А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Да, – согласилась она. – Пока морозно, но солнце поднимается, значит, потеплеет.
– Вам скоро придется принять решение. Не знаю, как вы поступите… знаю только, как хотел бы, чтобы вы поступили. Но я больше ни о чем вас не прошу.
– Я не совсем понимаю вас. – В глазах ее отразилось удивление.
– Да, это так, но вскоре кое-что для вас прояснится. Хотя полагаю, что и тогда вы станете понимать меня не больше, пожалуй, даже меньше. Будьте поласковее с… Бидди, – прерывающимся голосом продолжал он. – Вы нужны ей… по крайней мере, сейчас. Если вы отпустите ее, она никогда не вернется к вам. Вы совершили ошибку, когда… ударили ее.
Глаза Рии расширились от удивления. Она прикинула в уме, что хозяин, скорее всего, заметил на лице Бидди красную отметину. Но он ни о чем не спросил, по крайней мере ее, Рию. Но, может быть, Бидди сама ему рассказала? Нет, Рия знала, что дочь не из тех, кто любит жаловаться.
Он несколько раз прерывисто вздохнул, прежде чем смог снова заговорить.
– Если бы судьба распорядилась иначе, мы были бы дружными, вы и я. Но все в прошлом, ничто не могло произойти по-другому, потому что мы не были иными. Или как раз потому, что мы разные. Сейчас мне трудно выразиться точнее. Тем не менее я не стану извиняться за то, что в известном смысле приковал вас к себе на все эти годы. Вам кажется, что, расставшись с Толом, вы многого лишились. Это еще большой вопрос. Вы можете найти удовлетворение в том, что дали своим остальным троим детям хороший шанс, потому что ни один из них не пожалеет о том, что учился. Эти годы не потрачены даром, поверьте мне. – С этими словами он закрыл глаза. – Я очень устал, Рия, – прибавил он, – боль не отпускала всю ночь. Она не острая, но настойчивая, и ждет своего часа.
– Может быть, вам еще принять лекарство, – предложила она.
– Нет, Рия, спасибо. Таблетки уже не помогут. Можно мне увидеться с Бидди?
– Да, конечно. – Она торопливо встала и вышла в холл, а оттуда позвала: – Эй, Бидди! Бидди!
Рия указала прибежавшей на ее зов дочери на дверь в гостиную. Девочка подбежала к постели хозяина. Он взял ее за руку и заговорил, слабо улыбаясь:
– Бидди, я не знаю, куда отправляюсь, потому что не верю ни в рай, ни в ад, но моя душа должна найти где-то приют. И там, где она окажется, я попрошу богов разрешить мне наблюдать за тобой, позволяя себе и дальше гордиться, что я смог разбудить твой разум и сознание. И обещай мне, Бидди, что никогда не перестанешь читать, пусть тебе будет удаваться уделять этому лишь пять минут в день. Это позволит тебе подготовиться. Для чего? Не знаю. Может быть, ты станешь гувернанткой или любовницей. О, да, из тебя бы вышла прелестная любовница… Но тем не менее не забывай учиться… помни о мудром изречении, что учиться можно, только сознавая свое… невежество… – Голос его стих.
И Бидди повторила то, что уже сделала однажды: она наклонилась и поцеловала его, а потом выбежала из комнаты, задыхаясь от душивших ее слез.
Место ее заняла Рия, и она тоже не могла говорить. А когда двадцать минут спустя часы пробили восемь, хозяин дернулся всем телом. Как подумалось Бидди, стоявшей в дверях, он словно спрыгнул со ступеньки и остался недвижим. Она склонила голову и зарыдала так горько, как не рыдала уже давно. Она жалела его, пусть даже, о Господи, он выучил ее ни для чего другого, как только стать любовницей.
* * *
Как ни странно, но похороны оказались многолюдными. Прислало своего человека даже семейство с «Холмов». Сам мистер Галлмингтон был в отъезде, но за процессией в экипаже ехал его сын Стивен. Приходила попрощаться камеристка мисс Хобсон. Она не провожала тело на кладбище, так как женщины не участвуют в похоронных процессиях. Она молча постояла у гроба до того, как его заколотили, и так же, не говоря ни слова, удалилась.
Пришло несколько человек из деревни. Присутствовали поверенный со своими помощниками, доктор, и двое никому не знакомых джентльменов, специально приехавших из Оксфорда накануне. Они остановились в гостинице в Ньюкасле. Один из них имел профессорское звание. Обоим было за шестьдесят.
После похорон Рия накрыла стол попроще в кухне для мужчин из деревни, а в гостиной собрались поверенный, доктор и священник. Мистер Стивен Галлмингтон на поминки не приехал, как и оба джентльмена из Оксфорда. На похоронах был еще один человек, который также не вернулся в дом. Это был Тол.
Доктор и священник остались на чтение завещания. Оно проходило в библиотеке. Рия ожидала приезда родственницы хозяина, но поверенный объявил ей, что из-за преклонных лет и по состоянию здоровья эта дама давно уже никуда не выезжает. И добавил, что завещание для престарелой дамы все равно не представляет никакого интереса.
Рия сделала для себя вывод, что все имущество и собственность должны перейти к родственникам из Америки, так или иначе, все станет ясно, когда вскроют завещание. И она приготовилась слушать. Тем временем поверенный развернул пергамент.
– Много времени это не займет, – пообещал он и медленно принялся читать вступление, обычное для всех завещаний.
* * *
«Я, Персиваль Рингмор Миллер, – монотонно бубнил адвокат, – владелец Мур-Хауса в графстве Дарем, настоящим подтверждаю…»
Рия чувствовала безмерную усталость. Она не совсем понимала, почему сидит здесь. Ей хотелось, чтобы все быстрее закончилось, ведь ее ждало так много дел. Большинство вещей они уложили накануне. В первую очередь ей предстояло утром съездить на ферму и поговорить с фермером и его женой. Фермер, можно сказать, уже пообещал сдать домик, особенно его обрадовало, что с ней придут трое хороших работников. Но все зависело от того, как отнесется к ней жена фермера. Душу Рии наполняли противоречивые чувства. С одной стороны, она благодарила Бога, что у них будет крыша над головой, но в то же время спрашивала Господа, почему он разлучил ее с сыном, и на этот раз окончательно. Им предстояло теперь жить слишком далеко друг от друга, чтобы надеяться на частые встречи.
* * *
«Я оставляю усадьбу Мур-Хаус вместе с тремя акрами земли и все имущество в доме под опекой моего поверенного и предоставляю распоряжаться всем Марии Милликан: первое – до вступления ею в повторный брак, и второе – до ее кончины. В этом случае вся собственность полностью переходит к Бриджит Милликан, старшей дочери Марии Милликан. В случае вступления Марии Милликан в брак, она утрачивает право проживать в усадьбе и распоряжаться ею…»
На этом месте поверенный прервался и посмотрел на недоумевавшую Рию, затем продолжал:
«Сожалею, что я не имею средств, чтобы оставить их на ведение хозяйства. Но уверен, что Мария Милликан, женщина разумная и предприимчивая, сможет найти те наличные средства, которые требуются на содержание усадьбы. Последнее: дом не может быть заложен, пока остается в силе договор об опеке и Мария Милликан проживает в Мур-Хаусе.
Подписано 26 октября 1837 года.
Персиваль Ригмор Миллер».
* * *
Трое мужчин молча смотрели на Рию, но она видела перед собой только поверенного. За время своей практики ему пришлось много повидать, и удивить его было трудно. Однако и он был поражен, когда получившая приличное наследство женщина, вместо того чтобы радоваться, принялась кричать, гневно сверкая глазами:
– Он и после смерти не отпускает меня и не позволяет выйти замуж. Это так несправедливо.
– Неразумная женщина! – Поверенный поднялся со своего места. – Неужели вы не понимаете, какое счастье на вас обрушилось! Вы получили в собственность чудесный дом, не обремененный никакими долговыми обязательствами. Живи вы хоть тысячу лет, вам в вашем положении о таком доме и мечтать бы не пришлось. Теперь вы можете жить в нем в свое удовольствие, а вместо этого начинаете возмущаться из-за условий, которые поставил ваш умерший хозяин. Одно могу сказать, у него имелись веские причины для того, чтобы внести эти оговорки.
– Конечно, конечно, это верно, – энергично закивал ей священник.
Доктор промолчал, склонив голову и поджав губы, он некоторое время приглядывался к ней, а затем спросил:
– Рия, он в самом деле был против вашего брака?
– Да.
– Но почему? Вы же свободная женщина.
– Вы не понимаете.
– Нет, и между прочим, эти джентльмены тоже. – Он по очереди окинул взглядом адвоката и священника. – И нам бы хотелось услышать объяснение.
Она снова удивила их, запальчиво крикнув:
– Хотите сколько душе угодно. От меня вы никакого объяснения не дождетесь! Это касалось только нас с ним. И не думайте, – она кивнула в сторону сидевшего с возмущенным видом священника, – я никогда не была его любовницей.
– Рад это слышать, – поднимаясь, заметил священник.
– А я удивлен, – вставил доктор.
– Я не сомневалась, что вы удивитесь, – зло отрезала Рия (доктор никогда ей не нравился).
– Миссис Милликан, неужели вы на самом деле не сознаете, что вам по-настоящему повезло? – ровным и спокойным тоном заговорил поверенный, охладив немного ее пыл.
– Все это так неожиданно, сэр, и немного странно. Есть чему удивиться, – призналась она, постепенно приходя в себя. – Но и цена, что мне придется заплатить, тоже немалая.
– Многолетний опыт позволяет мне сделать вывод, что в жизни не обязательно это происходит сразу, но с течением времени рассчитываться все равно приходится. Теперь и я должен вас покинуть. А прежде я бы хотел сказать несколько слов вам, – он повернулся к доктору, – и вам, ваше преподобие.
Мужчины встали, вежливо поклонились Рии и вышли за дверь. А она осталась в комнате, заставленной книгами от пола до потолка. Медленным взглядом она обвела библиотеку, постепенно начиная сознавать, что все эти книги теперь принадлежали ей, как и все остальные в доме и в двух пристройках. Она лишь сейчас осознала, какое богатство на нее свалилось. Почувствовав вдруг внезапную слабость, Рия грузно опустилась на стул и, понурив голову, спросила себя, что она вдруг так распалилась. Вести себя подобным образом недопустимо, если не сказать больше. Так разбушеваться, да еще в присутствии доктора. Против священника и адвоката она ничего не имела. Но доктор вызывал у нее неприязнь: у него был слишком длинный нос. Ее не покидало чувство, что у доктора было свое мнение о несчастном случае с хозяином. Особенно она насторожилась тогда, когда он пытался выведать у нее, почему Дэйви ушел работать в усадьбу «Холмы». Казалось, он и сам знал причину, но как он мог до нее докопаться? Сын держал рот на замке. Рия в этом нисколько не сомневалась: он слишком боялся за свою жизнь. Почему она так подумала о Дэйви? Она ничуть не лучше Бидди. Ах, Бидди.
Она станет хозяйкой в этом доме, если Рия выйдет замуж. Но этого никогда не произойдет. За кого ей выходить? За Тола? Сейчас это невозможно, а потом, кто знает, как все повернется, теперь, когда она свободна. Но действительно ли она свободна? Теперь она была привязана к дому крепче, чем раньше.
Но почему он так поступил? Заставив расплачиваться за собственную ущербность? Или так он хотел ей отомстить? Лучше бы он ничего ей не оставил, и они могли бы спокойно уйти и устроить жизнь по-своему. Она подумала, что у нее оставалась такая возможность. Но она знала, что в этом случае Бидди никуда не уйдет. Да, Бидди останется в этом доме, просто потому, что этого желал он. Но как ей со всем справиться? У Бидди для этого даже меньше шансов, чем у нее, Рии. Вот в чем состояла сложность.
Она встала и медленно вышла в холл. О многом предстояло подумать. Конечно, некоторое время она могла бы жить на накопленные деньги, а что потом, когда они закончатся? Единственный выход Рия видела в том, чтобы определить на работу Бидди, а потом и Мэгги, когда та станет на год старше. Имея их жалованье и те деньги, что давал Дэйви, она сможет свести концы с концами. В усадьбе останется Джонни, но Рия считала, что они вдвоем смогут со всем управиться: и в доме, и в остальном имении, потому что теперь ей не за кем ухаживать, и с едой можно не мудрить, а готовить что-нибудь попроще.
А сейчас ей пора пойти и рассказать детям, но не все. Не стоит говорить о том, что Бидди становится хозяйкой, если мать уйдет из дома. У этой девчонки и так гонора хватает, ни к чему ей еще и знать, что наступит день, и дом перейдет к ней…
* * *
Новость детей обрадовала. Джонни и Мэгги прыгали и визжали от восторга, только Бидди молчала. По выражению ее лица Рия поняла, что новость не поразила ее, как остальных, и она определенно думала, каким замечательным человеком был хозяин. И Рии захотелось представить его в ином свете.
– Я получила этот дом не просто так, мне придется заплатить за это определенную сумму, – мстительно объявила она.
– Как заплатить? – переспросила Мэгги.
– Да, моя милая, – кивнула Рия. – Мне надо за него платить. Цена такая: я никогда не должна выходить замуж, если хочу остаться здесь и сохранить этот дом для вас.
– Мама, а ты думала о том, чтобы выйти замуж? – тихо спросила Бидди.
– Да, моя милая, думала, – гаркнула ей в лицо Рия.
– Мама, но у Тола есть женщина, – подал голос Джонни.
Рия, сидевшая рядом с ним на скамейке, так резко вскочила, что сиденье приподнялось, и Джонни едва не соскользнул на пол.
– А кто говорит, что я думала о Толе? – вспылила она. – В море полно рыбы, ловить – не переловить.
Рия поспешно отвернулась от стола. Что с ней происходит? С чего вдруг она сорвалась? Она никогда не позволяла себе так обращаться с детьми. О, если бы у нее была подруга или друг, кому можно было излить душу.
Она подумала о своей семье в Шильде, но тут же покачала головой. Нет, только не к ним. Если они узнают, что она получила наследство, налетят как саранча. Подумают, что у нее полно денег, а когда увидят усадьбу, то захотят остаться здесь. А быть может, это и к лучшему, ведь ей будет так одиноко в доме с одним Джонни. Но Рия снова решительно покачала головой. Нет, придется искать другой выход.
– Мама, а он ставил тебе деньги? – вновь спросила Бидди.
Но Рия взяла себя в руки и ответила спокойно:
– Нет, денег он оставить не смог. Те деньги, что платили ему на содержание, перешли в какой-то благотворительный фонд. Все теперь зависит от нас. Если мы хотим здесь остаться и сохранить дом и усадьбу, тебе, Бидди, и тебе, Мэгги, когда ты станешь немного старше, придется идти служить.
– Где служить, мама? – Мэгги прищурилась. – Что я буду делать?
– Может, ты устроишься на кухню в большой дом или в буфет, если, конечно, не захочешь идти работать на гуталиновую фабрику или какой-нибудь другой завод.
Тон Рии озадачил Мэгги.
– Мама, я не хочу на гуталиновую фабрику, – призналась она.
– Пойдешь туда, куда тебя отправят.
– А я, мама? – задал вопрос Джонни. Она посмотрела на сына и тихо ответила:
– Надо кому-то ухаживать за садом и огородом. Мне нужен здесь мужчина. – Рия заставила себя улыбнуться, чтобы придать комплименту больший вес, но лицо мальчика помрачнело.
– Мне бы тоже хотелось уйти, мама.
– Ты пойдешь туда, куда пошлют, и будешь делать то, что тебе скажут. И без фокусов. К тебе это тоже относится. – Она кивнула в сторону пристально смотревшей на нее Бидди. И в эту минуту женщине вдруг почудилось, что дочь стала ей врагом. Хотя Рии следовало бы искать в ней утешение, так как Бидди была не по годам умна и рассудительна, и с ней можно было бы о многом поговорить. Но Рия знала, что не в состоянии пересилить себя. Между ними встал человек, научивший дочь думать, и он же опутал оковами ее собственную жизнь. Если Рия и испытывала к хозяину жалость, то сейчас она исчезла, растворилась в возмущении и обиде, и отсвет этих чувств падал и на ее дочь. «Она должна тоже идти служить, – решила Рия, – причем скоро, потому что пока она остается в этом доме, он тоже рядом, а ей этого не вынести. Книги, книги, книги. Сжечь бы их все! Люди правы, и джентри правы: рабочим ни к чему ученье, незачем давать им в руки книги, от них одни только неприятности и беспокойство. И надо же было мне выйти замуж за мужчину, умевшего читать?.. Все беды с этого и начались».
Глава 3
– Дэйви сказал, что хозяевам в прачечной нужен человек. Я попросила, чтобы он поговорил насчет места для тебя, и он договорился.
– Мне идти в прачечную, мама? Но я не знаю, что там делать.
– Скоро освоишься. Тебя там научат.
– Мама, боюсь, мне там не понравится.
– Речь не о том, понравится тебе это или нет, ты должна, вот и все.
– Думаю, и хозяину это не понравилось бы.
– Замолчи сейчас же.
– Я не стану молчать, мама. Я не хочу идти в прачечную. Я могла бы пойти учить детей.
– А кто возьмет к детям тебя, пятнадцатилетнюю девчонку, которая не имеет специального образования? И что ты станешь делать? Придешь в большой дом и скажешь хозяйке: «Можно я буду обучать ваших детей, мадам? Потому что я пять лет училась». Тебе еще повезло, что ты так долго оставалась дома. У тебя голова забита ученьем, но чем раньше ты его оттуда выкинешь, тем лучше.
– Я ничего не стану забывать, мама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40