– Я не спрашивала его ни о чем. Как, впрочем, и он никогда бы не спросил, почему я танцую с вами, – ответила Люсинда, почувствовав, что ее начинает охватывать раздражение. – Мне кажется, что вы могли бы сами это выяснить, пригласив Маргарет.Джеффри нежно посмотрел на Люсинду:– Еще раз примите мои извинения. Я танцую с вами и никакой другой женщины замечать не желаю!– Но вы ведь будете лишь дважды со мной танцевать, а остальной вечер можете провести по собственному усмотрению….Как только вальс закончился, мужчины плотным кольцом окружили Маргарет. Среди них был и лорд Джеффри. Роберт же снова куда-то исчез, и Люсинда не осуждала его – ведь не мог же Роберт весь вечер танцевать с одной и той же женщиной. Или стоять у стены среди молодежи, болтавшей о лошадях, охоте, всякого рода пари и тому подобной ерунде, как будто в мире не существовало ничего более стоящего и полезного!– Не желаете ли мадеры? – раздался за спиной Люсинды голос Сента.Она обернулась и с улыбкой посмотрела на мужа своей подруги, протягивавшего ей бокал золотистого вина.– С удовольствием! А где Эвелин?– Испытывает мое терпение, флиртуя с Брэдшоу.– Интересно, почему ты так спокойно об этом говоришь?– Потому что они флиртуют не всерьез.Люсинда обвела зал глазами, пытаясь найти своего очередного партнера, которым должен был стать Чарлз Уэлдон, и уже в следующий момент убедилась, что он тоже присоединился к толпе, окружавшей Маргарет.– А вы танцуете сегодня? – спросила она Сента.– Только если вам потребуется партнер! – рассмеялся тот.– У меня, кажется, все танцы заняты. Но все же благодарю вас!Люсинда, как и добрая половина Лондона, знала Сент-Обина уже на протяжении многих лет. В обществе он пользовался репутацией безудержного обольстителя, но с тех пор, как встретил Эвелин, его словно подменили – к общему изумлению, он как-то сразу превратился в образцового супруга. И все же Люсинда всегда была с ним настороже, поскольку никогда не знала, что он может сказать или выкинуть в следующий момент.– Мне очень хотелось бы кое-что узнать, – сказал Сент, не отрывая взгляда от Эвелин с Брэдшоу.– Что именно?– Ваша семья очень близко связана с Карроуэями. Что-то произошло между генералом Барретом и Робертом…Люсинда невольно посмотрела на Джеффри. Ее отец никогда не упоминал в кругу друзей о своих подозрениях в отношении Роберта.– Не понимаю, что вы имеете в виду? – ответила она вопросом на вопрос.Сент пожал плечами:– Возможно, я просто недооцениваю Роберта, но у меня есть предчувствие чего-то очень неприятного.Люсинда давно знала, что в мире просто не существовало людей, которых Сент не понимал или понимал превратно. Конечно, ее отец не очень часто вспоминал о Роберте, но ей даже в голову не могло прийти, что это отрицательное отношение к молодому Карроуэю стало всеобщим.– Вы думаете, что знаете все о Роберте?– Я думаю, что в настоящий момент вас с нетерпением ожидает очередной партнер, – уклонился от прямого ответа Сент и, взяв Люсинду за руку, с галантным поклоном подвел ее к Чарлзу Уэлдону.– Очень даже приятно! – жаворонком пропел тот и, взяв руку Люсинды, приготовился к кадрили.Не успел заиграть оркестр, как Люсинда снова увидела Роберта: на этот раз он танцевал с Гиацинтой Стайлз – очаровательной, но патологически застенчивой девушкой. Для большинства гостей ее появление на балу оказалось не менее удивительным, чем присутствие Роберта.Пара закончила танец в середине зала достаточно далеко от Люсинды, и направиться к Роберту через опустевшую после танца половину зала ей было неудобно. Но поговорить с Робертом Люсинде очень хотелось, а потому она с трудом подавила раздражение.Эвелин и Брэдшоу тоже постоянно поглядывали в сторону молодого Карроузя. Люсинда, в свою очередь, полагала, что ему было бы лучше почаще оглядываться на мужа Эвелин, который о чем-то разговаривал с Тристаном и Джорджианой. Люсинда подумала, что Сент вряд ли касался во время их беседы отношений Роберта с Барретом, коль скоро пока еще сам не был до конца в курсе дела.– Люсинда! – неожиданно прервал молчание Чарлз. – Вы не собираетесь в субботу в Воксхолл?– Да, возможно, я поеду туда со своими друзьями.– Ах вот как!Люсинда принялась лихорадочно придумывать, как выйти из довольно щекотливого положения и объяснить Чарлзу, почему в числе приглашенных ею друзей его не оказалось.– Понимаете, нам досталась очень маленькая ложа. Если бы мы узнали об этом чуть раньше, то могли бы абонировать сразу две или даже три ложи – тогда всем хватило бы места, а не только тем, кто уже был приглашен несколько дней назад.– Да-да, конечно! – отозвался Чарлз; он, видимо, нисколько не был расстроен.Это немного успокоило Люсинду, но, поскольку Чарлз первым упомянул Воксхолл, она подумала, будет ли там присутствовать Роберт. Впрочем, ее куда больше интересовало возможное присутствие Джеффри – его, верно, уже пригласил Тристан. Надо будет выяснить это у Джорджианы…Как только танец кончился, Чарлз отвел Люсинду к Тристану и Джорджиане. Тристан тут же куда-то отошел, и Люсинда схватила Джорджиану за руку:– Ты что, показала Роберту весь список партнеров по танцам, которые числятся на твоей карточке?– Я просто сказала ему, что даме бывает весьма затруднительно оставаться с незаполненной карточкой, когда кругом столько достойных джентльменов, желающих с ней танцевать.– Понятно.Люсинда нахмурилась. Она подумала, что теперь Джорджиана будет злиться на нее или, того хуже, обвинять ее в попытке завлечь Роберта. Но ведь она не сделала ничего дурного! К тому же если кто и знал о ее повышенном интересе к лорду Джеффри, так это был именно Роберт!– Он просил меня подтвердить, – прошептала она Джорджиане, – действительно ли я остановила выбор на лорде Джеффри, а я…Джорджиана прервала ее поцелуем в щеку и тоже прошептала в ответ:– Тише! Он здесь и танцует! Не могу понять, что стало тому причиной, но и не вижу оснований его в чем-то упрекать.Чья-то ладонь легла на плечо Люсинды. Она обернулась и, к своему удивлению, увидела перед собой Тристана, наклонявшегося к ней, чтобы поцеловать в другую щеку.– Черт возьми, я не знаю, что здесь происходит, – сказал он ей на ухо, – но Джорджиана, кажется, считает вас частично виновной.– В чем именно? – удивилась Люсинда.– В том, что Карроуэй появился в этом зале и даже стал танцевать. – Джорджиана хихикнула.– Господь с тобой, Джорджи! Я-то тут при чем? Роберт сам захотел приехать. Да и танцевать тоже никто его не принуждал! Во всяком случае, не я и не ты с Тристаном!Остаток вечера прошел довольно скучно. Джеффри Люсинда почти не видела: только когда был объявлен последний танец, он вынырнул из толпы и коротко спросил:– Не возражаете? – А затем протянул Люсинде руку.Они закружились в танце. После половины первого тура Люсинда наклонилась к уху партнера:– Вы были заняты буквально весь вечер… – Она чуть было не прыснула со смеху, поймав его раздраженный взгляд.– Слава Богу, что хоть кто-то это успел заметить! – притворно вздохнул Джеффри. – Посмотрите-ка вон туда. Этот тип опять появился! – Он кивнул в сторону пары, танцевавшей в дальнем конце зала.Скосив взгляд, Люсинда увидела Роберта, выводящего в центр танцевального круга мисс Джейн Мелрой.– Этот жалкий калека, похоже, задался целью заставить танцевать с собой всех уродливых малолеток Лондона! Впрочем, возможно, это единственное, на что он теперь способен.Люсинда вырвала ладонь из руки Джеффри. Лорд позволил себе совсем не джентльменский поступок: за спиной другого мужчины наговаривать на него женщине! Одно это представляло собой вопиющее нарушение основополагающей заповеди в составленном ею списке. К тому же Люсинда и Роберт были друзьями, о чем Джеффри не мог не знать!– Извините меня, – ледяным тоном сказала она, решительно освобождаясь из рук партнера, – но я вижу, что мой отец очень устал, и мне пора проводить его домой!Лицо Джеффри помрачнело.– Я, верно, обидел вас, простите…– Прошу больше не называть так Роберта! Этим вы оскорбляете не только Карроуэя, но и меня!– Еще раз прошу простить меня. Надеюсь, мы увидимся в Воксхолле?– Кто знает. До свидания!Люсинда тяжело вздохнула. Не таким она видела окончание этого вечера. В то же время она не могла допустить, чтобы так мерзко оскорбляли ее друга, тем более за его спиной!Джеффри схватил ее за руку:– Люсинда! Ради Бога…Она с раздражением вырвала руку:– Уверена, что вы просто хотели еще раз показать мне свою оригинальность и остроумие, но я не признаю за вами подобного права, когда это делается за чей-то счет. Желаю приятно провести остаток вечера!Видимо, генерал Баррет, все это время не спускавший глаз с дочери, понял, что между ней и Джеффри что-то произошло. Он тут же оставил своих друзей, с которыми о чем-то очень оживленно разговаривал, и подошел к Люсинде:– Что случилось?– Ничего. Просто я одернула этого нахала! Вы готовы ехать домой?– Да. Надеюсь, эта размолвка не означает, что мы порываем всякие отношения с лордом Джеффри?– Вовсе нет. Просто в последнее время мы невольно подогревали его стремление поставить себя выше других. Больше я не намерена это терпеть и сказала ему все, что о нем думаю.– Он, похоже, очень расстроился.– Вот и прекрасно!В дверях Люсинда, не удержавшись, обернулась и посмотрела на Джеффри, но увидела только его спину. Зато она поймала нежный взгляд Роберта, который тот бросил на нее через плечо своей партнерши. В следующее мгновение он улыбнулся ей.В карете Люсинда сидела нахохлившись и молча хмурилась. Она думала о том, что Роберт, возможно, обладал даром читать чужие мысли. Если это так, то ее ожидали серьезные неприятности… Глава 11 Жизненные катастрофы не столь больно ранят душу человека, нежели душевные бури.Виктор Франкенштейн(М. Шелли «Франкенштейн») Наутро, когда Роберт проснулся, за окном было уже совсем светло. Он ожидал, что новый день встретит с головной болью, вконец разбитым телом и мрачными мыслями – так бывало почти всегда, когда накануне он оказывался в шумном обществе и позволял себе много двигаться. Но неожиданно Роберт почувствовал прилив энергии, легкость во всем теле и кристальную ясность мыслей. При этом он ощущал непонятное удовлетворение. Чем? Наверное, тем, что сумел показать себя на этом балу неплохим танцором. Конечно, в разговорах с партнершами он был подчас нелогичен и даже противоречил сам себе, но все это можно и нужно учесть на будущее, а заодно поработать над речью.Роберт спустил ноги с кровати, посидел так минуту-другую, сделал попытку встать – и вдруг рухнул на пол…– Проклятие! – выругался он вслух и сделал новую попытку подняться, но ноги его дрожали, не в силах выдержать вес тела.Тогда Роберт крепко ухватился за столбик кровати и подтянулся на руках. Он стоял на обеих ногах, слегка пошатываясь…Превозмогая боль, Роберт с трудом оделся, потом повернулся к овальному зеркалу, висевшему на стене, и посмотрел в него. Всклокоченные волосы, отросшая за ночь борода, помятое лицо – все это не очень его обеспокоило. Он привык по утрам видеть себя именно таким.Взгляд его скользнул ниже по обнаженному телу. Небольшой, но глубокий шрам алел чуть ниже плеча. Роберт знал, что на том же уровне на спине есть точно такой же след – от пулевого ранения навылет…Широкий шрам обезобразил бедро. Это след скальпеля испанского хирурга, так и не сумевшего извлечь вторую пулю из его тела. Роберт все еще носил ее в себе. Наконец, третья пуля оставила след на колене, хотя и не раздробила его. Именно этот выстрел свалил Роберта на землю…Он наклонился и, скривившись от боли, поднял с низкого стула чистую рубашку. Теперь предстояло ее надеть. После долгих болезненных усилий ему удалось это сделать. Медленно присев на край кровати, Роберт со стоном натянул брюки. Посидев несколько минут, он схватился руками за столбик кровати, с трудом поднялся и снова посмотрел на себя в зеркало. Собственный вид показался ему почти нормальным.Теперь ему предстояло спуститься в гостиную по крутой лестнице, и это обещало новые мучения. Но сперва надо было надеть сапоги, а для этого – опуститься на пол.Снаружи постучали.– Войдите!Дверь открылась, и на пороге появился Эдвард. Оглядевшись, он не сразу увидел Роберта, сидевшего на полу со скорченным от боли лицом и натягивающего на ноги сапоги.– Что ты делаешь? – удивленно спросил он.– Разве не видишь? Одеваюсь!– А почему на полу?– Потому что не рассчитал и сел мимо кровати. Кто сейчас внизу?– Все уже собрались в гостиной. Нет только…– Понятно! Тогда позови ко мне Шоу или Эндрю, только не Тристана. Он всегда много говорит и задает тьму ненужных вопросов!– Ладно, – кивнул Эдвард. – Но сначала я хочу тебе кое-что сказать.Со стоном поднявшись с пола, Роберт скрестил руки на груди и вопросительно посмотрел на Эдварда:– Говори!– Внизу тебя кое-кто дожидается. Я для того и поднялся к тебе, чтобы сообщить об этом.Сердце Роберта учащенно забилось.– Кто же именно? – спросил он изменившимся голосом.– Люсинда. Она только что о чем-то долго говорила с Джорджи. Сказала ей, что торопиться нет причин, но все же…– Спасибо, Эдвард, за то, что предупредил меня! Пожалуйста, найди поскорее Шоу или Эндрю и попроси их подняться ко мне. Скажи, что я очень нуждаюсь в помощи.– Ты что, снова сломал ногу? – в ужасе воскликнул Эдвард.– Пока только немного подвернул, но ходить мне очень трудно. А уж спуститься по лестнице без посторонней помощи я и вовсе не смогу…– Давай я помогу тебе!– Ты не сможешь, я слишком тяжелый для тебя. Здесь нужны как минимум двое сильных мужчин!– Ладно, я мигом! Только ты без нас никуда не выходи.– Не волнуйся, я не смог бы, даже если бы захотел.Не прошло и пяти минут, как в комнату вошли Шоу, Эндрю и Тристан. Эдвард остался стоять у дверей, а из-за его спины выглядывало двое слуг.– Что случилось? – испуганно спросил Брэдшоу.Роберт обеспокоенно спросил Тристана:– Надеюсь, Джорджиана не несется сюда, прыгая через три ступеньки?– Да нет же, нас здесь и так более чем достаточно. Но что все-таки случилось?– Ничего страшного, просто больное колено к утру невыносимо разболелось. Я хотел попросить вас помочь мне спуститься вниз. Эдвард, которого я послал за вами, наверное, немного перестарался…– Нам с Дэром не мешало бы сперва поговорить с доктором о том, при каких обстоятельствах подобная травма может привести к параличу, – заметил Шоу. – Вы согласны, Дэр?– Согласен.Эндрю и Шоу повернулись и вышли из комнаты, а Тристан присел на край кровати Роберта:– Больно?– Нет, – солгал Роберт.Боль мучила его уже несколько дней, так что постепенно он начал к ней привыкать, но-вчерашние танцы вызвали резкое обострение.Тристан с жалостью посмотрел на Роберта, потом сказал со вздохом:– Сейчас они вернутся, и мы сможем перенести тебя в гостиную, после чего я пошлю за врачом – пусть осмотрит твое колено и назначит лечение. А пока постарайся не очень двигаться, чтобы…– Брось! – резко оборвал старшего брата Роберт.Он был готов вынести любую боль, только бы избавиться от покровительства Тристана.– Ну хорошо, пусть будет по-твоему. Я не стану вызывать врача до тех пор, пока тебе не станет хуже.Роберт молчал. Он понимал, что выиграл спор: Тристан боялся его волновать, а потому больше не настаивал. Но все же он предпочел бы сейчас спуститься в гостиную.– Дай руку, – попросил он Тристана.Наконец с помощью братьев ему удалось встать с постели и спуститься в гостиную.Добравшись до пустого стула и с удовлетворением поняв, что теперь его состояние уже не вызывает сильного волнения у родственников, Роберт внимательно посмотрел на Люсинду; она же не спускала глаз с его колена. Взгляд ее говорил:«Да, теперь мы не сможем убедить кого-либо в том, что Роберт не является инвалидом. Этот безумец решил пойти танцевать и теперь не сможет ходить!»Что ж, теперь, когда все стало предельно ясным, ей уже не надо придумывать предлогов для того, чтобы уйти.– Я собиралась попросить вас, Роберт, прогуляться вместе со мной по саду и посмотреть, как обстоят дела с розарием, – сказала Люсинда, невинно глядя в глаза Карроуэю. – Но теперь, видимо, нам придется на какое-то время забыть о совместных прогулках. Так что просто расскажите мне о нем.Роберт глотнул воздуха и посмотрел на Люсинду. Боже, до чего она была хороша в своем любимом муслиновом платье! Казалось, что проникавший в гостиную солнечный свет исходил не от дневного светила, а от нее.– В комнате тетушки Милли есть прогулочная трость, – поджав губы, возразил Роберт. – Может быть, с ее помощью я смогу составить вам компанию? Эдвард, принеси трость!– Да, сейчас! – с готовностью откликнулся младший брат и выбежал в коридор.Через несколько минут он вернулся со старинной деревянной тростью. Роберт взял ее и проверил на прочность, опершись на трость всем телом. Трость выдержала, но оказалась слишком короткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30