После такой тяжелой еды он и сам ощущал сонливость, но не стал бы ложиться рядом с Синтией, потому что понимал, какими муками это грозит. Он смотрел на нее, не отрываясь, и в висках стучала кровь. Нет, он так долго не выдержит.
Он проследил за взглядом Наоми, которая уставилась на свернувшуюся клубочком, как котенок, спящую Синтию. Она подложила руки под щеку и мирно спала. Ему хорошо видны были ее шелковые трусики. Ее клубничные волосы разметались по подушке, но принц заметил, как беззащитно она выглядит. Под кружевной тканью маечки виднелись лопатки.
Она спала так крепко, что ее губы чуть-чуть приоткрылись и каждый раз, когда она делала выдох, до слуха принца доносился звук, похожий на урчание кошки. Он решил, что еще не слышал ничего более возбуждающего.
Глядя на нее, такую беззащитную и невинную, он вдруг ощутил, как сердце учащенно забилось. Наверное, это все из-за плотного обеда. Во всяком случае, он надеялся, что это может служить объяснением непонятного ему состояния.
– Тебе надо переспать с ней, – заметила Наоми. – И желательно не один раз.
– Я… не понял, о чем ты, – повернувшись к сестре, сказал он.
Почему это все вдруг решили, что имеют право вмешиваться в его личную жизнь?
– Это единственный способ заставить ее перейти на нашу сторону и спасти компанию.
– К черту компанию!
– Видишь? Я так и знала. Я была права, когда решила взять ситуацию под личный контроль. Раньше ты всегда ставил интересы компании на первое место. А теперь стал мягкотелым и неповоротливым. Любая девчонка в мини-юбке может вскружить тебе голову, потому что избыток тестостерона включил у тебя радар по отлову красивых мордашек.
Невероятным усилием воли он заставил себя говорить спокойно, хотя его терпение иссякло много дней назад.
– Наоми, эта история не имеет ни малейшего отношения к моим деловым качествам, как и к моей любви к женскому полу. Ты должна думать о том, что полиция уже наверняка вышла на ваш след, потому что этот поступок – прямое нарушение закона.
– Нарушение… Обрушение… Подумаешь! – она небрежно махнула пистолетом. Принцу это очень не понравилось, но он промолчал. Она добавила: – Ты уладишь проблему с полицией.
– Я?
«Сестричка, ты забыла, кто из нас преступник. Платить по счетам придется тебе, а не мне».
– Да, если сумеешь вскружить голову этой женщине. Ты делал это и раньше. Я полагаю, для тебя это не составит труда.
– Неужели?
– Помнишь Бренду Бикарро?
Он застонал.
– Бренда Бикарро. Бренда Бикарро. Сколько можно о ней напоминать? Мне было всего четырнадцать, ради всего святого!
– Именно об этом я и говорю. Восемнадцать лет непрерывной практики – чему-то ты точно научился. Соблазнить такую, как Синтия Салливан, и перетащить ее на нашу сторону для тебя не проблема.
«Нашу сторону? Какую это «нашу»? На сторону окончательно потерявших разум? Или на сторону матерых преступников? Или на сторону волшебников с коком на голове?»
– С каких это пор соблазнение стало решением всех проблем? У тебя с Диком гораздо больше общего, чем я думал.
Наоми покраснела, как вареный рак.
– У нас с Диком нет ничего общего. Не смей равнять меня с ним.
П. Т. удивленно вздернул бровь, заметив ее горячность. Он бы с удовольствием высмеял сестру, которая, очевидно, сохла по Дику, но не в этот раз. Наоми и в более мирных ситуациях предпочитала не церемониться с врагами. Чего уж говорить о теперешней? У нее в руках был пистолет, поэтому предугадать реакцию было невозможно.
– Ты понимаешь, что Дик поднимет на ноги всех, если я не вернусь к завтрашнему дню?
– Нет, не поднимет, – с победоносной улыбкой сообщила Наоми.
– Почему? – с сомнением отозвался принц. Он с ужасом ждал ответа.
– Потому что я позвонила ему с твоего мобильного в машине.
Он погрузился в отчаяние. Им овладело нехорошее предчувствие.
– И?..
– Я сказала ему, что ты отвез мисс Салливан в Покмос, где намерен довести начатое до конца.
– Довести начатое до конца? – тупо повторил он. – В каком смысле?
Он пытался оттянуть момент принятия решения, не до конца понимая последствия поступка Наоми.
– В самом прямом, тупица. Я имела в виду, что ты собираешься сделать ее своей любовницей. Не понимаю, когда ты успел так отупеть!
– Не понимаю, когда ты успела стать такой злой!
– Ты меня просто не знал, П. Т., – окатив его волной ледяного презрения, заявила она.
Черт побери! Оказывается, помимо предстоящих торгов, ему придется решать еще целую кучу непредвиденных проблем.
– Наоми, я советую тебе опустить пистолет и освободить меня. Я пока еще в силах исправить твои ошибки. Доверься мне.
– Довериться тебе?! Довериться? Да я скорее доверюсь змее.
Интересно, она имела в виду Сэмми Капуто по прозвищу Змей?
– По крайней мере, дай хоть какую-то одежду. Оставлять меня в таком виде неприлично.
Она хмыкнула.
О, как бы ему хотелось скрутить ей шею!
– Принц Феррама! – обращаясь к нему, насмешливо заявила она. – Куда подевалось ваше королевское величие? Разве вы не верите в свою мужскую неотразимость, как прежде? – продолжала мучить его Наоми. – Кстати, спящая красавица не знает, что ты не настоящий принц. Можешь поблагодарить меня за это. Я и тебе советую не открывать карты. Очаровательный Принц – вот кто ей нужен, и если ты доведешь свою роль до конца, то только выиграешь.
Когда этот сценарий озвучивала Наоми, он выглядел как гнусный заговор.
– Это неправильно, Наоми. Неправильно и несправедливо.
– Подумаешь! А разве справедливо, что отец женился на твоей матери и трясся над тобой, как над собственным сыном, вместо того чтобы уделить все свое внимание дочерям? Разве справедливо, что он поставил тебя управлять фабрикой? Разве справедливо, что составил такое завещание? Почему тебе досталось шестьдесят процентов акций, а мне и Рут – только по двадцать? Почему ты решил поделить десять процентов акций между Энрике и Джейком, даже не посоветовавшись с нами? Почему отец назначил тебя своим душеприказчиком? Почему ты ведаешь трастом? Почему я должна каждый месяц вымаливать у тебя то, что принадлежит мне по праву? Почему ты сменил название компании, отказавшись от имени отца?
Ничего себе! П. Т. и понятия не имел, что у его сводной сестрички такой длинный список претензий. Впрочем, он не мог не согласиться с тем, что она имеет права выдвигать свои требования.
– Наоми, я готов сесть за стол переговоров в любой момент и выслушать все твои вопросы. Может, нам даже удастся прийти к решению, которое удовлетворит всех. Но сейчас не время для дискуссий, потому что у нас накопилось очень много дел.
– Да, и одно из них – соблазнение этой Акулы.
П. Т. сосчитал до десяти.
– Хорошо, давай сразу перейдем к делу. Чего ты хочешь? Что она должна сделать, чтобы ты освободила и ее, и меня?
– Мне нужна расписка в том, что она не имеет претензий к компании и ее травма никоим образом не связана с покупкой туфель от Феррама. Кроме того, мне нужно письменное обещание с ее стороны, что она не помчится в суд с иском против правления нашей компании. Да, и что она не считает случившееся похищением.
– Я уже предложил приличные отступные, чтобы она подписала такую бумагу, но Синтия отказалась.
– П. Т., а кто говорил, что она быстро согласится? От тебя потребуются титанические усилия, чтобы она вняла голосу разума. Именно поэтому я и напоминаю тебе о том, что ты мастер соблазнения. Ты должен включить все свое обаяние, – закончила она с хищной улыбкой.
– И все? – примирительно спросил он.
– Конечно, нет. Ты что же, дурой меня считаешь?
«Дура – это не то слово».
– Эта ведьма с Уолл-стрит подпишет что угодно, лишь бы сбежать. Как и ты, впрочем. Нет, нам нужны гарантии. Мы с Элмером разработали план. Ее подпись не даст нам ничего, если мы не заручимся ее искренним согласием.
– И?..
– Элмер и я решили, что нам нужен план под названием «Паутина».
«О-о! Могу себе представить!»
– Мы думаем, что есть только одна вещь, помимо того что ты переспишь с ней пару-тройку раз, которой может дать нам гарантию полной безопасности.
«Переспишь с ней пару-тройку раз?» С каких пор она стала такой откровенной? Да, пожалуй, Наоми права. Он совсем ее не знал.
Она избегала его взгляда.
– И что же?
– Ты должен на ней жениться, – небрежным тоном сказала Наоми.
Уж этого он точно не ожидал услышать. От удивления у него отвалилась челюсть, а глаза чуть не выскочили из орбит.
– Жениться? Кто? На ком?
– Ты на ней.
П. Т. не мог найти подходящих слов.
– Не надо отказываться. Уверяю тебя, это чудесный план. Мы проведем церемонию бракосочетания прямо здесь. Элмер позаботится о музыке. Рут сказала, что устроит банкет. Она считает, что меню надо составить из ирландских и испанских блюд.
– Наоми, ты давно была у психиатра?
– Ты не дослушал, – с энтузиазмом продолжала она, словно не слыша его замечания. – Элмер, оказывается, имеет право проводить службы и вести религиозные церемонии. Он принадлежит к церкви Последнего Дня Доброго Бала или что-то в этом роде. Он сказал, что это бракосочетание будет иметь абсолютно законную силу в Нью-Йорке, но я немного сомневаюсь. Главное, чтобы Синтия в это поверила. Позже ты всегда можешь подать на развод или доказать, что брак был незаконным. П. Т., это чудесный план!
Он опустил голову, закрыл лицо руками и зарыдал. Oн выслушал ее. И что же получается? Он будет играть роль жеребца в каком-то чертовом сказочном кошмаре, потому что он сам провозгласил себя Очаровательным Принцем. И они нашли для него Золушку.
И вдруг он с тревогой осознал, что ему по душе этот план. Взглянув на мирно спящую Золушку, он сказал себе: «Это великолепный план».
После того как Наоми ушла, П. Т. закинул цепь на плечи и вскарабкался на огромную кровать. Он посмотрел на прекрасную пленницу.
«Зачем, скажите на милость, понадобилось ставить кровать на возвышении? Издержки фантазии богачей! Запросто можно проснуться на полу с разбитым носом… Неужели я поведу себя, как дикий медведь, который воспользуется слабостью и беззащитностью этой Златовласки? Может, лучше сыграть роль маленького плюшевого мишки, которого Златовласке захочется прижать к груди? Итак, вопрос остается открытым: я готов выступить в роли хладнокровного соблазнителя этой женщины?
Довольно прямолинейно! Да, я делал это раньше.
Но тогда я делал это легко и не задумываясь. Я был моложе.
Ха! А как же графиня Арианна? Я «обрабатывал» ее только на прошлой неделе.
Арианна другое дело. Она искушенная. Она сама с удовольствием приняла правила игры. Она, пожалуй, даже надеялась обмануть меня первой.
Синтия Салливан тоже искушенная. И знает правила игры. Да она, наверное, любой фору даст.
Но мне она нравится.
Нет, нет, я не имею права на это слово. Если я хочу спасти компанию, то должен забыть о том, что Синтия мне нравится.
Я хочу ее.
Надо забыть и о страсти.
Я не хочу причинять ей страданий.
Ну вот, приехали. Я веду себя как нытик. Почему я решил, что она обязательно будет страдающей стороной? Может, страдания выпадут мне?
Это очень правильная мысль!
Итак, я намерен совершить благородный поступок»
Ему самому стало смешно. Филантропический секс. Кто в такое поверит?
«Нет, правда, я должен чувствовать себя на высоте. Но откуда ощущение вины? Из-за чего оно?
Акционеры поблагодарят меня за то, что я вывел компанию на новый уровень благополучия. Триста служащих компании скажут «спасибо» за то, что я сберег их рабочие места. Наоми поклонится мне в ноги за то, что я спас ее замок. Рут поблагодарит меня за то, что ее волшебник-коротышка остался при ней».
Он бросил взгляд на трилистники, красовавшиеся на шортах, и подумал:
«Да и Питер меня поблагодарит».
Питера сразу же начало «распирать» от благодарности.
«О, хотя бы кто-то, вернее, что-то ценит мои таланты и мои усилия».
П. Т. улегся рядом с Синтией. Он немного придвинулся к ней. Но не слишком близко. «Нельзя будить спящую акулу. Зачем поднимать волны и раскачивать лодку? Это будет легче легкого. Разве городские парни не умеют ловить крупную рыбу? О, похоже, манера Синтии сыпать поговорками передалась и мне».
Синтия не просыпалась, но он и не возражал. Ему надо было все как следует обдумать.
Вдруг Синтия глубоко вздохнула, перевернулась на спину, раскинула руки и снова погрузилась в сон.
П. Т. замер, но не только потому, что боялся разбудить свою Спящую Красавицу.
Он и раньше это подозревал, а теперь убедился окончательно: Синтия Салливан, известная под прозвищем Акула, была необыкновенной красавицей. Она могла бы позировать для «Плейбоя»! Настоящая девушка с обложки. Девушка месяца. Девушка года.
Девушка столетия. Номер один в любом списке. Во всяком случае, если бы он возглавлял жюри.
Во сне ее лицо утратило привычное циничное выражение. Губы, розовые и припухшие, как у ребенка, были слегка приоткрыты. Он не замечал этого раньше, но теперь увидел, что у нее губы Мэрилин Монро. Oн не мог отвести от них взгляд.
Ему хотелось наклониться и прикоснуться губами к ее сладким устам. Сначала он лишь слегка коснулся бы ее, а затем показал, сколь настойчивым умеет быть. Интересно, они на вкус как спелые ягоды или как мята, или у них свой вкус, ни с чем не сравнимый? За годы общения с женщинами он узнал, что каждая из них обладает собственной неотразимостью. Он решил, что Синтия Салливан, судя по всему, будет сладко-пряной.
Он помотал головой, чтобы избавиться от навязчивых видений. Он увлекся. Он и не знал, что такой фантазер. Однако он не мог сказать себе «нет». Синтия нравилась ему все больше.
В тот день, когда они впервые встретились в его офисе, она заметила, какие у него густые ресницы. Она и сама могла похвастаться тем же. Ее ресницы были такого же необыкновенного клубничного цвета, что и волосы. Она была высокой, с ярко выраженной талией и длинными стройными ногами. Он решил, что они с Синтией будут чудесной парой. Она по меньшей мере пяти футов восьми дюймов росту, а он шести футов одного дюйма. Они очень подходили друг другу. Подходили для чего?
Хватит дурачить себя. Он прекрасно знал, для чего именно.
Питер снова напомнил о себе, «кивнув» в знак благодарности.
«Я в своем парне и не сомневался. Настоящий талант!»
Она была права, когда назвала себя женственной. И ней не было ни худобы Кейт Мосс, ни мускулистости Наоми Кэмпбелл. Но если она считает, что не соответствует вечным канонам женской красоты, то он был готов убедить ее в обратном. Разве она не знала, что мужчины предпочитают «обладательниц соблазнительных изгибов»?
П. Т. все же решился прикоснуться к ней, но его прикосновение было подобно легкому ветру. Он провел подушечками пальцев по ее руке. Она тут же отозвалась, изогнувшись, как ласкающийся котенок. Он с вожделением наблюдал, как ее грудь четко обозначилась под тонкой тканью майки. Она расслабилась, но ее соски продолжали призывно торчать, как два бутона.
Он замер, потому что его тело словно пронзили тысячи ножей.
Питер больше не желал играть в игры. Он жаждал продолжения.
А Синтия все спала.
Он прикусил нижнюю губу, заглушая стон, и сжал руки в кулаки, боясь, что не выдержит напряжения и схватит ее. Он лег на подушку, закрыл глаза и сосчитал до пятидесяти. И тут же понял, что придется считать минимум до ста.
Когда он снова успокоился (насколько возможно было успокоиться при сложившихся обстоятельствах, потому что его сердце выстукивало сто ударов в минуту), то решил, что Синтия Салливан должна стать его любовницей. Он хотел ее. Он и прежде добивался расположения женщин из деловых либо личных побуждений, так почему бы не взглянуть на проблему под привычным углом зрения? Синтия – это новая высота.
Он должен завоевать ее. Для этого надо узнать ее пристрастия, ее слабости, ее сильные стороны, ее чаяния и надежды.
Он заманит ее в ловушку, как неразумную птичку. Ему только надо заставить ее разговориться. Если она откроется ему, не составит труда увлечь ее за co6oй. Нет, он не должен стараться слишком явно. Когда он узнает, какой она была в детстве, юности, как стала деловой женщиной, то поймет, что делать дальше. Oн развернет кампанию по соблазнению этой непокорной красотки по всем правилам тактической науки.
Это же старая, проверенная метода: узнай врага.
Наверное, он должен был ощущать вину за столь хладнокровный подход к делу, но ничего подобного не испытывал. Бабушка Синтии сказала бы: «Если лиса повернула к гончим, то кого ей винить?» К своему изумлению, П. Т. заметил, что поговорки очень помогают решить моральные дилеммы. Его мама часто вспоминала поговорку о лисе, которая только что пришла ему на ум, хотя, насколько он помнил, она употребляла ее применительно к игрокам, которые просаживали деньги в казино.
И еще одно… Он должен был немного утихомирить свою страсть, потому что завоевать сердце Синтии Салливан можно, лишь тщательно все рассчитав. Бесстрастность и холодность – вот что ему требовалось продемонстрировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Он проследил за взглядом Наоми, которая уставилась на свернувшуюся клубочком, как котенок, спящую Синтию. Она подложила руки под щеку и мирно спала. Ему хорошо видны были ее шелковые трусики. Ее клубничные волосы разметались по подушке, но принц заметил, как беззащитно она выглядит. Под кружевной тканью маечки виднелись лопатки.
Она спала так крепко, что ее губы чуть-чуть приоткрылись и каждый раз, когда она делала выдох, до слуха принца доносился звук, похожий на урчание кошки. Он решил, что еще не слышал ничего более возбуждающего.
Глядя на нее, такую беззащитную и невинную, он вдруг ощутил, как сердце учащенно забилось. Наверное, это все из-за плотного обеда. Во всяком случае, он надеялся, что это может служить объяснением непонятного ему состояния.
– Тебе надо переспать с ней, – заметила Наоми. – И желательно не один раз.
– Я… не понял, о чем ты, – повернувшись к сестре, сказал он.
Почему это все вдруг решили, что имеют право вмешиваться в его личную жизнь?
– Это единственный способ заставить ее перейти на нашу сторону и спасти компанию.
– К черту компанию!
– Видишь? Я так и знала. Я была права, когда решила взять ситуацию под личный контроль. Раньше ты всегда ставил интересы компании на первое место. А теперь стал мягкотелым и неповоротливым. Любая девчонка в мини-юбке может вскружить тебе голову, потому что избыток тестостерона включил у тебя радар по отлову красивых мордашек.
Невероятным усилием воли он заставил себя говорить спокойно, хотя его терпение иссякло много дней назад.
– Наоми, эта история не имеет ни малейшего отношения к моим деловым качествам, как и к моей любви к женскому полу. Ты должна думать о том, что полиция уже наверняка вышла на ваш след, потому что этот поступок – прямое нарушение закона.
– Нарушение… Обрушение… Подумаешь! – она небрежно махнула пистолетом. Принцу это очень не понравилось, но он промолчал. Она добавила: – Ты уладишь проблему с полицией.
– Я?
«Сестричка, ты забыла, кто из нас преступник. Платить по счетам придется тебе, а не мне».
– Да, если сумеешь вскружить голову этой женщине. Ты делал это и раньше. Я полагаю, для тебя это не составит труда.
– Неужели?
– Помнишь Бренду Бикарро?
Он застонал.
– Бренда Бикарро. Бренда Бикарро. Сколько можно о ней напоминать? Мне было всего четырнадцать, ради всего святого!
– Именно об этом я и говорю. Восемнадцать лет непрерывной практики – чему-то ты точно научился. Соблазнить такую, как Синтия Салливан, и перетащить ее на нашу сторону для тебя не проблема.
«Нашу сторону? Какую это «нашу»? На сторону окончательно потерявших разум? Или на сторону матерых преступников? Или на сторону волшебников с коком на голове?»
– С каких это пор соблазнение стало решением всех проблем? У тебя с Диком гораздо больше общего, чем я думал.
Наоми покраснела, как вареный рак.
– У нас с Диком нет ничего общего. Не смей равнять меня с ним.
П. Т. удивленно вздернул бровь, заметив ее горячность. Он бы с удовольствием высмеял сестру, которая, очевидно, сохла по Дику, но не в этот раз. Наоми и в более мирных ситуациях предпочитала не церемониться с врагами. Чего уж говорить о теперешней? У нее в руках был пистолет, поэтому предугадать реакцию было невозможно.
– Ты понимаешь, что Дик поднимет на ноги всех, если я не вернусь к завтрашнему дню?
– Нет, не поднимет, – с победоносной улыбкой сообщила Наоми.
– Почему? – с сомнением отозвался принц. Он с ужасом ждал ответа.
– Потому что я позвонила ему с твоего мобильного в машине.
Он погрузился в отчаяние. Им овладело нехорошее предчувствие.
– И?..
– Я сказала ему, что ты отвез мисс Салливан в Покмос, где намерен довести начатое до конца.
– Довести начатое до конца? – тупо повторил он. – В каком смысле?
Он пытался оттянуть момент принятия решения, не до конца понимая последствия поступка Наоми.
– В самом прямом, тупица. Я имела в виду, что ты собираешься сделать ее своей любовницей. Не понимаю, когда ты успел так отупеть!
– Не понимаю, когда ты успела стать такой злой!
– Ты меня просто не знал, П. Т., – окатив его волной ледяного презрения, заявила она.
Черт побери! Оказывается, помимо предстоящих торгов, ему придется решать еще целую кучу непредвиденных проблем.
– Наоми, я советую тебе опустить пистолет и освободить меня. Я пока еще в силах исправить твои ошибки. Доверься мне.
– Довериться тебе?! Довериться? Да я скорее доверюсь змее.
Интересно, она имела в виду Сэмми Капуто по прозвищу Змей?
– По крайней мере, дай хоть какую-то одежду. Оставлять меня в таком виде неприлично.
Она хмыкнула.
О, как бы ему хотелось скрутить ей шею!
– Принц Феррама! – обращаясь к нему, насмешливо заявила она. – Куда подевалось ваше королевское величие? Разве вы не верите в свою мужскую неотразимость, как прежде? – продолжала мучить его Наоми. – Кстати, спящая красавица не знает, что ты не настоящий принц. Можешь поблагодарить меня за это. Я и тебе советую не открывать карты. Очаровательный Принц – вот кто ей нужен, и если ты доведешь свою роль до конца, то только выиграешь.
Когда этот сценарий озвучивала Наоми, он выглядел как гнусный заговор.
– Это неправильно, Наоми. Неправильно и несправедливо.
– Подумаешь! А разве справедливо, что отец женился на твоей матери и трясся над тобой, как над собственным сыном, вместо того чтобы уделить все свое внимание дочерям? Разве справедливо, что он поставил тебя управлять фабрикой? Разве справедливо, что составил такое завещание? Почему тебе досталось шестьдесят процентов акций, а мне и Рут – только по двадцать? Почему ты решил поделить десять процентов акций между Энрике и Джейком, даже не посоветовавшись с нами? Почему отец назначил тебя своим душеприказчиком? Почему ты ведаешь трастом? Почему я должна каждый месяц вымаливать у тебя то, что принадлежит мне по праву? Почему ты сменил название компании, отказавшись от имени отца?
Ничего себе! П. Т. и понятия не имел, что у его сводной сестрички такой длинный список претензий. Впрочем, он не мог не согласиться с тем, что она имеет права выдвигать свои требования.
– Наоми, я готов сесть за стол переговоров в любой момент и выслушать все твои вопросы. Может, нам даже удастся прийти к решению, которое удовлетворит всех. Но сейчас не время для дискуссий, потому что у нас накопилось очень много дел.
– Да, и одно из них – соблазнение этой Акулы.
П. Т. сосчитал до десяти.
– Хорошо, давай сразу перейдем к делу. Чего ты хочешь? Что она должна сделать, чтобы ты освободила и ее, и меня?
– Мне нужна расписка в том, что она не имеет претензий к компании и ее травма никоим образом не связана с покупкой туфель от Феррама. Кроме того, мне нужно письменное обещание с ее стороны, что она не помчится в суд с иском против правления нашей компании. Да, и что она не считает случившееся похищением.
– Я уже предложил приличные отступные, чтобы она подписала такую бумагу, но Синтия отказалась.
– П. Т., а кто говорил, что она быстро согласится? От тебя потребуются титанические усилия, чтобы она вняла голосу разума. Именно поэтому я и напоминаю тебе о том, что ты мастер соблазнения. Ты должен включить все свое обаяние, – закончила она с хищной улыбкой.
– И все? – примирительно спросил он.
– Конечно, нет. Ты что же, дурой меня считаешь?
«Дура – это не то слово».
– Эта ведьма с Уолл-стрит подпишет что угодно, лишь бы сбежать. Как и ты, впрочем. Нет, нам нужны гарантии. Мы с Элмером разработали план. Ее подпись не даст нам ничего, если мы не заручимся ее искренним согласием.
– И?..
– Элмер и я решили, что нам нужен план под названием «Паутина».
«О-о! Могу себе представить!»
– Мы думаем, что есть только одна вещь, помимо того что ты переспишь с ней пару-тройку раз, которой может дать нам гарантию полной безопасности.
«Переспишь с ней пару-тройку раз?» С каких пор она стала такой откровенной? Да, пожалуй, Наоми права. Он совсем ее не знал.
Она избегала его взгляда.
– И что же?
– Ты должен на ней жениться, – небрежным тоном сказала Наоми.
Уж этого он точно не ожидал услышать. От удивления у него отвалилась челюсть, а глаза чуть не выскочили из орбит.
– Жениться? Кто? На ком?
– Ты на ней.
П. Т. не мог найти подходящих слов.
– Не надо отказываться. Уверяю тебя, это чудесный план. Мы проведем церемонию бракосочетания прямо здесь. Элмер позаботится о музыке. Рут сказала, что устроит банкет. Она считает, что меню надо составить из ирландских и испанских блюд.
– Наоми, ты давно была у психиатра?
– Ты не дослушал, – с энтузиазмом продолжала она, словно не слыша его замечания. – Элмер, оказывается, имеет право проводить службы и вести религиозные церемонии. Он принадлежит к церкви Последнего Дня Доброго Бала или что-то в этом роде. Он сказал, что это бракосочетание будет иметь абсолютно законную силу в Нью-Йорке, но я немного сомневаюсь. Главное, чтобы Синтия в это поверила. Позже ты всегда можешь подать на развод или доказать, что брак был незаконным. П. Т., это чудесный план!
Он опустил голову, закрыл лицо руками и зарыдал. Oн выслушал ее. И что же получается? Он будет играть роль жеребца в каком-то чертовом сказочном кошмаре, потому что он сам провозгласил себя Очаровательным Принцем. И они нашли для него Золушку.
И вдруг он с тревогой осознал, что ему по душе этот план. Взглянув на мирно спящую Золушку, он сказал себе: «Это великолепный план».
После того как Наоми ушла, П. Т. закинул цепь на плечи и вскарабкался на огромную кровать. Он посмотрел на прекрасную пленницу.
«Зачем, скажите на милость, понадобилось ставить кровать на возвышении? Издержки фантазии богачей! Запросто можно проснуться на полу с разбитым носом… Неужели я поведу себя, как дикий медведь, который воспользуется слабостью и беззащитностью этой Златовласки? Может, лучше сыграть роль маленького плюшевого мишки, которого Златовласке захочется прижать к груди? Итак, вопрос остается открытым: я готов выступить в роли хладнокровного соблазнителя этой женщины?
Довольно прямолинейно! Да, я делал это раньше.
Но тогда я делал это легко и не задумываясь. Я был моложе.
Ха! А как же графиня Арианна? Я «обрабатывал» ее только на прошлой неделе.
Арианна другое дело. Она искушенная. Она сама с удовольствием приняла правила игры. Она, пожалуй, даже надеялась обмануть меня первой.
Синтия Салливан тоже искушенная. И знает правила игры. Да она, наверное, любой фору даст.
Но мне она нравится.
Нет, нет, я не имею права на это слово. Если я хочу спасти компанию, то должен забыть о том, что Синтия мне нравится.
Я хочу ее.
Надо забыть и о страсти.
Я не хочу причинять ей страданий.
Ну вот, приехали. Я веду себя как нытик. Почему я решил, что она обязательно будет страдающей стороной? Может, страдания выпадут мне?
Это очень правильная мысль!
Итак, я намерен совершить благородный поступок»
Ему самому стало смешно. Филантропический секс. Кто в такое поверит?
«Нет, правда, я должен чувствовать себя на высоте. Но откуда ощущение вины? Из-за чего оно?
Акционеры поблагодарят меня за то, что я вывел компанию на новый уровень благополучия. Триста служащих компании скажут «спасибо» за то, что я сберег их рабочие места. Наоми поклонится мне в ноги за то, что я спас ее замок. Рут поблагодарит меня за то, что ее волшебник-коротышка остался при ней».
Он бросил взгляд на трилистники, красовавшиеся на шортах, и подумал:
«Да и Питер меня поблагодарит».
Питера сразу же начало «распирать» от благодарности.
«О, хотя бы кто-то, вернее, что-то ценит мои таланты и мои усилия».
П. Т. улегся рядом с Синтией. Он немного придвинулся к ней. Но не слишком близко. «Нельзя будить спящую акулу. Зачем поднимать волны и раскачивать лодку? Это будет легче легкого. Разве городские парни не умеют ловить крупную рыбу? О, похоже, манера Синтии сыпать поговорками передалась и мне».
Синтия не просыпалась, но он и не возражал. Ему надо было все как следует обдумать.
Вдруг Синтия глубоко вздохнула, перевернулась на спину, раскинула руки и снова погрузилась в сон.
П. Т. замер, но не только потому, что боялся разбудить свою Спящую Красавицу.
Он и раньше это подозревал, а теперь убедился окончательно: Синтия Салливан, известная под прозвищем Акула, была необыкновенной красавицей. Она могла бы позировать для «Плейбоя»! Настоящая девушка с обложки. Девушка месяца. Девушка года.
Девушка столетия. Номер один в любом списке. Во всяком случае, если бы он возглавлял жюри.
Во сне ее лицо утратило привычное циничное выражение. Губы, розовые и припухшие, как у ребенка, были слегка приоткрыты. Он не замечал этого раньше, но теперь увидел, что у нее губы Мэрилин Монро. Oн не мог отвести от них взгляд.
Ему хотелось наклониться и прикоснуться губами к ее сладким устам. Сначала он лишь слегка коснулся бы ее, а затем показал, сколь настойчивым умеет быть. Интересно, они на вкус как спелые ягоды или как мята, или у них свой вкус, ни с чем не сравнимый? За годы общения с женщинами он узнал, что каждая из них обладает собственной неотразимостью. Он решил, что Синтия Салливан, судя по всему, будет сладко-пряной.
Он помотал головой, чтобы избавиться от навязчивых видений. Он увлекся. Он и не знал, что такой фантазер. Однако он не мог сказать себе «нет». Синтия нравилась ему все больше.
В тот день, когда они впервые встретились в его офисе, она заметила, какие у него густые ресницы. Она и сама могла похвастаться тем же. Ее ресницы были такого же необыкновенного клубничного цвета, что и волосы. Она была высокой, с ярко выраженной талией и длинными стройными ногами. Он решил, что они с Синтией будут чудесной парой. Она по меньшей мере пяти футов восьми дюймов росту, а он шести футов одного дюйма. Они очень подходили друг другу. Подходили для чего?
Хватит дурачить себя. Он прекрасно знал, для чего именно.
Питер снова напомнил о себе, «кивнув» в знак благодарности.
«Я в своем парне и не сомневался. Настоящий талант!»
Она была права, когда назвала себя женственной. И ней не было ни худобы Кейт Мосс, ни мускулистости Наоми Кэмпбелл. Но если она считает, что не соответствует вечным канонам женской красоты, то он был готов убедить ее в обратном. Разве она не знала, что мужчины предпочитают «обладательниц соблазнительных изгибов»?
П. Т. все же решился прикоснуться к ней, но его прикосновение было подобно легкому ветру. Он провел подушечками пальцев по ее руке. Она тут же отозвалась, изогнувшись, как ласкающийся котенок. Он с вожделением наблюдал, как ее грудь четко обозначилась под тонкой тканью майки. Она расслабилась, но ее соски продолжали призывно торчать, как два бутона.
Он замер, потому что его тело словно пронзили тысячи ножей.
Питер больше не желал играть в игры. Он жаждал продолжения.
А Синтия все спала.
Он прикусил нижнюю губу, заглушая стон, и сжал руки в кулаки, боясь, что не выдержит напряжения и схватит ее. Он лег на подушку, закрыл глаза и сосчитал до пятидесяти. И тут же понял, что придется считать минимум до ста.
Когда он снова успокоился (насколько возможно было успокоиться при сложившихся обстоятельствах, потому что его сердце выстукивало сто ударов в минуту), то решил, что Синтия Салливан должна стать его любовницей. Он хотел ее. Он и прежде добивался расположения женщин из деловых либо личных побуждений, так почему бы не взглянуть на проблему под привычным углом зрения? Синтия – это новая высота.
Он должен завоевать ее. Для этого надо узнать ее пристрастия, ее слабости, ее сильные стороны, ее чаяния и надежды.
Он заманит ее в ловушку, как неразумную птичку. Ему только надо заставить ее разговориться. Если она откроется ему, не составит труда увлечь ее за co6oй. Нет, он не должен стараться слишком явно. Когда он узнает, какой она была в детстве, юности, как стала деловой женщиной, то поймет, что делать дальше. Oн развернет кампанию по соблазнению этой непокорной красотки по всем правилам тактической науки.
Это же старая, проверенная метода: узнай врага.
Наверное, он должен был ощущать вину за столь хладнокровный подход к делу, но ничего подобного не испытывал. Бабушка Синтии сказала бы: «Если лиса повернула к гончим, то кого ей винить?» К своему изумлению, П. Т. заметил, что поговорки очень помогают решить моральные дилеммы. Его мама часто вспоминала поговорку о лисе, которая только что пришла ему на ум, хотя, насколько он помнил, она употребляла ее применительно к игрокам, которые просаживали деньги в казино.
И еще одно… Он должен был немного утихомирить свою страсть, потому что завоевать сердце Синтии Салливан можно, лишь тщательно все рассчитав. Бесстрастность и холодность – вот что ему требовалось продемонстрировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30