Constantinople... Р. 103—104, 334).
. Сестер же у нее было три: названная благозвучным именем Каломария, Софья и Ирина Имя Ирина — вставка издателя. Без нее текст вполне понятен, но означает совсем другое. Братом Ирины — матери Фотия оказывается Арсавир, а все последующие слова текста относятся не к Ирине, а к Каломарии. Дискуссию по поводу этого места см.: Mango С. The Liquidation... Р. 137.
. Софью выдали замуж за Константина Вавуцика, Каломарию — за Арсавира, тогда патрикия, позже магистра, Ирину — за брата Ирины, матери будущего патриарха Фотия. Родив с ним двух сыновей, магистра Стефана и его брата Варду, тоже магистра, зятя стратига Сицилии патрикия Константина, сына Кондомита (почему и сам получил прозвище Кондомита), сохранила она родство с Фотием, ибо оба магистра были его двоюродными братьями, а она их матерью Иные сведения сообщает Скилица, согласно которому сестра Феодоры — Ирина вышла замуж за Сергия — брата Фотия. Детальное сопоставление обеих версий см.: Ahripeiler Д. Sur la carriиre de Photius avant son Patriarcat // BZ. 1965. Bd. 58, N 2. S. 354 ff.
. Когда умер ее первый муж, предпочла не увидеть напрасной смерти второго и осталась жить во дворце вдовой вместе с сестрой; одетая в скромное, бедное, черного цвета платье, она в начале каждого месяца, взяв за руку эпарха, а также тихнота, в сопровождении нумера, шла пешком через схолы Под схолами в данном случае имеется в виду помещение в Большом, дворце, где размещались стражники-схоларии, охранявшие дворец (см.: Guilland R. Йtudes... Р. 29 suiv.).
к тем, кто содержался в тюрьмах Халки: Претория и Нумер Тюрьма Претория находилась при резиденции эпарха города, невдалеке от Большого дворца, тюрьмы Халки и Нумер были расположены в самом дворце (см.: Janin R. Constantinople... Р. 167).
, спрашивала одного за другим, за что его заключили, пеклась о них или сама, или ходатайствуя перед сестрой, и каждого узника одаривала благословением и жалостью. Вот что касается женщин. 23 . Варда ведь погрузился в попечение и управление государством и как родственник более всех других любим был царем. Как бы в награду за сестру получил он титул куропалата и вместе с Михаилом (вступавшим тогда как раз из детского возраста в мужеский Наш автор завершает отступление и «подхватывает» прерванный рассказ (см. с. 54).
), как уже говорилось, всей мощью своей и силой двинулся против исмаилитов и Амра Речь идет о кампании 859 г., нашедшей отражение также и в арабских источниках (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 185, пр. 4; Lemerle P. L’histoire... Р. 94).
. Вступив же на неприятельскую землю, подошел к Самосате, городу могущественному и силой изобильному, и приступил к осаде. Но видно, забыли они, что подняли на сей раз руку не на Феодору, а на хитроумных мужей. И вот на третий день осады в воскресенье собрались они совершить бескровное таинство Речь идет об обряде причастия.
, дабы приобщиться святых тайн, и тут неожиданно, то ли потому, что не выставили никакой охраны, то ли по неопытности недооценили город, решив, что никто не осмелится поднять руку на ромейского царя, только в тот час, когда собрались приобщиться святых тайн, со всех сторон выступили из города с оружием в руках враги, и при их виде не осталось ни одного ромея, не пустившегося в бегство. Да и сам Михаил, едва успев сесть на коня, не на бой устремился, а в бегство. Он с трудом спасся, бросив шатры и все имущество. Говорят, что там отличился уже упомянутый Карвей — строитель Тефрики, который не только учинил великую резню среди простых воинов, но и пленил из больших начальников цанготува Авессалома, палатина Сиона и других ипостратигов и турмархов, числом сто человек. После конца войны упомянутые начальники содержались в тюрьме. Получив из дома деньги, они вручили большой выкуп Карвею и просили отпустить их из плена. Получив деньги, Карвей тотчас спросил Сиона, чувствует ли он любовное влечение и волнует ли его тело страсть. Сион это отрицал и сказал, что ничего подобного не ощущает. Тогда Карвей то же самое спросил у Авессалома. А тот, то ли углядев [78] испорченность и порочность этого мужа, то ли по правдивости, отвечал, что чувствует страсть и испытывает волнение; и сказал тогда Карвей Авессалому: «Освобождаю тебя от оков», — и тотчас отпустил его, а Сиону: «Не желает божество освободить тебя из тюрьмы», и вернул ему данный за него выкуп и содержал в тюрьме, пока не испустил он свою душу. 24 . Уже истек второй год Имеется в виду второй год после поражения Михаила под Самосатой. Речь идет о кампании 861 г. (см.: Lemerle P. L’histoire... Р. 94).
, когда узнал Михаил, что движется против ромеев тридцатитысячное войско и, желая отомстить за поражение, собрал около сорока тысяч фракийцев и македонцев и храбро выступил на врага. Он расположился лагерем в изобильной пастбищами долине Келарий, а выступивший против него Амр вдали от большой дороги двигался к Хонарию. Приблизившись к царю, он вступил в схватку, завязал победный бой и вынудил Михаила к бегству. И тот действительно старался спастись бегством, пока видел, что быстро скачут и не спотыкаются его кони. А в разгар дня, когда от палящих лучей солнца началась неимоверная жара, они вынуждены были подняться на Анзен — это гористое, труднопроходимое место, малодоступное из-за острых камней. Беглец-царь расположился там, а преследователь Амр окружил его, как бы желая поймать в сеть. И пленил бы его Амр, если бы не спасли их сила мужественно бившихся царских отрядов и возвышенность места. В то время как бились они и боялись за свои души, потребовал царь у Мануила совета, для них обоих спасительного. И посоветовал тот снять с себя все царские отличия, принять вид обычного человека и вместе с отборными, силой отличными мужами, в открытом бою рассечь вражеский строй и вырваться из окружения. Когда же Михаил, вторично обратись к Мануилу, спросил, как спастись остальному войску, тот ответил: «Лишь бы тебе, царь, спастись невредимому, а о них пусть Бог позаботится, одно дело попасть во вражеский плен царю, другое — простому ромею». Сменил царь одежды, весь доверился Мануилу и старался не отстать от него, а тот с товарищами бросились на прорыв вражеского строя. Но когда они приблизились к цели и подошли вплотную к отряду врагов, царь от страха лишился силы и мужества, не захотел идти дальше, остановился на месте. Прорвал строй Мануил, спасся, но поскольку царя не увидел, стал опасаться за его жизнь и двинулся обратной дорогой Нельзя не заметить сходства этого эпизода с уже описанной нашим автором сценой спасения тем же Мануилом отца Михаила императора Феофила (см. с. 58). Скорее всего, перед нами «дублет», своеобразное «расщепление» эпизода. Такие дублеты нередко возникают в эпической, легендарной традиции (см.: Gregoire H. Йtudes... Р. 523).
. Когда стычки возобновились и великий страх обуял сарацин, Амр, решив уйти оттуда на поиски воды и пищи, дал сигнал к отступлению, Михаил воспользовался безопасностью и, едва спасшись, вернулся в царственный город. 25 . Только минул второй год, как Амр вновь выступил во главе сорокатысячного войска, и так как никто ему не мешал, разграбил и покорил и Армениак и прибрежный Амис Дата этого похода мелитинского эмира Амра — 863 г. — засвидетельствована арабским историком Табари (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 198, пр. 5; ср.: Lemerle P. L’histoire... Р. 94).
(рассказывают, с ним случилось то же, что и с безумным Ксерксом: он велел высечь розгами море за то, что оно не успокаивалось, наступало и не давало грабить прибрежные земли Согласно известному рассказу Геродота (Herod. VII, 35), персидский царь Ксеркс велел бичевать пролив Геллеспонт, воды которого разрушили наведенный персами мост.
). Удрученный и опечаленный Михаил велел Петроне, брату царицы, правителю стратигиды Фракисиев, во главе ромейского войска всей мощью двинуться на Амра См.: Doеlger F. Regesten... Bd 1, N 462; (863 г.).
и не оставить в беде опустошаемую ромейскую землю. Царскими отрядами и схолами командовал тогда сын Варды — совсем еще мальчик лет десяти или девяти, именем Антигон. Приходится поражаться, сколь острым (так говорят) умом и мудростью он обладал, как в то [79] трудное и тягостное время все взваливал на себя и никому другому не отдавал власти (впрочем, ее обличье до поры до времени предоставлял брату). Петрона же, как услышал о царской грамоте, отправлявшей его на врага и звавшей к ратным делам, растерялся и, раздумывая, как хорошо устроить все дела, засел на Святой горе, возле Эфеса; то ли он собрался отказываться от поручения, то ли молил Бога о помощи. Во время его пребывания там проворная молва возвестила, что пришел и находится на Латросе знаменитый монах Иоанн, человек высокого роста, постоянно ходивший босиком. Тот век был восхищен этим мужем-отшельником, никогда не покидавшим своей кельи. Как узнал патрикий, что недалеко от него сей муж, спешно верхом на ослике отправился к монаху и припал к его ногам. А тот без всяких раздумий говорит ему: «Иди на сарацин, повинуйся царской грамоте, иди, ибо Бог будет тебе стражем и предводителем, если только на щитах твоих воинов вместо всякого оберега изображен будет его возлюбленный Иоанн» Весьма сходный рассказ, касающийся Петроны, содержится также в Житии св. Антония Нового. Героем его, однако, выступает не монах Иоанн, а Антоний. Скорее всего, в передаваемой устно традиции имя монаха было заменено (см.: Halkin F. Saint Antoine le Jeune et Petronas le vainqueur des Arabes en 863 // AB. 1944. Т. 62. P. 201 suiv.; ср.: Huxley G. The Emperor Michael III and the Battle of Bishop’s Meadow (AD.863) // Greek, Roman and Byzantine Studies. 1975. Vol. 16, N 14. P. 443 ff.).
. И прибавил, что не ради кого другого, а для него только проделал такой путь. Черпая силу в молитвах монаха, Петрона со всем войском подступил к Амру в Посонте — месту, самой природой защищенному от врагов скалами и кручами. В этом Посонте с севера на юг течет река под названием Лалакаон, а рядом находится луг, именуемый на народном языке Гирин Упоминаемые здесь географические наименования трудно идентифицировать. Битва происходила к западу от р. Галис на границе Армениака и Пафлагонии. Попытка реконструкции хода сражения содержится в упомянутой статье Дж. Хаксли ( Huxley G. The Emperor Michael. P. 443 ff.).
. Узнав, что Амр там расположился, Петрона всеми средствами постарался отрезать ему путь к отходу и отступлению. Он немедленно приказал стратигам Армениака, Вукелариев, Колонии и Пафлагонии занять позиции с северной стороны, стратигам Анатолика, Опсикия и Каппадокии вместе с клисурархами Селевкии и Харсиана — с южной, а сам с четырьмя царскими отрядами и стратегами Фракии и Македонии (после замирения у болгар вошло в обычай сражаться вместе с восточным войском) расположился с запада, кроме того, при нем находился еще и отряд фракисийцев. Как услышал Амр, что окружен и, как зверь, обложен со всех сторон ромеями, решил обратиться к знамениям, призвал к себе одного пленного, которого спросил, как называются и то место, и болото, и река. Пленный же, добавив одну букву, сказал Птосонт вместо Посонт. Амр решил, что это означает его «падение», название реки истолковал как «гибель войска», а из созвучия названия болота (Гирин) заключил, что их «скрутят ромеи» Амр возводит слово Птосон к грeч. πταωσις («падение»), а название реки Лалакаон понимает как λαου κακωσις («гибель войска»), слово же Гирин производит от греческого глагола γυριζω («крутить»). Автор, конечно, не задумывается над тем, каким образом арабский эмир мог этимологизировать греческие топонимы.
. «Прочь страх, — говорит он, — будем мужаться и готовиться к завтрашней битве», приказывает всем вооружаться и до блеска начистить мечи, будто новые. Когда едва занявшийся день принес передышку и дал возможность одолеть ромеев, Амр решил прорваться сквозь ряды осаждающих с севера, но мужество стратигов и неудобство места оказались помехой, и он был вынужден устремиться на юг. Но и там встретил Амр не меньшее сопротивление и решил, привлеченный ровной и доступной местностью, двинуться туда, где, как он мог видеть, расположился и подстерегал его Петрона. С шумом и криками он напал на противника, однако ромеи не дрогнули, мужественно сопротивлялись и сражались победно. Вот почему Амр, отступив немного, собрал воедино свои силы и, стремясь расчистить проход, снова с силой обрушился на врага. Но опять не поддались ромеи противнику, плотно сомкнутым строем встретили, отразили натиск и заставили Амра прекратить попытки [80] прорваться. Когда же увидел он, что со всех сторон, кто откуда, появились ромеи, находившиеся к северу и к югу от него, отчаялся в спасении, словно пораженный молнией бросился на вражеские мечи и не миновал уже первых. Смертельно раненный Амр тяжело рухнул на землю, и ни один его воин не спасся Арабские историки Табари и Ибн-ал-Асир тоже сообщают о гибели мелитинского эмира, однако приводят ничтожные цифры потерь арабов. Сражение, согласно Табари, имело место 3 сентября 863 г. (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 201).
. Когда же разнесся слух, что сын Амра бежал вместе с каким-то отрядом, клисурарх Харсиана Генесий (Gen. 68.33) называет имя и этого клисурарха (у Генесия — мерарха) — Махера.
вместе с войском настиг, схватил и доставил его Петроне. Вот каким образом поставил Петрона трофей над Амром и долго еще с тех пор испытывал благоговение и почтение перед монахом, именуя его новым пророком. Прикипев к монаху душой, он привел его в царственный город и принялся превозносить перед царем и Вардой добродетель этого мужа. И с тех пор Петрона не личину доместика носил, а получил этот титул от императора См. с. 74. Доместик Варда, не имея возможности исполнять своп обязанности, препоручил их своему брату Петроне.
. Монах же, узнав от Бога о скором своем переселении, сообщил Петроне, что скоро собирается отойти. «Где, — с плачем спросил Петрона, — возлюбленный пастырь мой, хочешь ты покинуть своего агнца? уж не в этой ли жизни? Боюсь, как бы мне не впасть снова в прежние пороки, и что конец окажется не лучше начала». «Не хочешь ли последовать за мной?» — спросил монах. «Конечно, отец, с удовольствием», — ответил Петрона. А как вернулся Петрона домой, постигла его болезнь, и сообщил он о ней авве Авва (отец) — уважительное наименование монахов, особенно духовных отцов. Аввами также нередко именовали настоятелей монастырей.
, а тот в ответ передал слова монаха: «Вскоре будешь со мной, как и просил». Через несколько дней призвал Бог монаха, и сразу, как по сговору, сиятельно последовал за ним Петрона. Хоть и находились друг от друга невдалеке, не слышали они о смерти один другого, но покинули этот мир в одно время. Так, по рассказам, завершил жизнь Петрона. А до него, побежденный какой-то болезнью, умер и Мануил. 26 . Варда, словно юный щеголь — красивые платья, непрестанно менял один жалованный царем титул на другой; дошел он и до титула кесаря Варда был возведен в сан кесаря в апреле 862 г.
, Михаила же ни одно из гражданских занятий так не трогало, как зрелища и конные ристания. Тяжко то, что он не только пристрастился наблюдать за состязаниями — хотя делал и это, — но и сам (о ромейское царство!) правил колесницей, становясь для всех зрелищем, игрушкой и посмешищем. Варда опекал племянника и вроде как жить не желал, если только не сумеет переменить его низменного нрава. Он сам распоряжался государственными делами и в то же время нацеливался на царскую власть, надеясь овладеть ею в свое время. Это, однако, он откладывал на будущее, а в то время пекся о светских науках (из-за невежества и неучености властителей они за столько лет обратились в ничто и исчезли вовсе) и, устроив школу в Магнавре, споспешествовал их развитию и расцвету Речь идет о весьма знаменательном событии в истории культурной жизни Византии IX в. — восстановлении так называемого «константинопольского университета» кесарем Вардой. Время восстановления «Университета» точно неизвестно (о дискуссии по этому поводу см.: Lemerle Р. Le premier humanisme... Р. 151 suiv.). «Университет» помещался в Магнаврской палате Большого дворца. Большое место в преподавании заняли там светские науки. Подробно см.: Fuchs F. Die hцheren Schulen von Konstanlinopel. Leipzig; Berlin. i926. S. 18 ff.; Speck P. Die kaiserliche Universitдt von Konstantinopel. Muenchen, 1974.
. Однако и это лучшее и славнейшее из деяний не могло смыть вины с Варды. Руководил школой и наставлял в философии великий Лев, философ, который приходился племянником Слово εξαδελφος. которое мы переводим как «племянник», может означать также «двоюродный брат».
патриарху Иоанну, владел епископским престолом в Фессалонике, а поскольку после низложения должности не имел, был назначен в эту школу, где изгонял и рассеивал невежество Наш автор начинает рассказ о знаменитом Льве Математике — одной из наиболее заметных фигур в культурной жизни Византии XI в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
. Сестер же у нее было три: названная благозвучным именем Каломария, Софья и Ирина Имя Ирина — вставка издателя. Без нее текст вполне понятен, но означает совсем другое. Братом Ирины — матери Фотия оказывается Арсавир, а все последующие слова текста относятся не к Ирине, а к Каломарии. Дискуссию по поводу этого места см.: Mango С. The Liquidation... Р. 137.
. Софью выдали замуж за Константина Вавуцика, Каломарию — за Арсавира, тогда патрикия, позже магистра, Ирину — за брата Ирины, матери будущего патриарха Фотия. Родив с ним двух сыновей, магистра Стефана и его брата Варду, тоже магистра, зятя стратига Сицилии патрикия Константина, сына Кондомита (почему и сам получил прозвище Кондомита), сохранила она родство с Фотием, ибо оба магистра были его двоюродными братьями, а она их матерью Иные сведения сообщает Скилица, согласно которому сестра Феодоры — Ирина вышла замуж за Сергия — брата Фотия. Детальное сопоставление обеих версий см.: Ahripeiler Д. Sur la carriиre de Photius avant son Patriarcat // BZ. 1965. Bd. 58, N 2. S. 354 ff.
. Когда умер ее первый муж, предпочла не увидеть напрасной смерти второго и осталась жить во дворце вдовой вместе с сестрой; одетая в скромное, бедное, черного цвета платье, она в начале каждого месяца, взяв за руку эпарха, а также тихнота, в сопровождении нумера, шла пешком через схолы Под схолами в данном случае имеется в виду помещение в Большом, дворце, где размещались стражники-схоларии, охранявшие дворец (см.: Guilland R. Йtudes... Р. 29 suiv.).
к тем, кто содержался в тюрьмах Халки: Претория и Нумер Тюрьма Претория находилась при резиденции эпарха города, невдалеке от Большого дворца, тюрьмы Халки и Нумер были расположены в самом дворце (см.: Janin R. Constantinople... Р. 167).
, спрашивала одного за другим, за что его заключили, пеклась о них или сама, или ходатайствуя перед сестрой, и каждого узника одаривала благословением и жалостью. Вот что касается женщин. 23 . Варда ведь погрузился в попечение и управление государством и как родственник более всех других любим был царем. Как бы в награду за сестру получил он титул куропалата и вместе с Михаилом (вступавшим тогда как раз из детского возраста в мужеский Наш автор завершает отступление и «подхватывает» прерванный рассказ (см. с. 54).
), как уже говорилось, всей мощью своей и силой двинулся против исмаилитов и Амра Речь идет о кампании 859 г., нашедшей отражение также и в арабских источниках (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 185, пр. 4; Lemerle P. L’histoire... Р. 94).
. Вступив же на неприятельскую землю, подошел к Самосате, городу могущественному и силой изобильному, и приступил к осаде. Но видно, забыли они, что подняли на сей раз руку не на Феодору, а на хитроумных мужей. И вот на третий день осады в воскресенье собрались они совершить бескровное таинство Речь идет об обряде причастия.
, дабы приобщиться святых тайн, и тут неожиданно, то ли потому, что не выставили никакой охраны, то ли по неопытности недооценили город, решив, что никто не осмелится поднять руку на ромейского царя, только в тот час, когда собрались приобщиться святых тайн, со всех сторон выступили из города с оружием в руках враги, и при их виде не осталось ни одного ромея, не пустившегося в бегство. Да и сам Михаил, едва успев сесть на коня, не на бой устремился, а в бегство. Он с трудом спасся, бросив шатры и все имущество. Говорят, что там отличился уже упомянутый Карвей — строитель Тефрики, который не только учинил великую резню среди простых воинов, но и пленил из больших начальников цанготува Авессалома, палатина Сиона и других ипостратигов и турмархов, числом сто человек. После конца войны упомянутые начальники содержались в тюрьме. Получив из дома деньги, они вручили большой выкуп Карвею и просили отпустить их из плена. Получив деньги, Карвей тотчас спросил Сиона, чувствует ли он любовное влечение и волнует ли его тело страсть. Сион это отрицал и сказал, что ничего подобного не ощущает. Тогда Карвей то же самое спросил у Авессалома. А тот, то ли углядев [78] испорченность и порочность этого мужа, то ли по правдивости, отвечал, что чувствует страсть и испытывает волнение; и сказал тогда Карвей Авессалому: «Освобождаю тебя от оков», — и тотчас отпустил его, а Сиону: «Не желает божество освободить тебя из тюрьмы», и вернул ему данный за него выкуп и содержал в тюрьме, пока не испустил он свою душу. 24 . Уже истек второй год Имеется в виду второй год после поражения Михаила под Самосатой. Речь идет о кампании 861 г. (см.: Lemerle P. L’histoire... Р. 94).
, когда узнал Михаил, что движется против ромеев тридцатитысячное войско и, желая отомстить за поражение, собрал около сорока тысяч фракийцев и македонцев и храбро выступил на врага. Он расположился лагерем в изобильной пастбищами долине Келарий, а выступивший против него Амр вдали от большой дороги двигался к Хонарию. Приблизившись к царю, он вступил в схватку, завязал победный бой и вынудил Михаила к бегству. И тот действительно старался спастись бегством, пока видел, что быстро скачут и не спотыкаются его кони. А в разгар дня, когда от палящих лучей солнца началась неимоверная жара, они вынуждены были подняться на Анзен — это гористое, труднопроходимое место, малодоступное из-за острых камней. Беглец-царь расположился там, а преследователь Амр окружил его, как бы желая поймать в сеть. И пленил бы его Амр, если бы не спасли их сила мужественно бившихся царских отрядов и возвышенность места. В то время как бились они и боялись за свои души, потребовал царь у Мануила совета, для них обоих спасительного. И посоветовал тот снять с себя все царские отличия, принять вид обычного человека и вместе с отборными, силой отличными мужами, в открытом бою рассечь вражеский строй и вырваться из окружения. Когда же Михаил, вторично обратись к Мануилу, спросил, как спастись остальному войску, тот ответил: «Лишь бы тебе, царь, спастись невредимому, а о них пусть Бог позаботится, одно дело попасть во вражеский плен царю, другое — простому ромею». Сменил царь одежды, весь доверился Мануилу и старался не отстать от него, а тот с товарищами бросились на прорыв вражеского строя. Но когда они приблизились к цели и подошли вплотную к отряду врагов, царь от страха лишился силы и мужества, не захотел идти дальше, остановился на месте. Прорвал строй Мануил, спасся, но поскольку царя не увидел, стал опасаться за его жизнь и двинулся обратной дорогой Нельзя не заметить сходства этого эпизода с уже описанной нашим автором сценой спасения тем же Мануилом отца Михаила императора Феофила (см. с. 58). Скорее всего, перед нами «дублет», своеобразное «расщепление» эпизода. Такие дублеты нередко возникают в эпической, легендарной традиции (см.: Gregoire H. Йtudes... Р. 523).
. Когда стычки возобновились и великий страх обуял сарацин, Амр, решив уйти оттуда на поиски воды и пищи, дал сигнал к отступлению, Михаил воспользовался безопасностью и, едва спасшись, вернулся в царственный город. 25 . Только минул второй год, как Амр вновь выступил во главе сорокатысячного войска, и так как никто ему не мешал, разграбил и покорил и Армениак и прибрежный Амис Дата этого похода мелитинского эмира Амра — 863 г. — засвидетельствована арабским историком Табари (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 198, пр. 5; ср.: Lemerle P. L’histoire... Р. 94).
(рассказывают, с ним случилось то же, что и с безумным Ксерксом: он велел высечь розгами море за то, что оно не успокаивалось, наступало и не давало грабить прибрежные земли Согласно известному рассказу Геродота (Herod. VII, 35), персидский царь Ксеркс велел бичевать пролив Геллеспонт, воды которого разрушили наведенный персами мост.
). Удрученный и опечаленный Михаил велел Петроне, брату царицы, правителю стратигиды Фракисиев, во главе ромейского войска всей мощью двинуться на Амра См.: Doеlger F. Regesten... Bd 1, N 462; (863 г.).
и не оставить в беде опустошаемую ромейскую землю. Царскими отрядами и схолами командовал тогда сын Варды — совсем еще мальчик лет десяти или девяти, именем Антигон. Приходится поражаться, сколь острым (так говорят) умом и мудростью он обладал, как в то [79] трудное и тягостное время все взваливал на себя и никому другому не отдавал власти (впрочем, ее обличье до поры до времени предоставлял брату). Петрона же, как услышал о царской грамоте, отправлявшей его на врага и звавшей к ратным делам, растерялся и, раздумывая, как хорошо устроить все дела, засел на Святой горе, возле Эфеса; то ли он собрался отказываться от поручения, то ли молил Бога о помощи. Во время его пребывания там проворная молва возвестила, что пришел и находится на Латросе знаменитый монах Иоанн, человек высокого роста, постоянно ходивший босиком. Тот век был восхищен этим мужем-отшельником, никогда не покидавшим своей кельи. Как узнал патрикий, что недалеко от него сей муж, спешно верхом на ослике отправился к монаху и припал к его ногам. А тот без всяких раздумий говорит ему: «Иди на сарацин, повинуйся царской грамоте, иди, ибо Бог будет тебе стражем и предводителем, если только на щитах твоих воинов вместо всякого оберега изображен будет его возлюбленный Иоанн» Весьма сходный рассказ, касающийся Петроны, содержится также в Житии св. Антония Нового. Героем его, однако, выступает не монах Иоанн, а Антоний. Скорее всего, в передаваемой устно традиции имя монаха было заменено (см.: Halkin F. Saint Antoine le Jeune et Petronas le vainqueur des Arabes en 863 // AB. 1944. Т. 62. P. 201 suiv.; ср.: Huxley G. The Emperor Michael III and the Battle of Bishop’s Meadow (AD.863) // Greek, Roman and Byzantine Studies. 1975. Vol. 16, N 14. P. 443 ff.).
. И прибавил, что не ради кого другого, а для него только проделал такой путь. Черпая силу в молитвах монаха, Петрона со всем войском подступил к Амру в Посонте — месту, самой природой защищенному от врагов скалами и кручами. В этом Посонте с севера на юг течет река под названием Лалакаон, а рядом находится луг, именуемый на народном языке Гирин Упоминаемые здесь географические наименования трудно идентифицировать. Битва происходила к западу от р. Галис на границе Армениака и Пафлагонии. Попытка реконструкции хода сражения содержится в упомянутой статье Дж. Хаксли ( Huxley G. The Emperor Michael. P. 443 ff.).
. Узнав, что Амр там расположился, Петрона всеми средствами постарался отрезать ему путь к отходу и отступлению. Он немедленно приказал стратигам Армениака, Вукелариев, Колонии и Пафлагонии занять позиции с северной стороны, стратигам Анатолика, Опсикия и Каппадокии вместе с клисурархами Селевкии и Харсиана — с южной, а сам с четырьмя царскими отрядами и стратегами Фракии и Македонии (после замирения у болгар вошло в обычай сражаться вместе с восточным войском) расположился с запада, кроме того, при нем находился еще и отряд фракисийцев. Как услышал Амр, что окружен и, как зверь, обложен со всех сторон ромеями, решил обратиться к знамениям, призвал к себе одного пленного, которого спросил, как называются и то место, и болото, и река. Пленный же, добавив одну букву, сказал Птосонт вместо Посонт. Амр решил, что это означает его «падение», название реки истолковал как «гибель войска», а из созвучия названия болота (Гирин) заключил, что их «скрутят ромеи» Амр возводит слово Птосон к грeч. πταωσις («падение»), а название реки Лалакаон понимает как λαου κακωσις («гибель войска»), слово же Гирин производит от греческого глагола γυριζω («крутить»). Автор, конечно, не задумывается над тем, каким образом арабский эмир мог этимологизировать греческие топонимы.
. «Прочь страх, — говорит он, — будем мужаться и готовиться к завтрашней битве», приказывает всем вооружаться и до блеска начистить мечи, будто новые. Когда едва занявшийся день принес передышку и дал возможность одолеть ромеев, Амр решил прорваться сквозь ряды осаждающих с севера, но мужество стратигов и неудобство места оказались помехой, и он был вынужден устремиться на юг. Но и там встретил Амр не меньшее сопротивление и решил, привлеченный ровной и доступной местностью, двинуться туда, где, как он мог видеть, расположился и подстерегал его Петрона. С шумом и криками он напал на противника, однако ромеи не дрогнули, мужественно сопротивлялись и сражались победно. Вот почему Амр, отступив немного, собрал воедино свои силы и, стремясь расчистить проход, снова с силой обрушился на врага. Но опять не поддались ромеи противнику, плотно сомкнутым строем встретили, отразили натиск и заставили Амра прекратить попытки [80] прорваться. Когда же увидел он, что со всех сторон, кто откуда, появились ромеи, находившиеся к северу и к югу от него, отчаялся в спасении, словно пораженный молнией бросился на вражеские мечи и не миновал уже первых. Смертельно раненный Амр тяжело рухнул на землю, и ни один его воин не спасся Арабские историки Табари и Ибн-ал-Асир тоже сообщают о гибели мелитинского эмира, однако приводят ничтожные цифры потерь арабов. Сражение, согласно Табари, имело место 3 сентября 863 г. (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 201).
. Когда же разнесся слух, что сын Амра бежал вместе с каким-то отрядом, клисурарх Харсиана Генесий (Gen. 68.33) называет имя и этого клисурарха (у Генесия — мерарха) — Махера.
вместе с войском настиг, схватил и доставил его Петроне. Вот каким образом поставил Петрона трофей над Амром и долго еще с тех пор испытывал благоговение и почтение перед монахом, именуя его новым пророком. Прикипев к монаху душой, он привел его в царственный город и принялся превозносить перед царем и Вардой добродетель этого мужа. И с тех пор Петрона не личину доместика носил, а получил этот титул от императора См. с. 74. Доместик Варда, не имея возможности исполнять своп обязанности, препоручил их своему брату Петроне.
. Монах же, узнав от Бога о скором своем переселении, сообщил Петроне, что скоро собирается отойти. «Где, — с плачем спросил Петрона, — возлюбленный пастырь мой, хочешь ты покинуть своего агнца? уж не в этой ли жизни? Боюсь, как бы мне не впасть снова в прежние пороки, и что конец окажется не лучше начала». «Не хочешь ли последовать за мной?» — спросил монах. «Конечно, отец, с удовольствием», — ответил Петрона. А как вернулся Петрона домой, постигла его болезнь, и сообщил он о ней авве Авва (отец) — уважительное наименование монахов, особенно духовных отцов. Аввами также нередко именовали настоятелей монастырей.
, а тот в ответ передал слова монаха: «Вскоре будешь со мной, как и просил». Через несколько дней призвал Бог монаха, и сразу, как по сговору, сиятельно последовал за ним Петрона. Хоть и находились друг от друга невдалеке, не слышали они о смерти один другого, но покинули этот мир в одно время. Так, по рассказам, завершил жизнь Петрона. А до него, побежденный какой-то болезнью, умер и Мануил. 26 . Варда, словно юный щеголь — красивые платья, непрестанно менял один жалованный царем титул на другой; дошел он и до титула кесаря Варда был возведен в сан кесаря в апреле 862 г.
, Михаила же ни одно из гражданских занятий так не трогало, как зрелища и конные ристания. Тяжко то, что он не только пристрастился наблюдать за состязаниями — хотя делал и это, — но и сам (о ромейское царство!) правил колесницей, становясь для всех зрелищем, игрушкой и посмешищем. Варда опекал племянника и вроде как жить не желал, если только не сумеет переменить его низменного нрава. Он сам распоряжался государственными делами и в то же время нацеливался на царскую власть, надеясь овладеть ею в свое время. Это, однако, он откладывал на будущее, а в то время пекся о светских науках (из-за невежества и неучености властителей они за столько лет обратились в ничто и исчезли вовсе) и, устроив школу в Магнавре, споспешествовал их развитию и расцвету Речь идет о весьма знаменательном событии в истории культурной жизни Византии IX в. — восстановлении так называемого «константинопольского университета» кесарем Вардой. Время восстановления «Университета» точно неизвестно (о дискуссии по этому поводу см.: Lemerle Р. Le premier humanisme... Р. 151 suiv.). «Университет» помещался в Магнаврской палате Большого дворца. Большое место в преподавании заняли там светские науки. Подробно см.: Fuchs F. Die hцheren Schulen von Konstanlinopel. Leipzig; Berlin. i926. S. 18 ff.; Speck P. Die kaiserliche Universitдt von Konstantinopel. Muenchen, 1974.
. Однако и это лучшее и славнейшее из деяний не могло смыть вины с Варды. Руководил школой и наставлял в философии великий Лев, философ, который приходился племянником Слово εξαδελφος. которое мы переводим как «племянник», может означать также «двоюродный брат».
патриарху Иоанну, владел епископским престолом в Фессалонике, а поскольку после низложения должности не имел, был назначен в эту школу, где изгонял и рассеивал невежество Наш автор начинает рассказ о знаменитом Льве Математике — одной из наиболее заметных фигур в культурной жизни Византии XI в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48