А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Как прошла поездка в Соединенные Штаты? Мне передали, что ты нашла эксперта, который будет помогать музею с коллекцией, как того желала твоя мать.
– Надеюсь, он успеет закончить работу в срок, и тогда музейную презентацию коллекции можно будет приурочить к празднованиям тысячелетней годовщины независимости королевства.
– Отлично, дорогая! – Король коснулся губами ее щеки. – Уверен, твоя мать была бы тронута такой заботой о музее. Так же, как и я.
Они в молчании поднялись по лестнице и остановились на пороге королевской бальной залы. Взгляды присутствующих устремились на короля и его прекрасную дочь.
Среди гостей Изабелла заметила директора благотворительного фонда Cан-Риминского отделения Красного Креста, членов парламента Сан-Римини, видных политических деятелей со всей Европы. Каждому из них она должна была оказать внимание. Это было одной из ее многочисленных обязанностей, это была ее жизнь. Только свято следуя своему долгу принцессы одного из древнейших королевских домов Европы, она могла помочь всем, кто нуждался в помощи, и попытаться сделать мир хоть немного лучше. Такое занятие гораздо больше подходило ее высокому сану, чем томление по незнакомому человеку, официально находившемуся в ее подчинении.
Мило улыбаясь очередному гостю, Изабелла решила, что отнесет каталог сразу же после приема, а не на следующее утро, как решила сначала. Скорее всего, к тому моменту, когда приличия позволят ей покинуть бальную залу, Ник уже будет спать, и это спасет ее от общения с ним. Он ни в коем случае не должен заподозрить, каким огромным искушением стал для нее за последнее время.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Туфли от Маноло Бланика, безусловно, радовали глаз роскошным дизайном, но, покидая бальную залу дворца в час ночи, Изабелла лишь желала, чтобы они точно так же радовали ее уставшие ноги. Она задержалась еще пару минут на верхней ступени лестницы, в последний раз позируя фотографам. Изабелла буквально падала с ног от усталости, но улыбка, как всегда, вышла сияющей и обаятельной. Было бы крайне нежелательно, если бы, открыв на следующий день газеты, страна увидела свою принцессу с кислой миной на лице.
Закончив с фотографами и убедившись, что вокруг никого нет, Изабелла с наслаждением потянулась и зевнула. Все, на сегодня хватит. Теперь ей осталось последнее испытание – одолеть длинный коридор, отделявший залу от ее личных покоев. Приподняв подол, она сняла модные туфли и с удовольствием ступила на прохладный дворцовый пол. Следующее мероприятие только в восемь часов утра, и еще есть время отдохнуть. Хорошо, что во время торжественного ужина ей удалось улучить пару минут и проведать племянников, сыновей Федерико, – четырехлетнего Артуро и двухлетнего Паоло. Она даже успела прочесть им на ночь сказку. И хотя малыши пришли в восторг от ее короткого визита, они явно еще очень тоскуют по маме, особенно Артуро.
Пожелав спокойной ночи охраннику, к счастью не заметившему у нее в руках дорогих туфель, Изабелла прошла в покои. Федерико тоже еще не оправился от столь неожиданной кончины молодой жены, однако он взрослый мужчина и должен сам решить свои проблемы. Если же ему захочется обсудить их с сестрой, он всегда знает, где ее найти. Может быть, тогда он опять захочет разделить с ней ее придворные обязанности.
Женившись, их старший брат, принц Антонио, на дворцовых приемах стремился вести себя так, чтобы все внимание окружающих в первую очередь было сосредоточено на его жене. Их младший брат Стефано, долгие годы, словно от чумы, бегавший от любых официальных мероприятий, только в последнее время, поощряемый своей невестой Амандой, начал приобщаться к дворцовой жизни. Но и он, подобно старшему брату, старался затеряться на фоне находившейся рядом женщины. Федерико же, даже при жизни Лукреции, на официальных мероприятиях предпочитал быть рядом с Изабеллой, не только составляя ей компанию, но и спасая от слишком настырных кавалеров. Его помощь очень пригодилась бы сегодня, когда она пыталась отделаться от одного назойливого итальянского банкира, вопреки всем правилам приличия пригласившего ее на третий танец. Несмотря на настырность, молодой человек был, видимо, не на шутку напуган собственной смелостью и от страха постоянно потел. Даже сквозь платье она чувствовала его потные ладони.
Открыв дверцу шкафа, Изабелла убрала туфли на специальную полку. Вряд ли она еще когда-нибудь захочет их надеть. Проигнорировав украшенную дорогим кружевом ночную сорочку, приготовленную для нее горничной, Изабелла достала с полки другую, проще и удобнее, и принялась освобождаться от вечернего платья. От усталости у нее слипались глаза, поэтому нечего было и думать о том, чтобы перед сном еще раз перечитать сделанные накануне отлета в Бостон наброски речи о пользе благотворительной работы, которую она собиралась произнести перед учениками католического колледжа. Придётся заняться этим утром в лимузине, пока шофер будет везти ее в колледж.
Господи, этот настырный итальянец с потными руками отнял у нее последние силы! Так и не переодевшись, она повалилась на кровать и закрыла глаза. Мысли ее занял совсем другой мужчина. Вот Ник Блэк вальсирует с ней по паркету королевской бальной залы. В отличие от скованного итальянского банкира он держится уверенно, нашептывает ей на ухо нежные слова, ласкает сильной рукой ее обнаженные плечи. И при этом не оставляет потных следов на дорогом платье…
Господи, она же совсем забыла, что хотела зайти перед сном в хранилище и занести каталог! Неимоверным усилием воли подняв себя с постели, Изабелла вынула из шкафа пару домашних туфель без задников и отправилась в кабинет отыскивать нужные бумаги. Отчаянно борясь с зевотой, в вечернем платье, которое так и не успела снять, и с зажатым в кулаке каталогом она отправилась к хранилищу полутемными коридорами дворца.
Ник выдвигал ящики, занимавшие очередную полку стеллажа, наполняя хранилище запахом пыли и старинных пергаментов. Внутри лежали пожелтевшие от времени свитки, возможно хранящие информацию, от которой зависела его судьба. Ведь должно же где-то сохраниться хотя бы несколько строк о проклявшей его рыжеволосой колдунье. Что с ней сталось после их встречи? Покинула ли она пределы страны? Дожила ли, как и он, до этих дней или, став жертвой инквизиции, сгорела на костре?
Ник переходил от стеллажа к стеллажу, методично исследуя каждый предмет или свиток. Чтобы не задохнуться от пыли, ему пришлось открыть единственное окно, через которое в подвал проникал свежий ночной ветерок, доносивший из сада музыку и смех. Ник хорошо знал внутреннее расположение дворцовых помещений и понимал, что гости собрались в королевской бальной зале. И хотя в правление короля Бернардо такой залы еще не существовало, сегодняшний прием, скорее всего, мало чем отличался от балов, которые устраивали в замке несколько веков назад. Ему даже казалось, что он слышит звон бокалов при каждом новом тосте и шуршание туфель по натертому до блеска паркету.
На одном из подобных балов он сам когда-то познакомился с Колеттой: ее тогда только взяли в свиту королевы. И хотя в те времена не пили шампанского, а чашу с вином пускали по кругу, гости, в сущности, испытывали те же эмоции, что и их далекие потомки. Беспечный смех молодости, страстный шепот на ухо партнерши, сулящий рай, первое признание в любви, ликование по случаю того, что ты приглашен на торжество во дворец к сильным мира сего. Даже когда они с Колеттой поженились, они продолжали исполнять свои придворные обязанности: она месяцами жила в замке при королеве, а он был на службе у короля, сражаясь с врагами Сан-Римини. Когда же он возвращался из дальних походов, Колетта ждала его дома, в принадлежавшем им небольшом коттедже, и они любили друг друга, пока не приходил черед новой войны.
Так было бы и дальше, если бы в том проклятом лесу он не встретился с Руфиной. Эта встреча изменила привычный ход их с Колеттой жизни, оторвав от всего, к чему они стремились: сначала от королевского дворца, затем от собственного дома. Ник давно смирился с тем, что ему недоступно простое человеческое общение, но здесь, среди предметов, оставшихся от эпохи, в которой он родился, под приглушенный смех и шепот былые чувства вновь стали оживать в нем.
К счастью, прием подходил к концу и парочки, уединившиеся в саду для поцелуев и нежных признаний, начали постепенно расходиться. Желая отогнать воспоминания, Ник поспешил вернуться к прерванной работе. Он раздумывал над тем, как лучше вскрыть заинтересовавший его ларь, чтобы не испортить старинной обшивки, когда входная дверь скрипнула. Бросив быстрый взгляд на часы, все еще показывавшие бостонское время, Ник прикинул разницу между Бостоном и Сан-Римини – в королевстве шел второй час ночи.
Ник положил на пол лом, с помощью которого вскрывал заколоченные ящики, и, осторожно обходя сваленные в центре подвала вещи, направился к двери. Он буквально врос в пол от неожиданности, не дойдя всего нескольких шагов до ступеней: в отливавшем лунным блеском серебристом платье над его рабочим столом склонилась Изабелла ди Талора.
Распущенные каштановые волосы, освещенные проникавшим из коридора светом, производили впечатление ангельского нимба. Казалось, она спустилась прямо с небес. Ник почувствовал, как по телу разливается жар. Ухватившись за крышку старинного надгробия, он молился, чтобы Господь послал ему сил выдержать это испытание. Если бы Руфина могла видеть его в этот момент, даже она пожалела бы его.
– Похоже, вы хорошо провели время, принцесса, – вырвалось у него.
– Господи! – Изабелла повернула к Нику испуганное лицо. – Вы до смерти меня напугали!
– Я же предупреждал, что буду работать в хранилище в любое время суток. – Ник подошел ближе, не в силах сопротивляться желанию, которое эта женщина пробуждала в нем с первых минут знакомства. – Были на вечеринке? – Он кивнул на вечернее платье и дорогое бриллиантовое колье, украшавшее шею.
– На благотворительном ужине.
– Все равно, должны были неплохо повеселиться, если гулянье продолжалось так долго.
Ник на секунду задумался, пытаясь вспомнить, не слышал ли он ее волшебного голоса среди голосов, долетавших из сада. Почему-то он сомневался, что она способна на такое времяпровождение.
– Да, все прошло очень удачно, – с трудом подавив зевок, произнесла принцесса. – Нам удалось собрать почти полмиллиона лир на нужды Красного Креста. На эти деньги организация сможет продолжить свою деятельность на Балканах. Люди там очень нуждаются в медицинской помощи.
Вот так: Красный Крест и Балканы – это вам не любовные признания под луной.
– Звучит не очень весело, ваше высочество. – Определенно, если бы она провела вечер с возлюбленным, он бы понял это по ее лицу.
– Ничего удивительного. За свою жизнь я успела посетить такое количество подобных мероприятий, что они давно слились в моей памяти в одну сплошную череду. Конечно, мое присутствие помогает организаторам собрать нужные средства, но последнее время я посещаю такие приемы чисто по инерции – выхожу к гостям, улыбаюсь, говорю нужные слова, пожимаю руки нужным людям, и все это только для того, чтобы, вернувшись к себе, узнать от секретаря, что на следующий день мне предстоит делать то же самое, но уже в другом месте. – Она внезапно замолчала, явно сожалея, что разоткровенничалась с малознакомым человеком. – Прошу вас, забудьте обо всем, что вы только что слышали, Ник. Я очень устала – вероятно, в этом все дело.
– Вам удалось хотя бы немного вздремнуть после возвращения во дворец, принцесса?
Она отрицательно качнула головой.
– Тогда сделайте божескую милость, объясните мне, что вы делаете здесь в это время? Вам давно пора быть в постели, ваше высочество! – Если она и дальше будет стоять перед ним в этом серебристом платье, он рискует окончательно потерять контроль над собой.
– Мне казалось, мы уже решили, как вам стоит ко мне обращаться, Ник, – устало улыбаясь, заметила она.
– Решили, но это не отменяет моих слов: вам давно пора быть в постели.
– Я всего лишь хотела занести вам каталог, о котором вы просили Нерину, вот и все.
– Неужели это не могло подождать до завтра?
– У меня назначено несколько встреч на первую половину дня, так что пришлось бы ждать до вечера, а со слов Нерины я поняла, что каталог нужен срочно. – Она старательно избегала его взгляда. – Вам удалось найти еще что-нибудь интересное, кроме меча, за это время?
«Да, вас».
– Я пока осматриваюсь на местности, принцесса.
– Значит, каталог придется как нельзя кстати. Боюсь, в ближайшие дни у меня не будет времени для встречи с вами, поэтому, если что-нибудь понадобится, дайте знать Нерине, и она все устроит. Если же вы решите передать что-нибудь музейному совету…
– Зачем вы все это делаете, принцесса? – Его неожиданный вопрос прервал ее на полуслове.
– Делаю что?
– Да все это. – Он махнул рукой в сторону жилого крыла дворца. – Вы не спали бог знает сколько времени, провели вечер среди целой толпы посторонних людей, ваш завтрашний день расписан по минутам, при том, что вы только сегодня утром вернулись из поездки в другую страну. Еще раньше вы дали согласие лично курировать мою работу в хранилище, хотя могли бы назначить для этого другого человека. В довершение всего на ваших плечах лежит забота обо всех, кто живет в этом дворце, начиная со взрослых братьев и заканчивая многочисленными подчиненными. Вы ведете себя так, словно без вашей помощи они не смогут прожить ни дня. Зачем вам все это?
Принцесса странно посмотрела на него, и на какой-то момент Нику показалось, что она сейчас повернется и уйдет: он позволил себе недопустимую вольность в обращении с особой королевской крови.
– Я делаю это, потому что могу, – помолчав, ответила она. – И потому что мне нравится это делать. Вы знаете, сколько маленьких девочек в детстве мечтают быть принцессами. Им кажется, будто принцессы только и делают, что наряжаются в пышные платья, танцуют на балах и ждут принцев, готовых ради них совершить любые подвиги. В реальности же все совсем иначе, вместе с титулом на тебя возлагается огромная ответственность. Поэтому, даже если твои ноги гудят от усталости, а глаза слипаются из-за того, что ты несколько ночей провела без сна, что-то вот здесь, – принцесса дотронулась до того места на груди, где билось сердце, – заставляет тебя вскинуть голову и идти туда, где тебя ждут. От этого зависит благополучие тысяч людей, чье безоговорочное доверие ты не вправе обмануть.
– Но вы вряд ли сможете помочь всем этим людям, если надорвете себе здоровье таким плотным графиком, – возразил он.
– Когда вы любите кого-то всем сердцем, то готовы ради этого человека на все. И при этом абсолютно неважно, каких личных жертв требует от вас такая любовь. А я люблю свою семью и свою страну и ничего не пожалею ради их блага. – При этих словах лицо принцессы осветилось особым внутренним светом. – И с этим уже ничего не поделаешь.
Для человека, видевшего мир, принцесса Изабелла обладала душевной чистотой, которая не могла не удивлять Ника. Еще в Бостоне он понял, что имеет дело не просто с умной женщиной, а с женщиной, привыкшей самостоятельно принимать серьезные решения. Но, несмотря на весь свой интеллект, на способность проникать в самую суть человеческой натуры, она все еще верила, что мир можно изменить.
– Жизнь так коротка, а вы так прекрасны, принцесса. Вы столько думаете о других, что у вас совсем нет времени подумать о себе.
Ник коснулся кончиками пальцев ее нежной щеки. Ему была знакома такая жертвенность. Он сам принял участие во многих сражениях, не однажды рисковал жизнью по первому же слову короля Бернардо, чтобы у них с Колеттой было все, о чем они мечтали. Но при этом он имел в виду исключительно собственный интерес.
– Я счастлива тем, что делаю, – почти шепотом проговорила Изабелла.
– Но такой образ жизни обрекает вас на одиночество.
Ник попытался вспомнить все, что когда-либо слышал или читал о принцессе Изабелле. Хотя бы раз где-нибудь упомянули о том, что ее видели с приятелем? Есть на свете такой папарацци, которому посчастливилось снять ее высочество целующейся с мужчиной? Он помнил массу подобных историй, в которые были замешаны ее братья: о принце Антонио, до свадьбы заслужившем репутацию принца-плейбоя; о принце Стефано, колесящем по Европе в сопровождении веселой ватаги таких же, как он, легкомысленных отпрысков аристократических семейств; о принце Федерико, женившемся на богатой и элегантной леди Лукреции. Но ровным счетом ничего не было сказано о личной жизни Изабеллы.
– Нет, – возразила она, словно стараясь прежде всего убедить саму себя. – Мне никогда не бывает одиноко, ведь у меня замечательная семья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13