— Я никак не могу сосредоточиться.
— Почему? — Он очень надеялся, что ответ ему известен, но хотел услышать эти слова от нее.
— Я не привыкла, что в доме кто-то есть.
Его улыбка стала шире, глаза удовлетворенно и радостно заблестели.
— Я не хотел мешать.
— Мне обязательно нужно закончить работу над последней программой, прежде чем мы уедем в твой Нью-Йорк.
— Я постараюсь тебя не отвлекать. Кейт рассмеялась, нехотя поднимая голову, и через плечо оглянулась на Роберта. Он по-прежнему улыбался, но его взгляд был острым и испытующим.
— Мне следовало бы разозлиться.
— Почему же ты не злишься?
Шутливый тон… но не вопрос.
— Ты мне нравишься.
— Не стоит так уж сильно удивляться. Я нравлюсь большинству людей, за исключением конкурентов по бизнесу.
Кейт хихикнула. Никогда, кажется, она не чувствовала себя ребенком, проказливым и смешливым.
— Держу пари, это самое большинство — в основном женщины.
Его брови взлетели вверх.
— С чего вдруг такое заявление? — Роберт развернул ее к себе, притянул поближе. Но не слишком близко. Ему хотелось, чтобы она сама сделала шаг к нему. Ему необходимо было знать, что он сам вызывает в ней не меньший интерес, чем она — в нем.
Захваченная врасплох, в ловушке собственного влечения, Кейт медленно подняла к нему лицо.
— Мне поведал об этом твой массаж. Работа мастера.
— Пустая отговорка, радость моя.
Кейт попыталась изобразить возмущение, но ничего у нее не вышло. Она опустила ладони ему на грудь. Казалось, нет ничего естественнее на свете, чем вот так стоять рядом с ним, прикасаться к нему, ощущать, как его тепло обволакивает ее тело, проникает в глубину.
— Есть в тебе что-то такое…
— Ни дать ни взять припев из эстрадной песенки. — Он прикоснулся пальцем к ее губам, оставил дразнящий след на их изгибах. — Я хочу поцеловать тебя.
Она придвинулась, потянулась к нему.
— Я тоже.
Их губы встретились, задержались, прильнули. Тишину нарушил сигнал, зовущий ужинать, но ни один из них его не услышал. Весь огромный мир сжался до размеров скульптуры мужчины и женщины, познающих себя и друг друга. Роберт поднял голову и медленно отстранил от себя Кейт.
— На мой взгляд, это не самая лучшая наша идея, малышка. Я так хочу тебя, что долго мне такие игры не выдержать.
Это грубоватое признание, нисколько не смутив Кейт, прозвучало в ее ушах лестным
комплиментом.
— И что ты предлагаешь?
— Если твое предсказание погоды сбудется, то впереди у нас еще пара дней. Давай не будем спешить и подталкивать друг друга.
Роберт не верил собственным ушам. Неужто это он сам предлагает не торопиться? Вся его жизнь была построена на моментальных решениях, принятых в миг озарения. Все инстинкты твердили, что Кейт стала чем-то очень важным в его жизни, но ведь он уже дважды обжегся. На этот раз он хотел знать наверняка, что поступает правильно.
Кейт не сводила глаз с его лица, прислушиваясь к шепоту сомнения в своей душе, к мучительным отголоскам прошлого. Что, если он дурачит ее, ведет свою игру только ради того, чтобы она согласилась у него работать?
Роберт уловил ее колебания.
— Доверять человеку не так-то легко, верно?
Она кивнула.
— Но я хочу попробовать.
— Я тоже.
— И пока нам этого достаточно.
Он улыбнулся, но больше не привлек ее к себе.
— Я тоже так думаю.
Кейт смотрела в окно, вспоминая четыре дня, проведенные наедине с Робертом. Они беседовали часами. Она узнала о его двух женах, о детях, о том, как волнует его их будущее, и, конечно, о проблемах с компьютерной системой у него на фирме. Он ничего не скрывал от нее, и Кейт отвечала ему тем же. Теперь он знал такие Подробности из ее жизни, которыми она больше ни с кем не делилась. Он обзывал ее знакомых мужчин недоумками, и Кейт подтрунивала над его горячностью. Они играли в шахматы, и она неизменно выигрывала. Они вместе молчали, сидя у окна и слушая яростный вой грозы, бушующей над горами. Вчера ночью она уснула в его объятиях, а проснулась в собственной постели.
— Хочешь ввести данные для обработки? — Вопрос Бэби вырвал ее из раздумий.
Повернув кресло от окна к компьютеру, Кейт постаралась сосредоточиться на экране монитора. Программу необходимо закончить. Вчера вечером гроза поутихла. Возможно, что к концу этого дня, но уж точно не позднее завтрашнего, дорога подсохнет достаточно, чтобы можно было проехать. Время общения с Робертом быстро убывало, и не в ее силах было его остановить. Желание проникло в ее сердце, завладело им, с каждым часом становясь все сильнее. Теперь он все время был с ней, в
ее мыслях.
— Хочешь, чтобы я повторила информацию? — поинтересовалась Бэби.
Кейт раздраженным жестом смахнула со лба волосы, злясь на Бэби за ее настырность, но больше на себя саму — за неспособность сосредоточиться, наконец, на работе.
— Нет, не нужно ничего повторять. Я тебя отлично слышала, — пробурчала она.
Бэби замолчала в терпеливом ожидании. Кейт так же молча смотрела на экран и понимала, что вся работа на сегодня пошла прахом. Сначала она впустую потратила утро, а теперь вот и послеобеденные часы.
— Ну и дура же я!
После долгой паузы Бэби произнесла:
— Неверный ввод данных. Повтори, пожалуйста.
Кейт со вздохом выпрямила затекшие плечи, откинулась на спинку, пытаясь расслабиться.
— Пустяки. Забудь, Бэби.
— Ты хочешь стереть мою память?
— Да нет же, о Господи! — Растирая шею, она сначала сосчитала до десяти и только потом ответила: — Я неважно себя чувствую. Ни осмотр, ни медицинская помощь мне не нужны. Все, что мне нужно, — это тишина и одиночество.
Недоумение длилось дольше, чем в первый раз.
— Одиночество. Уточни, пожалуйста.
Кейт подскочила с кресла.
— Ну все, мое терпение кончилось! — заорала она. — Выключить все системы до семи часов вечера!
Бэби подчинилась нелогичному, но вполне определенному приказу, а Кейт тем временем выскочила из комнаты. И ее тут же окутал сероватый полумрак. Гроза прошла, но свинцовые тучи все еще не давали пробиться солнцу.
— Кейт? С тобой все в порядке? Что случилось со светом? Это из-за грозы? — спросил, поднимаясь по лестнице, Роберт. Впотьмах он двигался осторожно, нащупывая каждую ступеньку.
— Нет. Я сама отключила Бэби.
— Почему?
— Просто устала от ее болтовни и бесконечных вопросов. — Кейт легонько потерла виски, где все сильнее нарастала боль.
Нотка раздражения в ее голосе не укрылась от Роберта, и он хотел бы узнать, откуда она появилась, но спрашивать не стал. Он предпочел действовать. Чуть наклонившись, подхватил ее на руки и двинулся обратно.
— Что ты делаешь? — воскликнула Кейт, обхватив его за плечи, чтобы сохранить равновесие. — Я же не ребенок, нечего меня на руках носить!
— Я, видишь ли, боюсь темноты, и мне нужно за кого-нибудь держаться, — ответил он, даже не пытаясь скрыть смешок. — Кроме того, эта лестница прямо создана для того, чтобы по ней мужчина носил женщину на руках, в духе Ретта и Скарлетт.
— Сумасшедший! Я слишком тяжелая для таких романтических жестов! Поставь меня сейчас же, пока не сломал себе что-нибудь.
— Перестань клеветать на мои годы и здоровье. Я тебе докажу, что еще не превратился в немощного старика! — парировал он, не отпуская ее и не замедляя движения.
Глаза Кейт постепенно привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть его лицо. Несмотря на беззаботный тон, взгляд Роберта был абсолютно серьезен.
— Куда ты меня несешь? — внезапно насторожилась Кейт.
Он остановился, заглянул в ее глаза, прочитал в них неуверенность и опаску.
— К камину, на тот белый коврик, которым, на мой взгляд, никто никогда не пользовался. Я разведу огонь, поищу на кухне выпивку — желательно бы найти бутылочку хорошего вина, — и мы будем сидеть рядышком перед камином и любоваться пламенем. Я буду молчать, не стану ни о чем тебя спрашивать. Не стану и нападать на тебя исподтишка.
— Это было бы замечательно, — тихонько отозвалась она.
— Вот и отлично. Я очень рад, — пробормотал он, слегка наклоняя к ней голову. — Да, я забыл упомянуть еще кое о чем. Мне бы очень хотелось получить поцелуй.
— Честное слово? — Шутка незаметно превращалась в интимную игру.
Он кивнул.
Кейт улыбнулась. Она чувствовала себя такой деланной, полной жизни! На этот раз она не была трофеем или еще одним очком в сексуальном марафоне. В объятиях Роберта она была просто женщиной. Кейт потянулась к нему, приоткрыв губы, готовая разделить с ним радость поцелуя… потому что он и сам не брал, а только просил.
Роберт накрыл ее губы своими. Он не торопился, позволяя ей привыкнуть к нему. Их первый поцелуй вышел случайно, как-то сам собой. Не слишком задумываясь над тем, что происходит, Роберт просто потянулся к этой женщине. Каждый следующий превратился для него в нечто невероятно ценное, в сокровище, которого он добивался, а получив, испытывал настоящее наслаждение. Кейт ни о чем не догадывалась, и он не хотел, чтобы она узнала о происходящих в нем переменах. О том, что если в ее уединенное жилище его привела одна причина, то остался он здесь уже совсем по другой.
Губы Кейт приоткрылись. Прикосновения его губ ей было мало. Она жаждала большего. Его язык влажным теплом обласкал нежную внутреннюю поверхность рта. Кейт вздохнула. Страсть разгоралась, угрожая спалить ее дотла. Закинув руки ему за шею, Кейт прижалась к нему всем телом. Его объятия дарили чувство безопасности, которого она прежде не знала с мужчиной.
Роберт приподнял голову. Еще чуть-чуть, и выдержка могла ему отказать.
— Ты создана для любви, малышка, — прошептал он, пытаясь хоть как-то охладить несвоевременный пыл. — Не может быть, чтобы недоумки из твоей прошлой жизни видели в тебе только красивое тело.
— Правда? Ты так думаешь?
Он чмокнул ее в нос.
— Правда, красавица. В тебе все сочетается… интеллект и душа в одной роскошной сексуальной упаковке.
Кейт расхохоталась, сама удивляясь, что способна смеяться в такой миг.
— До сих пор еще никто не сравнивал меня с упаковкой!
Роберт продолжил путь по коридору.
— Я ж и говорю — недоумки, — удовлетворенно заявил он. — Я рад, что тебе хватило ума забраться на свою гору и дать им всем отставку. — Он остановился на белоснежном коврике у камина, опустился на одно колено и уложил на коврик Кейт.
Она подняла к нему лицо и улыбнулась,
любуясь им.
— Забыла спросить — а ты камин умеешь
разжигать? Лично мне это тоже не дано.
— Я был в свое время бойскаутом. Мама настояла. Отец утверждал, что она сошла с ума, но она в том споре победила. Я поехал в лагерь и даже получил за разведение костра значок.
— Очень хорошо. Мне совсем не хочется
спалить дом.
— Обещаю, что этого не случится.
«Но чудо по имени Кейт точно вспыхнет в пламени моей любви!» С этой безмолвной клятвой Роберт повернулся к холодному очагу, дожидающемуся, когда он вызовет к жизни огонь.
Глава пятая
— Как по-твоему, не странно ли лежать тут в темноте, когда можно включить свет? — лениво протянула Кейт.
В камине плясали язычки пламени, окрашивая комнату в золотисто-красные тона. Роберт принес с дивана подушки, подложил ей под спину, и Кейт блаженствовала, вытянув ноги поближе к теплу. Роберт, растянувшись рядом, смаковал вино и молчал. Тишину прерывали лишь редкий треск поленьев да глухой рокот грома где-то вдалеке.
Роберт обратил к ней улыбающееся лицо:
— Ты ведь в любую минуту можешь вернуть Бэби к работе.
— Ни за что. — Кейт, осторожно придерживая свой бокал, перекатилась на бок. — Представляешь, я ведь ни разу не отключала ее с тех пор, как переехала в этот дом!
Он тоже лег на бок, но не сделал попытки прикоснуться к Кейт.
— Почему?
Дружба с женщиной была для него внове. До сих пор связи с подругами и женами — если уж он заходил так далеко — основывались исключительно на страсти. Желание без удовлетворения стало фактом его отношений с Кейт, но Роберт начинал постигать смысл бесед, обмена мыслями, самого обычного общения.
— Не знаю. Привычка, может быть? Или необходимость хоть с кем-то поговорить? — Кейт пожала плечами. Может быть, в другое время она и сама не прочь была бы найти точный ответ, но только не сейчас. Ей не хотелось портить самокопанием такие чудесные минуты.
Она подняла бокал, пригубила вино, наблюдая за Робертом. На самом краешке хрустального бокала, когда она отняла его ото рта, осталась прозрачная капелька. Кейт ее слизнула.
Роберт не мог отвести глаз от ее губ. Он надеялся, что алкоголь притупит остроту влечения, но получилось как раз наоборот. Вино лишь распаляло страсть. Каждое слово Кейт, каждый ее жест и прикосновение превращались для него в муку, разнося по жилам огонь желания. Но несмотря на ту цену, что он вынужден был платить, несмотря на возмущение неудовлетворенной плоти, ему хотелось подарить ей эти мгновения, эти новые чувства. Увидеть, что она сама придет в его объятия, что ее не увлечет в постель к нему его опыт, куда более обширный, чем ее собственный, — вот что стало его мечтой. И он твердо решил осуществить эту мечту.
— О чем ты думаешь?
— О том, как сильно я хочу тебя, — честно признался Роберт. Тягучий низкий голос окутывал ее бархатным покрывалом цвета его страсти.
— Я тоже тебя хочу, — отозвалась Кейт, отставляя в сторону пустой бокал.
Время пришло. Ее тело знало дорогу любви. Сознание задолго до этой минуты признало право этого человека на ее любовь. Придвинувшись, Кейт забрала у него бокал и поставила на столик у них в изголовье.
— Почему же ты медлишь? Из-за того, что я рассказывала тебе раньше?
— Да. Частично. Но еще и потому, что не ты одна уже обжигалась в этой жизни. В моем сердце тоже остались шрамы, а ты проникаешь в такие его глубины, которые я считал уже навеки закрытыми. — Он взял ее лицо в ладони. — Мне трудно поверить, что ты настоящая. Рядом со мной всегда были совсем другие женщины. Я боюсь сделать что-нибудь не
так.
Не желая думать о том, что может случиться завтра, Кейт даже и не услышала его тревоги за будущее. Она ощущала и отзывалась только на этот миг — и на желание, что разгоралось в ней все жарче с каждой секундой.
— Никогда еще мне не было так хорошо. Никогда близость не казалась такой желанной.
Роберт готов был поверить ей, но и его, и ее прошлое возвращалось воспоминаниями.
— Может быть, все дело просто в атмосфере, в новизне?
— А может быть, все дело в том, что ты мне нужен, — возразила она. Ее губы замерли совсем близко от его. Голос звучал низко, чарующе. Он словно бы жил сам по себе, управлял ее мыслями, блокировал логику, обнажая лишь эмоции.
— Ты играешь с огнем.
— Отлично. Мне всегда хотелось совершить что-нибудь по-настоящему рискованное.
— Я не хочу причинить тебе боль. — Роберт притянул ее к себе. Соблазн ее приоткрытых губ лишал его последних сил. — Но и сам не хочу пострадать. Сейчас у меня не жизнь, а кавардак, и твое появление в ней все только услож… — окончание утонуло в ее поцелуе.
Кейт никогда в жизни сама не делала первый шаг. От ощущения власти над ним, собственного права взять инициативу захватывало дух. Ее ладони скользнули ему на плечи, прошлись по мощным мышцам под тонкой тканью рубашки. Он был твердым и жарким и чуть вздрагивал под ее руками, как будто прикосновение ее пальцев обжигало его. Мысль о том, что она может доставить ему наслаждение, придала ей храбрости. Чуть сжав зубы на его подбородке, она проложила дорожку из быстрых, легких поцелуев вниз, к вырезу рубашки. Жесткая поросль волос на груди защекотала губы.
Из горла Роберта вырвался глухой стон. У него было такое ощущение, будто это его соблазняют. Будоражащие фантазию образы вихрем закружились в его сознании, и руки обвились вокруг Кейт. Ее инициатива привносила в прелюдию остроту и яркость, которые ему не с чем было сравнить. Он и представить себе не мог, чтобы в женщине жила такая настойчивая, но нежная страсть.
— Осторожнее, Кейтлэнд, огонь разгорается, — шепнул он в черный шелк волос.
Кейт подняла голову. На ее губах играла улыбка, рожденная в садах Эдема.
— Знаю. Я люблю тебя. А ты?
— А ты не чувствуешь? — В качестве доказательства он прижал ее бедрами к ковру.
Она расхохоталась, запрокинув голову. Все Приводило ее в восторг — и собственная дерзость, и его откровенность.
— Намек понят.
— И что ты теперь будешь с этим делать? Не дав ей времени для ответа, он накрыл ее губы своими.
Сжигаемая страстью не меньше, чем он, Кейт отозвалась мгновенно. Его язык завладел ее ртом, уверенный и быстрый в жарких ласках. Но и она не уступала в познании любовных выпадов и отступлений. Кейт льнула к нему, глубоко вдыхая его запах, наслаждаясь ароматом любви, как наслаждалась перед тем ароматом его кожи. Когда его ладонь скользнула под ее блузку, она уже вся дрожала от предвкушения. Дразнящее прикосновение к соску вызвало мурашки на ее коже. Прерывисто вздохнув, она уронила голову ему на плечо. Его губы прильнули к ямочке на горле, обостряя все чувства, подпитывая желание, раскаляя страсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18