Что же до Харви, то он вообще ничего не понимал.Джеймс кивнул Стивену, и тот вышел из кабинета и сразу направился в привратницкую, чтобы узнать, не приходила ли посылка на имя сэра Джона Бетьемана.— Есть такая, сэр. Но я не понимаю, почему посылку оставили здесь. Мне ничего не известно, что сэр Джон должен прийти сюда.— Не волнуйтесь, — успокоил его Стивен, — он как раз попросил меня забрать её.Вернувшись, Стивен обнаружил, что Джеймс все ещё разглагольствует о том, что пожертвование Харви является символом его связи с университетом.Стивен развязал пакет и вынул великолепную мантию доктора литературы. От растерянности и гордости Харви даже покраснел, когда Робин накинул мантию ему на плечи, речитативом произнося бессмысленный набор латинских фраз: « De mortius bonum. Dulce et decorum est pro patria mori. Rer ardua ad astra. Nil desperandum »— Мои наилучшие пожелания! — проорал Джеймс. — Жаль, что это присвоение не вошло в сегодняшнюю церемонию, но при таком щедром подарке мы просто не имеем права ждать ещё год.«Блестяще! — восхищался Стивен. — Лоренс Оливье не сыграл бы лучше».— Со своей стороны, я не имею никаких претензий, — скромно сказал Харви и, сев за стол, выписал чек на предъявителя. — Даю вам слово, что никто и никогда не узнает от меня об этом деле.Никто из присутствующих не принял его слова всерьёз.Они молча поднялись с мест, когда Харви встал и протянул чек Джеймсу.— Как можно, сэр! — Джеймс чуть не пробуравил его взглядом. Остальные тоже ошеломлённо уставились на него. — Вице-канцлеру!— Конечно, конечно, — стал извиняться Харви. — Простите, сэр.— Благодарю вас. — Когда Робин брал чек, его рука дрожала. — Очень щедрый дар, и будьте уверены, что мы найдём ему наилучшее применение.Раздался сильный стук в дверь. Все испуганно переглянулись, один Джеймс оставался невозмутимым: он вошёл в роль и был готов ко всему. Это оказался шофёр Харви, которого Джеймс не переваривал за его слишком щеголеватую белую форму и белую фуражку.— А-а, мой исполнительный мистер Меллор, — сказал Харви. — Джентльмены, уверен, что сегодня он проследил за каждым нашим шагом.Четвёрка замерла, но шофёр явно не сделал никаких зловещих выводов из своих наблюдений.— Ваш автомобиль готов, сэр. Вам необходимо вернуться в «Клэриджис» к девятнадцати часам, иначе у вас будет недостаточно времени до назначенного вами обеда.— Молодой человек! — заорал Джеймс.— Да, сэр, — почтительно отозвался шофёр.— Вы что, не понимаете, что находитесь в присутствии вице-канцлера университета?— Нет, сэр. Виноват, сэр.— Немедленно снимите головной убор!— Да, сэр.Шофёр снял фуражку и, выйдя из кабинета, направился к лимузину, шёпотом ругая сумасбродного профессора.— Вице-канцлер, мне очень не хочется прерывать нашу встречу, но, как вы сейчас слышали, у меня на самом деле назначено…— Разумеется, мы понимаем, что вы занятой человек. Разрешите мне ещё раз выразить вам официальную благодарность за ваш очень щедрый вклад, который будет использован на благо многих заслуженных людей.— Мы все надеемся, что вы благополучно возвратитесь в Штаты и будете вспоминать нас так же тепло, как мы будем вспоминать вас, — добавил Жан-Пьер.Харви направился к двери.— Я прощаюсь с вами сейчас, сэр, — закричал ему вслед Джеймс, — у меня уйдёт двадцать минут, чтобы спуститься по этим треклятым ступенькам. Вы хороший и щедрый человек.— Пустяки, — ответил Харви, широко улыбаясь.«Вот именно, — подумал Джеймс, — для тебя пустяки, а для нас деньги».Стивен, Робин и Жан-Пьер проводили Харви до поджидавшего его «роллс-ройса».— Профессор, — сказал Харви, — я не совсем понял, что говорил этот старикан. — При этих словах он немного смущённо поправил на плечах тяжёлое одеяние.— Видите ли, он глуховат и очень стар, но его сердце правильно чувствует. Он хотел, чтобы вы поняли, что широкая публика не должна знать про этот дар. Руководству университета мы, конечно, расскажем всю правду. Но если об этом станет известно всем, то всякие нежелательные лица, никогда ничего не сделавшие для образования, хлынут к нам в праздник «Энкения», желая купить себе почётное звание.— Да, конечно, я понимаю. Меня это устраивает, — сказал Харви. — Также хочу поблагодарить вас, Род, и желаю вам удачи в будущем. Как жаль, что с нами здесь не было нашего общего друга Уайли Баркера.Робин покраснел.Харви забрался в «роллс-ройс» и восторженно помахал троим компаньонам, наблюдавшим, как машина бесшумно двинулась в обратный путь в Лондон.Итак, три операции закончили, осталась ещё одна.— Джеймс блестяще справился со своей ролью, — заметил Жан-Пьер. — Когда он только вошёл, я не сразу понял, кто это.— Пожалуй, — поддержал его Робин, — идёмте ему на выручку: он настоящий герой дня.Когда все трое с шумом взбежали по ступенькам наверх, забыв, что им было по пятьдесят— шестьдесят лет, и снова ворвались в кабинет вице-канцлера, чтобы поздравить Джеймса, он лежал молча на полу посреди комнаты. Джеймс был без сознания.Через час в Магдален, с помощью Робина и двух больших виски, Джеймс вернулся в нормальное состояние.— Ты был бесподобен, — сказал Стивен, — ты все спас как раз в тот момент, когда я стал терять присутствие духа.— Если бы мы могли заснять весь спектакль на плёнку, ты бы получил академическую премию, — сказал Робин. — После такого представления отец просто обязан отпустить тебя на сцену.Впервые за три месяца Джеймс купался в лучах славы. Он с нетерпением ждал момента, когда сможет обо всём рассказать Энн.«Энн!» Он быстро взглянул на часы: 18.30.— Ребята, мне пора. В восемь встречаюсь с Энн. Увидимся в понедельник на обеде у Стивена дома. К тому времени я постараюсь подготовить свой план.Джеймс бросился вон из комнаты.— Джеймс!Его лицо снова показалось в дверях. Друзья все хором воскликнули: «Невероятно!!!»Ухмыльнувшись, Джеймс сбежал по лестнице и прыгнул в «альфа-ромео», который они, как он чувствовал, разрешат ему оставить у себя, и стрелой помчался в Лондон.Он долетел до Кингс-роуд за 59 минут. Новое шоссе многое поменяло с тех времён, когда он был студентом. Тогда путешествие в Оксфорд занимало от полутора до двух часов через Хай-Уайкоум или Хенли.Джеймс так спешил потому, что это было необычное свидание: сегодня вечером она должна познакомить его со своим отцом. Поэтому ни по какой причине он не имел права опаздывать. Все, что Джеймс знал о нём, — это то, что он был большой шишкой в дипломатической службе Вашингтона. А дипломаты всегда предполагают, что вы придёте вовремя. Джеймс изо всех сил хотел произвести на её отца хорошее впечатление, особенно после успешного уик-энда в Татуэлл-Холле. Его старику Энн сразу понравилась, и он просто не отходил от неё. Они даже согласовали день свадьбы, конечно в случае, если её одобрят и родители Энн.С дороги Джеймс принял холодный душ и стёр с себя весь грим, помолодев в процессе мытья лет на шестьдесят. Они договорились с Энн, что до обеда встретятся в баре «Лез Амбассдёр» на Мейфэр. Когда он надевал смокинг, у него мелькнула мысль, успеет ли он добраться от Кингс-роуд до Гайд-парка за двенадцать минут: новая гонка а-ля Монте-Карло. Он прыгнул в автомобиль, быстро переключил скорости, промчался по Слоун-сквер, через Итон-сквер, мимо больницы св. Георга, обогнул Гайд-парк-корнер и в 7.58 остановил «альфа-ромео».— Добрый вечер, милорд, — поприветствовал его хозяин клуба Миллс.— Добрый вечер. Я обедаю с мисс Саммертон и был вынужден оставить машину во втором ряду. Позаботьтесь о ней, — обратился Джеймс к швейцару, опуская ключи и фунтовую купюру в затянутую в белую перчатку руку.— С удовольствием, милорд. Проводите лорда Бригсли в отдельный кабинет.Джеймса провели вверх по красной ковровой дорожке в маленький кабинет в стиле регентства, где был накрыт стол на троих. В соседней комнате он услышал голос Энн. В кабинет она, в светло-зелёном облегающем платье, вошла ещё более ослепительная, чем всегда.— Привет, дорогой. Проходи. Идём я познакомлю тебя с папой.Джеймс прошёл за ней в соседнюю комнату.— Папа, это Джеймс. Джеймс, это мой отец.Сначала Джеймс покраснел, потом побелел, потом стал зеленеть.— Как поживаете, молодой человек? Я столько слышал о вас от Розали, что не мог дождаться, когда же мы познакомимся. 17 — Зовите меня просто Харви.Джеймс оцепенел и онемел от ужаса. Энн прервала затянувшееся молчание:— Джеймс, тебе налить виски?— Спасибо, — едва пролепетал Джеймс.— Я хочу знать о вас все, молодой человек, — продолжал Харви. — Начиная с того, что вы делаете после того, как проснулись утром, и почему за последние несколько недель я так мало видел свою дочь. Хотя, по-моему, не трудно догадаться, какой ответ я получу.Джеймс залпом осушил стакан, и Энн снова быстро наполнила его.— Ты видишь свою дочь мало потому, что, как модель, я много работаю и поэтому редко бываю в Лондоне.— Розали, я же все понимаю…— Джеймс знает меня как Энн, папочка.— Мы с твоей мамой крестили тебя Розали, и для нас это имя достаточно хорошее, поэтому оно должно быть достаточно хорошим и для тебя.— Папа, кто-нибудь слышал о европейской топ-модели, которую бы звали Розали Меткаф? Все мои друзья знают меня как Энн Саммертон.— А вы что думаете, Джеймс?— Я просто начинаю думать, что совсем не знал её, — ответил Джеймс, медленно приходя в себя.Было очевидно только одно: Харви ни о чём не подозревал. Он не сталкивался с Джеймсом лицом к лицу в галерее, никогда не видел его ни в Монте-Карло, ни на Аскоте, и ещё вчера в Оксфорде Джеймс выглядел на девяносто лет. До него начало доходить, что выкрутиться ему удалось. Но что он скажет остальным на следующей встрече, в понедельник? Что цель его плана — перехитрить не какого-то там Харви Меткафа, а своего будущего тестя?— Идём обедать? — предложил Харви и, не дожидаясь ответа, встал и прошёл в другую комнату.— Розали Меткаф, — свирепо прошептал Джеймс, — ты мне должна многое объяснить.Энн нежно поцеловала его в щеку:— Ты — первый человек, давший мне возможность хоть в чём-то превзойти отца. Ты простишь меня?.. Я тебя очень люблю…— Эй, вы двое, идите скорей. Можно подумать, что вы никогда раньше не встречались.Энн и Джеймс присоединились к Харви. При виде коктейля из креветок Джеймсу стало смешно, когда он вспомнил, как Стивен сожалел о своей промашке во время обеда с Харви в Магдален.— Ну-с, Джеймс, как я понимаю, вы с Энн уже назначили день свадьбы.— Да, сэр, при условии, что вы одобряете.— Конечно одобряю. Правда, после того, как я выиграл заезд на Приз короля Георга и Елизаветы, у меня появилась надежда, что Энн выйдет замуж за принца Чарльза, хотя граф для моей единственной дочери тоже неплохо.Они оба рассмеялись, но ни один из них не считал шутку даже с натяжкой смешной.— Ах, Розали, как мне хотелось, чтобы ты побывала на Уимблдоне в этом году. Представляешь, День благовещения, а моя единственная компания — старый нудный швейцарский банкир?Энн с улыбкой взглянула на Джеймса.Официант убрал со стола и вкатил на тележке жаркое из молодого барашка в безукоризненных бумажных оборочках. Харви тут же принялся с большим интересом изучать их, не переставая при этом болтать.— Но ты молодец, что позвонила мне в Монте-Карло, дорогая. Знаешь, я на самом деле думал, что помру. Джеймс, вы не поверите: у меня из желчного пузыря вынули камень величиной с бейсбольный мяч. Повезло ещё, что операцию проводил сам Уайли Баркер, один из величайших хирургов мира, личный хирург президента США. Он спас мне жизнь.Харви тут же вытащил рубашку из брюк и продемонстрировал десятисантиметровый шрам поперёк живота.— Ну, что вы об этом думаете?— Вам крупно повезло.— Как можно, папа! Мы же обедаем.— Не суетись, милая. Думаю, Джеймс не в первый раз видит мужской живот.«Именно этот живот не в первый — точно», — подумал Джеймс.Харви запихнул рубашку в брюки и продолжал:— В любом случае ты умница, что позвонила мне. — Он наклонился к дочери и погладил её руку. — А я был послушным мальчиком и последовал твоему совету — оставил доктора Баркера ещё на неделю — на случай осложнения. Ты знаешь, какие деньги эти доктора…Джеймс уронил бокал с вином. Кларет разлился красным пятном по столу.— Джеймс, с вами все в порядке?— Да, сэр.Джеймс посмотрел на Энн с молчаливым упрёком. Харви был невозмутим:— Поменяйте скатерть и принесите ещё вина для лорда Бригсли.Официант открыл бутылку кларета, а Джеймс решил, что настало и его время немного пошутить. Энн смеялась над ним целых три месяца, почему бы теперь ему немного не подразнить её, если Харви предоставит такую возможность? А тот всё продолжал болтать:— Джеймс, а вы интересуетесь скачками?— Да, сэр, и я очень порадовался вашей победе в заезде на Приз короля Георга Шестого и королевы Елизаветы. По многим причинам, которых, кстати, даже больше, чем вы можете вообразить.Пока официанты перестилали скатерть, Энн sottovoice Вполголоса (ит).

сказала Джеймсу:— Дорогой, постарайся не умничать — он не так глуп, как кажется.— Ну и что вы думаете о ней?— Простите, сэр, о ком?— О Розали.— Потрясающая! Я поставил на неё по пять фунтов за пробег.— Да-а, для меня это большое событие. Жаль, дочка, что ты пропустила его. Ты могла познакомиться с королевой и с ещё одним приятным человеком — профессором Портером из Оксфордского университета.— С профессором Портером? — переспросил Джеймс, наклонившись к самому бокалу.— Да, с профессором Портером, Джеймс. Вы его знаете?— Нет, сэр, по-моему, нет. А это случайно не тот профессор, что получил Нобелевскую премию?— Ну конечно, он самый! Он устроил мне в Оксфорде грандиозный приём. Мне так понравилось, что в конце того дня я подарил университету чек на 250 000 долларов на какие-то там исследования, но, по сути, просто так — чтобы доставить удовольствие этому профессору.— Папа, но ведь ты говорил, что пообещал никому не рассказывать об этом.— Да, конечно, но ведь теперь Джеймс — член семьи.— А почему вы не можете больше никому рассказывать, сэр?— О-о, это долгая история, Джеймс, но для меня это большая честь. Понимаете, Джеймс, я вам сугубо доверительно рассказываю, но я был гостем профессора Портера на «Энкении». Был на ленче в Олд-Соулз-колледже с Гарри Ошибка Харви — Макмиллан Гарольд, а не Гарри.

Макмилланом, вашим дорогим бывшим премьер-министром, затем посетил «Гарден-Парти», а потом встречался с вице-канцлером в его личном кабинете. Там же были и университетские секретарь и казначей. А вы, Джеймс, бывали в Оксфорде?— Да, сэр, в «Доме».— В доме? — переспросил Харви.— В Крайстчерч-колледже, сэр.— Мне, наверное, никогда не понять этот Оксфорд.— Боюсь что да, сэр.— Ты забыл, что называешь меня Харви. Ну так вот, как я уже сказал, мы все встретились в Кларендоне, и они все заикались и запинались, за исключением одного забавного старикана, которому было лет девяносто, не меньше. Дело в том, что они просто не знали, как подойти к миллионеру и попросить у него денег. Вот мне и пришлось вывести их из затруднительного положения и взять дело в свои руки. Они бы так всё время и проболтали о своём любимом Оксфорде, поэтому пришлось заставить их замолчать, выписав им чек на 250 000 долларов.— Щедро, Харви.— Да если б этот старикан попросил, я бы дал и все 500 000. Джеймс, ты совсем белый! Как ты себя чувствуешь?— Простите. Я в полном порядке. Просто заслушался вашим рассказом об Оксфорде.— Папа, — вмешалась Энн, — ну ты же пообещал вице-канцлеру, что никогда никому не расскажешь про этот дар, символизирующий связь между тобой и университетом!— Надеюсь, что осенью, когда буду открывать в Гарварде новую библиотеку Меткафа, я явлюсь туда в мантии.— О нет, сэр, — заикаясь, торопливо сказал Джеймс, — это не тот случай. Мантию, полученную в Оксфорде, можно носить только там, да и то только на ритуальных событиях.— Жалко. Но я уже выучил, какие вы, англичане, педанты, когда дело касается этикета. Кстати, давайте-ка обсудим вашу свадьбу. Вы, наверное, оба захотите жить в Англии?— Да уж, папа. Но мы будем приезжать к вам каждый год, а во время твоей ежегодной поездки в Европу ты будешь бывать у нас.Официанты в очередной раз убрали посуду и появились с любимой клубникой Харви. Энн попыталась перевести разговор ка домашние темы, чтобы отец перестал возвращаться к воспоминаниям о двух последних месяцах. А он старался снова и снова вернуть разговор именно к этому предмету.— Кофе или ликёр, сэр?— Нет, спасибо, — ответил Харви. — Просто чек. Розали, по-моему, мы можем выпить и в моих апартаментах в «Клэриджис»? У меня есть для вас сюрприз.— Жду не дождусь, папуля. Я так люблю сюрпризы. А как ты, Джеймс?— Обычно люблю, но вроде на сегодня сюрпризов больше чем достаточно.Джеймс отправился поставить «альфа-ромео» в гараж «Клэриджис», давая Энн возможность на несколько минут остаться наедине с отцом. Они шли под руку по Керзон-стрит.— Папа, правда, он чудесный?— Да, хороший парень. Поначалу он показался мне не слишком толковым, но постепенно за обедом он стал более нормальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27