— Кажется, это впервые, когда мы в чем-либо согласны друг с другом, — чувствуя комок в горле, сказал он.— Можно, я первая? — попросила Огонек. Ее голос был все еще хриплым от ран в горле.— Хорошо, — кивнул мужчина, присаживаясь на край кровати, но не прикасаясь к Тине.Она прерывисто вздохнула, готовясь признаться во всем, чего бы ей это потом ни стоило:— Я всегда была против тебя, еще даже до того, как мы познакомились. Когда мой младший брат не вернулся из набега, я узнала, что его захватил ты. Само имя Дугласа всегда означало для меня страх и омерзение. Ты помнишь, как я изобразила из себя жертву несчастного случая недалеко от замка, но ты и понятия не имеешь, что творилось в моей душе, когда я лежала там, в грязи, и ждала, пока меня найдут. Я боялась тебя и ненавидела, я поклялась, что освобожу своего брата из лап мерзкого Дугласа или погибну сама. Теперь ты знаешь, что, увидев тебя впервые, я уже была твоим заклятым врагом. — Тина на минуту закрыла глаза, глубоко вздохнула и продолжала: — При виде ожогов Дэвида я прокляла тебя. Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что ожоги — его собственная вина, раз он поджигал посевы. В ту ночь, когда ты явился в Дун и без труда раскидал моих братьев и победил Патрика Гамильтона, я возненавидела тебя так, как никого в своей жизни не ненавидела. Потом ты унизил меня, с моей гордыней — за одно это я готова была тебя убить!Рэм вспомнил, с какой смелостью Тина противостояла ему, только что победившему четверых мужчин. Он ценил смелость выше всех других качеств. Неудивительно, что он полюбил Огонька!— Вся наша семья ненавидела ваш клан за гибель Дамарис. Когда глава клана приказал Бесс выйти за тебя, это чуть не убило мою мать. Потом разрушились планы нашей с Патриком женитьбы, и именно мать уговорила отца просить тебя жениться на мне и пощадить ее любимицу. Унижение, которое я испытывала в тот момент, можно было сравнить лишь с унижением, когда я узнала, что отец был вынужден заплатить тебе.Рэмсей покраснел. Во всей этой истории он сыграл низкую роль. Голос Тины был еле слышен, она устала и тяжело дышала. Дуглас налил ей бокал медового напитка и, прежде чем подать, сам попробовал его. Сердце женщины вздрогнуло при виде этого жеста.— Затем ты приехал с предложением, и я поняла, как ты меня презирал, а когда предложил помолвку вместо женитьбы, ты словно измазал меня грязью. — Она заколебалась, но потом решила ничего не скрывать. — Я пообещала самой себе и поклялась страшной клятвой, что отомщу тебе. Я знала, что должна так завлечь тебя, чтобы потом мой отказ разрушил всю твою жизнь и счастье. Ада рассказала мне, что существует только одна вещь, которая дает женщине власть над мужчиной. Она объяснила, что можно не любить тебя, но необходимо научиться любить секс. — Тина прикрыла глаза, чтобы спрятать набежавшие слезы. — Когда ты изменил название корабля с «Валентины» на «Месть», я решила, что раскрыла твою тайну. Все наши отношения строились на возмездии. Наша ненависть друг к другу убила ту любовь, что могла бы расцвести. Наш ребенок не смог бы выжить. Это моя вина, и я всегда буду страдать от этого.Накрывая ее руку своей, лорд почувствовал капнувшую на нее слезинку.— Не плачь, Тина. Я не вынесу этих слез.Она прошептала:— Кровоточащее сердце Дугласов… Я поклялась, что кровоточить будет твое сердце, а не мое. Как мы подходим друг другу». Леди-мстительница… Лорд-мститель.Рэм напрягся.— Ты знаешь?В полном изнеможении Тина опустилась на подушки. Ее локоны рассыпались по постели, напоминая огненные ручейки. Еще никогда она не выглядела такой слабой и беззащитной, такой изысканно-прекрасной. Лорд чувствовал какое-то опустошение, как будто из него вынули душу. Если в жизни каждого человека существует некая пропасть, то он только что достиг ее дна. Без тени сомнения Рэм знал, что любит эту женщину, любит безрассудно, и все же она ожидала от него только мести. События неизбежно вели к худшему, как в греческой трагедии. Тина, как Пандора Пандора — персонаж греческой мифологии, жена брата Прометея Эпиметея, которая, увидев в доме мужа ящик, наполненный бедствиями, открыла его, несмотря на запрет. Все беды и несчастья, от которых страдает человечество, распространились по Земле. — Прим. ред.
, была послана ему в наказание, и вдвоем они открыли ящик со всеми людскими несчастьями. Одна только Надежда осталась на дне ящика, чтобы поддержать его в беде. И это было единственной правдой. Огонек знала, что он — «лорд-мститель», но не выдала его. Утверждала, что все, чего она добивалась, — это отмщение, но не стала мстить.Когда Дуглас разделся и скользнул в постель рядом с ней, его невеста уже спала. Легким, как перышко, поцелуем он коснулся лба женщины.— Я рядом, если нужен тебе, — пробормотал Рэм. Глава 30 С первым лучом солнца Тина проснулась, но продолжала лежать очень тихо, чтобы не побеспокоить Рэма. Ночью он отбросил одеяло и закинул руки за голову. Ее взгляд скользил по обнаженному телу мужчины. Плоский живот, широкая грудь, покрытая темными волосами, массивные плечи, шея с выпирающими венами — он был красив и мужествен и необъяснимо привлекал и притягивал ее. На великолепном теле лорда виднелись боевые шрамы, но они придавали ему еще больше шарма. Огонек сдвинула одеяло до пояса и протянула руку. Контраст между ними возбуждал ее с первого раза, когда они занимались любовью при свете. Ее нежная кожа, гладкая и бледная, казалась почти прозрачной, а его — больше напоминала ту, из которой шили куртки. При прикосновении жестких рук Дугласа и ее телу Тина едва сдерживалась, чтобы не закричать от волнения. Он лежал на ее пылающих волосах, придавив их, и Огонек подумала, как странно, что они с женихом принадлежат к одной и той же расе. Лицо Рэма с острыми скулами было словно высечено из гранита, а цвет его длинных, до плеч, волос напоминал вороново крыло, с тем же иссиня-черным оттенком. Леди покраснела от собственных мыслей, заставивших ее соски набухнуть, а лоно запылать. Физическое притяжение Дугласа действовало на нее безотказно, пробуждая желание прикоснуться к нему, ощутить его вкус. Впервые Тина призналась себе, что для нее очень важно, с кем именно она занимается любовью, что только Черный Рэм так возбуждает ее. И, если в ней пробудилось желание, значит, она больше не больна. Конечно, она еще очень слаба для того бурного секса, что предпочитает Сорвиголова, но Огонек жаждала его объятий, его поцелуев. Внезапно она поняла, что серые глаза лорда разглядывают ее, и натянула одеяло до подбородка, засмущавшись, как девчонка.— Вчера так и не наступила твоя очередь сказать, что ты хотел, — сипло проговорила Тина.— Мне надо было объяснить только одно. Это не я тебя отравил, — тихо промолвил он.Она подняла ресницы и взглянула ему прямо в лицо, чтобы он поверил ее словам:— Рэм, конечно, я знала, что это не ты. — Облизнув пересохшие губы, она продолжала: — Мне так жаль ребенка. Я чувствую, ты переживаешь его потерю так же, как и я.— Тебе не за что себя винить! Это сделал яд — тот яд, что я дал тебе своими руками!— О Боже, ведь ты этого не хотел. Ты спас мне жизнь! Я была бы сейчас мертва, если бы ты не отдавал мне свои силы.Взяв ее руку, Дуглас поднес ее к губам.— Мы можем начать все сначала? Я знаю — того, что было, не забыть и не уничтожить, но клянусь, в моем сердце нет места для мщения. И молю Бога, чтобы и в твоем не осталось.Волнение чуть не задушило женщину, она непроизвольно начала кашлять. Обеспокоенный, как бы она не причинила вред своему горлу, Рэм спрыгнул с кровати и налил ей воды. Он механически попробовал питье, прежде чем поднести его к губам невесты. Его лицо стало замкнутым — Тина не отрицала, что все еще собирается мстить.— Мне скоро придется уезжать, но у меня не будет ни минуты покоя, если я оставлю тебя сейчас одну. Отдохни и наберись сил, чтобы добраться со мной до побережья. «Месть» спрятана в устье реки Дун. Когда я вернусь на корабль, у тебя будет возможность посетить свою семью. Стоит им услышать о том, что ты была отравлена, как между нашими кланами возродится былая вражда. Я хочу, чтобы твои родные узнали обо всем от тебя и сами увидели, что ты выздоровела.— Спасибо. — Чувство огромного облегчения охватило Тину. Она знала, что Дуглас должен был уехать еще неделю назад и остался только для того, чтобы ухаживать за ней. Она не ожидала, что Рэм будет с ней до полного ее выздоровления, а потом заберет с собой.— Я напишу им письмо, предупрежу, что собираюсь навестить, если ты можешь дать человека, чтобы его доставить.Дуглас поспешил одеться. Желание заняться с ней любовью становилось непреодолимым. Ему с трудом удалось укротить страсть, сделать ее не такой явной. Тина разжигала его, словно огонь в крови, и, начни он сейчас ее целовать, это займет несколько часов. Признание невесты нанесло удар по его мужскому самолюбию — значит, она поставила своей целью обучиться всем секретам секса, чтобы полностью подчинить его себе? Ну что ж, Огонек более чем преуспела в этом. Лорд задумался, действительно ли он так привязался к этой женщине, что не сможет обойтись без нее. Нет, выяснять он не станет. Его намерение было другим — пробудить любовь в душе Тины. Вызов судьбе брошен.Рэмсей вышел. А Огонек лежала и думала о Дугласе и их занятиях любовью. Она ощущала тепло его тела, жар его ласк. Секс с ним всегда был чем-то диким, безрассудным, его мужественность обрушивалась, словно шторм, свирепый и потрясающий до основания. Огонек решила, что умрет, если вскоре Рэм не займется с ней любовью.День тянулся бесконечно. Одна на огромной кровати, чувствуя запах мужчины, Тина вспоминала до мельчайших деталей все, что он делал и говорил: неужели она любит его? Находясь рядом, Дуглас дарил ей ощущение такой надежности, что сейчас, прислушиваясь к пустоте внутри себя, женщина мечтала о том, как он вновь заполнит ее. Разве может это никогда больше не повториться? Огонек застонала, представив себе всю ту силу и твердость, что так восхищали ее, все их ласки и учащенное дыхание. В конце концов, не выдержав одиночества, Огонек встала с постели. Ада помогла ей вымыться и одеться, и Тина спустилась в зал, собираясь поужинать вместе с лордом.Фиолетовые тени под глазами невесты заставили сердце Дугласа сжаться. За столом он был с ней вежлив, добр и заботлив, но ни разу не взглянул на Тину по-особенному. Ей хотелось увидеть желание в его глазах, но мысли Рэма витали где-то далеко. Он кормил леди со своей тарелки, и ей удалось проглотить немного восхитительной запеченной лососины, а потом заварного крема, старательно приготовленного для нее мсье Бюрком. Огонек зевнула, и лорд сочувственно поглядел на нее.— Тебе пора спать. Завтра мы отправляемся.— Рэм, я поеду верхом.— Верхом? Нет, — твердо сказал он. — Охилтри и Камнок разграблены, население там нуждается буквально во всем. — Он нежно погладил ее руку. — В одной из повозок с добром, что мы им повезем, найдется место и для твоей постельки. Нет, завтра мы не поедем, — решил наконец Рэм. — Хочу, чтобы ты отдохнула еще хотя бы день.Тина чуть не расплакалась. Она не выдержит еще один день в кровати! Вот если бы они отправились на рыбалку. Она вспомнила, как здорово тогда было. Но нельзя же быть такой эгоисткой, подумала она, Рэму надо собрать еду и всякую утварь, а также зимнюю одежду для пострадавших. А она уж как-нибудь переживет завтрашний день.
С утра леди Кеннеди вместе со своими служанками занялась упаковкой нарядов. Время от времени она подходила к окну, наблюдая за тем, как во дворе нагружали повозки. Рэма было легко узнать даже в толпе таких же, как он, черноголовых Дугласов. Он был главной фигурой в этом могущественном клане. Граф Ангус старел и передавал власть лорду Дугласу. Граф сделал правильный выбор: Рэм притягивал людей, как магнит, он сможет стать центром внимания в любой компании. Он пират, бандит, житель пограничной полосы, грабитель, но более всего он — мужчина, такой, каким создал его Бог.Смеркалось, и Сорвиголова поспешил в замок. Джок и его люди еще не вернулись, и он решил, что те где-нибудь сцепились с англичанами. Появятся они или нет, а утром надо отправляться, может, бандиты ждут его по пути на побережье, а если нет, то они знают, где его найти. Лорд разочарованно огляделся — Тина не встречала его в зале. Беспокойство заставило Рэма нахмуриться. Он зашел на кухню, где попросил повара приготовить что-нибудь, пробуждающее аппетит леди, а потом поднялся в свою спальню. Тина завороженно смотрела в огонь камина. Когда она повернулась, мужчина заметил следы слез на ее щеках.— Тина! — С бьющимся сердцем Дуглас подскочил к ней.Утерев слезы, Огонек попыталась ему улыбнуться.— Я только что узнала о Малкольме. Ада думала, что ты уже все мне рассказал. Почему ты молчал?— Ты и так достаточно настрадалась, потеряла ребенка из-за того, что эта старая скотина отравила вино. Ему повезло, что он умер сам, потому что иначе мне пришлось бы убить его, — твердо сказал Рэм.— Уже было две смерти, значит, будет еще одна, — с влажными глазами произнесла Тина.— Суеверия, — решительно возразил лорд. — Нечего тебе хандрить, я попросил мсье Бюрка прислать чего-нибудь эдакого.Ада с большим подносом постучала в дверь. Рэм впустил ее и, поблагодарив, поставил поднос на стол. Александр и Дамарис стояли у входа. Алекс протянул руку, удерживая жену рядом с собой.«Мы не будем врываться в их спальню, — твердо сказал он. — Завтра они опять уезжают».«Я должна знать, не поссорятся ли они снова», — настаивала Дамарис.Александр покачал головой.«Я бы ни за что не потерпел, если бы кто-то нарушал наше уединение, и ты тоже, дорогая».Дамарис вздохнула.«Ты, конечно, прав».«Если они любят друг друга, то пройдут через это трудное время, так же, как и мы».«Ты всегда прав, мой господин? И как это ты только не лопнул, не имея возможности высказать все правильные слова?» — поддразнивала его жена.«Да, 16 лет молчания доказывают мое терпение, ну уж теперь хватит!»Дамарис с визгом кинулась прочь, зная, что Алекс последует за ней.Рэм подвинул два кресла ближе к огню.— Здесь тебе будет тепло и удобно.Он подал ей тарелку супа с омарами, сливками и бренди. Тина решила, что еще никогда не пробовала ничего вкуснее. Дуглас позволил ей поднять все серебряные крышки, обнаруживая все новые шедевры кулинарии мсье Бюрка. Огонек разглядывала расплавленный сыр бри, украшенный зеленью и окруженный поджаристыми хлебными палочками. Он таял на языке, как нектар, оставляя нежный привкус. Леди Кеннеди вздохнула в полном восторге, принимая из рук жениха последний кусочек. Подняв следующую крышку, она увидела копченые свиные ребрышки с можжевеловыми ягодами. Тина лишь слегка попробовала деликатес, а Рэм насладился им сполна. Десерт выглядел слишком великолепно, чтобы просто его съесть.— Мм, шоколад. — Огонек произносила это слово точно так же, как ее повар-француз.Абсолютно одинаковые трюфели были увенчаны золотистыми шапочками взбитых сливок. Закрыв глаза, молодая женщина откусила кусочек, потом, облизнувшись, протянула другой трюфель Дугласу. Лорд помотал головой.— Я настаиваю. — Невеста держала шоколадное чудо у самых его губ.Чтобы доставить ей удовольствие, лорд съел кусочек десерта и сразу же потянулся за вторым.— Невозможно оторваться, просто слюнки текут. Этот повар — настоящий волшебник.Тина была довольна, что Рэм оценил способности мсье Бюрка. Со смехом в глазах она следила, как трюфели исчезают один за другим.Взгляд лорда не покидал лица его невесты.— Ты счастлива? — пробормотал он.— Сейчас, в эту минуту — да, — правдиво ответила Тина.Он опустился на колени перед ее креслом.— Эта минута и есть все, что мы имеем. — Его руки скользнули в широкие рукава ее халата, гладя плечи женщины. — Осталось еще одно блюдо, — напомнил Дуглас.— Я не смогу больше проглотить ни кусочка! — воскликнула она, но все же приподняла крышку с последней небольшой тарелки. У нее перехватило дыхание при виде спрятанного там ожерелья из изумрудов и бриллиантов. Дрожащими пальцами Огонек подняла украшение и тысячи маленьких радуг заиграли вокруг нее в пламени свечей.— Ой, Рэм, когда ты это купил?— В тот самый день, когда потратил на тебя целое состояние. Ты еще изображала из себя любовницу.Закинув голову, Тина рассмеялась.Хором они сказали:— По крайней мере, у тебя есть чувство юмора!Внезапно Тина ощутила комок в горле. Она приложила ожерелье к шее, но лорд взял его из ее рук и, подняв огненную копну волос, застегнул украшение, а потом усадил свою невесту перед зеркалом. Мерцающее зеленое пламя изумрудов было словно специально зажжено природой для рыжей женщины. Руки Дугласа протянулись, чтобы снять с нее халат, но он знал, что, увидев ее наготу, не сможет больше контролировать себя. Этой ночью Тине нужна его нежность, а не его страсть.В зеркале женщина видела огромную, мощную фигуру, склоняющуюся над ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
, была послана ему в наказание, и вдвоем они открыли ящик со всеми людскими несчастьями. Одна только Надежда осталась на дне ящика, чтобы поддержать его в беде. И это было единственной правдой. Огонек знала, что он — «лорд-мститель», но не выдала его. Утверждала, что все, чего она добивалась, — это отмщение, но не стала мстить.Когда Дуглас разделся и скользнул в постель рядом с ней, его невеста уже спала. Легким, как перышко, поцелуем он коснулся лба женщины.— Я рядом, если нужен тебе, — пробормотал Рэм. Глава 30 С первым лучом солнца Тина проснулась, но продолжала лежать очень тихо, чтобы не побеспокоить Рэма. Ночью он отбросил одеяло и закинул руки за голову. Ее взгляд скользил по обнаженному телу мужчины. Плоский живот, широкая грудь, покрытая темными волосами, массивные плечи, шея с выпирающими венами — он был красив и мужествен и необъяснимо привлекал и притягивал ее. На великолепном теле лорда виднелись боевые шрамы, но они придавали ему еще больше шарма. Огонек сдвинула одеяло до пояса и протянула руку. Контраст между ними возбуждал ее с первого раза, когда они занимались любовью при свете. Ее нежная кожа, гладкая и бледная, казалась почти прозрачной, а его — больше напоминала ту, из которой шили куртки. При прикосновении жестких рук Дугласа и ее телу Тина едва сдерживалась, чтобы не закричать от волнения. Он лежал на ее пылающих волосах, придавив их, и Огонек подумала, как странно, что они с женихом принадлежат к одной и той же расе. Лицо Рэма с острыми скулами было словно высечено из гранита, а цвет его длинных, до плеч, волос напоминал вороново крыло, с тем же иссиня-черным оттенком. Леди покраснела от собственных мыслей, заставивших ее соски набухнуть, а лоно запылать. Физическое притяжение Дугласа действовало на нее безотказно, пробуждая желание прикоснуться к нему, ощутить его вкус. Впервые Тина призналась себе, что для нее очень важно, с кем именно она занимается любовью, что только Черный Рэм так возбуждает ее. И, если в ней пробудилось желание, значит, она больше не больна. Конечно, она еще очень слаба для того бурного секса, что предпочитает Сорвиголова, но Огонек жаждала его объятий, его поцелуев. Внезапно она поняла, что серые глаза лорда разглядывают ее, и натянула одеяло до подбородка, засмущавшись, как девчонка.— Вчера так и не наступила твоя очередь сказать, что ты хотел, — сипло проговорила Тина.— Мне надо было объяснить только одно. Это не я тебя отравил, — тихо промолвил он.Она подняла ресницы и взглянула ему прямо в лицо, чтобы он поверил ее словам:— Рэм, конечно, я знала, что это не ты. — Облизнув пересохшие губы, она продолжала: — Мне так жаль ребенка. Я чувствую, ты переживаешь его потерю так же, как и я.— Тебе не за что себя винить! Это сделал яд — тот яд, что я дал тебе своими руками!— О Боже, ведь ты этого не хотел. Ты спас мне жизнь! Я была бы сейчас мертва, если бы ты не отдавал мне свои силы.Взяв ее руку, Дуглас поднес ее к губам.— Мы можем начать все сначала? Я знаю — того, что было, не забыть и не уничтожить, но клянусь, в моем сердце нет места для мщения. И молю Бога, чтобы и в твоем не осталось.Волнение чуть не задушило женщину, она непроизвольно начала кашлять. Обеспокоенный, как бы она не причинила вред своему горлу, Рэм спрыгнул с кровати и налил ей воды. Он механически попробовал питье, прежде чем поднести его к губам невесты. Его лицо стало замкнутым — Тина не отрицала, что все еще собирается мстить.— Мне скоро придется уезжать, но у меня не будет ни минуты покоя, если я оставлю тебя сейчас одну. Отдохни и наберись сил, чтобы добраться со мной до побережья. «Месть» спрятана в устье реки Дун. Когда я вернусь на корабль, у тебя будет возможность посетить свою семью. Стоит им услышать о том, что ты была отравлена, как между нашими кланами возродится былая вражда. Я хочу, чтобы твои родные узнали обо всем от тебя и сами увидели, что ты выздоровела.— Спасибо. — Чувство огромного облегчения охватило Тину. Она знала, что Дуглас должен был уехать еще неделю назад и остался только для того, чтобы ухаживать за ней. Она не ожидала, что Рэм будет с ней до полного ее выздоровления, а потом заберет с собой.— Я напишу им письмо, предупрежу, что собираюсь навестить, если ты можешь дать человека, чтобы его доставить.Дуглас поспешил одеться. Желание заняться с ней любовью становилось непреодолимым. Ему с трудом удалось укротить страсть, сделать ее не такой явной. Тина разжигала его, словно огонь в крови, и, начни он сейчас ее целовать, это займет несколько часов. Признание невесты нанесло удар по его мужскому самолюбию — значит, она поставила своей целью обучиться всем секретам секса, чтобы полностью подчинить его себе? Ну что ж, Огонек более чем преуспела в этом. Лорд задумался, действительно ли он так привязался к этой женщине, что не сможет обойтись без нее. Нет, выяснять он не станет. Его намерение было другим — пробудить любовь в душе Тины. Вызов судьбе брошен.Рэмсей вышел. А Огонек лежала и думала о Дугласе и их занятиях любовью. Она ощущала тепло его тела, жар его ласк. Секс с ним всегда был чем-то диким, безрассудным, его мужественность обрушивалась, словно шторм, свирепый и потрясающий до основания. Огонек решила, что умрет, если вскоре Рэм не займется с ней любовью.День тянулся бесконечно. Одна на огромной кровати, чувствуя запах мужчины, Тина вспоминала до мельчайших деталей все, что он делал и говорил: неужели она любит его? Находясь рядом, Дуглас дарил ей ощущение такой надежности, что сейчас, прислушиваясь к пустоте внутри себя, женщина мечтала о том, как он вновь заполнит ее. Разве может это никогда больше не повториться? Огонек застонала, представив себе всю ту силу и твердость, что так восхищали ее, все их ласки и учащенное дыхание. В конце концов, не выдержав одиночества, Огонек встала с постели. Ада помогла ей вымыться и одеться, и Тина спустилась в зал, собираясь поужинать вместе с лордом.Фиолетовые тени под глазами невесты заставили сердце Дугласа сжаться. За столом он был с ней вежлив, добр и заботлив, но ни разу не взглянул на Тину по-особенному. Ей хотелось увидеть желание в его глазах, но мысли Рэма витали где-то далеко. Он кормил леди со своей тарелки, и ей удалось проглотить немного восхитительной запеченной лососины, а потом заварного крема, старательно приготовленного для нее мсье Бюрком. Огонек зевнула, и лорд сочувственно поглядел на нее.— Тебе пора спать. Завтра мы отправляемся.— Рэм, я поеду верхом.— Верхом? Нет, — твердо сказал он. — Охилтри и Камнок разграблены, население там нуждается буквально во всем. — Он нежно погладил ее руку. — В одной из повозок с добром, что мы им повезем, найдется место и для твоей постельки. Нет, завтра мы не поедем, — решил наконец Рэм. — Хочу, чтобы ты отдохнула еще хотя бы день.Тина чуть не расплакалась. Она не выдержит еще один день в кровати! Вот если бы они отправились на рыбалку. Она вспомнила, как здорово тогда было. Но нельзя же быть такой эгоисткой, подумала она, Рэму надо собрать еду и всякую утварь, а также зимнюю одежду для пострадавших. А она уж как-нибудь переживет завтрашний день.
С утра леди Кеннеди вместе со своими служанками занялась упаковкой нарядов. Время от времени она подходила к окну, наблюдая за тем, как во дворе нагружали повозки. Рэма было легко узнать даже в толпе таких же, как он, черноголовых Дугласов. Он был главной фигурой в этом могущественном клане. Граф Ангус старел и передавал власть лорду Дугласу. Граф сделал правильный выбор: Рэм притягивал людей, как магнит, он сможет стать центром внимания в любой компании. Он пират, бандит, житель пограничной полосы, грабитель, но более всего он — мужчина, такой, каким создал его Бог.Смеркалось, и Сорвиголова поспешил в замок. Джок и его люди еще не вернулись, и он решил, что те где-нибудь сцепились с англичанами. Появятся они или нет, а утром надо отправляться, может, бандиты ждут его по пути на побережье, а если нет, то они знают, где его найти. Лорд разочарованно огляделся — Тина не встречала его в зале. Беспокойство заставило Рэма нахмуриться. Он зашел на кухню, где попросил повара приготовить что-нибудь, пробуждающее аппетит леди, а потом поднялся в свою спальню. Тина завороженно смотрела в огонь камина. Когда она повернулась, мужчина заметил следы слез на ее щеках.— Тина! — С бьющимся сердцем Дуглас подскочил к ней.Утерев слезы, Огонек попыталась ему улыбнуться.— Я только что узнала о Малкольме. Ада думала, что ты уже все мне рассказал. Почему ты молчал?— Ты и так достаточно настрадалась, потеряла ребенка из-за того, что эта старая скотина отравила вино. Ему повезло, что он умер сам, потому что иначе мне пришлось бы убить его, — твердо сказал Рэм.— Уже было две смерти, значит, будет еще одна, — с влажными глазами произнесла Тина.— Суеверия, — решительно возразил лорд. — Нечего тебе хандрить, я попросил мсье Бюрка прислать чего-нибудь эдакого.Ада с большим подносом постучала в дверь. Рэм впустил ее и, поблагодарив, поставил поднос на стол. Александр и Дамарис стояли у входа. Алекс протянул руку, удерживая жену рядом с собой.«Мы не будем врываться в их спальню, — твердо сказал он. — Завтра они опять уезжают».«Я должна знать, не поссорятся ли они снова», — настаивала Дамарис.Александр покачал головой.«Я бы ни за что не потерпел, если бы кто-то нарушал наше уединение, и ты тоже, дорогая».Дамарис вздохнула.«Ты, конечно, прав».«Если они любят друг друга, то пройдут через это трудное время, так же, как и мы».«Ты всегда прав, мой господин? И как это ты только не лопнул, не имея возможности высказать все правильные слова?» — поддразнивала его жена.«Да, 16 лет молчания доказывают мое терпение, ну уж теперь хватит!»Дамарис с визгом кинулась прочь, зная, что Алекс последует за ней.Рэм подвинул два кресла ближе к огню.— Здесь тебе будет тепло и удобно.Он подал ей тарелку супа с омарами, сливками и бренди. Тина решила, что еще никогда не пробовала ничего вкуснее. Дуглас позволил ей поднять все серебряные крышки, обнаруживая все новые шедевры кулинарии мсье Бюрка. Огонек разглядывала расплавленный сыр бри, украшенный зеленью и окруженный поджаристыми хлебными палочками. Он таял на языке, как нектар, оставляя нежный привкус. Леди Кеннеди вздохнула в полном восторге, принимая из рук жениха последний кусочек. Подняв следующую крышку, она увидела копченые свиные ребрышки с можжевеловыми ягодами. Тина лишь слегка попробовала деликатес, а Рэм насладился им сполна. Десерт выглядел слишком великолепно, чтобы просто его съесть.— Мм, шоколад. — Огонек произносила это слово точно так же, как ее повар-француз.Абсолютно одинаковые трюфели были увенчаны золотистыми шапочками взбитых сливок. Закрыв глаза, молодая женщина откусила кусочек, потом, облизнувшись, протянула другой трюфель Дугласу. Лорд помотал головой.— Я настаиваю. — Невеста держала шоколадное чудо у самых его губ.Чтобы доставить ей удовольствие, лорд съел кусочек десерта и сразу же потянулся за вторым.— Невозможно оторваться, просто слюнки текут. Этот повар — настоящий волшебник.Тина была довольна, что Рэм оценил способности мсье Бюрка. Со смехом в глазах она следила, как трюфели исчезают один за другим.Взгляд лорда не покидал лица его невесты.— Ты счастлива? — пробормотал он.— Сейчас, в эту минуту — да, — правдиво ответила Тина.Он опустился на колени перед ее креслом.— Эта минута и есть все, что мы имеем. — Его руки скользнули в широкие рукава ее халата, гладя плечи женщины. — Осталось еще одно блюдо, — напомнил Дуглас.— Я не смогу больше проглотить ни кусочка! — воскликнула она, но все же приподняла крышку с последней небольшой тарелки. У нее перехватило дыхание при виде спрятанного там ожерелья из изумрудов и бриллиантов. Дрожащими пальцами Огонек подняла украшение и тысячи маленьких радуг заиграли вокруг нее в пламени свечей.— Ой, Рэм, когда ты это купил?— В тот самый день, когда потратил на тебя целое состояние. Ты еще изображала из себя любовницу.Закинув голову, Тина рассмеялась.Хором они сказали:— По крайней мере, у тебя есть чувство юмора!Внезапно Тина ощутила комок в горле. Она приложила ожерелье к шее, но лорд взял его из ее рук и, подняв огненную копну волос, застегнул украшение, а потом усадил свою невесту перед зеркалом. Мерцающее зеленое пламя изумрудов было словно специально зажжено природой для рыжей женщины. Руки Дугласа протянулись, чтобы снять с нее халат, но он знал, что, увидев ее наготу, не сможет больше контролировать себя. Этой ночью Тине нужна его нежность, а не его страсть.В зеркале женщина видела огромную, мощную фигуру, склоняющуюся над ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48