Я подвинул стул и сел напротив.— Придется рассказать, миссис Уилсон, — сказал я как можно более сочувственно. — Такие вещи надо объяснять.— Вы считаете, я что-то скрываю? — с вызовом спросила миссис Уилсон. Она снова выпрямилась и произносила каждое слово очень тщательно — разве что слегка шепелявила. — Да, я уезжала. На туфле была кровь. Я знала, что мой муж мертв. Талер приходил в связи с его смертью. Я на все ответила?— Это мы и так знаем, — сказал я. — Мы просим объяснить.Она опять встала и рассерженно воскликнула:— Мне не нравится, как вы со мной обращаетесь. Я отказываюсь подвергаться…Нунан сказал:— Да пожалуйста, миссис Уилсон, только уж тогда попросим вас проехать с нами в полицию.Она повернулась к нему спиной, сделала глубокий вдох и стала бросать мне в лицо:— Когда вы ждали здесь Дональда, мне позвонили. Звонил мужчина, он не назвался. Сказал, что Дональд поехал к женщине по имени Дина Бранд с чеком на пять тысяч долларов, и дал мне ее адрес. Я поехала туда и стала ждать в машине, когда появится Дональд. Потом увидела Макса Талера, я знаю его в лицо. Он подошел к дому этой женщины, но входить не стал. Прошел мимо. Тут вышел Дональд. Меня он не заметил. Я этого и не хотела. Я собиралась ехать обратно, чтобы очутиться дома первой. Едва я включила мотор, как услышала выстрелы и увидела, что Дональд упал. Я выскочила из машины и побежала к нему. Он был мертв. Я словно обезумела. Тут появился Талер. Он сказал, что если меня здесь найдут, то скажут, что это я убила Дональда. Талер заставил меня бегом вернуться к машине и уехать домой.В глазах у женщины стояли слезы. Сквозь их пелену она изучала мое лицо, явно пытаясь понять, как я воспринял всю эту историю. Я ничего не сказал.— Вот это вам было нужно? — спросила она.— В общем, да, — ответил Нунан. Он подошел к ней сбоку. — О чем говорил с вами Талер сегодня днем?— Он советовал мне молчать. — Голос у нее стал тихим и бесцветным. — Он сказал — если узнают, что мы там были, нас заподозрят, поодиночке или обоих. Потому что Дональда убили возле дома этой женщины после того, как он отдал ей деньги.— С какой стороны стреляли? — спросил шеф.— Не знаю. Я ничего не видела… Только посмотрела… а Дональд уже падает.— Это Талер стрелял?— Нет, — быстро ответила она. Тут глаза у нее затуманились. Она приложила руку к груди. — Не знаю. Не думаю. Он ведь сказал, что стрелял кто-то другой, а где он был в тот момент — не знаю. Мне в голову не пришло, что это мог сделать он.— А теперь вы как думаете? — поинтересовался Нунан.— Может быть… Может быть, он.Шеф, сделав мощное усилие, подмигнул мне так, что в этом приняли участие сразу все лицевые мускулы, и двинулся дальше:— Так вы не знаете, кто вам звонил?— Он не назвался.— Голос не узнали.— Нет.— А какой был голос?— Тихий такой, словно этот человек боялся, что его подслушивают. Я с трудом разбирала слова.— Он говорил шепотом? — Промолвив это, шеф застыл с открытым ртом. Зеленоватые глаза на жирном лице алчно заискрились.— Да, хриплым шепотом.Шеф звучно захлопнул рот и открыл его снова, чтобы вкрадчиво пробормотать:— Вы говорили с Талером…Миссис Уилсон вздрогнула и перевела широко раскрытые глаза с шефа на меня.— Это был он! — вскричала она. — Это был он!
Когда я вернулся в гостиницу, Роберт Олбури, молодой помощник кассира из Первого Национального банка, сидел в вестибюле. Мы поднялись ко мне в комнату и попросили воды со льдом, — лед был нужен, чтобы охладить смесь виски, лимонного сока и гранатового сиропа. Потом мы спустились в ресторан.— Расскажите мне про эту даму, — сказал я, когда мы приступили к супу.— А вы ее видели? — спросил он.— Нет еще.— Но слышали о ней?— Слышал только, что она мастерица своего дела.— Это да, — согласился он. — Вы, наверное, с ней познакомитесь. Сперва вы будете разочарованы. Потом, не понимая, как это случилось, вы вдруг забудете о разочаровании и поймаете себя на том, что уже рассказываете ей всю свою жизнь и поверяете все беды и надежды. — Он засмеялся по-мальчишески застенчиво. — Вот тут-то вы и попались окончательно.— Спасибо за предупреждение. А у вас откуда такие сведения?Он пристыженно улыбнулся, застыв с ложкой у рта, и сознался:— Купил.— Наверное, недешево? По слухам, она любит деньги.— Она и правда помешана на деньгах, но это почему-то не вызывает протеста. Она настолько не скрывает своей алчности, что на это как-то нечего и возразить. Сами увидите, когда познакомитесь.— Вероятно, увижу. Можно спросить, почему вы с ней расстались?— Можно. У меня кончились деньги, вот и все.— Так просто?Он слегка покраснел и кивнул.— Кажется, вы легко это пережили, — сказал я.— А что было делать? — По его симпатичному юному лицу еще шире разлилась краска. Он заговорил, запинаясь: — Собственно, я ей кое-чем обязан. Она… Пожалуй, я вам расскажу. Я хочу, чтобы вы знали ее и с этой стороны. У меня было немного денег. Когда от них ничего не осталось… Учтите, я был молод и сходил по ней с ума. У меня деньги кончились, но в банке их было много. Тогда я… Неважно, сделал я что-то или просто подумал… В общем, она про это узнала. От нее ничего не скроешь. Тут и наступил конец.— Она с вами порвала?— Да, слава Богу! Если бы не она, может быть, сейчас вы разыскивали бы меня за кражу. Я ей обязан! — Он сосредоточенно наморщил лоб. — Пусть это останется между нами. Ладно? Просто я хотел, чтобы вы знали — в ней есть не только плохое. О нем вам и без меня наговорят.— Возможно, что-то в ней есть и хорошее. А возможно, она рассчитала, что не стоит рисковать и впутываться в историю за такую цену.Он поразмышлял над этим и покачал головой.— Может быть, вы и правы, но не совсем.— Я так понял, что к ней вход строго по оплаченным билетам.— А как же Дэн Ролф? — спросил Олбури.— Это кто такой?— Считается, что он ей не то родной брат, не то сводный. Но это неправда. Он смертник — чахоточный. Живет у нее. Дина его содержит. Она в него не влюблена и ничего такого. Просто подобрала где-то и привела к себе.— Еще примеры есть?— Еще она с радикалом встречалась. Хотя вряд ли ей было от него много выгоды.— С каким радикалом?— Который приехал сюда во время стачки. Куинт его зовут.— Значит, он тоже был у нее в списке?— Похоже, из-за этого он и остался здесь, когда стачка кончилась.— Куинт до сих пор значится в списке?— Нет. Она мне говорила, что боится его. Он грозил ее убить.— В этом списке, кажется, в свое время перебывали все, — заметил я.— Ей стоило только захотеть, — сказал он, и это прозвучало серьезно.— Кто был последним — Дональд Уилсон? — спросил я.— Не знаю, — сказал Олбури. — Я про них никогда не слышал и ничего такого не видел. Шеф полиции велел нам проверить, не выписывал ли он ей чеков раньше, до вчерашнего дня, но мы ничего не нашли. И никто таких чеков не помнит.— Кто, по-вашему, был ее последним клиентом?— Я часто видел ее в городе с парнем по имени Талер, у него тут пара игорных домов. Кличка Шепот. Вы, наверное, про него слыхали.В восемь тридцать я расстался с Олбури и направился в гостиницу «Шахтерская» на Форест-стрит. За полквартала от гостиницы я встретил Билла Куинта.— Привет! — окликнул я его. — А я к тебе шел.Он остановился, оглядел меня с ног до головы и проворчал:— Так ты легавый.— Вот невезуха, — пожаловался я. — Иду тебя заарканивать, а тебе уже настучали.— Что ты теперь хочешь знать? — спросил он.— Про Дональда Уилсона. Вы были знакомы?— Были.— Хорошо?— Нет.— Как ты к нему относился?Куинт выпятил толстые губы, издал звук, словно рвется тряпка, и заявил:— Либерал он был паршивый.— Ты знаешь Дину Бранд? — спросил я.— Знаю. — Шея у него сделалась короче и толще.— Могла она убить Уилсона?— Запросто. Это уж точно.— Значит, не ты его убил?— Кто же, как не я, — сказал он. — Мы с ней вместе, на пару. Еще вопросы есть?— Есть, но не стану тратиться попусту. Ты же все равно соврешь.Я вернулся на Бродвей, нашел такси и велел водителю отвезти меня на Харрикейн-стрит, дом 1232. 4. Харрикейн-стрит Пунктом моего назначения оказался серый сборный домик. На мой звонок дверь открыл худой человек. В усталом его лице не было ни кровинки, только яркие пятна величиной с полдоллара розовели на каждой скуле. Это, подумал я, и есть чахоточный Дэн Ролф.— Я бы хотел видеть мисс Бранд, — сказал я ему.— Как передать — кто ее спрашивает? — Голос тоже выдавал в нем больного человека — и, кстати, образованного.— Моя фамилия ей ничего не скажет. Я по поводу смерти Уилсона.Чахоточный посмотрел на меня усталыми темными глазами и сказал:— И что же?— Я из сан-францисского отделения сыскного агентства «Континентал». Нас интересует это убийство.— Очень любезно с вашей стороны, — заметил он иронически. — Входите.В комнате на первом этаже, за столом, заваленным бумагами, сидела молодая женщина. Кипами лежали бюллетени финансовых контор, биржевые сводки и облигации. Была здесь и программа лошадиных бегов.Комната выглядела неприбранной и захламленной. Мебели было слишком много, и казалось, что все стоит не на месте.— Вот, — кивнул в мою сторону чахоточный, — этот джентльмен приехал из Сан-Франциско по поручению сыскного агентства «Континентал». Он будет расследовать обстоятельства смерти мистера Дональда Уилсона.Молодая женщина встала, отшвырнула ногой с прохода несколько газет и подошла ко мне, протягивая руку.Росту в ней было сантиметров на три-четыре больше моего, из чего следовало, что она тянет примерно на метр семьдесят. Широкоплечая, полногрудая женщина с округлыми бедрами, крупными мускулистыми ногами. Я пожал ей руку — мягкую, теплую и сильную. Судя по внешности, ей было лет двадцать пять, но на лице уже появились признаки усталости: от углов крупного сочного рта разбегались явственные морщинки, вокруг больших голубых, слегка воспаленных глаз с накрашенными ресницами уже начали собираться морщинки потоньше.Жесткие каштановые волосы давно пора было подровнять, пробор шел криво. Губная помада с одной стороны была наложена выше, чем с другой. Платье винного цвета удивительно ей не шло, и местами на нем виднелись прорехи — там, где пуговицы отлетели и она забыла их застегнуть. Спереди на левом чулке спустилась петля.Такова была Дина Бранд, которая, судя по рассказам, свободно выбирала кого хотела среди мужчин Отервилла.— Вас, конечно, вызвал его отец, — сказала она, убирая со стула туфли из змеиной кожи и чашку с блюдцем, чтобы освободить мне место.Голос у нее был мягкий и ленивый.Я сказал ей правду:— Меня вызвал Дональд Уилсон. Я ждал встречи с ним в то время, как его убивали.— Не уходи, Дэн, — окликнула она Ролфа.Он вернулся в комнату. Дина заняла свое место за столом, Ролф сел напротив, подперев худую щеку худой рукой, и стал смотреть на меня без всякого интереса.Она нахмурила брови — между ними при этом появились две морщинки — и спросила:— Значит, он знал, что его хотят убить?— Понятия не имею. Он не сказал, что ему нужно. Может быть, просто хотел помощи в своей кампании за реформы.— Но разве вы…Я пожаловался:— Нелегко быть ищейкой. То и дело тебя перебивают и задают вопросы.— Люблю все знать, — сказала она со слабым гортанным смешком.— Вот и я тоже. Например — зачем вы заставили его идти в банк и заверять чек.Очень небрежно Дэн Ролф пошевелился на стуле и откинулся назад, его худые руки скрылись под столом.— Так вам и про это известно? — спросила Дина Бранд. Она закинула ногу на ногу и посмотрела вниз. Взгляд ее остановился на спущенной петле. — Ну, ей-Богу, хоть совсем их не надевай! — пожаловалась она. — Скоро буду носить туфли на босу ногу. Вчера отдала за эти проклятые чулки целую пятерку. И вот вам, пожалуйста! Каждый день — то дорожка, то дырка!— Это не тайна, — сказал я. — Я имею в виду чек, а не дырки. Чек у Нунана.Дина посмотрела на Ролфа, который оторвался от наблюдения за мной и коротко кивнул.— Если бы мы с вами нашли общий язык, — протяжно сказала Дина Бранд и прищурилась, — я, может быть, вам помогла бы.— А что это за язык?— Деньги, — объяснила она. — И чем больше, тем лучше. Я их люблю.Я тут же взял наставительный тон:— Деньги сберечь — все равно что заработать. Я помогу вам сэкономить деньги, а заодно избавлю от неприятностей.— Это мне непонятно, — заявила она, — хотя все слова вроде знакомые.— Вас полиция не спрашивала насчет чека?Она отрицательно покачала головой.Я сказал:— Нунан шьет дело вам и Шепоту.— Ой, не пугайте, — пролепетала она. — Я ведь маленькая девочка.— Нунану известно, что Талер знал про чек. Нунан в курсе, что, когда Уилсон был у вас, Талер приехал сюда, но не вошел в дом. Нунан знает, что, когда Уилсона застрелили. Талер ошивался где-то поблизости. Нунану известно также, что возле трупа видели Талера с какой-то женщиной.Девушка взяла со стола карандаш и задумчиво почесала им щеку. Грифель оставил на румянах черные полоски.Из глаз Ролфа исчезла усталость. Он впился в меня блестящим лихорадочным взглядом и подался вперед, но руки по-прежнему прятал под столом.— Все это, — сказал он, — касается только Талера, мисс Бранд тут ни при чем.— Талер и мисс Бранд друг другу не чужие, — заметил я. — Уилсон принес сюда чек на пять тысяч долларов и был убит на выходе. У мисс Бранд могли быть неприятности в банке, если бы… если бы Уилсон не позаботился об этом заранее и не заверил чек.— Господи, — запротестовала девушка, — если бы я хотела его убить, я бы сделала это здесь, без свидетелей, или дала бы ему отойти подальше от дома. Что ж я, по-вашему, дура набитая?— Я не уверен, что его убили вы, — сказал я. — Но уверен, что толстый шеф собирается свалить все на вас.— А вам-то что нужно? — спросила она.— Узнать, кто убил Уилсона. Мне не интересно, кто хотел или кто мог его убить. Мне надо знать, кто это сделал.— Могу помочь, — сказала она, — но мне нужно с этого что-то иметь.— А безопасность? — напомнил я, но она покачала головой.— Безопасность — одно, деньги — другое. Вам моя помощь пригодится, но придется заплатить. Я много не запрошу.— Не пойдет, — улыбнулся я. — Забудьте о наличных и займитесь благотворительностью. Представьте себе, будто я Билл Куинт.Дэн Ролф рванулся со стула, губы его побелели, слившись с цветом лица. Он сел, только когда девушка засмеялась — лениво и добродушно.— Сыщик думает, Дэн, что мне от Билла не было никакой прибыли. — Она перегнулась и положила руку мне на колено. — А если вы знаете заранее о забастовке, о том, когда она начнется и когда закончится? Разве нельзя с такой информацией и с небольшим капиталом съездить на биржу и сыграть на акциях той компании, где бастуют? Можно, и еще как! — победоносно воскликнула она. — Так что не думайте, будто Билл прошел бесплатно.— Избаловали вас тут, — сказал я.— Господи, ну к чему такая скупость? — спросила она с упреком. — Как будто вы из своего кармана. Вам же выделяют на непредвиденные расходы.Я ничего не ответил. Она перевела хмурый взгляд с меня на чулок, потом на Ролфа. Ему она сказала:— Может, он подобреет, если выпьет?Ролф встал и вышел.Дина надула губы, легонько пнула меня носком в голень и сказала:— Дело даже не в деньгах. Дело в принципе. Если у девушки есть что-то такое, что нужно другим, дура она последняя, если не сорвет куш.Я ухмыльнулся.— Ну, будьте умницей, — принялась она клянчить.Вошел Дэн Ролф с бутылкой джина, сифоном, лимонами и миской колотого льда. Мы выпили по одной. Чахоточный удалился. Мы с Диной уперлись в денежный вопрос и продолжали пить. Я старался склонить ее к беседе о Талере и Уилсоне. Она упорно переводила разговор на суммы, которые ей причитаются. Так шло до тех пор, пока бутылка не опустела. На моих часах было четверть второго.Жуя лимонную корочку, Дина сказала, уже в третий или четвертый раз:— Не из вашего же кармана. Какая вам разница?— Дело не в деньгах, — отвечал я, — дело в принципе.Она скорчила гримасу и поставила стакан туда, где по ее расчетам, был стол. Ошиблась она сантиметров на двадцать. Не помню, разбился ли стакан, долетев до пола, не могу сказать, что с ним было дальше. Но эта ее ошибка придала мне сил.— И вообще, — зашел я с новой стороны, — я не уверен, что мне так уж нужны ваши воспоминания. Обойдусь и без них.— Прекрасно, но не забывайте, что я последняя, кто видел Дона в живых, если не считать убийцы.— Вот и нет, — сказал я. — Его жена видела, как он вышел, сделал несколько шагов и упал.— Его жена!— Угу. Она сидела в машине поблизости.— Как она узнала, что Дон здесь?— Говорит, что ей позвонил Талер и сказал, будто бы ее муж повез сюда чек.— Разыгрываете, — сказала девушка. — Макс этого знать не мог.— Я только передаю, что миссис Уилсон сказала нам с Нунаном.Дина выплюнула на пол остатки лимонной корочки, пригладила рукой волосы, от чего они еще больше взлохматились, вытерла пальцами рот и хлопнула по столу.— Ладно, мистер Всезнайка, — сказала она. — Начинаю игру на вашей стороне. Можете считать пока, что это вам обошлось даром, но я свое еще возьму. Думаете, не возьму? — Она вызывающе прищурилась и поглядела на меня так, словно я был на другом конце улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Когда я вернулся в гостиницу, Роберт Олбури, молодой помощник кассира из Первого Национального банка, сидел в вестибюле. Мы поднялись ко мне в комнату и попросили воды со льдом, — лед был нужен, чтобы охладить смесь виски, лимонного сока и гранатового сиропа. Потом мы спустились в ресторан.— Расскажите мне про эту даму, — сказал я, когда мы приступили к супу.— А вы ее видели? — спросил он.— Нет еще.— Но слышали о ней?— Слышал только, что она мастерица своего дела.— Это да, — согласился он. — Вы, наверное, с ней познакомитесь. Сперва вы будете разочарованы. Потом, не понимая, как это случилось, вы вдруг забудете о разочаровании и поймаете себя на том, что уже рассказываете ей всю свою жизнь и поверяете все беды и надежды. — Он засмеялся по-мальчишески застенчиво. — Вот тут-то вы и попались окончательно.— Спасибо за предупреждение. А у вас откуда такие сведения?Он пристыженно улыбнулся, застыв с ложкой у рта, и сознался:— Купил.— Наверное, недешево? По слухам, она любит деньги.— Она и правда помешана на деньгах, но это почему-то не вызывает протеста. Она настолько не скрывает своей алчности, что на это как-то нечего и возразить. Сами увидите, когда познакомитесь.— Вероятно, увижу. Можно спросить, почему вы с ней расстались?— Можно. У меня кончились деньги, вот и все.— Так просто?Он слегка покраснел и кивнул.— Кажется, вы легко это пережили, — сказал я.— А что было делать? — По его симпатичному юному лицу еще шире разлилась краска. Он заговорил, запинаясь: — Собственно, я ей кое-чем обязан. Она… Пожалуй, я вам расскажу. Я хочу, чтобы вы знали ее и с этой стороны. У меня было немного денег. Когда от них ничего не осталось… Учтите, я был молод и сходил по ней с ума. У меня деньги кончились, но в банке их было много. Тогда я… Неважно, сделал я что-то или просто подумал… В общем, она про это узнала. От нее ничего не скроешь. Тут и наступил конец.— Она с вами порвала?— Да, слава Богу! Если бы не она, может быть, сейчас вы разыскивали бы меня за кражу. Я ей обязан! — Он сосредоточенно наморщил лоб. — Пусть это останется между нами. Ладно? Просто я хотел, чтобы вы знали — в ней есть не только плохое. О нем вам и без меня наговорят.— Возможно, что-то в ней есть и хорошее. А возможно, она рассчитала, что не стоит рисковать и впутываться в историю за такую цену.Он поразмышлял над этим и покачал головой.— Может быть, вы и правы, но не совсем.— Я так понял, что к ней вход строго по оплаченным билетам.— А как же Дэн Ролф? — спросил Олбури.— Это кто такой?— Считается, что он ей не то родной брат, не то сводный. Но это неправда. Он смертник — чахоточный. Живет у нее. Дина его содержит. Она в него не влюблена и ничего такого. Просто подобрала где-то и привела к себе.— Еще примеры есть?— Еще она с радикалом встречалась. Хотя вряд ли ей было от него много выгоды.— С каким радикалом?— Который приехал сюда во время стачки. Куинт его зовут.— Значит, он тоже был у нее в списке?— Похоже, из-за этого он и остался здесь, когда стачка кончилась.— Куинт до сих пор значится в списке?— Нет. Она мне говорила, что боится его. Он грозил ее убить.— В этом списке, кажется, в свое время перебывали все, — заметил я.— Ей стоило только захотеть, — сказал он, и это прозвучало серьезно.— Кто был последним — Дональд Уилсон? — спросил я.— Не знаю, — сказал Олбури. — Я про них никогда не слышал и ничего такого не видел. Шеф полиции велел нам проверить, не выписывал ли он ей чеков раньше, до вчерашнего дня, но мы ничего не нашли. И никто таких чеков не помнит.— Кто, по-вашему, был ее последним клиентом?— Я часто видел ее в городе с парнем по имени Талер, у него тут пара игорных домов. Кличка Шепот. Вы, наверное, про него слыхали.В восемь тридцать я расстался с Олбури и направился в гостиницу «Шахтерская» на Форест-стрит. За полквартала от гостиницы я встретил Билла Куинта.— Привет! — окликнул я его. — А я к тебе шел.Он остановился, оглядел меня с ног до головы и проворчал:— Так ты легавый.— Вот невезуха, — пожаловался я. — Иду тебя заарканивать, а тебе уже настучали.— Что ты теперь хочешь знать? — спросил он.— Про Дональда Уилсона. Вы были знакомы?— Были.— Хорошо?— Нет.— Как ты к нему относился?Куинт выпятил толстые губы, издал звук, словно рвется тряпка, и заявил:— Либерал он был паршивый.— Ты знаешь Дину Бранд? — спросил я.— Знаю. — Шея у него сделалась короче и толще.— Могла она убить Уилсона?— Запросто. Это уж точно.— Значит, не ты его убил?— Кто же, как не я, — сказал он. — Мы с ней вместе, на пару. Еще вопросы есть?— Есть, но не стану тратиться попусту. Ты же все равно соврешь.Я вернулся на Бродвей, нашел такси и велел водителю отвезти меня на Харрикейн-стрит, дом 1232. 4. Харрикейн-стрит Пунктом моего назначения оказался серый сборный домик. На мой звонок дверь открыл худой человек. В усталом его лице не было ни кровинки, только яркие пятна величиной с полдоллара розовели на каждой скуле. Это, подумал я, и есть чахоточный Дэн Ролф.— Я бы хотел видеть мисс Бранд, — сказал я ему.— Как передать — кто ее спрашивает? — Голос тоже выдавал в нем больного человека — и, кстати, образованного.— Моя фамилия ей ничего не скажет. Я по поводу смерти Уилсона.Чахоточный посмотрел на меня усталыми темными глазами и сказал:— И что же?— Я из сан-францисского отделения сыскного агентства «Континентал». Нас интересует это убийство.— Очень любезно с вашей стороны, — заметил он иронически. — Входите.В комнате на первом этаже, за столом, заваленным бумагами, сидела молодая женщина. Кипами лежали бюллетени финансовых контор, биржевые сводки и облигации. Была здесь и программа лошадиных бегов.Комната выглядела неприбранной и захламленной. Мебели было слишком много, и казалось, что все стоит не на месте.— Вот, — кивнул в мою сторону чахоточный, — этот джентльмен приехал из Сан-Франциско по поручению сыскного агентства «Континентал». Он будет расследовать обстоятельства смерти мистера Дональда Уилсона.Молодая женщина встала, отшвырнула ногой с прохода несколько газет и подошла ко мне, протягивая руку.Росту в ней было сантиметров на три-четыре больше моего, из чего следовало, что она тянет примерно на метр семьдесят. Широкоплечая, полногрудая женщина с округлыми бедрами, крупными мускулистыми ногами. Я пожал ей руку — мягкую, теплую и сильную. Судя по внешности, ей было лет двадцать пять, но на лице уже появились признаки усталости: от углов крупного сочного рта разбегались явственные морщинки, вокруг больших голубых, слегка воспаленных глаз с накрашенными ресницами уже начали собираться морщинки потоньше.Жесткие каштановые волосы давно пора было подровнять, пробор шел криво. Губная помада с одной стороны была наложена выше, чем с другой. Платье винного цвета удивительно ей не шло, и местами на нем виднелись прорехи — там, где пуговицы отлетели и она забыла их застегнуть. Спереди на левом чулке спустилась петля.Такова была Дина Бранд, которая, судя по рассказам, свободно выбирала кого хотела среди мужчин Отервилла.— Вас, конечно, вызвал его отец, — сказала она, убирая со стула туфли из змеиной кожи и чашку с блюдцем, чтобы освободить мне место.Голос у нее был мягкий и ленивый.Я сказал ей правду:— Меня вызвал Дональд Уилсон. Я ждал встречи с ним в то время, как его убивали.— Не уходи, Дэн, — окликнула она Ролфа.Он вернулся в комнату. Дина заняла свое место за столом, Ролф сел напротив, подперев худую щеку худой рукой, и стал смотреть на меня без всякого интереса.Она нахмурила брови — между ними при этом появились две морщинки — и спросила:— Значит, он знал, что его хотят убить?— Понятия не имею. Он не сказал, что ему нужно. Может быть, просто хотел помощи в своей кампании за реформы.— Но разве вы…Я пожаловался:— Нелегко быть ищейкой. То и дело тебя перебивают и задают вопросы.— Люблю все знать, — сказала она со слабым гортанным смешком.— Вот и я тоже. Например — зачем вы заставили его идти в банк и заверять чек.Очень небрежно Дэн Ролф пошевелился на стуле и откинулся назад, его худые руки скрылись под столом.— Так вам и про это известно? — спросила Дина Бранд. Она закинула ногу на ногу и посмотрела вниз. Взгляд ее остановился на спущенной петле. — Ну, ей-Богу, хоть совсем их не надевай! — пожаловалась она. — Скоро буду носить туфли на босу ногу. Вчера отдала за эти проклятые чулки целую пятерку. И вот вам, пожалуйста! Каждый день — то дорожка, то дырка!— Это не тайна, — сказал я. — Я имею в виду чек, а не дырки. Чек у Нунана.Дина посмотрела на Ролфа, который оторвался от наблюдения за мной и коротко кивнул.— Если бы мы с вами нашли общий язык, — протяжно сказала Дина Бранд и прищурилась, — я, может быть, вам помогла бы.— А что это за язык?— Деньги, — объяснила она. — И чем больше, тем лучше. Я их люблю.Я тут же взял наставительный тон:— Деньги сберечь — все равно что заработать. Я помогу вам сэкономить деньги, а заодно избавлю от неприятностей.— Это мне непонятно, — заявила она, — хотя все слова вроде знакомые.— Вас полиция не спрашивала насчет чека?Она отрицательно покачала головой.Я сказал:— Нунан шьет дело вам и Шепоту.— Ой, не пугайте, — пролепетала она. — Я ведь маленькая девочка.— Нунану известно, что Талер знал про чек. Нунан в курсе, что, когда Уилсон был у вас, Талер приехал сюда, но не вошел в дом. Нунан знает, что, когда Уилсона застрелили. Талер ошивался где-то поблизости. Нунану известно также, что возле трупа видели Талера с какой-то женщиной.Девушка взяла со стола карандаш и задумчиво почесала им щеку. Грифель оставил на румянах черные полоски.Из глаз Ролфа исчезла усталость. Он впился в меня блестящим лихорадочным взглядом и подался вперед, но руки по-прежнему прятал под столом.— Все это, — сказал он, — касается только Талера, мисс Бранд тут ни при чем.— Талер и мисс Бранд друг другу не чужие, — заметил я. — Уилсон принес сюда чек на пять тысяч долларов и был убит на выходе. У мисс Бранд могли быть неприятности в банке, если бы… если бы Уилсон не позаботился об этом заранее и не заверил чек.— Господи, — запротестовала девушка, — если бы я хотела его убить, я бы сделала это здесь, без свидетелей, или дала бы ему отойти подальше от дома. Что ж я, по-вашему, дура набитая?— Я не уверен, что его убили вы, — сказал я. — Но уверен, что толстый шеф собирается свалить все на вас.— А вам-то что нужно? — спросила она.— Узнать, кто убил Уилсона. Мне не интересно, кто хотел или кто мог его убить. Мне надо знать, кто это сделал.— Могу помочь, — сказала она, — но мне нужно с этого что-то иметь.— А безопасность? — напомнил я, но она покачала головой.— Безопасность — одно, деньги — другое. Вам моя помощь пригодится, но придется заплатить. Я много не запрошу.— Не пойдет, — улыбнулся я. — Забудьте о наличных и займитесь благотворительностью. Представьте себе, будто я Билл Куинт.Дэн Ролф рванулся со стула, губы его побелели, слившись с цветом лица. Он сел, только когда девушка засмеялась — лениво и добродушно.— Сыщик думает, Дэн, что мне от Билла не было никакой прибыли. — Она перегнулась и положила руку мне на колено. — А если вы знаете заранее о забастовке, о том, когда она начнется и когда закончится? Разве нельзя с такой информацией и с небольшим капиталом съездить на биржу и сыграть на акциях той компании, где бастуют? Можно, и еще как! — победоносно воскликнула она. — Так что не думайте, будто Билл прошел бесплатно.— Избаловали вас тут, — сказал я.— Господи, ну к чему такая скупость? — спросила она с упреком. — Как будто вы из своего кармана. Вам же выделяют на непредвиденные расходы.Я ничего не ответил. Она перевела хмурый взгляд с меня на чулок, потом на Ролфа. Ему она сказала:— Может, он подобреет, если выпьет?Ролф встал и вышел.Дина надула губы, легонько пнула меня носком в голень и сказала:— Дело даже не в деньгах. Дело в принципе. Если у девушки есть что-то такое, что нужно другим, дура она последняя, если не сорвет куш.Я ухмыльнулся.— Ну, будьте умницей, — принялась она клянчить.Вошел Дэн Ролф с бутылкой джина, сифоном, лимонами и миской колотого льда. Мы выпили по одной. Чахоточный удалился. Мы с Диной уперлись в денежный вопрос и продолжали пить. Я старался склонить ее к беседе о Талере и Уилсоне. Она упорно переводила разговор на суммы, которые ей причитаются. Так шло до тех пор, пока бутылка не опустела. На моих часах было четверть второго.Жуя лимонную корочку, Дина сказала, уже в третий или четвертый раз:— Не из вашего же кармана. Какая вам разница?— Дело не в деньгах, — отвечал я, — дело в принципе.Она скорчила гримасу и поставила стакан туда, где по ее расчетам, был стол. Ошиблась она сантиметров на двадцать. Не помню, разбился ли стакан, долетев до пола, не могу сказать, что с ним было дальше. Но эта ее ошибка придала мне сил.— И вообще, — зашел я с новой стороны, — я не уверен, что мне так уж нужны ваши воспоминания. Обойдусь и без них.— Прекрасно, но не забывайте, что я последняя, кто видел Дона в живых, если не считать убийцы.— Вот и нет, — сказал я. — Его жена видела, как он вышел, сделал несколько шагов и упал.— Его жена!— Угу. Она сидела в машине поблизости.— Как она узнала, что Дон здесь?— Говорит, что ей позвонил Талер и сказал, будто бы ее муж повез сюда чек.— Разыгрываете, — сказала девушка. — Макс этого знать не мог.— Я только передаю, что миссис Уилсон сказала нам с Нунаном.Дина выплюнула на пол остатки лимонной корочки, пригладила рукой волосы, от чего они еще больше взлохматились, вытерла пальцами рот и хлопнула по столу.— Ладно, мистер Всезнайка, — сказала она. — Начинаю игру на вашей стороне. Можете считать пока, что это вам обошлось даром, но я свое еще возьму. Думаете, не возьму? — Она вызывающе прищурилась и поглядела на меня так, словно я был на другом конце улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19