плану. Ты сейчас возвращайся к Моравскому и продолжайте действовать в том же духе, как и договорились. Будем готовиться к финалу...
45
СЛАВИН
Славин приехал в деревню поздно вечером. Поставил в комнате у стены два тяжелых чемодана, облегченно вздохнул:
— Уф... еле добрался. Здравствуйте!
Лешик ответил и сразу же спросил:
— Привез?
— Конечно. Заяц трепаться не любит: сказано сделано. Теперь нужно побыстрее Степана найти. Такой груз держать в доме опасно.
Старик поддержал:
— Правильно говоришь, Володя. Нельзя рисковать. Завтра же постараемся сообщить ему. Ужинать будешь? Я тебе самогоночки налью.
— Устал я. Много раз по дорого отдыхал, пока добрался. Лучше лягу, посплю.
— И то дело. Ложись в хате, а то холодно. Я сейчас постелю.
И старик засуетился, готовя постель на полу.
Славин, лежа в темноте, улыбался, вспоминая как час назад Мочалов старательно вымазывал чемоданы грязью, чтобы их вид не вызывал у Лешика никаких сомнений.
Получилось так, что Мочалов в последний момент передумал и запретил Славину ехать за патронами в город на телеге. Капитана беспокоило, как бы бандиты не перехватили Владимира в пути. Сопровождать незаметно для постороннего глаза медленно движущуюся подводу для сотрудников отдела было бы очень сложно. Поэтому путешествие Славина было продумана совсем иначе и осуществлялось на «попутных» машинах. Даже когда он сошел с машины у перекрестка, откуда шла дорога через лес к деревне, Славину «повезло», по пути двигался грузовик с рабочими МТС, и его подбросили до опушки, у которой начиналось пролегающее к деревне поле.
«А все-таки башковитый мужик — Петр», — тепло подумал о брате Владимир и тут же вспомнил о своих товарищах, которые остались под дождем и наблюдают за домом. С этого времени операция по ликвидации банды подходила к концу.
Лишь только забрезжил рассвет, как работники НКВД увидели, что из калитки вышел Лешик и направился к лесу. Несмотря на преклонный возраст шел быстро, легко. Самые опытные оперативники наблюдали за ним. Старик не придерживался дороги, шагал лесом напрямик, одному ему известным путем. Через три часа с лишним из кустов навстречу Лешику вышли два человека с винтовками. Старик остановился, перебросился с неизвестными несколькими фразами и в сопровождении одного из них двинулся дальше. Было ясно, что Лешик встретился с дозорными банды. А это значит, что гнездо преступников где-то рядом. По команде Мочалова двое сотрудников сделали небольшой крюк и продолжали вести наблюдение. Но тут случилось непредвиденное: Лешик и его проводник сумели оторваться от оперативных работников на довольно большое расстояние. На пути оказалась огромная открытая поляна, а за ней начиналось болото. Чтобы не обнаружить себя, сотрудникам пришлось на некоторое время задержаться на месте, в то время как их подопечные спокойно продвигались дальше и скрылись в кустарнике. Только после этого оперативники бросились в погоню. Однако уже было поздно: ни Лешика, ни бандита, сопровождающего его, обнаружить не удалось. Очевидно, имелась возможность пройти через болото каким-то тайным путем, которым, судя по всему, и воспользовались преследуемые. Работники НКВД остановились перед непроходимыми топями. Делать было нечего. Пришлось вернуться назад, попытаться обойти болото стороной. Однако и эта затея не увенчалась успехом: уж слишком большое пространство занимало оно. Оставался один-единственный тактический ход: дождаться возвращения старика...
Он вышел из кустарника почти через час, направляясь в обратную дорогу.
Теперь можно было не сомневаться, что логово шайки Федько-Лешика находится где-то посреди болота, скорее всего на островке.
Мочалов распорядился старого Лешика больше не сопровождать. Тот торопился домой...
Славин сидел в комнате, ждал хозяина, волновался, переживая за своих сотрудников: «Смогут ли незаметно проследить, куда пошел Лешик?» Задумавшись, он не заметил, как старик не задерживаясь проскользнул мимо собственного дома и, прижимаясь к заборам, обходя лужи, пошел дальше по улице. Потом постучался в хату на окраине деревни, пробыл там не более пяти минут, вышел обратно. Вскоре был дома. Поздоровался с Владимиром.
— Все в порядке. Передал Степану, чтобы пришел. Сегодня вечером должен заглянуть.
— Хорошо. Тогда я не поеду по хуторам. Это сделать можно и завтра.
— Выпьешь?
— Спасибо, не хочу. Что-то голова трещит. Пройдусь немного.
Славину не хотелось оставаться наедине со стариком, говорить с ним.
Небо закрыли низкие, темные тучи. Все предвещало, что вот-вот на мокрую землю снова обрушится дождь. Владимир долго бродил по деревне, неожиданно столкнулся с матерью Юзефа. Она обрадовалась:
— Вот хорошо, что встретила! А я ломала голову, как зайти к Лешику и вызвать тебя. Понимаешь, недавно ко мне приходила Рудаковская, сказала, что к ней заходил старый Лешик, предупредил, будто сегодня вечером к ним придет дочка и для нее нужно подготовить продукты да кое-что из одежды.
Эта новость заинтересовала Славина. Он спросил:
— Как вы думаете, с Вандой можно говорить откровенно?
— Конечно, можно. Она, бедная, запугана этим бандитом. Только как узнаешь, когда она появится дома?
— Очень просто. Вместе с ней придет и младший Лешик — Степан. Я его обязательно увижу. Значит, буду знать, что Ванда здесь.
— Сынок, — ее голос потеплел, — боюсь этого бандита, ох боюсь! Да и ты будь осторожен, ему ничего не стоит зарезать человека.
Славин как мог успокоил старушку, неторопливым шагом подался к дому хозяина. Но, когда прошел сотню метров, резко свернул в поле, направился к лесу. Вскоре он уже разговаривал с Мочаловым. Совещались недолго. Начальник не хотел рисковать, подвергать Славина смертельной опасности:
— Бандита и тех, кто придет с ним, будем брать сразу, как только появятся в деревне. В эту же ночь блокируем местность, где находится их логово, и банда будет ликвидирована. Что касается Ванды Рудаковской, то ты, Владимир, прав. Когда она увидит, что Федько в наших руках, можешь не сомневаться — согласится показать логово всей банды.
Договорились, что оперативная группа, как только стемнеет, блокирует усадьбу Лешика. Федько войдет в дом, после этого его дружки, те, которые останутся в охранении, будут сняты, а затем сотрудники ворвутся внутрь помещения. Мочалов, инструктируя Славина, старался предусмотреть все до мельчайших подробностей.
— Если не удастся снять дружков Федько без шума, — говорил он Владимиру, — то ты не рискуй, смело применяй оружие...
Славин вскоре вернулся домой. Лешик спал на печи, Ядя доила в сарае корову. Он сел на скамью и, откинувшись к стене, еще раз обдумывал план действий. Страха не было, в его душе росла только ненависть. В памяти юноши всплыл образ убитого мальчугана. Сейчас Владимир чувствовал себя, как и прежде, когда готовился к смертельным схваткам с врагом. Да, впереди был снова бой — жестокий, беспощадный...
46
ВЛАДИМИР СЛАВИН
Пятеро вышли из лесу и направились к деревне. Шли осторожно, с трудом переставляя ноги, вязнувшие в суглинистом распаханном поле. Наконец они оказались у цели — возле дома Лешика. Один из них что-то сказал своим спутникам, и те, перемахнув через забор, начали обходить с двух сторон строение. Все были вооружены: один с автоматом, остальные с обрезами. Тот, у которого висел на плече автомат, выждал немного, сам обошел дом, заглядывая в окна, поднялся на крыльцо, подошел к двери, осторожно толкнул ее — открыта. Он постоял немного, шагнул в темные сени. Нащупал щеколду, отворил дверь, посмотрел на людей, находящихся в комнате. Не здороваясь, спросил:
— Как дела?
Старый Лешик поднялся с табурета:
— Все как нужно. Входи в хату — не холоди.
Федько вынул руку из кармана брезентовой куртки, вошел в комнату. Поздоровался со Славиным, приказал старику:
— Дай что-нибудь душу согреть, промок насквозь! — Затем присел на лавку, бросил взгляд на Ядю: — А ты стяни сапоги: сотри грязь, портянки на печке расстели.
Ядя с трудом стащила мокрые, грязные сапоги, размотала портянки. Вошел хозяин с бутылью самогона и закуской. Поставил на стол. Федько налил и залпом осушил полный стакан, придвинулся к Славину:
— Сколько принес?
— Не считал. Подбить бабки можно сейчас.
Владимир весь напрягся: вот-вот должен последовать условный сигнал, и тогда надо броситься на бандита, не позволить ему схватиться за оружие, дать возможность оперативникам ворваться в дом. Во дворе неожиданно послышался приглушенный стон. Старик и Федько не расслышали его, а Ядя насторожилась. Она молча подошла к окну, приложила к стеклу ладонь ребром, попыталась рассмотреть, что происходит. В сенях послышался шум. Славин понял: свои! Не раздумывая, сколько было сил, он саданул правой рукой в челюсть Федько. В удар Владимир вложил все: и злость, и ненависть к выродку, перед которым теперь не надо было маскироваться, и беспокойство за своих товарищей, и огромное желание отомстить за тех, у кого отнял жизнь этот гад! Степан пролетел вдоль скамьи и, врезавшись головой в бревенчатую стену, без сознания грохнулся на пол.
Дверь отворилась, в комнату ворвались сотрудники. Все произошло настолько неожиданно, что ни Ядя, ни старик не успели и ахнуть.
Мочалов приказал всех задержанных собрать в доме, связать их, а сам, кивнув головой Славину, дескать, следуй за мной, вышел из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Славин пошатываясь вошел в дом. В комнате находился только Лешик-старший. Степана и Яди не было. Судя по всему, они уединились в другой комнате. Владимир подсел к старику:
— Хороший мужик, смелый! Мне такие нравятся.
Лешик помолчал немного, а потом, думая о чем-то своем, ответил:
— Тяжело ему. И когда это кончится?
— Что кончится?
Дед словно очнулся, ответил скороговоркой:
— Нет, нет, все хорошо! Это я просто подумал об одном человеке. Далеко он сейчас, вот и вспомнился...
44
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА БОРЬБЫ С БАНДИТИЗМОМ
ПЕТР ПЕТРОВИЧ МОЧАЛОВ
Вечерело. Мочалов взглянул на часы. Осенний моросящий дождик и тяжелые свинцовые тучи, нависшие над городом, делали день короче, вечер наступил раньше обычного.
Раздался легкий стук, и в кабинет вошел дежурный:
— Товарищ капитан, только что звонил Крайнюк. Он очень просил вас дождаться его, обещал через час быть здесь.
— А почему он вам позвонил, а не мне?
— Не знаю. Сказал, что вы не ответили.
— Черт бы побрал этот аппарат! Опять испортился. Скажите, чтобы отремонтировали.
Дежурный кивнул и вышел.
Петр Петрович прошелся по кабинету, думая о Крайнюке: «Что же заставило его так торопиться? Может, Моравский не так как надо повел себя? Нет, не должен, да и Антон не оставлял бы его одного, а вызвал бы меня к себе. Тут что-то другое, скорее всего Федько дал знать о себе».
Мочалов подошел к столу и попытался работать, но не смог. С грохотом отодвинул стул и подошел к окну. В душе нарастала тревога. После того как он узнал, что гестаповцы схватили Михаила Ивановича, Петр был уверен, что фашисты его убили. И теперь он чувствовал ответственность за судьбу Володи. Порой он даже корил себя за то, что еще молодого паренька направил к бандитам. Но он и доверял ему больше других, да и Коротков немало рассказал о его партизанских буднях. Парень сметлив, вдумчив, рассудителен, должен справиться. Мочалов вчера подал рапорт по команде с предложением направить Славина и Крайнюка на учебу в офицерскую школу. «Парни с хорошими задатками, и если их подучить, то получатся настоящие оперативники».
Мочалов вернулся к столу и взял свежую газету. Накануне он успел только фронтовые сводки просмотреть. Сейчас почти каждый день они сообщали радостные вести, и Мочалов, прочитав, складывал их в сейф. Это для Славина. Вернется с задания, будет взахлеб читать.
Прочитал статью, в которой говорилось о задачах по восстановлению народного хозяйства в республике, и снова посмотрел на часы: «Уже должен быть здесь. Добираться ему пешком сюда надо минут сорок — пятьдесят. Скорей бы уж, не томил душу!» Петр Петрович опять поднялся из-за стола, и в это время открылась дверь. Появился Крайнюк. Лицо возбужденное, дышит тяжело и часто:
— Здравия желаю, Петр Петрович!
— Здравствуй, ну, что случилось?
Мочалов не смог скрыть своего волнения, и это сразу почувствовал Антон. Он понял, что Петр Петрович волнуется за Володю, и, желая успокоить его, сразу же сказал:
— Ничего страшного. Просто сегодня к нам на склад явился Федько собственной персоной.
— Так, значит, Володя действует правильно. Ну-ну, рассказывай дальше.
— Моравский его увидел, когда он к складу подходил, и успел меня предупредить. Я спрятался в дальнем углу за ящики и почти весь разговор слушал. Хочу вам сказать, что старик вел себя хорошо. Правда, струсил, лицом побледнел, но держал линию правильно. Входит Федько и говорит: «Здорово, Казимир! Узнаешь меня?» Моравский для убедительности выждал немножко, вроде бы присматривался, а затем отвечает: «Господи, так это же Степан! День добрый, Степан, откуда ты? Неужели меня специально искал?» — «Угадал, дед, специально тебя искал. Ты на складе один?» — «Один. Грузчика направил в контору». — «А дверь запереть можешь?» — «Могу, только зачем?» — «Ты меня не бойся, Казимир, просто я хочу с тобой с глазу на глаз поговорить».
Моравский закрыл дверь, а я на всякий случай пистолет приготовил, думаю, если набросится на старика, придется мне вмешиваться. Но вижу, все пока нормально идет. Сел Федько на ящик и спрашивает, знает ли Моравский Славина. А тот отвечает: «Это тот хлопец, что уполномоченным по заготовкам работает? Знаю, но он сейчас по деревням мотается, я ему даже порекомендовал у твоего батьки остановиться». — «Слушай, Казимир, а красные знают, чем ты при немцах занимался?» — «Упаси бог! — и Моравский даже перекрестился. Я, говорит, — даже в деревне дом бросил и в город перебрался, чтобы кто-нибудь не выдал меня». А Федько ухмыльнулся и говорит: «А я вот могу и сдать тебя, что ты на это скажешь?» — «Ты что, Степан, побойся бога! Что я тебе плохого сделал?» — «Ладно, — засмеялся Федько, — не дрейфь, я пошутил. Скажи мне, а что у тебя на складе есть хорошего?» — «Да разное... сам же знаешь, что склад для того и существует, чтобы на нем многое хранилось». — «Оружие есть?» — «Карабины, револьверы». — «Патроны?» — «И патроны есть». — «А для чего они здесь?» — «Как для чего? Для стрелков железнодорожной охраны». — «Слушай, Казимир, а уполномоченным по этим самым заготовкам оружие выдают?» — «А как же, выдаем». — «А для чего оно им?» — «Так они же с деньгами да товарами дело имеют, по деревням ездят. А сейчас время такое, что и напасть могут». — «Да, это ты верно говоришь: напасть могут. А мне ты патронов не дашь?» — «Что ты, Степан, как же это я могу?» — «Да ты, Казимир, не бойсь, не за так. Я тебе за это денег дам, ну, и большевикам о тебе ничего не скажу. Сам понимаешь, если узнают, что бывшего старосту, немецкого прислужника, ха-ха, в оружейный склад пустили, так они тебя из всех карабинов, винтовок, револьверов, что здесь хранятся, залпом, ха-ха, что сделают? Расстреляют, понимаешь, решето из тебя сделают». Антон сделал паузу и улыбнулся:
— Знаете, Петр Петрович, что в этот момент Моравский упорол? Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Он сделал вид, что действительно испугался, и, как заправский артист, — бух в ноги к этому Федько и как завопит: «Пощади меня, Степан! Не губи на старости лет, дай дожить жизнь, мне уж немного осталось!» Знаете, даже слезу пустил. Ну, ни дать ни взять испугался, и все тут. А Федько вскочил на ноги и говорит: «Да тихо ты, разорался! Сейчас люди на твои причитания соберутся. Успокойся, я пошутил. Не буду тебя красным сдавать. Но патроны ты мне достанешь». Моравский задумался, а потом говорит: «Я, конечно, пару сот мог бы наскребти, но как я вынесу, если охрана проверит, то конец мне». «А если этого пацана к этому делу привлечь?» — «Этого? Постой-постой, он же мне на днях о патронах говорил, что можно хорошо подзаработать, если каким-то охотникам продать». — «Ну вот видишь. Так как, если его взять в компанию, сможешь патронов дать?» — «Конечно, он вывезти их с территории сможет, — задумался Моравский, — да и на него выписать с тысячу патронов можно». «Ну тогда договорились. Как появится он к тебе, дай патронов, в обиде не будешь. Дадим и денег и продовольствия. Да, о нашей встрече ему не говори». После этого Федько попрощался и ушел. А я вышел из своего укрытия и говорю: «Молодец, Казимир Казимирович, действовали вы правильно, по инструкции!» Ну и, конечно, сразу же к телефону. Позвонил вам — не отвечаете, связался тогда с дежурным и попросил предупредить вас, что скоро буду. Что теперь делать будем, Петр Петрович?
— Все пока, видишь, идет по плану. Ты сейчас возвращайся к Моравскому и продолжайте действовать в том же духе, как и договорились. Будем готовиться к финалу...
45
СЛАВИН
Славин приехал в деревню поздно вечером. Поставил в комнате у стены два тяжелых чемодана, облегченно вздохнул:
— Уф... еле добрался. Здравствуйте!
Лешик ответил и сразу же спросил:
— Привез?
— Конечно. Заяц трепаться не любит: сказано сделано. Теперь нужно побыстрее Степана найти. Такой груз держать в доме опасно.
Старик поддержал:
— Правильно говоришь, Володя. Нельзя рисковать. Завтра же постараемся сообщить ему. Ужинать будешь? Я тебе самогоночки налью.
— Устал я. Много раз по дорого отдыхал, пока добрался. Лучше лягу, посплю.
— И то дело. Ложись в хате, а то холодно. Я сейчас постелю.
И старик засуетился, готовя постель на полу.
Славин, лежа в темноте, улыбался, вспоминая как час назад Мочалов старательно вымазывал чемоданы грязью, чтобы их вид не вызывал у Лешика никаких сомнений.
Получилось так, что Мочалов в последний момент передумал и запретил Славину ехать за патронами в город на телеге. Капитана беспокоило, как бы бандиты не перехватили Владимира в пути. Сопровождать незаметно для постороннего глаза медленно движущуюся подводу для сотрудников отдела было бы очень сложно. Поэтому путешествие Славина было продумана совсем иначе и осуществлялось на «попутных» машинах. Даже когда он сошел с машины у перекрестка, откуда шла дорога через лес к деревне, Славину «повезло», по пути двигался грузовик с рабочими МТС, и его подбросили до опушки, у которой начиналось пролегающее к деревне поле.
«А все-таки башковитый мужик — Петр», — тепло подумал о брате Владимир и тут же вспомнил о своих товарищах, которые остались под дождем и наблюдают за домом. С этого времени операция по ликвидации банды подходила к концу.
Лишь только забрезжил рассвет, как работники НКВД увидели, что из калитки вышел Лешик и направился к лесу. Несмотря на преклонный возраст шел быстро, легко. Самые опытные оперативники наблюдали за ним. Старик не придерживался дороги, шагал лесом напрямик, одному ему известным путем. Через три часа с лишним из кустов навстречу Лешику вышли два человека с винтовками. Старик остановился, перебросился с неизвестными несколькими фразами и в сопровождении одного из них двинулся дальше. Было ясно, что Лешик встретился с дозорными банды. А это значит, что гнездо преступников где-то рядом. По команде Мочалова двое сотрудников сделали небольшой крюк и продолжали вести наблюдение. Но тут случилось непредвиденное: Лешик и его проводник сумели оторваться от оперативных работников на довольно большое расстояние. На пути оказалась огромная открытая поляна, а за ней начиналось болото. Чтобы не обнаружить себя, сотрудникам пришлось на некоторое время задержаться на месте, в то время как их подопечные спокойно продвигались дальше и скрылись в кустарнике. Только после этого оперативники бросились в погоню. Однако уже было поздно: ни Лешика, ни бандита, сопровождающего его, обнаружить не удалось. Очевидно, имелась возможность пройти через болото каким-то тайным путем, которым, судя по всему, и воспользовались преследуемые. Работники НКВД остановились перед непроходимыми топями. Делать было нечего. Пришлось вернуться назад, попытаться обойти болото стороной. Однако и эта затея не увенчалась успехом: уж слишком большое пространство занимало оно. Оставался один-единственный тактический ход: дождаться возвращения старика...
Он вышел из кустарника почти через час, направляясь в обратную дорогу.
Теперь можно было не сомневаться, что логово шайки Федько-Лешика находится где-то посреди болота, скорее всего на островке.
Мочалов распорядился старого Лешика больше не сопровождать. Тот торопился домой...
Славин сидел в комнате, ждал хозяина, волновался, переживая за своих сотрудников: «Смогут ли незаметно проследить, куда пошел Лешик?» Задумавшись, он не заметил, как старик не задерживаясь проскользнул мимо собственного дома и, прижимаясь к заборам, обходя лужи, пошел дальше по улице. Потом постучался в хату на окраине деревни, пробыл там не более пяти минут, вышел обратно. Вскоре был дома. Поздоровался с Владимиром.
— Все в порядке. Передал Степану, чтобы пришел. Сегодня вечером должен заглянуть.
— Хорошо. Тогда я не поеду по хуторам. Это сделать можно и завтра.
— Выпьешь?
— Спасибо, не хочу. Что-то голова трещит. Пройдусь немного.
Славину не хотелось оставаться наедине со стариком, говорить с ним.
Небо закрыли низкие, темные тучи. Все предвещало, что вот-вот на мокрую землю снова обрушится дождь. Владимир долго бродил по деревне, неожиданно столкнулся с матерью Юзефа. Она обрадовалась:
— Вот хорошо, что встретила! А я ломала голову, как зайти к Лешику и вызвать тебя. Понимаешь, недавно ко мне приходила Рудаковская, сказала, что к ней заходил старый Лешик, предупредил, будто сегодня вечером к ним придет дочка и для нее нужно подготовить продукты да кое-что из одежды.
Эта новость заинтересовала Славина. Он спросил:
— Как вы думаете, с Вандой можно говорить откровенно?
— Конечно, можно. Она, бедная, запугана этим бандитом. Только как узнаешь, когда она появится дома?
— Очень просто. Вместе с ней придет и младший Лешик — Степан. Я его обязательно увижу. Значит, буду знать, что Ванда здесь.
— Сынок, — ее голос потеплел, — боюсь этого бандита, ох боюсь! Да и ты будь осторожен, ему ничего не стоит зарезать человека.
Славин как мог успокоил старушку, неторопливым шагом подался к дому хозяина. Но, когда прошел сотню метров, резко свернул в поле, направился к лесу. Вскоре он уже разговаривал с Мочаловым. Совещались недолго. Начальник не хотел рисковать, подвергать Славина смертельной опасности:
— Бандита и тех, кто придет с ним, будем брать сразу, как только появятся в деревне. В эту же ночь блокируем местность, где находится их логово, и банда будет ликвидирована. Что касается Ванды Рудаковской, то ты, Владимир, прав. Когда она увидит, что Федько в наших руках, можешь не сомневаться — согласится показать логово всей банды.
Договорились, что оперативная группа, как только стемнеет, блокирует усадьбу Лешика. Федько войдет в дом, после этого его дружки, те, которые останутся в охранении, будут сняты, а затем сотрудники ворвутся внутрь помещения. Мочалов, инструктируя Славина, старался предусмотреть все до мельчайших подробностей.
— Если не удастся снять дружков Федько без шума, — говорил он Владимиру, — то ты не рискуй, смело применяй оружие...
Славин вскоре вернулся домой. Лешик спал на печи, Ядя доила в сарае корову. Он сел на скамью и, откинувшись к стене, еще раз обдумывал план действий. Страха не было, в его душе росла только ненависть. В памяти юноши всплыл образ убитого мальчугана. Сейчас Владимир чувствовал себя, как и прежде, когда готовился к смертельным схваткам с врагом. Да, впереди был снова бой — жестокий, беспощадный...
46
ВЛАДИМИР СЛАВИН
Пятеро вышли из лесу и направились к деревне. Шли осторожно, с трудом переставляя ноги, вязнувшие в суглинистом распаханном поле. Наконец они оказались у цели — возле дома Лешика. Один из них что-то сказал своим спутникам, и те, перемахнув через забор, начали обходить с двух сторон строение. Все были вооружены: один с автоматом, остальные с обрезами. Тот, у которого висел на плече автомат, выждал немного, сам обошел дом, заглядывая в окна, поднялся на крыльцо, подошел к двери, осторожно толкнул ее — открыта. Он постоял немного, шагнул в темные сени. Нащупал щеколду, отворил дверь, посмотрел на людей, находящихся в комнате. Не здороваясь, спросил:
— Как дела?
Старый Лешик поднялся с табурета:
— Все как нужно. Входи в хату — не холоди.
Федько вынул руку из кармана брезентовой куртки, вошел в комнату. Поздоровался со Славиным, приказал старику:
— Дай что-нибудь душу согреть, промок насквозь! — Затем присел на лавку, бросил взгляд на Ядю: — А ты стяни сапоги: сотри грязь, портянки на печке расстели.
Ядя с трудом стащила мокрые, грязные сапоги, размотала портянки. Вошел хозяин с бутылью самогона и закуской. Поставил на стол. Федько налил и залпом осушил полный стакан, придвинулся к Славину:
— Сколько принес?
— Не считал. Подбить бабки можно сейчас.
Владимир весь напрягся: вот-вот должен последовать условный сигнал, и тогда надо броситься на бандита, не позволить ему схватиться за оружие, дать возможность оперативникам ворваться в дом. Во дворе неожиданно послышался приглушенный стон. Старик и Федько не расслышали его, а Ядя насторожилась. Она молча подошла к окну, приложила к стеклу ладонь ребром, попыталась рассмотреть, что происходит. В сенях послышался шум. Славин понял: свои! Не раздумывая, сколько было сил, он саданул правой рукой в челюсть Федько. В удар Владимир вложил все: и злость, и ненависть к выродку, перед которым теперь не надо было маскироваться, и беспокойство за своих товарищей, и огромное желание отомстить за тех, у кого отнял жизнь этот гад! Степан пролетел вдоль скамьи и, врезавшись головой в бревенчатую стену, без сознания грохнулся на пол.
Дверь отворилась, в комнату ворвались сотрудники. Все произошло настолько неожиданно, что ни Ядя, ни старик не успели и ахнуть.
Мочалов приказал всех задержанных собрать в доме, связать их, а сам, кивнув головой Славину, дескать, следуй за мной, вышел из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52