Он хотел крикнуть еще что-то, но не сумел издать ни звука. Ика тоже остановилась на полушаге.
Еще секунду назад молчаливая солнечная поляна была совершенно пуста. Сквозь неподвижный прозрачный воздух они различали на той стороне поляны чуть ли не каждый листик, чуть ли не каждую освещенную солнцем веточку.
Но в тот самый момент, когда Ика и Горошек выскочили из машины, воздух вдруг начал... как бы это сказать, уплотняться, набирать цвет. Деревья на той стороне вдруг подернулись дымкой, как маревом. Все затуманилось. И на зеленом фоне показался неясный силуэт огромного полупрозрачного, отливавшего всеми цветами радуги пузыря.
- Будьте сами собой! - сказал Капитан. - Такими, как всегда! До свидания!
И тихо-тихо, задним ходом двинулся по лесной дороге среди молчаливых деревьев, уходя все дальше и дальше...
Вскоре он исчез. Затих звук его мотора.
Но ребята словно бы не заметили этого. Они продолжали стоять неподвижно, держась за руки, онемев, почти не дыша.
Перед ними - возникнув "из ничего", просто из воздуха! - все четче и яснее рисовались контуры огромного, с дом, гладкого, как зеркало, серебристого шара. И что было еще удивительнее - несмотря на свои размеры и огромную, казалось бы, тяжесть, шар этот не лежал на земле. Похоже было, что он опирается только на самые верхушки травинок...
- Что же это такое? - прошептала Ика.
- Не знаю, - ответил Горошек.
Ребята посмотрели друг на друга. Взгляды их говорили больше, чем слова. Они говорили: "Мы боимся, не знаем, что нас ждет в эту минуту, у нас нет ни мужества, ни отваги. Но надо идти вперед... нас просили... мы обещали... значит, идем вперед".
Горошек крепче стиснул руку девочки.
- Идем, - сказал он.
Шли шаг за шагом. Медленно, но все увереннее. Шар, огромный и неподвижный, все приближался. Наконец они остановились в двух шагах от его блестящей, как зеркало, но ничего не отражавшей поверхности.
- Так, - сказал Горошек, сморщив лоб. - Что дальше? Не трогай! - крикнул он вдруг.
Но Ика уже прикоснулась концами пальцев к странной поверхности.
- Он очень... - начала было она.
Она хотела сказать: он очень твердый. Но в этот самый миг часть сферической поверхности, как раз перед ними, исчезла. Просто исчезла. И одновременно открылся какой-то коридор с бледноголубыми, слегка светившимися стенами, плавно изогнутый, как раковина улитки.
И в глубине его ласково замигал, замаячил з_е_л_е_н_ы_й с_в_е_т.
- Зеленый свет, - прошептала Ика.
- Да, - тоже шепотом ответил Горошек.
И тут Ика... засмеялась Да, засмеялась.
- Зеленый свет? Значит, путь свободен, - сказала она весело.
И пошла вперед.
Горошек почувствовал на лице краску стыда. Он сорвался с места, в два прыжка опередил Ику и, не останавливаясь, перескочил порог.
Но, видимо, он немного перестарался: с разгона влетел в голубой коридор и самым позорным образом зарылся носом в пол. Вскочил он под громкий хохот Ики. Она даже присела от смеха, глядя на полусердитое, полуиспуганное лицо Горошка.
- "Га-га-га"! Как гусыня! - свирепо передразнил он Ику.
А она, отирая слезы смеха, спокойно перешагнула порог и с достоинством вступила на слегка подавшийся под ногой, эластичный, как губка, пол.
Но едва она поставила вторую ногу на этот странный паркет, смех замер у нее на устах.
Без малейшего шума, без малейшего сотрясения шар... закрылся. Все исчезло: трава, поляна, лес, озаренный солнцем. Ребята стояли меж голубых светящихся стен.
- Так и надо было полагать, - сказал Горошек, - Пошли!
- К-куда? - спросила Ика.
- На зеленый свет.
Перед ними было два пути. Два коридора. Но в одном из них голубой свет стен темнел, превращался в синеву, в темно-сапфировую синь.
Зато в глубине другого то разгорался, то замирал зеленый огонек. Мерцал, словно приглашая ребят ласковым жестом.
Сразу присмиревшая Ика просунула пальцы под локоть Горошка и пошла на полшага позади него.
Зеленый свет вел их шаг за шагом. Оглянувшись, они заметили, что сапфировый цвет следует за ними.
- Погоди, - сказала Ика, - почему тут нет тени?
- Больше тебя ничего не интересует? - сделал ядовитое лицо Горошек. - Смотри, если ты начнешь обо всем спрашивать, тебе хватит вопросов до конца жизни!... Вот только отвечать некому.
- Теней нет, - убежденно заявила Ика. - Потому что свет идет со всех сторон. Даже с пола.
- Да помолчи ты! - рассердился Горошек. - Есть вопросы поважнее. Что дальше делать?
Действительно, коридор закончился глухой стеной. Зеленый свет - он превратился в полупрозрачную дымку - мигнул ребятам еще разок-другой и исчез. Ушел в стену.
- Что же делать? - беспомощно произнесла Ика.
- Надо это продумать, - пробормотал Горошек. - Погоди-ка.
- Чего годить? Чего годить?
- Раз свет нас вел, то значит... - в раздумье говорил Горошек, - значит, надо идти за ним.
- С ума сошел! Сквозь стену? Горошек улыбнулся.
- А может, не я сошел с ума... а стена? - сказал он и положил руку на стену.
- Горошек! - взвизгнула Ика.
Она завизжала не без причины. Рука Горошка вошла в стену, как в воду. Просто погрузилась в нее. Казалось, что руку отрезали. А между тем выражение лица Горошка свидетельствовало о том, что с ним не случилось ничего, абсолютно ничего плохого.
- Ну, что ты кричишь?... - начал он, но вдруг лицо его перекосилось, и он вырвал руку, словно ее обожгли раскаленным железом.
- Что с тобой? - выдохнула Ика, подскочив к нему.
- Ой мамочка! - простонал Горошек.
- Ну, говори же, что случилось! - начала Ика уже со слезами в голосе.
Вместо ответа он поднес руку к уху.
- Да часы, часы Рыжего... тоже чуть не плача сказал он, но сразу просиял: - Идут!
- Тьфу ты! - топнула ногой Ика. - Я чуть с ума не сошла от страха, а ты...
Но Горошек ее не слушал. Вместо этого он сделал самую поразительную вещь, которую кто бы то ни было, где бы то ни было и когда бы то ни было мог сделать. Сотворил чудо. Настоящее чудо. Сделал два шага вперед, вошел в стену и исчез. Просто-напросто прошел сквозь стену.
Ика глубоко вздохнула. Ей вдруг стало очень страшно. В коридоре потемнело, темнота все сгущалась, а Горошек исчез, пропал, растворился.
- Ой, мама, - слабым голосом всхлипнула она.
Но вместо мамы на нее - из стены! - глянуло улыбающееся лицо Горошка.
- Пошли, сестренка, - сказал он. - Чудес нет. Эта стена проходимая.
В доказательство он выставил из "проходимой" стены еще и указательный палец и поманил им Ику. У нее сразу прошел весь страх.
- Подвинься, - строго сказала она. - Дай пройти.
Горошек исчез. Ика сделала шаг, другой, третий, увидела, как ее собственная нога пропадает в стене.
А потом? Потом она ощутила дуновение легкого, прохладного ветерка и оказалась возле Горошка в большом квадратном... зале.
Едва оглядевшись, Ика сказала:
- Горошек, может быть, мы все-таки сошли с ума?
- Успокойся, - буркнул он в ответ.
Молча осматривались. Все было очень просто и обычно. Но просто и обычно только на первый взгляд. А на самом деле все было загадочно и не похоже ни на что, к чему люди привыкли.
Во всех шести стенах - на четырех боковых, в полу и на потолке - были круглые окна. Окна? Казалось бы, да. Только сквозь них совершенно не проникал свет.
Мало того. Возле к_а_ж_д_о_г_о окна стояло по два... не то кресла, не то дивана. В_о_з_л_е к_а_ж_д_о_г_о. Это значит, и на стенах и на потолке! Между этими креслами стояли обычные столики. На столиках какие-то прозрачные сосуды, а в них разноцветные жидкости и цветистые неведомые плоды.
Так вот то, что кресла стояли на полу, это было и совершенно понятно и вполне естественно. Но ведь они стояли и на стенах и на потолке! Первые, естественно, боком, а вторые? Вторые просто вверх ногами!
- И ты будешь мне доказывать, что мы не в сумасшедшем доме? ядовито спросила Ика.
Но Горошек не отвечал. У него было лицо человека, вслушивающегося в собственные мысли. Он явно что-то продумывал. Всерьез. И вот он не спеша, вразвалку подошел к стене и, слегка откинувшись назад, п_о_ш_е_л п_о н_е_й.
Ика так и села на пол. А Горошек шел и шел. Дошел до потолка, взошел на потолок. Там он сунул руки в карманы и, засвистев чтото, побежал рысцой. Остановился на минутку возле кресел, стоявших, вверх ногами, присел на одно из них.
Только тут Горошек поглядел вверх (то есть, с точки зрения Ики, вниз) и расхохотался во все горло.
Потом вскочил с кресла, бегом промчался по потолку, по боковой стене и остановился возле Ики.
- Ты поняла? - крикнул он.
- Нет, - шепнула она. - Не понимаю.
- Здесь нет гравитации.
- Чего?
- Ну... притяжения. Понимаешь? Нет.
Ика отрицательно затрясла головой.
- Если бы не было, ты бы висел в воздухе. Горошек посмотрел на нее в изумлении. И через минуту щелкнул себя по лбу.
- Ты права! Тут иначе.
- Вот именно.
- Тут вот как, - продолжал он, вдруг вдохновившись. - Те, которые это сделали, могут любую стену превратить в пол. Помнишь, что говорил Як? Они управляют гравитацией.
Но Ика снова рассердилась.
- Перестань вопить. Ты лучше скажи: кто это "они"?
Горошек замолчал, беспомощно оглянулся по сторонам. Пожал плечами.
И в эту самую минуту окно в полу, возле которого они стояли, засветилось. Они подскочили, наклонились, как над колодцем. И увидели...
Увидели Землю. Землю, с непостижимой скоростью убегавшую назад. Словно пушечный снаряд. Сперва перед их глазами распростерлась огромная панорама холмов, полей. Блеснула ниточка Вислы. Потом обрывки туч. Потом Земля вдруг начала округляться... округляться... засинели пятна морей...
- Смотри! - шепнул Горошек. - Европа.
Потом шепнул:
- Азия.
А потом совсем тихо сказал:
- Земля.
Потому, что в окне, на фоне внезапно потемневшего неба, они видели только все уменьшавшийся, слегка сплюснутый, светящийся неярким светом, как луна, шарик - р_о_д_н_у_ю З_е_м_л_ю.
- Горошек, - сказала очень спокойным голосом Ика. - Куда мы летим?
Он повернул к ней побледневшее лицо. И только развел руками. Тогда Ика в последний раз глянула в окно, потом преспокойно уселась в кресло и задала еще один вопрос:
- Ну, тогда скажи, кому из нас это снится - тебе или мне?
Но и на этот вопрос не было ответа.
- Ее уже не видно, - сказал Горошек.
- Кого?
- Земли.
Ика махнула рукой. Взяла в руки стоящий на столике сосуд, подобный маленькой пузатой бутылочке. В нем колыхалась розовая жидкость.
- Ой, посмотри-ка! - ахнула она.
В тот самый миг, когда она взяла сосуд в руку, на бутылке сверху сформировался как бы носик от чайника. Очень соблазнительный носик. Бери его в рот и пей.
Так она и сделала.
- Ой! - вздохнула Ика.
Это было что-то... что-то необычайно прекрасное. Что же это был за напиток? В нем смешался вкус каких-то наполовину знакомых и совсем незнакомых вещей. Жидкость была холодная, слегка шипучая и чудесно освежала.
Но Горошек ничего не замечал. Он все еще с озабоченным видом склонялся над окном.
- Солнце! - сказал он, глядя на маленький, ярко пылавший шарик, который, так же как и Земля, уменьшался с каждой секундой и вскоре стал просто одной из миллионов рассеянных по черному небу звезд. Разве что чуть поярче других.
Только тогда Горошек посмотрел на Ику, которая, зажмурив глаза, смаковала чудесный напиток.
- Ты что делаешь? - крикнул он. - Брось это!
- И не подумаю.
Он хотел вырвать сосуд у нее из рук, но она спрятала его за спину.
- Во-первых, сядь, - сказала она.
Сказала так спокойно, что он послушался. Ика сделала еще солидный глоток из розового носика.
- Гляди, - улыбнулась она. - Бояться нечего!
- Я не боюсь, - огрызнулся он. - Я просто осторожен.
- Чудная вещь!
- Потом выяснится - чудная или нет.
Ика сделала большие умильные глаза.
- Горошенька, - сказала она, - ты лучше не злись, а возьми вон ту, вторую бутылочку и попробуй.
Он передернул плечами. Но, правду говоря, и от волнения и от жажды в горле у него пересохло не меньше, чем тогда в Сахаре. А второй округлый сосудик с такой же самой жидкостью стоял на столике - только протянуть руку. Что ж, пришлось протянуть руку и взять бутылку.
А когда уж возле самых его губ сформировался необычайно аппетитный носик, Горошек безо всяких колебаний приложил его к губам.
- Эй, хватит, - сказала Ика.
Он оторвался. С трудом.
- Что же это такое? - спросил он. - Мандариново-яблочновиноградный ананас или лимонно-малиновая груша?
Ика весело рассмеялась.
- Откуда я могу знать, что это такое? Я знаю одно - это чудесно!
- Додумалась, - проворчал он, снова принимаясь за напиток.
Глаза Ики блеснули.
- К твоему сведению, до чего-то додумалась.
- Гм... до чего именно?
- Во-первых: сколько ни пьешь, а оно не убывает.
- Что-о-о? - Горошек оторвался от своей бутылки и посмотрел на нее с комическим ужасом.
- Верно, - шепнул он. - А во-вторых?
- Тебе мало? Во-вторых...
- Погоди! - перебил он ее резко.
Видимо, ему пришла в голову такая важная мысль, что он позабыл даже про бутылочку. Он хотел поставить ее на стол. Но был так поглощен своими мыслями, что поставил бутылку мимо стола. И более того: даже не заметил, что сосуд не только сразу убрал свой носик, но, вместо того чтобы упасть на пол, осторожно и ловко сам стал на блестящую поверхность столика.
Ика, правда, обратила внимание на то, что бутылочка самостоятельно взобралась на стол, но теперь ее это, в сущности, даже не удивило. Она подняла глаза на Горошка.
- В чем же дело?
А Горошек встал с кресла, повернулся к Ике и назидательно поднял вверх указательный палец.
- Я додумался, что "во-вторых".
- Ого!
- Да будет тебе известно...
- Я именно этого и хочу.
- Да будет тебе известно, - повторил Горошек, важно усаживаясь в кресло, - что дело не так уж плохо.
Ика презрительно пожала плечами.
- Я это сразу поняла.
- Сразу? - удивился Горошек. - А кто кричал "ой, мамочка"?
- Подумаешь! - буркнула Ика. - Это все, до чего ты додумался?
- Нет. Додумался до чего-то совсем другого.
- Ну говори же, наконец!
- Я считаю так, - говорил он, потягивая ананасно-лимонномандариновый напиток. - Тут есть две возможности. Первая - что мы попались в ловушку.
- В ловушку? К кому?
- К кому? Точно не знаю.
- Я тоже, - фыркнула Ика.
- А другая возможность такая, - невозмутимо продолжал Горошек, - что мы просто, ну как бы это сказать, получили приглашение.
- Приглашение? От кого?
- Точно не знаю, но...
И тут он замолчал, загадочно улыбаясь.
- "Точно не знаю"! - вскипела Ика. - "Точно"! Ох, и мастер ты болтать! А что ты знаешь не точно?
- Одно я знаю точно, - сказал Горошек. - Очень важную вещь: лучше знать что-нибудь не точно, чем вообще ничего не знать!
Ика отставила свою бутылку, встала и подошла к Горошку с таким видом, что он даже отодвинулся.
- Ика, - сказал он осторожно, - главное - спокойствие. Только спокойствие может нас спасти!
- Тебя ничто не спасет, - процедила она сквозь зубы, - если немедленно не скажешь мне все, что ты там выдумал.
- Ну ладно, ладно, успокойся. Ты сядь, сядь!
- Не сяду. Говори!
- Ну вот... Куда мы именно летим - не знаю. Кто построил этот... этот шар, кто придумал такие светящиеся проходимые стены, такие бутылки... всякие штуки с этой гравитацией... тоже не знаю. Но...
- Но?
- Но думаю, - продолжал Горошек все с большей уверенностью, что все это построил и придумал кто-то такой, кто знает в сто или в тысячу раз больше людей. Тот, кто, скажем, имеет право смеяться над нашими ракетами и реактивными самолетами, как ты смеялась над телегой, запряженной волами, или над этим автобусом в Пулавах.
- Гм, - произнесла Ика, усаживаясь рядом с ним, - Ты думаешь?
- Думаю. И думаю еще вот что. Что это какие-то неслыханно мудрые существа. А раз они мудрые, то не могут быть злыми. Помоему, они просто должны быть очень добрыми. Недаром они заботятся о нас, как о своих гостях.
- Погоди, погоди... - подозрительно сморщилась Ика. - Ты что думаешь - это какие-то добрые духи?
- Духи? - прыснул он со смеху. - Деточка! Духов нет! Я сказал: существа. А как я должен был сказать? Люди?
- Ну ладно, - согласилась она. - Существа так существа.
- Ну, и они, - продолжал Горошек, - эти самые существа, обращаются с нами, как с гостями. С желанными гостями.
- Ты уверен?
- Уверен, - упрямо сказал он. - Это я почти точно знаю.
- Откуда?
- Оттуда, что у нас чудесный воздух, самый лучший на свете напиток, удобнейшие кресла. А хотя бы и то, что всюду у нас пол. Понимаешь, что это значит?
- Что? - заморгала Ика.
- То, - с торжеством закричал он, - что раз всюду пол, то мы никуда упасть не можем и на нас ничто упасть не может! Сто процентов удобства и безопасности. Скажешь, нет?
Ика надолго задумалась. Потом посмотрела на Горошка, и во взгляде ее несомненно таилось восхищение. Вернее, даже не таилось. Наоборот!
- Дай руку, - сказала она. - Честное слово, ты, наверно, прав!
Горошек скромненько опустил глаза, но улыбка, то и дело появлявшаяся на его губах, вовсе не свидетельствовала об излишней скромности. Чтобы скрыть ее, он потянулся к овальному сосуду, в котором лежали незнакомые многоцветные фрукты. Его уже не удивило, что стенка сосуда сама открылась навстречу его руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19