А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Благодарю, друг мой, благодарю! Народ Анта оценит ваш поступок и никогда его не забудет. Вот видите, я был прав! Завязывается длительная, устойчивая дружба. А вы? — Странно изменившийся взгляд Элхаба обратился к Индире.
Девушка ожидала его и все же смутилась и покраснела. Она хорошо знала, какой смысл вкладывается в этот вопрос.
— Мы поговорим немножко позже, — неопределенно сказала она.
Наташа с недоумением посмотрела на подругу, но ничего не поняла. Индира сумела сохранить в секрете предложение Элхаба. Виктор Петрович тоже удивленно поднял брови и не сказал ни слова. Он уважал чужие дела и никогда не вмешивался в вопросы, его не касавшиеся.
— Быть может, теперь, когда ваш друг уже решил остаться, вы также согласитесь? — продолжал искушать Элхаб, снова принимаясь за Паршина. Тот бросил умоляющий взгляд на Яхонтова.
Виктор Петрович сам не знал, как лучше поступить. Если проявлять широкий взгляд на вещи, то Паршину следовало бы остаться. За короткое время, которое космонавты провели на Марсе, сделано было как будто много и в то же время ничтожно мало.
— А может быть, мне и в самом деле задержаться тут еще на один сезон, вместе с Чжан Ван-фу? — произнес Паршин, обращаясь к Яхонтову. — Знаете, когда так просят, очень трудно отказать. К тому же я одинок, никто меня не ждет…
Он так жалобно посмотрел на Виктора Петровича, что все невольно рассмеялись.
— Ладно! — согласился начальник экспедиции. — Истинная дружба требует жертв. Оставайтесь на один сезон.
Элхаб просиял:
— Благодарю вас, друзья! Я был уверен, что вы поймете нужды нашего народа и не отнимете протянутую нам руку.
Разговор подошел к концу, и космонавты собрались уходить. Элхаб еще раз посмотрел на Индиру. В этом взгляде светилось все: робкая надежда, и недоумение, и беспокойство, и любовь…
Девушка поняла, что больше оттягивать объяснение невозможно.
— Случилось так, — начала она почти шепотом, — что я давно полюбила нашего погибшего друга. Мне трудно сейчас говорить об этом, давайте закончим наш разговор на эту тему навсегда…
Только чрезвычайным усилием воли Элхаб удержался, чтобы не упасть. Было мгновение, когда ему показалось, что своды здания закачались в вышине и вот-вот готовы обрушиться. Он оперся на стол и лишьделал вид, что слушает, уже не разбирая слов.
Наступившее тягостное молчание нарушил Янхи.
— Ты сам сказал, отец, — начал юноша, — что молодые люди Анта могли бы посетить тот мир, откуда к нам пришли друзья. И, как можно лучше изучив там науки, вернуться после во всеоружии знаний. Позволь мне положить начало. Какой пример для остальных! Владыка Анта посылает собственного сына.
На это трудно было что-нибудь возразить, но мысли Элхаба были поглощены другим.
«Какой ужасный день! — думал он, готовый закричать от боли. — Ведь я только человек… Так, сразу, потерять обоих: и девушку, которую любил, и сына».
— Пусть будет так, — наконец сказал он, через силу улыбаясь.
Космонавты, пораженные последними событиями едва ли менее Элхаба, быстро распрощались и вышли из кабинета. Как только за ними закрылась дверь, Элхаб вызвал офицера.
— Я никого не принимаю нынче, что бы ни случилось! — крикнул он и заперся изнутри.
Оставшись один, он повалился ничком на диван и, закусив до боли руку, чтобы не кричать, забился в мучительных рыданиях. Когда через два часа дежурный снова был вызван в кабинет, он нашел Элхаба на его обычном месте. Он сидел за столом и писал.
Проводы космонавтов превратились в стихийную демонстрацию дружбы двух миров.
Вылет малой ракеты был назначен на полдень, чтобы, прибыв на Фобос, путешественники имели время на подготовку большой ракеты и через сутки могли стартовать в далекий рейс на Землю.
Еще за два дня Владимир с группой марсиан осмотрел космический снаряд.
Баки до предела заполнили окислителем, приборы управления тщательно проверили, кислородные баллоны заполнили сжатым газом. На всякий случай в ракету погрузили несколько комплектов марсианских аккумуляторных батарей.
В самый день отлета, едва начало рассветать, толпы пешеходов и вереницы экипажей потянулись за город, к каменистой площадке, где стояла ракета. Розовый свет зари окрасил серебристую сигару нежным пурпуром.
Никто не считал, сколько собралось народу, но ржаво-красная пустынная равнина казалась совсем черной от толпы уже за полтора часа до срока, а люди все шли и шли.
Машина, в которой ехали космонавты, была второй от головы колонны. Открывал движение большой открытый вездеход с почетным караулом. Элхаб ехал вместе с гостями. С ним рядом сидел Янхи. Дальше тянулся нескончаемый поток вездеходов.
На всем пути от города до старта колонна двигалась между двумя рядами марсиан. Они с утра стояли вдоль пути, чтобы в последний раз увидеть улетавших.
Когда колонна приблизилась к стартовой площадке, грянул оркестр. Он исполнял торжественный марш, специально написанный для этого дня известным композитором Анта. Космонавты подошли к трибуне. Все затихло.
На трибуну поднялся Яхонтов.
— Граждане Анта, великий народ Анта! — начал он. — Приближается минута расставания. Что следует сказать вам на прощание? Наша родина, далекая планета, которую называют здесь Звезда Тот, послала сюда своих сынов и дочерей как знаменосцев дружбы. По мере сил мы старались доказать, что дружба эта не красивая фраза, а твердая, определенная линия поведения. Она далека от каких-либо корыстных интересов. Да их и не может быть! Полет на Марс организовал народ Страны Советов, которая много лет назад создала у себя общественный строй, основанный на принципах дружбы, справедливости, взаимопомощи. Мы боролись и боремся за мир. Мы уверены, что идея дружбы должна быть положена в основу отношений не только народов стран, находящихся на одной и той же планете, но и в основу отношений между мирами. Идея дружбы должна господствовать и в космосе! Мы провели среди вас более четырехсот пятидесяти суток и постарались сделать все, чтобы проявить себя верными друзьями. Мы трудились честно. Сейчас мы расстаемся, но не навсегда. Двух сынов Земли, мы оставляем здесь. Прощайте, дорогие друзья!
Приветственные крики заглушили его последние слова. На трибуну поднялся Элхаб.
— Я не люблю торжественных речей, — сказал он, — но от всей души, от всего сердца благодарю вас, друзья, а в вашем лице и великую страну, пославшую к нам своих сынов и дочерей с благородной миссией дружбы. Неоценимую помощь вы оказали нам в течение короткого пребывания здесь. Плоды ваших трудов видит и знает весь народ Анта. Мы хотим дружить и сотрудничать с вами. Мы будем посылать к вам нашу молодежь, пусть учится. И первым я посылаю с вами своего сына. Прошу его принять! Настает грустный час разлуки. Примите на прощание мои скромные дары.
Он подал знак. Появились офицеры дворцовой стражи. Они несли коллекции минералов, растений и животных, говорящие книги, карты. Здесь были и богатые подарки. Напрасно отнекивались космонавты. Владыка Анта раскрыл государственные хранилища и выбрал там чудесные творения, созданные руками художников прошлого.
В длинном ящике из удивительно красивого, переливающегося всеми цветами радуги материала находились маленькие тончайшей ювелирной работы серебряные статуэтки, изображающие древних богов Анта.

Им принесли альбомы, в которых были запечатлены природа Марса и важнейшие события его истории.
Долго длилась церемония подношения даров.
— Поверьте, друзья, мы принесли бы сюда гораздо больше, сказал Элхаб в заключение, — но мы знаем, что ваш корабль не может принять груз сверх нормы… Вы увозите с собой еще один, для меня лично поистине бесценный дар…
Он крепко обнял Янхи, смущенно опустившего глаза, и подтолкнул его к космонавтам. Поприветствовав марсиан, путешественники, крепко пожав руки Паршину и Чжан Ван-фу, один за другим поднимались по лесенке и скрывались в ракете. Первым был Владимир. Последними оставались Янхи и Виктор Петрович.
При помощи офицеров Янхи передал наверх подарки, потом подбежал к отцу, обнял его и быстро вскарабкался по лесенке. Виктор Петрович был уже там. Трап был убран, и люк закрылся.
Солдаты караульной стражи оттеснили провожающих на безопасное расстояние. Оркестр заиграл государственный гимн Анта.
Последнее, что увидели космонавты из окон ракеты, была коренастая фигура Элхаба, рядом виднелись грустные лица Паршина и Чжан Ван-фу.
Черное лицо Элхаба сохраняло каменное выражение, но когда Индира случайно встретила страдальческий взгляд его синих глаз, чувство невольной жалости охватило ее.
— Внимание! Даю газ! — послышался сверху голос Владимира.
Из кормовых дюз вырвался широкий сноп пламени, ракета вздрогнула и, набирая скорость, устремилась ввысь.
Владимир мастерски посадил ракету на Фобос, совсем близко от большого космического корабля. Космонавты облачились в межпланетные скафандры и осторожно выбрались на поверхность крохотной планетки.
Все оставалось, как и было. Выходной люк огромной ракеты выделялся на серебристом теле космического корабля. Веревочная лестница еще висела. Практически в ней не было нужды. Чуть-чуть привыкнув, каждый мог одним прыжком подняться вверх настолько, чтобы ухватиться за порог и проникнуть внутрь.
Владимир обошел все помещения космического корабля, окинул их хозяйским глазом и нашел все в полном порядке.
— Попробуем, как связь? — предложил Виктор Петрович.
Все вошли в рубку. Здесь, как и снаружи, все застыло от мороза.
Во время пути от Земли до Фобоса понятия дня и ночи для пассажиров межпланетного корабля отсутствовали. С одной стороны постоянно освещало и обогревало Солнце, с другой господствовали вечная ночь и холод. Однако внутри ракеты температура распределялась достаточно равномерно. Когда же ракета встала на Фобосе, она по нескольку раз в течение суток погружалась в темноту и остывала. Спутник Марса, во-первых, вращался сам, а во-вторых, трижды в течение суток заходил на темное полушарие Марса. Постепенно ракета остыла настолько, что стало опасно прикасаться голой рукой к любому предмету.
Прежде чем налаживать связь, пришлось основательно прогреть помещение. Владимир закрылся в рубке и, создав сначала нужную искусственную атмосферу, привел в действие электрические печи. Скоро все пришло в норму, и рация заработала.
«Земля! Земля! — передавал Владимир. — Говорит Марс! Говорит Марс!»
После долгих призывов в наушниках послышались ответные сигналы.
«Внимание! — радировал Владимир. — Говорит группа академика Яхонтова, говорит группа академика Яхонтова. Все благополучно. Покинули Марс, находимся на Фобосе. Стартуем на Землю. Следующую передачу ожидайте завтра, в это же время».
А остальные космонавты переносили груз. Малую ракету решили оставить на Фобосе. Она могла пригодиться другим путешественникам.
Когда погрузку закончили. Яхонтов предложил совершить напоследок небольшую прогулку.
— Надо попрощаться с Фобосом, — сказал он. — Случится ли еще когда-нибудь побывать здесь!
Космонавты, осторожно ступая по скалистой поверхности, пошли за ним.
— Постойте! А как же я? — услыхали они в наушниках чей-то обиженный голос.
Все обернулись: в отверстии люка показался Владимир. Видя, что остальные уходят, он прыгнул и через несколько секунд очутился среди друзей.
Вскоре космонавты были уже на порядочном расстоянии от ракеты. Они находились на освещенном полушарии Фобоса. Над их головами висел черный купол неба, усыпанный разноцветными звездами. Среди них сияло ослепительное Солнце. Дневное светило уже заметно склонилось к горизонту. Двухчасовой день Фобоса близился к концу.
— Пойдемте скорее, приближается ночь, — заметил Виктор Петрович. Он шел быстро, как только позволяли условия Фобоса. Намерения его стали ясны, когда он привел всю группу на край воронки, обнаруженной Паршиным еще при первой высадке.
— Мне хотелось еще раз посмотреть на место, где некогда разыгралась трагедия, — объяснил Виктор Петрович. — Теперь, когда мы знаем уровень науки Марса, особенно ясно, какой великий гений погиб здесь много веков назад. Почтим его память! Это был замечательный ученый и подлинный герой!..
Все с минуту стояли неподвижно.
Янхи не сразу понял смысл этой церемонии.
— Постойте! — воскликнул он. — Так, значит, старая легенда об Унаре, которого прокляли боги — не сказка! Вот не думал!
— Печальные следы его попытки перед вами, — грустно ответил Яхонтов. — Он опередил науку на целые столетия.
— Да! — произнес Янхи. — Здесь погиб великий гений Анта… Но если доверять сказаниям, то кровь его дошла до наших дней.
Виктор Петрович недоуменно посмотрел на юношу.
— Мне говорили, — объяснил марсианин, — что Матоа вела свой род от Унара…
Пока шел этот разговор. Солнце подошло к горизонту и как-то сразу исчезло из глаз. Без всяких переходов настала ночь. Кромешный мрак опустился на космонавтов. Звезды горели на небе, но их свет ничуть не разгонял тьму.
— Что делать, друзья! — послышался из темноты голос Яхонтова. — Придется побыть здесь до утра. Не так долго.
Космонавты расположились на камнях. Тела здесь не имели веса, поэтому самые жесткие предметы казались мягкими как пух. Обидно было только оставаться в темноте, но скоро природа порадовала путешественников новым удивительным зрелищем.
Из-за противоположной стороны горизонта показался светлый диск Марса. Он медленно поднимался и как бы плыл по небу. Вначале очень слабый свет планеты, похожий на лунный, скоро стал ярким. Можно было видеть всю местность и свободно читать.
Теперь можно было идти к ракете, но волшебная картина, возникшая на небе, приковала внимание космонавтов. Огромная планета поднималась все выше и скоро стала видна вся. Янхи был потрясен этим зрелищем.
Космонавты уже однажды наблюдали Марс в небе Фобоса, но и они смотрели, пораженные. Всего пятнадцать месяцев назад так же величественно двигался по небосклону его сияющий волшебным светом диск. Но тогда он был розовый, местами красный, с темными зеленоватыми пятнами и голубыми шапками снега на полюсах. Теперь широкий сине-зеленый пояс, хорошо заметный даже невооруженным глазом, тянулся вокруг всей экваториальной зоны. Индира и Янхи могли воочию убедиться, что их посевы дали всходы. Некогда бесплодная полоса пустынь сейчас во многих местах представляла собой степи, поросшие растительностью.
Быстрый Фобос заметно опережал Марс в его вращении вокруг оси. Маленькая планетка, словно нарочно, облетала большую, чтобы дать возможность космонавтам осмотреть ее поверхность.
Все узнавали знакомые места. Вот в поле зрения появилось и медленно поплыло налево резко очерченное серповидное пятно, где в хороший телескоп можно было бы рассмотреть столицу Анта, прикрытую сверху густой синевой деревьев. Вот ниже и правее показались два темно-синих с лиловым оттенком вытянутых пятна лесостепей, которым земные астрономы присвоили название Тирренского и Киммерийского «морей». Ниже ярко выделялось заметное розовое пятно пока еще бесплодной пустыни Эфиопис. Далеко внизу блестела южная полярная шапка, ставшая совсем маленькой.
Но что это новое показалось там, на востоке? Совершенно черное пятно, еще ни разу не отмеченное ни одним земным астрономом!
Да это море! Первое на Марсе настоящее море, созданное по воле человека. Здесь высится на обрыве лучший памятник китайскому ученому — атомная электростанция, дающая тепло, свет и воду.
Медленно проплывал перед глазами космонавтов преображающийся Марс. Они могли видеть, что их труды не пропали даром. Дружба двух соседних миров уже давала результаты. Теперь космонавты имели право вернуться и сказать: «Мы честно выполнили порученное нам дело. Мы помогли заложить прочную основу великого содружества соседних планет. Мы доказали, что можно не только создать счастливую жизнь на собственной планете, но и протянуть руку помощи разумным существам других миров!»
Гордое и радостное чувство наполняло их сердца при виде этой необыкновенной картины. Внезапно яркий луч света брызнул с другой стороны — снова показалось Солнце.
— Пора! — сказал Яхонтов, и космонавты направились к своему кораблю.
Поднимаясь последним, Виктор Петрович бросил еще один взгляд на светлый диск Марса, уходящий за горизонт.
«Итак, — подумал он, — уходит в прошлое жестокий древний Марс… И никому не нужен больше кровавый бог войны!»

Тот материал, из которого образовалось богатырство, аскеты, прокладывавшие пути в северных лесах, казачество, беглые и т.п., это те силы, которые проявятся еще более в крейсерстве и, воспитанные широкими просторами суши и океана, потребуют себе необходимого выхода. Ширь Русской земли способствует образованию подобных характеров наш простор служит переходом к простору небесного пространства, этого нового поприща для небесного подвига.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23